Ганс Куль
Германский генеральный штаб
Введение
Покидая пост Начальника Генерального Штаба, граф Шлиффен, прощаясь 30/XII 1905 г. с нами, офицерами Генштаба, сказал, что у него остается гордое сознание того, что он половину своей жизни занимал тот пост, который сорок лет тому назад не имел никакого значения, а с 3 июня 1866 г. стал почетнейшим в мире. Со дня Кенигреца над Генеральным Штабом распространился отблеск славы его начальника фельдмаршала фон Мольтке. Его уважали как в армии и стране, так и заграницей.
1-го октября 1919 года Германский Генеральный Штаб расформирован. «Новое миропонимание» не знает больше войны, нам предстоит вечный мир. Мечта человечества осуществляется. Генеральный Штаб рассматривается как оплот милитаризма, ему ставятся в упрек его ошибки. Указания Генеральному Штабу, как следовало вести войну, делались во многих сочинениях, газетных статьях и речах. Конечно, мы ими больше воспользоваться не можем, но зато мы имеем возможность их разобрать. Это и будет здесь сделано, так как легко поставленные Генштабу упреки нельзя с легким же сердцем отбросить в сторону. Они будут подвергнуты основательному рассмотрению с указанием материалов, после чего каждый сможет составить свое собственное суждение. Настоящая книга написана не с единственной целью защиты Генерального Штаба, так как нельзя допустить, чтобы после всего того, что сделал этот Генеральный Штаб до и во время войны, его место могло быть на скамье подсудимых. Факты будут говорить сами за себя. Я предполагаю в заключение охарактеризовать деятельность Большого Генерального Штаба в мирное время, поскольку эта деятельность имела в виду подготовку к мировой войне и то, что было достигнуто офицерами Генштаба уже во время войны. Я пишу без каких либо особых намерений, без тенденциозности и не для какой-нибудь партии. Я преследую исключительно цель — выявить только правду; ее Генеральному Штабу бояться нечего, но легенды должны быть уничтожены. В ошибках надо сознаться. Некоторые думают, что к Генеральному Штабу не должно относиться изречение: «Никто не должен претендовать на непогрешимость». Но это не так. Генштаб не имел таких претензий, он был только проникнут тяжестью предстоящей войны и важностью задачи, которую мы должны были разрешить. Конечно, некоторые военные события являлись для нас неожиданностями, но это положение до сих пор имело место в каждой войне. Но я думаю, что и нам удалось поразить наших противников весьма существенными сюрпризами.
Непогрешимы мы не были, но прилежны были. Поруганный милитаризм был в сущности только упорной работой Генштаба. Нам не был известен 8 часовой рабочий день и было бы желательно, чтобы в новой Германии больше чувствовался такого рода милитаризм. Генеральный Штаб без шума выполнял громадную работу, а офицеры Г.Ш. в войсках вели тяжелую трудовую жизнь. В моих воспоминаниях я исхожу главным образом из личных переживаний и опыта. Всего, включая войну, я проработал в Г.Ш. 22 года: в мирное время — многие годы в качестве Начальника Отделения, а под конец в качестве оберквартирмейстера Б.Г.Ш.; во время войны — 2 года большей частью на Западном фронте начальником штаба одной из армий и 2.5 года начальником штаба группы войск Кронпринца Рупрехта. В течение многих лет граф Шлиффен оказывал мне честь привлечением меня к оперативным работам, военным играм, поездкам Г.Ш. и командировкам. Воздвигнуть в настоящем труде памятник достойный этого высокочтимого, выдающегося человека невозможно, но тем не менее я хочу вспомнить о нем и охарактеризовать здесь то участие, которое он принимал в подготовке к войне. При обрисовке работы Г.Ш. по подготовке к мировой войне я строго придерживаюсь того материала, которым я располагал, и который я разрабатывал на различных служебных должностях. В этом материале ничто не изменено и к нему ничего не прибавлено. Я не намерен описывать целиком всю деятельность Г.Ш. в мирное время; войсковой Генеральный Штаб здесь не рассматривается, а Большой Генеральный Штаб рассматривается постольку, поскольку он играл роль в подготовке к мировой войне. Во всяком случае в эту именно сторону была направлена почти вся его деятельность. Обработка сведений об иностранных армиях давала картину об их силах, устройстве, мобилизации и предупредительных мерах на случай войны. Данные об инженерной обороне государств обрабатывались в особых отделениях. На основании собственно военного положения и данных об иностранных армиях 2-е отделение Б.Г.Ш. разрабатывало оперативные соображения: в связи с железнодорожными отделениями оно составляло ежегодно план развертывания и проект предварительных операций на случай войны для наступающего мобилизационного года. По самому роду деятельности Б.Г.Ш. в мирное время не был особенно на виду. Об его работе широким кругам было известно только по императорским маневрам или по изданиям военно-исторического отделения, трактовавшим опыты войн и то, что могло быть полезным войскам. Тем не менее то, что созревало в тиши этой работы Б.Г.Ш., имело громадное значение для войны. Нужно иметь в виду, что ошибки в развертывании почти невозможно исправить в дальнейшем течении войны; найти же с самого начала верный путь стоило громадных усилий. Приходилось принимать во внимание: начертание (географическую фигуру) нашей границы и соседних стран, политические отношения, оперативные соображения и всевозможный статистический материал. Когда принималось определенное решение, тогда нужно было приступать к предварительной разработке деталей развертывания и железнодорожных перевозок войск как при мобилизации, так и в период их сосредоточения к границам. Это была громадная работа, поглощавшая все рабочее время зимних месяцев у офицеров железнодорожного отделения; у них не было даже рождественских праздников. Благодаря этой работе развертывание войск в 1914 г. произошло без каких бы то ни было шероховатостей и также блестяще, как в 1870 г.
В остальном деятельность Б.Г.Ш. заключалась в выработке всевозможных военных положений, планов и ведения императорских маневров, в обработке военной истории и топографических работах.
Многие думали, когда видели офицеров Г.Ш. около 10 ч. утра, входящими в здание на Королевской площади и выходящими оттуда около 3—4 час. пополудни, что этим кончалась их служба. На самом же деле она начиналась только дома, куда прибывали толстые папки, развозимые после обеда по квартирам.
Вся работа велась исключительно офицерами Г.Ш.; советников и секретарей, которые были бы в курсе всех предположений и постановлений, у нас не было. Офицеры Генерального Штаба были всецело поглощены своей работой и ни для чего другого у них не оставалось времени. Отдыхом, наряду с кратковременными отпусками, являлись в летнее время только полевые поездки и маневры.
Эта книга имеет в виду читателей не только из среды офицерства, но и из широких кругов публики, так как, по-видимому, профанов в военном деле вообще очень мало, если судить по критике, появляющейся отовсюду. Естественно, что там, где в дальнейшем речь будет идти о войне, Генеральный Штаб выдвигается на первый план, так как это вытекает из самой сущности поставленной себе мною задачи, но работа войск этим нисколько не умаляется. Армия, до последнего года войны стояла на высоте. Командный состав от самого высшего до младшего офицера нес тягчайшее бремя войны. Войска сделали все возможное. Говорить об этом здесь не входит в рамки этой книги и потому по этому поводу только попутно будут даны кое какие штрихи.
1-го октября 1919 года Германский Генеральный Штаб расформирован. «Новое миропонимание» не знает больше войны, нам предстоит вечный мир. Мечта человечества осуществляется. Генеральный Штаб рассматривается как оплот милитаризма, ему ставятся в упрек его ошибки. Указания Генеральному Штабу, как следовало вести войну, делались во многих сочинениях, газетных статьях и речах. Конечно, мы ими больше воспользоваться не можем, но зато мы имеем возможность их разобрать. Это и будет здесь сделано, так как легко поставленные Генштабу упреки нельзя с легким же сердцем отбросить в сторону. Они будут подвергнуты основательному рассмотрению с указанием материалов, после чего каждый сможет составить свое собственное суждение. Настоящая книга написана не с единственной целью защиты Генерального Штаба, так как нельзя допустить, чтобы после всего того, что сделал этот Генеральный Штаб до и во время войны, его место могло быть на скамье подсудимых. Факты будут говорить сами за себя. Я предполагаю в заключение охарактеризовать деятельность Большого Генерального Штаба в мирное время, поскольку эта деятельность имела в виду подготовку к мировой войне и то, что было достигнуто офицерами Генштаба уже во время войны. Я пишу без каких либо особых намерений, без тенденциозности и не для какой-нибудь партии. Я преследую исключительно цель — выявить только правду; ее Генеральному Штабу бояться нечего, но легенды должны быть уничтожены. В ошибках надо сознаться. Некоторые думают, что к Генеральному Штабу не должно относиться изречение: «Никто не должен претендовать на непогрешимость». Но это не так. Генштаб не имел таких претензий, он был только проникнут тяжестью предстоящей войны и важностью задачи, которую мы должны были разрешить. Конечно, некоторые военные события являлись для нас неожиданностями, но это положение до сих пор имело место в каждой войне. Но я думаю, что и нам удалось поразить наших противников весьма существенными сюрпризами.
Непогрешимы мы не были, но прилежны были. Поруганный милитаризм был в сущности только упорной работой Генштаба. Нам не был известен 8 часовой рабочий день и было бы желательно, чтобы в новой Германии больше чувствовался такого рода милитаризм. Генеральный Штаб без шума выполнял громадную работу, а офицеры Г.Ш. в войсках вели тяжелую трудовую жизнь. В моих воспоминаниях я исхожу главным образом из личных переживаний и опыта. Всего, включая войну, я проработал в Г.Ш. 22 года: в мирное время — многие годы в качестве Начальника Отделения, а под конец в качестве оберквартирмейстера Б.Г.Ш.; во время войны — 2 года большей частью на Западном фронте начальником штаба одной из армий и 2.5 года начальником штаба группы войск Кронпринца Рупрехта. В течение многих лет граф Шлиффен оказывал мне честь привлечением меня к оперативным работам, военным играм, поездкам Г.Ш. и командировкам. Воздвигнуть в настоящем труде памятник достойный этого высокочтимого, выдающегося человека невозможно, но тем не менее я хочу вспомнить о нем и охарактеризовать здесь то участие, которое он принимал в подготовке к войне. При обрисовке работы Г.Ш. по подготовке к мировой войне я строго придерживаюсь того материала, которым я располагал, и который я разрабатывал на различных служебных должностях. В этом материале ничто не изменено и к нему ничего не прибавлено. Я не намерен описывать целиком всю деятельность Г.Ш. в мирное время; войсковой Генеральный Штаб здесь не рассматривается, а Большой Генеральный Штаб рассматривается постольку, поскольку он играл роль в подготовке к мировой войне. Во всяком случае в эту именно сторону была направлена почти вся его деятельность. Обработка сведений об иностранных армиях давала картину об их силах, устройстве, мобилизации и предупредительных мерах на случай войны. Данные об инженерной обороне государств обрабатывались в особых отделениях. На основании собственно военного положения и данных об иностранных армиях 2-е отделение Б.Г.Ш. разрабатывало оперативные соображения: в связи с железнодорожными отделениями оно составляло ежегодно план развертывания и проект предварительных операций на случай войны для наступающего мобилизационного года. По самому роду деятельности Б.Г.Ш. в мирное время не был особенно на виду. Об его работе широким кругам было известно только по императорским маневрам или по изданиям военно-исторического отделения, трактовавшим опыты войн и то, что могло быть полезным войскам. Тем не менее то, что созревало в тиши этой работы Б.Г.Ш., имело громадное значение для войны. Нужно иметь в виду, что ошибки в развертывании почти невозможно исправить в дальнейшем течении войны; найти же с самого начала верный путь стоило громадных усилий. Приходилось принимать во внимание: начертание (географическую фигуру) нашей границы и соседних стран, политические отношения, оперативные соображения и всевозможный статистический материал. Когда принималось определенное решение, тогда нужно было приступать к предварительной разработке деталей развертывания и железнодорожных перевозок войск как при мобилизации, так и в период их сосредоточения к границам. Это была громадная работа, поглощавшая все рабочее время зимних месяцев у офицеров железнодорожного отделения; у них не было даже рождественских праздников. Благодаря этой работе развертывание войск в 1914 г. произошло без каких бы то ни было шероховатостей и также блестяще, как в 1870 г.
В остальном деятельность Б.Г.Ш. заключалась в выработке всевозможных военных положений, планов и ведения императорских маневров, в обработке военной истории и топографических работах.
Многие думали, когда видели офицеров Г.Ш. около 10 ч. утра, входящими в здание на Королевской площади и выходящими оттуда около 3—4 час. пополудни, что этим кончалась их служба. На самом же деле она начиналась только дома, куда прибывали толстые папки, развозимые после обеда по квартирам.
Вся работа велась исключительно офицерами Г.Ш.; советников и секретарей, которые были бы в курсе всех предположений и постановлений, у нас не было. Офицеры Генерального Штаба были всецело поглощены своей работой и ни для чего другого у них не оставалось времени. Отдыхом, наряду с кратковременными отпусками, являлись в летнее время только полевые поездки и маневры.
Эта книга имеет в виду читателей не только из среды офицерства, но и из широких кругов публики, так как, по-видимому, профанов в военном деле вообще очень мало, если судить по критике, появляющейся отовсюду. Естественно, что там, где в дальнейшем речь будет идти о войне, Генеральный Штаб выдвигается на первый план, так как это вытекает из самой сущности поставленной себе мною задачи, но работа войск этим нисколько не умаляется. Армия, до последнего года войны стояла на высоте. Командный состав от самого высшего до младшего офицера нес тягчайшее бремя войны. Войска сделали все возможное. Говорить об этом здесь не входит в рамки этой книги и потому по этому поводу только попутно будут даны кое какие штрихи.
Первая часть.
Подготовка к войне
1. Оценка противников и союзников. Общий обзор
«Генеральный штаб до войны оценивал наших противников неправильно», так теперь часто утверждают и поэтому возлагают на него чрезвычайную ответственность как за возникновение, так и за ведение войны.
Раз навсегда надо запомнить, что в мирное время никогда не удается составить полное и точное представление о противнике и картину будущей войны. Неожиданностей никогда не избежать, если даже по совету Наполеона менять свою тактику каждые 10 лет и стремиться выполнить новейшие требования техники, военной организации и вооружения. Самое тщательное изучение операции и наилучшие военные упражнения все же недостаточны, так как при этом исключается действие неприятельских орудий и нельзя учесть моральных обстоятельств. Успехи техники оказывают все свое действие только в исключительных случаях. Это подтверждается историей всех войн.
В 1806 г. Наполеон никак не ожидал столь быстрого и полного разгрома прусской армии, каковой имел место в действительности. Он готовился к весьма серьезному сражению и принимал даже меры на случай возможного отступления.
В первом же сражении у Булль-Руна в Северной Америке 21 июля 1861 г. союзные войска просто разбежались. Легенда о достоинстве добровольческой народной армии, создавшейся во время французской революции, сразу же была уничтожена. 9 марта 1862 г. мир был поражен происшедшим в первый раз боем между двумя броненосными судами «Мерримак» Южной Америки и «Монитор» Северной Америки.
До похода 1859 г. австрийская армия считалась превосходной. Прусские генералы высоко расценивали ее (фон Фрейтаг. «Основные условия военного успеха». Стр. III). В 1859 г. однако она спасовала перед французским наступлением.
Система атак, давшая победу французской пехоте в Северной Италии в 1859 г. при применении австрийцами ружей, заряжавшихся с дула, оказалась несостоятельной, когда она была применена австрийцами в 1866 году против пруссаков, вооруженных игольчатыми ружьями. Ошеломляющее действие последних сказалось еще раньше в известном бою при Лундби 3 июля 1864 г., но на это обстоятельство не было обращено должного внимания, а потому громадных преимуществ игольчатых ружей, которые появились в 1866 году, противник не подозревал.
Дальнобойные ружья Шасспо в 1870 г. являются уже для нашей пехоты большой неожиданностью, к которой нужно было быстро примениться. Наоборот, с самого начала Франко-Прусской войны выяснились преимущества немецкой артиллерии, заряжаемой с казны, над французской, заряжаемой с дула. Едва ли кто-нибудь в мире мог предвидеть быструю и решительную победу прусского и немецкого оружия в 1866 и 1870—71 г.г. Предсказания большей частью говорили иное, и последующее удивление было велико.
Большой неожиданностью для всех явился поворот в военном положении сторон во время Русско-Турецкой войны 1877 г., наступивший, благодаря храброй защите Плевны Османом-Пашой.
Еще больше сюрпризов принесла с собой Англо-Бурская война. Она еще у всех на памяти. Английская тактика оказалась несостоятельной против бурской милиции. Англии стоило больших усилий победить буров. В первый раз в это время был применен бездымный порох и малокалиберные магазинки в значительном количестве. Все державы занялись пересмотром тактики пехоты. Везде делались доклады, везде говорилось о трудностях наступления на равнине, о возможности или невозможности фронтальной атаки, ближней разведки и т. д.
Мало кто мог предугадать окончательное поражение русских в Русско-Японской войне. Скорее предполагали обратное. Даже самый трезвый критик и лучший знаток русской армии не мог бы предусмотреть той небоеспособности, которая обнаружилась русскими на полях Манчжурии. Это казалось невозможным, принимая во внимание хотя бы только славные традиции этой армии, хотя, конечно, нельзя не учесть того, что японцы, наоборот, проявили непредвиденную боеспособность (фон Фрейтаг. Статьи в журнале «Командование войсками и военное дело» 1919 г. стр. 406).
За 4 года до войны русский военный атташе в Японии полковник Ванновский говорил: «Пройдут, быть может, сотни лет прежде, чем японская армия усвоит себе те моральные основы, на которых зиждется организация всякой европейской армии и прежде, чем она сможет быть поставленной на равную ступень хотя бы с одной из наиболее слабых европейских армий (фон Фрейтаг: „Основные условия военного успеха“ стр. III).
В этой войне выявилось много новых явлений: неожиданное нападение па русский флот в Порт-Артуре японских миноносцев в ночь с 8 на 9 февраля 1904 г., преобладающие бои за укрепленные позиции, длительность сражений, значение пулеметов, техники вообще и т. д.
При этом было выражено мнение, что только такой народ, как японцы, обладающие здоровыми нервами, был способен вынести тяжести окопной войны, длившейся целыми месяцами.
О неожиданностях, выдвинутых мировой войной, говорить не приходится. Достаточно напомнить об условиях позиционной войны, об обесценении крепостей, о чрезвычайных успехах военной техники, о развитии воздушной войны, об употреблении газов, минометов, ручных гранат, легких пулеметов, танков и поразительную дальнобойность орудий.
Вышесказанное иллюстрирует, как трудно предугадать условия и обстоятельства, в которых будет вестись любая будущая война. Заблуждения всегда возможны. Поучительны ошибки французского Генерального Штаба в оценке немецких военных сил перед мировой войной. Де Томассон утверждает, что в оценке вооруженных сил Германии он ошибся на 50%, считая 22 арм. корпуса вместо 34-х. Во Франции было известно, что немецкие резервные корпуса были равноценны активным корпусам и что они с самого начала войны входили в состав действующей армии. Поэтому предполагалось, что немцы будут наступать правым крылом южнее Мааса. В противном случае был бы принят другой операционный план. Сведения об организации резервных корпусов Германский Генеральный Штаб держал действительно в строгой тайне.
Тем не менее наблюдение за иностранными армиями в мирное время является очень важным. Оно дает необходимые сведения для стратегических расчетов но подготовке к войне. Обработка этих сведений делалась в Б.Г.Ш. в строгой тайне. Таким образом, Б.Г.Ш. является ответственным за оценку противника лишь в той мере, в какой это вообще возможно сделать.
О деятельности Б.Г.Ш. в этом направлении речь будет впереди. Материалом ему для изучения иностранных армий служили: пресса, официальные печатные издания, парламентские прения и вообще весь парламентский материал, сметные предположения, доклады комиссий и совещаний, военная литература и донесения военных агентов. Последние могли передавать только личные впечатления, так как тайными источниками они не могли пользоваться и не имели для этого в своем распоряжении средств. Центральным местом, где весь этот материал собирался, рассматривался и оценивался, был Большой Генеральный Штаб. С военными представителями заграницей мы поддерживали тесную связь, осведомляя их постоянно о наших соображениях, и обменивались имеющимися сведениями. Если обер-лейтенант фон Еггелинг («Русская мобилизация и начало войны». Ольденбург. 1919 г. Сталлинг, стр, 7) утверждает обратное, то это было, по-видимому, исключение.
Раз навсегда надо запомнить, что в мирное время никогда не удается составить полное и точное представление о противнике и картину будущей войны. Неожиданностей никогда не избежать, если даже по совету Наполеона менять свою тактику каждые 10 лет и стремиться выполнить новейшие требования техники, военной организации и вооружения. Самое тщательное изучение операции и наилучшие военные упражнения все же недостаточны, так как при этом исключается действие неприятельских орудий и нельзя учесть моральных обстоятельств. Успехи техники оказывают все свое действие только в исключительных случаях. Это подтверждается историей всех войн.
В 1806 г. Наполеон никак не ожидал столь быстрого и полного разгрома прусской армии, каковой имел место в действительности. Он готовился к весьма серьезному сражению и принимал даже меры на случай возможного отступления.
В первом же сражении у Булль-Руна в Северной Америке 21 июля 1861 г. союзные войска просто разбежались. Легенда о достоинстве добровольческой народной армии, создавшейся во время французской революции, сразу же была уничтожена. 9 марта 1862 г. мир был поражен происшедшим в первый раз боем между двумя броненосными судами «Мерримак» Южной Америки и «Монитор» Северной Америки.
До похода 1859 г. австрийская армия считалась превосходной. Прусские генералы высоко расценивали ее (фон Фрейтаг. «Основные условия военного успеха». Стр. III). В 1859 г. однако она спасовала перед французским наступлением.
Система атак, давшая победу французской пехоте в Северной Италии в 1859 г. при применении австрийцами ружей, заряжавшихся с дула, оказалась несостоятельной, когда она была применена австрийцами в 1866 году против пруссаков, вооруженных игольчатыми ружьями. Ошеломляющее действие последних сказалось еще раньше в известном бою при Лундби 3 июля 1864 г., но на это обстоятельство не было обращено должного внимания, а потому громадных преимуществ игольчатых ружей, которые появились в 1866 году, противник не подозревал.
Дальнобойные ружья Шасспо в 1870 г. являются уже для нашей пехоты большой неожиданностью, к которой нужно было быстро примениться. Наоборот, с самого начала Франко-Прусской войны выяснились преимущества немецкой артиллерии, заряжаемой с казны, над французской, заряжаемой с дула. Едва ли кто-нибудь в мире мог предвидеть быструю и решительную победу прусского и немецкого оружия в 1866 и 1870—71 г.г. Предсказания большей частью говорили иное, и последующее удивление было велико.
Большой неожиданностью для всех явился поворот в военном положении сторон во время Русско-Турецкой войны 1877 г., наступивший, благодаря храброй защите Плевны Османом-Пашой.
Еще больше сюрпризов принесла с собой Англо-Бурская война. Она еще у всех на памяти. Английская тактика оказалась несостоятельной против бурской милиции. Англии стоило больших усилий победить буров. В первый раз в это время был применен бездымный порох и малокалиберные магазинки в значительном количестве. Все державы занялись пересмотром тактики пехоты. Везде делались доклады, везде говорилось о трудностях наступления на равнине, о возможности или невозможности фронтальной атаки, ближней разведки и т. д.
Мало кто мог предугадать окончательное поражение русских в Русско-Японской войне. Скорее предполагали обратное. Даже самый трезвый критик и лучший знаток русской армии не мог бы предусмотреть той небоеспособности, которая обнаружилась русскими на полях Манчжурии. Это казалось невозможным, принимая во внимание хотя бы только славные традиции этой армии, хотя, конечно, нельзя не учесть того, что японцы, наоборот, проявили непредвиденную боеспособность (фон Фрейтаг. Статьи в журнале «Командование войсками и военное дело» 1919 г. стр. 406).
За 4 года до войны русский военный атташе в Японии полковник Ванновский говорил: «Пройдут, быть может, сотни лет прежде, чем японская армия усвоит себе те моральные основы, на которых зиждется организация всякой европейской армии и прежде, чем она сможет быть поставленной на равную ступень хотя бы с одной из наиболее слабых европейских армий (фон Фрейтаг: „Основные условия военного успеха“ стр. III).
В этой войне выявилось много новых явлений: неожиданное нападение па русский флот в Порт-Артуре японских миноносцев в ночь с 8 на 9 февраля 1904 г., преобладающие бои за укрепленные позиции, длительность сражений, значение пулеметов, техники вообще и т. д.
При этом было выражено мнение, что только такой народ, как японцы, обладающие здоровыми нервами, был способен вынести тяжести окопной войны, длившейся целыми месяцами.
О неожиданностях, выдвинутых мировой войной, говорить не приходится. Достаточно напомнить об условиях позиционной войны, об обесценении крепостей, о чрезвычайных успехах военной техники, о развитии воздушной войны, об употреблении газов, минометов, ручных гранат, легких пулеметов, танков и поразительную дальнобойность орудий.
Вышесказанное иллюстрирует, как трудно предугадать условия и обстоятельства, в которых будет вестись любая будущая война. Заблуждения всегда возможны. Поучительны ошибки французского Генерального Штаба в оценке немецких военных сил перед мировой войной. Де Томассон утверждает, что в оценке вооруженных сил Германии он ошибся на 50%, считая 22 арм. корпуса вместо 34-х. Во Франции было известно, что немецкие резервные корпуса были равноценны активным корпусам и что они с самого начала войны входили в состав действующей армии. Поэтому предполагалось, что немцы будут наступать правым крылом южнее Мааса. В противном случае был бы принят другой операционный план. Сведения об организации резервных корпусов Германский Генеральный Штаб держал действительно в строгой тайне.
Тем не менее наблюдение за иностранными армиями в мирное время является очень важным. Оно дает необходимые сведения для стратегических расчетов но подготовке к войне. Обработка этих сведений делалась в Б.Г.Ш. в строгой тайне. Таким образом, Б.Г.Ш. является ответственным за оценку противника лишь в той мере, в какой это вообще возможно сделать.
О деятельности Б.Г.Ш. в этом направлении речь будет впереди. Материалом ему для изучения иностранных армий служили: пресса, официальные печатные издания, парламентские прения и вообще весь парламентский материал, сметные предположения, доклады комиссий и совещаний, военная литература и донесения военных агентов. Последние могли передавать только личные впечатления, так как тайными источниками они не могли пользоваться и не имели для этого в своем распоряжении средств. Центральным местом, где весь этот материал собирался, рассматривался и оценивался, был Большой Генеральный Штаб. С военными представителями заграницей мы поддерживали тесную связь, осведомляя их постоянно о наших соображениях, и обменивались имеющимися сведениями. Если обер-лейтенант фон Еггелинг («Русская мобилизация и начало войны». Ольденбург. 1919 г. Сталлинг, стр, 7) утверждает обратное, то это было, по-видимому, исключение.
I. Франция
Усиление средств обороны, вооруженные силы мирного и военного времени
Последние данные по обработке Б.Г.Ш. сведений о французской армии относятся к февралю 1914 г. Из этих данных я беру следующее. Политическая напряженность последних лет перед войной заставила французов обратить особое внимание на увеличение численности своей армии, дабы не уступать по силе немецкой армии. Уменьшение рождаемости, начиная с 1871 года, давало себя чувствовать все больше и больше. Об увеличении ежегодного рекрутского набора нечего было и думать, так как и без того к военной службе привлекались все годные граждане. Поддерживать численность армии на известной высоте приходилось за счет понижения физических качеств военнообязанных. Это положение обнаружилось особенно рельефно в 1905 г. после сокращения срока действительной службы в армии с трех до двух лет. В этом случае был взят пример с Германии, которая, при двухлетнем сроке действительной службы, могла ежегодно увеличивать контингент новобранцев и, благодаря этому, не только поддерживать, но даже повышать численность армии в мирное время. Всеобщая воинская повинность была проведена у нас не в полной мере. В этом заключалось коренное различие в условиях обеих стран, которые Франция в 1905 году упустила из вида.
Во Франции, где силы для обороны страны были использованы в полной мере, численность армии мирного времени должна была постепенно падать. Пришлось приблизительно в 60 пех. полках упразднить четвертые батальоны и мириться с меньшей против штатов численностью войсковых частей. Благодаря этому страдало обучение войск и особенно в период зимних занятий. Численность пограничных войск оказалась недостаточной. Формирование необходимых технических войск также тормозилось. Неудовлетворительным оказался двухлетний срок службы для кавалерии и конной артиллерии. Одновременно необходимо было ввести серьезные улучшения в отношении вооружения тяжелой артиллерии, снаряжения технических войск, оборудования полигонов, тиров и учебных плацев.
Воздухоплавание, к которому французы относились с особым интересом и на которое тратили большие средства, значительно продвинулось вперед. Все эти обстоятельства заставили французов принять решительные меры, которые начал проводить в жизнь энергичный военный министр Мессими и его заместитель военный министр Этьенн.
Проще всего было устранить недостатки в снаряжении и вооружении войск. Для этого нужны были достаточные ассигнования денежных средств, дать которые Франция имела полную возможность. В 1912 и 1913 г.г. военный бюджет сильно возрос. Вместе с тем предполагалось утвердить чрезвычайный военный кредит, исчисленный в январе 1914 г. в 754,5 миллионов франков и рассчитанный для использования в течение 7 лет.
Численность армии мирного времени, составлявшая главный вопрос, была восстановлена возвращением к трехлетней действительной службе. Провести эту меру удалось только после крупных дебатов. От своего первоначального намерения дать этому закону обратную силу в отношении находившихся под знаменем годов, правительство должно было отказаться. Принято было предложение считать призывным возрастом не 21 год, а 20 лет и осенью 1913 года призвать два возраста одновременно, т.е. 20 и 21-летних.
Таким образом, было положено начало новому периоду в развитии вооруженных сил Франции. Имевшиеся до того времени минусы, как-то: недостаточное количество войск мирного времени и вытекающая отсюда малая штатная численность, трудность организовать новые части, были сразу же устранены.
Благодаря одновременному призыву сразу двух возрастов французская армия получила к осени 1913 года 445.000 новобранцев вместо 250.000 предшествующих годов. Таким образом, силы Франции мирного времени значительно возросли. До сих пор Франция имела армию в среднем около 450.000 чел. (не считая колониальных и туземных войск), в 1914 г. армия достигла, включая и колониальные войска, по крайней мере, 690.000 строевых и 45.000 нестроевых. По нашим соображениям в последующие годы она могла возрасти до 780.000 строевых и 46.000 нестроевых. Можно было предполагать, что на этом уровне она останется и впредь, хотя число мужских рождений, относящихся к последующим годам, постепенно шло на убыль. Небольшое уменьшение численности могло быть устранено тем, что вследствие уменьшения смертности, особенно в молодых годах, процент достигающих призывного возраста из года в год повышался бы, благодаря чему увеличивалось бы общее количество годных к военной службе мужчин. Такие благоприятные перспективы набора могли бы явиться, главным образом, как вследствие улучшения питания и ухода за ребенком, а также общего улучшения условий жизни граждан, так и вследствие влияния спорта и допризывной подготовки юношества.
К исчисленным силам французской армии надо прибавить иностранный легион и туземные войска, находившиеся в Северной Африке.
В виду того, что Генеральному Штабу часто делались упреки за то, что он недооценил значение туземных войск и того усиления, которое они могли дать силам обороны Франции в случае войны, на этом следует остановиться подробнее. Туземные войска пополнялись вербовкой. Исключение составлял только один Тунис, где уже довольно продолжительное время существовала воинская повинность. В 1912 году в Алжире и Западной Африке была введена в сокращенном виде воинская повинность с целью увеличить общее количество туземных войск. Увеличение распространилось на арабские войска Алжира и Туниса (тюркосы и спаи), а затем на сенегалезцев, которые все в возраставшем количестве отправлялись из Западной Африки в Марокко, а также в виде опыта в Алжир. За последнее время стали формировать воинские части из марокканцев.
Общая численность, находившихся в Африке иностранных легионеров и туземных войск к концу 1912 года достигла 42 тысяч человек, а в 1914 году она исчислялась генеральным штабом в 85 тысяч человек и состояла из следующих подразделений:
Таким образом, численность французских вооруженных сил по нашим предположениям на 1914 год равнялась по крайней мере 820 тысячам человек и даже 850 тысячам человек. В 1916 году она могла достичь 863.000 человек. Эти вычисления оказались правильными. В имеющемся теперь докладе сенатора Думмера, представленном им военной комиссии французского сената, общая численность французской армии перед войной определяется в 883.500 человек.
Вооруженные силы Германии, не считая офицеров, увеличились за время с 1890 по 1912 год в круглых цифрах с 487.000 до 620.000 человек. Они состояли или должны были состоять:
Летом 1914 года численность немецкой армии, включая офицеров, равнялась 761.000 человек.
Арабские войска Алжира и Туниса были во Франции на хорошем счету. Они всегда оправдывали доверие и хорошо сражались даже против единоплеменников и единоверцев Марокко. Война 1870—71 г.г. доказала, что арабские войска можно с успехом использовать в Европе.
О сенегалезцах мнения расходились; хвалили их хорошие военные качества и особенно выносливость, но дисциплина их во время боя и искусство в стрельбе оставляли желать большего. Они зарекомендовали себя в Марокканском походе; североафриканский климат они переносили в большинстве местностей хорошо.
Чтобы составить определенное мнение о марокканцах, в то время не было еще достаточно данных, но в Генеральном Штабе не сомневались, что и в Марокко могут быть набраны вполне пригодные к военной службе солдаты, равноценные арабским войскам Алжира и Туниса. Г.Ш. в 1914 г. выразил мнение, что удачный опыт Франции с туземными войсками заставляет с уверенностью ожидать увеличения их числа. Речь пока идет о вооруженных силах мирного времени, силы военного времени будут рассмотрены особо.
Большая численность французской армии мирного времени позволяла ввести во все войсковые части очень большие штаты. В 1914 году штат (усиленный) французского пехотного полка превышал таковой же немецкого полка, по крайней мере, на 250 человек, а уменьшенный штат был несколько слабее немецкого. Одновременно с увеличением количества людей был значительно увеличен и штат лошадей. Количество лошадей во французской армии должно было быть доведено до 200.000, которое превышало общее количество лошадей германской армии на 40.000. Это значительно улучшало положение кавалерии и артиллерии французской армии.
Благодаря этим мерам во Франции явилась возможность осуществить новые формирования. На немецкой границе из одной дивизии VII армейского корпуса и сверхкомплекта других корпусов был создан новый XXI арм. корпус. Было приступлено к увеличению тяжелой артиллерии, инженерных и обозных войск. Предполагалось также увеличить количество туземных войск в Северной Африке. Обучение войск, благодаря увеличению срока службы и большим штатам, могло производиться основательнее. Расширились маневры и были отпущены кредиты на приобретение особых учебных плацев. Правительство внесло в палату законопроект, по которому все юноши в возрасте от 16 до 20 лет должны были бы подвергаться обязательному допризывному военному обучению. Высший надзор и управление этого дела сосредоточивались в руках военного министра.
В 1914 г. наш Г.Ш. дал следующее заключение: «Если рассмотреть основные изменения и предполагаемые реформы, то надо признать, что Франция делает значительное напряжение, заставляя страну принести большие жертвы, чтобы создать сильную армию». Эти жертвы были действительно велики. Расходы на армию в 1913 г. до введения 3-хлетнего срока службы превысили уже среднюю цифру расходов за период 1907—1911 г.г. на 100 миллионов франков Они все продолжали возрастать, так как этого требовали новые реформы и увеличение вооруженных сил мирного времени. Увеличение расходов, благодаря введению 3-хлетнего срока службы, было исчислено в 280 миллионов франков на ежегодные постоянные расходы и в 655 миллионов франков на единовременные расходы. Для проведения других реформ (увеличение вооружения, изготовление тяжелых орудий и т. д.) требовался еще единовременный расход в 755 миллионов франков из особого кредита на расходы по вооружению. Кроме того, необходимо было ввести в обыкновенный бюджет следующих лет до 1919 г. еще 416,5 миллионов франков.
В общем, на вооружение должно было быть истрачено 1.171 миллион франков. Бремя, легшее благодаря этому на страну, можно себе ясно представить, если принять во внимание, что французские силы мирного времени, включая и морские, составлявшие до сих пор 1,5%, возросли до 2,10% населения; военные расходы, равнявшиеся в последние годы в среднем 17,6 марок, в 1913 году возросли до 26 марок, а в 1914 году даже до 33 марок на каждого жителя.
Во Франции, где силы для обороны страны были использованы в полной мере, численность армии мирного времени должна была постепенно падать. Пришлось приблизительно в 60 пех. полках упразднить четвертые батальоны и мириться с меньшей против штатов численностью войсковых частей. Благодаря этому страдало обучение войск и особенно в период зимних занятий. Численность пограничных войск оказалась недостаточной. Формирование необходимых технических войск также тормозилось. Неудовлетворительным оказался двухлетний срок службы для кавалерии и конной артиллерии. Одновременно необходимо было ввести серьезные улучшения в отношении вооружения тяжелой артиллерии, снаряжения технических войск, оборудования полигонов, тиров и учебных плацев.
Воздухоплавание, к которому французы относились с особым интересом и на которое тратили большие средства, значительно продвинулось вперед. Все эти обстоятельства заставили французов принять решительные меры, которые начал проводить в жизнь энергичный военный министр Мессими и его заместитель военный министр Этьенн.
Проще всего было устранить недостатки в снаряжении и вооружении войск. Для этого нужны были достаточные ассигнования денежных средств, дать которые Франция имела полную возможность. В 1912 и 1913 г.г. военный бюджет сильно возрос. Вместе с тем предполагалось утвердить чрезвычайный военный кредит, исчисленный в январе 1914 г. в 754,5 миллионов франков и рассчитанный для использования в течение 7 лет.
Численность армии мирного времени, составлявшая главный вопрос, была восстановлена возвращением к трехлетней действительной службе. Провести эту меру удалось только после крупных дебатов. От своего первоначального намерения дать этому закону обратную силу в отношении находившихся под знаменем годов, правительство должно было отказаться. Принято было предложение считать призывным возрастом не 21 год, а 20 лет и осенью 1913 года призвать два возраста одновременно, т.е. 20 и 21-летних.
Таким образом, было положено начало новому периоду в развитии вооруженных сил Франции. Имевшиеся до того времени минусы, как-то: недостаточное количество войск мирного времени и вытекающая отсюда малая штатная численность, трудность организовать новые части, были сразу же устранены.
Благодаря одновременному призыву сразу двух возрастов французская армия получила к осени 1913 года 445.000 новобранцев вместо 250.000 предшествующих годов. Таким образом, силы Франции мирного времени значительно возросли. До сих пор Франция имела армию в среднем около 450.000 чел. (не считая колониальных и туземных войск), в 1914 г. армия достигла, включая и колониальные войска, по крайней мере, 690.000 строевых и 45.000 нестроевых. По нашим соображениям в последующие годы она могла возрасти до 780.000 строевых и 46.000 нестроевых. Можно было предполагать, что на этом уровне она останется и впредь, хотя число мужских рождений, относящихся к последующим годам, постепенно шло на убыль. Небольшое уменьшение численности могло быть устранено тем, что вследствие уменьшения смертности, особенно в молодых годах, процент достигающих призывного возраста из года в год повышался бы, благодаря чему увеличивалось бы общее количество годных к военной службе мужчин. Такие благоприятные перспективы набора могли бы явиться, главным образом, как вследствие улучшения питания и ухода за ребенком, а также общего улучшения условий жизни граждан, так и вследствие влияния спорта и допризывной подготовки юношества.
К исчисленным силам французской армии надо прибавить иностранный легион и туземные войска, находившиеся в Северной Африке.
В виду того, что Генеральному Штабу часто делались упреки за то, что он недооценил значение туземных войск и того усиления, которое они могли дать силам обороны Франции в случае войны, на этом следует остановиться подробнее. Туземные войска пополнялись вербовкой. Исключение составлял только один Тунис, где уже довольно продолжительное время существовала воинская повинность. В 1912 году в Алжире и Западной Африке была введена в сокращенном виде воинская повинность с целью увеличить общее количество туземных войск. Увеличение распространилось на арабские войска Алжира и Туниса (тюркосы и спаи), а затем на сенегалезцев, которые все в возраставшем количестве отправлялись из Западной Африки в Марокко, а также в виде опыта в Алжир. За последнее время стали формировать воинские части из марокканцев.
Общая численность, находившихся в Африке иностранных легионеров и туземных войск к концу 1912 года достигла 42 тысяч человек, а в 1914 году она исчислялась генеральным штабом в 85 тысяч человек и состояла из следующих подразделений:
Таким образом, численность французских вооруженных сил по нашим предположениям на 1914 год равнялась по крайней мере 820 тысячам человек и даже 850 тысячам человек. В 1916 году она могла достичь 863.000 человек. Эти вычисления оказались правильными. В имеющемся теперь докладе сенатора Думмера, представленном им военной комиссии французского сената, общая численность французской армии перед войной определяется в 883.500 человек.
Вооруженные силы Германии, не считая офицеров, увеличились за время с 1890 по 1912 год в круглых цифрах с 487.000 до 620.000 человек. Они состояли или должны были состоять:
Летом 1914 года численность немецкой армии, включая офицеров, равнялась 761.000 человек.
Арабские войска Алжира и Туниса были во Франции на хорошем счету. Они всегда оправдывали доверие и хорошо сражались даже против единоплеменников и единоверцев Марокко. Война 1870—71 г.г. доказала, что арабские войска можно с успехом использовать в Европе.
О сенегалезцах мнения расходились; хвалили их хорошие военные качества и особенно выносливость, но дисциплина их во время боя и искусство в стрельбе оставляли желать большего. Они зарекомендовали себя в Марокканском походе; североафриканский климат они переносили в большинстве местностей хорошо.
Чтобы составить определенное мнение о марокканцах, в то время не было еще достаточно данных, но в Генеральном Штабе не сомневались, что и в Марокко могут быть набраны вполне пригодные к военной службе солдаты, равноценные арабским войскам Алжира и Туниса. Г.Ш. в 1914 г. выразил мнение, что удачный опыт Франции с туземными войсками заставляет с уверенностью ожидать увеличения их числа. Речь пока идет о вооруженных силах мирного времени, силы военного времени будут рассмотрены особо.
Большая численность французской армии мирного времени позволяла ввести во все войсковые части очень большие штаты. В 1914 году штат (усиленный) французского пехотного полка превышал таковой же немецкого полка, по крайней мере, на 250 человек, а уменьшенный штат был несколько слабее немецкого. Одновременно с увеличением количества людей был значительно увеличен и штат лошадей. Количество лошадей во французской армии должно было быть доведено до 200.000, которое превышало общее количество лошадей германской армии на 40.000. Это значительно улучшало положение кавалерии и артиллерии французской армии.
Благодаря этим мерам во Франции явилась возможность осуществить новые формирования. На немецкой границе из одной дивизии VII армейского корпуса и сверхкомплекта других корпусов был создан новый XXI арм. корпус. Было приступлено к увеличению тяжелой артиллерии, инженерных и обозных войск. Предполагалось также увеличить количество туземных войск в Северной Африке. Обучение войск, благодаря увеличению срока службы и большим штатам, могло производиться основательнее. Расширились маневры и были отпущены кредиты на приобретение особых учебных плацев. Правительство внесло в палату законопроект, по которому все юноши в возрасте от 16 до 20 лет должны были бы подвергаться обязательному допризывному военному обучению. Высший надзор и управление этого дела сосредоточивались в руках военного министра.
В 1914 г. наш Г.Ш. дал следующее заключение: «Если рассмотреть основные изменения и предполагаемые реформы, то надо признать, что Франция делает значительное напряжение, заставляя страну принести большие жертвы, чтобы создать сильную армию». Эти жертвы были действительно велики. Расходы на армию в 1913 г. до введения 3-хлетнего срока службы превысили уже среднюю цифру расходов за период 1907—1911 г.г. на 100 миллионов франков Они все продолжали возрастать, так как этого требовали новые реформы и увеличение вооруженных сил мирного времени. Увеличение расходов, благодаря введению 3-хлетнего срока службы, было исчислено в 280 миллионов франков на ежегодные постоянные расходы и в 655 миллионов франков на единовременные расходы. Для проведения других реформ (увеличение вооружения, изготовление тяжелых орудий и т. д.) требовался еще единовременный расход в 755 миллионов франков из особого кредита на расходы по вооружению. Кроме того, необходимо было ввести в обыкновенный бюджет следующих лет до 1919 г. еще 416,5 миллионов франков.
В общем, на вооружение должно было быть истрачено 1.171 миллион франков. Бремя, легшее благодаря этому на страну, можно себе ясно представить, если принять во внимание, что французские силы мирного времени, включая и морские, составлявшие до сих пор 1,5%, возросли до 2,10% населения; военные расходы, равнявшиеся в последние годы в среднем 17,6 марок, в 1913 году возросли до 26 марок, а в 1914 году даже до 33 марок на каждого жителя.