После этого пиво переливается в большие чаны, где хранится четыре или пять месяцев.
Как видно, работа не простая, требующая терпения и знания.
Что же делают американские бутлегеры? Они весьма мало считаются с вышеуказанными условиями. Качество пива - это их последняя забота! Их девизом является быстрота изготовления, наименьшая затрата энергии для сложных процессов фабрикации пива. Скоро, дешево и легко!
Бутлегеры изготовляют "пиво", главным образом, ночью. Вот почему происхождение слова "moonshine" (лунный блеск) связано с языком бутлегеров, ибо этим словом обозначаются алкогольные напитки. Последние называются так потому, что изготовляются "при лунном свете", то есть ночью.
Что касается пива, то бутлегеры, конечно, получают солодовый экстракт обычным способом. Они также прибавляют дрожжей, но не дают продукту постоять нужное время для того, чтобы совершился нормальный процесс брожения.
Что же они делают? Они просто вливают в получившийся продукт алкоголь (да еще какой алкоголь!) в самом начале брожения: для получения же насыщения они прибавляют угольную кислоту, то есть вещество, способное само по себе придать напитку пенность.
Вот какую смесь пьют несчастные граждане Соединенных Штатов Северной Америки, да еще как пьют!.. С восхищением!..
Настоящий знаток не может прикоснуться к такому "пиву" без гримасы.
Мы, европейцы, свободно пьющие кружку настоящего пива, более счастливы, чем граждане США. Поднимем поэтому бокал за здоровье несчастных жертв прогибиционисте закона и будем пить до того дня, когда они снова, как свободные люди, сумеют утолять жажду честных людей без нарушения закона!
Не исключена, однако, возможность, что к тому времени американцы потеряют уже вкус к настоящему неподдельному напитку и состроят гримасу отвращения каждый раз, когда им предложат настоящее доброкачественное пиво или вино!
Я думал об этом, когда посетил литографию, где изготовляются фальшивые этикетки с клеймами наиболее ходких сортов шампанского, вина, аперитива и ликера. Я присутствовал там в момент, когда изготовлялись этикетки Чинзано, абсолютно тождественные с оригинальными этикетками.
Стекольная фабрика, куда мне не удалось попасть, изготовляет с той же преступной аккуратностью флаконы и бутылки в соответствии с этикетками.
Очевидно, познания подделывания иногда слабы, и их подделки этикеток бывают неудачны. Так, я видел, как печатались великолепные этикетки, носящие следующую надпись: "La meilleure des bourgognes". [Лучшее бургундское (искажен, франц.)] Напишет ли так француз?
Я нарочно не исправил ошибки, будучи убежден, что симпатичный мэр французского города Дижона, месье Гастон Жерар, будет мне благодарен, если бутлегеры выпустят вино с фальшиво напечатанной этикеткой. Орфографические ошибки могут обратить внимание интеллигентного покупателя на подделку наглых обманщиков, продающих вредную смесь под видом превосходных французских вин.
Другая группа бутлегеров, не связанная ни с бандой Аль Капоне, ни с бандой Морана, ни с бандой Спайк О'Доннелля, занимается снабжением запрещенными напитками не города Чикаго, а... столицы Соединенных Штатов Сев. Америки - Вашингтона. Бутлегеры, ознакомившие меня с техникой снабжения столицы, убедительно просили не разоблачать их методов, ибо я затронул бы профессиональную тайну.
Вашингтон... и алкоголь!
Вашингтон, где находится резиденция президента Гувера, где работает "Конгресс союза против баров", наиболее суровая из всех "сухих" организаций, где действует "Методический кабинет тревоги и общественной морали" и много других организаций, ставящих себе целью спасение бедных американцев, но на практике способствующих обману честных граждан и обогащению негодяев и бандитов!
Вашингтон - краса и гордость трезвенников и спасителей душ, является как раз великолепным местом сбыта для фабрикантов "moonshine". До издания "сухого" закона в этом городе было 300 бар-ресторанов, теперь там... 650 тайных баров.
Раньше Вашингтон снабжался алкоголем братьями Диган, но после ссоры со своими "покровителями" они вынуждены были очистить дорогу чикагским бутлегерам.
Во время "междуцарствия" в Вашингтоне ощущался сильный недостаток в алкогольных напитках. Братья Диган прекратили снабжение, а новых поставщиков еще не было. "К счастью", это несносное положение продолжалось недолго. Чикагские бутлегеры испустили клич:
- Вашингтон, вот мы!
Только одно место есть в Вашингтоне, куда не достигают алкогольные напитки чикагского производства: это Капитолий, местонахождение Сената и Конгресса.
- В этой обители, несомненно, царствуют воздержанность и уважение к закону, - сказал я.
Мое искреннее замечание было прервано взрывом смеха. Мой осведомленный гид воскликнул:
- Да нет! Наши сенаторы и депутаты не удовлетворяются "moonshine". Они более взыскательны и желают пить "straight stuff" (настоящий оригинальный напиток)... Но настоящего товара нет у нас здесь, поэтому господа сенаторы и депутаты посылают за ними прямо в Сэн Пьер э-Миклон. Бутлегер, снабжающий их оригинальными напитками, является, так сказать, официальным бутлегером... государственным чиновником. Это его побочный заработок. Большей частью он живет в здании Сената. Его часто арестовывали, но вмешательство влиятельных лиц спасало его каждый раз. Одним словом, его еще ни разу не преследовали, как этого требует закон.
* * *
Бутлегеры, разрешившие мне осмотреть их пивоварню, заодно дали мне возможность присутствовать при доставке пива в различные предприятия гангстеров: "speakeasies" (тайные алкогольные и игорные клубы), "beer-flats" (тайные кабаре, где имеется алкоголь и... женщины) и "bawdy-houses" (нетрезвые дома).
Я сел в автомобиль вместе с "стрелками", которые всегда сопровождают алкогольный груз. Этот вооруженный конвой бутлегеров является элементарной предосторожностью против возможных нападений конкурентов, которые не стесняются, в случае надобности, убивать поставщиков, чтобы заставить их подчиниться "контролю" более сильных, враждебных им поставщиков, или заставить их продавать "продукт" не дешевле определенного тарифа, или же просто под предлогом, что та или иная поставка сделана в зоне, "принадлежащей" конкурентам.
Я сел в автомобиль, а рядом со мною два стрелка. Поставщик сел за руль. Я осмотрел своих "компаньонов". Два стрелка, два хорошо вооруженных человека, имели довольно скромный вид, то есть имели вид людей, выполняющих ежедневную привычную и скучную обязанность.
Наш объезд совершился гладко, без инцидентов. Он начался с раннего утра и кончился в три часа дня. Мы повстречали по дороге много полицейских, шедших пешком. Они дружески здоровались с нами. Два автомобиля полицейских ночной бригады проехали мимо, не тронув нас. Это меня удивило, так как вид нашего автомобиля и его конвой не оставляли никакого сомнения в истинном характере нашего объезда и в природе нашего груза.
Каждый раз, когда мы останавливались перед домом клиента, поставщик оповещал о своем прибытии тремя сигналами рожка.
Иногда хозяева предприятия любезно приглашали нас выпить стакан живительной влаги. Я не был особенно удивлен, когда убедился, что мои компаньоны не пили пива; несомненно, они знали, каким способом был изготовлен напиток.
Они предпочитали пить водку и виски, впрочем, тоже не лучшего качества.
По окончании объезда поставщик и стрелки были в довольно возбужденном состоянии. Первый пел комичные песенки заунывным голосом; остальные то и дело поговаривали о том, что следовало бы свернуть шею... почтенному мэру Чикаго. Я никак не мог добиться от них причины их ненависти к этому городскому заправиле.
Утомленный поездкой, я отправился спать и грезил о прелестях "сухой" Америки.
- Что?! - воскликнул я, изумленный. - Карманщики работают даже в полицейском помещении?
- Да, они работают не без успеха, и никогда еще не удавалось задержать кого-нибудь из них на месте преступления.
Глава 18
Вы можете идти, молодой человек!
- Не толкайтесь, не напирайте!
- Потихоньку, помаленьку!
- Вперед, теперь!
Стиснутый между двумя толстыми дамами, я с трудом перевожу дыхание. Толпа, напирающая на вход, сама по себе добродушна. В конце концов она толкается против своей воли. Каждый желает продвинуться вперед.
- Что за суматоха! Никогда мы не попадем внутрь, - говорю я своей соседке, тяжело дыша.
- Что вы хотите? - отвечает она. - Бесплатный кинематограф привлекает много зрителей. Не каждый день увидишь даровой фильм, а дела теперь так плохи... так плохи!
А бесплатный сеанс устраивается каждую пятницу вечером... главным управлением полиции!
В одном из доступных всем зале центральной полиции главное управление установило экран, на котором демонстрируются во всяких позах субъекты, арестованные в течение недели, а также показываются фотографии разыскиваемых лиц. Само собою разумеется, что количество разыскиваемых несравненно больше числа арестованных. Это еженедельное демонстрирование галереи злоумышленников и бандитов представляет собою любопытное зрелище.
Мне советовали отправиться в этот оригинальный кинематограф, но не брать с собою много денег... Ибо этот кинематограф является излюбленным местом действия... карманных воров.
* * *
Я сновал среди зрителей этого единственного в своем роде кинематографа, желая узнать, к каким слоям населения они принадлежат. И что же оказалось? Публика не менее странная, чем кинематограф! Прежде всего там были зрители, которых можно увидеть в любом кинематографе: мирные граждане с женами и детьми словно пришли сюда посмотреть еженедельное обозрение новостей... Потом можно было увидеть несколько субъектов, с которыми не рекомендуется встречаться ночью в каком-либо квартале западной части Чикаго (Западная часть Чикаго является самой бедной, а также наиболее опасной... с наступлением ночи). Зачем они явились сюда? Они явились и смешались с толпой зрителей, чтобы узнать, не фигурирует ли на экране тот или другой их "компаньон", который сам не решится прийти сюда. В зале также присутствуют жертвы воровства, грабежей и других преступлений, совершенных за последнюю неделю. Пострадавшие явились с надеждой увидеть на экране "их преступника", попавшегося, быть может, в другой операции... Надежда большей частью обманчивая! Мой сосед (я сел, так как должен был начаться сеанс) оказался как раз жертвой вооруженного нападения. Он сказал мне:
- Кажется, полиция ежедневно засаживает в тюрьму молодых преступников, арестовываемых на местах ночных нападений, а их количество не уменьшается... Подумайте только: три дня тому назад - это было во вторник в восемь часов вечера - я был остановлен двумя мальчишками... двумя негодяями-подростками, которых я мог бы по заслугам стереть в порошок, так как я великан по сравнению с ними, но в руках у каждого блестел револьвер... Тогда, понимаете, я живо отдал им свои деньги... Ах, вот начинается сеанс! Быть может, мне посчастливится увидеть физиономии этих грабителей...
Зрелище было интересное и разнообразное. Перед нами проходили на экране довольно подозрительные субъекты, которых заставили проделывать перед съемочным аппаратом различные движения, чтобы можно было их лучше опознать; затем показались негры, дрожавшие от страха, когда их снимали, девицы с наглым взглядом и кокетливой походкой, старые рецидивисты со стажем, несколько портретов "двадцати восьми врагов общества" и других героев подпольного мира. Это был своего рода "говорящий" фильм, ибо постоянно из залы раздавались крики:
- Вот он!
- Нет, это не он...
- Как, опять этот тип!
Некоторые зрители, узнавшие "старых знакомых", насмешливо здоровались с ними... Вскоре господа из "среды", находившиеся в зале, образовали шумный партер.
- Ага, и дети среди героев криминального экрана! Мой знакомый детектив, заметивший меня среди зрителей, подошел ко мне, чтобы поболтать.
- Ах, месье, бандитская раса и не думает вымирать, - сказал он. Молодое поколение идет ей на смену. Мальчуганы начинают с безделушек, но потом смелеют и становятся настоящими профессиональными грабителями и специалистами ночных нападений. Это, действительно, еще только подростки, но они будущие гангстеры.
Не думайте, что это пустые слова, преувеличения. Слова детектива подтверждаются таким неоспоримым авторитетом, как известный американский ученый мистер Эндрю Барс. Несколько дней спустя после посещения мною живописного кинематографа мне удалось говорить о проблеме юных и малолетних преступников с этим ученым, являющимся чикагским судьей и председателем американского института криминологии. Он сказал:
- Проблема преступности среди малолетних необычайно серьезна. Это видно из того, что восемьдесят пять процентов наших преступников - юноши и девушки в возрасте от 16 до 25 лет.
- Сколько же их вообще?
- Это трудно сказать, но факт налицо, что в Чикаго ежегодно арестовывается не менее шестидесяти тысяч юношей и девушек! Внушительная цифра!.. Вы удивлены?.. Но это, понятно, имеет свою причину. Большинство этих юных преступников - дети эмигрантов. Их родители часто не говорят даже по-английски. Эти дети воспитались в чикагских трущобах, лишенные самого необходимого. Что же они видят перед своими глазами?.. Они видят, как содержатели притонов, бутлегеры, гангстеры и бандиты прогуливаются в роскошных автомобилях... и на них сверкают бриллианты! Что слышат эти дети? Они слышат, как говорят о продажных политических и общественных деятелях, о полицейских, являющихся сообщниками бандитов. Можно ли после всего этого удивляться, что дети теряют уважение к своим родителям, так тяжко работающим ради ничтожного прозябания? Удивительно ли, что дети преисполнены восхищения перед бандитами, ничего не делающими и так роскошно и привольно живущими?
Если бы слова эти произнес иностранец, то они звучали бы как резкий обвинительный акт. Но когда они произнесены профессором Брасом, уважаемым ученым и настоящим янки, то они звучат, как тревожный крик, который должен произвести впечатление!
Однако профессор Брас - убежденный сторонник "сухого" режима - не является по своему характеру пессимистом. Он твердо убежден, что время принесет исцеление от ужасного недуга, от которого страдают граждане Чикаго; он только хотел бы, чтобы его сограждане больше осознали размер опасности. Слово "размер" не взят здесь произвольно, так как, присутствуя на заседаниях суда для юных преступников, действительно можно измерять эту опасность!
В серьезности положения я убедился после ознакомления с работой специальных трибуналов: "Суда морали"; где разбираются дела юных проституток (проституция ведь запрещена) и "Суда для юношей". Перед этими учреждениями ежедневно проходят многочисленные молодые преступники и преступницы, обвиняемые в самых разнообразных проступках.
Эти специальные судебные учреждения помещаются в здании центральной полиции. Крупные привилегии, которыми вообще пользуются журналисты в Соединенных Штатах Северной Америки, и особая предупредительность по отношению к автору этой книги - я об этом мимоходом уже говорил - помогали мне получать каждый раз удобное для наблюдений место. Сам судья, ведший дела, усадил меня рядом с собой в кресло, ничем не отличившееся от его кресла. Итак, имея наилучший наблюдательный пункт, я мог созерцать необычайно интересное, но в то же время прискорбное зрелище.
Молодой обвиняемый или обвиняемая должны стоять перед судьей. Около обвиняемого, тоже стоя, суетятся: адвокат - государственный поверенный, поддерживающий жалобу, по большей части очень молодой, полицейские и свидетели.
Обвиняемый пользуется всеми правами, вплоть до права не отвечать... Свобода личности?.. Положение полицейского не особенно завидно: его показания столь же резко оспариваются, иногда даже самим судьей, как показания наиболее неблагонадежных свидетелей...
Мне часто приходилось наблюдать такую сцену, когда судья публично укорял полицейского в том, что он легкомысленно вел себя при аресте юного обвиняемого.
- Вы не имели права арестовывать этого молодого человека, - говорил судья полицейскому. - У вас не было никаких улик против него. Впредь будьте более осмотрительны, господин чиновник.
"Молодой человек", бледный оборванный негодяй, очевидно невиновен. Судья французского или другого европейского трибунала несомненно отправил бы его в колонию для малолетних преступников или в исправительный дом. Но здесь, услышав слова судьи, юный обвиняемый гордо выпрямляется.
- Вы можете идти! - сказал ему судья.
С какой победоносной улыбкой вышел кандидат в гангстеры из суда! Какое побуждение к рецидиву!
Да, когда судьи не назначаются, а избираются населением, демагогический дух доводит их иногда до того, что закон бездействует. Их слабость не менее опасна, чем страх присяжных заседателей!
Доктор Клиффорд Р.Шоу, состоящий профессором в Институте для обследования юношества, отдался делу изучения тех кварталов Чикаго, о которых смело можно сказать, что они являются гнездами гангстеров. И вот оказалось, что наиболее скверными в этом отношении являются кварталы, граничащие с центром города, то есть с "петлей".
Особенно серьезное положение в квартале, расположенном за скотобойнями, так называемом "Заднем дворе". Доктор Клиффорд Р.Шоу констатировал, что в этом квартале ежегодно арестовывается не менее двадцати процентов всех мальчиков в возрасте от десяти до шестнадцати лет. В этой части Чикаго многие дети учатся владеть револьвером и даже... ружьем-пилой раньше, чем ознакомятся с азбукой. Но примите во внимание: родители этих детей большей частью честные граждане.
Я пишу эти строки с тяжелым сердцем. Америка, что бы ни думали о ней, все-таки имеет восхитительную молодежь, полную энтузиазма, с моральными достоинствами, стремящуюся к идеалам. Но не менее правильно, что приманка в виде запрещенных плодов (алкоголь, женщины и азартные игры) и плачевные примеры порока и преступления, преодолевшие все меры воздержания, развратили часть американской молодежи. В Чикаго это сказалось сильнее, чем в других местах, ибо безнаказанность там обеспечена с математической определенностью.
Судья Эгест С.Бекас, который председательствовал в национальной комиссии по изучению преступности, рассказал, не без юмора, историю, случившуюся на конгрессе социологов. Судья рассказал это с целью показать серьезность настоящего положения. Президент конгресса поднимается и объявляет:
- Господа, сейчас мы будем иметь удовольствие выслушать доклад нашего уважаемого коллеги - мистера Джонеса из Чикаго!
- Из Чикаго! - единодушный смех раздался в зале. Президент конгресса не смутился и добавил:
- Конечно, мистер Джонес является гражданином Чикаго, но... Еще более громкий смех прервал слова президента.
- ...Но мы не должны считать это обидой для нас, социологов... Смех еще более усилился и вскоре стал конвульсивным. Один из делегатов, человек весьма серьезный и строгий, воскликнул:
- Следовало бы, по крайней мере, вознаградить его за подозрение!
Тогда смех достиг апогея. Делегаты просто неистовствовали. Несчастный мистер Джонес в замешательстве вынужден был спуститься с эстрады. Вот как оценивают серьезность положения социолога!
Это не анекдот, а факт! Нужно верить профессору Бекасу, ибо он слишком серьезный и правдивый человек. История с злополучным чикагским делегатом весьма знаменательна. Более того - она поучительна.
Но и без этого можно убедиться, что вопрос о преступности весьма обострен. Стоит только прогуляться с наступлением ночи по одному из названных доктором Шоу кварталов, чтобы заметить мальчишек с весьма характерным выражением лица - иногда даже ужасным. В них нетрудно угадать учеников бандитов, будущую смену последним. Чтобы совершить прогулку по этим кварталам, весьма разумно иметь около себя хорошо вооруженного телохранителя. В этом отношении следует взять пример с самих же гангстеров!
Юноши со зрелыми и лицемерными глазами, мальчики, изведавшие все пороки, грязные, оборванные, и, наконец, девочки - уже! - с пронизывающим взглядом...
...Вы с ужасом смотрите на этих будущих героев фильма, демонстрируемого начальником чикагской уголовной полиции.
Глава 19
Урок морали чикагского патриота
- Счастливый человек! Скоро вы вернетесь во Францию и сумеете пить на здоровье ваши чудные вина, ваше превосходное шампанское в милых, уютных и элегантных местах, столь отличных от наших speakeasies, где боязливо приходится скрываться и где преступники подают "напитки" в атмосфере грязи и уныния... Ах, вы действительно счастливый человек!
...Когда вы увидите с палубы парохода на Гудзоне, как исчезает Статуя Свободы, вы поймете, что свобода - это великое благо - только начинает возрождаться для вас. Я просто не понимаю, зачем мы храним эту Статую Свободы. По-видимому, по той причине, что принято оберегать памятники великих покойников!..
Слова адвоката, говорившего со мною, были проникнуты настоящей горечью. Он один из крупнейших присяжных поверенных, специалист по гражданским делам. Мы находимся на борту его яхты, на озере Мичиган... В последний раз я созерцаю величественные небоскребы, светящиеся фонтаны и тысячи огней этого огромного города, о котором смело можно сказать, что он растет не по дням, а по часам, становясь все более богатым, могущественным... Чикаго, титанический Метрополис, Вавилон с густонаселенными огромными улицами! Здесь обитают дети Индии, Германии, Италии, Скандинавии, Греции, Польши... Чикаго с сотнями мраморных дворцов, с тысячами конур, стены которых медленно гниют... Чикаго, которому столь дороги имена французов пионеров: Кавелье де ла Саль, Маркетт, Жольет... Чикаго, соперник Нью-Йорка, который он мог бы в один прекрасный момент затмить, если бы не был... уязвлен бандитами!..
- И все-таки, месье, я люблю Чикаго, - продолжал мягко адвокат. Я люблю этот город, несмотря на недостатки и опасности, несмотря на то, что краснею от стыда при мысли о позорных связях между гангстерами и некоторыми политиками и полицейскими... Да, я люблю Чикаго! Ничего удивительного! Я ведь родился в нем. В течение пятидесяти лет я наблюдал, как он вырос до гигантских размеров. Мой отец рассказал мне, что, будучи ребенком, я пил молоко от коровы, которую крестьянка гоняла каждый день мимо дверей нашего дома, находившегося там, где теперь знаменитая "петля" Чикаго. Я думаю, что нигде не было примера такого быстрого превращения городка в гигантский центр... Чикаго в будущем станет первым городом Соединенных Штатов, первым городом в мире. Все Капоне, Мораны и Доннелли не сумеют помешать этому...
- Сразу видно, что вы пламенный патриот, стопроцентный американец...
- Глупости! Выражение "стопроцентный американец" ничего не значит... Кроме прямых потомков индейцев и пуритан из Мэйфлауэра, все американцы являются пришлым элементом, иммигрантами, одним словом - иностранцами. Наша американская нация еще очень молода, поэтому, когда европейцы нас судят, они должны простить нам ошибки молодости... конечно, я говорю о европейцах-друзьях, каковыми являются в данном случае французы...
...Знаменитый плавильный котел, о котором говорил Израиль Зангвиль, [знаменитый еврейский писатель, назвавший Америку плавильным котлом] все еще клокочет. Ведь в этот котел бросили такие различные, с трудом соединяющиеся составные части! С другой стороны, все расы, составляющие американскую нацию, принесли с собою свои особые страсти, часто даже свои пороки, так что неудивительно, если они находят утешение от угнетающих их страстей в нездоровых наклонностях!.. Итак, месье, не судите нас слишком строго. Вы прибыли в Чикаго, чтобы изучить нравы бандитов. Хорошо, но судите их, а также и нас, беспристрастно. Кроме того, не обойдите молчанием все то хорошее, все то великое, что заключает в себе наша социальная жизнь: мы упразднили классовые предрассудки, осуществив полную свободу и равенство всех граждан; мы даем каждому человеку возможность шагать выше по социальной лестнице. Парень, который чистит на улице башмаки, может питать надежду - реальную надежду - увидеть в один прекрасный день гигантский небоскреб, принадлежавший ему лично, - свою башню, носящую его имя, ставшее славным в мире индустрии. Да, он может, не будучи сумасшедшим, грезить об этом, он вправе мечтать об этом - этот юный чистильщик сапог.
- Конечно, только при условии, что у него белая кожа...
Адвокат вынужден согласиться со мною. Он принадлежит к тому меньшинству американцев, которое желает бороться с расовыми предрассудками. Он был преисполнен благодарности Теодору Рузвельту, когда тот в свое время принял приглашение на обед от негра Букра Вашингтона, отказавшись в то же время сесть за стол с нечестным политиком из Чикаго.
Искренно верующий адвокат числится среди инициаторов необычайно курьезной религиозной манифестации.
Дело в том, что в Чикаго есть около девятисот церквей и молитвенных домов всех исповеданий. И вот - во всех этих домах Божьих, в один и тот же день и в один и тот же час читаются молитвы за благоденствие города Чикаго. Движимые одной и той же лихорадочной мыслью, воодушевленные общим чувством скорби и страха, тысячи, десятки тысяч верующих возносят к небесам мольбы о наступлении такой эры в их городе, когда добрые граждане не будут пренебрегать выборами, когда избранные посвятят себя исключительно общему благу, когда деятельность власть имущих будет протекать честным образом.
Я невольно вспоминал об этой необычайной, исключительной молитве, которая, действительно, является чисто американской идеей!
- Ах, я вас уверяю, что это было трогательно! - воскликнул восторженно адвокат.
- А я?.. Мне не придется выражать личного мнения о ваших гангстерах. Молитва чикагцев более красноречива, чем все комментарии... Она выражает все зло, от которого вы страдаете.
- Да, закон о всепрощении алкоголя причинил нам, главным образом, это зло. Без этого закона гангстеры были бы значительно менее богаты и, несомненно, куда менее влиятельны.
- Но им остались бы прибыльные предприятия: дома терпимости и игорные клубы.
- Конечно, но все же главную часть доходов доставляет им алкогольная контрабанда, по крайней мере, больше половины всех их доходов.
- Кажется, поднимается большое движение против "сухого" закона, не правда ли?
- Да, это верно. Движение усиливается с каждым днем. Вы, наверно, слыхали уже о сенсационной новости. Число наших сторонников увеличивается: миссис Ханиа Мэк Кормик, одна из наиболее выдающихся политических деятельниц Чикаго, которая до сих пор была яростной сторонницей "сухого" режима, перешла в лагерь "мокрых". Но покуда еще не настал день, когда в порядок дня вашингтонского парламента будет включен законопроект об аннулировании "сухого" закона и 18-й поправки к Конституции. Наконец, чтобы такой закон мог быть отменен, потребовалось бы, согласно конституции, чтобы из сорока восьми федеральных штатов тридцать шесть высказалось бы в пользу "мокрого режима". Это кажется невероятным, если принять во внимание настроение, царящее во многих штатах...
...Несомненно, что частные интересы многих граждан противоположны стремлениям "мокрых". Интересы их совпадают с настоящим положением вещей. Многие деморализованные и плохие граждане зарабатывают колоссальные деньги, нарушая закон о воспрещении алкоголя. Они с тяжелым сердцем откажутся от такого источника богатства. Они обладают средством навязать свою волю многим... очень многим людям.
- Значит, вы думаете, что некоторые "сухие" тоже дают себя "помочить"?
- И еще как! Но все же я всей силой своей патриотической души верю в прогресс и убежден, что нравственный уровень наших граждан повысится. Невозможно, чтобы такая великая страна, как наша, не добилась бы, наконец, как все цивилизованные страны, свободы выбора политика, далекого от всяких связей со злоумышленниками... Нет, это невозможно! Но прогресс идет медленно, очень медленно.
- Значит, вы и дальше будете бессильны? Вы и дальше будете свидетелями настоящих войн между враждебными бандами?
- Эти войны являются для бандитов единственным средством, чтобы добиться "правосудия" против своих конкурентов. В конце концов, эта форма юстиции вполне подходит для них, ибо дает им такие преимущества, которых никогда не может получить тяжущийся в законном суде.
- Но ведь бандиты не ограничиваются тем, что истребляют друг друга. Они также "выводят на прогулку" неугодных им свидетелей...
- Да, преступление является их профессией. Если бы мы оба не страдали от великого, но и сумасшедшего честолюбия, желая сделать людей чистыми и непорочными, запрещая им одним росчерком пера алкоголь, любовь и азартные игры, то все эти Аль Капоне, Мораны и Доннелли были бы только вульгарными апашами и не владели бы ни шикарными автомобилями, ни дорогими бриллиантами. Они также не владели бы восхитительными виллами на чудных островах... Если бы!.. Тогда плачевный пример их роскошной жизни и богатств не развращал бы нашей молодежи!
...Завтра, месье, вы очутитесь в Нью-Йорке. Каждый поворот колес локомотива приблизит вас к вашей милой стране... Ах! Вы действительно счастливый человек.
Яхта причалила к городской пристани. Я в последний раз охватил взглядом великолепную ночную панораму. Величественная картина! Светлой ночью заснувший Чикаго казался одним из милейших городов. И однако...
Здесь я с гордостью подумал о нашей мирной, милой Франции...
КОНЕЦ
Как видно, работа не простая, требующая терпения и знания.
Что же делают американские бутлегеры? Они весьма мало считаются с вышеуказанными условиями. Качество пива - это их последняя забота! Их девизом является быстрота изготовления, наименьшая затрата энергии для сложных процессов фабрикации пива. Скоро, дешево и легко!
Бутлегеры изготовляют "пиво", главным образом, ночью. Вот почему происхождение слова "moonshine" (лунный блеск) связано с языком бутлегеров, ибо этим словом обозначаются алкогольные напитки. Последние называются так потому, что изготовляются "при лунном свете", то есть ночью.
Что касается пива, то бутлегеры, конечно, получают солодовый экстракт обычным способом. Они также прибавляют дрожжей, но не дают продукту постоять нужное время для того, чтобы совершился нормальный процесс брожения.
Что же они делают? Они просто вливают в получившийся продукт алкоголь (да еще какой алкоголь!) в самом начале брожения: для получения же насыщения они прибавляют угольную кислоту, то есть вещество, способное само по себе придать напитку пенность.
Вот какую смесь пьют несчастные граждане Соединенных Штатов Северной Америки, да еще как пьют!.. С восхищением!..
Настоящий знаток не может прикоснуться к такому "пиву" без гримасы.
Мы, европейцы, свободно пьющие кружку настоящего пива, более счастливы, чем граждане США. Поднимем поэтому бокал за здоровье несчастных жертв прогибиционисте закона и будем пить до того дня, когда они снова, как свободные люди, сумеют утолять жажду честных людей без нарушения закона!
Не исключена, однако, возможность, что к тому времени американцы потеряют уже вкус к настоящему неподдельному напитку и состроят гримасу отвращения каждый раз, когда им предложат настоящее доброкачественное пиво или вино!
Я думал об этом, когда посетил литографию, где изготовляются фальшивые этикетки с клеймами наиболее ходких сортов шампанского, вина, аперитива и ликера. Я присутствовал там в момент, когда изготовлялись этикетки Чинзано, абсолютно тождественные с оригинальными этикетками.
Стекольная фабрика, куда мне не удалось попасть, изготовляет с той же преступной аккуратностью флаконы и бутылки в соответствии с этикетками.
Очевидно, познания подделывания иногда слабы, и их подделки этикеток бывают неудачны. Так, я видел, как печатались великолепные этикетки, носящие следующую надпись: "La meilleure des bourgognes". [Лучшее бургундское (искажен, франц.)] Напишет ли так француз?
Я нарочно не исправил ошибки, будучи убежден, что симпатичный мэр французского города Дижона, месье Гастон Жерар, будет мне благодарен, если бутлегеры выпустят вино с фальшиво напечатанной этикеткой. Орфографические ошибки могут обратить внимание интеллигентного покупателя на подделку наглых обманщиков, продающих вредную смесь под видом превосходных французских вин.
Другая группа бутлегеров, не связанная ни с бандой Аль Капоне, ни с бандой Морана, ни с бандой Спайк О'Доннелля, занимается снабжением запрещенными напитками не города Чикаго, а... столицы Соединенных Штатов Сев. Америки - Вашингтона. Бутлегеры, ознакомившие меня с техникой снабжения столицы, убедительно просили не разоблачать их методов, ибо я затронул бы профессиональную тайну.
Вашингтон... и алкоголь!
Вашингтон, где находится резиденция президента Гувера, где работает "Конгресс союза против баров", наиболее суровая из всех "сухих" организаций, где действует "Методический кабинет тревоги и общественной морали" и много других организаций, ставящих себе целью спасение бедных американцев, но на практике способствующих обману честных граждан и обогащению негодяев и бандитов!
Вашингтон - краса и гордость трезвенников и спасителей душ, является как раз великолепным местом сбыта для фабрикантов "moonshine". До издания "сухого" закона в этом городе было 300 бар-ресторанов, теперь там... 650 тайных баров.
Раньше Вашингтон снабжался алкоголем братьями Диган, но после ссоры со своими "покровителями" они вынуждены были очистить дорогу чикагским бутлегерам.
Во время "междуцарствия" в Вашингтоне ощущался сильный недостаток в алкогольных напитках. Братья Диган прекратили снабжение, а новых поставщиков еще не было. "К счастью", это несносное положение продолжалось недолго. Чикагские бутлегеры испустили клич:
- Вашингтон, вот мы!
Только одно место есть в Вашингтоне, куда не достигают алкогольные напитки чикагского производства: это Капитолий, местонахождение Сената и Конгресса.
- В этой обители, несомненно, царствуют воздержанность и уважение к закону, - сказал я.
Мое искреннее замечание было прервано взрывом смеха. Мой осведомленный гид воскликнул:
- Да нет! Наши сенаторы и депутаты не удовлетворяются "moonshine". Они более взыскательны и желают пить "straight stuff" (настоящий оригинальный напиток)... Но настоящего товара нет у нас здесь, поэтому господа сенаторы и депутаты посылают за ними прямо в Сэн Пьер э-Миклон. Бутлегер, снабжающий их оригинальными напитками, является, так сказать, официальным бутлегером... государственным чиновником. Это его побочный заработок. Большей частью он живет в здании Сената. Его часто арестовывали, но вмешательство влиятельных лиц спасало его каждый раз. Одним словом, его еще ни разу не преследовали, как этого требует закон.
* * *
Бутлегеры, разрешившие мне осмотреть их пивоварню, заодно дали мне возможность присутствовать при доставке пива в различные предприятия гангстеров: "speakeasies" (тайные алкогольные и игорные клубы), "beer-flats" (тайные кабаре, где имеется алкоголь и... женщины) и "bawdy-houses" (нетрезвые дома).
Я сел в автомобиль вместе с "стрелками", которые всегда сопровождают алкогольный груз. Этот вооруженный конвой бутлегеров является элементарной предосторожностью против возможных нападений конкурентов, которые не стесняются, в случае надобности, убивать поставщиков, чтобы заставить их подчиниться "контролю" более сильных, враждебных им поставщиков, или заставить их продавать "продукт" не дешевле определенного тарифа, или же просто под предлогом, что та или иная поставка сделана в зоне, "принадлежащей" конкурентам.
Я сел в автомобиль, а рядом со мною два стрелка. Поставщик сел за руль. Я осмотрел своих "компаньонов". Два стрелка, два хорошо вооруженных человека, имели довольно скромный вид, то есть имели вид людей, выполняющих ежедневную привычную и скучную обязанность.
Наш объезд совершился гладко, без инцидентов. Он начался с раннего утра и кончился в три часа дня. Мы повстречали по дороге много полицейских, шедших пешком. Они дружески здоровались с нами. Два автомобиля полицейских ночной бригады проехали мимо, не тронув нас. Это меня удивило, так как вид нашего автомобиля и его конвой не оставляли никакого сомнения в истинном характере нашего объезда и в природе нашего груза.
Каждый раз, когда мы останавливались перед домом клиента, поставщик оповещал о своем прибытии тремя сигналами рожка.
Иногда хозяева предприятия любезно приглашали нас выпить стакан живительной влаги. Я не был особенно удивлен, когда убедился, что мои компаньоны не пили пива; несомненно, они знали, каким способом был изготовлен напиток.
Они предпочитали пить водку и виски, впрочем, тоже не лучшего качества.
По окончании объезда поставщик и стрелки были в довольно возбужденном состоянии. Первый пел комичные песенки заунывным голосом; остальные то и дело поговаривали о том, что следовало бы свернуть шею... почтенному мэру Чикаго. Я никак не мог добиться от них причины их ненависти к этому городскому заправиле.
Утомленный поездкой, я отправился спать и грезил о прелестях "сухой" Америки.
- Что?! - воскликнул я, изумленный. - Карманщики работают даже в полицейском помещении?
- Да, они работают не без успеха, и никогда еще не удавалось задержать кого-нибудь из них на месте преступления.
Глава 18
Вы можете идти, молодой человек!
- Не толкайтесь, не напирайте!
- Потихоньку, помаленьку!
- Вперед, теперь!
Стиснутый между двумя толстыми дамами, я с трудом перевожу дыхание. Толпа, напирающая на вход, сама по себе добродушна. В конце концов она толкается против своей воли. Каждый желает продвинуться вперед.
- Что за суматоха! Никогда мы не попадем внутрь, - говорю я своей соседке, тяжело дыша.
- Что вы хотите? - отвечает она. - Бесплатный кинематограф привлекает много зрителей. Не каждый день увидишь даровой фильм, а дела теперь так плохи... так плохи!
А бесплатный сеанс устраивается каждую пятницу вечером... главным управлением полиции!
В одном из доступных всем зале центральной полиции главное управление установило экран, на котором демонстрируются во всяких позах субъекты, арестованные в течение недели, а также показываются фотографии разыскиваемых лиц. Само собою разумеется, что количество разыскиваемых несравненно больше числа арестованных. Это еженедельное демонстрирование галереи злоумышленников и бандитов представляет собою любопытное зрелище.
Мне советовали отправиться в этот оригинальный кинематограф, но не брать с собою много денег... Ибо этот кинематограф является излюбленным местом действия... карманных воров.
* * *
Я сновал среди зрителей этого единственного в своем роде кинематографа, желая узнать, к каким слоям населения они принадлежат. И что же оказалось? Публика не менее странная, чем кинематограф! Прежде всего там были зрители, которых можно увидеть в любом кинематографе: мирные граждане с женами и детьми словно пришли сюда посмотреть еженедельное обозрение новостей... Потом можно было увидеть несколько субъектов, с которыми не рекомендуется встречаться ночью в каком-либо квартале западной части Чикаго (Западная часть Чикаго является самой бедной, а также наиболее опасной... с наступлением ночи). Зачем они явились сюда? Они явились и смешались с толпой зрителей, чтобы узнать, не фигурирует ли на экране тот или другой их "компаньон", который сам не решится прийти сюда. В зале также присутствуют жертвы воровства, грабежей и других преступлений, совершенных за последнюю неделю. Пострадавшие явились с надеждой увидеть на экране "их преступника", попавшегося, быть может, в другой операции... Надежда большей частью обманчивая! Мой сосед (я сел, так как должен был начаться сеанс) оказался как раз жертвой вооруженного нападения. Он сказал мне:
- Кажется, полиция ежедневно засаживает в тюрьму молодых преступников, арестовываемых на местах ночных нападений, а их количество не уменьшается... Подумайте только: три дня тому назад - это было во вторник в восемь часов вечера - я был остановлен двумя мальчишками... двумя негодяями-подростками, которых я мог бы по заслугам стереть в порошок, так как я великан по сравнению с ними, но в руках у каждого блестел револьвер... Тогда, понимаете, я живо отдал им свои деньги... Ах, вот начинается сеанс! Быть может, мне посчастливится увидеть физиономии этих грабителей...
Зрелище было интересное и разнообразное. Перед нами проходили на экране довольно подозрительные субъекты, которых заставили проделывать перед съемочным аппаратом различные движения, чтобы можно было их лучше опознать; затем показались негры, дрожавшие от страха, когда их снимали, девицы с наглым взглядом и кокетливой походкой, старые рецидивисты со стажем, несколько портретов "двадцати восьми врагов общества" и других героев подпольного мира. Это был своего рода "говорящий" фильм, ибо постоянно из залы раздавались крики:
- Вот он!
- Нет, это не он...
- Как, опять этот тип!
Некоторые зрители, узнавшие "старых знакомых", насмешливо здоровались с ними... Вскоре господа из "среды", находившиеся в зале, образовали шумный партер.
- Ага, и дети среди героев криминального экрана! Мой знакомый детектив, заметивший меня среди зрителей, подошел ко мне, чтобы поболтать.
- Ах, месье, бандитская раса и не думает вымирать, - сказал он. Молодое поколение идет ей на смену. Мальчуганы начинают с безделушек, но потом смелеют и становятся настоящими профессиональными грабителями и специалистами ночных нападений. Это, действительно, еще только подростки, но они будущие гангстеры.
Не думайте, что это пустые слова, преувеличения. Слова детектива подтверждаются таким неоспоримым авторитетом, как известный американский ученый мистер Эндрю Барс. Несколько дней спустя после посещения мною живописного кинематографа мне удалось говорить о проблеме юных и малолетних преступников с этим ученым, являющимся чикагским судьей и председателем американского института криминологии. Он сказал:
- Проблема преступности среди малолетних необычайно серьезна. Это видно из того, что восемьдесят пять процентов наших преступников - юноши и девушки в возрасте от 16 до 25 лет.
- Сколько же их вообще?
- Это трудно сказать, но факт налицо, что в Чикаго ежегодно арестовывается не менее шестидесяти тысяч юношей и девушек! Внушительная цифра!.. Вы удивлены?.. Но это, понятно, имеет свою причину. Большинство этих юных преступников - дети эмигрантов. Их родители часто не говорят даже по-английски. Эти дети воспитались в чикагских трущобах, лишенные самого необходимого. Что же они видят перед своими глазами?.. Они видят, как содержатели притонов, бутлегеры, гангстеры и бандиты прогуливаются в роскошных автомобилях... и на них сверкают бриллианты! Что слышат эти дети? Они слышат, как говорят о продажных политических и общественных деятелях, о полицейских, являющихся сообщниками бандитов. Можно ли после всего этого удивляться, что дети теряют уважение к своим родителям, так тяжко работающим ради ничтожного прозябания? Удивительно ли, что дети преисполнены восхищения перед бандитами, ничего не делающими и так роскошно и привольно живущими?
Если бы слова эти произнес иностранец, то они звучали бы как резкий обвинительный акт. Но когда они произнесены профессором Брасом, уважаемым ученым и настоящим янки, то они звучат, как тревожный крик, который должен произвести впечатление!
Однако профессор Брас - убежденный сторонник "сухого" режима - не является по своему характеру пессимистом. Он твердо убежден, что время принесет исцеление от ужасного недуга, от которого страдают граждане Чикаго; он только хотел бы, чтобы его сограждане больше осознали размер опасности. Слово "размер" не взят здесь произвольно, так как, присутствуя на заседаниях суда для юных преступников, действительно можно измерять эту опасность!
В серьезности положения я убедился после ознакомления с работой специальных трибуналов: "Суда морали"; где разбираются дела юных проституток (проституция ведь запрещена) и "Суда для юношей". Перед этими учреждениями ежедневно проходят многочисленные молодые преступники и преступницы, обвиняемые в самых разнообразных проступках.
Эти специальные судебные учреждения помещаются в здании центральной полиции. Крупные привилегии, которыми вообще пользуются журналисты в Соединенных Штатах Северной Америки, и особая предупредительность по отношению к автору этой книги - я об этом мимоходом уже говорил - помогали мне получать каждый раз удобное для наблюдений место. Сам судья, ведший дела, усадил меня рядом с собой в кресло, ничем не отличившееся от его кресла. Итак, имея наилучший наблюдательный пункт, я мог созерцать необычайно интересное, но в то же время прискорбное зрелище.
Молодой обвиняемый или обвиняемая должны стоять перед судьей. Около обвиняемого, тоже стоя, суетятся: адвокат - государственный поверенный, поддерживающий жалобу, по большей части очень молодой, полицейские и свидетели.
Обвиняемый пользуется всеми правами, вплоть до права не отвечать... Свобода личности?.. Положение полицейского не особенно завидно: его показания столь же резко оспариваются, иногда даже самим судьей, как показания наиболее неблагонадежных свидетелей...
Мне часто приходилось наблюдать такую сцену, когда судья публично укорял полицейского в том, что он легкомысленно вел себя при аресте юного обвиняемого.
- Вы не имели права арестовывать этого молодого человека, - говорил судья полицейскому. - У вас не было никаких улик против него. Впредь будьте более осмотрительны, господин чиновник.
"Молодой человек", бледный оборванный негодяй, очевидно невиновен. Судья французского или другого европейского трибунала несомненно отправил бы его в колонию для малолетних преступников или в исправительный дом. Но здесь, услышав слова судьи, юный обвиняемый гордо выпрямляется.
- Вы можете идти! - сказал ему судья.
С какой победоносной улыбкой вышел кандидат в гангстеры из суда! Какое побуждение к рецидиву!
Да, когда судьи не назначаются, а избираются населением, демагогический дух доводит их иногда до того, что закон бездействует. Их слабость не менее опасна, чем страх присяжных заседателей!
Доктор Клиффорд Р.Шоу, состоящий профессором в Институте для обследования юношества, отдался делу изучения тех кварталов Чикаго, о которых смело можно сказать, что они являются гнездами гангстеров. И вот оказалось, что наиболее скверными в этом отношении являются кварталы, граничащие с центром города, то есть с "петлей".
Особенно серьезное положение в квартале, расположенном за скотобойнями, так называемом "Заднем дворе". Доктор Клиффорд Р.Шоу констатировал, что в этом квартале ежегодно арестовывается не менее двадцати процентов всех мальчиков в возрасте от десяти до шестнадцати лет. В этой части Чикаго многие дети учатся владеть револьвером и даже... ружьем-пилой раньше, чем ознакомятся с азбукой. Но примите во внимание: родители этих детей большей частью честные граждане.
Я пишу эти строки с тяжелым сердцем. Америка, что бы ни думали о ней, все-таки имеет восхитительную молодежь, полную энтузиазма, с моральными достоинствами, стремящуюся к идеалам. Но не менее правильно, что приманка в виде запрещенных плодов (алкоголь, женщины и азартные игры) и плачевные примеры порока и преступления, преодолевшие все меры воздержания, развратили часть американской молодежи. В Чикаго это сказалось сильнее, чем в других местах, ибо безнаказанность там обеспечена с математической определенностью.
Судья Эгест С.Бекас, который председательствовал в национальной комиссии по изучению преступности, рассказал, не без юмора, историю, случившуюся на конгрессе социологов. Судья рассказал это с целью показать серьезность настоящего положения. Президент конгресса поднимается и объявляет:
- Господа, сейчас мы будем иметь удовольствие выслушать доклад нашего уважаемого коллеги - мистера Джонеса из Чикаго!
- Из Чикаго! - единодушный смех раздался в зале. Президент конгресса не смутился и добавил:
- Конечно, мистер Джонес является гражданином Чикаго, но... Еще более громкий смех прервал слова президента.
- ...Но мы не должны считать это обидой для нас, социологов... Смех еще более усилился и вскоре стал конвульсивным. Один из делегатов, человек весьма серьезный и строгий, воскликнул:
- Следовало бы, по крайней мере, вознаградить его за подозрение!
Тогда смех достиг апогея. Делегаты просто неистовствовали. Несчастный мистер Джонес в замешательстве вынужден был спуститься с эстрады. Вот как оценивают серьезность положения социолога!
Это не анекдот, а факт! Нужно верить профессору Бекасу, ибо он слишком серьезный и правдивый человек. История с злополучным чикагским делегатом весьма знаменательна. Более того - она поучительна.
Но и без этого можно убедиться, что вопрос о преступности весьма обострен. Стоит только прогуляться с наступлением ночи по одному из названных доктором Шоу кварталов, чтобы заметить мальчишек с весьма характерным выражением лица - иногда даже ужасным. В них нетрудно угадать учеников бандитов, будущую смену последним. Чтобы совершить прогулку по этим кварталам, весьма разумно иметь около себя хорошо вооруженного телохранителя. В этом отношении следует взять пример с самих же гангстеров!
Юноши со зрелыми и лицемерными глазами, мальчики, изведавшие все пороки, грязные, оборванные, и, наконец, девочки - уже! - с пронизывающим взглядом...
...Вы с ужасом смотрите на этих будущих героев фильма, демонстрируемого начальником чикагской уголовной полиции.
Глава 19
Урок морали чикагского патриота
- Счастливый человек! Скоро вы вернетесь во Францию и сумеете пить на здоровье ваши чудные вина, ваше превосходное шампанское в милых, уютных и элегантных местах, столь отличных от наших speakeasies, где боязливо приходится скрываться и где преступники подают "напитки" в атмосфере грязи и уныния... Ах, вы действительно счастливый человек!
...Когда вы увидите с палубы парохода на Гудзоне, как исчезает Статуя Свободы, вы поймете, что свобода - это великое благо - только начинает возрождаться для вас. Я просто не понимаю, зачем мы храним эту Статую Свободы. По-видимому, по той причине, что принято оберегать памятники великих покойников!..
Слова адвоката, говорившего со мною, были проникнуты настоящей горечью. Он один из крупнейших присяжных поверенных, специалист по гражданским делам. Мы находимся на борту его яхты, на озере Мичиган... В последний раз я созерцаю величественные небоскребы, светящиеся фонтаны и тысячи огней этого огромного города, о котором смело можно сказать, что он растет не по дням, а по часам, становясь все более богатым, могущественным... Чикаго, титанический Метрополис, Вавилон с густонаселенными огромными улицами! Здесь обитают дети Индии, Германии, Италии, Скандинавии, Греции, Польши... Чикаго с сотнями мраморных дворцов, с тысячами конур, стены которых медленно гниют... Чикаго, которому столь дороги имена французов пионеров: Кавелье де ла Саль, Маркетт, Жольет... Чикаго, соперник Нью-Йорка, который он мог бы в один прекрасный момент затмить, если бы не был... уязвлен бандитами!..
- И все-таки, месье, я люблю Чикаго, - продолжал мягко адвокат. Я люблю этот город, несмотря на недостатки и опасности, несмотря на то, что краснею от стыда при мысли о позорных связях между гангстерами и некоторыми политиками и полицейскими... Да, я люблю Чикаго! Ничего удивительного! Я ведь родился в нем. В течение пятидесяти лет я наблюдал, как он вырос до гигантских размеров. Мой отец рассказал мне, что, будучи ребенком, я пил молоко от коровы, которую крестьянка гоняла каждый день мимо дверей нашего дома, находившегося там, где теперь знаменитая "петля" Чикаго. Я думаю, что нигде не было примера такого быстрого превращения городка в гигантский центр... Чикаго в будущем станет первым городом Соединенных Штатов, первым городом в мире. Все Капоне, Мораны и Доннелли не сумеют помешать этому...
- Сразу видно, что вы пламенный патриот, стопроцентный американец...
- Глупости! Выражение "стопроцентный американец" ничего не значит... Кроме прямых потомков индейцев и пуритан из Мэйфлауэра, все американцы являются пришлым элементом, иммигрантами, одним словом - иностранцами. Наша американская нация еще очень молода, поэтому, когда европейцы нас судят, они должны простить нам ошибки молодости... конечно, я говорю о европейцах-друзьях, каковыми являются в данном случае французы...
...Знаменитый плавильный котел, о котором говорил Израиль Зангвиль, [знаменитый еврейский писатель, назвавший Америку плавильным котлом] все еще клокочет. Ведь в этот котел бросили такие различные, с трудом соединяющиеся составные части! С другой стороны, все расы, составляющие американскую нацию, принесли с собою свои особые страсти, часто даже свои пороки, так что неудивительно, если они находят утешение от угнетающих их страстей в нездоровых наклонностях!.. Итак, месье, не судите нас слишком строго. Вы прибыли в Чикаго, чтобы изучить нравы бандитов. Хорошо, но судите их, а также и нас, беспристрастно. Кроме того, не обойдите молчанием все то хорошее, все то великое, что заключает в себе наша социальная жизнь: мы упразднили классовые предрассудки, осуществив полную свободу и равенство всех граждан; мы даем каждому человеку возможность шагать выше по социальной лестнице. Парень, который чистит на улице башмаки, может питать надежду - реальную надежду - увидеть в один прекрасный день гигантский небоскреб, принадлежавший ему лично, - свою башню, носящую его имя, ставшее славным в мире индустрии. Да, он может, не будучи сумасшедшим, грезить об этом, он вправе мечтать об этом - этот юный чистильщик сапог.
- Конечно, только при условии, что у него белая кожа...
Адвокат вынужден согласиться со мною. Он принадлежит к тому меньшинству американцев, которое желает бороться с расовыми предрассудками. Он был преисполнен благодарности Теодору Рузвельту, когда тот в свое время принял приглашение на обед от негра Букра Вашингтона, отказавшись в то же время сесть за стол с нечестным политиком из Чикаго.
Искренно верующий адвокат числится среди инициаторов необычайно курьезной религиозной манифестации.
Дело в том, что в Чикаго есть около девятисот церквей и молитвенных домов всех исповеданий. И вот - во всех этих домах Божьих, в один и тот же день и в один и тот же час читаются молитвы за благоденствие города Чикаго. Движимые одной и той же лихорадочной мыслью, воодушевленные общим чувством скорби и страха, тысячи, десятки тысяч верующих возносят к небесам мольбы о наступлении такой эры в их городе, когда добрые граждане не будут пренебрегать выборами, когда избранные посвятят себя исключительно общему благу, когда деятельность власть имущих будет протекать честным образом.
Я невольно вспоминал об этой необычайной, исключительной молитве, которая, действительно, является чисто американской идеей!
- Ах, я вас уверяю, что это было трогательно! - воскликнул восторженно адвокат.
- А я?.. Мне не придется выражать личного мнения о ваших гангстерах. Молитва чикагцев более красноречива, чем все комментарии... Она выражает все зло, от которого вы страдаете.
- Да, закон о всепрощении алкоголя причинил нам, главным образом, это зло. Без этого закона гангстеры были бы значительно менее богаты и, несомненно, куда менее влиятельны.
- Но им остались бы прибыльные предприятия: дома терпимости и игорные клубы.
- Конечно, но все же главную часть доходов доставляет им алкогольная контрабанда, по крайней мере, больше половины всех их доходов.
- Кажется, поднимается большое движение против "сухого" закона, не правда ли?
- Да, это верно. Движение усиливается с каждым днем. Вы, наверно, слыхали уже о сенсационной новости. Число наших сторонников увеличивается: миссис Ханиа Мэк Кормик, одна из наиболее выдающихся политических деятельниц Чикаго, которая до сих пор была яростной сторонницей "сухого" режима, перешла в лагерь "мокрых". Но покуда еще не настал день, когда в порядок дня вашингтонского парламента будет включен законопроект об аннулировании "сухого" закона и 18-й поправки к Конституции. Наконец, чтобы такой закон мог быть отменен, потребовалось бы, согласно конституции, чтобы из сорока восьми федеральных штатов тридцать шесть высказалось бы в пользу "мокрого режима". Это кажется невероятным, если принять во внимание настроение, царящее во многих штатах...
...Несомненно, что частные интересы многих граждан противоположны стремлениям "мокрых". Интересы их совпадают с настоящим положением вещей. Многие деморализованные и плохие граждане зарабатывают колоссальные деньги, нарушая закон о воспрещении алкоголя. Они с тяжелым сердцем откажутся от такого источника богатства. Они обладают средством навязать свою волю многим... очень многим людям.
- Значит, вы думаете, что некоторые "сухие" тоже дают себя "помочить"?
- И еще как! Но все же я всей силой своей патриотической души верю в прогресс и убежден, что нравственный уровень наших граждан повысится. Невозможно, чтобы такая великая страна, как наша, не добилась бы, наконец, как все цивилизованные страны, свободы выбора политика, далекого от всяких связей со злоумышленниками... Нет, это невозможно! Но прогресс идет медленно, очень медленно.
- Значит, вы и дальше будете бессильны? Вы и дальше будете свидетелями настоящих войн между враждебными бандами?
- Эти войны являются для бандитов единственным средством, чтобы добиться "правосудия" против своих конкурентов. В конце концов, эта форма юстиции вполне подходит для них, ибо дает им такие преимущества, которых никогда не может получить тяжущийся в законном суде.
- Но ведь бандиты не ограничиваются тем, что истребляют друг друга. Они также "выводят на прогулку" неугодных им свидетелей...
- Да, преступление является их профессией. Если бы мы оба не страдали от великого, но и сумасшедшего честолюбия, желая сделать людей чистыми и непорочными, запрещая им одним росчерком пера алкоголь, любовь и азартные игры, то все эти Аль Капоне, Мораны и Доннелли были бы только вульгарными апашами и не владели бы ни шикарными автомобилями, ни дорогими бриллиантами. Они также не владели бы восхитительными виллами на чудных островах... Если бы!.. Тогда плачевный пример их роскошной жизни и богатств не развращал бы нашей молодежи!
...Завтра, месье, вы очутитесь в Нью-Йорке. Каждый поворот колес локомотива приблизит вас к вашей милой стране... Ах! Вы действительно счастливый человек.
Яхта причалила к городской пристани. Я в последний раз охватил взглядом великолепную ночную панораму. Величественная картина! Светлой ночью заснувший Чикаго казался одним из милейших городов. И однако...
Здесь я с гордостью подумал о нашей мирной, милой Франции...
КОНЕЦ