Глен Кук
Наступление тьмы
Глава 1
980-989 годы от основания Империи Ильказара
О ШИНГ, ЭХЕЛЕБЕ
Женщина вскрикивала с каждой схваткой. Демон снаружи, завывая, царапал стены. Он ревел словно раненый слон и бился в дверь. Дерево стонало. Лекарь с лицом мертвеца, истекая потом, трясся, как угодивший в капкан кролик.
— Приступай! — рявкнул отец ребенка.
— Но, Повелитель…
— Живо!
Демонская осада, по-видимому, никак не действовала на Ну Ли Хси. Он отказывался признать даже малейшую возможность страха у себя или у тех, кто служил ему. Будущий повелитель всего Шинсан не смеет позволить себе поступков, которые тервола могли бы принять за проявление слабости.
Но лекарь все тянул время. Он знал, что попал в ловушку и победить не может. Демон продолжал сотрясать колдовской щит, защищающий операционную. В самой же палате его властелин пребывал в ярости: мать никак не могла разродиться. Ребенок был слишком велик. Лекарь был дружен с этой женщиной. Он боялся, что операцию ей не пережить. Помогать при операции позволено только его дочери. Ни один четырнадцатилетний ребенок не в силах перенести подобное.
И что хуже всего, в комнате находились свидетели. Два тервола стояли, прислонившись к стене. Эти чародеи-военачальники, командующие армиями Шинсана — аристократия страны, — с нетерпением ждали результата экспериментов принца-дракона.
Цель эксперимента — получить ребенка, способного вырасти в супермогучего, суперумелого воина, прекрасно соображающего, но не способного стать самостоятельной личностью. И не подвластного магии, с помощью которой враги получают контроль над солдатами противника.
— Начинай резать, — негромко произнес Ну Ли Хси, и в его тоне прозвучало недоговоренное «а не то…». Вслух же он закончил:
— … пока мой братец не придумал чего-нибудь новенького.
Вот уже тысячу лет Ну Ли Хси и его брат-близнец Ио Хси вели борьбу за власть над Шинсаном. Борьба началась в тот самый момент, когда они убили своего отца Туан Хоа — основателя Шинсана.
— Скальпель! — еле слышно произнес лекарь. Он еще раз осмотрел тесное помещение. Тервола, в масках и мантиях, походили на изваяния. У Ну Ли Хси двигались только зрачки. На нем маски не было. Принцам-магам нет необходимости скрывать лица. Лекарь видел, что повелитель все еще кипит от гнева. Он понял, что принц-дракон опасается провала. Это была одиннадцатая попытка принца использовать свое собственное семя, и ей предшествовали десять неудач. Неудачи бросали тень на его детородные способности… Лекарь вскрыл женщине живот.
Полчаса спустя он уже держал в руках ребенка. Этот по крайней мере остался жив и даже оказался мальчиком. Ну Ли Хси подошел ближе.
— Его рука. Она не сформировалась. И ступня…
Теперь им овладел гнев иного рода, гораздо более опасный. Гнев, вызванный очередным провалом. Что толку от супервоина без руки, способной нести щит, и с культей вместо ступни?
Снаружи снова раздался рев раненого слона. Стены здания дрогнули. Посыпалась пыль. Пламя свечей и факелов заколебалось. Стены вот-вот могли рухнуть. Дверь стонала под ударами. Щепки летели во все стороны.
На лице Ну Ли Хси впервые промелькнула тень озабоченности.
— А зверь, однако, настойчив, — сказал он и, обращаясь к тервола, спросил:
— Накормлен?
Те утвердительно кивнули.
Тервола, по могуществу уступающие лишь принцам, редко вмешивались в семейные свары соправителей Шинсана. Однако, если монстр прорвется через магические барьеры, он не станет разбирать, кто за принца-дракона, кто — за принца-демона, а кто — нейтрален. Но Хси придется заплатить оставшимся в живых тервола и принести извинения за то, что их коллеги случайно оказались в гуще схватки.
Принц-дракон обнажил золотой кинжал. По всей его длине были инкрустированы руны из черного янтаря. Тервола взяли женщину за руки и за ноги, а Ну Ли Хси вонзил кинжал ей в грудь и одним движением вырезал кусок плоти. Запустив руку в рану, он привычным движением вырвал еще трепещущее сердце. Кровь текла по поднятой руке, заливая одежду.
Крики дочери лекаря заменили вопль жертвы.
Снаружи неожиданно наступила мертвая тишина. Чудовище было умиротворено.
Те, кто не находился в помещении, не догадались бы, что оно вообще здесь присутствовало. Щит, ограждающий стены, не был барьером для реалий этого мира и скрывал от посторонних глаз лишь проявления Внешнего Пространства.
— Что ж, — с отрешенным вздохом произнес Ну Ли Хси, — будем пытаться снова и снова. На бумаге всё получается… — добавил он, направляясь к выходу.
— Повелитель! — воскликнул лекарь.
— Что?
— Что делать с ними? — Он указал на женщину и ребенка. Это был первый случай, когда младенец остался жив.
— Избавься от них.
— Но он — ваш сын… — Слова потонули в ярости Властителя.
Лекарь увидел глаза принца-дракона. Это был безжалостный взгляд змеи.
— Хорошо, — пролепетал врач, — я все сделаю…
— Смотри не забудь.
Как только принц-дракон вышел, дочь лекаря прошептала:
— Отец, ты не можешь…
— Я должен. Ты же слышала его.
— Но…
— У тебя есть иной вариант?
Вариант у неё был. Она сама была ребенком Империи Ужаса, но ей едва исполнилось четырнадцать, и она страдала всеми недостатками юности. По правде говоря, она уже совершила одну глупость. Дело в том, что она была беременна.
И этой ночью она совершила вторую ошибку. И ошибка эта окажется куда ужаснее. её последствия ощутят на себе многие поколения.
Ночью она бежала вместе с новорожденным.
В течение часа шесть человек один за другим спустились в комнату, скрытую внизу под трактиром «Желтоглазый дракон». В верхнем помещении никому не было известно, кто эти люди. Они являлись в самой обычной одежде, с открытыми лицами. Черные мантии и украшенные драгоценными камнями маски животных пришельцы надевали лишь у начала лестницы, ведущей в подвал.
Даже Лин Фенгу, владельцу «Дракона», не было известно, кто проводит встречу в его заведении. Он знал лишь одно: ему хорошо заплатили. И еще: он должен обеспечить каждому гостю десять минут одиночества, прежде чем очередной участник встречи войдет в промежуточную комнату.
Шенг подозревал, что имеет дело с какими-то заговорщиками. Если бы ему вдруг сказали, что это тервола, он тут же шлепнулся бы в обморок. Если не считать самих принцев-тауматургов, тервола были самыми могущественными и самыми жестокими существами во всем Шинсане. Им повиновались даже самые злобные демоны ада…
Очнувшись от обморока, Фенг скорее всего сам наложил бы на себя руки. Ведь эти тервола не иначе как замышляли зло против принцев. А ему уготована роль крысы, угодившей в когти ужасной судьбы.
Но, к счастью, Фенг ничего не подозревал и играл свою роль без всякого трепета.
Первым пришел человек, надевший золотую маску животного, напоминавшего помесь кошки и горгульи. Маску украшали тонкие черные линии, а вместо глаз и клыков сияли рубины. Он внимательно осмотрел комнату, выбранную для встречи, чтобы убедиться в отсутствии ненужных свидетелей. Пока подходили другие и останавливались в молчании, человек в золотой маске творил заклинание, призванное защитить помещение от самого изощренного магического подслушивания. Когда он закончил, комната стала невидимой даже для глаз самих принцев-магов.
Наконец прибыл шестой, и человек в маске горгульи произнес:
— Остальных сегодня с нами не будет.
Его сотоварищи не ответили. Они молча ждали, когда им объяснят причину вызова.
Девятка встречалась редко. Соглядатаи и шпионы принцев и не посвященных в тайну тервола были повсюду.
— Нам предстоит принять решение.
Говорящий называл себя Чином, хотя слушатели вовсе не были уверены в том, что это тот самый Чин, которого они знают во внешнем мире. Только ему были известны их подлинные имена. Эти люди приняли все меры предосторожности для своей безопасности.
И снова остальные промолчали. Если они не будут говорить, то не смогут и узнать друг друга по голосу.
— Я установил местонахождение женщины. Ребенок все еще с ней. Задаю вопрос: будем ли мы действовать в соответствии с нашими планами? Мне известно мнение тех, кого сегодня нет с нами. Двое из них — за, один — против. Поднимите руки, если вы по-прежнему согласны.
Поднялось четыре руки.
— Семеро — «за». Следовательно, мы продолжаем.
Глаза Чина блестели за рубиновыми линзами, как лед под ярким солнцем. Они уставились на того единственного, кто не соглашался.
Одно звено в цепи ослабло. Чин явно ошибся в оценке человека в маске вепря. Причину отрицательного голосования отсутствующего он понял и принял. Тем человеком руководило не чувство страха. Но Вепрь… он просто в ужасе и может сломаться.
Ставки слишком высоки, чтобы увеличивать элемент риска. Чин подал незаметный знак, предназначавшийся лишь для одного человека.
Он собрал Девятку не для голосования. Он хотел лишь испытать Вепря. И теперь он узнал достаточно. Решение было принято.
— Расходимся. Процедура обычная.
Никто не стал задавать вопросов, хотя такая короткая встреча казалась совершенно не нужной и вдобавок очень опасной. Все расходились, как и собирались, но только в обратном порядке. Когда четверо удалились, в комнате остались лишь Чин и человек, которому он подавал сигнал.
— Ко Фенг, наш друг Вепрь становится опасным, — сказал Чин. — У него сдают нервы. Очень скоро он побежит к одному из принцев.
Ко Фенг, скрывающийся за маской медведя, ранее уже высказывал подобные соображения.
— Излечение? — спросил он.
— Действуй. Да свершится то, чему должно свершиться. Тонкие губы под маской медведя изогнулись в жестокую улыбку.
— Это Шан из Двенадцатого легиона. Я пошел. Надо действовать быстро. Он может выплеснуть свой ужас в любой момент.
Отвесив легкий и где-то даже издевательский поклон, Медведь вышел.
Чин задумчиво смотрел ему вслед. Медведь тоже становится опасным. Этот человек — вторая ошибка. Возможно, и его придется устранить. Он — самый честолюбивый и самый безжалостный не только в Девятке, но и среди всех тервола. Рано или поздно он станет помехой. Но сейчас он нам нужен.
Чин размышлял, кем можно заменить Вепря.
Заговор Девяти уходил корнями в далекое прошлое. Долго, очень долго ждали заговорщики подходящего момента. В течение столетий каждый из них тщательно подбирал себе восьмерых сподвижников, останавливаясь на людях, способных на любую крайность ради достижения поставленной цели и готовых с таким же старанием сколачивать собственную Девятку.
Первая Девятка Чина существовала уже три сотни лет. И за все это время организация распространилась по вертикали вниз всего до четвертого уровня, который на самом деле был пятым. Существовала Девятка высшего порядка, о чем было известно только Чину. Такое же неведение было характерно для всех нижестоящих Девяток,
Вскоре после ухода Медведя Чин повернулся к другой двери, скрытой столь тщательно, что остальные участники собрания её не видели.
Дверь отворилась, и из неё выступил старик. Он был мал ростом и сгорблен, однако глаза его светились молодостью, лукавством и весельем. Этот древний конспиратор чувствовал себя в подвале трактира как дома.
— Замечательно, друг мой. Просто замечательно. Однако действуй осторожнее с Ну Ли Хси. Ему следует кое-что сообщить, чтобы он был нам полезен. Но это надо сделать так, чтобы он не заподозрил, что им манипулируют. Время выйти на поверхность для Девяти еще не наступило.
Чин, зная старца лишь как руководителя Головной Девятки, именуемой Праккия, сейчас жалел, что слишком много уделял внимания своей Девятке и слишком мало — старику. Способы определить настоящее имя старца существовали, их надо было только поискать.
— А как быть с ребенком?
— Его время еще не пришло. Он останется под защитой Тайного Королевства.
Еще один секрет Праккии — кружок, младшим членом которого был Чин Эхелебе. Скрытое Королевство. Власть, стоящая за любой властью. Праккия уже сейчас тайно контролирует десятую часть мира. В один прекрасный день, когда Шинсан станет её послушным орудием, Праккия и Эхелебе обретут господство над всем миром.
— Он будет достойно подготовлен к нужному времени.
— Это хорошо, — сказал Чин, опустив взгляд, хотя кристаллы рубина надежно скрывали глаза.
Подобно Медведю, он был честолюбив и тоже вынашивал собственные планы. Оставалось надеяться, что он сумел скрыть их лучше, нежели Ко Фенг.
— В таком случае прощай, — произнес сгорбленный старец и с насмешливой улыбкой вышел через потайную дверь. Через несколько мгновений из-за «Желтоглазого дракона» в воздух поднялся крылатый конь. Он пересек диск луны и умчался в тайну ночи.
— Ланг! Там! — позвала она. — Пора обедать!
Мальчишки оторвали взгляд от глиняных шариков, которыми играли, посмотрели в сторону грубо сколоченной хижины и уставились друг на друга. Затем Ланг сделал еще один бросок.
— Ланг! Там! Так вы идете или нет? Немедленно сюда!
Ребятишки вздохнули и, пожав плечами, принялись собирать шарики. Это была одна из мировых загадок. Почему все матери с начала времен не могут понять, насколько важно для детей закончить игру?
Здесь, в лесу Ян-лин Куо, расположенном по обе стороны восточной границы Шинсана, её называли Лесной Ведьмой, хотя ей не исполнилось еще и двадцати. Среди лесорубов и углежогов она промышляла самым древним ремеслом, а для их жен и дочерей немного приколдовывала и творила слабенькие заклятия. Для вершения простых магических действий она обладала достаточной Силой. Чуть-чуть магии и секс — это все, чем она владела.
Сыновья вошли в хижину. Там заметно прихрамывал на искалеченную ногу.
Еда была самой что ни на есть убогой. Отварная капуста без всякого мяса. Но это лучшее из того, что могли позволить себе и самые состоятельные лесные люди. В Ян-лин Куо на бедность смотрели через желудок.
— Есть кто-нибудь дома?
— Тран! — На лице женщины появилась счастливая улыбка. В хижину ввалился юноша лет пятнадцати, в его левой руке болтался кролик. Он обхватил её правой рукой, притянул к себе и поцеловал в щеку.
— А как дела у вас, парни?
Ланг и Там ухмылялись во весь рот.
Тран не принадлежал к национальному большинству Шинсана. Лесной народ, попавший под власть Империи Ужаса сравнительно недавно, имел темную кожу, хотя в расовом отношении был близок белым людям с Запада. В культурном отношении они на столетия отстали от своих собратьев, вступив в Железный Век только в результате меновой торговли. В своей простоте они были так же жестоки, как и их правители.
Из всех этих людей Тран был единственным, к кому женщина испытывала какие-то чувства. И он отвечал ей взаимностью. Между ними существовало молчаливое соглашение — когда-нибудь они поженятся.
Тран был охотником и следопытом. Он постоянно доставлял Ведьме пропитание, не требуя ничего взамен. И в результате получал от неё больше, чем те, кто платил.
Мальчишкам было не много лет, но о мужчинах и женщинах им все уже было известно. Покончив с капустой, они быстренько убежали из хижины.
Мальчики возобновили игру. Ни один из них не добился большого преимущества.
На игровой круг упала тень. Там поднял глаза.
Над Лангом возвышалось чудовище из ночного кошмара. По форме оно напоминало человека. Действительно, под черной броней мог укрыться человек. Или дьявол. Видимых доказательств любого из этих предположений не имелось.
Существо было огромным. Дюймов на шесть выше Трана, а Тран был самым высоким из всех, кого знали мальчики. Да и по сложению монстр был гораздо мощнее.
Несколько секунд он смотрел на Тама, Затем подал сигнал.
— Смотри! — прошептал Ланг.
На поляну вышли еще четыре гиганта. Они двигались бесшумно, как смерть в ночи. Неужели это люди? Даже их лица скрывались под масками, а вместо глаз сверкали драгоценные кристаллы.
Ланг безмолвно смотрел на чудовищ.
Все четверо держали в руках длинные черные мечи с острыми как бритва лезвиями и остриями, горящими красным огнем, словно раскаленное железо.
— Ма! — завопил Ланг и бросился к хижине.
— Чудовища! — крикнул Там и кинулся вслед за Лангом. С изуродованной ногой и всего лишь половиной руки, он был никудышным бегуном, и первое чудовище схватило его без труда.
Ведьма и Тран выскочили из хижины. Ланг подбежал к ним и припал головой к бедру матери, одновременно вцепившись в ногу охотника.
Там визжал и отбивался как мог. Один из гигантов усмирил его, а остальные просто не обратили на визги внимания.
— О Боги, — простонала женщина. — Они нашли меня.
Тран, по-видимому, понял, что она имела в виду, и вытянул из кучи дров тяжеленную дубину.
Существо, схватившее Тама, передало мальчишку одному из своих сообщников и обнажило меч. Всем показалось, что по клинку заструилось масло цвета индиго с пурпуром. Создавалось полное впечатление, что меч извивается, и вовсе это не меч, а изготовившаяся к удару кобра.
— Нет, Тран, нет! Тебе их не остановить. Спасайся.
Тран шагнул навстречу гиганту.
— Тран, умоляю! Посмотри на их значки. Они — из Императорского Штандарта. Их послал Дракон.
Постепенно к юному Трапу начал возвращаться здравый смысл. У него не было никаких шансов победить даже самого распоследнего солдата Шинсана. И мало кто из смертных мог противостоять воинам Легиона Императорского Штандарта. Из них начинали ковать бойцов уже с третьего года жизни. Битва была их жизнью, их религией. Их отбирали из числа самых крепких и здоровых детей. Они были умны и начисто лишены чувства страха. И абсолютно убеждены в своей непобедимости.
Тран добился бы лишь одного — чтобы его убили.
— Прошу, Тран. Все кончено. Ты ничего не сможешь сделать. Я мертва.
У охотника, выросшего в лесу, была отличная реакция. Он принял решение.
Кто-то, возможно, назвал бы его трусом. Но народ Трана привык мыслить реалистично. Он никому не принесет пользы, болтаясь с выпущенными кишками на крюке, вогнанном в основание черепа, и уставя пустые глазницы на валяющиеся перед ним на земле отрубленные руки-ноги.
Он схватил Ланга и побежал.
Никто не стал его преследовать.
Скрывшись в лесу, он остановился и стал смотреть.
Солдаты сняли свои доспехи.
Они должны были точно следовать приказу. Они не насиловали и не грабили, как чужеземные варвары. Они делали то, и только то, что им велели сделать. И само дело было для них достаточной наградой.
Послеполуденную тишину леса разорвал женский вопль.
Они не убили Тама.
Они всего-навсего заставили его смотреть.
В каждом явлении обязательно есть нечто, не поддающееся учету, неопределенное и непредсказуемое. Даже в самом тщательно продуманном плане невозможно предусмотреть все мельчайшие детали. Самый великий некромант не в силах предугадать предстоящие события, пока события эти не будут предопределены свыше. В каждом человеческом начинании как те, кто его задумывал, так и ясновидцы имеют дело с предметами, которые им известны. Они интерпретируют только то, что знают. И, как правило, интерпретируют неверно.
Но что из того? Даже богам свойственно ошибаться. Если не так, то разве создали бы они человека?
Некоторые люди величают каждое проявление неопределенности Судьбой.
И те пятеро, что явились в хижину Ведьмы, пали жертвой непредсказуемости.
Там хныкал в их руках, вспоминая теплоту материнских объятий, когда волчий вой разорвал тишину ночи, а неожиданный порыв ледяного ветра заставил заплясать пламя свечей. Он что-то вспомнил и зарыдал. А вспомнил он имя. Ну Ли Хси.
Лес простирался по обе стороны границы с Хан Шином, который скорее был племенной территорией, нежели настоящим государством. Хан Шин, как правило, старался не привлекать к себе внимания, но время от времени сдержанность ему изменяла.
Отряд всадников, атаковавших пятерку, насчитывал в своих рядах сто человек. Сорока трем из них никогда больше не придется увидеть свой дом. Именно поэтому мир трепетал перед солдатами Шинсана. Выжившие захватили Тама с собой, полагая, что за ребенка, столь нужного легионерам, можно получить хорошие деньги.
Однако никаких предложений о выкупе не последовало.
Люди Хан Шина научили мальчика бояться. Они превратили его в раба и игрушку, а когда им хотелось послушать стоны и вопли, его начинали мучить.
Они не знали, кто он. Но мальчишка был из Шинсана, и к тому же беспомощен. Этого было достаточно.
Среди участников встречи был один новичок, но знал об этом лишь Чин да еще Ко Фенг. Так часто бывает с Девятками: кто-то появлялся, кто-то исчезал. Только немногие замечали изменения.
Сам заговор был бессмертен.
— Возникла непредвиденная трудность, — сказал Чин, обращаясь к слушателям. — Нашего кандидата захватил Хан Шин. Ситуация на Западе очень напряжена. Это ставит перед Девятью новые проблемы.
Чин точно следовал полученной инструкции.
— Принцы-маги преследовали и будут преследовать Вартлоккура до тех пор, пока его попытки спастись не воспламенят весь западный мир. Я предлагаю, чтобы мы поддерживали этот план как собственный, подстрекая их до тех пор, пока план, обернувшись против них самих, не избавит нас от принцев. Приблизьтесь. Станьте кругом. Я хочу повторить заклинание.
Он работал с уверенностью, которая дается только многовековой практикой. Маленькие облачка, поднимаясь с жаровни, кипели, колыхались и сливались в одно облако побольше. Ни одна частица не отошла и не уплыла в сторону. Из облака начали бить зигзаги молний.
— Трела стри! Сен ме стри! — выкрикивал Чин. — Аззари ин валла ин валли стри!
Облако зашептало что-то на том же языке. Теперь Чин дал команду на общепонятном наречии:
— Еще раз! Какова судьба мальчика?
В облаке замелькали картины прошлого, оно показало им уже известную историю Вартлоккура и продемонстрировало будущее как чародея, так и мальчика, находящегося в лапах Хан. Шина. Все картинки были неопределенно расплывчатыми. То, что стояло за облаком, не могло или не хотело дать точное изображение.
Это и было то самое нечто, не поддающееся учету, непредвиденное и непредсказуемое.
Соратники Чина все как один вздохнули.
— Вопрос стоит так: сумеем ли мы сконцентрировать все наши усилия, чтобы обернуть эти предначертания в свою пользу? Некоторое время все наше внимание будет обращено на запад. Что мы выиграем? Отвечаю. Мы достигнем своих целей, заплатив лишь одну десятую от предполагаемой цены.
Голосование было единогласным.
Прежде чем Девятка разошлась, Чин подал условный знак.
На сей раз задержался другой человек.
— Лорд Ву, вы — наш брат на Востоке. Мальчик поручается вашим заботам. Приготовьте его к восхождению на трон отца.
Ву отвесил поклон.
Как только Ву удалился, открылась потайная дверь.
— Прекрасно, — сказал согбенный старик. — Все идет просто великолепно. Для Праккии ты просто бесценное сокровище. Мы скоро призовем тебя для встречи с остальными.
Скрытые за драгоценными кристаллами глаза Чина сузились. Его маска члена Девятки вызывающе передразнивала его, маску тервола. Чин издевался над всеми…
И снова старик удалился с насмешливой и почти незаметной улыбкой.
Когда Таму было девять лет, Шинсан вторгся в Хан Шин. Война была небольшой, короткой, но кровавой. Горстка учеников чародеев вела легионеров к местам, где укрывались туземцы, и те быстро гибли.
Человек, живший в лесу, ничего не понимал.
Вот уже четыре года Тран выжидал и наблюдал. Теперь пришло время действовать. Он схватил Тама и бежал в пещеру, где обитал вместе с Лангом.
Солдаты появились следующим утром.
Тран зарыдал.
— Это несправедливо, — шептал он. — Это просто несправедливо.
Он приготовился погибнуть, сражаясь.
Тощий человек в черной мантии и в золотой маске, изображающей голову саранчи, вступил в кольцо солдат и спросил, указывая на Тама:
— Этот?
— Да, лорд Ву.
Ву, обратившись к Таму, опустился на колени.
— Приветствую тебя, Повелитель.
Вообще-то он использовал обращение «О Шинг», что означало «Властитель Властителей» и которому еще предстояло стать официальным титулом.
— Мой принц, — добавил Ву.
Тран, Там и Ланг с изумлением взирали на это явное проявление безумия.
— Кто остальные? — поднимаясь с колен, спросил Ву.
— Ребенок той женщины, Господин. Они считают себя братьями. Третий зовется Траном. Один из лесных людей, любовник той женщины. Последние четыре года он делал всё что мог для защиты мальчика. Добрый и верный человек.
— Воздайте ему честь, оставьте рядом с О Шингом. Опять этот «Властитель Властителей». Все так странно и неожиданно.
Тран не позволял себе расслабиться.
— Ты меня знаешь? — спросил его Ву.
— Нет.
— Меня зовут Ву, и я один из тервола. Владетель Лионтунга и Ян-лин Куо, а отныне и Хан Шина. Под моим началом Семнадцатый легион. Совет направил меня сюда, чтобы вернуть сына принца-дракона.
Тран молчал. Он не мог поверить своим ушам. Там переводил взгляд с тервола на Трана.
— Покалеченный мальчик — сын Ну Ли Хси. Та женщина украла ребенка сразу после рождения. Те, кто появлялся ранее… Это были посланцы его отца.
Тран ничего не сказал, хотя ранее слышал все это из уст женщины.
Это ослиное упрямство вывело Ву из себя.
— Разоружите его и прихватите с собой, — распорядился он. Солдаты мгновенно выполнили приказ и затем повезли трех пленников в Цитадель Ву, расположенную в Лионтунге.