Модезитт Лиланд
Экодипломат (Экодипломат - 1)

   Лиланд Модезитт
   Экодипломат
   (Экодипломат-1)
   Пер. с англ. О. Мартынова
   Давно уже завершилась война между могущественной галактической Империей и республикой Аккорд. Настало время ДИПЛОМАТИЧЕСКИХ РЕШЕНИЙ!
   Но - почему подписание обычного торгового договора между Империей и Аккордом откладывается вот уже сто лет? Почему на людей, занимающихся переговорами, снова и снова совершаются покушения? Почему кто-то изощренно пытается снова поставить сотни планет на грань войны?
   Выяснить это предстоит Натаниэлю Уэйлеру - лучшему, талантливейшему, опытнейшему ЭКОДИПЛОМАТУ...
   Посвящается Сьюзен - спортсменке, помощнице и
   любящей дочери, которой эта книга понравилась с
   самого первого наброска.
   Берешь, что можешь ухватить, и говоришь, что поступаешь честно.
   Л. де Левис Спрэгг. Политика в торговле
   Торговля - слишком важный предмет, чтобы доверять его политикам.
   Вариант поговорки XX века (от Р. Х.)
   Политика - предмет чересчур важный, чтобы доверять его торговцам голосами или материальными ценностями.
   Г. Ву-Рэджинальд. Прощальное обращение к Гильдии.
   Торговля и коммерция вообще являются лишь иной формой войны.
   При этом военные хотя бы признают, что их род деятельности называется войной.
   Адмирал флота Горхэм. Воспоминания
   Настоящая торговля бывает честной, но не гуманной.
   Политика честной не бывает вне зависимости от степени своей гуманности.
   Война же не бывает ни честной, ни гуманной.
   По этой причине надлежит предпочитать торговлю политике, а политику войне.
   Неизвестный автор
   I
   Челнок - одноместный кораблик, до отказа забитый сложнейшими сенсорами и аппаратурой связи, - вынырнул в норм-пространство. Тут же вспыхнули сигналами панели детекторов высоко- и низкочастотных волн.
   - Пламя! - выругался пилот и пробежался пальцами по клавиатуре пульта, переводя все излучающие устройства в пассивный режим. Потом дождался, пока на экране перед ним высветится полное изображение.
   Наибольшая концентрация энергии наблюдалась возле четвертой планеты, Хаверзоля. Рядом расположился обычный для имперских операций заградительный кордон и глубинная сеть предупреждения.
   Руки Уэйлера опять замелькали над пультом. Информация, поступавшая от разнообразных камер и датчиков, записывалась на особые носители - по возвращении Институт займется ее анализом; но главное - его собственная жизнь может зависеть от верного понимания тактической картины.
   - Максимум десять единиц, - сказал он распознающей голос системе управления. Взгляд пилота метался с одного экрана на другой. Плоская панель в верхнем левом углу пульта дважды мигнула, после чего зажглась ровным желтым светом. Уэйлер коснулся ее и стал через свой имплантат слушать прямую трансляцию переговоров имперских пилотов.
   - Седьмой. Обстановку по сектору ноябрь-пять. Прием.
   - Не обнаружено.
   - "Ангел-четыре". Уцелевших не обнаружено. Высылайте мусорщика.
   - "Сокол"! "Сокол"! Противник, класс "Артур", вектор ноль-восемь-пять, радиан один-три-три, эклиптика плюс два.
   - "Сокол", приближается противник.
   Очевидно, Четвертый Имперский флот зачищал рассеянные остатки сил, оборонявших Хаверзоль.
   - Класс четыре на радиане два-пять-семь. Точка три. Передайте "Бездельнику". Передайте "Бездельнику".
   - "Бездельник" не отвечает.
   И-и-и-и-и-и-и!..
   - "Север", проведите расшифровку. Проведите расшифровку.
   - "Сокол", противник уничтожен. Повторяю, противник уничтожен.
   Пилот челнока - он же и капитан, и единственный член команды - покачал головой и коснулся бледно-зеленой панели. Началась подготовка к повторному входу в нуль-пространство.
   По дисплею побежали параметры базы, на которую он должен был вернуться. Институт имел возможность содержать собственные вооруженные силы, независимые от руководства Координатуры. Настолько независимые, что правительство понятия не имело о том, какими ресурсами Институт обладает в этой сфере.
   - Рано или поздно мы им снова понадобимся, - пробормотал эколитарий себе под нос. - И если то, что здесь произошло, что-нибудь значит случится это скоро. Очень скоро.
   Натаниэль Фёрстборн Уэйлер, временами ученый, а по основному роду занятий - практикующий эколитарий, пристегнул ремни и обнулил показания приборов. Данные были записаны на кодированный мастер-диск, располагавшийся в самом центре челнока.
   Когда зазвенел сигнал готовности, он ткнул пальцем в нужную панель, и челнок исчез из норм-простраства. Имперцы так и не сумели засечь искажение энергетических линий - единственный признак того, что он там побывал.
   II
   Адмирал окидывает взглядом сомкнувшийся кольцом стол и нажимает на кнопку. Та, дважды мигнув, зажигается. Значит, все щиты безопасности включены и работают. Другая кнопка - и в центре стола возникает голографическая звездная карта. Адмирал берет с пульта световую указку и слегка стучит по столу. Высшие офицеры, только что негромко переговаривавшиеся между собой, смолкают.
   Адмирал подводит луч указки к звездной системе типа "Г" на той стороне Расселины.
   - Аккорд. Как видите, эта система позволяет контролировать торговые пути. Особенно после Схизмы. - Луч скользит в сторону и упирается в грудь коммодору. - Послушаем ваш рапорт по стратегии изоляции.
   Коммодор чопорно поднимается и жестом указывает на белую, лишенную меблировки стену. Там появляется фрагмент той же карты, только значительно увеличенный. У внутренней кромки Расселины, по имперскую ее сторону, зажигаются красным три звезды.
   - Хаверзоль, Фондераль и Кубера... До того, как увенчалась успехом наша последняя операция, Хаверзоль был крупнейшим перевалочным пунктом на имперской стороне, поддерживавшим отношения с торговцами Координатуры. Экономическая необходимость диктовала, чтобы первый удар был нанесен по Фондералю, что и было проделано еще до того, как началось планирование хаверзольской кампании. Разумеется, введение эмбарго против Фондераля прошло несложно, поскольку в этой системе отсутствует независимая от внешних поставок инфраструктура. Проведение восстановительных работ в условиях нехватки времени и в особенности при том, что Хаверзоль оставался открыт, было им не под силу.
   Далее был совершен фланговый маневр. Нам удалось обеспечить себе достаточную поддержку со стороны мятежной фракции, которая, в свою очередь, сумела свергнуть монархию. Естественно, пришедшее к власти временное правительство обратилось к Империи за помощью; Четвертый флот как раз оказался в достаточной близости, чтобы эту помощь предоставить. Таким образом, в этом коридоре оставались еще Хаверзоль и Эрнандо. Процесс заключения договора о военной помощи с новым правительством Хаверзоля близится к концу.
   Другая звездная система на карте начинает мигать то белым, то красным.
   - На очереди Эрнандо...
   Коммодор снова кашляет, глотает воды из стоящего перед ним стакана и говорит дальше:
   - Разумеется, подготовка плана только началась, но уже сейчас можно предположить, что следующий этап будет сложнее. Система Эрнандо значительно более стабильна, нежели две предыдущие. Тем не менее, если удастся на приближающихся выборах привести к власти "наше" правительство или, в случае неудачи, создать волну мощного гражданского недовольства, чтобы продемонстрировать неспособность местных властей контролировать ситуацию, мы получим основания для еще одной акции восстановления порядка, что позволит устранить угрозу для коммерческих интересов Империи, поскольку доступ Координатуры к торговым маршрутам в данном регионе - так называемой Скорой линии - будет пресечен.
   - Каковы наилучшие возможные сроки проведения мероприятия? - кивая, спрашивает адмирал.
   - До промежуточных выборов на Эрнандо осталось чуть больше стандартного года. За столь малый срок трудно добиться заметных результатов, однако мы намерены предпринять такую попытку. Несомненно, к следующим выборам...
   - Ориентируйтесь на промежуточные. Если дать Координатуре время отреагировать, они постараются перехватить инициативу.
   - Слушаюсь, - кивает коммодор.
   III
   Человек, наверно, был пьян. Иначе с чего бы ему шататься по вестибюлю, расталкивая локтями посетителей, возле тяжелых деревянных дверей снятого для закрытой частной вечеринки второго зала "Золотого дома старцев"?
   Двадцать человек - четырнадцать мужчин и шесть женщин - сидели за двумя прямоугольными столами, лакомились первым блюдом (им подали куриный суп с тонкими хлебцами из настоящей пшеницы) и предвкушали дни грядущей власти. До промежуточных выборов в верхнюю палату оставалось меньше шести недель.
   Один из них - высокий, гладко выбритый и облаченный в официальный темно-синий мундир, подпоясанный кремовым кушаком, - встал, чтобы произнести первый тост:
   - За народ Эрнандо и за Народный Фронт, его будущее правительство!
   Пьяный - разбитной парень с песочного цвета волосами - ввалился в зал.
   - Сэр, сюда нельзя. - Охранник появился из завешенной тканью ниши и заступил непрошеному гостю дорогу. С противоположной стороны двинулся его напарник. Ни тот, ни другой и не думали тянуться к гордо выставленным напоказ кобурам с нелегальными парализаторами.
   - А ч-че. Хочу т-тоже попраздновать. Поглядеть на новых хозяев. Что за п-правительство нам Империя купила. Дорого взяли-то?..
   Он был почти одного роста с охранниками - едва ли не на полголовы выше любого из сидевших за столами, даже того, кто произносил тост.
   - Сэр! - Старший охранник напрягся.
   Пьяный шагнул назад, запнувшись, и вдруг пинком ноги захлопнул тяжелую дверь. Хозяин застолья обернулся на шум:
   - Прошу прощения, друзья.
   Правой рукой парень с песочными волосами распылил между столами какой-то аэрозоль. Левой, не оборачиваясь, одним движением переломил охраннику шею. Второй охранник полез за парализатором, но поздно: через мгновение он корчился на полу с перебитым горлом и сломанным коленным суставом.
   Капельки аэрозоля еще не успели осесть, а эколитарий уже держал в каждой руке по небольшому игломету. Человек в синем мундире попытался вытащить из-за кушака парализатор, когда игла вонзилась ему в шею.
   - На помощь!
   - Охрана!
   - Клятый зеленый, гореть ему!..
   - Хватай его!
   - Сам хватай!
   Чернокожий мужчина с ярко-золотыми волосами рванулся вперед, но был встречен иглой в горло и ударом ноги, переломившим ему ключицу.
   Крики, и без того приглушенные звукоизоляцией и толстыми портьерами, которыми был завешен зал для частных вечеринок, пошли на убыль: иглы и аэрозоль начали действовать.
   Эколитарий продолжал спокойно отстреливать каждого, кто пытался к нему приблизиться или сбежать, и в конце концов все присутствовавшие в зале лежали на полу. Не ушел ни один. Тогда эколитарий стал проверять тела, методично изучая каждое лицо и сравнивая его с отложившимся в памяти эталоном, пока не убедился, что все присутствовавшие мертвы.
   Бывший профессор с редким именем Натаниэль Уэйлер не очень-то хотел выполнять полученное им задание, хотя необходимость его сознавал. Он двигался стремительно и в то же время размеренно и ничего не касался голыми руками - только в перчатках. Наконец, завершив работу, эколитарий спрятал баллончик с аэрозолем под одежду, иглометы засунул в специальные кобуры в высоких ботинках и, снова шатаясь, как пьяный, вышел из зала. Спотыкаясь, пересек вестибюль и покинул "Золотой дом старцев" через главный выход.
   Тремя уровнями ниже он исчез в помещении общественного туалета. Спустя некоторое время оттуда вышел бодрым шагом светловолосый господин в темно-синем деловом костюме. Спустившись еще на один уровень и выйдя на открытую площадь, господин сей присел у фонтана на скамью из псевдокамня и стал наслаждаться видом золотой воды, в которой кое-где показывались малиновые струи.
   Вскоре рядом с ним появилась молодая девушка в блузке с глубоким вырезом, не скрывавшим ни ее профессии, ни изрядных достоинств фигуры, и с заманчивой, хотя и несколько деланной улыбкой встряхнула бюстом.
   - Все готовы?
   - Все, кроме Зероги, - ответил Уэйлер, оглядывая ее, будто оценивая предложение. - Он не пришел на вечеринку. Поищи его на фирме, а я займусь штабом.
   Девица закатила глаза. Уэйлер покачал головой, и она, надув губы, встала и двинулась прочь.
   Снова покачав головой, эколитарий тоже поднялся, бросил последний взгляд на фонтан и зашагал по тоннелю к остановке порхолетов.
   IV
   Коммодор держится прямее обычного. Ему предстоит делать доклад перед адмиралом и всем составом стратегического совета Министерства.
   - Итак, насколько мне известно, на Эрнандо мы столкнулись с некоторыми трудностями, коммодор.
   - Да, мой адмирал. Работа не увенчалась успехом. Как вы помните, в своем последнем рапорте я докладывал о том, что нам не хватает времени.
   - Помню. Однако потрудитесь изложить подробности.
   Тон этого требования таков, что у всех собравшихся по спине пробегают мурашки. Кое-кто из старших офицеров неловко ерзает в кресле.
   Коммодор, не глядя ни на стратегов, ни на адмирала, поворачивается к экрану, на котором светится диаграмма.
   - Как здесь показано, консервативные демократы при поддержке занимающих семь мест республиканцев-социалистов способны контролировать Верхнюю Палату и, следовательно, исполнительную ветвь власти на Эрнандо. Народный Фронт, получив определенную техническую помощь со стороны, установил в их среде несколько наиболее уязвимых персоналий и атаковал их. Также мы направили свою деятельность против лидеров общественного мнения, настроенных оппозиционно к усилению имперского присутствия вдоль Скорой линии.
   Изображение меняется.
   - Здесь вы можете видеть вероятные результаты выборов с учетом выбытия кандидатов в связи со смертью или выходом в отставку, предсказанные нами в прошлом месяце.
   - Кажется, все должно быть в порядке, - комментирует один из стратегов.
   - Совершенно верно. Никаких проблем мы и не ожидали до тех пор, пока десять дней назад какая-то мутированная форма вируса А-мора не выкосила за один вечер всю группу планирования Народного Фронта и десять основных кандидатов.
   - Аккорд?
   - Институт. Доказать это невозможно, но все признаки указывают именно на их участие.
   - Например?
   - Во-первых, оба охранника были убиты без применения оружия. У одного сломан шейный отдел позвоночника, у другого перебито дыхательное горло. Коммодор кашляет. - Во-вторых, все было сделано бесшумно. Никакой стрельбы. Следов практически не осталось.
   Адмирал обводит взглядом сидящих за столом. На нескольких лицах написано открытое сомнение.
   - Почему вы считаете, что этого достаточно для обвинения в произошедшем Аккорда и Эколитарного Института, коммодор?
   - Видите ли, мы не имеем дела с биологическими видами оружия. Имперская разведка, равно как и соответствующие службы Министерства, указывают, что только Аккорд обладает возможностью разработки и применения индивидуализированного...
   - А вы уверены, что это было оружие? - перебивает его адмирал флота.
   - Адмирал, вам доводилось встречаться с вирусом болотной лихорадки, способным погубить полную комнату людей за несколько минут? Особенно учитывая, что двое вооруженных охранников при этом убиты голыми руками?
   В помещении повисает тишина.
   - Итак, речь идет о навыках рукопашного боя. Вероятно, у нас найдется дюжина людей, способных за несколько секунд вывести из строя пару вооруженных охранников в два метра ростом каждый. Еще горстка таких бойцов может быть в распоряжении нескольких террористических организаций, разбросанных по территории Империи. Однако ни у нас, ни у них нет человека, который обладал бы таким умением и в то же время иммунитетом к болотной лихорадке, будь ее вирус мутированным или нет, а также умел пройти через полный народу ресторан в частный зал, убить двадцать человек и скрыться, оставшись даже незамеченным.
   - Даже незамеченным?
   - Насколько нам пока удалось установить.
   Адмирал снова обводит собравшихся взглядом:
   - Вы можете спросить, почему все это указывает на участие Аккорда. Объясняю. Коммодор не упомянул о том, что все сотрудники Института имеют врожденный или приобретенный иммунитет к болотной лихорадке и ряду других быстро протекающих инфекций. Также он не сказал, что Эколитарный Институт проводит наиболее интенсивный во всех цивилизованных мирах курс рукопашного боя, а кроме того - содержит специальный отряд, мало чем отличающийся от обычной террористической организации.
   - А доказательства у нас есть?
   - Дело не в этом. Аккорд хотел кое-что нам передать; сообщение отправлено и получено. В результате ничего не изменилось. Отдельным индивидуумам, как бы одарены они ни были, не под силу остановить ход истории, в рамках которого мы действуем.
   Закончив, адмирал слегка хмурится и касается пульта. Голографическая карта над столом и все диаграммы на стенах гаснут.
   - В сложившейся ситуации мы не вправе дожидаться следующих выборов на Эрнандо. Как скоро можно привести в действие план "Б"?
   - Его осуществление уже начато, - отвечает, прочистив горло, коммодор, - однако до готовности флагманского корабля остается еще около трех стандартных месяцев, и...
   - Постарайтесь управиться за два.
   Коммодор кивает. Адмирал нажимает на кнопку, и щиты безопасности выключаются.
   - Все свободны.
   V
   Дверь была распахнута. Рестинал остановился в нерешительности.
   - Заходите, Верлин. Заходите.
   Голоса Рестинал не узнал, а вот его самого, судя по гостеприимному тону, узнали. Он пожал плечами, покрепче перехватил "дипломат" и шагнул в комнату.
   Стены там покрывали панели из дерева лоркин, из него же была сработана и мебель - письменный стол и несколько кресел. Рестинал заметил, каким хорошим вкусом отличался тот, кто их проектировал: каждый предмет служил замечательным образцом того строгого стиля, что принято именовать экологическим.
   За широким столом с выдвижными ящиками сидел седовласый мужчина. Вокруг его ярко-зеленых глаз разбегались веселые морщинки. После секундного сомнения Рестинал узнал этого человека: сам премьер-эколитарий Гайрлох Питтсуэй - его лицо показал ему перед отлетом из Гармонии Дельвард. По понятным причинам Рестинал не ожидал встречи с самим премьером, тем более что тот окажется в кабинете один, без помощников.
   - Удивляетесь, что со мной нет подчиненных?
   - Совершенно верно, - ответил уполномоченный министр по делам межзвездной коммерции.
   - Зря. Такова одна из заповедей Института: лишние подчиненные признак слабости. Увы, большинство сотрудников теперь не помнят заповедей. Несомненно, причина тому, что Железные Правила потеряли свою значимость в школьных программах.
   Рестинал понятия не имел, о чем говорит премьер, но старался не подавать виду.
   - Я вижу, Берлин, вы не понимаете, о чем я толкую, но не беспокойтесь. Если не поймете инстинктивно, на объяснения мне потребуется больше времени, чем у нас с вами есть. Речь же пойдет о власти. Ни у ортодоксистов, ни у нормистов нет достаточного количества сил, чтобы заставить другую партию принять выдвигаемую ими кандидатуру на пост посланника по торговым делам в Нью-Августе. Верховный судья вернул решение вопроса в Палату, постановив, что выбор должен быть сделан политическим органом власти. Вы оказались в тупике. К тому же вы так не любите Институт! Ведь мы последняя сохраняющаяся традиционная структура, которой доверяют массы, а вы, политики, усердно их стрижете. И вам, и ортодоксистам хотелось бы снизить влияние Института еще больше, чем это удалось сделать времени и разрушительному воздействию длительного мирного периода. Передача же права выбора Институту, будучи совершена с надлежащей гласностью, решит все ваши проблемы. Ни той, ни другой партии не придется брать на себя ответственность за принятое решение. Если наш кандидат добьется успеха, все похвалы достанутся вам, а если не добьется - на нас посыплются все шишки.
   - Это лишь догадка, достопочтенный премьер, - заметил Рестинал.
   - Прошу вас, зовите меня по имени - Гайрлох - или просто "премьер", улыбнулся эколитарий так, как может улыбнуться человек, уверенный в себе или радующийся шутке ребенка. - Не надо этого притворства "достопочтенный".
   Премьер-эколитарий поднялся и вышел из-за стола. Рестинал стоял неподвижно.
   - Садитесь, пожалуйста. Я позабыл, что формальности слишком часто требуют от политиков стоять на ногах.
   Колени у Рестинала действительно уже устали, и он с облегчением опустился в одно из кресел с высокими спинками. Несмотря на отсутствие мягкой обивки, сидеть оказалось очень удобно.
   Премьер налил из хрустального кувшина стакан воды и поставил его на стол перед Рестиналом, а потом вернулся на свое место. Посетитель положил себе на колени "дипломат", открыл его и достал список, тщательно продуманный старейшинами Квестором и Торинэ в те короткие часы, что были у него до отбытия.
   - Не надо, - покачал головой премьер. - Имена можно предугадать. Первая тройка - Тормель, Рирден и Сильвен.
   Рестинал сумел не разжать губ. Список действительно начинался именно с этих фамилий. Но ведь он существовал всего в двух экземплярах - один при нем, а другой остался у Торинэ! И оба Рестинал лично написал от руки.
   - Я вижу, вы мало имели дело с Институтом, Верлин, и боюсь, что это затруднит для вас осознание своей роли. Отвечая на ваш немой вопрос, скажу, что никто из наших сотрудников не видел списка, однако нам известны личные данные тех, кто его составлял, и критерии, которыми они руководствовались. Говоря откровенно, должен признать, что четвертую фамилию в списке мне было бы назвать уже гораздо сложнее, хотя восемь из десяти мы, пожалуй, могли бы угадать.
   Рестинал позволил себе проявить некоторую заинтересованность.
   - В таком случае вы, вероятно, уже сделали свой выбор?
   - В сущности, да. Однако этого человека в вашем списке нет.
   Министр по делам межзвездной коммерции внезапно ощутил, что в официальном черном костюме ему жарко, будто его забросили прямо в дождевые леса Парунданского полуострова.
   - Если вы объясните...
   - Верлин, Институт не обязан никому ничего объяснять, но поскольку вы человек умный и информированный, я буду предельно ясен. По той же причине, по которой Палата Уполномоченных не может выбрать посланника, ни одному из внесенных в список не удастся добиться успеха.
   - Почему же? Большинство правительств выбирают своих посланников. Теперь Рестинал начал осознавать, почему старейшина Торинэ поручил эту задачу ему и почему мало кто из опытных уполномоченных обращал на Институт внимание.
   - Большинство посланников не добиваются успеха. Для нас не страшно, если Институт будет ассоциироваться с проваленной миссией. Вопрос не политический, вопрос касается власти. Политика - система использования прикрытого давления в целях достижения компромисса, позволяющего избежать насилия. Чем более равными являются основания для власти, тем более применимы оказываются политические средства решения проблемы.
   Рестинал окончательно потерял нить рассуждений и понимал, что по нему это видно.
   - Позвольте объяснить вам при помощи аналогий. Когда два горных барана оспаривают превосходство, разве они сражаются до смерти? Разумеется, нет. Они дерутся лишь до тех пор, пока один из них не будет сбит с ног. Фактически количество насилия минимизируется. Однако если в холмы забредет степной волк, баран превращается в безжалостного бойца. В первом примере силы почти равны, а социальное поведение позволяет прийти к тому, что можно назвать решением на основе взаимного согласия. Во втором же речь идет о борьбе за выживание. Вы вместе с остальными уполномоченными предполагаете, что основания для власти в ваших отношениях с Империей равны, а принципы социального поведения, которыми руководствуются политические структуры, практически подобны друг другу. И то, и другое представляется сомнительным.
   - В самом деле? - спросил Рестинал. Он так и не понял, какое отношение имеют горные бараны к назначению посланников.
   - Как следствие, - продолжил премьер, - мы выбрали собственную кандидатуру.
   Рестинал едва удержался, чтобы не присвистнуть. Старейшина Торинэ не любил, когда ему противоречили, старейшина Квестор - тоже, а премьер противоречил им обоим, причем с завидной бодростью духа.
   - И вы действительно полагаете, что уполномоченные согласятся на нее?
   - Да. У них нет другого выбора. Они не захотят, чтобы их винили в случае, если дело будет провалено. Старейшина Торинэ это знает. Вы сами никогда не задавались вопросом, почему именно вам было поручено представить список и получить ответ?
   Рестинал кивнул: этот вопрос у него действительно возникал, но растаял перед натиском настойчивости и ободрения со стороны Торинэ.
   - Нам известно, какое влияние это может оказать на вашу карьеру, Верлин, - продолжил премьер. - Однако вы способны преодолеть любые трудности. Если же нет, то сомнительно, чтобы ваша карьера продлилась еще сколь либо долго.
   Перед уполномоченным министром Верлином Рестиналом начинала открываться картина происходящего, и хотя очертания были еще расплывчаты, то, что он видел, ему уже не нравилось. Старейшина Торинэ собирался сделать из уполномоченного министра по делам межзвездной коммерции козла отпущения, если ему не удастся обратить происходящее себе на пользу.