Новак Кейт. Лазурные оковы

   Выпусти меня отсюда!
   Ее тюрьма дернулась еще раз. Оболочка, в которой она находилась порвалась.
   Девушка зажмурилась от яркого солнечного света. Воздух был свежий и теплый.
   Полдюжины рук вытащили ее из вонючей, скользкой массы. Элия заметила татуировки, нацарапанные на всех ладонях: рты, полные острых зубов. Ее мышцы потеряли свою силу за время заключения, она была слабой от удушья. Элия не могла сопротивляться, когда люди поставили ее на ноги.
   Без сомнения, они хотят перевести ее в другую тюрьму, может быть, более обычную, чем та, в которой она находилась.
   Элия осмотрелась. Она стояла перед костром в центре круга, окаймленного огромными зубами, выточенными из красного камня. Вокруг нее стояло две дюжины мужчин и женщин. Лица были спрятаны под капюшонами их балахонов. Главарь был одет в белую маску с нарисованным на лбу единственным глазом, окруженным зубами. Жрец Моандера.
   Элия сделала глубокий вздох, подавляя головокружение и тошноту, хотя она и не знала, почему так беспокоится. Даже если она умудрится убежать от последователей Моандера, то все равно останется марионеткой.
   Один из жрецов защелкнул металлический браслет вокруг ее правой руки. К нему, была прикреплена длинная железная цепь. У Элии подкосились ноги, и она опустилась на колени. Ее тащили к новым хозяевам, и она не имела ни сил, ни желания сопротивляться. Но никто уже не обращал на девушку никакого внимания.
   Все смотрели в небо. По толпе прошел шум, и раздались аплодисменты. Элия взглянула вверх вместе со всеми.
   Сначала она не поняла, что видит. Моандер, покачивался в небе огромным, раздувшимся воздушным шаром с челюстями. Многочисленные щупальца крепко держали красного дракона. Зверь беспомощно хлопал крыльями, но не мог сопротивляться.
   Божество медленно затаскивало его в свою утробу. Пара монстров кружилась в небе над огромным городом. Вдали виднелось море.
   — Вестгейт, — прошептала Элия.
   Вдруг она узнала в красном драконе Дымку. Мерзость не убила ее. Элия заметила, что она стала гораздо больше, чем раньше. Жрецы Моандера запели молитвы ради победы их бога, хотя несколько менее набожных или более возбужденных все еще продолжали аплодировать, как будто наблюдали поединок двух борцов на арене.
   Элия почувствовала радость, хотя, конечно, не за дракониху. «Если Дымка еще жива, — подумала она — значит, Дракон, Акабар и Оливия тоже могут быть живы». Ярость и надежда придавали ей силы. Девушка оглядела долговязого человека, державшего цепь. Он был вооружен огромной сучковатой дубиной. Элия была безоружна, но у нее оставался маленький шанс. Ее глаза пристально следили за охранником, Элия ждала удобного случая для нападения.
   Фигура мужчины заслонила от глаз девушки яркую белую вспышку, появившуюся в небе. Девушка была брошена на землю сильнейшим напором воздуха.
   Упали и жрецы. Они были отброшены, как тряпичные куклы ветром, налетевшим из-за холма. Внезапная боль пронзила правую руку Элии, как будто холодное железо, которое держало ее, мгновенно раскалилась докрасна. Но девушка не обращала внимание ни на боль в руке, ни на пылающую в небе звезду.
   Воспользовавшись падением охранника, она вырвала цепь из его пальцев.
   Человек лежал и смотрел на нее невидящими глазами, ослепленный смертью своего божества. Поднявшись на ноги, она послала его в глубокий нокаут, затем вынула дубину из его руки.
   Жрецы Моандера рыдали. Некоторые слепо уставились в небо, как статуи, другие бились головой о землю и плакали. Элия взглянула на небо и увидела, как последние куски тела Моандера падают на город. Улыбка появилась на ее лице. Она поблагодарила небо за счастливое избавление.
   Девушка побежала, но жрец в белой маске рванулся наперерез ей. Он схлопотал дубиной по морде. Из-под маски брызнула кровь. Жрец грохнулся на «землю.
   Элия скатилась вниз по влажной, скользкой траве. Она обошла холм и направилась к дороге, ведущей к городским воротам.
   Погони не было видно, но Элия была уверена, что это только временная передышка. Если, конечно, они не думают, что это она уничтожила земное воплощение их властителя, то должны еще считать ее своей собственностью. А без могущества их бога они должны бороться за любой кусочек, оставшийся с ним.
   Устав тащить цепь, Элия подняла руку, чтобы осмотреть замок на обруче.
   Может она сломать или открыть его?
   Она улыбнулась, когда заметила причину, по которой так сильно болела ее рука. Знак Моандера исчез. Как бог утверждал, смерть хозяина уничтожит его власть над ней. Для Моандера это значило, что разрушено материальное тело.
   Смерть разрубила связь. Но сможет ли она победить оставшихся четверых?
   Она вспомнила угрозу Моандера, что без хозяев ей не выжить. Если она устранит остальных, то сможет ли жить, ведь никто не будет дергать ее за ниточки? Она не ощущала облегчения после смерти Моандера.
   Мужской голос прервал ее размышления.
   — Ну, Ромашка, — сказал этот голос, — ты очень капризная девочка, хотя я тоже испугался, когда первый раз увидел дракониху.
   «Маг обращается к своей знакомой», — подумала Элия.
   — Но тебе нечего беспокоиться, даже если эта дракониха была Дымкой. Гадкая старая зверюга мертва.
   Элия узнала золотые, зеленые и черные полосы, пришитые сзади на плаще человека. Фамильные цвета Драконошпоров. И голос был знаком, хотя звучал смелее, чем в последний раз, когда Элия его слышала. Ей здорово повезло.
   Она не могла ошибаться. Это был тот же голос, имя всплыло в памяти.
   — Джиджи? — прошептала Элия.
   Развернувшись, Джиджи Драконошпор отбежал на три шага. Серебряная фляга выскочила из его руки, и янтарная жидкость пролилась на руку.
   — Ты! — задохнулся он. Сумасшедшая!
   Он спрятался за лошадь. Что ты здесь делаешь?
   — Просто хочу позаимствовать твою лошадь, — ответила Элия с улыбкой. Она продвигалась осторожно, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что молодой дворянин один.
   — Мою, — у молодого человека пересохло в горле, — лошадь?
   Элия кивнула и обмотала цепь вокруг руки.
   — Это проблема? — спросила она.
   — Нет! Я думаю… имею ввиду, нет проблем. У вас вероятно веские причины, которые мне не нужно знать. Честно!
   — Не беспокойся, — сказала Элия. — Я не опасна, просто спешу в город.
   Она похлопала Ромашку и поставила ногу в стремя.
   — Только из любопытства. Что привело тебя в Вестгейт?
   — Дипломатическая миссия, — солгал кормирец. — Ничего важного. Только торговые соглашения. И все такое прочее.
   Элия села в седло.
   — Тебе нужны твои вещи? — спросила она.
   — Нет! — ответил Джиджи. — Я говорю, не стоит благодарности. Если ты направляешься в Вестгейт, может быть, сможешь… э… забросить мои вещи. В» Веселого Наемника «. Только дай мне взять…
   Чтобы приблизиться, он призвал всю свою храбрость. Джиджи ощупал седельную сумку. Вытащил большой свиток, помеченный пурпурным драконом Кормира, и отступил обратно.
   — Все остальное твое, — сказал он. Элия глянула на него. Он действительно был одет не для поездки верхом.
   — Знаешь, — сказала она с улыбкой, пытаясь показать, что не желает ничего плохого, — двое могут ехать на лошади так же, как и один.
   Джиджи сглотнул.
   — Нет. Я имею в виду… это… ты сказала, что спешишь, а прогулка мне не повредит.
   — Как хочешь. Я оставлю твои вещи в» Веселом Наемнике «. Я возмещу твои расходы, при случае.
   С этим она развернула лошадь и рысью понеслась к дороге. Джиджи нахмурился. Он приехал сюда по приказу Азуна для того, чтобы срочно найти ее, но, столкнувшись с ней лицом к лицу, испугался.
   «Теперь я, вероятно, никогда не увижу ее снова, — подумал он. — И бедную Ромашку тоже». Он вздохнул и проклял свою судьбу. Опустив голову, Джиджи шел к городу, пиная камни и разговаривая сам с собой:
   — Да, я позволю тебе ехать со мной, если буду уверен в твоем поведении.
   Если ты не будешь себя хорошо вести, я буду очень сердиться. Вот, что я должен был сказать.
   Он пнул ногой большой камень, который покатился по дороге. Из любопытства Джиджи поднял его. Это был желтый самоцвет.
   «Может быть, удача все-таки повернулась ко мне лицом?» — подумал он.

Глава 26. Встреча в «Парящем Вороне»

   Элия, прибывшая в Вестгейт раньше своих друзей и, конечно, раньше Джиджи, увидела, что город закрыт. Стража разворачивала обратно всех, кто не живет в городе или не прибыл по официальному делу. Запрет был подкреплен арбалетами на стенах. Она попыталась убедить стражу отвести Ромашку в» Веселый Наемник» и отдать ее, как она объяснила, «воину, который прибудет из Кормира по важному делу». Элия решила, что документ с пурпурной печатью поможет молодому Драконошпору попасть в город.
   Стоя у ворот, Элия увидела дым, поднимающийся из северо-западной части города. Другие путешественники объяснили, что на город упал дракон, который разломал городскую стену, повредил несколько домов в трущобах за городом и склады Достаров в городе. Достары, одна из самых влиятельных торговых семей, правящих в городе, убедили остальных закрыть город, пока не выяснится причина случившегося.
   Элия сначала решила объехать вокруг города, чтобы посмотреть на разрушения, но она очень устала после своих приключений. Кроме того, гостиницы вне города скоро заполнят путешественники, которых не пустили за ворота. Она решила, что лучше поскорее поискать себе место для ночлега.
   Девушка вспомнила старую гостиницу под названием «Парящий Ворон» около южных ворот. Возможно, она сможет заложить свою заколку, чтобы заплатить за комнату. «Я использовала ее в битве против бога», — подумала девушка, держа в руке оплавленный кусок серебра.
   Ее настроение несколько ухудшилось оттого, что рядом не осталось никого, с кем можно было бы посмеяться. Даже если Моандер врал и ее друзья живы, то они на севере, во многих сотнях миль, и она не скоро их увидит, если увидит вообще.
   Она уже скучала по ним и чувствовала себя очень одиноко.
   Элия огибала торговые дворы семьи Гулдар, когда ее окликнул знакомый хриплый голос. Она повернулась. Три перепачканные грязью фигуры махали руками, пытаясь привлечь ее внимание.
   — Акабар! — закричала Элия.
   Куда только подевалась ее, усталость! Подбежав к ним, она обняла сначала волшебника, потом ящера и, наконец, даже хафлинга. Оливия слегка отстранилась, она была занята чисткой своего платья от засохшей грязи.
   — Вы живы! — кричала Элия, радостно улыбаясь. Певица выглядела так, как будто искупалась в болоте, одежда Акабара превратилась в лохмотья, Дракон тяжело опирался на свой меч.
   — Ты заметила? — заворчала Оливия. — Мы гнались за тобой с одной стороны Королевств до другой. Сейчас нас даже не пустили за ворота. Чертовы силы закона и порядка.
   — Все нормально, уверила ее Элия. — Я знаю место за городом. Там, — она чуть не сказала: «Там меня знают», — но поняла, что там не узнают ее, также как не узнала Джель в Тенистом Доле, — там хорошая еда, — закончила она.
   — Не хочу есть, — возразила Оливия. — Я хочу помыться. Я чувствую себя, как будто искупалась в болоте.
   Элия взглянула на Акабара, ей хотелось попросить прощения за тот ужас, который ему пришлось пережить из-за нее. Как будто прочитав ее мысли, волшебник ответил:
   — Мы поговорим об этом, когда дойдем до места.
   Элия кивнула:
   — А теперь, Дракон, дай отдохнуть своему мечу и обопрись на меня. Она взяла его меч, подставив ему руку.
   Акабар ожидал, что гордый сауриал отвергнет помощь, но тот обрадовался как ребенок. «Что это, лишь действие одинаковых знаков, коими они помечены, — думал Акабар, — или что-то большее?»
   Элия не узнала хозяина гостиницы. «Парящий Ворон» был наполнен торговцами и путешественниками. Но даже не будь такого ажиотажа, хозяину все равно хватило бы одного взгляда на компанию оборванцев, чтобы затрясти головой:
   — Нет мест!
   Оливия пришла на помощь. Она шепнула хозяину на ухо, что-то, чего Элия и Акабар не расслышали, и дала ему монету. Лицо человека засверкало гостеприимством. Он отвел их из гостиницы мимо конюшни в склад, внутри которого была маленькая комната.
   Помещение было тесным, но чистым. Хозяин, пообещав прислать горячую воду, ушел. Дракон начал раздувать огонь в печи, Оливия села в углу, устало положив голову на колени. Элия осмотрела плечо Акабара и нахмурилась.
   — Плечо вывихнуто. Как это ты?
   — Наскочил на старого друга, — пошутил Акабар и попытался пожать плечами.
   Его лицо исказилось от боли.
   — Интересно, что сказала Оливия хозяину, когда дала ему взятку? — тихо сказала Элия.
   — Интересно, — так же тихо ответил Акабар, — где она взяла платиновую монету, чтобы дать ему взятку?
   — Оливия повернулась к ним.
   — Ты хочешь спать с этим, — спросила она, показывая на оковы на руки Элии, — или хочешь, чтобы я сняла их?
   Пока Оливия возилась с железным браслетом, пришли двое слуг. Один нес большой медный таз, другой ширму. Они ушли и вскоре вернулись с огромным котлом и ведрами. Поставив котел на огонь, они показали, где находится колодец, если путешественникам понадобится вода.
   Оливия заявила, что хочет мыться первой, и стала устанавливать ширму, чтобы закрыть медный таз.
   — Ты не поможешь мне? — спросила она Элию.
   — Как только ты избавишь меня от этой цепи, — ответила та.
   — Черт возьми! — заворчала хафлинг. Она ударила цепью по наручнику, и тот раскрылся.
   — У тебя действительно легкая рука, — поддразнила ее Элия. Она взяла ведра и пошла за водой. Акабар последовал за ней.
   — Не нужно тебе с больной рукой таскать воду, — предостерегла Элия, наполняя ведро из колодца.
   — Зато могу многое другое, — без улыбки ответил Акабар. — Я не только торговец, но и волшебник.
   — Нам нужен врач для твоей руки, — продолжила Элия, не понимая, что обижает его.
   — Пока тебя не было, мы разработали свой метод, — ответил волшебник, совершенно смутив Элию.
   Его холодность задела ее. Девушка поняла, что даже если она не считает себя больше человеком, то Акабар так не думает. Если друзья не примут ее, то кто же тогда?
   Неловкое молчание повисло между ними. Наконец Акабар переступил свою гордость — у них была более важная тема для обсуждения.
   — Элия, я понимаю важность того, что сказал Моандер, того, что он заставил меня сказать и сделать.
   Элия наполнила второе ведро и поставила его рядом с первым. Она тряхнула своими рыжими волосами и посмотрела под ноги.
   — Он сказал, что вы мертвы, — ответила она, вспоминая ужас, охвативший ее в тот момент. Он лгал. Он мог лгать и до этого.
   Акабар молчал.
   — Что это значит? — спросила она. Объясни мне.
   — Я был в его мыслях, — объяснил маг. Насколько я знаю, он говорил правду.
   — Понимаю. Она посмотрела в колодец. Ее отражение в воде смеялось над ней.
   Голем, гомункул — вот что о ней теперь думает Акабар.
   — Это ничего не меняет, — сказал маг. Ты мой друг, и я буду помогать тебе, чего бы это ни стоило.
   Элия положила руку на плечо Акабару, собираясь сказать ему, что ему нужно уйти, потому что она не хочет подвергать своего друга новым опасностям.
   Но только она открыла рот, как в дверях появилась Оливия, замотанная в полотенце, и закричала:
   — Вы несете воду или нет? Я замерзла, а котел уже кипит.
   Элия взяла ведра и понесла их в помещение. Акабар шел сзади, качая больную руку и тихо проклиная маленького грязного хафлинга. С тех пор, как они встретились, Оливия изрядно ему надоела.
   Пока певица мылась, плескаясь и напевая какую-то песню, Элия осмотрела раны Дракона. Сигилла Моандера на груди ящера исчезла, так же как и на ее руке.
   Ее радость от этого открытия погасла, когда она увидела его повреждения. На бедре была полузажившая кровоточащая рана, а когда она дотронулась до ужасного кровоподтека на его боку, он дернулся от боли. Возможно, у него сломано ребро.
   Девушка предложила сделать ему теплый компресс.
   — Нам надо пойти за помощью, — сказала она. Если это возможно после того, как упала дракониха. Опять все целители заняты лечением жертв Дымки. Хотя это последний раз. Как вы встретились с ней?
   Акабар, сидевший рядом с Драконом, толкнул его локтем.
   — Ты расскажешь ей или я?
   Ящер насмешливо фыркнул.
   — Слушай. Дымка следовала за нами от Кормира. Она поймала Раскеттл, когда мы были в Айлаше, но Дракон победил ее и заставил помочь нам. Они спасли меня, когда Моандер решил пожертвовать мной. Он открыл волшебные врата из Эльфийского леса сюда, мы последовали за ним, в чем нам помог твой путеводный камень.
   Думаю, мы его потеряли.
   Дракон кивнул и потупил голову, явно пристыженный тем, что потерял ценность Элии.
   — Потом Дымка скинула нас, хотя неясно, намеренно или нет она это сделала.
   Она погибла, сражаясь с Моандером.
   Элия подняла руку.
   — Ты сказал, Дракон убедил Дымку. Ты хочешь сказать, Оливия.
   — Нет, не хафлинг, а Дракон. Он может говорить, хотя мы его не понимаем.
   Он использует…
   — Запахи, — предположила Элия, вспомнив аромат фиалок в храме Моандера.
   Акабар кивнул.
   — Дымка поняла его. И Дракон без проблем понимает нас. Моандер говорил, что его народ называет себя сауриалами.
   — Да, — вспомнив, ответила Элия. — Он еще говорил что-то о чистой душе — они хотели принести его в жертву, чтобы поработить меня.
   — Он не только жертва, — объяснил Акабар. — В своем мире он паладин. Он может лечить. Нам нужно подождать несколько дней, и он исцелит нас обоих.
   Элия посмотрела в глаза ящера.
   — Ты вылечил меня, когда я вышла из пещеры Дымки в оплавленной кольчуге?
   Дракон кивнул.
   — И когда я повредила руку, ударив элементаль?
   Сауриал снова кивнул.
   — Ну ты и змей, — с усмешкой сказала Элия. «Я так и думала», — решила Оливия за ширмой, не переставая подслушивать, хотя Элия хотела сделать комплимент. Дракон смущенно наклонил голову.
   — Ты ничего не знала? — спросил Акабар.
   — Нет.
   — Но ты не выглядишь удивленной.
   Элия, пожав плечами, ответила:
   — Я видела убийц, магов, богов, черт знает кого, кто только не преследовал меня. Почему не может быть охраняющего меня паладина?
   Тут она поняла, почему нет. Слова Моандера оставались тайной между ней и Акабаром. Дракон ничего не знал. И не нужно удерживать ящера, рисковать его жизнью ради нее. Она только вещь. Элия хотела отправить своих спутников подальше от опасности и теперь знала, как надо поступить с верным ящером. Мысль о том, чтобы остаться без нежной заботы Дракона сжала ее сердце, и она подумала, что, лишившись его защиты, много потеряет.
   «Не будь глупой, — попыталась Элия убедить себя. Ты заботилась сама о себе всю жизнь. Вполне можешь делать это дальше».
   Девушка вспомнила, что это не так. Она родилась в прошлом месяце, и с тех пор ящер был ее нянькой.
   Как он может не знать? А если знает, то почему остается. Несомненно, что он, как и Акабар, обманут жалостью к ней.
   «Мне надо покинуть их. уйти, ничего не сказав», — решила она. Она провела ладонью по чешуйчатой руке ящера, потом громко произнесла:
   — Я только .хотела знать, насколько ценю вас. Все, что вы сделали. Она не смогла удержаться, обняла ящера вновь, затем повернулась и обняла Акабара.
   — И тебя тоже.
   — Ну? — спросила Оливия, выходя из-за ширмы. Приятно узнать, что тебя охраняют и ценят, не правда ли?
   Певица была одета в длинную розовую рубашку, из-под которой были видны малиновые штаны. На поясе висела сумка, на спине болталась гитара. Выражение ее лица было смесью ревности и неодобрения.
   — Я ценю твою дружбу, Оливия, — уверила ее Элия, подходя к ней. Она встала на колени перед хафлингом, пытаясь ее обнять.
   Певица отступила назад.
   — Не надо, — заворчала она, поднимая руку. Ты вся в грязи, а это моя последняя чистая одежда. И хафлинги не обнимаются. Это большая проблема, когда ты ростом с ребенка. Никаких объятий.
   — Извини, Оливия, — прошептала Элия. Раскеттл взглянула на нее, затем объявила:
   — Я собираюсь пойти в город. Достать одежду для нас, может, узнаю что-нибудь о людях Моандера и наших прочих «друзьях» здесь.
   — Я был раньше в Вестгейте. У меня лучше получится попасть в город, — возразил Акабар.
   — В одежде хафлинга? — поинтересовалась Раскеттл. — Это не серьезно. Я куплю тебе что-нибудь подходящее. Лучше пойду одна. Особенно с учетом того, что вас двоих, — она махнула в сторону Элии и ящера, — разыскивает кто-то или что-то в Вестгейте.
   Она шагнула к двери и повернулась к Акабару.
   — Еще одно. Я, может быть, приведу целителя. Нет смысла сидеть и ждать, пока само пройдет.
   Она вышла из комнаты, захлопнув дверь.
   — Что я такого сказала? — спросила Элия у Акабара. — Что это с ней?
   Акабар помнил, как взбесилась Раскеттл, узнав о притворстве сауриала.
   Явно, это долго будет беспокоить хафлинга.
   Дракон зашипел на закрытую дверь, и в комнате запахло свежим хлебом.
 
   Раскеттл, выйдя из «Парящего Ворона», пошла на восток. Ее короткие ноги еще болели после похода в город. Если дракон упал к северо-западу, то стражей на юге и востоке должно быть меньше. Речные ворота дают ей хороший шанс. уши хафлинга горели, и она была уверена, что «друзья» говорят о ней в тепле своей комнаты. Она обеспечила им кров, но они служат Элии, сражаются за Элию и следуют за ней через все Проклятые круги, пока она, Оливия, остается один на один с драконихой. И для чего? Не похоже, что они получают за это деньги.
   И наконец, Элия чертовски совершенна. Просто как кукла. Она спасает людей, убивает монстров, поет прекрасные песни. Ее удача невероятна. Хафлингу так никогда не везет. Элию похищает божество — и она спасается, а Акабар, Дракон и дракониха убивают это божество ради нее.
   Ящер-паладин тоже был проблемой. Хафлинг помнила ужасный случай, произошедший несколько лет назад в Живом Граде. Она была в баре, когда человек-паладин, нетрезво держась на ногах, показал на нее пальцем и закричал:
   «Воровка». Никто не сомневался в его правоте, никто не поверил ей. Тот факт, что у нее в руках был другой кошелек, вряд ли помог бы Оливии, и пришлось сматываться.
   С тех пор она стороной обходила таких людей, которые могли заглянуть в душу и сказать добро там или зло. Это пугало Оливию. И теперь один из таких высокомерных типов стал членом их компании. Она все время чувствовала на себе взгляд сауриала, судящий и оценивающий ее.
   Оливия сжала зубы. Сейчас она идет за покупками для амазонки, ее паладина-ящера и мага. Даже Акабар обходился с ней как с воровкой или ребенком.
   Он был героем, спасшим Элию, его волшебство так много сделало, а мастерство сауриала в битве помогло одолеть дракониху. Она, Оливия, была бесполезна.
   Акабар собирался оставить ее на спине Дымки, обрекая на верную смерть, когда сам прыгнул. спасать ящера.
   Где-то в глубине ее мозга появилась мысль о том, что каждый поступает так, как считает нужным. Но она легко отвергла эту мысль. «Какая разница? — решила Оливия. — Рано или поздно появятся друзья Фальша и заберут Элию».
   — Мне нужно выпить, — пробормотала она. И побольше.
   Она проходила мимо дворов Ваммо, загонов, забитых лошадьми и волами, когда кто-то ее окликнул.
   — Здравствуйте, госпожа Оливия.
   Раскеттл присмотрелась. На ограде сидела знакомая маленькая фигура, одетая в костюм торговца из желтой тафты. Его улыбка от уха до уха казалась пародией на человеческую.
   — Фальш! — Оливия подумала, мог ли псевдо-хафлинг прочитать ее мысли. — Как удачно. Очень рада.
   — Приятно вас встретить, дорогая госпояса. Вы меня удивили. Не ожидал увидеть вас здесь. Могу я сопровождать вас в город?
   Раскеттл кивнула, и Фальш спрыгнул с ограды.
   — Речные ворота? — спросил он.
   — Откуда вы знаете? — любезно улыбнулась Оливия.
   — Рассуждаю, как хафлинг, — ответил он. Должен повторить, что был удивлен, увидев вас здесь. Вы принимали участие в том, что случилось в небе? — Он махнул рукой в сторону семи холмов.
   Глаза Оливия сузились.
   — Может быть, — скромно ответила она, удивляясь, откуда он может знать.
   — «Может быть» — для хафлинга это утвердительный ответ. Человеческая женщина с вами? Раскеттл пожала плечами.
   — Может быть. У нее появилось неприятное чувство, что путешествие с Элией закончится гораздо раньше, чем она ожидала.
   Фальш улыбнулся.
   — Понимаю. Будет ли «может быть» ответом на мои вопросы о других ваших спутниках — ящере и волшебнике?
   — Может быть. — Она раздумывала, что за интерес у псевдохафлинга к Дракону и Акабару.
   — Я думаю, нам с вами надо выпить, — сказал Фальш. — И побольше.
   Маленькая парочка подошла к воротам, где стража проверяла документы. Фальш нежно взял Оливию за руку, и они прошли в город, никем не замеченные.
   — Производит впечатление, — сказала певица, оглядываясь на солдат. В чем ваш секрет?
   Фальш подмигнул ей своим странным голубым глазом. . — Это очень просто. А теперь надо найти тихий бар с отдельными кабинами и низкими потолками. У меня к вам дело, которое, уверен, вас заинтересует.
   — Я вся внимание, пока вы мне платите, — Оливия придвинулась к Фальшу, и он сжал ее руку.
   — Ну? — спросила Элия, поджав губы.
   — Пропал, — ответил Акабар. Он осматривал руку Элии и грудь сауриала через маленькое увеличительное стекло.
   — Это не окружающие сигиллы покрыли символ, просто он полностью исчез.
   — Как ты думаешь, знак может вернуться, если Моандер получит в Королевствах новое тело?