Страница:
---------------------------------------------------------------
Отсканировал и проверил В.Лоер. 2.07.1999г.
---------------------------------------------------------------
В январе 1976-го исполнилось сто лет со дня рождения Джека Лондона. Он
ушел из жизни, едва лишь перешагнув через порог своего сорокалетия. В
литературе же он проработал всего семнадцать лет. При жизни писателя вышли в
свет сорок четыре его книги -- романы и повести, статьи и рассказы, пьесы и
репортажи. Шесть сборников увидели свет после смерти писателя.
Пятьдесят книг -- таков итог семнадцатилетней литературной жизни Джона
Гриффита Лондона. Конечно, не все произведения этого американского
писателя-бунтаря выдержали проверку временем. Но и сегодня лучшие книги
писателя читают и на его родине, в Соединенных Штатах Америки, и в Европе, и
в странах Азии. Африки. Во многих странах мира на разных языках издаются
многотомные собрания сочинений Джека Лондона. В Советском Союзе Джек Лондон
является одним из наиболее популярных иностранных писателей.
Секрет широкой популярности Джека Лондона заключается, по словам
известного американского литературоведа Вана Вика Брукса, в той "свежей,
жизнеутверждающей интонации" его произведений, что "так контрастировала с
общей сентиментальной направленностью тогдашней американской литературы" и
являлась прямым вызовом "тщательно процеженному и подслащенному молочку
жизненных иллюзий" , которым потчевали публику авторы массовой
беллетристики. Эта тенденция -- увести читателей от насущных проблем
современности--все еще доминирует в странах капитала. Поэтому и сегодня люди
во многих уголках земного
шара ищут в книгах Джека Лондона ответа на свои жизненные вопросы. Их
привлекает энергия его героев, их готовность к действию, широта их души и
храбрость, чувство социальной справедливости.
В своих лучших книгах Джек Лондон не только реалистически отобразил
противоречия Америки на рубеже двух столетий, но и сумел заглянуть в глубину
человеческой души, показать человека в его величии и в его слабости.
Литературный и жизненный путь Джека Лондона был сложным. Он был одним
из виднейших социалистов Соединенных Штатов, начала XX века и оставался в то
же время убежденным индивидуалистом. Он создал образы простых мужественных
людей и одновременно не был чужд "своеобразной киплинговской чванливости",
воспевал стойкость "белых пришельцев" в схватках с "белым безмолвием"
Арктики. Его перу принадлежат и насыщенные подлинным дыханием жизни романы и
повести и ремесленнические поделки, не чуждые иногда привкуса расистских
теорий. Глубокая вера в социализм сочеталась в нем с увлечением антинаучными
теориями небезызвестного английского социолога Герберта Спенсера.
Эти противоречия являются отражением тех общественных идей и течений,
которые были характерны для "позолоченного века" Америки, когда страна
встала на путь империалистического развития. История жизни и смерти Джека
Лондона есть в то же время история рождения и гибели "американской мечты",
история талантливого человека из народа в капиталистическом обществе.
Джек Лондон родился 12 января 1876 года в Сан-Франциско. Мать его --
Флора Уэллман происходила из почтенной семьи, отец -- Генри Уильям Чэни в
молодости был моряком, потом стал астрологом. Он бросил жену еще до рождения
сына, и воспитывал мальчика отчим -- Джон Лондон, человек простой, мягкого
характера, неутомимый труженик и неудачник. Всем в доме заправляла мать --
женщина энергичная, хорошо образованная, но неуравновешенная и непрактичная.
В результате семья все время бедствовала, кочевала с места на место, дорого
расплачиваясь за очередные "хозяйственные увлечения" Флоры
Первыми подлинными друзьями Джека была его сводная сестра Элиза,
сохранившая свою привязанность к нему
да конца его жизни, и кормилица-негритянка Дженни Прентис. Детство
писателя прошло в Сан-Франциско и его окрестностях, среди простых
тружеников. Семья сильно нуждалась. Однажды семилетний Джек открыл ранец
своей соученицы и стащил у нее кусочек мяса с бутерброда. "Я съел его, но
больше никогда не делал этого. . . Великий боже! Когда мои соученики,
пресытившись, выбрасывали куски мяса на землю, я готов был подобрать их из
грязи и тут же съесть, но я сдерживался". Письма писателя открывают перед
нами трагедию его детства: ". . . Я лишь излагаю некоторые прозаические
моменты моей жизни. Они могут явиться ключом к моим чувствам. И пока вы не
познакомитесь с инструментом, на котором эти чувства играют, вы не сможете
понять смысл музыки. Что я чувствовал и думал во время этой борьбы, что я
чувствую и думаю сейчас -- вам этого не понять. Голод! Голод! Голод! С тех
пор, как я стащил тот единственный кусочек мяса и не знал иного зова, кроме
зова живота, и до сегодняшнего дня, когда я уже слышу более высокий зов --
по-прежнему все затмевает чувство голода".
Юный Джек с раннего детства проникся чувством ответственности и
всячески старался помочь отчиму и матери. Он поднимался в три часа ночи и
отправлялся продавать утренние газеты. Потом, не успевая забежать домой, шел
в школу, а после школы -- снова на улицу, разносить вечерние газеты. "Каждый
цент я приносил домой, а в школе сгорал от стыда за свою шапку, башмаки,
одежду. Обязанности -- прежде всего, отныне и навсегда, у меня не было
детства. . . По субботам я развозил лед, а по воскресеньям устанавливал шары
для подвыпивших игроков. . . ".
Несмотря на тяжелые материальные условия, Джек был любознательным,
открытым подростком. Он неплохо успевал в школе, с раннего детства
пристрастился к чтению, и учителя с удовольствием снабжали его книгами В
редкие свободные часы Джек любил побродить по полям с отчимом или почитать
вместе с сестрой Элизой легкие романы, печатавшиеся в местных газетах.
Иногда им с отчимом удавалось удрать из дома и провести весь день у моря.
Потом Джек узнал о существовании городской публичной библиотеки и стал одним
из самых постоянных ее читателей. Его уже перестали удовлетворять бульварные
романы, он с жадностью набрасывается на "настоящие" книги--"Приключения
Перигрина Пикля" Смоллетта или "Новую Магдалину" Уилки Коллинза.
Но времени для чтения было не так уж много. Отчим остался без работы, и
забота о содержании семьи легла на плечи Джека. Немало часов ему приходилось
проводить в порту, где он с горящими глазами наблюдал за таинственной жизнью
больших кораблей, восторженно следил за отчаянными потасовками моряков.
Впечатлительного и независимого Джека неудержимо влекла романтика Морских
просторов. Он с большой охотой помогал владельцам яхт мыть палубу, исполнял
другие их поручения и между делом овладевал сложным искусством вождения
небольших парусных судов. После окончания начальной школы ему удалось на
сэкономленные деньги приобрести старый ялик, на котором он осмеливался
пересекать Сан-Францисский залив даже при сильном юго-западном ветре.
О продолжении учебы нечего было и думать, и он поступает чернорабочим
на консервную фабрику. Он трудится по десять -- двенадцать часов, усталый,
едва добирается пешком домой и заваливается спать, чтобы на следующее утро,
едва забрезжит рассвет, снова идти на фабрику. Он забросил книги, а его ялик
неделями сиротливо покачивался у причала. Когда на фабрике стало невмоготу,
он занял у старой няньки денег, купил шлюп и стал "устричным пиратом". Когда
везло, Джек за одну ночь зарабатывал кучу денег, мог постепенно возвращать
долг и помогать семье. Он снова стал появляться в городской библиотеке, брал
с собой стопку книг и запоем читал, закрывшись в маленькой каюте своего
шлюпа.
Его новые друзья свободное время проводили за стойками приморских
баров. Мало-помалу и Джек пристрастился к этим попойкам. Однажды пьяный он
упал в воду и чуть было не утонул. После этого случая он перестал пить.
Какое-то время Джек служит в рыбачьем патруле, воюя с браконьерами, к
которым он сам принадлежал еще вчера. Затем он нанимается матросом на
парусную шхуну. "Софи Сезерлэнд" и отправляется к берегам Японии и в
Берингово море охотиться на котиков. Через полгода он появился дома, отдал
все заработанные деньги матери и стал работать на джутовой фабрике.
По совету матери он решает принять участие в конкурсе, объявленном
местной газетой "Сан-Франциско колл", и за два дня пишет небольшой очерк
"Тайфун у берегов Японии". Очерк получил на конкурсе первую премию и был
опубликован в газете 12 ноября 1893 года. Однако пройдет несколько лет,
прежде чем рассказы Джека Лондона начнут более или менее регулярно
появляться на страницах американских журналов. Двадцать пять долларов премии
разошлись очень быстро, и Джек продолжал работать на фабрике.
В Соединенных Штатах свирепствовала жестокая безработица, хозяева
платили рабочим гроши. Джек уходит с джутовой фабрики, нанимается кочегаром
на электростанцию, а узнав о готовящемся массовом походе безработных на
Вашингтон, решает стать одним из солдат этой "армии Келли". Вместе с
тысячами других тружеников он проехал сотни километров, но до Вашингтона так
и не добрался. Свои похождения тех месяцев Джек Лондон через несколько лет
красочно опишет в серии очерков "Дорога" (1907 г. ).
Собственный опыт убедил юношу в том, что "последний и верный оплот
голодного бродяги" -- это такие же бедняки, как и он сам: "на бедняка всегда
можно положиться: он не прогонит голодного от своего порога" ("Дорога").
Отбившись от "армии Келли", Джек скитался по стране в поисках заработка и
был брошен на тридцать дней в тюрьму за бродяжничество, В тюрьме он увидел
"вещи невероятные и чудовищные", наслушался "невероятных, чудовищных
рассказов" о произволе полиции и судов. Теперь он понимал, почему, выйдя на
свободу, бывшие заключенные не пытаются добиваться справедливости и,
присмирев и утихомирившись, решают "не поднимать шума" и "смыться
куда-нибудь подальше". Классовую сущность американского правосудия Джек
Лондон познал, как говорится, на собственной шкуре.
Поступив матросом на корабль, Джек Лондон возвращается домой, в Окленд.
Месяцы скитаний заставили юношу серьезно задуматься о будущем. Среди его
спутников попадались люди образованные, они-то и рассказали ему о
социалистическом учении, посоветовали прочесть "Коммунистический манифест"
Карла Маркса и Фридриха Энгельса, труды Бабефа, Сен-Симона, Прудона. И вот
теперь, оказавшись дома, Джек принимается за книги. Страницы
"Коммунистического манифеста" он читает как откровение, за-росит в записную
книжку наиболее интересные мысли, жирной чертой подчеркивает заключительные
строки.
Джек твердо решает стать социалистом и снова садится за школьную парту.
А по субботам и воскресеньям он подрабатывает случайными поручениями. Но не
только мытьем полов и окон занимается он в свободное от занятий время. Он
начинает регулярно писать статьи и очерки в школьный журнал. Пребывание в
средней школе тяготило Джека -- он был на три-четыре года старше своих
одноклассников Ученики не одобряли его работы уборщиком и настороженно
относились даже к его занятиям журналистикой. Джек
бросает школу и начинает усиленно готовиться к экзаменам.
Калифорнийский университет.
Именно в этот период он становится членом Оклендского отделения
Социалистической рабочей партии. Его теперь часто можно было видеть на
различных рабочих митингах. Однажды, в 1895 году, он сам взбирается на
скамейку и произносит пылкую речь, его арестовывают. Местные газеты широко
расписали этот случай, назвав Джека "юношей-социалистом", и многие в Америке
долгие годы знали его именно под этим прозвищем. Эта история получила свое
завершение много лет спустя, когда после смерти Джека Лондона мэр Окленда
посадил дуб в честь писателя-социалиста на том самом месте, где он был
арестован в 1895 году.
Но это произошло через десятки лет, а пока многие его знакомые из
"приличных семейств" с ужасом читали в очередном выпуске школьного журнала
его статью "Оптимизм, пессимизм и патриотизм": "Американцы, патриоты и
оптимисты. пробудитесь! Вырвите бразды правления у продажных властителей и
несите образование массам!" Нечего и говорить, что после этого двери многих
домов были перед ним закрыты. Но Джек не унывал, он по-прежнему бывал в
семье инженера Эпплгарта, с сыном и дочерью которого у него установились
дружеские отношения.
Готовясь к приемным экзаменам в университет, Джек занимается по
девятнадцать часов в сутки. В 1896 году Джека Лондона принимают в число
студентов Калифорнийского университета в Беркли. Однако ему удалось
проучиться в университете всего лишь один семестр -- нужно было содержать
мать и отчима. Снова перед ним во весь рост встает проблема -- чем
зарабатывать на жизнь? И Джек твердо решает стать профессиональным
писателем. Он пишет очерки и рассказы, юмористические куплеты и
социологические статьи, но вот беда --ни один журнал не печатает ни строчки
из его писаний. И опять выручает великолепная сноровка и умение все делать--
Джек устраивается на работу в прачечную. Изнурительная работа выматывала
даже семижильного Джека.
И вдруг из газет он узнает, что в Клондайке на Аляске нашли золото, и
туда сразу же хлынул поток искателей заработков и приключений. Джек недолго
раздумывал и весной Г887 года вместе с мужем сестры Шепардом отправляется на
поиски золота. На корабле они доплыли от Сан-Франциско до города Скагуей,
дальше предстоял утомительный переход через Чилкутский перевал. Платить
индейцам-носильщикам по полдоллара за каждый фунт груза они не могли --
значит, нужно было переправлять все -снаряжение
и провиант на себе. Джек готов был и к такому испытанию. Но
шестидесятилетний Шепард купил билет на обратный рейс в Сан-Франциско.
Джеку и его спутникам -- Томпсону, шахтеру Гудману и плотнику Слоуперу
предстояло переправить восемь тысяч фунтов поклажи на многие сотни миль
вверх по реке Юкон. Вот где пригодились Джеку его физическая сила, знание
морского дела, сноровка и выносливость. Но четверке друзей не удалось
добраться к цели их путешествия до начала зимы: пришлось зазимовать всего в
семидесяти милях от Доусона.
"Нет бога, кроме Случая, и Удача -- пророк его" ,-- так перефразировал
однажды известное изречение Джек Лондон, Зимой 1897--1898 годов случай и
удача сопутствовали незадачливому золотоискателю. Золота он не нашел, зато
именно тогда он встретил героев своих будущих рассказов. Долгой арктической
ночью в хижине Джека проводили время за беседой охотники и искатели
приключений, индейцы и золотоискатели, бродяги и пьяницы. Рассказанные ими
житейские истории -- временами незамысловатые, но в большинстве своем
удивительные и сказочные -- прочно засели в памяти Джека, чтобы в недалеком
будущем перейти на страницы его жизнеутверждающих книг. Тогда же Джек Лондон
проштудировал "Капитал" Маркса и "Происхождение видов" Дарвина.
Заболев цингой, Лондон вынужден был возвратиться в Сан-Франциско. Он
привез с собой не золотой песок, а наброски к рассказам и повестям, вошедшим
в золотой фонд американской и мировой литературы.
Родной дом встретил Джека печальным известием -- умер его отчим. Теперь
он остался единственной опорой матери. Снова встал вопрос о заработке. И
молодой Лондон принимается писать. Он трудится целыми днями и часто ночами,
упорно работает над сюжетом и стилем своих первых рассказов, так резко
отличавшихся от всего того что выбрасывали на книжный рынок сторонники
"традиции жеманности", эпигоны романтизма, в большинстве своем описывающие
людей слабых и изнеженных, далеких от трудовой деятельности.
Накупив на последние деньги почтовых марок, Джек рассылает свои новеллы
в журналы, но они неизменно возвращаются обратно. Джек недоумевает, он
упорно изучает опубликованные рассказы, вновь перечитывает книги своих
любимых авторов -- Роберта Стивенсона и Редьярда Киплинга, пытается
разгадать секрет успеха Амброза Бирса Его
восхищение вызывает талант Стивенсона-рассказчика, он отдает должное
музыкальности фразы Киплинга; у Бирса же он отмечает "блеск металлического
интеллектуализма", который "взывает к уму, но отнюдь не к сердцу".
Его наблюдения того периода свидетельствуют о глубоком понимании
творческого своеобразия разных писателей, об умении оценить общее состояние
современной ему американской литературы. Преисполненным жизни, населенным
яркими характерами, написанным живым, энергичным языком, рассказам и
новеллам Лондона трудно было пробиться на страницы журналов, в которых
господствовали анемичные, сентиментальные герои. Он с горечью отмечает в
одном из своих писем, что судьба писателя в Соединенных Штатах определяется
"невинной американской девушкой, которая ни в коем случае не должна быть
шокирована и которой нельзя предложить ничего менее пресного, чем кобылье
молоко".
Резкое несоответствие между подлинной жизнью и ее изображением на
страницах американских литературных журналов в конце XIX века отмечал и
другой выдающийся американский писатель-реалист--Теодор Драйзер. Амброз Вире
характеризовал литературный Сан-Франциско той поры как "райское местечко для
невежд и оболтусов". как "исправительную колонию нравов". В очерке "Как
начинают печататься" Лондон так описывал свое положение в этот период: ". .
. позвольте сообщить, что я имел одни только пассивы и никаких активов, не
имел никакого дохода, должен был кормить несколько ртов, а что касается
квартирной хозяйки, то ею была бедная вдова, чьи жизненные потребности
настоятельно диктовали необходимость вносить плату за квартиру в известной
степени регулярно. Таково было мое материальное положение, когда я облачился
в доспехи и выступил против журналов".
Прошло несколько месяцев, прежде чем сан-франциоский журнал "Оверленд
мансли" ("Трансконтинентальный ежемесячник") принял к печати рассказ "За
тех, кто в пути!", а журнал "Блэк кэт" ("Черный кот") пообещал напечатать
другой рассказ при условии, что автор разрешит сократить его наполовину. Так
в январском номере журнала "Оверленд мансли" за 1899 год увидел свет первый
рассказ Джека Лондона -- простая и в то же время сложная история из жизни
золотоискателя Джека Уэстондэйла. Другим участникам и свидетелям этой
истории--и прежде всего Мэйлмюту Ки-ду -- суждено было вскоре возродиться на
страницах новых рассказов писателя, которые составят его первый сборник "Сын
Волка".
Когда журнал с его первым рассказом вышел из печати, Джек Лондон долго
разглядывал витрину киоска, затем отправился к знакомым, занял десять центов
и наконец-то стал обладателем бесценного для него экземпляра журнала. Хотя
"Оверленд мансли" платил за рассказы мало -- от пяти до восьми долларов -- и
весьма неаккуратно, писатель отправляет в редакцию второй рассказ -- "Белое
безмолвие", который печатается в февральском номере журнала.
1899 год стал переломным в судьбе Джека Лондона: в течение года
рассказы и очерки писателя появляются в нескольких журналах и газетах не
только на Западе, но и на Востоке страны. Известный своими высокими
литературными требованиями бостонский журнал "Атлантик мансли"
("Атлантический ежемесячник") принимает к печати рассказ "Северная Одиссея",
увидевший свет в январе 1900 года. В этом же году респектабельное бостонское
издательство "Хоутон Миффлин" выпускает сборник "Сын Волка", объединивший
девять рассказов так называемого "северного" цикла. Выход в свет книги
Лондона в консервативном Бостоне, издавна считавшемся литературным центром
страны, означал недвусмысленное признание писателя. Она явилась самобытным
явлением в литературе Соединенных Штатов того периода, кардинально отличаясь
от романтических историй, написанных в полном соответствии с требованиями
"традиции жеманности".
"Сын Волка" -- жестокая книга о жестокой борьбе человека за
существование -- с другим человеком, с "белым безмолвием" природы,
пытающейся "доказать человеку его ничтожество", с первобытной яростью зверя.
Не всякий человек выходит победителем из этой борьбы, и "те, кто не раз
делил ложе со смертью, узнают ее зов". Из-за глупой случайности страшно
искалечен Мэйсон, и его друг Мэйл-мют Кид прекращает его нечеловеческие
страдания выстрелом в упор ("Белое безмолвие"). Не выдержав одиночества и
трудностей жизни на Севере, убивают друг друга Картер Уэзерби и Перси
Катферт ("В далеком краю"), Ситка Чарли расправляется со своими спутниками
индейцами Ка-Чутке и Гоухи, которые нарушили закон Севера --взяли себе по
горстке муки ("Мудрость снежной тропы"). Со страниц книги перед читателями
вставала жизнь жестокая и в то же время простая, от людей требовались
выдержка и мужество, сила воли и выносливость. Выживают самые мужественные
-- таков смысл рассказов
Характерна и манера, в которой написаны эти рассказы Повествование
ведется бесхитростно и энергично, автор не высказывает ни симпатий, ни
антипатий не делает ни выводов, ни обобщений. Он словно приоткрывает завесу
то над одной, то над другой картиной и предоставляет читателю самому судить
об увиденном и услышанном. Фактографичность рассказанного не вызывает
сомнения, уже с первых слов повествования становится ясно. что автор
прекрасно знает и людей, описываемых им, и обстоятельства, в которых они
оказались. Жизненность и достоверность рассказов Лондона отличали их от
большинства псевдоромантических историй заполонявших страницы многих
изданий.
Вообще этот период стал переломным в истории американской литературы
Вместе с первым сборником рассказов Джека Лондона в том же 1900 году увидел
свет и роман Теодора Драйзера "Сестра Керри". произведение, которому
предстояло открыть новую страницу в книге американской словесности. За
несколько "пет до того были опубликованы такие реалистические произведения,
как роман Стивена Крейна "Мэгги--девушка с улицы" (1893), роман Фрэнка
Норриса "Мактиг" (1899) Характерно, что именно Норрис первым обратил
внимание на тот "прекрасный и неудержимый борцовский дух" произведений
Киплинга, который так привлекал Джека Лондона
Е отзывах на первую книгу Лондона критики подчеркивали. что собранные в
ней рассказы "преисполнены огня и чувства" Отмечая в произведениях молодого
автора свойственные Киплингу "силу воображения и драматический накат",
критики не могли не заметить, что его рассказы отличают "чувство нежности и
явное любование героизмом, которые редко можно встретить у Киплинга".
Книга расходилась неплохо, на молодого автора обратили внимание
несколько крупных изданий. Еще до выхода книги в свет ежемесячный журнал
"Мак-Клюрс мэгезин" приобрел у писателя несколько его рассказов и дал
согласие на приобретение всего, что он напишет. Американский рассказ
восходит на новую ступень своего развития.
И до Джека Лондона в американской литературе творили крупные мастера
рассказа -- романтики Эдгар По и Натаниэп Готори, позднее--Фрэнсис Брет
Гарт, Стивен Крейн, Амброз Вире, которые разрывали путы "традиции
жеманности. Но, пожалуй, именно Джеку Лондону принадлежит заслуга
"демократизации" американского рассказа -- он стал достоянием сотен тысяч
простых людей Америки. Джек Лондон сумел соединить & своих рассказах
извечные чувства и переживания человека с современной ему действительностью.
Публикация первой книги и готовность журналов печатать его новые
рассказы принесли Лондону известную материальную независимость. Но ему
хотелось взяться за роман, а это требовало упорной работы, времени и
гарантированных доходов. Откуда их взять начинающему автору? Джек Лондон
решает обратиться за помощью к владельцу журнала "Мак-Клюрс мэгезин".
Самуэль Мак-Клюр был издательским дельцом нового типа. Он обладал
удивительным чувством распознавать все стоящее, прекрасно знал запросы
читающей публики и умел направлять эти запросы в желаемое русло Созданный им
в конце XIX века журнал вскоре превратился в одно из наиболее популярных
общественно-литературных изданий в стране и стал, в частности, трибуной
прогрессивных публицистов -- так называемых "разгребателей грязи". Мак-Клюр
быстро распознал и недюжинный талант молодого Лондона и дал согласие
ежемесячно выплачивать ему 125 долларов в счет будущего романа. Наконец-то
Джек Лондон мог целиком посвятить себя творчеству.
Между тем в личной жизни Джека за это время произошли существенные
перемены. Он уже несколько лет ухаживал за девушкой из весьма обеспеченной
семьи -- Мэйбл Эпплгарт, однако ее родители не давало согласия на брак
дочери с человеком без определенных занятий, единственные стоящие вещи
которого -- велосипед, приличный костюм, книги -- были заложены в ломбарде,
и он вынужден был отказываться от приглашений к обеду, так как ему не во что
было одеться для такого торжественного случая. Джека же тяготило
одиночество, и так получилось, что он сделал предложение другой доброй
знакомой -- Бесси Маддерн, недавно потерявшей жениха Однако женитьба на
Бесси не внесла успокоения в повседневный быт молодого писателя, его мать не
приняла невестку Как бы го ни было, домашние ссоры улаживались стараниями
сестры Элизы, и Джек получал возможность снова браться за рукопись.
Тем временем его рассказы продолжали публиковаться на страницах многих
Отсканировал и проверил В.Лоер. 2.07.1999г.
---------------------------------------------------------------
В январе 1976-го исполнилось сто лет со дня рождения Джека Лондона. Он
ушел из жизни, едва лишь перешагнув через порог своего сорокалетия. В
литературе же он проработал всего семнадцать лет. При жизни писателя вышли в
свет сорок четыре его книги -- романы и повести, статьи и рассказы, пьесы и
репортажи. Шесть сборников увидели свет после смерти писателя.
Пятьдесят книг -- таков итог семнадцатилетней литературной жизни Джона
Гриффита Лондона. Конечно, не все произведения этого американского
писателя-бунтаря выдержали проверку временем. Но и сегодня лучшие книги
писателя читают и на его родине, в Соединенных Штатах Америки, и в Европе, и
в странах Азии. Африки. Во многих странах мира на разных языках издаются
многотомные собрания сочинений Джека Лондона. В Советском Союзе Джек Лондон
является одним из наиболее популярных иностранных писателей.
Секрет широкой популярности Джека Лондона заключается, по словам
известного американского литературоведа Вана Вика Брукса, в той "свежей,
жизнеутверждающей интонации" его произведений, что "так контрастировала с
общей сентиментальной направленностью тогдашней американской литературы" и
являлась прямым вызовом "тщательно процеженному и подслащенному молочку
жизненных иллюзий" , которым потчевали публику авторы массовой
беллетристики. Эта тенденция -- увести читателей от насущных проблем
современности--все еще доминирует в странах капитала. Поэтому и сегодня люди
во многих уголках земного
шара ищут в книгах Джека Лондона ответа на свои жизненные вопросы. Их
привлекает энергия его героев, их готовность к действию, широта их души и
храбрость, чувство социальной справедливости.
В своих лучших книгах Джек Лондон не только реалистически отобразил
противоречия Америки на рубеже двух столетий, но и сумел заглянуть в глубину
человеческой души, показать человека в его величии и в его слабости.
Литературный и жизненный путь Джека Лондона был сложным. Он был одним
из виднейших социалистов Соединенных Штатов, начала XX века и оставался в то
же время убежденным индивидуалистом. Он создал образы простых мужественных
людей и одновременно не был чужд "своеобразной киплинговской чванливости",
воспевал стойкость "белых пришельцев" в схватках с "белым безмолвием"
Арктики. Его перу принадлежат и насыщенные подлинным дыханием жизни романы и
повести и ремесленнические поделки, не чуждые иногда привкуса расистских
теорий. Глубокая вера в социализм сочеталась в нем с увлечением антинаучными
теориями небезызвестного английского социолога Герберта Спенсера.
Эти противоречия являются отражением тех общественных идей и течений,
которые были характерны для "позолоченного века" Америки, когда страна
встала на путь империалистического развития. История жизни и смерти Джека
Лондона есть в то же время история рождения и гибели "американской мечты",
история талантливого человека из народа в капиталистическом обществе.
Джек Лондон родился 12 января 1876 года в Сан-Франциско. Мать его --
Флора Уэллман происходила из почтенной семьи, отец -- Генри Уильям Чэни в
молодости был моряком, потом стал астрологом. Он бросил жену еще до рождения
сына, и воспитывал мальчика отчим -- Джон Лондон, человек простой, мягкого
характера, неутомимый труженик и неудачник. Всем в доме заправляла мать --
женщина энергичная, хорошо образованная, но неуравновешенная и непрактичная.
В результате семья все время бедствовала, кочевала с места на место, дорого
расплачиваясь за очередные "хозяйственные увлечения" Флоры
Первыми подлинными друзьями Джека была его сводная сестра Элиза,
сохранившая свою привязанность к нему
да конца его жизни, и кормилица-негритянка Дженни Прентис. Детство
писателя прошло в Сан-Франциско и его окрестностях, среди простых
тружеников. Семья сильно нуждалась. Однажды семилетний Джек открыл ранец
своей соученицы и стащил у нее кусочек мяса с бутерброда. "Я съел его, но
больше никогда не делал этого. . . Великий боже! Когда мои соученики,
пресытившись, выбрасывали куски мяса на землю, я готов был подобрать их из
грязи и тут же съесть, но я сдерживался". Письма писателя открывают перед
нами трагедию его детства: ". . . Я лишь излагаю некоторые прозаические
моменты моей жизни. Они могут явиться ключом к моим чувствам. И пока вы не
познакомитесь с инструментом, на котором эти чувства играют, вы не сможете
понять смысл музыки. Что я чувствовал и думал во время этой борьбы, что я
чувствую и думаю сейчас -- вам этого не понять. Голод! Голод! Голод! С тех
пор, как я стащил тот единственный кусочек мяса и не знал иного зова, кроме
зова живота, и до сегодняшнего дня, когда я уже слышу более высокий зов --
по-прежнему все затмевает чувство голода".
Юный Джек с раннего детства проникся чувством ответственности и
всячески старался помочь отчиму и матери. Он поднимался в три часа ночи и
отправлялся продавать утренние газеты. Потом, не успевая забежать домой, шел
в школу, а после школы -- снова на улицу, разносить вечерние газеты. "Каждый
цент я приносил домой, а в школе сгорал от стыда за свою шапку, башмаки,
одежду. Обязанности -- прежде всего, отныне и навсегда, у меня не было
детства. . . По субботам я развозил лед, а по воскресеньям устанавливал шары
для подвыпивших игроков. . . ".
Несмотря на тяжелые материальные условия, Джек был любознательным,
открытым подростком. Он неплохо успевал в школе, с раннего детства
пристрастился к чтению, и учителя с удовольствием снабжали его книгами В
редкие свободные часы Джек любил побродить по полям с отчимом или почитать
вместе с сестрой Элизой легкие романы, печатавшиеся в местных газетах.
Иногда им с отчимом удавалось удрать из дома и провести весь день у моря.
Потом Джек узнал о существовании городской публичной библиотеки и стал одним
из самых постоянных ее читателей. Его уже перестали удовлетворять бульварные
романы, он с жадностью набрасывается на "настоящие" книги--"Приключения
Перигрина Пикля" Смоллетта или "Новую Магдалину" Уилки Коллинза.
Но времени для чтения было не так уж много. Отчим остался без работы, и
забота о содержании семьи легла на плечи Джека. Немало часов ему приходилось
проводить в порту, где он с горящими глазами наблюдал за таинственной жизнью
больших кораблей, восторженно следил за отчаянными потасовками моряков.
Впечатлительного и независимого Джека неудержимо влекла романтика Морских
просторов. Он с большой охотой помогал владельцам яхт мыть палубу, исполнял
другие их поручения и между делом овладевал сложным искусством вождения
небольших парусных судов. После окончания начальной школы ему удалось на
сэкономленные деньги приобрести старый ялик, на котором он осмеливался
пересекать Сан-Францисский залив даже при сильном юго-западном ветре.
О продолжении учебы нечего было и думать, и он поступает чернорабочим
на консервную фабрику. Он трудится по десять -- двенадцать часов, усталый,
едва добирается пешком домой и заваливается спать, чтобы на следующее утро,
едва забрезжит рассвет, снова идти на фабрику. Он забросил книги, а его ялик
неделями сиротливо покачивался у причала. Когда на фабрике стало невмоготу,
он занял у старой няньки денег, купил шлюп и стал "устричным пиратом". Когда
везло, Джек за одну ночь зарабатывал кучу денег, мог постепенно возвращать
долг и помогать семье. Он снова стал появляться в городской библиотеке, брал
с собой стопку книг и запоем читал, закрывшись в маленькой каюте своего
шлюпа.
Его новые друзья свободное время проводили за стойками приморских
баров. Мало-помалу и Джек пристрастился к этим попойкам. Однажды пьяный он
упал в воду и чуть было не утонул. После этого случая он перестал пить.
Какое-то время Джек служит в рыбачьем патруле, воюя с браконьерами, к
которым он сам принадлежал еще вчера. Затем он нанимается матросом на
парусную шхуну. "Софи Сезерлэнд" и отправляется к берегам Японии и в
Берингово море охотиться на котиков. Через полгода он появился дома, отдал
все заработанные деньги матери и стал работать на джутовой фабрике.
По совету матери он решает принять участие в конкурсе, объявленном
местной газетой "Сан-Франциско колл", и за два дня пишет небольшой очерк
"Тайфун у берегов Японии". Очерк получил на конкурсе первую премию и был
опубликован в газете 12 ноября 1893 года. Однако пройдет несколько лет,
прежде чем рассказы Джека Лондона начнут более или менее регулярно
появляться на страницах американских журналов. Двадцать пять долларов премии
разошлись очень быстро, и Джек продолжал работать на фабрике.
В Соединенных Штатах свирепствовала жестокая безработица, хозяева
платили рабочим гроши. Джек уходит с джутовой фабрики, нанимается кочегаром
на электростанцию, а узнав о готовящемся массовом походе безработных на
Вашингтон, решает стать одним из солдат этой "армии Келли". Вместе с
тысячами других тружеников он проехал сотни километров, но до Вашингтона так
и не добрался. Свои похождения тех месяцев Джек Лондон через несколько лет
красочно опишет в серии очерков "Дорога" (1907 г. ).
Собственный опыт убедил юношу в том, что "последний и верный оплот
голодного бродяги" -- это такие же бедняки, как и он сам: "на бедняка всегда
можно положиться: он не прогонит голодного от своего порога" ("Дорога").
Отбившись от "армии Келли", Джек скитался по стране в поисках заработка и
был брошен на тридцать дней в тюрьму за бродяжничество, В тюрьме он увидел
"вещи невероятные и чудовищные", наслушался "невероятных, чудовищных
рассказов" о произволе полиции и судов. Теперь он понимал, почему, выйдя на
свободу, бывшие заключенные не пытаются добиваться справедливости и,
присмирев и утихомирившись, решают "не поднимать шума" и "смыться
куда-нибудь подальше". Классовую сущность американского правосудия Джек
Лондон познал, как говорится, на собственной шкуре.
Поступив матросом на корабль, Джек Лондон возвращается домой, в Окленд.
Месяцы скитаний заставили юношу серьезно задуматься о будущем. Среди его
спутников попадались люди образованные, они-то и рассказали ему о
социалистическом учении, посоветовали прочесть "Коммунистический манифест"
Карла Маркса и Фридриха Энгельса, труды Бабефа, Сен-Симона, Прудона. И вот
теперь, оказавшись дома, Джек принимается за книги. Страницы
"Коммунистического манифеста" он читает как откровение, за-росит в записную
книжку наиболее интересные мысли, жирной чертой подчеркивает заключительные
строки.
Джек твердо решает стать социалистом и снова садится за школьную парту.
А по субботам и воскресеньям он подрабатывает случайными поручениями. Но не
только мытьем полов и окон занимается он в свободное от занятий время. Он
начинает регулярно писать статьи и очерки в школьный журнал. Пребывание в
средней школе тяготило Джека -- он был на три-четыре года старше своих
одноклассников Ученики не одобряли его работы уборщиком и настороженно
относились даже к его занятиям журналистикой. Джек
бросает школу и начинает усиленно готовиться к экзаменам.
Калифорнийский университет.
Именно в этот период он становится членом Оклендского отделения
Социалистической рабочей партии. Его теперь часто можно было видеть на
различных рабочих митингах. Однажды, в 1895 году, он сам взбирается на
скамейку и произносит пылкую речь, его арестовывают. Местные газеты широко
расписали этот случай, назвав Джека "юношей-социалистом", и многие в Америке
долгие годы знали его именно под этим прозвищем. Эта история получила свое
завершение много лет спустя, когда после смерти Джека Лондона мэр Окленда
посадил дуб в честь писателя-социалиста на том самом месте, где он был
арестован в 1895 году.
Но это произошло через десятки лет, а пока многие его знакомые из
"приличных семейств" с ужасом читали в очередном выпуске школьного журнала
его статью "Оптимизм, пессимизм и патриотизм": "Американцы, патриоты и
оптимисты. пробудитесь! Вырвите бразды правления у продажных властителей и
несите образование массам!" Нечего и говорить, что после этого двери многих
домов были перед ним закрыты. Но Джек не унывал, он по-прежнему бывал в
семье инженера Эпплгарта, с сыном и дочерью которого у него установились
дружеские отношения.
Готовясь к приемным экзаменам в университет, Джек занимается по
девятнадцать часов в сутки. В 1896 году Джека Лондона принимают в число
студентов Калифорнийского университета в Беркли. Однако ему удалось
проучиться в университете всего лишь один семестр -- нужно было содержать
мать и отчима. Снова перед ним во весь рост встает проблема -- чем
зарабатывать на жизнь? И Джек твердо решает стать профессиональным
писателем. Он пишет очерки и рассказы, юмористические куплеты и
социологические статьи, но вот беда --ни один журнал не печатает ни строчки
из его писаний. И опять выручает великолепная сноровка и умение все делать--
Джек устраивается на работу в прачечную. Изнурительная работа выматывала
даже семижильного Джека.
И вдруг из газет он узнает, что в Клондайке на Аляске нашли золото, и
туда сразу же хлынул поток искателей заработков и приключений. Джек недолго
раздумывал и весной Г887 года вместе с мужем сестры Шепардом отправляется на
поиски золота. На корабле они доплыли от Сан-Франциско до города Скагуей,
дальше предстоял утомительный переход через Чилкутский перевал. Платить
индейцам-носильщикам по полдоллара за каждый фунт груза они не могли --
значит, нужно было переправлять все -снаряжение
и провиант на себе. Джек готов был и к такому испытанию. Но
шестидесятилетний Шепард купил билет на обратный рейс в Сан-Франциско.
Джеку и его спутникам -- Томпсону, шахтеру Гудману и плотнику Слоуперу
предстояло переправить восемь тысяч фунтов поклажи на многие сотни миль
вверх по реке Юкон. Вот где пригодились Джеку его физическая сила, знание
морского дела, сноровка и выносливость. Но четверке друзей не удалось
добраться к цели их путешествия до начала зимы: пришлось зазимовать всего в
семидесяти милях от Доусона.
"Нет бога, кроме Случая, и Удача -- пророк его" ,-- так перефразировал
однажды известное изречение Джек Лондон, Зимой 1897--1898 годов случай и
удача сопутствовали незадачливому золотоискателю. Золота он не нашел, зато
именно тогда он встретил героев своих будущих рассказов. Долгой арктической
ночью в хижине Джека проводили время за беседой охотники и искатели
приключений, индейцы и золотоискатели, бродяги и пьяницы. Рассказанные ими
житейские истории -- временами незамысловатые, но в большинстве своем
удивительные и сказочные -- прочно засели в памяти Джека, чтобы в недалеком
будущем перейти на страницы его жизнеутверждающих книг. Тогда же Джек Лондон
проштудировал "Капитал" Маркса и "Происхождение видов" Дарвина.
Заболев цингой, Лондон вынужден был возвратиться в Сан-Франциско. Он
привез с собой не золотой песок, а наброски к рассказам и повестям, вошедшим
в золотой фонд американской и мировой литературы.
Родной дом встретил Джека печальным известием -- умер его отчим. Теперь
он остался единственной опорой матери. Снова встал вопрос о заработке. И
молодой Лондон принимается писать. Он трудится целыми днями и часто ночами,
упорно работает над сюжетом и стилем своих первых рассказов, так резко
отличавшихся от всего того что выбрасывали на книжный рынок сторонники
"традиции жеманности", эпигоны романтизма, в большинстве своем описывающие
людей слабых и изнеженных, далеких от трудовой деятельности.
Накупив на последние деньги почтовых марок, Джек рассылает свои новеллы
в журналы, но они неизменно возвращаются обратно. Джек недоумевает, он
упорно изучает опубликованные рассказы, вновь перечитывает книги своих
любимых авторов -- Роберта Стивенсона и Редьярда Киплинга, пытается
разгадать секрет успеха Амброза Бирса Его
восхищение вызывает талант Стивенсона-рассказчика, он отдает должное
музыкальности фразы Киплинга; у Бирса же он отмечает "блеск металлического
интеллектуализма", который "взывает к уму, но отнюдь не к сердцу".
Его наблюдения того периода свидетельствуют о глубоком понимании
творческого своеобразия разных писателей, об умении оценить общее состояние
современной ему американской литературы. Преисполненным жизни, населенным
яркими характерами, написанным живым, энергичным языком, рассказам и
новеллам Лондона трудно было пробиться на страницы журналов, в которых
господствовали анемичные, сентиментальные герои. Он с горечью отмечает в
одном из своих писем, что судьба писателя в Соединенных Штатах определяется
"невинной американской девушкой, которая ни в коем случае не должна быть
шокирована и которой нельзя предложить ничего менее пресного, чем кобылье
молоко".
Резкое несоответствие между подлинной жизнью и ее изображением на
страницах американских литературных журналов в конце XIX века отмечал и
другой выдающийся американский писатель-реалист--Теодор Драйзер. Амброз Вире
характеризовал литературный Сан-Франциско той поры как "райское местечко для
невежд и оболтусов". как "исправительную колонию нравов". В очерке "Как
начинают печататься" Лондон так описывал свое положение в этот период: ". .
. позвольте сообщить, что я имел одни только пассивы и никаких активов, не
имел никакого дохода, должен был кормить несколько ртов, а что касается
квартирной хозяйки, то ею была бедная вдова, чьи жизненные потребности
настоятельно диктовали необходимость вносить плату за квартиру в известной
степени регулярно. Таково было мое материальное положение, когда я облачился
в доспехи и выступил против журналов".
Прошло несколько месяцев, прежде чем сан-франциоский журнал "Оверленд
мансли" ("Трансконтинентальный ежемесячник") принял к печати рассказ "За
тех, кто в пути!", а журнал "Блэк кэт" ("Черный кот") пообещал напечатать
другой рассказ при условии, что автор разрешит сократить его наполовину. Так
в январском номере журнала "Оверленд мансли" за 1899 год увидел свет первый
рассказ Джека Лондона -- простая и в то же время сложная история из жизни
золотоискателя Джека Уэстондэйла. Другим участникам и свидетелям этой
истории--и прежде всего Мэйлмюту Ки-ду -- суждено было вскоре возродиться на
страницах новых рассказов писателя, которые составят его первый сборник "Сын
Волка".
Когда журнал с его первым рассказом вышел из печати, Джек Лондон долго
разглядывал витрину киоска, затем отправился к знакомым, занял десять центов
и наконец-то стал обладателем бесценного для него экземпляра журнала. Хотя
"Оверленд мансли" платил за рассказы мало -- от пяти до восьми долларов -- и
весьма неаккуратно, писатель отправляет в редакцию второй рассказ -- "Белое
безмолвие", который печатается в февральском номере журнала.
1899 год стал переломным в судьбе Джека Лондона: в течение года
рассказы и очерки писателя появляются в нескольких журналах и газетах не
только на Западе, но и на Востоке страны. Известный своими высокими
литературными требованиями бостонский журнал "Атлантик мансли"
("Атлантический ежемесячник") принимает к печати рассказ "Северная Одиссея",
увидевший свет в январе 1900 года. В этом же году респектабельное бостонское
издательство "Хоутон Миффлин" выпускает сборник "Сын Волка", объединивший
девять рассказов так называемого "северного" цикла. Выход в свет книги
Лондона в консервативном Бостоне, издавна считавшемся литературным центром
страны, означал недвусмысленное признание писателя. Она явилась самобытным
явлением в литературе Соединенных Штатов того периода, кардинально отличаясь
от романтических историй, написанных в полном соответствии с требованиями
"традиции жеманности".
"Сын Волка" -- жестокая книга о жестокой борьбе человека за
существование -- с другим человеком, с "белым безмолвием" природы,
пытающейся "доказать человеку его ничтожество", с первобытной яростью зверя.
Не всякий человек выходит победителем из этой борьбы, и "те, кто не раз
делил ложе со смертью, узнают ее зов". Из-за глупой случайности страшно
искалечен Мэйсон, и его друг Мэйл-мют Кид прекращает его нечеловеческие
страдания выстрелом в упор ("Белое безмолвие"). Не выдержав одиночества и
трудностей жизни на Севере, убивают друг друга Картер Уэзерби и Перси
Катферт ("В далеком краю"), Ситка Чарли расправляется со своими спутниками
индейцами Ка-Чутке и Гоухи, которые нарушили закон Севера --взяли себе по
горстке муки ("Мудрость снежной тропы"). Со страниц книги перед читателями
вставала жизнь жестокая и в то же время простая, от людей требовались
выдержка и мужество, сила воли и выносливость. Выживают самые мужественные
-- таков смысл рассказов
Характерна и манера, в которой написаны эти рассказы Повествование
ведется бесхитростно и энергично, автор не высказывает ни симпатий, ни
антипатий не делает ни выводов, ни обобщений. Он словно приоткрывает завесу
то над одной, то над другой картиной и предоставляет читателю самому судить
об увиденном и услышанном. Фактографичность рассказанного не вызывает
сомнения, уже с первых слов повествования становится ясно. что автор
прекрасно знает и людей, описываемых им, и обстоятельства, в которых они
оказались. Жизненность и достоверность рассказов Лондона отличали их от
большинства псевдоромантических историй заполонявших страницы многих
изданий.
Вообще этот период стал переломным в истории американской литературы
Вместе с первым сборником рассказов Джека Лондона в том же 1900 году увидел
свет и роман Теодора Драйзера "Сестра Керри". произведение, которому
предстояло открыть новую страницу в книге американской словесности. За
несколько "пет до того были опубликованы такие реалистические произведения,
как роман Стивена Крейна "Мэгги--девушка с улицы" (1893), роман Фрэнка
Норриса "Мактиг" (1899) Характерно, что именно Норрис первым обратил
внимание на тот "прекрасный и неудержимый борцовский дух" произведений
Киплинга, который так привлекал Джека Лондона
Е отзывах на первую книгу Лондона критики подчеркивали. что собранные в
ней рассказы "преисполнены огня и чувства" Отмечая в произведениях молодого
автора свойственные Киплингу "силу воображения и драматический накат",
критики не могли не заметить, что его рассказы отличают "чувство нежности и
явное любование героизмом, которые редко можно встретить у Киплинга".
Книга расходилась неплохо, на молодого автора обратили внимание
несколько крупных изданий. Еще до выхода книги в свет ежемесячный журнал
"Мак-Клюрс мэгезин" приобрел у писателя несколько его рассказов и дал
согласие на приобретение всего, что он напишет. Американский рассказ
восходит на новую ступень своего развития.
И до Джека Лондона в американской литературе творили крупные мастера
рассказа -- романтики Эдгар По и Натаниэп Готори, позднее--Фрэнсис Брет
Гарт, Стивен Крейн, Амброз Вире, которые разрывали путы "традиции
жеманности. Но, пожалуй, именно Джеку Лондону принадлежит заслуга
"демократизации" американского рассказа -- он стал достоянием сотен тысяч
простых людей Америки. Джек Лондон сумел соединить & своих рассказах
извечные чувства и переживания человека с современной ему действительностью.
Публикация первой книги и готовность журналов печатать его новые
рассказы принесли Лондону известную материальную независимость. Но ему
хотелось взяться за роман, а это требовало упорной работы, времени и
гарантированных доходов. Откуда их взять начинающему автору? Джек Лондон
решает обратиться за помощью к владельцу журнала "Мак-Клюрс мэгезин".
Самуэль Мак-Клюр был издательским дельцом нового типа. Он обладал
удивительным чувством распознавать все стоящее, прекрасно знал запросы
читающей публики и умел направлять эти запросы в желаемое русло Созданный им
в конце XIX века журнал вскоре превратился в одно из наиболее популярных
общественно-литературных изданий в стране и стал, в частности, трибуной
прогрессивных публицистов -- так называемых "разгребателей грязи". Мак-Клюр
быстро распознал и недюжинный талант молодого Лондона и дал согласие
ежемесячно выплачивать ему 125 долларов в счет будущего романа. Наконец-то
Джек Лондон мог целиком посвятить себя творчеству.
Между тем в личной жизни Джека за это время произошли существенные
перемены. Он уже несколько лет ухаживал за девушкой из весьма обеспеченной
семьи -- Мэйбл Эпплгарт, однако ее родители не давало согласия на брак
дочери с человеком без определенных занятий, единственные стоящие вещи
которого -- велосипед, приличный костюм, книги -- были заложены в ломбарде,
и он вынужден был отказываться от приглашений к обеду, так как ему не во что
было одеться для такого торжественного случая. Джека же тяготило
одиночество, и так получилось, что он сделал предложение другой доброй
знакомой -- Бесси Маддерн, недавно потерявшей жениха Однако женитьба на
Бесси не внесла успокоения в повседневный быт молодого писателя, его мать не
приняла невестку Как бы го ни было, домашние ссоры улаживались стараниями
сестры Элизы, и Джек получал возможность снова браться за рукопись.
Тем временем его рассказы продолжали публиковаться на страницах многих