Страница:
Он их видит, он их ощущает (видит — значит, ощущает), он представляет себе, как сейчас, вокруг нас, в нашем мире и выше его, происходят всевозможные события, определяющие его будущее, которые, мы, возможно, ощутим, увидим впоследствии уже воплощенными в материальные тела на нашем, более низком уровне.
Как они могут нам это передать? Это вопрос.
И еще вопрос. Как каббалисты могут общаться между собой? Один ощущает так, а другой — иначе. Есть ли у них определенный язык общения друг с другом?
В нашем мире мы придумали себе язык. Все языки нашего мира — придуманные. Исходя из того, что при общении нам необходимо было передавать друг другу свои ощущения, мы постепенно выражали их вначале всякими гуканиями, неопределенными звуками, подобно языку животных, затем развивали их далее до нынешнего состояния.
2.2.2. Закон корня и ветви в мирах.
2.2.3. Язык каббалистов — это язык ветвей.
Как они могут нам это передать? Это вопрос.
И еще вопрос. Как каббалисты могут общаться между собой? Один ощущает так, а другой — иначе. Есть ли у них определенный язык общения друг с другом?
В нашем мире мы придумали себе язык. Все языки нашего мира — придуманные. Исходя из того, что при общении нам необходимо было передавать друг другу свои ощущения, мы постепенно выражали их вначале всякими гуканиями, неопределенными звуками, подобно языку животных, затем развивали их далее до нынешнего состояния.
2.2.2. Закон корня и ветви в мирах.
Четыре мира, составляющие мироздание, называются Ацилут, Брия, Ецира, Асия. Начиная с высшего из них — мира Ацилут — и кончая нашим материальным миром Асия, они имеют одинаковое, полностью совпадающее во всех деталях, строение.
Духовный мир относительно нас состоит из четырех миров. Здесь не говорится про мир Адам Кадмон и про мир Бесконечности, потому что они включаются в эти четыре мира, как составляющие их корни — это более внутренняя часть. Все миры подобны друг другу и расположены как бы параллельно друг под другом.
То есть реальность и все ее проявления, существующие в первом мире (допустим, в мире Ацилут), существуют и во втором — расположенном под ним, более низком, — без каких-либо изменений. И так во всех последующих мирах, вплоть до этого, ощущаемого нами мира.
Или, наоборот: человек выходит за рамки ощущений нашего мира в духовный мир и начинает его ощущать, со временем воспринимая все более и более тонкие его слои. Этим он как бы восходит по ступеням постижения, познания высшего мира. Все ощущения, все восприятия на каждой ступени становятся более тонкими, более явными, между ними прослеживается большая связь, они более явственно проступают во всех деталях, но, в общем, ощущается одно и то же.
Перейдя махсом и вступая в ощущения высшего мира, человек поднимается по 125 ступеням (пять миров, по пять парцуфим, по пять сфирот в каждом — всего 125 ступеней) и убеждается, что все они подобны. Что значит: «подобны»?
Я определенным образом ощущаю мир, затем я ощущаю его более широким, более глубоким, еще более широким и еще более глубоким, и так далее. То есть я ощущаю духовный мир или Творца, но во все более отчетливых и проявленных деталях относительно себя.
Этот духовный мир, Творец, изменяется только относительно меня в зависимости от моих органов ощущений, от моего экрана. На самом деле он абсолютно явен мне, не удален, я нахожусь в нем, только я этого не ощущаю, так как мои органы ощущений закрыты, и мне их надо очищать, исправлять, повышать их чувствительность, как мы объясняем это в Каббале. Вот это и называется подъемом по духовным ступеням.
А на самом деле объект ощущения — это Творец, только Его я ощущаю. Мера ощущения Творца определяет меру духовного раскрытия, или ступень духовного мира, на которую я поднялся. Мера скрытия Творца от меня — это те ступени, которые располагаются от меня и выше, до мира Бесконечности. Мир Бесконечности — это самая последняя ступень, где я воспринимаю Творца полностью, таким, как Он есть, без ограничения, поскольку уподобился своими свойствами Ему, полностью исправил свои свойства в соответствии с Ним.
Нет никакого отличия между мирами (моими постижениями Творца), кроме как в качестве материала (кроме как во мне). Качество материала определяется тем, насколько мой первоначальный, первородный эгоизм (желание насладится) исправлен в подобии Творцу.
Это качество материала мира и определяет высоту ступени каждого из миров — так, что материал наивысшего мира наиболее «тонок» по сравнению со всеми низшими. Материал второго мира грубее материала первого мира, но тоньше, чем на всех низших по отношению к нему ступенях. И такой порядок — сверху-вниз — сохраняется до нашего мира, в котором материал проявления реальности грубее и темнее, чем во всех предшествующих мирах.
Что значит: «материал»? Материалом, ощущающим, или материалом, на котором ощущается, являюсь я сам.
Мы говорим, что не существует ничего, кроме света, нисходящего сверху вниз (прямой свет), желания, которое этот свет создает и экрана с обратным светом, который создается совместно желанием и экраном. Больше ничего нет. Есть свет, или Творец, есть творение, или желание наполниться, насладиться, и есть экран — подобие творения Творцу, когда творение своим намерением желает стать таким, как Творец. Вот и все.
Материалом называется наш эгоизм, наше желание насладиться. Мера его просветления или огрубления определяет величину экрана — более сильного или более слабого. В зависимости от силы экрана, именно на нем, я ощущаю, вижу Творца — Его свойства, Его качества относительно себя.
В то же время объекты и формы в каждом мире одинаковы во всех подробностях, как по количеству, так и по качеству. Это можно сравнить с печатью и ее оттиском, когда мельчайшие детали печати полностью переходят на оттиск. Так и с мирами — низший мир определяется оттиском высшего по отношению к нему, и все формы, существующие в высшем мире, как их количество, так и качество, полностью отпечатаны в низшем мире.
Почему это происходит? Потому что свет, исходящий из Творца, из Ацмуто, из сути Творца, строит кли в пяти стадиях (или четыре стадии плюс корневая), и поэтому кли (сосуд, желание, творение) состоит из пяти частей, и только в них, внутри себя, оно ощущает этот свет. Как этот свет в нем ощущается? Как наполнитель. Какими качествами он ощущается? Вот только об этом кли-творение и может говорить.
Все наши ощущения, определения, языки, понимание, познания, вся наша жизнь — все, о чем мы можем только подумать и представить — это все является не более, чем ощущением света или Творца внутри нас. Ничего больше нет. «Нет никого, кроме Него».
Кли, творение, всегда состоит из пяти частей, но измеряется величиной своего желания насладиться. Могут быть большие пять частей, могут быть маленькие пять частей, и экран, — большой экран на большие пять частей или маленький экран на маленькие пять частей.
Таким образом, мы всегда воспринимаем картину окружающего мира, состоящую из пяти частей — либо эгоистически через наши пять органов чувств, либо альтруистически.
Воспринимаем ли мы ее альтруистически, через экран, или эгоистически, неважно, все равно картина мира — постоянна. Она отличается только по своему качеству: в духовном мире — как большее или меньшее восприятие, постижение, проникновение, а в нашем мире, относительно нашего эгоизма, — как более приятное или менее приятное.
Следовательно, все отличие между ступенями во всех мирах — только в качестве изображения Творца относительно нас. Поэтому, в своих органах чувств мы воспринимаем не Творца, а ощущаем меру исправленности, меру подобия наших органов чувств Творцу.
Это подобно тому, как радиоприемник улавливает окружающую волну, потому что в нем находится генератор, создающий такую же волну, и благодаря эффекту резонанса он улавливает окружающее воздействие. То есть он все время ловит практически себя, свое подобие окружающему воздействию.
Так же устроено мое ухо — вокруг меня существуют тысячи всевозможных вибраций, но мое ухо воспринимает только определенные из них. Оно способно вибрировать внутри и генерировать в себе определенные, естественные для меня колебания, и поэтому только такие же колебания оно ощущает снаружи.
Итак, я всегда улавливаю, ощущаю, воспринимаю не окружающее меня, а меру своего подобия чему-то, находящемуся вне меня. Если мера подобия увеличивается, то я ощущаю, что якобы вне меня находится большая картина, большее воздействие. Если я могу генерировать в себе только маленькие колебания, действия, тогда и вне себя я улавливаю лишь маленькую часть окружающего мира.
Что происходит, если человек глохнет? Барабанная перепонка в его ухе не может вибрировать так, как раньше, и ему кажется, что снаружи ничего нет — какие-то сильные звуки, удары, а всего остального нет.
Так и мы: вокруг нас существуют миллиарды всевозможных воздействий, но мы ощущаем только то, к чему наши органы привыкли, для чего они были созданы, на что способны. Сделаю дырку в ухе — перестану слышать. Вокруг меня, при этом, останутся те же звуки, но я не воспроизведу их и не смогу ощутить.
То же самое с духовными ощущениями. Только в той мере, в которой у нас будет экран, в той мере, в которой он сможет генерировать обратный свет, подобный прямому воздействию Творца на меня, — в этой мере я смогу внутри себя ощутить меру своей исправленности. И эта мера моей исправленности, во всем ее объеме, на всех моих ощущениях, на всех моих свойствах, — она и будет являться образом Творца.
То есть я не воспринимаю Его самого, потому что это был бы Он Сам, Ацмуто, Его суть, — я воспринимаю то, что могу в себе воспроизвести. Поэтому и называется такое воспроизведение картиной Творца «тмунат а-Шем». Бааль Сулам и пишет в своем четверостишье: «И то, что вы увидите, — увидите вы и никто другой».
То есть вся картина — субъективна, она рисуется исправленными свойствами человека. Поскольку эти исправленные свойства в какой-то мере подобны Творцу, то мы свои собственные исправленные свойства называем образом Творца.
Поэтому сказано: «Создал изначально человека по Своему образу и подобию». К этому «образу и подобию» мы должны прийти сами, уже исправившись после падения, которое произошло с Адамом.
В низшем мире нет ни одной детали и явления, которые не являлись бы отображением высшего мира. Это явление подобия высшего низшему, то есть альтруистического и эгоистического миров, называется соответствием корня и ветви.
В постижении Творца, то есть в воспроизведении Творца, существует 125 ступеней, самая последняя ступень — махсом. Под ней находится наш мир, то есть ощущение Творца в обратных Ему, эгоистических свойствах.
От ступени к ступени в высших мирах — над махсомом, или от ступени к ступени в нашем мире — под махсомом, мы передвигаемся и общаемся друг с другом без проблем. А как, на каком языке мы можем объясняться с теми, кто находится над махсомом, чтобы они передавали нам информацию, и мы, находящиеся под махсомом, понимали бы ее?
Допустим, мой товарищ находится в духовных ощущениях, у него иные восприятия, он по-другому понимает законы мироздания, их причинно-следственные цепочки, воздействия. Я ничего этого не воспринимаю, не понимаю, я, как маленький, глупый ребенок хотел бы все-таки что-нибудь от этого взять, а он хотел бы мне все это объяснить. Может ли он каким-то образом передать мне это?
Возможность связи через махсом определяется связью корня и ветви. Все, что находится над махсомом, называется корнем, все, что находится под махсомом, называется ветвью.
Это означает, что деталь, находящаяся в низшем мире, является ветвью, отображающей свой оригинал, находящийся в высшем мире и являющийся ее корнем, так как она, эта деталь, берет свое начало из высшего мира и отпечатывается в низшем.
Возможно, это происходит в обратном, непонятном для меня виде, я не понимаю и не знаю, какой именно формулой она выражается, но каким-то образом она с этим корнем связана. Почему находящееся в высшем мире называется оригиналом? Да потому, что оттуда все нисходит к нам. Там это называется корнем, оригиналом, у нас — следствием или копией.
То есть корень, называемый судьбой, заставляет это следствие, эту копию, расти и количественно, и качественно, приобретая качества, присущие оттиску с печати. И этот закон корня и ветви, действующий в каждом мире, во всех проявлениях реальности по отношению к высшему миру, действует незыблемо.
Существует Творец, из Него исходит свет, этот свет создает творение, состоящее из пяти частей, из пяти основных качеств. Творение ощущает этот свет в виде пяти проявлений в себе, называемых в оригинале — Кетер, Хохма, Бина, Зеир Анпин, Малхут. Или можно сказать так: свет ощущается, как состоящий из пяти воздействий — НАРАНХАЙ (Нефеш, Руах, Нешама, Хая, Ехида). И все. В итоге мы можем говорить только об этом.
Затем эти ощущения развиваются, разделяются на множество различных составляющих, комбинирующихся, соединяющихся между собой и образующих множество включенных друг в друга желаний, воздействий, следствий и причин. И таким образом у нас происходит расширение картины мира вплоть до того, что мы представляем себе, допустим, наш мир, как огромнейший, состоящий из бесконечного количества всевозможных объектов, свойств.
Откуда это все? Это те же пять основных свойств, которые дробятся и включаются друг в друга, — отсюда это все и исходит. А в итоге, если мы исследуем любое из наших ощущений, мы обнаружим в нем всего лишь пять частей, келим — КАХАБ ЗОН (Кетер, Хохма, Бина, ЗА и Нуква или Малхут), и НАРАНХАЙ, свет внутри него.
Нам, находящимся в нашем мире, интересно понять, каким образом мы существуем под воздействием, под влиянием нашего высшего корня. Я вместе с окружающим меня миром являюсь следствием, копией, оттиском высшего мира, более высокой ступени. Я существую и на той ступени, и на более высокой, и на еще более высокой, существую я и относительно меня — мой мир.
То есть все 125 ступеней до махсома и под махсомом существуют одновременно. Я могу себе это представить: изменяя свои свойства, изменяя свои возможности ощущения пятью органами чувств, изменяя качество этого ощущения, я могу, как в лифте, перемещаться по этим всем ступеням.
Меня интересует, каким образом ступени связаны друг с другом, как я могу по ним перемещаться. В основном меня интересует, каким образом я могу подниматься по этим ступеням к наивысшему, наилучшему, вечному, совершенному состоянию — миру Бесконечности. Ради этого мы изучаем и желаем понять, что же каббалисты хотят нам передать, о чем они хотят нам рассказать, какую информацию мы должны от них получить, чтобы самим начать подниматься со ступеньки на ступень.
Они не могут нас подтянуть, они не могут взять нас, как маленького ребенка, на руки и поднять. Они могут только передать нам информацию, знание — каким образом они сами это сделали, чтобы мы проделали то же самое. Поэтому нам так важно изучить язык ветвей.
Язык ветвей — это закон, по которому копия поднимается к оригиналу, — это то, что они нам хотят объяснить, это то, что содержится в языке. Мне ни для чего больше этот язык не нужен, и каббалисты, постигшие более высокую ступень, это понимают, и, естественно, в силу своей природы, только об этом мне и говорят. Они не сообщают мне какие-то ненужные факты. Они говорят только о том, каким образом я могу сделать так же, как они — подняться выше и еще выше, и еще выше.
Каббалистический язык не просто повествует о высшем мире или о чем-то, что там происходит, чтобы удовлетворить мою любознательность. Он направлен только на то, чтобы показать человеку, как подниматься, и тот, кто себя не настраивает на исправление, тот этого языка не слышит. То есть язык тоже действует в мере подобия ему.
Говорящий, пишущий на каббалистическом языке имеет в виду передать нам только информацию по исправлению, по подъему снизу-вверх. И если у меня существует тоже только такое желание, только это я хочу услышать от него, тогда я его начинаю слышать. Иначе я могу читать каббалистические книги, но они совершенно не произведут на меня никакого нужного впечатления и не дадут мне ни энергии, ни знания, как подняться. Потому что я не желаю этого — я ищу другого: как гадать, как менять свою судьбу, каким образом я могу использовать Этот мир, получше его для себя приспособить, устроить.
Таким образом, только в той мере, в которой я желаю отдавать, уподобиться Творцу, приподняться, — в этой мере я начинаю слышать, читать, видеть, что они мне передают, и тогда это на меня воздействует. Поэтому вы можете 20-30 лет изучать то, что написано в книгах, а этот язык на вас не подействует, потому что вы на него не настроены, вы не ловите ту внутреннюю частоту, энергию, информацию, которая в нем есть.
Поэтому и говорится: «Есть изучающие хохма, и есть изучающие Каббалу» — есть изучающие просто для знания (хохма), а есть изучающие для того, чтобы уподобиться свету.
Духовный мир относительно нас состоит из четырех миров. Здесь не говорится про мир Адам Кадмон и про мир Бесконечности, потому что они включаются в эти четыре мира, как составляющие их корни — это более внутренняя часть. Все миры подобны друг другу и расположены как бы параллельно друг под другом.
То есть реальность и все ее проявления, существующие в первом мире (допустим, в мире Ацилут), существуют и во втором — расположенном под ним, более низком, — без каких-либо изменений. И так во всех последующих мирах, вплоть до этого, ощущаемого нами мира.
Или, наоборот: человек выходит за рамки ощущений нашего мира в духовный мир и начинает его ощущать, со временем воспринимая все более и более тонкие его слои. Этим он как бы восходит по ступеням постижения, познания высшего мира. Все ощущения, все восприятия на каждой ступени становятся более тонкими, более явными, между ними прослеживается большая связь, они более явственно проступают во всех деталях, но, в общем, ощущается одно и то же.
Перейдя махсом и вступая в ощущения высшего мира, человек поднимается по 125 ступеням (пять миров, по пять парцуфим, по пять сфирот в каждом — всего 125 ступеней) и убеждается, что все они подобны. Что значит: «подобны»?
Я определенным образом ощущаю мир, затем я ощущаю его более широким, более глубоким, еще более широким и еще более глубоким, и так далее. То есть я ощущаю духовный мир или Творца, но во все более отчетливых и проявленных деталях относительно себя.
Этот духовный мир, Творец, изменяется только относительно меня в зависимости от моих органов ощущений, от моего экрана. На самом деле он абсолютно явен мне, не удален, я нахожусь в нем, только я этого не ощущаю, так как мои органы ощущений закрыты, и мне их надо очищать, исправлять, повышать их чувствительность, как мы объясняем это в Каббале. Вот это и называется подъемом по духовным ступеням.
А на самом деле объект ощущения — это Творец, только Его я ощущаю. Мера ощущения Творца определяет меру духовного раскрытия, или ступень духовного мира, на которую я поднялся. Мера скрытия Творца от меня — это те ступени, которые располагаются от меня и выше, до мира Бесконечности. Мир Бесконечности — это самая последняя ступень, где я воспринимаю Творца полностью, таким, как Он есть, без ограничения, поскольку уподобился своими свойствами Ему, полностью исправил свои свойства в соответствии с Ним.
Нет никакого отличия между мирами (моими постижениями Творца), кроме как в качестве материала (кроме как во мне). Качество материала определяется тем, насколько мой первоначальный, первородный эгоизм (желание насладится) исправлен в подобии Творцу.
Это качество материала мира и определяет высоту ступени каждого из миров — так, что материал наивысшего мира наиболее «тонок» по сравнению со всеми низшими. Материал второго мира грубее материала первого мира, но тоньше, чем на всех низших по отношению к нему ступенях. И такой порядок — сверху-вниз — сохраняется до нашего мира, в котором материал проявления реальности грубее и темнее, чем во всех предшествующих мирах.
Что значит: «материал»? Материалом, ощущающим, или материалом, на котором ощущается, являюсь я сам.
Мы говорим, что не существует ничего, кроме света, нисходящего сверху вниз (прямой свет), желания, которое этот свет создает и экрана с обратным светом, который создается совместно желанием и экраном. Больше ничего нет. Есть свет, или Творец, есть творение, или желание наполниться, насладиться, и есть экран — подобие творения Творцу, когда творение своим намерением желает стать таким, как Творец. Вот и все.
Материалом называется наш эгоизм, наше желание насладиться. Мера его просветления или огрубления определяет величину экрана — более сильного или более слабого. В зависимости от силы экрана, именно на нем, я ощущаю, вижу Творца — Его свойства, Его качества относительно себя.
В то же время объекты и формы в каждом мире одинаковы во всех подробностях, как по количеству, так и по качеству. Это можно сравнить с печатью и ее оттиском, когда мельчайшие детали печати полностью переходят на оттиск. Так и с мирами — низший мир определяется оттиском высшего по отношению к нему, и все формы, существующие в высшем мире, как их количество, так и качество, полностью отпечатаны в низшем мире.
Почему это происходит? Потому что свет, исходящий из Творца, из Ацмуто, из сути Творца, строит кли в пяти стадиях (или четыре стадии плюс корневая), и поэтому кли (сосуд, желание, творение) состоит из пяти частей, и только в них, внутри себя, оно ощущает этот свет. Как этот свет в нем ощущается? Как наполнитель. Какими качествами он ощущается? Вот только об этом кли-творение и может говорить.
Все наши ощущения, определения, языки, понимание, познания, вся наша жизнь — все, о чем мы можем только подумать и представить — это все является не более, чем ощущением света или Творца внутри нас. Ничего больше нет. «Нет никого, кроме Него».
Кли, творение, всегда состоит из пяти частей, но измеряется величиной своего желания насладиться. Могут быть большие пять частей, могут быть маленькие пять частей, и экран, — большой экран на большие пять частей или маленький экран на маленькие пять частей.
Таким образом, мы всегда воспринимаем картину окружающего мира, состоящую из пяти частей — либо эгоистически через наши пять органов чувств, либо альтруистически.
Воспринимаем ли мы ее альтруистически, через экран, или эгоистически, неважно, все равно картина мира — постоянна. Она отличается только по своему качеству: в духовном мире — как большее или меньшее восприятие, постижение, проникновение, а в нашем мире, относительно нашего эгоизма, — как более приятное или менее приятное.
Следовательно, все отличие между ступенями во всех мирах — только в качестве изображения Творца относительно нас. Поэтому, в своих органах чувств мы воспринимаем не Творца, а ощущаем меру исправленности, меру подобия наших органов чувств Творцу.
Это подобно тому, как радиоприемник улавливает окружающую волну, потому что в нем находится генератор, создающий такую же волну, и благодаря эффекту резонанса он улавливает окружающее воздействие. То есть он все время ловит практически себя, свое подобие окружающему воздействию.
Так же устроено мое ухо — вокруг меня существуют тысячи всевозможных вибраций, но мое ухо воспринимает только определенные из них. Оно способно вибрировать внутри и генерировать в себе определенные, естественные для меня колебания, и поэтому только такие же колебания оно ощущает снаружи.
Итак, я всегда улавливаю, ощущаю, воспринимаю не окружающее меня, а меру своего подобия чему-то, находящемуся вне меня. Если мера подобия увеличивается, то я ощущаю, что якобы вне меня находится большая картина, большее воздействие. Если я могу генерировать в себе только маленькие колебания, действия, тогда и вне себя я улавливаю лишь маленькую часть окружающего мира.
Что происходит, если человек глохнет? Барабанная перепонка в его ухе не может вибрировать так, как раньше, и ему кажется, что снаружи ничего нет — какие-то сильные звуки, удары, а всего остального нет.
Так и мы: вокруг нас существуют миллиарды всевозможных воздействий, но мы ощущаем только то, к чему наши органы привыкли, для чего они были созданы, на что способны. Сделаю дырку в ухе — перестану слышать. Вокруг меня, при этом, останутся те же звуки, но я не воспроизведу их и не смогу ощутить.
То же самое с духовными ощущениями. Только в той мере, в которой у нас будет экран, в той мере, в которой он сможет генерировать обратный свет, подобный прямому воздействию Творца на меня, — в этой мере я смогу внутри себя ощутить меру своей исправленности. И эта мера моей исправленности, во всем ее объеме, на всех моих ощущениях, на всех моих свойствах, — она и будет являться образом Творца.
То есть я не воспринимаю Его самого, потому что это был бы Он Сам, Ацмуто, Его суть, — я воспринимаю то, что могу в себе воспроизвести. Поэтому и называется такое воспроизведение картиной Творца «тмунат а-Шем». Бааль Сулам и пишет в своем четверостишье: «И то, что вы увидите, — увидите вы и никто другой».
То есть вся картина — субъективна, она рисуется исправленными свойствами человека. Поскольку эти исправленные свойства в какой-то мере подобны Творцу, то мы свои собственные исправленные свойства называем образом Творца.
Поэтому сказано: «Создал изначально человека по Своему образу и подобию». К этому «образу и подобию» мы должны прийти сами, уже исправившись после падения, которое произошло с Адамом.
В низшем мире нет ни одной детали и явления, которые не являлись бы отображением высшего мира. Это явление подобия высшего низшему, то есть альтруистического и эгоистического миров, называется соответствием корня и ветви.
В постижении Творца, то есть в воспроизведении Творца, существует 125 ступеней, самая последняя ступень — махсом. Под ней находится наш мир, то есть ощущение Творца в обратных Ему, эгоистических свойствах.
От ступени к ступени в высших мирах — над махсомом, или от ступени к ступени в нашем мире — под махсомом, мы передвигаемся и общаемся друг с другом без проблем. А как, на каком языке мы можем объясняться с теми, кто находится над махсомом, чтобы они передавали нам информацию, и мы, находящиеся под махсомом, понимали бы ее?
Допустим, мой товарищ находится в духовных ощущениях, у него иные восприятия, он по-другому понимает законы мироздания, их причинно-следственные цепочки, воздействия. Я ничего этого не воспринимаю, не понимаю, я, как маленький, глупый ребенок хотел бы все-таки что-нибудь от этого взять, а он хотел бы мне все это объяснить. Может ли он каким-то образом передать мне это?
Возможность связи через махсом определяется связью корня и ветви. Все, что находится над махсомом, называется корнем, все, что находится под махсомом, называется ветвью.
Это означает, что деталь, находящаяся в низшем мире, является ветвью, отображающей свой оригинал, находящийся в высшем мире и являющийся ее корнем, так как она, эта деталь, берет свое начало из высшего мира и отпечатывается в низшем.
Возможно, это происходит в обратном, непонятном для меня виде, я не понимаю и не знаю, какой именно формулой она выражается, но каким-то образом она с этим корнем связана. Почему находящееся в высшем мире называется оригиналом? Да потому, что оттуда все нисходит к нам. Там это называется корнем, оригиналом, у нас — следствием или копией.
То есть корень, называемый судьбой, заставляет это следствие, эту копию, расти и количественно, и качественно, приобретая качества, присущие оттиску с печати. И этот закон корня и ветви, действующий в каждом мире, во всех проявлениях реальности по отношению к высшему миру, действует незыблемо.
Существует Творец, из Него исходит свет, этот свет создает творение, состоящее из пяти частей, из пяти основных качеств. Творение ощущает этот свет в виде пяти проявлений в себе, называемых в оригинале — Кетер, Хохма, Бина, Зеир Анпин, Малхут. Или можно сказать так: свет ощущается, как состоящий из пяти воздействий — НАРАНХАЙ (Нефеш, Руах, Нешама, Хая, Ехида). И все. В итоге мы можем говорить только об этом.
Затем эти ощущения развиваются, разделяются на множество различных составляющих, комбинирующихся, соединяющихся между собой и образующих множество включенных друг в друга желаний, воздействий, следствий и причин. И таким образом у нас происходит расширение картины мира вплоть до того, что мы представляем себе, допустим, наш мир, как огромнейший, состоящий из бесконечного количества всевозможных объектов, свойств.
Откуда это все? Это те же пять основных свойств, которые дробятся и включаются друг в друга, — отсюда это все и исходит. А в итоге, если мы исследуем любое из наших ощущений, мы обнаружим в нем всего лишь пять частей, келим — КАХАБ ЗОН (Кетер, Хохма, Бина, ЗА и Нуква или Малхут), и НАРАНХАЙ, свет внутри него.
Нам, находящимся в нашем мире, интересно понять, каким образом мы существуем под воздействием, под влиянием нашего высшего корня. Я вместе с окружающим меня миром являюсь следствием, копией, оттиском высшего мира, более высокой ступени. Я существую и на той ступени, и на более высокой, и на еще более высокой, существую я и относительно меня — мой мир.
То есть все 125 ступеней до махсома и под махсомом существуют одновременно. Я могу себе это представить: изменяя свои свойства, изменяя свои возможности ощущения пятью органами чувств, изменяя качество этого ощущения, я могу, как в лифте, перемещаться по этим всем ступеням.
Меня интересует, каким образом ступени связаны друг с другом, как я могу по ним перемещаться. В основном меня интересует, каким образом я могу подниматься по этим ступеням к наивысшему, наилучшему, вечному, совершенному состоянию — миру Бесконечности. Ради этого мы изучаем и желаем понять, что же каббалисты хотят нам передать, о чем они хотят нам рассказать, какую информацию мы должны от них получить, чтобы самим начать подниматься со ступеньки на ступень.
Они не могут нас подтянуть, они не могут взять нас, как маленького ребенка, на руки и поднять. Они могут только передать нам информацию, знание — каким образом они сами это сделали, чтобы мы проделали то же самое. Поэтому нам так важно изучить язык ветвей.
Язык ветвей — это закон, по которому копия поднимается к оригиналу, — это то, что они нам хотят объяснить, это то, что содержится в языке. Мне ни для чего больше этот язык не нужен, и каббалисты, постигшие более высокую ступень, это понимают, и, естественно, в силу своей природы, только об этом мне и говорят. Они не сообщают мне какие-то ненужные факты. Они говорят только о том, каким образом я могу сделать так же, как они — подняться выше и еще выше, и еще выше.
Каббалистический язык не просто повествует о высшем мире или о чем-то, что там происходит, чтобы удовлетворить мою любознательность. Он направлен только на то, чтобы показать человеку, как подниматься, и тот, кто себя не настраивает на исправление, тот этого языка не слышит. То есть язык тоже действует в мере подобия ему.
Говорящий, пишущий на каббалистическом языке имеет в виду передать нам только информацию по исправлению, по подъему снизу-вверх. И если у меня существует тоже только такое желание, только это я хочу услышать от него, тогда я его начинаю слышать. Иначе я могу читать каббалистические книги, но они совершенно не произведут на меня никакого нужного впечатления и не дадут мне ни энергии, ни знания, как подняться. Потому что я не желаю этого — я ищу другого: как гадать, как менять свою судьбу, каким образом я могу использовать Этот мир, получше его для себя приспособить, устроить.
Таким образом, только в той мере, в которой я желаю отдавать, уподобиться Творцу, приподняться, — в этой мере я начинаю слышать, читать, видеть, что они мне передают, и тогда это на меня воздействует. Поэтому вы можете 20-30 лет изучать то, что написано в книгах, а этот язык на вас не подействует, потому что вы на него не настроены, вы не ловите ту внутреннюю частоту, энергию, информацию, которая в нем есть.
Поэтому и говорится: «Есть изучающие хохма, и есть изучающие Каббалу» — есть изучающие просто для знания (хохма), а есть изучающие для того, чтобы уподобиться свету.
2.2.3. Язык каббалистов — это язык ветвей.
Язык ветвей означает, что он создан на основании указаний, полученных ветвями в нашем мире от их корней в высшем мире, являющихся эталоном для своих ветвей.
Эталоном — то есть желанием подражать тем, кто находится на более высокой ступени .Только тогда этот язык называется языком ветвей, — когда низшая ветвь знает, что она — ветвь и желает подняться к корню.
Нет ничего в низшем мире, что не брало бы свое начало и не проистекало бы из высшего мира. Корень, находящийся в высшем мире, заставляет соответствующую ему ветвь в низшем мире принять свою форму и приобрести свои качества.
Здесь надо добавить: если эта ветвь желает этого. Ведь иначе между ними нет связи. Здесь, естественно, подразумевается, что низший понимает, что он — низший относительно высшего, что на него все нисходит свыше и нисходит только для того, чтобы он правильно это в себя вобрал, исправился, поднялся и уподобился высшему.
Из связи корня с ветвью каббалисты создали словарный запас, позволяющий им говорить о духовных корнях высших миров, упоминая название низшей ветви, четко определяемой в ощущениях этого мира.
Каббалисты хотят нам что-то рассказать. Как они могут это сделать? Как мы объясняем что-то ребенку? На языке, который он понимает. Спросите мать, у которой есть, допустим, месячный ребенок, и она нам скажет, что она вполне понимает его. Она с ним разговаривает, и он ее понимает. Мы смотрим на этого младенца — он дергает руками, ногами, ничего не соображает, кричит. А она понимает его язык и может разговаривать с ним на его языке.
Так и каббалисты разговаривают с нами на языке нашего уровня. Они не говорят с нами на своем языке высшего уровня, — они объясняют нам в таком виде, в котором мы можем, на самом деле, воспринять действия чуть выше, чем наши, осознать внутренний смысл своих действий, своей ступени.
Что они желают нам передать? Они хотят рассказать нам о том, что находится внутри нашего мира, чтобы мы к этому устремились, чтобы мы начали подтягиваться к этому сами, чтобы мы поняли, чему мы можем уподобиться. То есть они дают нам связь между нашим состоянием и чуть более высоким. Как ребенку даешь в игре нечто чуть большее, чтобы он сделал маленькое усилие, нашел, каким образом это выполнить, совершил что-то новое и при этом внутренне обогатился. Так же и они относятся к нам.
Язык ветвей очень многообразен. Каббалисты на нем переговариваются и переписываются между собой. Они берут названия из нашего мира и с их помощью изображают весь высший мир, потому что в высшем мире нет названий. Но для нас они спускаются на наш низший уровень, чтобы объяснить все трансформации, которые мы должны в себе произвести.
Из связи корня с ветвью каббалисты создали словарный запас, так как любой объект ощущаемого нами мира дает нам точное название, указывающее на его высший корень, несмотря на то, что сам корень невозможно назвать никаким словом и звуком, поскольку он находится выше всякого воображения, то есть выше наших животных органов ощущений: зрения, слуха, обоняния, вкуса, осязания. Однако благодаря наличию ветвей, доступных ощущениям в нашем мире, словесное выражение высших корней обрело право на существование.
Если бы не существовало нашего мира, как бы общались между собой люди, находящиеся в высшем мире? Допустим, мы с вами существуем только в высшем мире, нашего мира нет. Тогда бы мы общались между собой мыслями.
А как бы мы общались между собой, если бы находились только в нашем мире? Использовали бы наш обычный словарный запас, звуки, музыку — все то, что производит человек.
Как же нам связаться с теми, кто находится и в нашем мире, и в высшем? Только по особому закону.
У находящихся в высшем мире есть свой словарь — словарь мыслей. Там не нужны слова, потому как находящиеся в высшем мире существуют в общем объеме, связанные между собой альтруистическими воздействиями, то есть находятся как бы в общем кли. Не надо никаких слов — как одному органу моего тела не нужны никакие слова, чтобы объяснить другому органу, каким образом они должны между собой взаимодействовать, — они связаны между собой.
Слова, выражения нужны для того, чтобы нечто, находящееся вне меня, передать другому, — из одной области пространства, находящейся под одной властью, передать в другую область пространства, находящуюся под другой властью, — от одного замкнутого объекта другому замкнутому объекту. Для этого существует язык. А если эти два объекта соединены вместе, им не нужен язык — информация перетекает в их совместном теле.
В той мере, в которой мы выходим в высшие миры, мы подключаемся к общей душе Адама. Там не нужен наш язык. В мере нашего включения в него, мы начинаем ощущать эту общую душу, начинаем подсознательно, непосредственно понимать мысли, действия, цели каббалистов. Поэтому у существующих в высших мирах есть свой язык.
У находящихся в нашем мире, где мы эгоистически отделены друг от друга (такое состояние и называется наш мир) существует свой язык. Мы пытаемся друг другу что-то объяснить, и все равно мы друг друга не понимаем. Это является следствием «Вавилонского столпотворения», когда желали выстроить башню до Творца, но на своем эгоизме, и возгордились, сказав: «Мы будем как Творец». В итоге, эгоизм разрушил связь между ними.
Если бы они не стремились стать подобными Творцу, то есть не возбуждали свой эгоизм, они бы не обнаружили, что настолько разъединены между собой. А поскольку решили уподобиться Творцу, обнаружили, что они Ему противоположны, и каждый стал отдельно существующим, не понимающим другого. Это и называется разрушением «Вавилонской башни» — эгоистический скачок, который произошел на определенном этапе развития человечества.
Вавилонская башня — строение, естественно, символическое, но нас интересует ее внутренний аспект: что толкнуло людей на это строительство, что они хотели этим в себе достичь.
Нам, замкнутым в своем эгоизме (я — в себе, и другой — в себе), нужен язык общения, эта связь необходима, потому что мы испорчены, и каждый закрыт в себе, заключен внутри себя. Если бы каждый вышел из себя и слился с остальными, нам не надо было бы никакой связи. Само наше естество было бы связано вместе в одно общее кли — сосуд желаний, и не нужно было бы никакого средства общения.
Итак, понятно, что значит язык в нашем мире — жалкая попытка эгоистов связаться друг с другом, и что значит язык в духовном мире (там его вообще не требуется) — свободное перетекание информации от одного к другому в мере наличия в них экрана. Язык ветвей нам необходим, в основном, для того, чтобы хоть немного понимать происходящее на более высокой ступени, чтобы как-то уподобиться ей.
Так мать, играя с ребенком, пытается его «приподнять», воспитать, чтобы он стал умнее, больше понимал, более осознанно действовал. Она все время дает ему какие-то задания, чему-то его учит. Конечно, это происходит в нас подсознательно, на животном уровне, но именно таким образом высшая ступень все время нас воспитывает.
Мы становимся взрослыми, и следующая, более высокая ступень воспитывает нас, показывает, объясняет, дает пример, дает силы, разум, чтобы мы воспроизвели то, что она нам показывает как пример. Язык этой ступени, более высокой относительно нас, называется языком ветвей. Без него мы никуда не денемся, мы должны к нему прислушиваться — каким образом нам это объясняют.
Поэтому самое главное — это учить первоисточники! Талмуд Десяти Сфирот — это самая сильная книга по энергетическому воздействию высшей ступени на нижние, и ее надо просто читать.
Важно желание услышать, что вам хотят сказать, не понять, а именно поймать эту энергию, этот призыв к более высокому состоянию. Не разумом здесь работает человек, а только своим желанием войти в это более высокое состояние. Потому что если каббалист говорит с высшей ступени, вы этого разумом понять не можете.
Если вы начнете представлять себе это в разуме, значит, вы заранее просто все огрубляете и неправильно воспринимаете написанное. Невозможно нашей головой понять более высокую ступень — можно только желать подняться к ней и тогда понять. Именно подтягиваясь на следующую ступень своим желанием, а не пониманием, мы становимся более умными.
И в нашем мире мы растем так же — желанием. Потому что желание является исконным свойством кли, а мозг является только вспомогательным органом.
Таким образом объект ощущаемого нами мира дает нам точное название, указывающее на его высший корень, несмотря на то, что сам корень невозможно назвать никаким словом и звуком, поскольку он находится выше всякого нашего воображения. Однако, благодаря наличию ветвей, доступных ощущениям в нашем мире, словесное выражение высших корней обрело право на существование.
Все, что находится в нашем мире, имеет название и является ветвью духовного корня. С высшей ступени каббалист воспроизводит нам какие-то слова, какие-то фразы, набор текста. Мы этот набор текста можем прочесть, он написан на нашем языке, но подразумевать мы можем под ним только то, что понимаем на нашей ступени, в ветви. Каббалист подразумевает под этими словами то, что находится на его ступени, в корне.
Эталоном — то есть желанием подражать тем, кто находится на более высокой ступени .Только тогда этот язык называется языком ветвей, — когда низшая ветвь знает, что она — ветвь и желает подняться к корню.
Нет ничего в низшем мире, что не брало бы свое начало и не проистекало бы из высшего мира. Корень, находящийся в высшем мире, заставляет соответствующую ему ветвь в низшем мире принять свою форму и приобрести свои качества.
Здесь надо добавить: если эта ветвь желает этого. Ведь иначе между ними нет связи. Здесь, естественно, подразумевается, что низший понимает, что он — низший относительно высшего, что на него все нисходит свыше и нисходит только для того, чтобы он правильно это в себя вобрал, исправился, поднялся и уподобился высшему.
Из связи корня с ветвью каббалисты создали словарный запас, позволяющий им говорить о духовных корнях высших миров, упоминая название низшей ветви, четко определяемой в ощущениях этого мира.
Каббалисты хотят нам что-то рассказать. Как они могут это сделать? Как мы объясняем что-то ребенку? На языке, который он понимает. Спросите мать, у которой есть, допустим, месячный ребенок, и она нам скажет, что она вполне понимает его. Она с ним разговаривает, и он ее понимает. Мы смотрим на этого младенца — он дергает руками, ногами, ничего не соображает, кричит. А она понимает его язык и может разговаривать с ним на его языке.
Так и каббалисты разговаривают с нами на языке нашего уровня. Они не говорят с нами на своем языке высшего уровня, — они объясняют нам в таком виде, в котором мы можем, на самом деле, воспринять действия чуть выше, чем наши, осознать внутренний смысл своих действий, своей ступени.
Что они желают нам передать? Они хотят рассказать нам о том, что находится внутри нашего мира, чтобы мы к этому устремились, чтобы мы начали подтягиваться к этому сами, чтобы мы поняли, чему мы можем уподобиться. То есть они дают нам связь между нашим состоянием и чуть более высоким. Как ребенку даешь в игре нечто чуть большее, чтобы он сделал маленькое усилие, нашел, каким образом это выполнить, совершил что-то новое и при этом внутренне обогатился. Так же и они относятся к нам.
Язык ветвей очень многообразен. Каббалисты на нем переговариваются и переписываются между собой. Они берут названия из нашего мира и с их помощью изображают весь высший мир, потому что в высшем мире нет названий. Но для нас они спускаются на наш низший уровень, чтобы объяснить все трансформации, которые мы должны в себе произвести.
Из связи корня с ветвью каббалисты создали словарный запас, так как любой объект ощущаемого нами мира дает нам точное название, указывающее на его высший корень, несмотря на то, что сам корень невозможно назвать никаким словом и звуком, поскольку он находится выше всякого воображения, то есть выше наших животных органов ощущений: зрения, слуха, обоняния, вкуса, осязания. Однако благодаря наличию ветвей, доступных ощущениям в нашем мире, словесное выражение высших корней обрело право на существование.
Если бы не существовало нашего мира, как бы общались между собой люди, находящиеся в высшем мире? Допустим, мы с вами существуем только в высшем мире, нашего мира нет. Тогда бы мы общались между собой мыслями.
А как бы мы общались между собой, если бы находились только в нашем мире? Использовали бы наш обычный словарный запас, звуки, музыку — все то, что производит человек.
Как же нам связаться с теми, кто находится и в нашем мире, и в высшем? Только по особому закону.
У находящихся в высшем мире есть свой словарь — словарь мыслей. Там не нужны слова, потому как находящиеся в высшем мире существуют в общем объеме, связанные между собой альтруистическими воздействиями, то есть находятся как бы в общем кли. Не надо никаких слов — как одному органу моего тела не нужны никакие слова, чтобы объяснить другому органу, каким образом они должны между собой взаимодействовать, — они связаны между собой.
Слова, выражения нужны для того, чтобы нечто, находящееся вне меня, передать другому, — из одной области пространства, находящейся под одной властью, передать в другую область пространства, находящуюся под другой властью, — от одного замкнутого объекта другому замкнутому объекту. Для этого существует язык. А если эти два объекта соединены вместе, им не нужен язык — информация перетекает в их совместном теле.
В той мере, в которой мы выходим в высшие миры, мы подключаемся к общей душе Адама. Там не нужен наш язык. В мере нашего включения в него, мы начинаем ощущать эту общую душу, начинаем подсознательно, непосредственно понимать мысли, действия, цели каббалистов. Поэтому у существующих в высших мирах есть свой язык.
У находящихся в нашем мире, где мы эгоистически отделены друг от друга (такое состояние и называется наш мир) существует свой язык. Мы пытаемся друг другу что-то объяснить, и все равно мы друг друга не понимаем. Это является следствием «Вавилонского столпотворения», когда желали выстроить башню до Творца, но на своем эгоизме, и возгордились, сказав: «Мы будем как Творец». В итоге, эгоизм разрушил связь между ними.
Если бы они не стремились стать подобными Творцу, то есть не возбуждали свой эгоизм, они бы не обнаружили, что настолько разъединены между собой. А поскольку решили уподобиться Творцу, обнаружили, что они Ему противоположны, и каждый стал отдельно существующим, не понимающим другого. Это и называется разрушением «Вавилонской башни» — эгоистический скачок, который произошел на определенном этапе развития человечества.
Вавилонская башня — строение, естественно, символическое, но нас интересует ее внутренний аспект: что толкнуло людей на это строительство, что они хотели этим в себе достичь.
Нам, замкнутым в своем эгоизме (я — в себе, и другой — в себе), нужен язык общения, эта связь необходима, потому что мы испорчены, и каждый закрыт в себе, заключен внутри себя. Если бы каждый вышел из себя и слился с остальными, нам не надо было бы никакой связи. Само наше естество было бы связано вместе в одно общее кли — сосуд желаний, и не нужно было бы никакого средства общения.
Итак, понятно, что значит язык в нашем мире — жалкая попытка эгоистов связаться друг с другом, и что значит язык в духовном мире (там его вообще не требуется) — свободное перетекание информации от одного к другому в мере наличия в них экрана. Язык ветвей нам необходим, в основном, для того, чтобы хоть немного понимать происходящее на более высокой ступени, чтобы как-то уподобиться ей.
Так мать, играя с ребенком, пытается его «приподнять», воспитать, чтобы он стал умнее, больше понимал, более осознанно действовал. Она все время дает ему какие-то задания, чему-то его учит. Конечно, это происходит в нас подсознательно, на животном уровне, но именно таким образом высшая ступень все время нас воспитывает.
Мы становимся взрослыми, и следующая, более высокая ступень воспитывает нас, показывает, объясняет, дает пример, дает силы, разум, чтобы мы воспроизвели то, что она нам показывает как пример. Язык этой ступени, более высокой относительно нас, называется языком ветвей. Без него мы никуда не денемся, мы должны к нему прислушиваться — каким образом нам это объясняют.
Поэтому самое главное — это учить первоисточники! Талмуд Десяти Сфирот — это самая сильная книга по энергетическому воздействию высшей ступени на нижние, и ее надо просто читать.
Важно желание услышать, что вам хотят сказать, не понять, а именно поймать эту энергию, этот призыв к более высокому состоянию. Не разумом здесь работает человек, а только своим желанием войти в это более высокое состояние. Потому что если каббалист говорит с высшей ступени, вы этого разумом понять не можете.
Если вы начнете представлять себе это в разуме, значит, вы заранее просто все огрубляете и неправильно воспринимаете написанное. Невозможно нашей головой понять более высокую ступень — можно только желать подняться к ней и тогда понять. Именно подтягиваясь на следующую ступень своим желанием, а не пониманием, мы становимся более умными.
И в нашем мире мы растем так же — желанием. Потому что желание является исконным свойством кли, а мозг является только вспомогательным органом.
Таким образом объект ощущаемого нами мира дает нам точное название, указывающее на его высший корень, несмотря на то, что сам корень невозможно назвать никаким словом и звуком, поскольку он находится выше всякого нашего воображения. Однако, благодаря наличию ветвей, доступных ощущениям в нашем мире, словесное выражение высших корней обрело право на существование.
Все, что находится в нашем мире, имеет название и является ветвью духовного корня. С высшей ступени каббалист воспроизводит нам какие-то слова, какие-то фразы, набор текста. Мы этот набор текста можем прочесть, он написан на нашем языке, но подразумевать мы можем под ним только то, что понимаем на нашей ступени, в ветви. Каббалист подразумевает под этими словами то, что находится на его ступени, в корне.