– Какой ужас! Но почему уничтожили его портреты?
– Трагедия так повлила на графиню, что она лишилась рассудка. Ей делалось плохо, когда она видела твоего папу, поэтому его старались к ней не подпускать, а все, что было связано с Генри, от нее спрятали.
– Но мой отец потерял брата… разве мать и сын не могли друг друга утешить?
– Чарлз был маленьким и худеньким, зато очень прытким, и за случившееся мать винила его. Она сказала, что, если бы Чарлз не подбивал Генри, тот ни за что не полез бы на дерево, так как боялся высоты.
Рассказ ужаснул Беллу. Неудивительно, что отец был замкнутым и угрюмым: он, должно быть, чувствовал, что его не любят, и, возможно, тоже винил себя. Однажды, когда Белла была совсем маленькой, он посадил ее к себе на колени и сказал, чтобы она никогда не доверялась бессердечным женщинам. Тогда она сразу забыла о сказанном, но теперь ей стало так жаль отца, что собственные беды отошли на задний план.
– А граф? Папа ведь был и его сыном тоже. Он, разумеется, не смотрел сквозь пальцы на то, как графиня с ним обращается?
– Нет, он хорошо относился к мальчику, но мало что мог сделать. Вот почему, как мне кажется, он так старается устроить твою жизнь, моя любимая.
– Когда он мне об этом сказал, то подчеркнул, что должен примириться с прошлым и обеспечить будущее. Как вы считаете, он имел в виду то несчастье?
– Несомненно, моя милая. Итак, ты же видишь, что должна быть осмотрительной. Если граф узнает, что вы с Робертом его обманываете, он очень рассердится.
– Он не узнает. Все закончится вполне естественно после моего сезона дебютантки.
– Зачем было просить капитана? Почему не Луи или даже сэра Эдуарда?
– Я не доверяю Луи. Вы сами сказали, что он распутник и вы бы не хотели, чтобы я появлялась в его обществе.
– Ты права. Значит, Луи отпадает. Но что ты скажешь о сэре Эдуарде? Он подходящий жених по всем статьям, и я уверена, что граф имел в виду именно его.
– Эдуард собирается обручиться с мисс Шарлоттой Меллиш.
– Значит, капитан Хантли был выбран методом исключения. Бедняга! Интересно, он об этом знает? – Эллен усмехнулась.
– Мне нравится Роберт. Он единственный бескорыстный. Знаете, он ведь вообще не хотел приезжать. И он был такой добрый, когда Дымка испугалась толпы и сбросила меня.
– Сбросила тебя? Он мне ничего не сказал.
– Он не хотел, чтобы вы меня бранили. Эллен понимающе посмотрела на свою подопечную.
– А граф принял твой выбор безо всяких уверток?
– Он не мог отказать, так как я поймала его на слове. И он согласился с тем, чтобы мы не давали объявления о помолвке до конца светского сезона.
– Конечно, – пробормотала Эллен. – Он хитрый старый лис.
– Что вы хотите этим сказать?
– Ничего особенного, моя милая. Прости, что выразилась так непочтительно. А теперь я должна распаковать чемодан. Когда вернется капитан Хантли?
– Дня через два-три.
– Вот тогда и посмотрим, что делать.
Ньюмаркет был приблизительно на полпути между Уэстмером и Палгрейвом. Роберт свернул во двор таверны и оставил лошадь конюху. Войдя внутрь, он увидел, что Джордж и Дезмонд уже сидят за столом за обильным обедом.
– Мы решили, что ты не появишься, – сказал Дезмонд, когда Роберт скинул плащ и устало опустился на стул. – Ты говорил, что поездка не займет у тебя больше чем полдня.
– Если бы я не знал, что ты едешь в деревню, то сказал бы, что ты злоупотребил посещением злачных мест, – заметил Джордж, глядя на синяк под глазом Роберта. – Чем ты занимался? Роберт улыбнулся.
– Я слушал приказания двоюродного деда, наблюдал, как ссорятся кузены, не говоря уже о тетушке, которая трезвонила у меня над ухом. Помимо этого я попал в «кроваво-хлебный» бунт… – Он замолчал, едва не упомянув Беллу.
– Ну, теперь ты здесь, – сказал Джордж. – Ешь, и пойдем смотреть на гнедую кобылку, которую я купил. – И он принялся расхваливать свою лошадь. – Мы пустили ее галопом сегодня утром. Она просто летит, правда, Дезмонд?
Дезмонд подтвердил это, но его заинтриговало отсутствие у Роберта большого интереса.
– В чем дело, дружище? Уныние не в твоем духе. Старик не раскошелился?
Они решили, что он ездил к двоюродному деду просить денег, но поездка оказалась безуспешной. Роберт печально усмехнулся.
– Не в этом дело. Боюсь, я должен снова вас покинуть. Еду в Палгрейв.
– А, понятно. Попытай счастья там. Увидимся в городе в конце недели…
В Палгрейв он прибыл очень поздно, когда все уже спали. Роберт поставил лошадь в стойло на конюшне и вошел в дом через заднюю дверь. Он поел на кухне и, сняв сапоги и держа их в руке, прокрался наверх. С матерью он поговорит утром после завтрака. Ее, несомненно, придется убеждать в том, что ему уже пора жениться, так как она знала его отношение к браку…
Он оказался прав. Кое-как объяснив, где он заработал синяк под глазом, Роберт сообщил матери о том, что сделал предложение Белле. Мать молча уставилась на него, не донеся до рта вилку с кусочком ветчины.
Она, как правило, проявляла снисходительность к непредсказуемому поведению своих сыновей, но это заявление превзошло все ее ожидания. Роберта вполне устраивала свободная жизнь, он любил ездить по окрестностям, охотиться на лисиц, участвовать в гонках на двухколесных экипажах и боксировать в клубе Джексона. О женщинах он мало думал. Таким его сделала война, решила мать, но он еще достаточно молод…
– Я сделал предложение Белле, и она его приняла, – повторил он.
– Роберт, ты с ума сошел? На что ты будешь содержать жену? И где вы будете жить?
– О, еще есть масса времени, чтобы об этом подумать, – беспечно ответил он. – Мы не собираемся делать помолвку официальной до конца светского сезона. Пока что это секрет.
– Но почему, Роберт, почему?
Он улыбнулся и повторил матери те же аргументы, которые высказал брату: он не хочет, чтобы думали, будто он сделал это ради наследства. Наследство не имеет отношения к его предложению.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что влюбился в кузену?
– А почему нет?
– Но она еще сущий ребенок и к тому же сидит в деревне взаперти. Как можно ожидать от нее принятия такого серьезного решения? Что говорит дядя по этому поводу? Ты с ним беседовал?
– Да, разумеется. Он полностью меня поддерживает.
– Значит, он еще больший повеса, чем ты. Роберт усмехнулся.
– Тетя Элизабет такого же мнения. Она вне себя от возмущения и считает, что Луи обошли.
Генриетта понимающе улыбнулась.
– Луи ни за что не сделал бы Белле предложение.
– Он таки сделал, но в весьма нелестных выражениях.
– Понятно. А ты решил спасти ее от Луи…
– И от Джеймса.
– Роберт, это недостаточно веская причина, чтобы делать предложение. Ты раскаешься в этом.
– Мама, ты постоянно твердишь, что я должен угомониться, а Белла давно мне нравится. Я к ней очень привязан.
– Когда ты успел так к ней привязаться?
– Когда мы ездили в Уэстмер еще мальчишками, потом – когда я вернулся из армии и останавливался в Уэстмере по пути из Питерборо, а также на похоронах деда.
– Я ее помню – маленькое бессловесное существо в черном.
– Она была удручена всем происходящим. На самом деле она веселая, остроумная и смелая, как лев.
– Таких лестных комплиментов я никогда не слышала. Мне не терпится самой убедиться в ее добродетелях.
– Убедишься, поскольку я сказал ей, что ты пригласишь ее погостить у тебя.
– Конечно, приглашу, но, Роберт, ты забыл, что я переезжаю в Лондон в конце недели?
– Нет, не забыл, но ты могла бы взять ее с собой и вывести в свет. Она будет просто счастлива.
– Устроить ей дебют? Ты это хочешь сказать?
– Да, мама. Пожалуйста, согласись. Ей очень этого хочется.
– А что сказал по этому поводу граф?
– Я ему ничего не говорил. Думаю, будет лучше, если ты сама ее пригласишь. Тебе он не откажет. Напиши, что хочешь получше узнать Беллу.
Генриетта улыбнулась. Значит, они это замыслили лишь для того, чтобы Белла побывала в Лондоне, и к браку ее визит не имеет никакого отношения. Она с облегчением вздохнула. Роберт не такой уж дурачок.
– Прекрасно, но не могла бы она подождать, пока я не устроюсь на Холлес-стрит?
– Видишь ли, мы смогли бы доехать из Уэстмера до Палгрейва за один день, но если ехать прямо в Лондон, то придется ночевать на постоялых дворах, а это неудобно.
– «Мы»? – спросила мать.
– Да, я обещал заехать за ней. Если я привезу ее сюда, она будет под твоим присмотром всю дорогу.
– Почему ты всегда так спешишь? Неужели нельзя остановиться и подумать о последствиях своих действий?
– Если бы ты только видела бедную девочку и то, как на нее давит его светлость, ты бы сама поспешила забрать ее.
Генриетта вздохнула. Она не могла отказать сыну в том, что было в ее силах. Да и на Беллу посмотреть любопытно. Чем она его пленила?
– Хорошо, – согласилась она. – Честно говоря, с ней мне будет веселее.
Белла ехала на Дымке по дороге, ведущей к деревне Уэстмер. Она с трудом коротала время до возвращения Роберта. Дед, судя по всему, ушел в себя, словно истратил все силы на встречу с внучатыми племянниками. Он не желал, чтобы девочки Джеймса жили у него в доме, и не делал из этого секрета. Миссис Кларк приходилось уводить их подальше от его покоев. Она старалась быть полезной и помогала Марте на кухне, поэтому у Беллы оказалось больше свободного времени.
Она попросила, чтобы ей оседлали Дымку, и отправилась погулять. Опасность ей не грозила. В Уэстмере все было мирно, во многом благодаря тому, что граф, несмотря на свою скупость в отношении домашних расходов, не требовал от фермеров слишком большую ренту. Главное – чтобы они платили работникам прилично. Помимо этого, Белла, поощряемая графом, относила в деревню продукты и свою старую одежду. Такое старомодное отношение деда к крестьянам обеспечивало их верность, и Белла не ждала бунта от жителей. Мысли о бунтовщиках напомнили ей о Роберте, о том, как он ее спас, и не только от толпы, но и от деда. Интересно, удалось ли ему договориться со своей мамой?
Белла раздала крестьянам подношения и возвращалась домой. Впереди она увидела согбенную фигуру, бредущую вдоль дороги, и узнала старую женщину из леса. Она несла корзину, в которой лежал один-единственный букетик примул.
– Добрый день, сударыня, – сказала Белла, натягивая поводья.
– О, это вы, мисс. Как поживаете? Белла спрыгнула с лошади.
– Хорошо, благодарю вас. А вы?
– Холод и сырость не для моих старых костей, – сказала она. – Но против возраста нет лекарств.
– У меня есть пирожок с мясом. – Белла вынула пакет из седельной сумки. – Хотите? Его испекли сегодня утром.
– Вы считаете, что я нуждаюсь в благотворительности?
– Нет. – Беллу поразил такой невежливый ответ. – Просто предлагаю по-соседски.
– А разве это не та же благотворительность?
– Извините, в следующий раз я подумаю, прежде чем что-либо предлагать. Хотя случай вряд ли представится, так как я уезжаю в Лондон на светский сезон.
– Да? – Женщину это, кажется, заинтересовало. – Значит, вы в результате сделали выбор.
– Нет. Я решила последовать вашему совету и потянуть время.
– Я слышала другое. Я слышала, что вы приняли предложение капитана Роберта Хантли…
– Кто вам это сказал?
– Птичка. – Старая дама улыбнулась и, вынув из корзинки примулы, отдала их Белле. – Я была на рынке в Илае и кто-то оставил там цветы. Возьмите их как плату за пирог.
Белла засмеялась. Примулы, несомненно, были сорваны в дедовом лесу, но она не стала спорить, а отдала пирог и взяла букет из шишковатых пальцев женщины.
– Остерегайтесь, малышка, – сказала та, сунув пакет в корзину. – Есть люди, которые желают вам зла.
С этими словами она свернула с дороги и скрылась в лесу, а Белла снова села в седло и поехала домой, думая о странной женщине, которая, видно, знала все о том, что происходит в Уэстмер-Холле.
Белла отвела Дымку на конюшню и обнаружила во дворе темно-зеленое ландо и двух новых лошадей, около которых находились незнакомые ей конюх и прыщеватый мальчишка.
– Чьи это лошади? – спросила она Спунера.
– Капитана Хантли, мисс.
Роберт вернулся! Белла едва удержалась, чтобы тут же не побежать к нему. Она поднялась к себе, переоделась в скромное крапчатое муслиновое платье, отделанное розовыми лентами, и только после этого спустилась вниз.
Еще не дойдя до гостиной, Белла услышала радостный визг девочек. Когда она открыла дверь, то увидела Роберта, ползающего по полу на коленях, а девочки сидели у него на спине и изображали наездниц, подгоняющих хлыстом лошадь. Увидев Беллу, он распластался на полу, и девочки упали поверх него.
– Белла, вот и ты. – Он встал, отослал детей к миссис Кларк и поклонился Белле.
Белла тоже ему кивнула, сдерживая смех: волосы у него стояли дыбом, а галстук съехал набок.
– Здравствуй, Роберт. Как дела?
– Хорошо. А как ты? Его светлость тебя не журил?
– Нет, я его почти не видела. Ему мешают дети, и он не выходит из своей комнаты.
Белла почувствовала какую-то напряженность между ними, и это ее удивило, так как раньше ей всегда было с ним легко.
– Жажда его светлости получить наследника не простирается так далеко, чтобы наслаждаться обществом детей?
– Нет. – Белла не хотела, чтобы ей напоминали об основной причине, по которой дедушка решил выдать ее замуж.
– Жаль, – сказал Роберт. – С ними чудесно проводишь время.
– Я помню, как ты с Эдуардом катал меня на спине, когда я была маленькой. – Это напомнило ей об их разнице в возрасте: когда ей было столько лет, сколько сейчас близнецам, Роберт уже был долговязым пятнадцатилетним подростком, а Эдуард поступил в университет.
– Да, мы с тобой тоже так играли. А я и забыл.
– Роберт… – начала было она.
– Ты хочешь узнать, что сказала моя мама?
– Да. Я сойду с ума, если останусь здесь еще хоть на день.
– Значит, не останешься. – Он достал из кармана письмо и передал ей. – Уверен, что это приглашение от мамы погостить.
– Роберт, ты ангел! – Она обхватила его за шею и расцеловала в обе щеки, словно ребенок, получивший угощение. Он поднял было руки к ее плечам, но затем, не зная, как поступить дальше, опустил. Белла вдруг поняла, что смутила его, и, покраснев, сделала шаг назад. – Ой, извини…
Но ему этот жест понравился. Он заулыбался и, протянув руку, погладил ее по щеке пальцем.
– Моя дорогая, ты, как всегда, порывиста. Но ты должна помнить, что мы уже не дети. Общество придет в ужас от подобной смелости, особенно если мы договорились держать в секрете нашу помолвку.
– Я буду помнить. – Белла вообще не знала, как следует вести себя в обществе, поскольку дед не считал нужным объяснять ей это, а опыт мисс Баттерзби был весьма ограничен. Одна надежда на миссис Хантли, которая ее просветит. – Дедушка знает о приглашении?
– Мама написала аналогичное письмо и ему, а я отослал Сильвестра отдать его Вскоре мы узнаем, что он думает по этому поводу.
Они узнали это за обедом. Граф подождал, когда подали палтуса под сливочным соусом, и отпустил Дейзи. У Беллы заколотилось сердце. Она была уверена, что он разгадал их хитрость и ужасно рассердился.
– Ну-с, мисс, – начал граф, – я правильно понял: ты получила приглашение от миссис Хантли нанести ей визит?
– Да, дедушка.
– И тебе хочется погостить у нее?
– Конечно, дедушка. Вполне естественно, что она хочет меня видеть.
– Не понимаю, почему. Она тебя ведь знает. И что я буду без тебя делать?
– Я уверена, что вы обойдетесь без меня. Мисс Батерзби будет вести дом. – Белла решила не обращать внимания на удивление Эллен. – Ей поможет миссис Кларк. Последнюю неделю я совсем не занималась хозяйством, и все шло гладко. Пожалуйста, разрешите мне поехать.
– Но, милочка, – вставила Эллен, – если я остаюсь здесь, то кто будет тебя сопровождать?
Белла об этом не подумала.
– А разве мне кто-то нужен? – спросила она, переведя взгляд с Эллен на деда, затем взглянув на Роберта.
– Конечно, нужен, – сказала Эллен.
– Обеих я вас не отпущу, – заявил граф. – Одна нужна мне здесь.
– Тогда я возьму с собой Дейзи, – твердым голосом произнесла Белла. – Мисс Баттерзби найдет в деревне другую служанку.
Роберт с восторгом наблюдал, как она все уладила, и наградил ее ободряющей улыбкой.
– Мы уедем завтра рано утром. Ты успеешь собраться?
– Да. Я моментально упакую вещи.
– Не сомневаюсь, что ты захочешь покататься верхом, пока будешь жить у мамы, поэтому я привез с собой мальчика-конюха – он поедет на твоей кобылке до Палгрейва. Ехать в дамском седле он категорически отказался, так что придется погрузить твое седло в коляску вместе с багажом.
– Роберт, какой ты предусмотрительный!
Довольный Роберт покраснел, а его светлость криво усмехнулся.
День пролетел в приготовлениях. Дейзи то радовалась, то пугалась: ведь ее произвели в горничные и хозяйка берет ее с собой в Лондон. Багажа у Беллы оказалось немного, и все поместилось в один сундучок и небольшой чемодан.
Роберт, глядя, как конюх укладывает багаж в коляску, подумал, что Белле для светского лондонского сезона понадобится обновить гардероб. Когда они приедут в город, он должен проследить за тем, чтобы она была одета по последней моде. Она очаровательна: наивна, смела и открыто не признает условностей. Успех ей обеспечен. Роберту хотелось, чтобы она забыла то, как с ней обошелся дед, и порадовалась жизни. Это, по крайней мере, она заслужила.
Как ни странно, но его светлость подумал о ее нарядах. Когда Белла, одетая в зеленое хлопчатобумажное дорожное платье, темно-зеленую мантилью и бархатную шляпу с шелковой отделкой горохового цвета, пошла в библиотеку попрощаться с дедом, он поцеловал ее и вручил ей сверток.
– Тебе понадобится новый гардероб… чтобы в свете не судачили, будто я не в состоянии тебя одеть, – проворчал он. – Купи все, что необходимо. Не скупись. И, Изабелла… – он замолчал и посмотрел на нее, явно волнуясь, – развлекайся. И пиши мне. Я должен знать, как ты проводишь время.
Расчувствовавшись, Белла сначала не могла говорить. На глаза навернулись слезы. Она потянулась к деду и поцеловала его в щеку.
– Конечно, я буду писать. Большое спасибо, дедушка. – И, сделав книксен, она вышла из комнаты.
Роберт ждал ее около коляски. Старик появился у дверей и встал около мисс Баттерзби и Джоллиффа. Роберт помог Белле сесть. Она повернулась к провожавшим с сияющим, взволнованным лицом. Роберт забрался в коляску и сел рядом, крикнув кучеру, чтобы ехал. Юный конюх по имени Дэнни взобрался на Дымку, и маленькая кавалькада тронулась в путь. Белла махала рукой, пока ландо не выехало за ворота и дома не стало видно. Вдруг она поняла, что оставляет позади старую жизнь – детство, двух самых любимых людей, дом, деревню – и ее ждет неизведанное будущее.
– Жребий брошен, моя дорогая, – с понимающей улыбкой произнес Роберт.
Глава пятая
– Трагедия так повлила на графиню, что она лишилась рассудка. Ей делалось плохо, когда она видела твоего папу, поэтому его старались к ней не подпускать, а все, что было связано с Генри, от нее спрятали.
– Но мой отец потерял брата… разве мать и сын не могли друг друга утешить?
– Чарлз был маленьким и худеньким, зато очень прытким, и за случившееся мать винила его. Она сказала, что, если бы Чарлз не подбивал Генри, тот ни за что не полез бы на дерево, так как боялся высоты.
Рассказ ужаснул Беллу. Неудивительно, что отец был замкнутым и угрюмым: он, должно быть, чувствовал, что его не любят, и, возможно, тоже винил себя. Однажды, когда Белла была совсем маленькой, он посадил ее к себе на колени и сказал, чтобы она никогда не доверялась бессердечным женщинам. Тогда она сразу забыла о сказанном, но теперь ей стало так жаль отца, что собственные беды отошли на задний план.
– А граф? Папа ведь был и его сыном тоже. Он, разумеется, не смотрел сквозь пальцы на то, как графиня с ним обращается?
– Нет, он хорошо относился к мальчику, но мало что мог сделать. Вот почему, как мне кажется, он так старается устроить твою жизнь, моя любимая.
– Когда он мне об этом сказал, то подчеркнул, что должен примириться с прошлым и обеспечить будущее. Как вы считаете, он имел в виду то несчастье?
– Несомненно, моя милая. Итак, ты же видишь, что должна быть осмотрительной. Если граф узнает, что вы с Робертом его обманываете, он очень рассердится.
– Он не узнает. Все закончится вполне естественно после моего сезона дебютантки.
– Зачем было просить капитана? Почему не Луи или даже сэра Эдуарда?
– Я не доверяю Луи. Вы сами сказали, что он распутник и вы бы не хотели, чтобы я появлялась в его обществе.
– Ты права. Значит, Луи отпадает. Но что ты скажешь о сэре Эдуарде? Он подходящий жених по всем статьям, и я уверена, что граф имел в виду именно его.
– Эдуард собирается обручиться с мисс Шарлоттой Меллиш.
– Значит, капитан Хантли был выбран методом исключения. Бедняга! Интересно, он об этом знает? – Эллен усмехнулась.
– Мне нравится Роберт. Он единственный бескорыстный. Знаете, он ведь вообще не хотел приезжать. И он был такой добрый, когда Дымка испугалась толпы и сбросила меня.
– Сбросила тебя? Он мне ничего не сказал.
– Он не хотел, чтобы вы меня бранили. Эллен понимающе посмотрела на свою подопечную.
– А граф принял твой выбор безо всяких уверток?
– Он не мог отказать, так как я поймала его на слове. И он согласился с тем, чтобы мы не давали объявления о помолвке до конца светского сезона.
– Конечно, – пробормотала Эллен. – Он хитрый старый лис.
– Что вы хотите этим сказать?
– Ничего особенного, моя милая. Прости, что выразилась так непочтительно. А теперь я должна распаковать чемодан. Когда вернется капитан Хантли?
– Дня через два-три.
– Вот тогда и посмотрим, что делать.
Ньюмаркет был приблизительно на полпути между Уэстмером и Палгрейвом. Роберт свернул во двор таверны и оставил лошадь конюху. Войдя внутрь, он увидел, что Джордж и Дезмонд уже сидят за столом за обильным обедом.
– Мы решили, что ты не появишься, – сказал Дезмонд, когда Роберт скинул плащ и устало опустился на стул. – Ты говорил, что поездка не займет у тебя больше чем полдня.
– Если бы я не знал, что ты едешь в деревню, то сказал бы, что ты злоупотребил посещением злачных мест, – заметил Джордж, глядя на синяк под глазом Роберта. – Чем ты занимался? Роберт улыбнулся.
– Я слушал приказания двоюродного деда, наблюдал, как ссорятся кузены, не говоря уже о тетушке, которая трезвонила у меня над ухом. Помимо этого я попал в «кроваво-хлебный» бунт… – Он замолчал, едва не упомянув Беллу.
– Ну, теперь ты здесь, – сказал Джордж. – Ешь, и пойдем смотреть на гнедую кобылку, которую я купил. – И он принялся расхваливать свою лошадь. – Мы пустили ее галопом сегодня утром. Она просто летит, правда, Дезмонд?
Дезмонд подтвердил это, но его заинтриговало отсутствие у Роберта большого интереса.
– В чем дело, дружище? Уныние не в твоем духе. Старик не раскошелился?
Они решили, что он ездил к двоюродному деду просить денег, но поездка оказалась безуспешной. Роберт печально усмехнулся.
– Не в этом дело. Боюсь, я должен снова вас покинуть. Еду в Палгрейв.
– А, понятно. Попытай счастья там. Увидимся в городе в конце недели…
В Палгрейв он прибыл очень поздно, когда все уже спали. Роберт поставил лошадь в стойло на конюшне и вошел в дом через заднюю дверь. Он поел на кухне и, сняв сапоги и держа их в руке, прокрался наверх. С матерью он поговорит утром после завтрака. Ее, несомненно, придется убеждать в том, что ему уже пора жениться, так как она знала его отношение к браку…
Он оказался прав. Кое-как объяснив, где он заработал синяк под глазом, Роберт сообщил матери о том, что сделал предложение Белле. Мать молча уставилась на него, не донеся до рта вилку с кусочком ветчины.
Она, как правило, проявляла снисходительность к непредсказуемому поведению своих сыновей, но это заявление превзошло все ее ожидания. Роберта вполне устраивала свободная жизнь, он любил ездить по окрестностям, охотиться на лисиц, участвовать в гонках на двухколесных экипажах и боксировать в клубе Джексона. О женщинах он мало думал. Таким его сделала война, решила мать, но он еще достаточно молод…
– Я сделал предложение Белле, и она его приняла, – повторил он.
– Роберт, ты с ума сошел? На что ты будешь содержать жену? И где вы будете жить?
– О, еще есть масса времени, чтобы об этом подумать, – беспечно ответил он. – Мы не собираемся делать помолвку официальной до конца светского сезона. Пока что это секрет.
– Но почему, Роберт, почему?
Он улыбнулся и повторил матери те же аргументы, которые высказал брату: он не хочет, чтобы думали, будто он сделал это ради наследства. Наследство не имеет отношения к его предложению.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что влюбился в кузену?
– А почему нет?
– Но она еще сущий ребенок и к тому же сидит в деревне взаперти. Как можно ожидать от нее принятия такого серьезного решения? Что говорит дядя по этому поводу? Ты с ним беседовал?
– Да, разумеется. Он полностью меня поддерживает.
– Значит, он еще больший повеса, чем ты. Роберт усмехнулся.
– Тетя Элизабет такого же мнения. Она вне себя от возмущения и считает, что Луи обошли.
Генриетта понимающе улыбнулась.
– Луи ни за что не сделал бы Белле предложение.
– Он таки сделал, но в весьма нелестных выражениях.
– Понятно. А ты решил спасти ее от Луи…
– И от Джеймса.
– Роберт, это недостаточно веская причина, чтобы делать предложение. Ты раскаешься в этом.
– Мама, ты постоянно твердишь, что я должен угомониться, а Белла давно мне нравится. Я к ней очень привязан.
– Когда ты успел так к ней привязаться?
– Когда мы ездили в Уэстмер еще мальчишками, потом – когда я вернулся из армии и останавливался в Уэстмере по пути из Питерборо, а также на похоронах деда.
– Я ее помню – маленькое бессловесное существо в черном.
– Она была удручена всем происходящим. На самом деле она веселая, остроумная и смелая, как лев.
– Таких лестных комплиментов я никогда не слышала. Мне не терпится самой убедиться в ее добродетелях.
– Убедишься, поскольку я сказал ей, что ты пригласишь ее погостить у тебя.
– Конечно, приглашу, но, Роберт, ты забыл, что я переезжаю в Лондон в конце недели?
– Нет, не забыл, но ты могла бы взять ее с собой и вывести в свет. Она будет просто счастлива.
– Устроить ей дебют? Ты это хочешь сказать?
– Да, мама. Пожалуйста, согласись. Ей очень этого хочется.
– А что сказал по этому поводу граф?
– Я ему ничего не говорил. Думаю, будет лучше, если ты сама ее пригласишь. Тебе он не откажет. Напиши, что хочешь получше узнать Беллу.
Генриетта улыбнулась. Значит, они это замыслили лишь для того, чтобы Белла побывала в Лондоне, и к браку ее визит не имеет никакого отношения. Она с облегчением вздохнула. Роберт не такой уж дурачок.
– Прекрасно, но не могла бы она подождать, пока я не устроюсь на Холлес-стрит?
– Видишь ли, мы смогли бы доехать из Уэстмера до Палгрейва за один день, но если ехать прямо в Лондон, то придется ночевать на постоялых дворах, а это неудобно.
– «Мы»? – спросила мать.
– Да, я обещал заехать за ней. Если я привезу ее сюда, она будет под твоим присмотром всю дорогу.
– Почему ты всегда так спешишь? Неужели нельзя остановиться и подумать о последствиях своих действий?
– Если бы ты только видела бедную девочку и то, как на нее давит его светлость, ты бы сама поспешила забрать ее.
Генриетта вздохнула. Она не могла отказать сыну в том, что было в ее силах. Да и на Беллу посмотреть любопытно. Чем она его пленила?
– Хорошо, – согласилась она. – Честно говоря, с ней мне будет веселее.
Белла ехала на Дымке по дороге, ведущей к деревне Уэстмер. Она с трудом коротала время до возвращения Роберта. Дед, судя по всему, ушел в себя, словно истратил все силы на встречу с внучатыми племянниками. Он не желал, чтобы девочки Джеймса жили у него в доме, и не делал из этого секрета. Миссис Кларк приходилось уводить их подальше от его покоев. Она старалась быть полезной и помогала Марте на кухне, поэтому у Беллы оказалось больше свободного времени.
Она попросила, чтобы ей оседлали Дымку, и отправилась погулять. Опасность ей не грозила. В Уэстмере все было мирно, во многом благодаря тому, что граф, несмотря на свою скупость в отношении домашних расходов, не требовал от фермеров слишком большую ренту. Главное – чтобы они платили работникам прилично. Помимо этого, Белла, поощряемая графом, относила в деревню продукты и свою старую одежду. Такое старомодное отношение деда к крестьянам обеспечивало их верность, и Белла не ждала бунта от жителей. Мысли о бунтовщиках напомнили ей о Роберте, о том, как он ее спас, и не только от толпы, но и от деда. Интересно, удалось ли ему договориться со своей мамой?
Белла раздала крестьянам подношения и возвращалась домой. Впереди она увидела согбенную фигуру, бредущую вдоль дороги, и узнала старую женщину из леса. Она несла корзину, в которой лежал один-единственный букетик примул.
– Добрый день, сударыня, – сказала Белла, натягивая поводья.
– О, это вы, мисс. Как поживаете? Белла спрыгнула с лошади.
– Хорошо, благодарю вас. А вы?
– Холод и сырость не для моих старых костей, – сказала она. – Но против возраста нет лекарств.
– У меня есть пирожок с мясом. – Белла вынула пакет из седельной сумки. – Хотите? Его испекли сегодня утром.
– Вы считаете, что я нуждаюсь в благотворительности?
– Нет. – Беллу поразил такой невежливый ответ. – Просто предлагаю по-соседски.
– А разве это не та же благотворительность?
– Извините, в следующий раз я подумаю, прежде чем что-либо предлагать. Хотя случай вряд ли представится, так как я уезжаю в Лондон на светский сезон.
– Да? – Женщину это, кажется, заинтересовало. – Значит, вы в результате сделали выбор.
– Нет. Я решила последовать вашему совету и потянуть время.
– Я слышала другое. Я слышала, что вы приняли предложение капитана Роберта Хантли…
– Кто вам это сказал?
– Птичка. – Старая дама улыбнулась и, вынув из корзинки примулы, отдала их Белле. – Я была на рынке в Илае и кто-то оставил там цветы. Возьмите их как плату за пирог.
Белла засмеялась. Примулы, несомненно, были сорваны в дедовом лесу, но она не стала спорить, а отдала пирог и взяла букет из шишковатых пальцев женщины.
– Остерегайтесь, малышка, – сказала та, сунув пакет в корзину. – Есть люди, которые желают вам зла.
С этими словами она свернула с дороги и скрылась в лесу, а Белла снова села в седло и поехала домой, думая о странной женщине, которая, видно, знала все о том, что происходит в Уэстмер-Холле.
Белла отвела Дымку на конюшню и обнаружила во дворе темно-зеленое ландо и двух новых лошадей, около которых находились незнакомые ей конюх и прыщеватый мальчишка.
– Чьи это лошади? – спросила она Спунера.
– Капитана Хантли, мисс.
Роберт вернулся! Белла едва удержалась, чтобы тут же не побежать к нему. Она поднялась к себе, переоделась в скромное крапчатое муслиновое платье, отделанное розовыми лентами, и только после этого спустилась вниз.
Еще не дойдя до гостиной, Белла услышала радостный визг девочек. Когда она открыла дверь, то увидела Роберта, ползающего по полу на коленях, а девочки сидели у него на спине и изображали наездниц, подгоняющих хлыстом лошадь. Увидев Беллу, он распластался на полу, и девочки упали поверх него.
– Белла, вот и ты. – Он встал, отослал детей к миссис Кларк и поклонился Белле.
Белла тоже ему кивнула, сдерживая смех: волосы у него стояли дыбом, а галстук съехал набок.
– Здравствуй, Роберт. Как дела?
– Хорошо. А как ты? Его светлость тебя не журил?
– Нет, я его почти не видела. Ему мешают дети, и он не выходит из своей комнаты.
Белла почувствовала какую-то напряженность между ними, и это ее удивило, так как раньше ей всегда было с ним легко.
– Жажда его светлости получить наследника не простирается так далеко, чтобы наслаждаться обществом детей?
– Нет. – Белла не хотела, чтобы ей напоминали об основной причине, по которой дедушка решил выдать ее замуж.
– Жаль, – сказал Роберт. – С ними чудесно проводишь время.
– Я помню, как ты с Эдуардом катал меня на спине, когда я была маленькой. – Это напомнило ей об их разнице в возрасте: когда ей было столько лет, сколько сейчас близнецам, Роберт уже был долговязым пятнадцатилетним подростком, а Эдуард поступил в университет.
– Да, мы с тобой тоже так играли. А я и забыл.
– Роберт… – начала было она.
– Ты хочешь узнать, что сказала моя мама?
– Да. Я сойду с ума, если останусь здесь еще хоть на день.
– Значит, не останешься. – Он достал из кармана письмо и передал ей. – Уверен, что это приглашение от мамы погостить.
– Роберт, ты ангел! – Она обхватила его за шею и расцеловала в обе щеки, словно ребенок, получивший угощение. Он поднял было руки к ее плечам, но затем, не зная, как поступить дальше, опустил. Белла вдруг поняла, что смутила его, и, покраснев, сделала шаг назад. – Ой, извини…
Но ему этот жест понравился. Он заулыбался и, протянув руку, погладил ее по щеке пальцем.
– Моя дорогая, ты, как всегда, порывиста. Но ты должна помнить, что мы уже не дети. Общество придет в ужас от подобной смелости, особенно если мы договорились держать в секрете нашу помолвку.
– Я буду помнить. – Белла вообще не знала, как следует вести себя в обществе, поскольку дед не считал нужным объяснять ей это, а опыт мисс Баттерзби был весьма ограничен. Одна надежда на миссис Хантли, которая ее просветит. – Дедушка знает о приглашении?
– Мама написала аналогичное письмо и ему, а я отослал Сильвестра отдать его Вскоре мы узнаем, что он думает по этому поводу.
Они узнали это за обедом. Граф подождал, когда подали палтуса под сливочным соусом, и отпустил Дейзи. У Беллы заколотилось сердце. Она была уверена, что он разгадал их хитрость и ужасно рассердился.
– Ну-с, мисс, – начал граф, – я правильно понял: ты получила приглашение от миссис Хантли нанести ей визит?
– Да, дедушка.
– И тебе хочется погостить у нее?
– Конечно, дедушка. Вполне естественно, что она хочет меня видеть.
– Не понимаю, почему. Она тебя ведь знает. И что я буду без тебя делать?
– Я уверена, что вы обойдетесь без меня. Мисс Батерзби будет вести дом. – Белла решила не обращать внимания на удивление Эллен. – Ей поможет миссис Кларк. Последнюю неделю я совсем не занималась хозяйством, и все шло гладко. Пожалуйста, разрешите мне поехать.
– Но, милочка, – вставила Эллен, – если я остаюсь здесь, то кто будет тебя сопровождать?
Белла об этом не подумала.
– А разве мне кто-то нужен? – спросила она, переведя взгляд с Эллен на деда, затем взглянув на Роберта.
– Конечно, нужен, – сказала Эллен.
– Обеих я вас не отпущу, – заявил граф. – Одна нужна мне здесь.
– Тогда я возьму с собой Дейзи, – твердым голосом произнесла Белла. – Мисс Баттерзби найдет в деревне другую служанку.
Роберт с восторгом наблюдал, как она все уладила, и наградил ее ободряющей улыбкой.
– Мы уедем завтра рано утром. Ты успеешь собраться?
– Да. Я моментально упакую вещи.
– Не сомневаюсь, что ты захочешь покататься верхом, пока будешь жить у мамы, поэтому я привез с собой мальчика-конюха – он поедет на твоей кобылке до Палгрейва. Ехать в дамском седле он категорически отказался, так что придется погрузить твое седло в коляску вместе с багажом.
– Роберт, какой ты предусмотрительный!
Довольный Роберт покраснел, а его светлость криво усмехнулся.
День пролетел в приготовлениях. Дейзи то радовалась, то пугалась: ведь ее произвели в горничные и хозяйка берет ее с собой в Лондон. Багажа у Беллы оказалось немного, и все поместилось в один сундучок и небольшой чемодан.
Роберт, глядя, как конюх укладывает багаж в коляску, подумал, что Белле для светского лондонского сезона понадобится обновить гардероб. Когда они приедут в город, он должен проследить за тем, чтобы она была одета по последней моде. Она очаровательна: наивна, смела и открыто не признает условностей. Успех ей обеспечен. Роберту хотелось, чтобы она забыла то, как с ней обошелся дед, и порадовалась жизни. Это, по крайней мере, она заслужила.
Как ни странно, но его светлость подумал о ее нарядах. Когда Белла, одетая в зеленое хлопчатобумажное дорожное платье, темно-зеленую мантилью и бархатную шляпу с шелковой отделкой горохового цвета, пошла в библиотеку попрощаться с дедом, он поцеловал ее и вручил ей сверток.
– Тебе понадобится новый гардероб… чтобы в свете не судачили, будто я не в состоянии тебя одеть, – проворчал он. – Купи все, что необходимо. Не скупись. И, Изабелла… – он замолчал и посмотрел на нее, явно волнуясь, – развлекайся. И пиши мне. Я должен знать, как ты проводишь время.
Расчувствовавшись, Белла сначала не могла говорить. На глаза навернулись слезы. Она потянулась к деду и поцеловала его в щеку.
– Конечно, я буду писать. Большое спасибо, дедушка. – И, сделав книксен, она вышла из комнаты.
Роберт ждал ее около коляски. Старик появился у дверей и встал около мисс Баттерзби и Джоллиффа. Роберт помог Белле сесть. Она повернулась к провожавшим с сияющим, взволнованным лицом. Роберт забрался в коляску и сел рядом, крикнув кучеру, чтобы ехал. Юный конюх по имени Дэнни взобрался на Дымку, и маленькая кавалькада тронулась в путь. Белла махала рукой, пока ландо не выехало за ворота и дома не стало видно. Вдруг она поняла, что оставляет позади старую жизнь – детство, двух самых любимых людей, дом, деревню – и ее ждет неизведанное будущее.
– Жребий брошен, моя дорогая, – с понимающей улыбкой произнес Роберт.
Глава пятая
Путешествие оказалось долгим и утомительным из-за ухабистой, размытой дождями дороги. Когда колеса кареты застревали в рытвинах, Роберт и Белла падали друг на друга. У Беллы от волнения трепетало сердце и перехватывало дыхание. Конечно, это глупо. Ведь она знает Роберта всю жизнь и всегда смотрела на него как на товарища по играм, с кем хорошо было ездить верхом и удить рыбу. И вот теперь ее пронимает дрожь, когда она сквозь одежду ощущает его крепкое бедро. Неужели он чувствует ее волнение?
Девушка села прямо и уцепилась за ременную петлю, чтобы снова на него не упасть. Но все было тщетно: карета опять резко накренилась и… Белла оказалась почти что у него на коленях. Роберту пришлось подхватить ее, чтобы она не упала на пол. Он молча улыбался. Белла понимала, что это крайне неприлично, но уж очень уютно находиться в его объятиях. Да он может обидеться, если она от него отстранится! В конце концов, они ведь помолвлены. Тогда почему она так смущается, коснувшись его?
Испуганнная Дейзи вжалась в угол кареты. Ее мутило от тряски, и она громко стенала. Но, несмотря на свои недомогания, служанка могла слышать их разговоры, и поэтому Белла предпочитала молчать, чтобы ненароком не выдать их с Робертом секрет. От слуг Уэстмер-Холла мало что можно было скрыть, а уж если странная женщина в лесу так много знала, то Дейзи наверняка догадывалась о тайной помолвке своей хозяйки и Роберта. Но Дейзи не могла знать, что все это обман.
Ипподром в Ньюмаркете был открыт, и Белле удалось разглядеть несколько красивых лошадей. Болотистые равнины сменились полями и лугами, окруженными живыми изгородями. Дорога стала лучше, трясло меньше, и Роберту больше не нужно было удерживать Беллу от падения, поэтому он скрестил руки на груди и молча смотрел в окно.
Он заранее договорился о смене лошадей, и они не теряли времени на то, чтобы выйти из коляски и размяться. Правда, в середине дня сделали долгую остановку на обед. Когда они снова уселись в ландо, Дейзи попросила разрешить ей ехать на козлах вместе с кучером.
– На воздухе мне будет лучше, – сказала она. В отсутствие служанки Белла почувствовала себя свободнее и спросила Роберта:
– Почему мы едем в такой спешке?
– Я обещал маме, что доставлю тебя в Палгрейв до наступления темноты.
– А… – Белла решила, что это путешествие для него – скучная обязанность и он предпринял его исключительно потому, что дал ей опрометчивое обещание. Она вздохнула, а потом улыбнулась. Все-таки она поступила по-своему и у нее будет сезон дебютантки! – Когда кузина Генриетта переезжает в Лондон?
– Полагаю, дня через два. Она сняла дом на Холлес-стрит на время светского сезона, но думаю, что она вообще поселится в Лондоне, так как дом в Палгрейве теперь принадлежит Эдуарду. Мама не хочет там оставаться после его женитьбы. Я ее понимаю.
– Значит, Эдуард вскоре собирается сделать предложение мисс Меллиш?
Роберт пристально на нее посмотрел, как бы решая для себя, чем вызван ее вопрос.
– Думаю, что скоро.
– Твоей маме не нравится мисс Меллиш?
– Она так не говорит, – сдержанно произнес он. – В конце концов, это ведь выбор Тедди.
– И мисс Меллиш.
– Само собой.
Белла не заметила, что ответы Роберта немного натянутые.
– Да, Понимаю, как это, должно быть, больно – передать бразды правления другой женщине. В Уэстмере этого не произошло, потому что мама умерла, а графиня всем занималась сама до самой смерти. А потом была только я.
– Трудно следить за порядком в таком огромном сарае, как дом твоего деда?
– Это не сарай. Это красивый дом. Мой дом.
– Видно, поэтому граф столь решительно настроен оставить тебя в нем. Он ведь знает, как ты любишь это место.
– Возможно. Он желает мне добра, и поэтому мне очень трудно не считаться с его желанием.
– Не считаться с его желанием! – Роберт рассмеялся. – Он назовет это по-другому, когда закончится сезон и ты не поступишь так, как хочет он.
– Ты, я вижу, уже жалеешь, что согласился помочь мне. Может, развернуть карету и вернуться? Я тебя пойму.
– Не будь дурочкой. Я же сказал, что помогу, но тебе не следует закрывать глаза на последствия твоего поступка.
– Я и не закрываю. – Она помолчала и вдруг спросила: – Ты знал, что у моего папы был брат?
Он с удивлением повернулся к ней.
– Нет, никогда об этом не слышал. Ты в этом уверена?
– Да. Мне Баттерз сказала. Но он умер, когда ему было восемь лет. Знаешь, если бы он был жив, то он стал бы наследником, а не папа. А обо мне и речи не было бы. Не было бы всей этой неразберихи с наследством. Мой дядя женился бы, имел бы детей, которые и наследовали бы ему, а не я, не ты, не Эдуард или Луи с Джеймсом. Странно, правда?
– Да, действительно.
– Интересно, что бы я сейчас делала и где жила? У меня вся жизнь протекала бы иначе. И папа был бы другим.
– Твои домыслы бессмысленны, – сказал Роберт, не поверив ей. Он решил, что все это выдумка. Мисс Баттерзби, вероятно, вычитала в книжке похожую историю. – Принимай жизнь такой, какова она есть.
– Я-то считала, что ты любишь рисковать.
– Не больше, чем любой человек моего положения.
– Ты выигрываешь в карты?
– Большей частью выигрываю. А иногда проигрываю. Почему тебя это интересует?
– Да потому, что мы оба сейчас рискуем. Разве нет? Я делаю ставку на то, что дедушка изменит свое намерение выдать меня замуж. А ты – на то, что я не осложню твою жизнь и ты выйдешь из этой истории с незапятнанной репутацией.
– В чем-то ты права.
– Обещаю: я расторгну нашу помолвку самым мирным образом. Тебя никто ни в чем не обвинит.
Он натянуто засмеялся.
– Спасибо, моя дорогая.
– Скажи, где мы будем жить в Лондоне? На Холлес-стрит?
– Нет. У меня холостяцкая квартирка в Олбани.
– А Эдуард?
– Когда брат бывает в городе, он живет на Ганноверской площади в Бландингз-Хаусе.
Белла знала, что девичья фамилия их матери Бландингз и дом унаследован от ее отца.
– Понятно, – сказала она.
– Неужели ты вообразила, что мы все живем как в курятнике? Упаси боже!
– Нет, конечно, нет, – ответила она. – Но ты будешь нас навещать?
– Разумеется, буду. Мама считает, что мы помолвлены.
– Ты уверен, что не надо сказать ей правду? – Белла побаивалась встречи с его матерью, и ее беспокоило, что их «маскарад» вышел за пределы Уэстмера. Она не думала, что так получится, когда предлагала Роберту свой план. Она всего лишь хотела усыпить подозрительность деда и ненадолго уехать, а не обманывать всех кругом. – Тогда нам не нужно было бы часто видеться.
Девушка села прямо и уцепилась за ременную петлю, чтобы снова на него не упасть. Но все было тщетно: карета опять резко накренилась и… Белла оказалась почти что у него на коленях. Роберту пришлось подхватить ее, чтобы она не упала на пол. Он молча улыбался. Белла понимала, что это крайне неприлично, но уж очень уютно находиться в его объятиях. Да он может обидеться, если она от него отстранится! В конце концов, они ведь помолвлены. Тогда почему она так смущается, коснувшись его?
Испуганнная Дейзи вжалась в угол кареты. Ее мутило от тряски, и она громко стенала. Но, несмотря на свои недомогания, служанка могла слышать их разговоры, и поэтому Белла предпочитала молчать, чтобы ненароком не выдать их с Робертом секрет. От слуг Уэстмер-Холла мало что можно было скрыть, а уж если странная женщина в лесу так много знала, то Дейзи наверняка догадывалась о тайной помолвке своей хозяйки и Роберта. Но Дейзи не могла знать, что все это обман.
Ипподром в Ньюмаркете был открыт, и Белле удалось разглядеть несколько красивых лошадей. Болотистые равнины сменились полями и лугами, окруженными живыми изгородями. Дорога стала лучше, трясло меньше, и Роберту больше не нужно было удерживать Беллу от падения, поэтому он скрестил руки на груди и молча смотрел в окно.
Он заранее договорился о смене лошадей, и они не теряли времени на то, чтобы выйти из коляски и размяться. Правда, в середине дня сделали долгую остановку на обед. Когда они снова уселись в ландо, Дейзи попросила разрешить ей ехать на козлах вместе с кучером.
– На воздухе мне будет лучше, – сказала она. В отсутствие служанки Белла почувствовала себя свободнее и спросила Роберта:
– Почему мы едем в такой спешке?
– Я обещал маме, что доставлю тебя в Палгрейв до наступления темноты.
– А… – Белла решила, что это путешествие для него – скучная обязанность и он предпринял его исключительно потому, что дал ей опрометчивое обещание. Она вздохнула, а потом улыбнулась. Все-таки она поступила по-своему и у нее будет сезон дебютантки! – Когда кузина Генриетта переезжает в Лондон?
– Полагаю, дня через два. Она сняла дом на Холлес-стрит на время светского сезона, но думаю, что она вообще поселится в Лондоне, так как дом в Палгрейве теперь принадлежит Эдуарду. Мама не хочет там оставаться после его женитьбы. Я ее понимаю.
– Значит, Эдуард вскоре собирается сделать предложение мисс Меллиш?
Роберт пристально на нее посмотрел, как бы решая для себя, чем вызван ее вопрос.
– Думаю, что скоро.
– Твоей маме не нравится мисс Меллиш?
– Она так не говорит, – сдержанно произнес он. – В конце концов, это ведь выбор Тедди.
– И мисс Меллиш.
– Само собой.
Белла не заметила, что ответы Роберта немного натянутые.
– Да, Понимаю, как это, должно быть, больно – передать бразды правления другой женщине. В Уэстмере этого не произошло, потому что мама умерла, а графиня всем занималась сама до самой смерти. А потом была только я.
– Трудно следить за порядком в таком огромном сарае, как дом твоего деда?
– Это не сарай. Это красивый дом. Мой дом.
– Видно, поэтому граф столь решительно настроен оставить тебя в нем. Он ведь знает, как ты любишь это место.
– Возможно. Он желает мне добра, и поэтому мне очень трудно не считаться с его желанием.
– Не считаться с его желанием! – Роберт рассмеялся. – Он назовет это по-другому, когда закончится сезон и ты не поступишь так, как хочет он.
– Ты, я вижу, уже жалеешь, что согласился помочь мне. Может, развернуть карету и вернуться? Я тебя пойму.
– Не будь дурочкой. Я же сказал, что помогу, но тебе не следует закрывать глаза на последствия твоего поступка.
– Я и не закрываю. – Она помолчала и вдруг спросила: – Ты знал, что у моего папы был брат?
Он с удивлением повернулся к ней.
– Нет, никогда об этом не слышал. Ты в этом уверена?
– Да. Мне Баттерз сказала. Но он умер, когда ему было восемь лет. Знаешь, если бы он был жив, то он стал бы наследником, а не папа. А обо мне и речи не было бы. Не было бы всей этой неразберихи с наследством. Мой дядя женился бы, имел бы детей, которые и наследовали бы ему, а не я, не ты, не Эдуард или Луи с Джеймсом. Странно, правда?
– Да, действительно.
– Интересно, что бы я сейчас делала и где жила? У меня вся жизнь протекала бы иначе. И папа был бы другим.
– Твои домыслы бессмысленны, – сказал Роберт, не поверив ей. Он решил, что все это выдумка. Мисс Баттерзби, вероятно, вычитала в книжке похожую историю. – Принимай жизнь такой, какова она есть.
– Я-то считала, что ты любишь рисковать.
– Не больше, чем любой человек моего положения.
– Ты выигрываешь в карты?
– Большей частью выигрываю. А иногда проигрываю. Почему тебя это интересует?
– Да потому, что мы оба сейчас рискуем. Разве нет? Я делаю ставку на то, что дедушка изменит свое намерение выдать меня замуж. А ты – на то, что я не осложню твою жизнь и ты выйдешь из этой истории с незапятнанной репутацией.
– В чем-то ты права.
– Обещаю: я расторгну нашу помолвку самым мирным образом. Тебя никто ни в чем не обвинит.
Он натянуто засмеялся.
– Спасибо, моя дорогая.
– Скажи, где мы будем жить в Лондоне? На Холлес-стрит?
– Нет. У меня холостяцкая квартирка в Олбани.
– А Эдуард?
– Когда брат бывает в городе, он живет на Ганноверской площади в Бландингз-Хаусе.
Белла знала, что девичья фамилия их матери Бландингз и дом унаследован от ее отца.
– Понятно, – сказала она.
– Неужели ты вообразила, что мы все живем как в курятнике? Упаси боже!
– Нет, конечно, нет, – ответила она. – Но ты будешь нас навещать?
– Разумеется, буду. Мама считает, что мы помолвлены.
– Ты уверен, что не надо сказать ей правду? – Белла побаивалась встречи с его матерью, и ее беспокоило, что их «маскарад» вышел за пределы Уэстмера. Она не думала, что так получится, когда предлагала Роберту свой план. Она всего лишь хотела усыпить подозрительность деда и ненадолго уехать, а не обманывать всех кругом. – Тогда нам не нужно было бы часто видеться.