Страница:
Прежде чем Эрин успела спросить, что конкретно он имеет в виду, Коул уснул. Девушка не была уверена, что сумеет заснуть, хотя проделанный за день путь порядком утомил ее.
Эрин проснулась, когда Коул уже потягивался и разминал затекшие члены. Солнце светило не так ярко, день близился к вечеру. Бледные, почти неразличимые, то тут, то там вспыхивали на темно-сером небосводе молнии. Ранее собиравшиеся кучевые облака представляли одну сплошную свинцовую тучу. Она не сулила ни прохлады, ни капли дождя. Казалось, что туча, подобно крышке от сковороды, лишь удерживает на земле дневную жару.
— Неужели и вправду в здешних краях случается дождь? — поинтересовалась Эрин, сглатывая вязкую слюну, чтобы хоть как-то смочить пересохшее горло.
— Увидишь сама в свое время. Но сегодня, конечно, никакого дождя ждать не приходится. Через несколько часов туча уйдет и жара немного спадет. — Коул встал, протянул ей руку и ловким рывком помог Эрин подняться. — Пока светло, мы можем успеть сделать кое-что полезное.
Коул вскинул рюкзак на плечо и вышел из-под каменного козырька скалы. Эрин последовала за ним. После долгих вечерних сумерек, характерных для Аляски, Эрин всегда поражалась тому, как стремительно заходит австралийское солнце. Но и после того, как оно скрылось за горизонтом, жара на Кимберлийском плато ничуть не ослабела. Влажность воздуха по-прежнему оставалась чудовищно высокой, но пот на теле Эрин не испарялся, тем самым сохраняя запасы влаги в организме.
Коул двигался ровным неторопливым шагом, время от времени посвечивая фонариком на циферблат компаса. Через некоторое время свинцовая туча превратилась в перистые облака и затем совсем рассеялась, обнажив звездный бархат южного неба. Треть небосклона занимал неяркий Млечный путь. Изредка в самых неожиданных местах прочерчивали небо юркие молнии, почти такие же яркие, как звезды. Взошедшая луна освещала ландшафт мягким серебристым светом.
Стараясь не отстать, Эрин двигалась за Коулом, прокладывавшим путь в зарослях или среди множества валунов. Она шла за ним след в след. Когда Коул останавливался, чтобы свериться с компасом, она чуточку отдыхала. Как правило, Коул предпочитал идти по сухому руслу, хотя ноги и увязали в песке. Русло почти чернело на сером фоне окружающего ландшафта, там, где некогда текла вода, не было никаких препятствий, которые им пришлось бы преодолевать.
Наступили недолгие часы ночной прохлады. Коул и Эрин сделали привал и допили оставшуюся у них воду.
Когда горизонт порозовел от лучей утреннего солнца, Эрин уже едва волочила ноги, спотыкаясь чуть ли не на каждом шагу. За ночь ландшафт несколько изменился. Холмы, следовавшие ранее почти в затылок друг другу, теперь отстояли один от другого на порядочное расстояние и увеличились в размерах.
Воспользовавшись тем, что рассвело, Коул ускорил шаги. Он быстро шел до тех пор, пока жару еще можно было переносить. Обнаружив у подножия холма небольшие заросли, Коул сделал остановку в их редкой тени, отбрасываемой в пологую лощину. Он выбрал место между двумя близко росшими деревьями и натянул одеяло. Получилось нечто вроде тента, где можно было бы отоспаться.
— Ложись в тень, — распорядился Коул. — И без нужды не двигайся, лежи спокойно.
Он подложил рюкзак под голову Эрин. Затем, взяв лопату, прошел несколько шагов и оказался за пределами тени, отбрасываемой деревьями. Он вырыл неглубокую яму в три фута длиной. Края ее обложил листьями акации и камедных деревьев. В середину вырытой ямы поставил свою большую алюминиевую кружку, сверху покрыл ее слоем прозрачной пленки, а края пленки прижал камнями. Последний камень он положил на середину куска пластика, как раз на кружку.
Коул молча вернулся в тень, взял из рюкзака еще несколько кусков пленки и опять отправился под солнечные лучи. Он обернул пленкой три большие ветки деревьев и завязал пластик по краям, так что образовалось что-то вроде трех больших упакованных букетов. Затем Коул вернулся в спасительную тень.
Когда Коул опустился рядом с девушкой, Эрин подняла голову и посмотрела на него.
— Это еще зачем? — спросила она, указав на древесные букеты.
— Импровизированные дистилляторы. В листьях очень много влаги. Мы заставим солнце поработать на нас. Хватит ему на нас нападать. Ладно, давай спи.
Эрин облизала пересохшие губы. Было что-то неестественное в том, что при такой высокой влажности хотелось пить и во рту пересыхало. Впрочем, эта мысль сразу же ушла, так как на нее навалился сон. Уже засыпая, Эрин почувствовала, что Коул втирает ей в кожу крем, предохраняющий от ожогов. Эрин хотела поблагодарить его, но сил хватило только на то, чтобы что-то слабо и нечленораздельно пробормотать.
Потом Эрин почувствовала, что Коул пытается разбудить ее.
— Эрин, детка, просыпайся. Завтрак готов.
При одной мысли о еде горло у нее засаднило. Она села и протерла глаза.
— Завтрак? — переспросила Эрин.
— Но прежде тебе придется немного поработать.
— Как?
Коул помог ей подняться на ноги.
— Вон, смотри, — и указал на землю футах в пятнадцати от них, где между камедными деревьями осторожно ползла змея. Она, наверное, выискивала прохладное место, где можно было бы переждать жару. Эрин удивленно вскрикнула.
— Это и есть твой завтрак?
— Если подфартит, — сказал Коул, протягивая ей почти метровый прут. — Попробуй ее отвлечь, а я тем временем обойду ее сзади. Только не увлекайся. Просто старайся привлечь ее внимание. Если она уползет в камни, поймать ее будет куда труднее.
— А это опасная змея? — крикнула Эрин вслед уходившему Коулу.
— Она опасна, пока живая. Но как только я ее убью, она станет безопасной, и мы съедим ее за завтраком.
Эрин стряхнула с себя остатки сна, вышла на солнце с веткой в руке, намереваясь выполнить порученное ей дело. Хотя день перевалил за середину, солнечные лучи мощно били сквозь разрывы в облаках. Эрин волочила ветку по земле, и листья издавали мягкий шелестящий звук. Услышав его, змея тотчас же повернула голову и изменила направление движения.
— Ну вот, ее внимание, кажется, переключилось на меня, — сказала Эрин.
Змея смотрела на нее своими похожими на кусочки обсидиана глазами. Присутствие Эрин нисколько не испугало рептилию. Змеи в этих краях чувствовали себя подлинными хозяевами. Людей они считали скорее диковинкой, нежели источником угроз.
— Только не подходи к ней слишком близко, — предупредил Коул.
— Уж кто бы говорил…
Коул ничего не ответил. Он подобрался поближе к змее, стараясь держаться со стороны хвоста. Эрин мелкими подергиваниями ветки полностью отвлекла на себя внимание рептилии.
Неожиданно Коул сделал резкий выпад и ухватил змею за хвост. Он поднял ее на воздух, затем опустил и сильно стукнул о землю. От мощного удара змея тотчас же сдохла. Коул на всякий случай еще раз шлепнул рептилию о землю, затем для пущей надежности немного подождал. В его руке безжизненной плетью висели четыре фута их сегодняшнего завтрака.
С трудом проглотив слюну, Эрин сказала себе, что протеин всегда протеин. Умом она понимала, что речь идет всего-навсего об источнике необходимых организму веществ. Но ее желудок понимать это решительно не желал. И это при том, что ей раньше доводилось есть мясо тюленей, а змеиное едва ли отвратительнее.
— Кроме того, в мясе змеи много воды, — сказал Коул, вынимая из прикрепленного на запястье чехла свой нож. — Если не веришь, посмотри, как я буду се разделывать.
— Ну уж нет, благодарю покорно.
— Не волнуйся. Когда ты приготовишь мясо, оно будет исключительно белым и по вкусу напоминающим…
— Куриную грудку, — с издевкой сказала Эрин. Он удивленно вскинул брови.
— Неужели ты на Аляске и змею успела отведать?
— Нет, но мне доводилось слышать подобные сравнения, когда речь шла о лягушачьих лапках, жареных гусеницах и прочих так называемых деликатесах, которые мне доводилось пробовать. Все это чушь собачья. Только цыплячья грудка имеет вкус цыплячьей грудки.
— Но все равно змея — это лучше, чем ничего.
— Если змеиное мясо хоть чуточку вкуснее мяса тюленя, это уже превосходно.
Коул едва заметно улыбнулся.
— Кажется, мне уже доводилось говорить, что ты отличный компаньон! Готов повторить.
Без лишних слов Коул принялся потрошить змею. Он делал это быстро и ловко, как человек, изрядно в том поднаторевший. Эрин, прищурившись, наблюдала за ним. Змея оказалась не такой много кровной, как иные рыбы, и даже не такой мерзкой, как мясо тюленя.
— Разводи костер, — сказал Коул, разделывая добычу. — Пока ты жаришь мясо, я погляжу, что там в наших дистилляторах. Если сейчас не сможешь, съешь после. Хотя я думаю, что после того, как мы прошагали всю ночь, у тебя желудок, наверное, прилип к позвоночнику, и поэтому змея покажется тебе не хуже осетрины.
Она ему не поверила, хотя спорить не стала. Когда подойдет время завтрака, она будет есть, так как нужно поддержать силы.
Пока Эрин разжигала костер из эвкалипта и поджаривала на огне мясо змеи, Коул опорожнил устроенные им резервуары для воды. Всего набралось около галлона жидкости. Коул разделил добытую воду поровну, разлив ее по двум флягам.
— Это твоя, — сказал он, протягивая Эрин одну из фляг. — Пей.
Вода имела столь же необычный привкус, что и мясо змеи: то и другое пахло эвкалиптом и акацией. Несмотря на сильнейшую жажду, Эрин смогла выпить не более трети фляги. Затем, взяв у Коула оловянную кружку, она налила туда половину всей оставшейся воды.
— Это тебе, — сказала она. — Пей!
— Не смеши.
— Ты вдвое больше меня, и, значит, тебе нужно вдвое больше воды.
— Эрин…
— Нет, — оборвала она его. — Если уж ты несешь весь груз и выполняешь вдвое больше работы, то и пить-есть должен соответственно. Так справедливо.
Коул внимательно посмотрел в прекрасные зеленые глаза Эрин.
— Выпей-ка ты все это сама, — сказал он.
— Знаешь, я щепетильна в таких делах. Ты больше работаешь — тебе больше и полагается. Если мы оба хотим выжить, то и вести себя должны разумно, не так ли?
После некоторого колебания он начал пить воду с сильным эвкалиптовым запахом. Это утолило жажду, перестало саднить его пересохшее горло. Выпив всю воду, он легким поцелуем стер капли с губ Эрин.
— Ты редкостная женщина, Эрин Шейн Уинд-зор.
— А ты редкостный мужчина, — прошептала она. — Если уж мне суждено будет здесь умереть, по крайней мере я буду до последнего надеяться на спасение, и за это я так тебе благодарна, Коул. В одиночку я бы не смогла ничего сделать.
Он нежно погладил ее по щеке, затем отвернулся и принялся укладывать вещи в рюкзак. Покончив с укладкой, он взял компас, представил себе карту, сориентировался на местности и протянул руку Эрин.
— Пойдем, что ли? — спросил он.
Она невесело улыбнулась.
— «Пора не пора — идем со двора». Так?
— Ну да, что-то в этом роде. Я понимаю, ты очень устала, но засветло мы еще можем одолеть немалое расстояние. Да и много проще идти при свете.
Эрин ухватилась за его протянутую руку, и они тронулись в путь под палящим солнцем Кимберлий-ского плато. Коул предусмотрительно выбрал такой маршрут, чтобы обойти участок, где рано утром, пока Эрин спала, он обнаружил человеческие следы. Незачем ей догадываться, что за их унылым передвижением следят. Узнай о том Эрин — она принялась бы гадать, зачем да почему с ними играют в кошки-мышки, а не разделаются прямо тут, вдали от посторонних глаз.
Впрочем, последний вопрос действительно оставался без ответа. Коул и сам спрашивал себя «Почему?» и не находил объяснения.
Глава 32
Глава 33
Эрин проснулась, когда Коул уже потягивался и разминал затекшие члены. Солнце светило не так ярко, день близился к вечеру. Бледные, почти неразличимые, то тут, то там вспыхивали на темно-сером небосводе молнии. Ранее собиравшиеся кучевые облака представляли одну сплошную свинцовую тучу. Она не сулила ни прохлады, ни капли дождя. Казалось, что туча, подобно крышке от сковороды, лишь удерживает на земле дневную жару.
— Неужели и вправду в здешних краях случается дождь? — поинтересовалась Эрин, сглатывая вязкую слюну, чтобы хоть как-то смочить пересохшее горло.
— Увидишь сама в свое время. Но сегодня, конечно, никакого дождя ждать не приходится. Через несколько часов туча уйдет и жара немного спадет. — Коул встал, протянул ей руку и ловким рывком помог Эрин подняться. — Пока светло, мы можем успеть сделать кое-что полезное.
Коул вскинул рюкзак на плечо и вышел из-под каменного козырька скалы. Эрин последовала за ним. После долгих вечерних сумерек, характерных для Аляски, Эрин всегда поражалась тому, как стремительно заходит австралийское солнце. Но и после того, как оно скрылось за горизонтом, жара на Кимберлийском плато ничуть не ослабела. Влажность воздуха по-прежнему оставалась чудовищно высокой, но пот на теле Эрин не испарялся, тем самым сохраняя запасы влаги в организме.
Коул двигался ровным неторопливым шагом, время от времени посвечивая фонариком на циферблат компаса. Через некоторое время свинцовая туча превратилась в перистые облака и затем совсем рассеялась, обнажив звездный бархат южного неба. Треть небосклона занимал неяркий Млечный путь. Изредка в самых неожиданных местах прочерчивали небо юркие молнии, почти такие же яркие, как звезды. Взошедшая луна освещала ландшафт мягким серебристым светом.
Стараясь не отстать, Эрин двигалась за Коулом, прокладывавшим путь в зарослях или среди множества валунов. Она шла за ним след в след. Когда Коул останавливался, чтобы свериться с компасом, она чуточку отдыхала. Как правило, Коул предпочитал идти по сухому руслу, хотя ноги и увязали в песке. Русло почти чернело на сером фоне окружающего ландшафта, там, где некогда текла вода, не было никаких препятствий, которые им пришлось бы преодолевать.
Наступили недолгие часы ночной прохлады. Коул и Эрин сделали привал и допили оставшуюся у них воду.
Когда горизонт порозовел от лучей утреннего солнца, Эрин уже едва волочила ноги, спотыкаясь чуть ли не на каждом шагу. За ночь ландшафт несколько изменился. Холмы, следовавшие ранее почти в затылок друг другу, теперь отстояли один от другого на порядочное расстояние и увеличились в размерах.
Воспользовавшись тем, что рассвело, Коул ускорил шаги. Он быстро шел до тех пор, пока жару еще можно было переносить. Обнаружив у подножия холма небольшие заросли, Коул сделал остановку в их редкой тени, отбрасываемой в пологую лощину. Он выбрал место между двумя близко росшими деревьями и натянул одеяло. Получилось нечто вроде тента, где можно было бы отоспаться.
— Ложись в тень, — распорядился Коул. — И без нужды не двигайся, лежи спокойно.
Он подложил рюкзак под голову Эрин. Затем, взяв лопату, прошел несколько шагов и оказался за пределами тени, отбрасываемой деревьями. Он вырыл неглубокую яму в три фута длиной. Края ее обложил листьями акации и камедных деревьев. В середину вырытой ямы поставил свою большую алюминиевую кружку, сверху покрыл ее слоем прозрачной пленки, а края пленки прижал камнями. Последний камень он положил на середину куска пластика, как раз на кружку.
Коул молча вернулся в тень, взял из рюкзака еще несколько кусков пленки и опять отправился под солнечные лучи. Он обернул пленкой три большие ветки деревьев и завязал пластик по краям, так что образовалось что-то вроде трех больших упакованных букетов. Затем Коул вернулся в спасительную тень.
Когда Коул опустился рядом с девушкой, Эрин подняла голову и посмотрела на него.
— Это еще зачем? — спросила она, указав на древесные букеты.
— Импровизированные дистилляторы. В листьях очень много влаги. Мы заставим солнце поработать на нас. Хватит ему на нас нападать. Ладно, давай спи.
Эрин облизала пересохшие губы. Было что-то неестественное в том, что при такой высокой влажности хотелось пить и во рту пересыхало. Впрочем, эта мысль сразу же ушла, так как на нее навалился сон. Уже засыпая, Эрин почувствовала, что Коул втирает ей в кожу крем, предохраняющий от ожогов. Эрин хотела поблагодарить его, но сил хватило только на то, чтобы что-то слабо и нечленораздельно пробормотать.
Потом Эрин почувствовала, что Коул пытается разбудить ее.
— Эрин, детка, просыпайся. Завтрак готов.
При одной мысли о еде горло у нее засаднило. Она села и протерла глаза.
— Завтрак? — переспросила Эрин.
— Но прежде тебе придется немного поработать.
— Как?
Коул помог ей подняться на ноги.
— Вон, смотри, — и указал на землю футах в пятнадцати от них, где между камедными деревьями осторожно ползла змея. Она, наверное, выискивала прохладное место, где можно было бы переждать жару. Эрин удивленно вскрикнула.
— Это и есть твой завтрак?
— Если подфартит, — сказал Коул, протягивая ей почти метровый прут. — Попробуй ее отвлечь, а я тем временем обойду ее сзади. Только не увлекайся. Просто старайся привлечь ее внимание. Если она уползет в камни, поймать ее будет куда труднее.
— А это опасная змея? — крикнула Эрин вслед уходившему Коулу.
— Она опасна, пока живая. Но как только я ее убью, она станет безопасной, и мы съедим ее за завтраком.
Эрин стряхнула с себя остатки сна, вышла на солнце с веткой в руке, намереваясь выполнить порученное ей дело. Хотя день перевалил за середину, солнечные лучи мощно били сквозь разрывы в облаках. Эрин волочила ветку по земле, и листья издавали мягкий шелестящий звук. Услышав его, змея тотчас же повернула голову и изменила направление движения.
— Ну вот, ее внимание, кажется, переключилось на меня, — сказала Эрин.
Змея смотрела на нее своими похожими на кусочки обсидиана глазами. Присутствие Эрин нисколько не испугало рептилию. Змеи в этих краях чувствовали себя подлинными хозяевами. Людей они считали скорее диковинкой, нежели источником угроз.
— Только не подходи к ней слишком близко, — предупредил Коул.
— Уж кто бы говорил…
Коул ничего не ответил. Он подобрался поближе к змее, стараясь держаться со стороны хвоста. Эрин мелкими подергиваниями ветки полностью отвлекла на себя внимание рептилии.
Неожиданно Коул сделал резкий выпад и ухватил змею за хвост. Он поднял ее на воздух, затем опустил и сильно стукнул о землю. От мощного удара змея тотчас же сдохла. Коул на всякий случай еще раз шлепнул рептилию о землю, затем для пущей надежности немного подождал. В его руке безжизненной плетью висели четыре фута их сегодняшнего завтрака.
С трудом проглотив слюну, Эрин сказала себе, что протеин всегда протеин. Умом она понимала, что речь идет всего-навсего об источнике необходимых организму веществ. Но ее желудок понимать это решительно не желал. И это при том, что ей раньше доводилось есть мясо тюленей, а змеиное едва ли отвратительнее.
— Кроме того, в мясе змеи много воды, — сказал Коул, вынимая из прикрепленного на запястье чехла свой нож. — Если не веришь, посмотри, как я буду се разделывать.
— Ну уж нет, благодарю покорно.
— Не волнуйся. Когда ты приготовишь мясо, оно будет исключительно белым и по вкусу напоминающим…
— Куриную грудку, — с издевкой сказала Эрин. Он удивленно вскинул брови.
— Неужели ты на Аляске и змею успела отведать?
— Нет, но мне доводилось слышать подобные сравнения, когда речь шла о лягушачьих лапках, жареных гусеницах и прочих так называемых деликатесах, которые мне доводилось пробовать. Все это чушь собачья. Только цыплячья грудка имеет вкус цыплячьей грудки.
— Но все равно змея — это лучше, чем ничего.
— Если змеиное мясо хоть чуточку вкуснее мяса тюленя, это уже превосходно.
Коул едва заметно улыбнулся.
— Кажется, мне уже доводилось говорить, что ты отличный компаньон! Готов повторить.
Без лишних слов Коул принялся потрошить змею. Он делал это быстро и ловко, как человек, изрядно в том поднаторевший. Эрин, прищурившись, наблюдала за ним. Змея оказалась не такой много кровной, как иные рыбы, и даже не такой мерзкой, как мясо тюленя.
— Разводи костер, — сказал Коул, разделывая добычу. — Пока ты жаришь мясо, я погляжу, что там в наших дистилляторах. Если сейчас не сможешь, съешь после. Хотя я думаю, что после того, как мы прошагали всю ночь, у тебя желудок, наверное, прилип к позвоночнику, и поэтому змея покажется тебе не хуже осетрины.
Она ему не поверила, хотя спорить не стала. Когда подойдет время завтрака, она будет есть, так как нужно поддержать силы.
Пока Эрин разжигала костер из эвкалипта и поджаривала на огне мясо змеи, Коул опорожнил устроенные им резервуары для воды. Всего набралось около галлона жидкости. Коул разделил добытую воду поровну, разлив ее по двум флягам.
— Это твоя, — сказал он, протягивая Эрин одну из фляг. — Пей.
Вода имела столь же необычный привкус, что и мясо змеи: то и другое пахло эвкалиптом и акацией. Несмотря на сильнейшую жажду, Эрин смогла выпить не более трети фляги. Затем, взяв у Коула оловянную кружку, она налила туда половину всей оставшейся воды.
— Это тебе, — сказала она. — Пей!
— Не смеши.
— Ты вдвое больше меня, и, значит, тебе нужно вдвое больше воды.
— Эрин…
— Нет, — оборвала она его. — Если уж ты несешь весь груз и выполняешь вдвое больше работы, то и пить-есть должен соответственно. Так справедливо.
Коул внимательно посмотрел в прекрасные зеленые глаза Эрин.
— Выпей-ка ты все это сама, — сказал он.
— Знаешь, я щепетильна в таких делах. Ты больше работаешь — тебе больше и полагается. Если мы оба хотим выжить, то и вести себя должны разумно, не так ли?
После некоторого колебания он начал пить воду с сильным эвкалиптовым запахом. Это утолило жажду, перестало саднить его пересохшее горло. Выпив всю воду, он легким поцелуем стер капли с губ Эрин.
— Ты редкостная женщина, Эрин Шейн Уинд-зор.
— А ты редкостный мужчина, — прошептала она. — Если уж мне суждено будет здесь умереть, по крайней мере я буду до последнего надеяться на спасение, и за это я так тебе благодарна, Коул. В одиночку я бы не смогла ничего сделать.
Он нежно погладил ее по щеке, затем отвернулся и принялся укладывать вещи в рюкзак. Покончив с укладкой, он взял компас, представил себе карту, сориентировался на местности и протянул руку Эрин.
— Пойдем, что ли? — спросил он.
Она невесело улыбнулась.
— «Пора не пора — идем со двора». Так?
— Ну да, что-то в этом роде. Я понимаю, ты очень устала, но засветло мы еще можем одолеть немалое расстояние. Да и много проще идти при свете.
Эрин ухватилась за его протянутую руку, и они тронулись в путь под палящим солнцем Кимберлий-ского плато. Коул предусмотрительно выбрал такой маршрут, чтобы обойти участок, где рано утром, пока Эрин спала, он обнаружил человеческие следы. Незачем ей догадываться, что за их унылым передвижением следят. Узнай о том Эрин — она принялась бы гадать, зачем да почему с ними играют в кошки-мышки, а не разделаются прямо тут, вдали от посторонних глаз.
Впрочем, последний вопрос действительно оставался без ответа. Коул и сам спрашивал себя «Почему?» и не находил объяснения.
Глава 32
На четвертую ночь путешествия жажда стала невыносимой. Она проникала повсюду, охватила мозг и тело, действовала сильнее жары. Все их мысли были о воде. Чем отчаяннее Эрин старалась прогнать их от себя, тем больше она думала только об одном — о воде. Коул, не оборачиваясь, размеренно вышагивал впереди. Казалось, ни жажда, ни усталость его не брали.
Но Эрин отлично понимала, что он просто не подавал вида. Когда Хоул ел мясо змеи, Эрин заметила, что у него дрожат руки. Несмотря на влажный воздух и ежедневные порции экзотически пахнущей воды, его организм час за часом терял влагу и обезвоживался.
Сквозь плотные облака проглядывало звездное небо. Изредка по небосклону прочерчивала прихотливый зигзаг очередная молния, в этот час неспособная, впрочем, осветить окрестность. Несмотря на обилие звезд, лунный свет и случайные молнии, ночь казалась черной и очень длинной по сравнению с ночами в Арктике. На горизонте края самых высоких облаков вдруг высветлились, затем побледнели и те, что висели почти над землей. При вспышке молнии Эрин увидела, что Коул, обернувшись, протягивает ей руку. Его лицо было хмурым, под стать ночи. Когда она взяла его за руку, он привлек Эрин к себе. Коул понимал, что если они сделают привал, то уснут мертвым сном и потеряют несколько драгоценных часов. Они стояли в обнимку, давая себе возможность немного передохнуть.
На горизонте вспыхивали молнии, но раскатов грома было почти не слышно.
— Если нам немного повезет, — сказал Коул, тяжело переводя дыхание, — через день-другой пойдет дождь.
Эрин кивнула, чтобы избавить себя от необходимости говорить.
Коул порывисто обнял ее, прижался щекой к ее щеке, затем разжал объятия. Сверившись со стрелкой компаса, он оглядел начинавший светлеть ландшафт, затем двинулся в сторону хребта, который казался то пологим и близким, то крутым и далеким. Точнее определить это не удавалось. Как бы то ни было, но этот хребет необходимо было преодолеть на пути к Джибб-роуд.
Хребет казался столь же неопределенно далеким, как и небосвод, который на востоке уже стал из черного серым. Коул подождал, пока Эрин догнала его. Сняв с пояса флягу, он сделал два глотка и протянул ее Эрин.
— Допивай, — распорядился он.
— Нет, это твое.
Коул глотнул еще раз, затем привлек к себе Эрин и поцеловал ее так, как не целовал с тех пор, как они жили на ферме. Когда губы Эрин приоткрылись, он выпустил ей в рот воду, которую Эрин отказалась выпить из горлышка фляги. От неожиданности Эрин проглотила влагу. Он улыбнулся и поцеловал ее так, что на какое-то мгновение оба позабыли об усталости, жаре и жажде. Затем Коул обнял Эрин, словно прощался с ней навеки.
Коул разжал объятия, и почти сразу же горизонт осветился первыми лучами солнца, которое бесшумно, уверенно и властно взбиралось на небосвод. Пробившиеся сквозь просветы в облаках, его лучи почти мгновенно изменили ландшафт, превратившийся в причудливое скопление ярких красок.
— Я вот думаю, черт с ними, с этими алмазами, — произнесла шепотом Эрин, глядя на великолепное, необъяснимое в своей прелести чудо явления дня из ночи. — Сейчас бы что угодно отдала за камеру и несколько неотснятых пленок.
Коул чуть улыбнулся.
— Верю. — Он убрал прядь волос с ее порозовевшего от солнечных лучей лица. — Для тебя фотография то же, что для меня поиск алмазов: нечто вроде ключа, открывающего дверцу в иной мир. Верь мне: если бы прямо сейчас мне удалось отыскать алмазный рудник Эйба, я не задумываясь обменял бы его на чистую пленку и подарил тебе.
Увидев крайнее изумление в ее глазах, Коул почувствовал, что Эрин буквально сражена его признанием. Она отстранилась и посмотрела ему в глаза.
— Ты и вправду бы так поступил? — прошептала она.
— Я всегда говорю только правду. — Он привлек Эрин к себе, загородив своим телом ее изумрудные глаза от солнечных лучей. — Когда я впервые увидел «Арктическую одиссею», у меня было чувство, будто я нашел месторождение алмазов. Я почувствовал трепет, кровь вскипела у меня в жилах, восторг охватил мое тело.
Он вдруг отстранился от Эрин и сказал:
— Наблюдай за местностью. Если вдруг увидишь птиц или пышную растительность, скажи мне. Это признаки карстовых пластов. Если повезет, мы найдем воду. Она может оказаться в пустотах в известняке и в воронках. Остается ее найти и молиться, чтобы никто не разыскал ее прежде нас.
Через два часа после восхода солнца Эрин и Коул допили последние капли воды. Сейчас они лежали под тентом из одеяла, растянутого между двумя длинными и тонкими деревьями и смотрели, как над землей струится вверх горячий воздух. Выпитая вода напоминала кипяток. У нее был сильный привкус листьев камедного дерева, но все равно для иссушенной глотки вода казалась божественным бальзамом.
Коул внимательно смотрел на темные тучи, надвигавшиеся со стороны Индийского океана. Облака были огромные, плотные, их верхушки заслоняли солнце, а внизу они почти касались земли.
— Кажется, что тучи совсем близко, а на самом деле они очень далеко, — сказал Коул хриплым голосом, наблюдая за тем, как воздушное течение в верхних слоях атмосферы разбрасывает тучи, ранее двигавшиеся сплошной массой, в разные стороны.
Через несколько минут Коул оторвался от туч, только обещавших, к сожалению, невозможный дождь, и принялся изучать окрестный ландшафт.
Но хотя Коул тщательно осмотрел все окрестности, ему так и не удалось отыскать следов пересохшего озера, которое в сезон дождей наполнялось бы водой. Нет, решительно никаких озер тут не могло быть. При этой мысли он вдруг ощутил некое еще не вполне осознанное волнение. Сразу же позабылись жара и жажда, которые медленно, но верно подтачивали его силы.
— Что ты высматриваешь? — спросила его Эрин.
— Следы потоков, по которым в сезон дождей вода стекает на равнину.
Несколько минут Эрин и сама пыталась найти подобные следы. Не отыскав ничего, она нахмурилась.
— Слушай, а не в этих ли местах мы с тобой были вчера?
Коул искоса посмотрел на нее: неужели обезвоживание организма привело к тому, что у Эрин «крыша поехала»?
— Нет, мы тут не проходили.
— Но… этот ландшафт мне кажется немного знакомым…
— Отсюда до Адмиралтейского залива все ландшафты на одно лицо.
— Ты уверен в этом? — Эрин сощурилась, оглядывая окрестности. С каждой минутой она все более убеждалась в том, что эта местность ей знакома.
— Ты только не переживай. Я не настолько еще одурел от этой жары, чтобы ходить кругами. Ложись лучше, отдохни, — сказал он, поднимаясь. — Скоро опять пора трогаться в путь.
— А ты куда идешь?
— Пройдусь немного. — Он указал рукой на холм, с которого совсем недавно они спустились.
— А что тебе там нужно?
— Поднимусь на вершину, оттуда вид хороший. Осмотрюсь, вдруг увижу каких-нибудь птиц или деревья.
Коул вытащил из рюкзака револьвер, зарядил его, взял еще горсть патронов. Эрин сурово смотрела на него.
— Ты, кажется, что-то недоговариваешь, скрываешь от меня?..
— Отдохни лучше, поспи. Я скоро приду.
— Коул!
— Да все в порядке, что ты в самом деле… Ас верхушки холма я тебя отлично буду видеть.
И прежде чем Эрин успела задать очередной вопрос, Коул пошел к холму.
Вздохнув, Эрин улеглась на спину. Ею все более овладевало равнодушие. Облака тем временем сгущались, закрывая солнце. Температура воздуха понизилась на несколько градусов. Зато влажность увеличилась: дышать стало труднее. Плотность облаков росла, они стали темно-лиловыми, предвещая дождь. Лиловый цвет, вначале окрасивший лишь нижние края облаков, постепенно распространялся выше. Одна свинцовая туча висела почти над самой головой Эрин: в ней отчетливо погромыхивал гром и время от времени постреливали молнии. На растянутое Коулом одеяло упали несколько капель. Эрин тотчас же вышла из-под навеса, задрала голову и расставила руки в стороны, словно пытаясь поймать дождь. Через мгновение одна крупная капля угодила ей прямо на верхнюю губу. Эрин слизнула влагу: на языке остался удивительно приятный вкус воды, несмотря на то, что вместе с ней девушка слизнула и собственный пот, а также немало пыли, покрывавшей все на Кимберлийском плато.
Упали еще несколько дождевых капель. Сверкнула молния, вслед за ней неожиданно громко ударил гром. Дождь пошел более споро. Капли были редкие, большие, и каждая обещала жизнь. Капли оставляли жирные отметины и тотчас же жадно впитывались землей.
— Ну же! — крикнула Эрин, как бы желая подзадорить начинавшийся дождь. — Давай пуще!
Но капли исчезли так же внезапно, как и появились. Жгучие лучи солнца, ударявшие сверху в тучу, сместили эпицентр дождя. Эрин устало опустилась на колени: еще несколько секунд назад она верила. что вот-вот начнется ливень. Сейчас же вместо ожидания и предвкушения дождя пришла усталость. Эрин подняла лицо и посмотрела на небо, туда, где еще совсем недавно находилась насыщенная влагой туча. Сейчас на ее месте туманно серебрились небеса.
Пока подошедший Коул не помог ей подняться на ноги, Эрин даже не догадывалась о его присутствии.
— Иди под тент, приляг, — посоветовал он. — Для настоящего дождя еще очень жарко. Почти все капли испаряются прежде, чем успевают достигнуть земли.
Эрин отрешенно кивнула и направилась под тент, защищавший от палящих лучей. Она опустилась на землю, не замечая маленьких камушков и не опасаясь запачкать шорты.
Ты нашел что-нибудь? — спросила она, когда Коул растянулся на земле рядом.
— Если тут и есть вода, то только под землей.
— А где именно ее искать?
— Это едва ли не самый главный вопрос. У меня пока нет на него ответа.
Голос Коула был жестким, похожим на выражение его лица. Дрожащей рукой Эрин закрыла ему рот, не желая слушать резкие слова, которые собирался произнести Коул.
— В том нет твоей вины, — прошептала она.
Он положил свою ладонь поверх ее руки, прижав пальцы Эрин к губам. Они забылись легким сном, продолжая ощущать жажду, голод и слыша отдаленные громовые раскаты.
Проснувшись, Эрин не обнаружила рядом с собой Коула. На его месте лежали револьвер, патроны, пленка, служившая дистиллятором: между слоями пластика оставались еще капли воды. Через разрывы в облаках немилосердно били солнечные лучи. До захода было еще далеко. Эрин села и подождала, пока рассеются остатки сна.
На земле, рядом с револьвером, она разглядела нацарапанные слова: пошел на охоту.
Две другие пленки все еще висели на деревьях, собирая влагу, которую солнце способно было выжать из листьев. Эрин взяла револьвер, проверила, заряжен ли он, затем положила рядом с собой. Она задумалась над тем, что могло вынудить Коула в одиночку выпить треть воды и в такую жару пойти на охоту.
Ответа у Эрин не было до самого захода солнца. Когда оно уже опускалось за горизонт, девушка вдруг услышала слева от себя какой-то шелестящий звук. Схватив револьвер, она вскочила, готовая отразить возможное нападение.
— Это я, детка.
Голос раздался справа, а вовсе не слева, как можно было ожидать. Эрин резко обернулась и увидела Коула, стоявшего футах в десяти от нее. С душевным содроганием Эрин подумала о том, сколь опасны могут быть люди, имеющие такую подготовку и такой, как у Коула, опыт. Поставив предохранитель на место, она медленно привстала.
— Скажи спасибо, что я не выстрелила.
— Вот поэтому-то я и швырнул камень прямо в кусты. Если бы выстрелила, то в том направлении.
Эрин только сейчас заметила, что в руках у Коула ничего нет, даже ножа.
— Ничего не сумел найти?
Коул рассеянно отряхнул прилипшие к рукам листья и пыль.
— Да нет, нашел кое-кого.
— И кого же?
— Да одного аборигена. Он ярдах в четырехстах отсюда. Следовал за нами с тех пор, как нам пришлось оставить «ровер». Я заметил его следы и однажды, когда ты спала, уже чуть было его не поймал, но уж очень он осторожен.
Она недоумевающе покачала головой.
— Зачем же он преследует нас? Хочет убить?
— Нет, он просто бродяга. Тащится по нашим следам и ждет, когда мы погибнем. Как только это произойдет, он вызовет вертолет, и наши тела будут «обнаружены» точно так же, как прежде было обнаружено тело Эйба, — без обиняков объяснил Коул. — Увы, жаль, конечно, но двое американцев погибли после того, как были вынуждены покинуть свой неисправный «ровер». Никакой стрельбы или следов насилия. Ничего подозрительного: обезвоживание, голод, солнечный удар — и потом смерть. Никаких неудобных вопросов, никакого широкого дознания, никакой возможности для твоего отца или даже для ЦРУ провести свое расследование.
— Думаешь, кто-нибудь поверит, что мы шли, шли и умерли! Ведь и с «ровером» нас элементарно подставили.
Коул едва заметно улыбнулся.
— Ты так полагаешь? А может, мы и вправду остались без воды, даже выпили все, что оставалось в радиаторе, а затем пошли пешком. Ни один газетчик не подберется, — продолжал рассуждать Коул. — Все идет, как они задумали. Правда, они не предполагали, что, уезжая из города, я всегда беру с собой пленку, чтобы в случае чего не умереть от жажды. Мы и так уже протянули вдвое больше, чем они ожидали. Даже этот абориген, которого они послали по нашим следам, — даже и он уже остался без воды. Этот гад вынужден, как и мы, добывать воду. Именно этим в настоящее время и занимается: добывает воду.
— И что же нам делать?
— Молиться Богу, чтобы абориген не умер от жажды.
Но Эрин отлично понимала, что он просто не подавал вида. Когда Хоул ел мясо змеи, Эрин заметила, что у него дрожат руки. Несмотря на влажный воздух и ежедневные порции экзотически пахнущей воды, его организм час за часом терял влагу и обезвоживался.
Сквозь плотные облака проглядывало звездное небо. Изредка по небосклону прочерчивала прихотливый зигзаг очередная молния, в этот час неспособная, впрочем, осветить окрестность. Несмотря на обилие звезд, лунный свет и случайные молнии, ночь казалась черной и очень длинной по сравнению с ночами в Арктике. На горизонте края самых высоких облаков вдруг высветлились, затем побледнели и те, что висели почти над землей. При вспышке молнии Эрин увидела, что Коул, обернувшись, протягивает ей руку. Его лицо было хмурым, под стать ночи. Когда она взяла его за руку, он привлек Эрин к себе. Коул понимал, что если они сделают привал, то уснут мертвым сном и потеряют несколько драгоценных часов. Они стояли в обнимку, давая себе возможность немного передохнуть.
На горизонте вспыхивали молнии, но раскатов грома было почти не слышно.
— Если нам немного повезет, — сказал Коул, тяжело переводя дыхание, — через день-другой пойдет дождь.
Эрин кивнула, чтобы избавить себя от необходимости говорить.
Коул порывисто обнял ее, прижался щекой к ее щеке, затем разжал объятия. Сверившись со стрелкой компаса, он оглядел начинавший светлеть ландшафт, затем двинулся в сторону хребта, который казался то пологим и близким, то крутым и далеким. Точнее определить это не удавалось. Как бы то ни было, но этот хребет необходимо было преодолеть на пути к Джибб-роуд.
Хребет казался столь же неопределенно далеким, как и небосвод, который на востоке уже стал из черного серым. Коул подождал, пока Эрин догнала его. Сняв с пояса флягу, он сделал два глотка и протянул ее Эрин.
— Допивай, — распорядился он.
— Нет, это твое.
Коул глотнул еще раз, затем привлек к себе Эрин и поцеловал ее так, как не целовал с тех пор, как они жили на ферме. Когда губы Эрин приоткрылись, он выпустил ей в рот воду, которую Эрин отказалась выпить из горлышка фляги. От неожиданности Эрин проглотила влагу. Он улыбнулся и поцеловал ее так, что на какое-то мгновение оба позабыли об усталости, жаре и жажде. Затем Коул обнял Эрин, словно прощался с ней навеки.
Коул разжал объятия, и почти сразу же горизонт осветился первыми лучами солнца, которое бесшумно, уверенно и властно взбиралось на небосвод. Пробившиеся сквозь просветы в облаках, его лучи почти мгновенно изменили ландшафт, превратившийся в причудливое скопление ярких красок.
— Я вот думаю, черт с ними, с этими алмазами, — произнесла шепотом Эрин, глядя на великолепное, необъяснимое в своей прелести чудо явления дня из ночи. — Сейчас бы что угодно отдала за камеру и несколько неотснятых пленок.
Коул чуть улыбнулся.
— Верю. — Он убрал прядь волос с ее порозовевшего от солнечных лучей лица. — Для тебя фотография то же, что для меня поиск алмазов: нечто вроде ключа, открывающего дверцу в иной мир. Верь мне: если бы прямо сейчас мне удалось отыскать алмазный рудник Эйба, я не задумываясь обменял бы его на чистую пленку и подарил тебе.
Увидев крайнее изумление в ее глазах, Коул почувствовал, что Эрин буквально сражена его признанием. Она отстранилась и посмотрела ему в глаза.
— Ты и вправду бы так поступил? — прошептала она.
— Я всегда говорю только правду. — Он привлек Эрин к себе, загородив своим телом ее изумрудные глаза от солнечных лучей. — Когда я впервые увидел «Арктическую одиссею», у меня было чувство, будто я нашел месторождение алмазов. Я почувствовал трепет, кровь вскипела у меня в жилах, восторг охватил мое тело.
Он вдруг отстранился от Эрин и сказал:
— Наблюдай за местностью. Если вдруг увидишь птиц или пышную растительность, скажи мне. Это признаки карстовых пластов. Если повезет, мы найдем воду. Она может оказаться в пустотах в известняке и в воронках. Остается ее найти и молиться, чтобы никто не разыскал ее прежде нас.
Через два часа после восхода солнца Эрин и Коул допили последние капли воды. Сейчас они лежали под тентом из одеяла, растянутого между двумя длинными и тонкими деревьями и смотрели, как над землей струится вверх горячий воздух. Выпитая вода напоминала кипяток. У нее был сильный привкус листьев камедного дерева, но все равно для иссушенной глотки вода казалась божественным бальзамом.
Коул внимательно смотрел на темные тучи, надвигавшиеся со стороны Индийского океана. Облака были огромные, плотные, их верхушки заслоняли солнце, а внизу они почти касались земли.
— Кажется, что тучи совсем близко, а на самом деле они очень далеко, — сказал Коул хриплым голосом, наблюдая за тем, как воздушное течение в верхних слоях атмосферы разбрасывает тучи, ранее двигавшиеся сплошной массой, в разные стороны.
Через несколько минут Коул оторвался от туч, только обещавших, к сожалению, невозможный дождь, и принялся изучать окрестный ландшафт.
Но хотя Коул тщательно осмотрел все окрестности, ему так и не удалось отыскать следов пересохшего озера, которое в сезон дождей наполнялось бы водой. Нет, решительно никаких озер тут не могло быть. При этой мысли он вдруг ощутил некое еще не вполне осознанное волнение. Сразу же позабылись жара и жажда, которые медленно, но верно подтачивали его силы.
— Что ты высматриваешь? — спросила его Эрин.
— Следы потоков, по которым в сезон дождей вода стекает на равнину.
Несколько минут Эрин и сама пыталась найти подобные следы. Не отыскав ничего, она нахмурилась.
— Слушай, а не в этих ли местах мы с тобой были вчера?
Коул искоса посмотрел на нее: неужели обезвоживание организма привело к тому, что у Эрин «крыша поехала»?
— Нет, мы тут не проходили.
— Но… этот ландшафт мне кажется немного знакомым…
— Отсюда до Адмиралтейского залива все ландшафты на одно лицо.
— Ты уверен в этом? — Эрин сощурилась, оглядывая окрестности. С каждой минутой она все более убеждалась в том, что эта местность ей знакома.
— Ты только не переживай. Я не настолько еще одурел от этой жары, чтобы ходить кругами. Ложись лучше, отдохни, — сказал он, поднимаясь. — Скоро опять пора трогаться в путь.
— А ты куда идешь?
— Пройдусь немного. — Он указал рукой на холм, с которого совсем недавно они спустились.
— А что тебе там нужно?
— Поднимусь на вершину, оттуда вид хороший. Осмотрюсь, вдруг увижу каких-нибудь птиц или деревья.
Коул вытащил из рюкзака револьвер, зарядил его, взял еще горсть патронов. Эрин сурово смотрела на него.
— Ты, кажется, что-то недоговариваешь, скрываешь от меня?..
— Отдохни лучше, поспи. Я скоро приду.
— Коул!
— Да все в порядке, что ты в самом деле… Ас верхушки холма я тебя отлично буду видеть.
И прежде чем Эрин успела задать очередной вопрос, Коул пошел к холму.
Вздохнув, Эрин улеглась на спину. Ею все более овладевало равнодушие. Облака тем временем сгущались, закрывая солнце. Температура воздуха понизилась на несколько градусов. Зато влажность увеличилась: дышать стало труднее. Плотность облаков росла, они стали темно-лиловыми, предвещая дождь. Лиловый цвет, вначале окрасивший лишь нижние края облаков, постепенно распространялся выше. Одна свинцовая туча висела почти над самой головой Эрин: в ней отчетливо погромыхивал гром и время от времени постреливали молнии. На растянутое Коулом одеяло упали несколько капель. Эрин тотчас же вышла из-под навеса, задрала голову и расставила руки в стороны, словно пытаясь поймать дождь. Через мгновение одна крупная капля угодила ей прямо на верхнюю губу. Эрин слизнула влагу: на языке остался удивительно приятный вкус воды, несмотря на то, что вместе с ней девушка слизнула и собственный пот, а также немало пыли, покрывавшей все на Кимберлийском плато.
Упали еще несколько дождевых капель. Сверкнула молния, вслед за ней неожиданно громко ударил гром. Дождь пошел более споро. Капли были редкие, большие, и каждая обещала жизнь. Капли оставляли жирные отметины и тотчас же жадно впитывались землей.
— Ну же! — крикнула Эрин, как бы желая подзадорить начинавшийся дождь. — Давай пуще!
Но капли исчезли так же внезапно, как и появились. Жгучие лучи солнца, ударявшие сверху в тучу, сместили эпицентр дождя. Эрин устало опустилась на колени: еще несколько секунд назад она верила. что вот-вот начнется ливень. Сейчас же вместо ожидания и предвкушения дождя пришла усталость. Эрин подняла лицо и посмотрела на небо, туда, где еще совсем недавно находилась насыщенная влагой туча. Сейчас на ее месте туманно серебрились небеса.
Пока подошедший Коул не помог ей подняться на ноги, Эрин даже не догадывалась о его присутствии.
— Иди под тент, приляг, — посоветовал он. — Для настоящего дождя еще очень жарко. Почти все капли испаряются прежде, чем успевают достигнуть земли.
Эрин отрешенно кивнула и направилась под тент, защищавший от палящих лучей. Она опустилась на землю, не замечая маленьких камушков и не опасаясь запачкать шорты.
Ты нашел что-нибудь? — спросила она, когда Коул растянулся на земле рядом.
— Если тут и есть вода, то только под землей.
— А где именно ее искать?
— Это едва ли не самый главный вопрос. У меня пока нет на него ответа.
Голос Коула был жестким, похожим на выражение его лица. Дрожащей рукой Эрин закрыла ему рот, не желая слушать резкие слова, которые собирался произнести Коул.
— В том нет твоей вины, — прошептала она.
Он положил свою ладонь поверх ее руки, прижав пальцы Эрин к губам. Они забылись легким сном, продолжая ощущать жажду, голод и слыша отдаленные громовые раскаты.
Проснувшись, Эрин не обнаружила рядом с собой Коула. На его месте лежали револьвер, патроны, пленка, служившая дистиллятором: между слоями пластика оставались еще капли воды. Через разрывы в облаках немилосердно били солнечные лучи. До захода было еще далеко. Эрин села и подождала, пока рассеются остатки сна.
На земле, рядом с револьвером, она разглядела нацарапанные слова: пошел на охоту.
Две другие пленки все еще висели на деревьях, собирая влагу, которую солнце способно было выжать из листьев. Эрин взяла револьвер, проверила, заряжен ли он, затем положила рядом с собой. Она задумалась над тем, что могло вынудить Коула в одиночку выпить треть воды и в такую жару пойти на охоту.
Ответа у Эрин не было до самого захода солнца. Когда оно уже опускалось за горизонт, девушка вдруг услышала слева от себя какой-то шелестящий звук. Схватив револьвер, она вскочила, готовая отразить возможное нападение.
— Это я, детка.
Голос раздался справа, а вовсе не слева, как можно было ожидать. Эрин резко обернулась и увидела Коула, стоявшего футах в десяти от нее. С душевным содроганием Эрин подумала о том, сколь опасны могут быть люди, имеющие такую подготовку и такой, как у Коула, опыт. Поставив предохранитель на место, она медленно привстала.
— Скажи спасибо, что я не выстрелила.
— Вот поэтому-то я и швырнул камень прямо в кусты. Если бы выстрелила, то в том направлении.
Эрин только сейчас заметила, что в руках у Коула ничего нет, даже ножа.
— Ничего не сумел найти?
Коул рассеянно отряхнул прилипшие к рукам листья и пыль.
— Да нет, нашел кое-кого.
— И кого же?
— Да одного аборигена. Он ярдах в четырехстах отсюда. Следовал за нами с тех пор, как нам пришлось оставить «ровер». Я заметил его следы и однажды, когда ты спала, уже чуть было его не поймал, но уж очень он осторожен.
Она недоумевающе покачала головой.
— Зачем же он преследует нас? Хочет убить?
— Нет, он просто бродяга. Тащится по нашим следам и ждет, когда мы погибнем. Как только это произойдет, он вызовет вертолет, и наши тела будут «обнаружены» точно так же, как прежде было обнаружено тело Эйба, — без обиняков объяснил Коул. — Увы, жаль, конечно, но двое американцев погибли после того, как были вынуждены покинуть свой неисправный «ровер». Никакой стрельбы или следов насилия. Ничего подозрительного: обезвоживание, голод, солнечный удар — и потом смерть. Никаких неудобных вопросов, никакого широкого дознания, никакой возможности для твоего отца или даже для ЦРУ провести свое расследование.
— Думаешь, кто-нибудь поверит, что мы шли, шли и умерли! Ведь и с «ровером» нас элементарно подставили.
Коул едва заметно улыбнулся.
— Ты так полагаешь? А может, мы и вправду остались без воды, даже выпили все, что оставалось в радиаторе, а затем пошли пешком. Ни один газетчик не подберется, — продолжал рассуждать Коул. — Все идет, как они задумали. Правда, они не предполагали, что, уезжая из города, я всегда беру с собой пленку, чтобы в случае чего не умереть от жажды. Мы и так уже протянули вдвое больше, чем они ожидали. Даже этот абориген, которого они послали по нашим следам, — даже и он уже остался без воды. Этот гад вынужден, как и мы, добывать воду. Именно этим в настоящее время и занимается: добывает воду.
— И что же нам делать?
— Молиться Богу, чтобы абориген не умер от жажды.
Глава 33
В темноте оказалось очень трудно отыскать следы аборигена. После захода солнца Коул расстелил одеяло на земле. Эрин привычно свернулась на одеяле калачиком, прижалась к Коулу и задремала. То не было сном или бодрствованием, а полудремой. Хотя они и выпили пахучей воды, ночью жажда стала невыносимой.