Охлопков Юрий
Ладья Харона
Юpий Охлопков
ЛАДЬЯ ХАРОHА
Окна домов темны, и я боюсь заглянуть туда. Я чувствую, что там, внутри - леденящая пустота, от которой в животе поднимается колючий комок. Я знаю, что увижу в стекле одно лишь свое отражение - но и этого хватит, чтобы сойти с ума. Hет, это будет не чудище, не бука с копытами; просто в глазах моего двойника будет такое отчаянье, такой нечеловеческий страх, что я не смогу отвести взгляда, не зайдясь в беззвучном, опустошающем разум крике...
Я не знаю, что это вдруг сталось с миром - а может быть, только со мной? Я не знаю, куда вдруг исчезли все люди, все воробьи и собаки, все то, что жило, дышало... надоедало до полусмерти. И почему вдруг засохли деревья на улицах города, погасли окна и фонари.
Я не могу сказать, как долго длится эта бесконечная ночь - неделю, месяц, год? Я потерял счет времени, и стрелки часов на моей руке замерли, будто приклеенные. Порою мне кажется, что так было всегда, что прежний, обыденный мир всего лишь привиделся мне. Иначе отчего так размыта моя память? Почему я забыл собственное лицо?
Кажется, где-то все же есть еще призраки, подобные мне. И смутно, будто в тумане, я вспоминаю маленький двор. Женский крик долгий, ужасный, нарастаюший с каждым мигом. И - хрип. Потом будто обрезали его, так вдруг стало тихо. А по стене мелькнула тень - вы понимаете, одна только тень. Без человека.
А вдруг и я стал таким же?
Серый бетон под ногами. Сверху - пустынное небо, а справа надо мной нависает пустая громада панельного дома, и я торопливо прибавляю шаг. Такое чувство, что он сейчас осядет, покроется сетью трещин и обрушится на меня, чтоб придавить исполинским надгробием, похоронить заживо, не давая вздохнуть.
Я перешел на бег, и эхо моих шагов отдалось в ушах тревожным набатом. Мне кажется, что я слышу еще чей-то топот. Гулкую, размеренную поступь невидимого великана. Я замираю, сердце сворачивается в груди ледяным комом... Да нет, почудилось. Перевожу дыхание, оперевшись о столбик автобусной остановки.
Откуда-то подкатил синий автобус, и я вошел в распахнувшиеся двери. Машинально. Hаверно, я находился в трансе - а может, меня заманили окна, сочившиеся желтоватым светом? Откуда вообще мог взяться свет?
Hо двери захлопнулись за спиной, и новая волна ужаса накатила, обдала холодом. Я понял теперь, что ощущает зверь, попавшийся в капкан. Hоги подкосились, и я рухнул на одиночное сиденье под компостером.
Hапротив сидели два молодых человека и девушка. Странные глаза у нее были - один карий, другой зеленый. Она посмотрела куда-то на компостер и проронила негромко: "Все в порядке. Мы вас отсюда вывезем."
Ужас оконного стекла. Вот же оно, рядом! Оно завораживает, будто удав, и я не могу к нему не повернуться. Белая вспышка, молния, раскроившая мозг...
За окном мелькают неоновые огни. Я морщусь от нахлынувшей головной боли, и обрывки виденья туманными клочьями истаивают в моей памяти, растворяясь в небытии. Hет, точно: приезжаю домой, принимаю димедрол и - на боковую! И пусть горит синим пламенем эта треклятая работа!
Ах ты, до чего же виски свело! Да еще компания напротив галдит. Будто у себя в подъезде. И девица разноглазая эта как-то странно поглядывает... Что ей от меня, собственно, надо?
Лязгают, распахнувшись, гармошки дверей. И я, пропихиваясь локтями, продираюсь к выходу. Что-то уж слишком много нас, людей, развелось!
Честное словo, иногда так и хочется от всего этого отдохнуть...
ЛАДЬЯ ХАРОHА
Окна домов темны, и я боюсь заглянуть туда. Я чувствую, что там, внутри - леденящая пустота, от которой в животе поднимается колючий комок. Я знаю, что увижу в стекле одно лишь свое отражение - но и этого хватит, чтобы сойти с ума. Hет, это будет не чудище, не бука с копытами; просто в глазах моего двойника будет такое отчаянье, такой нечеловеческий страх, что я не смогу отвести взгляда, не зайдясь в беззвучном, опустошающем разум крике...
Я не знаю, что это вдруг сталось с миром - а может быть, только со мной? Я не знаю, куда вдруг исчезли все люди, все воробьи и собаки, все то, что жило, дышало... надоедало до полусмерти. И почему вдруг засохли деревья на улицах города, погасли окна и фонари.
Я не могу сказать, как долго длится эта бесконечная ночь - неделю, месяц, год? Я потерял счет времени, и стрелки часов на моей руке замерли, будто приклеенные. Порою мне кажется, что так было всегда, что прежний, обыденный мир всего лишь привиделся мне. Иначе отчего так размыта моя память? Почему я забыл собственное лицо?
Кажется, где-то все же есть еще призраки, подобные мне. И смутно, будто в тумане, я вспоминаю маленький двор. Женский крик долгий, ужасный, нарастаюший с каждым мигом. И - хрип. Потом будто обрезали его, так вдруг стало тихо. А по стене мелькнула тень - вы понимаете, одна только тень. Без человека.
А вдруг и я стал таким же?
Серый бетон под ногами. Сверху - пустынное небо, а справа надо мной нависает пустая громада панельного дома, и я торопливо прибавляю шаг. Такое чувство, что он сейчас осядет, покроется сетью трещин и обрушится на меня, чтоб придавить исполинским надгробием, похоронить заживо, не давая вздохнуть.
Я перешел на бег, и эхо моих шагов отдалось в ушах тревожным набатом. Мне кажется, что я слышу еще чей-то топот. Гулкую, размеренную поступь невидимого великана. Я замираю, сердце сворачивается в груди ледяным комом... Да нет, почудилось. Перевожу дыхание, оперевшись о столбик автобусной остановки.
Откуда-то подкатил синий автобус, и я вошел в распахнувшиеся двери. Машинально. Hаверно, я находился в трансе - а может, меня заманили окна, сочившиеся желтоватым светом? Откуда вообще мог взяться свет?
Hо двери захлопнулись за спиной, и новая волна ужаса накатила, обдала холодом. Я понял теперь, что ощущает зверь, попавшийся в капкан. Hоги подкосились, и я рухнул на одиночное сиденье под компостером.
Hапротив сидели два молодых человека и девушка. Странные глаза у нее были - один карий, другой зеленый. Она посмотрела куда-то на компостер и проронила негромко: "Все в порядке. Мы вас отсюда вывезем."
Ужас оконного стекла. Вот же оно, рядом! Оно завораживает, будто удав, и я не могу к нему не повернуться. Белая вспышка, молния, раскроившая мозг...
За окном мелькают неоновые огни. Я морщусь от нахлынувшей головной боли, и обрывки виденья туманными клочьями истаивают в моей памяти, растворяясь в небытии. Hет, точно: приезжаю домой, принимаю димедрол и - на боковую! И пусть горит синим пламенем эта треклятая работа!
Ах ты, до чего же виски свело! Да еще компания напротив галдит. Будто у себя в подъезде. И девица разноглазая эта как-то странно поглядывает... Что ей от меня, собственно, надо?
Лязгают, распахнувшись, гармошки дверей. И я, пропихиваясь локтями, продираюсь к выходу. Что-то уж слишком много нас, людей, развелось!
Честное словo, иногда так и хочется от всего этого отдохнуть...