Страница:
Находясь в карантине, постарайтесь расспросить соседей о тюрьме, в которую попали, о жизни и порядках в ней. Помните, что вам могут солгать или утаить некоторые сведения, несмотря на вполне убедительный тон.
Карантин, пожалуй, можно назвать прихожей тюрьмы. Заключенные здесь находятся в крайне неопределенном состоянии, а по-настоящему первый день в тюрьме для заключенного начинается в тот момент, когда его переводят в камеру.
... «Шаг в хату был каким-то обморочным. Сравнение с баней верно: она и есть. Примерно 40 градусов воздух, 100 % влажность. В желтом горячем мареве стеной стоят в одних трусах и тапочках потные люди, покрытые сыпью и язвами, смотрят враждебно и чешутся…» («Все должно было быть не так», Алексей Павлов).
Итак, что же диктуют правила тюремного этикета новичку, первый раз в жизни входящему в камеру, которую ему придется делить с одним или несколькими товарищами по несчастью? Войдя в открытую охранником дверь в камеру, громко и отчетливо поздоровайтесь: «Здорово, пацаны!» или «Здорово, народ!».
Прежде чем вас проведут в камеру, вам выдадут матрас, на котором вы будете спать. Войдя, бросьте его на пол, но как можно дальше от унитаза.
Не протягивайте руку для рукопожатия, поскольку вам еще не известно, кому ее можно протягивать, а кому нет.
Ни в коем случае не понтуйте, не пытайтесь казаться матерым, все повидавшим зэком – все равно ваши беззащитность и неопытность будут очевидны.
Вежливо объясните соседям, что в тюрьме вы впервые, порядков не знаете, и почтительно поинтересуйтесь, с кем вам нужно побеседовать, чтобы узнать те правила, в соответствии с которыми надо вести себя в камере. Вас обязательно отправят к опытному уважаемому человеку – смотрящему, который спит на самой нижней койке, расположенной у окна.
Не следует брать за образец многочисленные кинофильмы про сильных и хитрых главных героев, попавших за решетку, наглостью и кулаками завоевавших уважение.
На самом деле так не бывает, а самые смелые и благородные в тюрьме долго не живут – климат не тот.
Разговаривая со смотрящим или другим опытным человеком, не пытайтесь казаться круче, чем есть, и тем более не врите. Наивные вопросы не заставят окружающих людей думать о вас хуже, наоборот, ими вы как бы покажете свое желание усваивать новое и вызовете симпатию. Даже если какие-то вещи вам хорошо знакомы, все равно поинтересуйтесь ими.
Если вы задаете вопрос по делу, а в ответ слышите нечто, не соответствующее настоящему положению вещей, обратитесь к более опытному человеку за разъяснениями. Этим человеком может оказаться смотрящий за всей тюрьмой или корпусом. Солгавший, а тем более представившийся авторитетом будет жестоко наказан.
... «От первого пробуждения на общаке можно сойти с ума. Впрочем, как от любого последующего. С новой силой на тебя обрушивается видение, перед которым хочется закрыть глаза. Первым делом стряхнуть с себя тараканов, закурить. Целиком выкурить сигарету не получается, тут же кто-то обращается: „Покурим?“ Ответов два. Или с кем-то уже курю, или положительный» (Алексей Павлов).
Когда вам начнут задавать вопросы о том, по какому обвинению вы попали в тюрьму, или просто о жизни, не врите – правда все равно рано или поздно станет известна, а ваша репутация будет сильно подмочена. Лгать рекомендуется, только если на свободе вы были работником милиции, служили в МВД или если получили срок за сексуальные извращения. Люди, служившие в армии, не считаются изгоями, но и не особо приветствуются. На вопросы об оральном сексе следует отвечать, что вы знаете о нем только от проституток, сами никогда не практиковали и не испытываете желания, к однополой любви относитесь резко отрицательно, а с гомосексуалистами никогда не встречались.
Вопросы экономики, политических взглядов и искусства в тюрьме открыты. На эти темы, если они ни в коей мере не затрагивают тюремную жизнь, можно говорить совершенно откровенно – вас никто не упрекнет и не осудит. Традиционно заключенные придерживаются идеи интернационализма. На вопрос, как вы это понимаете, нужно ответить, что часть названия «национал-», с вашей точки зрения, это не что иное, как духовная общность населения страны. Кстати, идеи расизма в тюрьме запретны.
Если другие заключенные спросят у вас, общались ли вы раньше с другими сидевшими людьми, ответьте правдиво, но не называя имен. При этом добавьте, что, хотя раньше не имели возможности изучить тюремные законы, теперь горите желанием сделать это как можно быстрее.
На вопрос «Ты кто по жизни?» или любой другой, похожий по смыслу, отвечать следует очень осторожно. Если вас посадили по политическим причинам – говорите, что вы «политический», если нет – скажите, что все еще обдумываете этот вопрос.
... Если заданный вопрос не касается вас лично, не отвечайте на него конкретно, достаточно уклончивого «не знаю».
Если вопрос задан относительно знакомого вам человека, вежливо поясните, что имеете право отвечать только за самого себя, а этот вопрос надо задать человеку, которого он непосредственно касается.
Если заданный вам вопрос неудобен и вы желали бы обойти его стороной, ответьте какой-нибудь шуткой, остроумие ценится в тюрьме.
Если с вами беседуют на отвлеченные темы, не думайте, что это делается для того, чтобы скоротать время, и старайтесь быть сдержаннее. Дело в том, что следствием любого неосторожного слова может быть создание у заключенных неверного мнения о вас, которое может навредить всем обитателям вашей камеры. Слова, сказанные в тюрьме, не имеют ничего общего со словами, сказанными на свободе в кругу друзей. Слово заключенного приравнивается к совершенному поступку и судится также сурово.
Тщательно соблюдайте правила личной гигиены, но ни в коем случае не справляйте нужду прилюдно или в то время, когда ваши соседи по камере сидят за столом, пьют чай или едят. Это считается не просто признаком дурного тона, но и оскорблением.
Всегда обязательно благодарите заключенного за любую услугу, даже самую маленькую, которую он оказал вам.
Если у вас есть просьба в пределах разумного, не стесняйтесь, обращайтесь с ней к человеку, который, по вашему мнению, сможет ее выполнить, но будьте готовы расплатиться за ее выполнение.
Слова «спасибо» и «пожалуйста» говорить в тюрьме совсем не обязательно. Первое можно заменить на «я очень признателен», а второе – «по возможности». Более подробно о том, что можно и чего нельзя говорить в тюрьме, будет рассказано ниже.
Вежливость среди сокамерников очень важна. Помните, что никакое доброе слово или поступок не останется незамеченным и обязательно вернется к вам с процентами.
... Тюремный этикет позволяет заключенным обращаться на «ты» даже к людям, которые намного авторитетнее и старше их.
Правила поведения, диктуемые тюремным этикетом, позволяют употреблять в общении прозвища и уменьшительные формы имен.
Если вам предлагают сыграть на интерес, вежливо, но твердо откажитесь даже в том случае, если на свободе вы считались одним из лучших игроков. Вашими противниками будут виртуозные шулеры, выиграть у которых, если вы не профессионал в той же области, невозможно. Возможно, в первый раз вам и дадут выиграть, но затем пощады ждать не придется. Дело в том, что, в отличие от джентльменских правил, тюремный этикет позволяет и даже приветствует обман в игре.
Объявить результат шулерской игры недействительным можно только в том случае, если вы продемонстрируете шулеру и свидетелям тот самый прием, с помощью которого вас обманули, но для этого надо разбираться в нечестных приемах лучше самого обманщика, а это практически нереально. Более подробно об играх будет рассказано ниже.
Никогда не берите из общака камеры больше, чем вы можете туда внести.
Не делайте звонков по сотовому телефону, если в этом нет крайней необходимости, ведь вам придется не только оплатить сам разговор, но и положить определенную сумму в общак.
Если вам предлагают попробовать наркотики, решительно, но вежливо откажитесь. Разумеется, читать поучительные лекции щедрому распространителю нельзя, это посчитают грубостью и откровенным «наездом».
Не берите ничего в долг. Согласно тюремному этикету единственным долгом, который можно признать, является игровой долг.
Никогда не давайте обещания внести в общак определенную сумму или конкретную вещь.
Обещать можно только то, что реально выполнимо. За невыполненные обещания так или иначе придется расплатиться.
... «Крик “хата, баланда!” вызывает голодный рефлекс, и скоро баланда перестает быть вонючей, и рыбкин суп кажется приемлемым. Хлеба совсем мало, белый часто не дают вовсе. Растянуть пайку на сутки не хватает терпения, она съедается сразу, чувство голода переносится легче, когда знаешь, что у тебя нет ни крошки» (Алексей Павлов).
Дело в том, что под маской матерого заключенного или неопытного новичка вполне может скрываться подосланный, которого на тюремном жаргоне принято называть стукачом или гадом. Он может скрываться и под личиной смотрящего в камере. Узнав о подсыле, следует подумать, как избавиться от него, ведь просто перейти в другую камеру вам не позволят охранники, да и сами заключенные без восторга отнесутся к такому переселению, особенно если не будут предоставлены доказательства, что в камере подсыл.
Подсыл, или, как его называют сами заключенные, стукач, необходим охране и милиции для того, чтобы быть в курсе разговоров арестантов. В первое время новички находятся в очень возбужденном состоянии, а потому говорят много, охотно и не всегда контролируют свою речь. Когда пройдет определенное время и человек освоится в новых условиях, разговорить его будет значительно труднее, чем в первые дни. Об этом красноречиво свидетельствует одна любопытная история, рассказанная Виталием Лозовским: «Однажды, в том же Калининграде к нам в камеру после карантина (как он сказал) закинули некоего типа, который гнул пальцы, все разводил по понятиям, рассказывал о том, как он круто провел время предыдущей ходки, как его на зоне уважали, как менты его ломали при приеме и т. д. Пробыл он у нас недолго, с неделю, прижился плохо – никто с ним нисколько не сблизился, никто его особо не слушал, малолетка разве что – плохонький был трепач. Потом исчез».
Обычно в тюрьме заключенные не исчезают просто так. Арестанты, с которыми им доводится контактировать, обычно знают, что случилось с их товарищем, и охотно делятся этой информацией. Однако тот заключенный, о котором пишет Лозовский, пропал, хотя на свободу его не должны были выпускать, а о переводе никто ничего не слышал. Но вскоре совершенно случайно сокамерникам пропавшего арестанта удалось пролить свет на непонятное исчезновение товарища: «В дни, когда он был у нас, он переписывался с кем-то, и уже позже, когда нашу хату раскидывали и мы собирали все свои шмотки, обнаружили потерянную маляву, которую он почему-то не вскрыл – видать получил, отложил на позже и потом потерял…».
При Екатерине II, которая вложила много сил в совершенствование уголовно-исполнительной системы, было создано множество тюрем. Часть из них используется и в настоящее время. Также при Екатерине II создали подробный и очень прогрессивный «Проект положения о тюрьмах».
Согласно правилам тюремного этикета, заключенные ни в коем случае не должны вскрывать чужую почту. Это считается самым тяжелым проступком из всех возможных в среде заключенных и наказывается очень жестоко. Почта считается личным и святым делом каждого человека. Если заключенного, которому пришло письмо, перевели из камеры или тюрьмы, его почту отправляют обратно. Если заключенный освобожден или отправлен на этап, а потому не имеет возможности получить почту, она уничтожается. «Но, в данном случае, внешнего листа с адресами не было – он его сорвал, и мы не знали, чья это малява, потому и вскрыли.
В этой самой маляве, ему адресованной, некто писал о том, что он недавно заехал на карантин, а перед этим праздновал неделю свадьбу, передавал приветы от каких-то общих знакомых, которые что-то хотели узнать у него, а еще перед этим вспоминал, как они тоже были на карантине вместе раньше, что-то уточнял. Писал, что скоро снова будет на воле и снова увидит этих самых общих знакомых, спрашивал, что им сказать.
То есть, из этой малявы однозначно стало понятно, что он периодически “садился” в тюрьму дней на 10–14 (на срок карантина), слушал, разговаривал, периодически его выводили типа анализы сдавать, отпечатки снять, сфотографироваться. В это время он сливал всю добытую информацию. Затем, к окончанию срока карантина, его забирали, как будто переводили в постоянную хату, и он исчезал – уходил в краткосрочный отпуск на срок, пока в карантине полностью не обновится контингент, т. е. на следующие 14 дней. Затем снова на “работу”… Мы маляву переслали смотрящему – арестантская солидарность все-таки. Что было дальше – не знаю. Вот такие бывают “блатные”. Так что еще раз в этой связи напомню принцип, по которому можно заподозрить такую курицу – чем больше заворачивает пальцы, чем больше пыли пускает, особенно при неадекватной наружности и поведении – тем вероятность больше».
... В 1802 году при Министерстве внутренних дел основали Департамент исполнительной полиции. На него возложили работу по управлению делами, связанными с тюремной организацией. Несмотря на это, тюрьмами все еще фактически управляли местные власти и губернаторы.
Как показывает практика, довольно часто заключенные точно знают, кто из их соседей является «курицей», но в силу некоторых причин ничего не предпринимают. Их логика в данном случае довольно проста: зачем наказывать стукача, если он уже сам извелся мыслью о неминуемом разоблачении? Страх очень быстро и качественно подтачивает как моральные, так и физические силы человека. Любая месть в таких обстоятельствах будет только излишней жестокостью, а заключенные, как правило, – люди справедливые и снисходительные. Да и вряд ли стукач согласился работать на милицию от хорошей жизни, скорее всего его не только запугали, но и избили. К тому же показать, что другим заключенным известен стукач, и выгнать его – значит ожидать вскоре прихода нового, которого узнать будет очень трудно. А когда знаешь, кто стучит, становиться легче, тем более что в одну камеру обычно вселяют только одного стукача, реже – двоих. Стукач в камере может даже оказаться полезным, если надо донести до сведения работников милиции какую-то информацию или дезинформацию.
О присутствии в камере стукача может быть известно далеко не всем его соседям. Однажды случилось так, что один из заключенных узнал, что его хлебник (сосед по камере, с которым он вынужден был делить еду и есть из одной тарелки) – стукач. Возмущение обманутого заключенного было огромным, тем более что остальные арестанты, зная о деятельности стукача, не сочли необходимым предупредить неудачливого арестанта.
Когда обиженный заключенный попытался предъявить претензии в связи с этим обстоятельствам несознательным соседям по камере, ему логично ответили, что, по негласным правилам, нельзя откровенно называть человека стукачом, если в этом нет абсолютной уверенности. Необходимо предоставить железобетонные доказательства, а это далеко не так просто, как может показаться на первый взгляд.
Психология заключенных и общение с ними
Карантин, пожалуй, можно назвать прихожей тюрьмы. Заключенные здесь находятся в крайне неопределенном состоянии, а по-настоящему первый день в тюрьме для заключенного начинается в тот момент, когда его переводят в камеру.
... «Шаг в хату был каким-то обморочным. Сравнение с баней верно: она и есть. Примерно 40 градусов воздух, 100 % влажность. В желтом горячем мареве стеной стоят в одних трусах и тапочках потные люди, покрытые сыпью и язвами, смотрят враждебно и чешутся…» («Все должно было быть не так», Алексей Павлов).
Итак, что же диктуют правила тюремного этикета новичку, первый раз в жизни входящему в камеру, которую ему придется делить с одним или несколькими товарищами по несчастью? Войдя в открытую охранником дверь в камеру, громко и отчетливо поздоровайтесь: «Здорово, пацаны!» или «Здорово, народ!».
Прежде чем вас проведут в камеру, вам выдадут матрас, на котором вы будете спать. Войдя, бросьте его на пол, но как можно дальше от унитаза.
Не протягивайте руку для рукопожатия, поскольку вам еще не известно, кому ее можно протягивать, а кому нет.
Ни в коем случае не понтуйте, не пытайтесь казаться матерым, все повидавшим зэком – все равно ваши беззащитность и неопытность будут очевидны.
Вежливо объясните соседям, что в тюрьме вы впервые, порядков не знаете, и почтительно поинтересуйтесь, с кем вам нужно побеседовать, чтобы узнать те правила, в соответствии с которыми надо вести себя в камере. Вас обязательно отправят к опытному уважаемому человеку – смотрящему, который спит на самой нижней койке, расположенной у окна.
Не следует брать за образец многочисленные кинофильмы про сильных и хитрых главных героев, попавших за решетку, наглостью и кулаками завоевавших уважение.
На самом деле так не бывает, а самые смелые и благородные в тюрьме долго не живут – климат не тот.
Разговаривая со смотрящим или другим опытным человеком, не пытайтесь казаться круче, чем есть, и тем более не врите. Наивные вопросы не заставят окружающих людей думать о вас хуже, наоборот, ими вы как бы покажете свое желание усваивать новое и вызовете симпатию. Даже если какие-то вещи вам хорошо знакомы, все равно поинтересуйтесь ими.
Если вы задаете вопрос по делу, а в ответ слышите нечто, не соответствующее настоящему положению вещей, обратитесь к более опытному человеку за разъяснениями. Этим человеком может оказаться смотрящий за всей тюрьмой или корпусом. Солгавший, а тем более представившийся авторитетом будет жестоко наказан.
... «От первого пробуждения на общаке можно сойти с ума. Впрочем, как от любого последующего. С новой силой на тебя обрушивается видение, перед которым хочется закрыть глаза. Первым делом стряхнуть с себя тараканов, закурить. Целиком выкурить сигарету не получается, тут же кто-то обращается: „Покурим?“ Ответов два. Или с кем-то уже курю, или положительный» (Алексей Павлов).
Когда вам начнут задавать вопросы о том, по какому обвинению вы попали в тюрьму, или просто о жизни, не врите – правда все равно рано или поздно станет известна, а ваша репутация будет сильно подмочена. Лгать рекомендуется, только если на свободе вы были работником милиции, служили в МВД или если получили срок за сексуальные извращения. Люди, служившие в армии, не считаются изгоями, но и не особо приветствуются. На вопросы об оральном сексе следует отвечать, что вы знаете о нем только от проституток, сами никогда не практиковали и не испытываете желания, к однополой любви относитесь резко отрицательно, а с гомосексуалистами никогда не встречались.
Вопросы экономики, политических взглядов и искусства в тюрьме открыты. На эти темы, если они ни в коей мере не затрагивают тюремную жизнь, можно говорить совершенно откровенно – вас никто не упрекнет и не осудит. Традиционно заключенные придерживаются идеи интернационализма. На вопрос, как вы это понимаете, нужно ответить, что часть названия «национал-», с вашей точки зрения, это не что иное, как духовная общность населения страны. Кстати, идеи расизма в тюрьме запретны.
Если другие заключенные спросят у вас, общались ли вы раньше с другими сидевшими людьми, ответьте правдиво, но не называя имен. При этом добавьте, что, хотя раньше не имели возможности изучить тюремные законы, теперь горите желанием сделать это как можно быстрее.
На вопрос «Ты кто по жизни?» или любой другой, похожий по смыслу, отвечать следует очень осторожно. Если вас посадили по политическим причинам – говорите, что вы «политический», если нет – скажите, что все еще обдумываете этот вопрос.
... Если заданный вопрос не касается вас лично, не отвечайте на него конкретно, достаточно уклончивого «не знаю».
Если вопрос задан относительно знакомого вам человека, вежливо поясните, что имеете право отвечать только за самого себя, а этот вопрос надо задать человеку, которого он непосредственно касается.
Если заданный вам вопрос неудобен и вы желали бы обойти его стороной, ответьте какой-нибудь шуткой, остроумие ценится в тюрьме.
Если с вами беседуют на отвлеченные темы, не думайте, что это делается для того, чтобы скоротать время, и старайтесь быть сдержаннее. Дело в том, что следствием любого неосторожного слова может быть создание у заключенных неверного мнения о вас, которое может навредить всем обитателям вашей камеры. Слова, сказанные в тюрьме, не имеют ничего общего со словами, сказанными на свободе в кругу друзей. Слово заключенного приравнивается к совершенному поступку и судится также сурово.
Тщательно соблюдайте правила личной гигиены, но ни в коем случае не справляйте нужду прилюдно или в то время, когда ваши соседи по камере сидят за столом, пьют чай или едят. Это считается не просто признаком дурного тона, но и оскорблением.
Всегда обязательно благодарите заключенного за любую услугу, даже самую маленькую, которую он оказал вам.
Если у вас есть просьба в пределах разумного, не стесняйтесь, обращайтесь с ней к человеку, который, по вашему мнению, сможет ее выполнить, но будьте готовы расплатиться за ее выполнение.
Слова «спасибо» и «пожалуйста» говорить в тюрьме совсем не обязательно. Первое можно заменить на «я очень признателен», а второе – «по возможности». Более подробно о том, что можно и чего нельзя говорить в тюрьме, будет рассказано ниже.
Вежливость среди сокамерников очень важна. Помните, что никакое доброе слово или поступок не останется незамеченным и обязательно вернется к вам с процентами.
... Тюремный этикет позволяет заключенным обращаться на «ты» даже к людям, которые намного авторитетнее и старше их.
Правила поведения, диктуемые тюремным этикетом, позволяют употреблять в общении прозвища и уменьшительные формы имен.
Если вам предлагают сыграть на интерес, вежливо, но твердо откажитесь даже в том случае, если на свободе вы считались одним из лучших игроков. Вашими противниками будут виртуозные шулеры, выиграть у которых, если вы не профессионал в той же области, невозможно. Возможно, в первый раз вам и дадут выиграть, но затем пощады ждать не придется. Дело в том, что, в отличие от джентльменских правил, тюремный этикет позволяет и даже приветствует обман в игре.
Объявить результат шулерской игры недействительным можно только в том случае, если вы продемонстрируете шулеру и свидетелям тот самый прием, с помощью которого вас обманули, но для этого надо разбираться в нечестных приемах лучше самого обманщика, а это практически нереально. Более подробно об играх будет рассказано ниже.
Никогда не берите из общака камеры больше, чем вы можете туда внести.
Не делайте звонков по сотовому телефону, если в этом нет крайней необходимости, ведь вам придется не только оплатить сам разговор, но и положить определенную сумму в общак.
Если вам предлагают попробовать наркотики, решительно, но вежливо откажитесь. Разумеется, читать поучительные лекции щедрому распространителю нельзя, это посчитают грубостью и откровенным «наездом».
Не берите ничего в долг. Согласно тюремному этикету единственным долгом, который можно признать, является игровой долг.
Никогда не давайте обещания внести в общак определенную сумму или конкретную вещь.
Обещать можно только то, что реально выполнимо. За невыполненные обещания так или иначе придется расплатиться.
... «Крик “хата, баланда!” вызывает голодный рефлекс, и скоро баланда перестает быть вонючей, и рыбкин суп кажется приемлемым. Хлеба совсем мало, белый часто не дают вовсе. Растянуть пайку на сутки не хватает терпения, она съедается сразу, чувство голода переносится легче, когда знаешь, что у тебя нет ни крошки» (Алексей Павлов).
Стукачи в тюрьме
Попав в тюрьму, приложите все силы, чтобы научиться понимать людей и ладить с ними. Обязательно следует общаться с сокамерниками, ведь только в процессе разговора можно узнать друг друга, хотя, конечно, заключенные не столько слушают, сколько наблюдают за движениями людей, абсолютно верно считая это единственным способом действительно узнать человека.Дело в том, что под маской матерого заключенного или неопытного новичка вполне может скрываться подосланный, которого на тюремном жаргоне принято называть стукачом или гадом. Он может скрываться и под личиной смотрящего в камере. Узнав о подсыле, следует подумать, как избавиться от него, ведь просто перейти в другую камеру вам не позволят охранники, да и сами заключенные без восторга отнесутся к такому переселению, особенно если не будут предоставлены доказательства, что в камере подсыл.
Подсыл, или, как его называют сами заключенные, стукач, необходим охране и милиции для того, чтобы быть в курсе разговоров арестантов. В первое время новички находятся в очень возбужденном состоянии, а потому говорят много, охотно и не всегда контролируют свою речь. Когда пройдет определенное время и человек освоится в новых условиях, разговорить его будет значительно труднее, чем в первые дни. Об этом красноречиво свидетельствует одна любопытная история, рассказанная Виталием Лозовским: «Однажды, в том же Калининграде к нам в камеру после карантина (как он сказал) закинули некоего типа, который гнул пальцы, все разводил по понятиям, рассказывал о том, как он круто провел время предыдущей ходки, как его на зоне уважали, как менты его ломали при приеме и т. д. Пробыл он у нас недолго, с неделю, прижился плохо – никто с ним нисколько не сблизился, никто его особо не слушал, малолетка разве что – плохонький был трепач. Потом исчез».
Обычно в тюрьме заключенные не исчезают просто так. Арестанты, с которыми им доводится контактировать, обычно знают, что случилось с их товарищем, и охотно делятся этой информацией. Однако тот заключенный, о котором пишет Лозовский, пропал, хотя на свободу его не должны были выпускать, а о переводе никто ничего не слышал. Но вскоре совершенно случайно сокамерникам пропавшего арестанта удалось пролить свет на непонятное исчезновение товарища: «В дни, когда он был у нас, он переписывался с кем-то, и уже позже, когда нашу хату раскидывали и мы собирали все свои шмотки, обнаружили потерянную маляву, которую он почему-то не вскрыл – видать получил, отложил на позже и потом потерял…».
При Екатерине II, которая вложила много сил в совершенствование уголовно-исполнительной системы, было создано множество тюрем. Часть из них используется и в настоящее время. Также при Екатерине II создали подробный и очень прогрессивный «Проект положения о тюрьмах».
Согласно правилам тюремного этикета, заключенные ни в коем случае не должны вскрывать чужую почту. Это считается самым тяжелым проступком из всех возможных в среде заключенных и наказывается очень жестоко. Почта считается личным и святым делом каждого человека. Если заключенного, которому пришло письмо, перевели из камеры или тюрьмы, его почту отправляют обратно. Если заключенный освобожден или отправлен на этап, а потому не имеет возможности получить почту, она уничтожается. «Но, в данном случае, внешнего листа с адресами не было – он его сорвал, и мы не знали, чья это малява, потому и вскрыли.
В этой самой маляве, ему адресованной, некто писал о том, что он недавно заехал на карантин, а перед этим праздновал неделю свадьбу, передавал приветы от каких-то общих знакомых, которые что-то хотели узнать у него, а еще перед этим вспоминал, как они тоже были на карантине вместе раньше, что-то уточнял. Писал, что скоро снова будет на воле и снова увидит этих самых общих знакомых, спрашивал, что им сказать.
То есть, из этой малявы однозначно стало понятно, что он периодически “садился” в тюрьму дней на 10–14 (на срок карантина), слушал, разговаривал, периодически его выводили типа анализы сдавать, отпечатки снять, сфотографироваться. В это время он сливал всю добытую информацию. Затем, к окончанию срока карантина, его забирали, как будто переводили в постоянную хату, и он исчезал – уходил в краткосрочный отпуск на срок, пока в карантине полностью не обновится контингент, т. е. на следующие 14 дней. Затем снова на “работу”… Мы маляву переслали смотрящему – арестантская солидарность все-таки. Что было дальше – не знаю. Вот такие бывают “блатные”. Так что еще раз в этой связи напомню принцип, по которому можно заподозрить такую курицу – чем больше заворачивает пальцы, чем больше пыли пускает, особенно при неадекватной наружности и поведении – тем вероятность больше».
... В 1802 году при Министерстве внутренних дел основали Департамент исполнительной полиции. На него возложили работу по управлению делами, связанными с тюремной организацией. Несмотря на это, тюрьмами все еще фактически управляли местные власти и губернаторы.
Как показывает практика, довольно часто заключенные точно знают, кто из их соседей является «курицей», но в силу некоторых причин ничего не предпринимают. Их логика в данном случае довольно проста: зачем наказывать стукача, если он уже сам извелся мыслью о неминуемом разоблачении? Страх очень быстро и качественно подтачивает как моральные, так и физические силы человека. Любая месть в таких обстоятельствах будет только излишней жестокостью, а заключенные, как правило, – люди справедливые и снисходительные. Да и вряд ли стукач согласился работать на милицию от хорошей жизни, скорее всего его не только запугали, но и избили. К тому же показать, что другим заключенным известен стукач, и выгнать его – значит ожидать вскоре прихода нового, которого узнать будет очень трудно. А когда знаешь, кто стучит, становиться легче, тем более что в одну камеру обычно вселяют только одного стукача, реже – двоих. Стукач в камере может даже оказаться полезным, если надо донести до сведения работников милиции какую-то информацию или дезинформацию.
О присутствии в камере стукача может быть известно далеко не всем его соседям. Однажды случилось так, что один из заключенных узнал, что его хлебник (сосед по камере, с которым он вынужден был делить еду и есть из одной тарелки) – стукач. Возмущение обманутого заключенного было огромным, тем более что остальные арестанты, зная о деятельности стукача, не сочли необходимым предупредить неудачливого арестанта.
Когда обиженный заключенный попытался предъявить претензии в связи с этим обстоятельствам несознательным соседям по камере, ему логично ответили, что, по негласным правилам, нельзя откровенно называть человека стукачом, если в этом нет абсолютной уверенности. Необходимо предоставить железобетонные доказательства, а это далеко не так просто, как может показаться на первый взгляд.
Психология заключенных и общение с ними
Нормы поведения в тюрьме, определяемые особым этикетом, сильно влияют на взаимоотношения с заключенными. И вот здесь очень важно понимать, с кем вам придется иметь дело.
Если рассмотреть общую массу заключенных, можно выделить две разновидности арестантов: блатные (братва) и мужики.
Блатными называют людей, которые живут по особым воровским «понятиям». Сами себя они обозначают как бродяг, братву, босоту и т. д. Работники милиции в данном отношении более конкретны. Для них блатные – это профессиональные преступники.
... «На спецу шконки стоят параллельно стенам, на общаке перпендикулярно, вплотную друг к другу, иногда с разрывом – привилегированные места. Нижний ярус завешен простынями, получаются как бы отдельные палатки, в каждой из которых собирается определенный круг знакомых и протекает своя особенная жизнь; к проверке пологи поднимаются, обнажая ячеистое нутро камеры. За одной из таких занавесок в проеме между шконками за крохотным столом собралась братва» («Все должно было быть по другому» Алексей Павлов)
Для таких людей тюрьма – родной дом, куда они возвращаются раз за разом на своем длинном жизненном пути, которым иногда гордятся, а иногда воспринимают как досадное, но вполне закономерное недоразумение.
В тюрьме блатные находятся в обществе равных себе и пользуются случаем, чтобы набраться опыта у других заключенных – крутых авторитетов или просто опытных людей.
Мужиками называют людей, совершивших бытовые преступления, в основном в нетрезвом состоянии, по неосторожности, из жадности или случайно. Это обычные среднестатистические граждане, случайно попавшие за решетку и считающие тюрьму концом своей жизни.
В принципе, термины «блатные» и «мужики» являются скорее лагерными. В тюрьмах они редко используются. Там заключенных, как правило, делят на «реальных пацанов» и «шушеру». Первые ведут себя активно и нагло, а вторые – боязливо и осторожно, пытаясь адаптироваться к незнакомой среде и странным этическим нормам.
Выпестовывание и сохранение «понятий» происходит за счет блатных. И именно «понятия» являются краеугольным камнем, на котором держится тюремный этикет.
... «Перебирая взглядом лица, трудно найти человека, который может показаться интересным; лица искажены и упрощены, на каждом застывшая маска страдания, разница лишь в степени. Если кто смеется, то выглядит не смешно, с таким же успехом мог бы плакать. Но как-то арестанты друг друга находят и стихийно образуют семьи. Есть люди, с которыми не важно, о чем говорить, с ними легко. На воле обычно они становятся друзьями. В следственном изоляторе дружить опасно, но ощущение взаиморасположения иногда дает душевный отдых» (Алексей Павлов).
Если вы попали в камеру, где поддерживается жесткий «понятийный порядок» – вам очень повезло. Царящая там атмосфера не имеет ничего общего с той, которую принято демонстрировать в многочисленных кинофильмах. Никто ничего ни у кого не отнимает хитростью, силой или угрозой. Физическое насилие строго запрещено, впрочем, так же как и матерная брань. Сокамерники общаются между собой вежливо и очень дипломатично, часто используя слова «благодарю», «будь любезен» и т. д. Возникающие конфликты давятся в зародыше, а споры «разруливаются» очень быстро и оперативно.
Такое положение вещей объясняется достаточно просто. Несколько человек, запертых в тесной камере и лишенных не только средств для развлечения, но и порой самых необходимых вещей, в отсутствии контролирующего элемента элементарно перегрызутся. Плохо будет всем. Разумеется, умные, опытные заключенные изо всех сил стараются предотвратить такое развитие ситуации. Нарушителя карают жестоко и незамедлительно. Если он беспричинно ударил кого-то, то должен быть готов к тому, чтобы расстаться со своим здоровьем, а то и честью. Рано или поздно, но справедливое возмездие настигнет его обязательно. Этот принцип в тюрьме поддерживается более чем старательно еще и потому, что, если вы могли наказать нарушителя, но не сделали этого, неважно, по какой причине, накажут вас.
Тюремный этикет не допускает даже такой простой фразы, как «А пошел ты…». Казалось бы, она не окончена, а потому не может считаться оскорблением, но на самом деле это не так. Человек, которому фраза адресована, имеет полное право ударить или ответно оскорбить охальника, а в некоторых случаях и убить. Это единственное исключение из правила, запрещающего насилие в камере.
... «Мой вывод: люди в тюрьме больше склонны к самоорганизации, чем на воле. Если бы арестанты не поддерживали друг друга и не были терпимы, выжить бы было трудно не только морально, но и физически. Настоящий беспредел в тюрьме имеет на плечах погоны» (Алексей Павлов).
Фраза «пошел на…!» воспринимается заключенными буквально, неважно, как к этому относится произнесший ее. Она означает, что человек, ее сказавший, намеревается совершить над оскорбленным акт сексуального насилия или же стать его объектом, то есть мгновенно переведен в категорию «девочек» (пассивных гомосексуалистов).
Понятийный кодекс чести, этот своеобразный сборник требований этикета, требует от оскорбленного быстрого и жесткого ответа на оскорбление. Если ответа не было, это означает, что он признает себя «девочкой» и впоследствии обязательно ей станет. В лучшем случае человек, не ответивший на оскорбление, будет считаться «чмошником» и «чушкой», с которым брезгуют общаться остальные «нормальные» заключенные.
Конечно, проблема гомосексуальных связей в тюрьме стоит особенно остро. И далеко не всегда в «девочки» определяются заключенные, в чем-то провинившиеся перед тюремным сообществом. Не надо забывать и о матерых преступниках, нашедших себе в тюремных стенах огромное количество жертв, которые не в силах оказать достойное сопротивление насильникам. В своем романе «Спасение из Шоушенка» Стивен Кинг очень откровенно и правдоподобно обрисовал такое положение вещей, существующее на настоящий момент во многих тюрьмах мира: «Теперь несколько слов о сестрах. В других тюрьмах существуют какие-то другие термины для обозначения этих людей. Позже в моду вошло название “королевы убийц”. Но в Шоушенке они всегда назывались сестрами. А впрочем, не вижу особой разницы. Не все ли равно, как именовать это явление, суть от этого не изменится.
В наше время уже ни для кого не секрет, что за тюремными стенами процветает содомия. Это и не удивительно. Большое количество мужчин на долгое время оказываются в изоляции и не могут получать удовлетворения привычным путем. Поэтому часто те из них, кто на воле общался только с женщинами, в тюрьме вынуждены заниматься сексом с мужчинами, чтобы не сойти с ума от переполняющего их желания. Впрочем, если хотите знать мое мнение, то гомосексуальная склонность была заложена в них с самого начала. Потому что если бы они были настолько гетеросексуальны, насколько привыкли себя считать, то они стали бы терпеливо дожидаться, пока их выпустят на свободу к женам и подругам.
Также есть достаточное количество мужчин, которые имели несчастье быть молодыми, симпатичными и неосмотрительными – их совратили уже в тюрьме. В большинстве случаев им отводится женская роль, и партнеры этих бедняг соревнуются друг с другом за обладание ими. А есть еще сестры. Для тюремного общества это то же, что насильники для общества за этими стенами.
Обычно сестры – заключенные, отбывающие длительный срок за тяжкие преступления: насилие, убийство, грабеж и так далее. Как правило, их жертва молода, слаба и неопытна...Или, как в случае с Энди, только выглядит слабой. Их охотничьи угодья – души, задний двор за помещениями прачечной, иногда лазарет. Неоднократно изнасилование происходило в маленькой, тесной, как шкаф, комнате, выполняющей функции кладовки или подсобного помещения в прачечной. Чаще всего сестры берут силой то, что могут получить и по-хорошему: их жертвы, будучи уже совращены, довольно забавно испытывают увлечение своими партнерами, как шестнадцатилетние девчонки увлекаются своими Пресли Редфордами. Но для сестер, судя по всему, основное удовольствие состоит именно в том, чтобы брать силой... И я полагаю, так будет всегда».
Так что же делать, если некто большой, очень сильный и жестокий задумал сделать беззащитного, не-опытного новичка своей сексуальной игрушкой? Если повезет, защиту можно найти у тех же блатных авторитетов или научиться защищаться самостоятельно. И разумеется, чтобы избежать нежеланного сексуального контакта, следует повнимательнее следить за своим языком. Кроме фразы «пошел на…», следует избегать фраз «пошел ты в…», «…твою мать», а также различных вариаций на схожие темы. Слово «пидор» особенно не приветствуется в тюрьме, и если вы уже кого-то так назвали, то придется «отвечать за свой базар». Даже безобидное междометие «б…» обязательно будет истолковано таким образом, что и сам матершинник не рад будет.
Обязательно следует отметить, что в тюрьме принцип «сказал – подтверди» имеет особое значение, ведь по нему живут все заключенные. Дело в том, что людям, по многу лет запертым в тесном, досконально изученном здании, заняться, кроме периодической грязной работы, бывает практически нечем. В связи с этим у них развивается обостренное чувство своего рода справедливости. Поэтому-то тюремный этикет включает в себя неукоснительно выполняемое и очень важное правило, согласно которому, если ты что-то сказал, то должен ответить за каждое свое слово. То есть если вы совсем не уверены в том, что говорите, например сколько цилиндров в двигателе бьюика определенной модели, промолчите. Впрочем, это правило необычайно ценится и в обычной свободной жизни.
Если рассмотреть общую массу заключенных, можно выделить две разновидности арестантов: блатные (братва) и мужики.
Блатными называют людей, которые живут по особым воровским «понятиям». Сами себя они обозначают как бродяг, братву, босоту и т. д. Работники милиции в данном отношении более конкретны. Для них блатные – это профессиональные преступники.
... «На спецу шконки стоят параллельно стенам, на общаке перпендикулярно, вплотную друг к другу, иногда с разрывом – привилегированные места. Нижний ярус завешен простынями, получаются как бы отдельные палатки, в каждой из которых собирается определенный круг знакомых и протекает своя особенная жизнь; к проверке пологи поднимаются, обнажая ячеистое нутро камеры. За одной из таких занавесок в проеме между шконками за крохотным столом собралась братва» («Все должно было быть по другому» Алексей Павлов)
Для таких людей тюрьма – родной дом, куда они возвращаются раз за разом на своем длинном жизненном пути, которым иногда гордятся, а иногда воспринимают как досадное, но вполне закономерное недоразумение.
В тюрьме блатные находятся в обществе равных себе и пользуются случаем, чтобы набраться опыта у других заключенных – крутых авторитетов или просто опытных людей.
Мужиками называют людей, совершивших бытовые преступления, в основном в нетрезвом состоянии, по неосторожности, из жадности или случайно. Это обычные среднестатистические граждане, случайно попавшие за решетку и считающие тюрьму концом своей жизни.
В принципе, термины «блатные» и «мужики» являются скорее лагерными. В тюрьмах они редко используются. Там заключенных, как правило, делят на «реальных пацанов» и «шушеру». Первые ведут себя активно и нагло, а вторые – боязливо и осторожно, пытаясь адаптироваться к незнакомой среде и странным этическим нормам.
Выпестовывание и сохранение «понятий» происходит за счет блатных. И именно «понятия» являются краеугольным камнем, на котором держится тюремный этикет.
... «Перебирая взглядом лица, трудно найти человека, который может показаться интересным; лица искажены и упрощены, на каждом застывшая маска страдания, разница лишь в степени. Если кто смеется, то выглядит не смешно, с таким же успехом мог бы плакать. Но как-то арестанты друг друга находят и стихийно образуют семьи. Есть люди, с которыми не важно, о чем говорить, с ними легко. На воле обычно они становятся друзьями. В следственном изоляторе дружить опасно, но ощущение взаиморасположения иногда дает душевный отдых» (Алексей Павлов).
Если вы попали в камеру, где поддерживается жесткий «понятийный порядок» – вам очень повезло. Царящая там атмосфера не имеет ничего общего с той, которую принято демонстрировать в многочисленных кинофильмах. Никто ничего ни у кого не отнимает хитростью, силой или угрозой. Физическое насилие строго запрещено, впрочем, так же как и матерная брань. Сокамерники общаются между собой вежливо и очень дипломатично, часто используя слова «благодарю», «будь любезен» и т. д. Возникающие конфликты давятся в зародыше, а споры «разруливаются» очень быстро и оперативно.
Такое положение вещей объясняется достаточно просто. Несколько человек, запертых в тесной камере и лишенных не только средств для развлечения, но и порой самых необходимых вещей, в отсутствии контролирующего элемента элементарно перегрызутся. Плохо будет всем. Разумеется, умные, опытные заключенные изо всех сил стараются предотвратить такое развитие ситуации. Нарушителя карают жестоко и незамедлительно. Если он беспричинно ударил кого-то, то должен быть готов к тому, чтобы расстаться со своим здоровьем, а то и честью. Рано или поздно, но справедливое возмездие настигнет его обязательно. Этот принцип в тюрьме поддерживается более чем старательно еще и потому, что, если вы могли наказать нарушителя, но не сделали этого, неважно, по какой причине, накажут вас.
Тюремный этикет не допускает даже такой простой фразы, как «А пошел ты…». Казалось бы, она не окончена, а потому не может считаться оскорблением, но на самом деле это не так. Человек, которому фраза адресована, имеет полное право ударить или ответно оскорбить охальника, а в некоторых случаях и убить. Это единственное исключение из правила, запрещающего насилие в камере.
... «Мой вывод: люди в тюрьме больше склонны к самоорганизации, чем на воле. Если бы арестанты не поддерживали друг друга и не были терпимы, выжить бы было трудно не только морально, но и физически. Настоящий беспредел в тюрьме имеет на плечах погоны» (Алексей Павлов).
Фраза «пошел на…!» воспринимается заключенными буквально, неважно, как к этому относится произнесший ее. Она означает, что человек, ее сказавший, намеревается совершить над оскорбленным акт сексуального насилия или же стать его объектом, то есть мгновенно переведен в категорию «девочек» (пассивных гомосексуалистов).
Понятийный кодекс чести, этот своеобразный сборник требований этикета, требует от оскорбленного быстрого и жесткого ответа на оскорбление. Если ответа не было, это означает, что он признает себя «девочкой» и впоследствии обязательно ей станет. В лучшем случае человек, не ответивший на оскорбление, будет считаться «чмошником» и «чушкой», с которым брезгуют общаться остальные «нормальные» заключенные.
Конечно, проблема гомосексуальных связей в тюрьме стоит особенно остро. И далеко не всегда в «девочки» определяются заключенные, в чем-то провинившиеся перед тюремным сообществом. Не надо забывать и о матерых преступниках, нашедших себе в тюремных стенах огромное количество жертв, которые не в силах оказать достойное сопротивление насильникам. В своем романе «Спасение из Шоушенка» Стивен Кинг очень откровенно и правдоподобно обрисовал такое положение вещей, существующее на настоящий момент во многих тюрьмах мира: «Теперь несколько слов о сестрах. В других тюрьмах существуют какие-то другие термины для обозначения этих людей. Позже в моду вошло название “королевы убийц”. Но в Шоушенке они всегда назывались сестрами. А впрочем, не вижу особой разницы. Не все ли равно, как именовать это явление, суть от этого не изменится.
В наше время уже ни для кого не секрет, что за тюремными стенами процветает содомия. Это и не удивительно. Большое количество мужчин на долгое время оказываются в изоляции и не могут получать удовлетворения привычным путем. Поэтому часто те из них, кто на воле общался только с женщинами, в тюрьме вынуждены заниматься сексом с мужчинами, чтобы не сойти с ума от переполняющего их желания. Впрочем, если хотите знать мое мнение, то гомосексуальная склонность была заложена в них с самого начала. Потому что если бы они были настолько гетеросексуальны, насколько привыкли себя считать, то они стали бы терпеливо дожидаться, пока их выпустят на свободу к женам и подругам.
Также есть достаточное количество мужчин, которые имели несчастье быть молодыми, симпатичными и неосмотрительными – их совратили уже в тюрьме. В большинстве случаев им отводится женская роль, и партнеры этих бедняг соревнуются друг с другом за обладание ими. А есть еще сестры. Для тюремного общества это то же, что насильники для общества за этими стенами.
Обычно сестры – заключенные, отбывающие длительный срок за тяжкие преступления: насилие, убийство, грабеж и так далее. Как правило, их жертва молода, слаба и неопытна...Или, как в случае с Энди, только выглядит слабой. Их охотничьи угодья – души, задний двор за помещениями прачечной, иногда лазарет. Неоднократно изнасилование происходило в маленькой, тесной, как шкаф, комнате, выполняющей функции кладовки или подсобного помещения в прачечной. Чаще всего сестры берут силой то, что могут получить и по-хорошему: их жертвы, будучи уже совращены, довольно забавно испытывают увлечение своими партнерами, как шестнадцатилетние девчонки увлекаются своими Пресли Редфордами. Но для сестер, судя по всему, основное удовольствие состоит именно в том, чтобы брать силой... И я полагаю, так будет всегда».
Так что же делать, если некто большой, очень сильный и жестокий задумал сделать беззащитного, не-опытного новичка своей сексуальной игрушкой? Если повезет, защиту можно найти у тех же блатных авторитетов или научиться защищаться самостоятельно. И разумеется, чтобы избежать нежеланного сексуального контакта, следует повнимательнее следить за своим языком. Кроме фразы «пошел на…», следует избегать фраз «пошел ты в…», «…твою мать», а также различных вариаций на схожие темы. Слово «пидор» особенно не приветствуется в тюрьме, и если вы уже кого-то так назвали, то придется «отвечать за свой базар». Даже безобидное междометие «б…» обязательно будет истолковано таким образом, что и сам матершинник не рад будет.
Обязательно следует отметить, что в тюрьме принцип «сказал – подтверди» имеет особое значение, ведь по нему живут все заключенные. Дело в том, что людям, по многу лет запертым в тесном, досконально изученном здании, заняться, кроме периодической грязной работы, бывает практически нечем. В связи с этим у них развивается обостренное чувство своего рода справедливости. Поэтому-то тюремный этикет включает в себя неукоснительно выполняемое и очень важное правило, согласно которому, если ты что-то сказал, то должен ответить за каждое свое слово. То есть если вы совсем не уверены в том, что говорите, например сколько цилиндров в двигателе бьюика определенной модели, промолчите. Впрочем, это правило необычайно ценится и в обычной свободной жизни.