Кристи Агата
Похитители радия

   Агата КРИСТИ
   ПОХИТИТЕЛИ РАДИЯ
   Ночь после освобождения Холлидей спал в соседней комнате. Я слышал его стоны и проклятия, которые он произносил во сне. Несомненно, пребывание на той вилле настолько расшатало его нервную систему, что утром следующего дня он вообще наотрез отказался говорить о Большой Четверке. Только опять твердил, что у них неограниченная власть, что они грозились погубить его и его близких, если он кому-нибудь хоть что-то расскажет.
   После завтрака он уехал к жене в Англию, а Пуаро и я остались в Париже. Меня обуяла жажда деятельности, и спокойствие Пуаро меня раздражало.
   - Ради Бога, Пуаро, - настаивал я. - Надо срочно ехать - И скорее - за ними.
   - Очень хорошо, mon ami, очень хорошо. Но куда? И за кем?
   - За Большой Четверкой, конечно.
   - Cela va sans dire <Разумеется (фр.).>. Но как вы собираетесь это сделать?
   - Обратиться в полицию и... - начал я.
   - Они поднимут нас на смех - и правильно сделают. У нас нет никаких доказательств, почти никаких. Мы должны ждать.
   - Ждать чего?
   - Их следующего хода. Вы, англичане, большие любители и ценители бокса. Так вот: если один боксер выжидает и только изредка наносит удары, набирая очки, то второй, чтобы не проиграть по очкам, обязан атаковать - и ему приходится раскрываться. Так вот, теперь наша очередь выжидать.
   - А они будут атаковать? - засомневался я.
   - Непременно. Вы же помните, как они старались выпроводить меня из Англии, потом мы вмешались и спасли бедолагу Гранта от виселицы, а теперь мы сорвали им планы здесь, в Париже. Нет, Гастингс, они это так не оставят.
   В этот момент раздался стук в дверь, и, не дожидаясь приглашения, в комнату вошел какой-то мужчина. Он осторожно закрыл за собой дверь. Мужчина был высокого роста, худощавый, со слегка крючковатым носом и болезненно бледной кожей. Одет он был в плащ, застегнутый до самого подбородка, а шляпа его была надвинута на глаза.
   - Прошу прощения, господа, за мое бесцеремонное вторжение, - сказал он мягким голосом, - но у меня довольно необычная миссия.
   Улыбаясь, он подошел к столу и уселся на стул, стоящий рядом. Я хотел было вскочить, но Пуаро жестом остановил меня.
   - Вы сказали, молодой человек, что у вас к нам довольно необычное дело. Мы вас слушаем.
   - Дорогой мосье Пуаро, все очень просто. Вы мешаете моим друзьям!
   - Каким же образом?
   - Послушайте, мосье Пуаро, это несерьезно. Вы прекрасно знаете, о чем идет речь.
   - Это зависит от того, кто ваши друзья. Молодой человек молча вынул из кармана портсигар, открыл его и бросил на стол четыре сигареты. Потом, также без единого слова, он положил сигареты обратно в портсигар и спрятал его в карман.
   - А... - протянул Пуаро. - Вот оно что. И что же ваши друзья хотят?
   - Они хотят, чтобы вы направили свои замечательные способности, свой редкий талант на раскрытие уголовных преступлений, словом, чтобы вы перестали мешать им и снова занялись проблемами великосветских дам. Ведь они ваши основные клиенты?
   - Тихое отступление, - прокомментировал Пуаро, - а если я откажусь?
   Молодой человек сделал выразительный жест.
   - Мы будем об этом сожалеть, - сказал он, - а также все поклонники и поклонницы таланта великого Эркюля Пуаро. Но самые горячие сожаления не смогут воскресить человека, вернуть его к жизни...
   - Вы очень деликатны, - кивнул Пуаро. - А если я.., соглашусь?
   - В этом случае я уполномочен предложить вам.., компенсацию.
   Он вытащил бумажник, достал оттуда десять ассигнаций и бросил их на стол. Каждая банкнота была достоинством в десять тысяч франков.
   - Это только небольшой аванс с нашей стороны. Вы получите в десять раз больше...
   - Бог ты мой, - закричал я, вскакивая на ноги, - и вы смеете думать!..
   - Сядьте, Гастингс, - приказал Пуаро. - Сядьте и умерьте свои порывы. А вам, мосье, я вот что скажу. Ничто не мешает мне позвонить в полицию, а мой друг позаботится о том, чтобы вы не убежали...
   - Звоните, если считаете это целесообразным, - спокойно сказал наш посетитель.
   - Послушайте, Пуаро, - вмешался я. - Сколько же можно... Звоните в полицию, и покончим с этим делом. Поднявшись, я прошел к двери и стал к ней спиной.
   - В данной ситуации это решение кажется мне наиболее разумным, - сказал, как бы уговаривая себя, Пуаро.
   - Вы уверены, что действительно поступаете разумно?
   - Ну звоните же, Пуаро! - настаивал я.
   - В таком случае вы несете ответственность за последствия, Гастингс.
   Как только Пуаро поднял трубку, мужчина вдруг прыгнул на меня, словно кошка. Я был готов к этому, и через минуту мы, вцепившись друг в друга, катались по комнате, опрокидывая стулья. Почувствовав, что он вот-вот выскользнет, я сжал его еще сильнее. Он перестал вырываться. Я уже предвкушал победу, как вдруг случилось неожиданное. Разжав руки, я улетел в сторону головой вперед и врезался в стену...
   Я очнулся, когда за нашим посетителем уже захлопнулась дверь. Я вскочил на ноги и, подбежав к двери, попытался ее открыть - но она была заперта снаружи на ключ. Я выхватил у Пуаро телефонную трубку.
   - Портье? Сейчас мимо вас пройдет мужчина в плаще, застегнутом на все пуговицы, и помятой шляпе. Задержите его. Он разыскивается полицией.
   Через несколько минут мы услыхали за дверью сначала какой-то шум, затем звук поворачиваемого в замке ключа. Наконец дверь распахнулась, и мы увидели самого управляющего гостиницы.
   - Вы задержали его? - закричал я.
   - Нет, мосье. Никто не спускался по лестнице и не шел мимо портье.
   - Он должен был спуститься вниз.
   - Но никто из посторонних не спускался, в противном случае мы бы его задержали.
   - Но кто-то же проходил мимо вас? Кто-нибудь из обслуживающего персонала, например? - мягко спросил Пуаро.
   - Только официант с подносом.
   - Да!.. - сказал Пуаро понимающим тоном, когда мы наконец-то избавились от управляющего и его успевших подойти подчиненных. - Теперь мне понятно, почему он был застегнут на все пуговицы.
   - Такая досада, Пуаро, - сказал я удрученно. - Я ведь думал, что поймал его.
   - Я думаю, он применил какой-то прием из джиу-джитсу Не расстраивайтесь, дорогой Гастингс, все прошло точно по плану;., по его плану, чему я очень рад.
   - Что это? - воскликнул я, увидев вдруг на полу какой-то темный предмет.
   Это оказалось небольшое кожаное портмоне, которое, по всей вероятности, выпало из кармана посетителя во время борьбы. В нем находились два оплаченных счета на имя Моей Феликса Леона и свернутый в несколько раз листок бумаги, на котором карандашом было нацарапано всего несколько слов, но этим словам не было цены:
   "Следующее заседание совета состоится в пятницу в 11 утра по адресу: улица Эшелес, 34".
   Вместо подписи в конце записки была выведена большая четверка.
   Была как раз пятница, и часы на камине показывали половину одиннадцатого.
   - Боже мой, - завопил я. - Какая удача! Фортуна повернулась к нам лицом. Нужно поторопиться.
   - Так вот зачем он приходил, - пробормотал Пуаро. - Теперь мне все ясно.
   - Ясно? Что ясно? Дорога каждая минута, Пуаро. Да не стойте же вы, в конце концов, как истукан.
   Пуаро смотрел на меня насмешливо, как он это всегда делал, когда я горячился, и качал головой.
   - "Заходите, милый друг, муху в гости звал паук" <Цитата из стихотворения "Паук и муха" английской писательницы Мэри Хоуитт (1799-1888).>. Не так ли начинается ваша английская песенка? Да, задумано тонко, но Пуаро на такой трюк не поймаешь.
   - Что вы хотите сказать?
   - Дорогой друг, я все пытался понять, зачем приходил этот молодой человек. Действительно ли он собирался подкупить или испугать меня? Едва ли. Тогда зачем же он все-таки приходил? Теперь все стало на свои места. Теперь я ясно представляю себе их план. Сделать вид, что он хочет якобы подкупить меня или запугать, специально спровоцировать драку, - он же явно стремился к ней.., а во время борьбы якобы нечаянно выронить портмоне. Улица Эшелес, тридцать четыре, одиннадцать часов утра. Нет, мои дорогие, Эркюль Пуаро - стреляный воробей, его на мякине не проведешь.
   - Боже мой! - вырвалось у меня.
   - Одно только мне неясно, - с хмурым видом пробормотал Пуаро.
   - Что именно?
   - Время, Гастингс, время, указанное в записке. Если бы они хотели завлечь меня в ловушку, то для этого больше подошла бы ночь. Возможно, что-то у них там должно произойти сегодня утром... Что-то, чего Пуаро, по их мнению, не должен узнать. - Он протестующе покачал головой. - Посмотрим. Я останусь в этом кресле. Сегодняшним утром мы никуда отсюда не пойдем. Мы подождем развития событий здесь.
   В половине двенадцатого пришло письмо. Прочитав его, Пуаро передал листок мне. Это была короткая записка от мадам Оливье. Она просила нас немедленно приехать.
   Мы поспешили на виллу мадам Оливье. На этот раз хозяйка сама встретила нас в уже знакомой нам маленькой комнатке. И снова меня поразила неистовость в ее глазах, несовместимая с абсолютно монашеским обликом, - в ней поистине была какая-то магическая сила.
   Она сразу приступила к делу.
   - Месье, мы вчера беседовали с вами об исчезновении Холлидея. Затем, как мне доложили, вы вернулись сюда во второй раз, чтобы поговорить с моим секретарем, Инее Вероно. Она ушла из дома вместе с вами и до сих пор не вернулась.
   - Это все, мадам?
   - Нет, мосье, к сожалению, нет. Ночью кто-то проник в мою лабораторию и похитил некоторые бумаги. Преступники пытались похитить кое-что еще, но, к счастью, не смогли открыть сейф.
   - Мадам, должен вам сообщить, что ваша секретарша, мадам Вероно, на самом деле графиня Росакова, весьма опасная преступница, и именно она виновна в похищении Холлидея. Как долго она проработала у вас?
   - Пять месяцев. Не могу поверить, что эта милая женщина - преступница.
   - Тем не менее это так. Где они лежали, ваши бумаги? Их легко было найти?
   - Понимаете, похитители точно знали, где искать. Вы думаете, это Инее?..
   - Да, они безусловно действовали по ее подсказке. Но что это за дорогая вещь, которую преступникам не удалось похитить? Драгоценности? Бриллианты?
   Мадам Оливье с улыбкой покачала головой.
   - Это гораздо дороже бриллиантов, мосье Пуаро. - Понизив голос и опасливо оглянувшись, она сказала:
   - Радий.
   - Радий?
   - Да. В ходе эксперимента, который я сейчас провожу, возникла необходимость провести дополнительные опыты. Небольшое количество радия, необходимого для завершения эксперимента, у меня было, но требовалось больше, и мне удалось его приобрести. Теперь я смогу завершить свою работу. Хотя объем радия ничтожно мал, стоимость его выражается в миллионах франков.
   - А где он теперь?
   - В сейфе, упакован в свинцовый ящик. Сейф старинный, сейчас таких не делают, и сработан был на совесть. Потому-то преступники и не смогли его открыть.
   - Как долго радий пролежит в сейфе?
   - Еще пару дней, а потом я закончу опыты. Глаза Пуаро зажглись.
   - Инее Вероно знает об этом? Отлично! В таком случае они еще вернутся. Никому ничего обо мне не говорите, и я попытаюсь спасти ваш радий. У вас есть ключ от двери, ведущей из лаборатории в сад?
   - Да, мосье Пуаро. Вот он. У меня есть запасной. А вот ключ от садовой калитки, которая ведет на аллею между виллами.
   - Благодарю вас, мадам. Вечером спокойно ложитесь спать и ничего не бойтесь. Положитесь на меня, но никому обо мне ни слова, даже вашим помощникам, мадемуазель Клод и мосье Генри, так, кажется, их зовут? Особенно им.
   Когда мы вышли наружу, Пуаро с довольным видом потер руки.
   - Что мы делаем дальше? - спросил я.
   - Сейчас, Гастингс, мы покидаем Париж и уезжаем в Лондон.
   - Что?..
   - Мы складываем чемоданы, обедаем и отправляемся на Гар дю Норт.
   - Но радий?..
   - Я сказал, что мы отправляемся в Англию, но не сказал, что мы туда доедем. Послушайте, Гастингс. Без всякого сомнения, за нами следят. Наши враги должны быть уверены, что мы отправляемся в Англию, и они не поверят нам, пока мы не сядем в поезд и пока поезд не тронется.
   - Вы хотите сказать, что мы снова сойдем с поезда.., в последний момент?
   - Нет, Гастингс. Наши противники не успокоятся, пока не убедятся, что мы действительно уехали.
   - Но поезд не остановится до самого Кале.
   - Если хорошо заплатить, поезд остановится там, где нам необходимо.
   - Но послушайте, Пуаро, это же скорый поезд, экспресс, его невозможно остановить просто так. Никто ведь не согласится это сделать даже за большие деньги. Как же вы намерены это сделать?
   - Дорогой друг, замечали ли вы когда-нибудь в вагоне пассажирского поезда маленькую ручку, обычно расположенную возле двери? С помощью этой ручки можно остановить любой поезд. Это обойдется в сто франков. Если мне не изменяет память, такова сумма штрафа за остановку без уважительной причины.
   - Вы собираетесь остановить поезд с помощью стоп-крана?
   - Возможно, это сделает мой друг Пьер Камбо. И пока он будет ругаться с проводником, доказывать, что он вынужден был это сделать в силу обстоятельств, возмущаться тем, что его не желают понимать - чем, естественно, привлечет к себе внимание всех пассажиров, мы спокойненько сойдем с поезда.
   Все прошло без сучка без задоринки по намеченному Пуаро плану. Пьер, который хорошо знал методы моего друга, остановил поезд в нужном нам месте. Пока он скандалил с проводником, мы спокойно сошли с поезда, никем не замеченные, и очутились в одном из пригородов Парижа.
   Теперь нам надо было как-то изменить внешность. У Пуаро был наготове маленький чемоданчик с необходимыми принадлежностями, и вскоре по дороге шагали двое бродяг в видавших виды синих куртках. Пообедав в какой-то закусочной, мы вернулись в Париж.
   Когда мы добрели до виллы мадам Оливье, было уже около одиннадцати часов. Прежде чем повернуть на аллею, мы осмотрелись. Вокруг не было ни души. Единственное, что мы знали наверняка, - это то, что за нами никто не следил.
   - Не факт, что они уже здесь, - прошептал Пуаро. - Они ведь могут заявиться и завтра ночью, но вряд ли позднее, так как знают, что радий будет храниться здесь только до послезавтра.
   Мы осторожно отомкнули садовую калитку. Она отворилась бесшумно, мы вошли в сад, и тут...
   Произошло нечто непредвиденное. Мы оба разом обо что-то споткнулись и упали. Нас схватили, связали и засунули во рты кляпы. Сопротивляться было бесполезно. В таком положении мы пролежали около десяти минут. Затем нас, как тюки, подняли и понесли - к моему громадному удивлению - к дому мадам Оливье. Послышался звук открываемой ключом двери лаборатории, и нас внесли внутрь. Один из мужчин, несших нас, остановился у большого сейфа, который был открыт настежь.
   У меня по спине пробежали мурашки. Неужели они собираются затолкать нас в сейф, чтобы мы умерли там от удушья?
   Однако, заглянув внутрь сейфа, я увидел там ступеньки, ведущие куда-то вниз. Нас потащили по этим ступенькам, и вскоре мы очутились в просторной комнате. Посреди этой комнаты стояла высокая представительная женщина с черной маской на лице. Команды она подавала молча, жестами. Мужчины положили нас на пол и по ее знаку вышли, оставив наедине с этим таинственным существом. Я понял, кто это. Это была француженка... Номер Три из Большой Четверки.
   Женщина наклонилась к нам, вытащила кляпы, но веревок развязывать не стала, затем выпрямилась и резким движением сняла маску.
   Я ахнул от изумления! Это была мадам Оливье.
   - Мосье Пуаро, - начала она насмешливо. - Великий, могущественный, всеми прославленный, гениальный мосье Пуаро. Вчера я послала вам предупреждение, но вы его проигнорировали. Вы возомнили, что сможете противостоять могуществу Большой Четверки. И вот результат: вы здесь и должны будете умереть.
   В ее взгляде было столько злобы и ненависти, что меня прошиб холодный пот. Контраст между ее аскетической внешностью и безумным горящим взглядом был настолько разителен, что я понял: перед нами безумная... Она гениальна, но тем хуже. Она опасна для всего человечества!
   Пуаро ничего не ответил, абсолютно сраженный встречей с мадам Оливье.
   - Да, - медленно, смакуя слова, продолжала она, - это конец. Мы не любим, когда кто-то нам мешает. Ну довольно. Ваше последнее желание? Оно у вас есть?
   ...Никогда раньше мы не были так близки к гибели... Пуаро держался превосходно. Он даже не побледнел и не отвел глаза, продолжая смотреть на мадам Оливье с неослабевающим интересом.
   - Ваши рассуждения заинтересовали меня, мадам, - спокойно сказал он. Жаль, что у меня так мало времени, чтобы оценить их по достоинству и вникнуть во все детали. Да, у меня есть просьба. Приговоренный к смерти всегда имеет право на последнюю сигарету. У меня в кармане есть портсигар. Если вы позволите... - И он посмотрел на свои связанные руки.
   - Вы хотите, чтобы я развязала вам руки, не так ли? - рассмеялась мадам Оливье. - Вы очень сообразительны, мосье Пуаро. Я в этом имела возможность убедиться. Но я не развяжу вам руки, я сама угощу вас вашей же сигаретой.
   Она наклонилась, вытащила портсигар из кармана Пуаро, достала сигарету и вставила ему в рот.
   - А теперь зажжем спичку, - сказала она, поднимаясь на ноги.
   - В этом нет необходимости, мадам, - ответил Пуаро, держа сигарету во рту, и что-то в его голосе насторожило меня. Мадам Оливье застыла на месте. - Не двигайтесь, мадам, прошу вас, не двигайтесь. Не то будете очень сожалеть. Вы, надеюсь, знакомы с ядом кураре <Кураре - сильный яд растительного происхождения, оказывающий при попадании в кровь нервно-паралитическое действие. В некоторых индейских племенах его использовали для отравления наконечников стрел.>. Южноамериканские индейцы пользуются им, смазывая свои стрелы. Даже царапина, полученная от этой стрелы, смертельна. Некоторые индейские племена для метания этих стрел используют маленькие полые трубки, которые точь-в-точь напоминают сигарету. Мне достаточно только дунуть. А... Вы вздрогнули, мадам. Умирать никому не хочется. Не двигайтесь, прошу вас. Эта трубка очень проста и надежна. Один выдох, и маленькая иголочка, весьма похожая на рыбью кость, вонзается в цель. Вы, я думаю, не хотите умереть прямо сейчас, в самом расцвете сил. Поэтому будьте любезны, мадам, развяжите моего друга Гастингса. Я не могу действовать руками, но вертеть головой могу, а значит, вы будете все время у меня под прицелом. Поторопитесь, мадам, только, прошу вас, без глупостей.
   Трясущимися руками, побледнев от страха и злости, мадам Оливье выполнила его указания. Мои руки были теперь свободны, и Пуаро продолжил:
   - Теперь, Гастингс, свяжите эту леди вашими веревками. Вот так. Теперь кляп. Отлично. А теперь развяжите меня. Нам страшно повезло, что она отправила своих помощников. Еще немного удачи, и мы сможем незаметно выбраться из этого "сейфа".
   Через минуту Пуаро был свободен. Он галантно поклонился хозяйке:
   - Эркюля Пуаро не так просто уничтожить, мадам. Надеюсь, вы в этом убедились. Спокойной ночи.
   Кляп во рту помешал ей ответить, но взгляд ее был поистине убийственным... Я надеялся, что мы никогда больше не попадемся в руки этой особы.
   Уже через несколько минут мы шагали по знакомой нам узкой аллее. Вокруг по-прежнему никого не было, и вскоре нам посчастливилось убраться подальше от этого проклятого места.
   Только тогда Пуаро произнес:
   - Эта женщина права. Я заслуживаю всех тех насмешек, которыми она меня угощала. Глупец, самый что ни на есть глупец, и безмозглый кретин. Так глупо попасться. Хвастался, что никогда не угожу в их сети. Да тут не просто сети, тут целый невод! Они знали, что я сумею разгадать их планы, и на этом был основан их расчет. Именно этим и объясняется та легкость, с которой они отпустили Холлидея, и визит господина с запиской, и многое другое. Задумала все это, конечно, сама наша гениальная мадам Оливье, а так называемая Инее Вероно ей только помогала. Оливье нужны были только идеи и замыслы Холлидея, что же касается знаний и средств, необходимых для их осуществления, то этого у нее в избытке. Да, Гастингс, теперь мы знаем, кто Номер Три в Большой Четверке. Эта француженка, одна из величайших умов Европы. Мудрость Востока вкупе с передовой наукой Запада. А ведь есть еще двое, о которых мы пока ничего не знаем, но должны узнать. Завтра мы вернемся в Лондон и начнем действовать.
   - И вы не собираетесь рассказать полиции о мадам Оливье?
   - О ком? Да кто же нам поверит, и доказательств у нас никаких. Эта женщина - идол, кумир нации! Так что будет очень хорошо, если она сама не заявит на нас в полицию.
   - На нас?!
   - Посудите сами. Мы проникли ночью в чужой дом, воспользовавшись ключами, которых она якобы никогда нам не давала. Она застигла нас у сейфа, который мы пытались открыть и где хранится радий. Ей удается нам помешать, но потом мы ее связываем, вставляем в рот кляп и исчезаем. Не будьте наивны, Гастингс, обстоятельства против нас.