Страница:
Квентин сидел как громом пораженный. Он просто не хотел верить в то, что он услышал. Это очаровательное создание уже обещано другому, обвенчана с юным дворянином? Розовые мечты Квентина, надежды и чаяния, которые он строил себе короткое время, моментально рассыпались в воздухе.
— Простите мою прямоту, миледи, но то, как вы это сказали, позволяет судить, что это не ваше решение — выйти замуж за лэрда Ратвена, — сказал сэр Вальтер.
— Если у вас сложилось такое впечатление, то мне жаль, — ответила молодая женщина с благородной гибкостью. — Мне не полагается оспаривать решение моих родителей. Конечно, я еще не знакома с лэрдом Ратвеном, поэтому я не знаю, что меня ожидает.
— Вы помолвлены с человеком, с которым не знакомы? — недоверчиво спросил Квентин. — Которого ни разу не видели?
— В кругах, к которым я принадлежу, это довольно обычное явление, — ответила Мэри, — и как хорошая дочь моего дома, я должна подчиниться воле семьи, не правда ли?
— Конечно, — сказал Квентин, и покраснел снова. — Пожалуйста, я не хотел обижать вас.
— А вы меня и не обидели, дорогой мастер Квентин, — сказала она, и на короткий миг они встретились взглядами. — Порой нас могут лучше понять чужие люди, чем те, кто находятся рядом с нами, но об этом не спрашивают. Я подчинилась воле семьи и обрету в замке Ратвен новую родину. Жаль только, что все, к чему я привыкла в своей прежней жизни и что так любила у себя дома, погибло в потоке реки.
— Это, должно быть, ужасно — потерять все, — сказала леди Шарлотта сочувственно. — Платье, украшения, все, что так дорого леди.
— О своих платьях я не жалею, — заверила ее Мэри. — Но я сожалею о моих книгах. Хотя я должна радоваться тому, что осталась в живых, у меня чувство, что потеряла хороших друзей. Вы понимаете меня?
— Конечно, я понимаю, — заверил ее сэр Вальтер. — Вероятно, никто лучше меня вас не понимает. Хороший роман действительно как друг, правда ведь?
— Верно.
— Что вы читали сейчас?
— Очень увлекательный роман, действие которого разворачивается в средневековой Англии. Он назывался «Айвенго».
— И вы приятно проводили время? — спросил сэр Вальтер, не моргнув глазом.
— Конечно, — подтвердила Мэри. — Писатель, который написал роман «Айвенго», шотландец.
— Шотландец? Я знаком с ним?
— Думаю, хорошо знакомы, сэр Вальтер, — с улыбкой ответила Мэри. — Потому что хотя автор романа и предпочитает оставаться неизвестным, я очень хорошо знаю, что это вы сами его написали.
Это была одна из редких возможностей, когда можно было видеть Вальтера Скотта лишенным дара речи. Хотя он не разглагольствовал о своей писательской деятельности, но не мог препятствовать тому, чтобы в последние годы повсюду говорили, из-под чьего пера вышел «Айвенго» и другие романы. Поэтому он даже не пытался отрицать этого, к тому же похвала молодой женщины польстила ему.
— Прошу, не гневайтесь на меня, что я не сразу сказала вам, сэр Вальтер, — попросила Мэри. — Я поступила так не из-за недостатка уважения, ваши романы — шедевры. Я прочитала каждый, который попадался мне в руки, и никого не знаю, кто бы, кроме вас, умел так емко облекать в слова чувства прошлых времен. При чтении ваших книг возникает ощущение, что сам становишься их героем. Становится ясно, что в вашей груди бьется сердце, которому не чужды такие достоинства, как благородство и честь. Даже в эти времена.
Сэр Вальтер привык, чтобы его критиковали; в Эдинбурге не было более-менее уважаемого специалиста, который бы в своих работах не считал, что нашел в его романах те или иные недостатки и не разыгрывал из себя судью. Но никогда он не получал еще комплимента, сказанного ото всей души.
— Я благодарю вас, миледи, — скромно ответил он.
— Нет, сэр, я благодарю вас. Потому что ваши романы помогли мне не потерять в последние годы надежду. Они долгие годы сопровождали меня. Даже сюда, на чужбину.
— Если мои романы понравились вам, леди Мэри, если они затронули вашу душу, тогда вы не чужая в этой стране. — Сэр Вальтер улыбнулся, и его голос слегка задрожал, когда он продолжил. — Как вы уже могли убедиться сами, в Абботсфорде нет нехватки книг. Если вы позволите, то мне доставит радость подарить вам некоторые экземпляры из моей библиотеки.
— Это очень мило с вашей стороны, сэр, но я не могу этого принять. Вы и так уже много сделали для меня.
— Примите это спокойно, дитя мое, — сказала леди Шарлотта, и ее лицо осветилось мягкой улыбкой. — Если мой супруг делится некоторыми из своих любимых книг, то вы должны хватать их прежде, чем он опомнится и передумает.
Все засмеялись, громче всех сэр Вальтер, в адрес которого была направлена шутка. В свете свечей они беседовали дальше, затем последовала следующая смена блюд.
Они обменивались мнениями и переживали минуты беззаботности, и казалось, что темные облака, сгустившиеся над Абботсфордом, рассеялись.
На следующее утро Мэри и ее камеристка покинули Абботсфорд.
Так как ее карета погибла при несчастном случае, то сэр Вальтер велел заложить свою собственную четырехколесную карету и предоставил ее молодым женщинам для их путешествия. Кучер должен был вернуться, как только он благополучно доставит леди Мэри и ее камеристку в Ратвен. Кроме того, Скотт послал с ними двух конных слуг как сопровождение и защиту, не потому что опасался, что дамы могут снова быть подвергнуты нападению, а потому что не хотел, чтобы они опасались этого. Труп Винстона Селлерса отправили обратно в Эгтон, где его должны были похоронить подобающим образом возле его родных.
— Как я могу отблагодарить вас, сэр Вальтер? — спросила Мэри, когда они прощались возле каменных ворот Абботсфорда. — Вы так много сделали для меня, чем я могу отплатить вам?
— Не благодарите меня так сильно, леди Мэри, — ответил Скотт. — Я лишь сделал то, к чему меня обязывал долг.
— Вы сделали гораздо больше, так же как и ваша супруга, и ваш племянник. Вы все так гостеприимно приняли нас и дали снова надежду после этих ужасных событий. Я желаю себе когда-нибудь отплатить вам тем же.
— Лучше не надейтесь, дорогая миледи, — загадочно ответил сэр Вальтер. Потом он махнул одному из своих слуг, который держал при себе большую книгу в кожаном переплете. — Вот это я хотел дать вам почитать в дорогу, если вы позволите.
— Что это?
— Научный труд по истории нашей страны о судьбе кланов от пиктов и до битвы под Куллоденом. Если вы хотите научиться понимать Шотландию и ее людей, то вы должны прочитать эту книгу.
Слуга протянул Мэри тяжелый том, который она осторожно взяла в руки и полистала. Книге явно было более ста лет, и Мэри не осмелилась оценить ее стоимость.
— Я не могу принять этого, сэр, — сказала она. — Я как раз говорила, насколько глубоко чувствую себя обязанной вам. Вы уже дали мне столько ваших книг, а теперь хотите подарить еще такую ценность?
— Я знаю, что у вас они находятся в надежных руках, леди Мэри. В ваших глазах я не вижу того высокомерия и предубеждения, с которым приходят с юга многие путешественники в нашу прекрасную страну. Противоречия между англичанами и шотландцами не должны дольше существовать. Мы живем в одной стране, в одном королевстве. И если эта книга чем-то поспособствует этому, то я с радостью дарю ее вам.
Мэри чувствовала, что не стоит перечить. Вежливо она поклонилась и обещала хранить как зеницу ока эту книгу.
Потом наступил момент прощания.
Хотя она только недолгое время провела в Абботсфорде, Мэри тяжело давалось прощание с романтическими эркерами и каменными башнями, в которых она временно обрела свой дом. Это был мир, где она чувствовала себя очень свободно и который не существовал за пределами этих стен. В этом мире еще сохранялось благородство, мужество и честь, здесь человека ценили не по его титулу, а по сердцу.
Она попрощалась с сэром Вальтером и леди Шарлоттой, потом с Квентином, который едва мог взглянуть ей в глаза. И хотя это не было принято, Мэри попрощалась со слугами, поблагодарила за все услуги и заботу, которые ей оказали.
Потом она села в ожидающий экипаж. Тяжелая карета резко тронулась, выехала со двора и покатилась по дороге.
Скотты и Квентин стояли у ворот и махали вслед, пока карета не исчезла за поворотом. На какой-то миг сэру Вальтеру показалось, что в глазах его племянника сверкнули слезы.
Не только Мэри Эгтон и ее камеристка, но и семья Вальтера Скотта пережила несколько часов беспечности, забыв о печали и нужде предшествующих дней.
С отъездом леди Мэри возвращались обратно будни, а с ними и страх.
Глава 8
— Простите мою прямоту, миледи, но то, как вы это сказали, позволяет судить, что это не ваше решение — выйти замуж за лэрда Ратвена, — сказал сэр Вальтер.
— Если у вас сложилось такое впечатление, то мне жаль, — ответила молодая женщина с благородной гибкостью. — Мне не полагается оспаривать решение моих родителей. Конечно, я еще не знакома с лэрдом Ратвеном, поэтому я не знаю, что меня ожидает.
— Вы помолвлены с человеком, с которым не знакомы? — недоверчиво спросил Квентин. — Которого ни разу не видели?
— В кругах, к которым я принадлежу, это довольно обычное явление, — ответила Мэри, — и как хорошая дочь моего дома, я должна подчиниться воле семьи, не правда ли?
— Конечно, — сказал Квентин, и покраснел снова. — Пожалуйста, я не хотел обижать вас.
— А вы меня и не обидели, дорогой мастер Квентин, — сказала она, и на короткий миг они встретились взглядами. — Порой нас могут лучше понять чужие люди, чем те, кто находятся рядом с нами, но об этом не спрашивают. Я подчинилась воле семьи и обрету в замке Ратвен новую родину. Жаль только, что все, к чему я привыкла в своей прежней жизни и что так любила у себя дома, погибло в потоке реки.
— Это, должно быть, ужасно — потерять все, — сказала леди Шарлотта сочувственно. — Платье, украшения, все, что так дорого леди.
— О своих платьях я не жалею, — заверила ее Мэри. — Но я сожалею о моих книгах. Хотя я должна радоваться тому, что осталась в живых, у меня чувство, что потеряла хороших друзей. Вы понимаете меня?
— Конечно, я понимаю, — заверил ее сэр Вальтер. — Вероятно, никто лучше меня вас не понимает. Хороший роман действительно как друг, правда ведь?
— Верно.
— Что вы читали сейчас?
— Очень увлекательный роман, действие которого разворачивается в средневековой Англии. Он назывался «Айвенго».
— И вы приятно проводили время? — спросил сэр Вальтер, не моргнув глазом.
— Конечно, — подтвердила Мэри. — Писатель, который написал роман «Айвенго», шотландец.
— Шотландец? Я знаком с ним?
— Думаю, хорошо знакомы, сэр Вальтер, — с улыбкой ответила Мэри. — Потому что хотя автор романа и предпочитает оставаться неизвестным, я очень хорошо знаю, что это вы сами его написали.
Это была одна из редких возможностей, когда можно было видеть Вальтера Скотта лишенным дара речи. Хотя он не разглагольствовал о своей писательской деятельности, но не мог препятствовать тому, чтобы в последние годы повсюду говорили, из-под чьего пера вышел «Айвенго» и другие романы. Поэтому он даже не пытался отрицать этого, к тому же похвала молодой женщины польстила ему.
— Прошу, не гневайтесь на меня, что я не сразу сказала вам, сэр Вальтер, — попросила Мэри. — Я поступила так не из-за недостатка уважения, ваши романы — шедевры. Я прочитала каждый, который попадался мне в руки, и никого не знаю, кто бы, кроме вас, умел так емко облекать в слова чувства прошлых времен. При чтении ваших книг возникает ощущение, что сам становишься их героем. Становится ясно, что в вашей груди бьется сердце, которому не чужды такие достоинства, как благородство и честь. Даже в эти времена.
Сэр Вальтер привык, чтобы его критиковали; в Эдинбурге не было более-менее уважаемого специалиста, который бы в своих работах не считал, что нашел в его романах те или иные недостатки и не разыгрывал из себя судью. Но никогда он не получал еще комплимента, сказанного ото всей души.
— Я благодарю вас, миледи, — скромно ответил он.
— Нет, сэр, я благодарю вас. Потому что ваши романы помогли мне не потерять в последние годы надежду. Они долгие годы сопровождали меня. Даже сюда, на чужбину.
— Если мои романы понравились вам, леди Мэри, если они затронули вашу душу, тогда вы не чужая в этой стране. — Сэр Вальтер улыбнулся, и его голос слегка задрожал, когда он продолжил. — Как вы уже могли убедиться сами, в Абботсфорде нет нехватки книг. Если вы позволите, то мне доставит радость подарить вам некоторые экземпляры из моей библиотеки.
— Это очень мило с вашей стороны, сэр, но я не могу этого принять. Вы и так уже много сделали для меня.
— Примите это спокойно, дитя мое, — сказала леди Шарлотта, и ее лицо осветилось мягкой улыбкой. — Если мой супруг делится некоторыми из своих любимых книг, то вы должны хватать их прежде, чем он опомнится и передумает.
Все засмеялись, громче всех сэр Вальтер, в адрес которого была направлена шутка. В свете свечей они беседовали дальше, затем последовала следующая смена блюд.
Они обменивались мнениями и переживали минуты беззаботности, и казалось, что темные облака, сгустившиеся над Абботсфордом, рассеялись.
На следующее утро Мэри и ее камеристка покинули Абботсфорд.
Так как ее карета погибла при несчастном случае, то сэр Вальтер велел заложить свою собственную четырехколесную карету и предоставил ее молодым женщинам для их путешествия. Кучер должен был вернуться, как только он благополучно доставит леди Мэри и ее камеристку в Ратвен. Кроме того, Скотт послал с ними двух конных слуг как сопровождение и защиту, не потому что опасался, что дамы могут снова быть подвергнуты нападению, а потому что не хотел, чтобы они опасались этого. Труп Винстона Селлерса отправили обратно в Эгтон, где его должны были похоронить подобающим образом возле его родных.
— Как я могу отблагодарить вас, сэр Вальтер? — спросила Мэри, когда они прощались возле каменных ворот Абботсфорда. — Вы так много сделали для меня, чем я могу отплатить вам?
— Не благодарите меня так сильно, леди Мэри, — ответил Скотт. — Я лишь сделал то, к чему меня обязывал долг.
— Вы сделали гораздо больше, так же как и ваша супруга, и ваш племянник. Вы все так гостеприимно приняли нас и дали снова надежду после этих ужасных событий. Я желаю себе когда-нибудь отплатить вам тем же.
— Лучше не надейтесь, дорогая миледи, — загадочно ответил сэр Вальтер. Потом он махнул одному из своих слуг, который держал при себе большую книгу в кожаном переплете. — Вот это я хотел дать вам почитать в дорогу, если вы позволите.
— Что это?
— Научный труд по истории нашей страны о судьбе кланов от пиктов и до битвы под Куллоденом. Если вы хотите научиться понимать Шотландию и ее людей, то вы должны прочитать эту книгу.
Слуга протянул Мэри тяжелый том, который она осторожно взяла в руки и полистала. Книге явно было более ста лет, и Мэри не осмелилась оценить ее стоимость.
— Я не могу принять этого, сэр, — сказала она. — Я как раз говорила, насколько глубоко чувствую себя обязанной вам. Вы уже дали мне столько ваших книг, а теперь хотите подарить еще такую ценность?
— Я знаю, что у вас они находятся в надежных руках, леди Мэри. В ваших глазах я не вижу того высокомерия и предубеждения, с которым приходят с юга многие путешественники в нашу прекрасную страну. Противоречия между англичанами и шотландцами не должны дольше существовать. Мы живем в одной стране, в одном королевстве. И если эта книга чем-то поспособствует этому, то я с радостью дарю ее вам.
Мэри чувствовала, что не стоит перечить. Вежливо она поклонилась и обещала хранить как зеницу ока эту книгу.
Потом наступил момент прощания.
Хотя она только недолгое время провела в Абботсфорде, Мэри тяжело давалось прощание с романтическими эркерами и каменными башнями, в которых она временно обрела свой дом. Это был мир, где она чувствовала себя очень свободно и который не существовал за пределами этих стен. В этом мире еще сохранялось благородство, мужество и честь, здесь человека ценили не по его титулу, а по сердцу.
Она попрощалась с сэром Вальтером и леди Шарлоттой, потом с Квентином, который едва мог взглянуть ей в глаза. И хотя это не было принято, Мэри попрощалась со слугами, поблагодарила за все услуги и заботу, которые ей оказали.
Потом она села в ожидающий экипаж. Тяжелая карета резко тронулась, выехала со двора и покатилась по дороге.
Скотты и Квентин стояли у ворот и махали вслед, пока карета не исчезла за поворотом. На какой-то миг сэру Вальтеру показалось, что в глазах его племянника сверкнули слезы.
Не только Мэри Эгтон и ее камеристка, но и семья Вальтера Скотта пережила несколько часов беспечности, забыв о печали и нужде предшествующих дней.
С отъездом леди Мэри возвращались обратно будни, а с ними и страх.
Глава 8
— Чего вы ждете от меня? — на лице Чарльза Делларда нельзя было прочитать ни сочувствия, ни снисхождения. Наоборот, у сэра Вальтера сложилось впечатление, что инспектор испытывает тайное удовлетворение, что его мрачные предсказания так быстро подтвердились.
— Чего я от вас жду? — повторил его вопрос Вальтер Скотт. В бюро шерифа в Келсо было тепло и душно. У Квентина, который, как всегда, сопровождал своего дядю, даже выступили на лбу капли пота. — Я жду от вас, что вы последуете своим обязанностям и расследуете этот случай, как он того заслуживает.
— Как я уже говорил, данный случай не входит в область моей компетентности. Шериф Слокомбе как представитель закона уполномочен был рассмотреть несчастный случай на мосту…
— Это не был несчастный случай, — решительно оспорил его сэр Вальтер. — Это было продуманное покушение, которое предназначалось для меня и моего племянника. Леди Эгтон и ее камеристка оказались лишь в неподходящее время в неподходящем месте.
— Вы уже говорили это. Однако нет никаких доказательств тому.
— Нет? Не вы ли сами говорили мне при нашей последней встрече, что мне грозит опасность? Что я должен выйти из игры?
Деллард ответил не сразу, а, казалось, подбирал слова. — Хорошо, сэр, — сказал он чуть после, — допустим, что вы правы, и мы будем исходить из того, что ужасное происшествие на мосту было не трагическим несчастным случаем, а делом рук тех преступников, которые виновны в смерти Джонатана Мильтона и устроили пожар в библиотеке. Чего вы ждете от меня? — спрашиваю я вас снова. Я же сказал вам, что вышел на след этих преступников и не выпускаю их из виду. Что я еще могу сделать?
— Вы можете, например, наконец сказать мне, что это за люди, — предложил сэр Вальтер. — Почему они так решительно настроены, что идут по трупам? Что они затевают?
Выражение лица Делларда закрылось, как железные ворота.
— Мне очень жаль, сэр, но я не вправе давать вам по данному поводу справку.
— Не вправе, даже когда мне и моему племяннику грозит смертельная опасность? Даже когда молодая женщина в самом рассвете сил чуть не лишилась жизни? Даже когда была принесена человеческая жертва?
— Я обо все рассказал, что вы должны знать. Я сказал вам, что это ради вашей же безопасности — оставаться в Абботсфорде и переждать там, пока мои люди и я наведем порядок в округе. Мы буквально вот-вот распутаем дело и схватим виновных. Но очень важно, чтобы вы следовали моим указаниям, сэр.
— Вашим указаниям? — резко спросил сэр Вальтер.
— Моим настойчивым просьбам, — более дипломатично выразился Деллард. Однако блеск в его глазах выдавал, что он использовал бы совершенно другое слово, если бы выдержка не остановила его.
— Итак, вы по-прежнему отказываетесь поведать нам что-либо об этом событии. Несмотря на все, что произошло.
— Я не могу. Безопасность жителей этого региона имеет для меня высший приоритет, и я не сделаю ничего, что может им навредить. Я ни в коем случае не потерплю, чтобы гражданский…
— Этот гражданский изучал юриспруденцию! — закричал сэр Вальтер так громко, что Квентин вздрогнул. — Этот гражданский в течение долгих лет исполнял обязанности шерифа Селкирка! И этот гражданский имеет полное право узнать, кто желает его смерти и угрожает мирному существованию его дома!
Секунды, которые показались Квентину вечностью, мужчины стояли друг напротив друга, разделенные только старым дубовым письменным столом.
— Итак, прекрасно, — сказал наконец Деллард. — Из уважения перед вами и тем почтением, которое вам оказывает корона, я подчинюсь и введу вас в курс дела. Но я предупреждал вас, сэр Скотт. Слишком много знать может быть опасным.
— Мне уже один раз желали смерти, — ответил сэр Вальтер мрачно. — При этом был убит человек, и две молодые женщины чудом спаслись от гибели. Я желаю знать, что происходит вокруг меня.
— Не утверждайте, что я не предупреждал вас, — сказал инспектор так зловеще, что у Квентина мурашки пробежали по спине. — Наши противники так же бесшабашны, как и хитры, и потому требуется крайняя осторожность.
— Кто это? — спросил сэр Вальтер, не давая сбить себя с толку.
— Повстанцы, — коротко ответил Деллард. — Крестьяне и прочий сброд, который недоволен своей долей, которую сами же выбрали.
— О чем вы говорите?
— Я говорю о том, что правительство уже несколько лет занято тем, что пытается привить цивилизацию на этой богом забытой земле и постоянно встречает препятствия на своем пути со стороны населения. Разве не лучше всего было бы для людей уйти со своей пустынной земли и переселиться на побережье, где их ожидают плодородная почва и работа? Города, в которых кипит жизнь.
— Если вы намекаете на Highland Clearances…. — начал сэр Вальтер.
— Именно это я и делаю! Я говорю о том, что вырученные деньги с налогов прилежных горожан выбрасываются на ветер для того, чтобы устроить упрямым шотландцам лучшую жизнь. И чем они отплатили? Восстанием, убийством и покушениями.
С напряжением Квентин следил за разговором, который плавно переходил в ссору. Он понимал, что Деллард своими необдуманными словами оставил глубокую рану в душе обычно такого уравновешенного дяди.
Конечно же Квентину рассказывали об акциях очищения, которые проходили в районах высокогорья уже долгие годы. Привлеченные обещаниями богатых овцеводов оплачивать высокие арендные платы за их земельные наделы, многие лэрды и лорды кланов согласились освободить свои земли от жителей: их принуждали покинуть свою родину и переселиться на побережье, а кто сопротивлялся, тому нередко поджигали крышу над головой. Особенно трудно приходилось в графстве Суферлэнд, где у англичанина Грэнвия был особый вес и военные оказывали судебным приставам поддержку. Сэр Вальтер неоднократно выступал против переселения, но натыкался на глухую стену. Многие благородные шотландцы принимали эти меры, потому что набивали свои собственные карманы.
— Я не имею ничего против того, чтобы называть вещи своими именами, инспектор, — сказал сэр Вальтер, который явно с большим трудом сдерживал свои эмоции, — но мне совершенно не нравится, когда их ставят с ног на голову. В ходе освобождения земель Хайлэндса шотландских крестьян с беспощадной жестокостью сгоняют с их исконной земли и против их воли переселяют на побережье. И все ради того, чтобы их прежние предводители кланов могли сдать в аренду за большую плату землю богатым овцеводам с юга.
— С исконной земли? Вы говорите о скудной земле и голых камнях?
— Эти камни, дорогой инспектор, родина этих людей, которые живут здесь не одно столетие. Намерения правительства могут быть самими благими, но они ни в коей мере не оправдывают такое отношение.
— А они оправдывают его, если банда безродных крестьянских чурбанов разбрелась по стране, грабя и убивая? — сухо возразил Деллард.
Сэр Вальтер опустил голову.
— Нет, — ответил он тихо, — не оправдывают. И мне стыдно за то, что мои земляки скрываются за этими подлыми покушениями. Вы действительно уверены, что все разворачивается именно так?
— Я преследую этих преступников уже не первый год, — сказал Деллард. — Это фанатики. Националисты, которые кутаются в балахоны и действуют как мародеры. Но на этот раз я как никогда близко подобрался к ним. Я буквально не сегодня-завтра собираюсь схватить их.
— Так это были те люди, которые убили несчастного Джонатана?
— Так оно и есть.
— И это они, кто чуть было не лишил жизни моего племянника?
— Мне очень жаль, что вам пришлось все это пережить, сэр Вальтер. Но вы не хотели иначе. Моим намерением было лишь желание защитить вас и вашу семью. Вы должны позволять мне выполнять мою работу.
Сэр Вальтер молчал. Квентин, который за последнее время хорошо изучил характер дяди, видел, что слова Делларда заставили его призадуматься. Самого Квентина объяснения инспектора испугали гораздо меньше. Даже наоборот. Мысль, что восставшие крестьяне скрываются за всеми этими событиями и что жуткий фантом, повстречавшийся ему в библиотеке, был человеком из крови и плоти, немного успокоила его.
Но сэр Вальтер явно не желал добровольно соглашаться с этим.
— В этом нет никакого смысла, — обратился он к инспектору. — Если это действительно восставшие, почему тогда они пытались лишить меня жизни? Каждому известно, что я противник огораживания и никогда не скрывал этого от представителей правительства.
— Но также известно и то, что вы симпатизируете короне, сэр. Благодаря вашему заступничеству шотландский образ жизни вошел в моду при дворе, и король планирует визит в Эдинбург. Совершенно очевидно, что вы сделали из себя врага для восставших, нравится ли вам это или нет.
— И почему восставшим крестьянам понадобилось поджигать библиотеку? Следует считать, что прогоняемые со своей родины больше придавали значение тому, как набить свои голодные животы.
— Вы ожидаете, что я вам объясню, что затевают эти воры? Это повстанцы, сэр Скотт, тупой крестьянский сброд, они не задаются вопросом о смысле своих убийств.
— Эти люди рискуют виселицей, инспектор. И логично предположить, что они преследуют какую-то цель своими действиями.
— К чему вы клоните?
— Этим я хочу сказать, что ваша теория не убеждает меня, инспектор Деллард, потому что отсутствуют убедительные доказательства. Я напрасно предоставлял вам неоднократно улики и показания свидетеля, но вы не заинтересовались этим.
— Какие показания? — Деллард смерил Квентина уничижительным взглядом. — Рассказ юноши, который был так напуган, что едва мог вспомнить все подробности. И история в жанре приключений о каком-то древнем знаке. Вы ожидаете от меня, что я доведу подобное до сведения моих начальников?
— Не знак, а руна, — поправил сэр Вальтер. — И, несмотря на все сказанное, вы не убедили меня, что эта руна никак не связана с тем, что здесь произошло.
— Как вам будет угодно, — ответил Деллард, и его голос звучал при этом так холодно, что Квентина стало знобить. — Я не могу принудить вас следовать моей теории, хотя я обладаю существенно большим опытом в области борьбы с преступниками, чем вы, и уже давно преследую этих бандитов. Если вы желаете, то можете подать жалобу на меня правительству. Но пока, сэр, я руковожу данными расследованиями, и никому не позволю указывать мне, что делать дальше.
— Я предложил свою помощь, и более ничего.
— Я не нуждаюсь в вашей помощи, сэр. Я знаю, что при дворе существую круги, которые симпатизируют вам. Но я не принадлежу к тем людям. Я офицер, вы понимаете? Я здесь, потому что выполняю приказ, и я буду выполнять его. Я приму решительные меры по отношению к этим простолюдинам и покажу им, кто хозяин на этой земле. И вам, сэр Вальтер, я настоятельно рекомендую вернуться в Абботсфорд и остаться там. Больше я не могу или не хочу говорить вам.
— Берете ли вы в расчет предоставить хотя бы нескольких из ваших людей в наше распоряжение для охраны Абботсфорда?
— В этом нет никакой необходимости. Мы уже вышли на след злодеев. Уже недолго осталось ждать, и мы загоним их в ловушку. А теперь я желаю вам приятного дня, сэр.
Деллард снова сел за свой письменный стол и вернулся к документам, которые он изучал прежде. Обоих своих посетителей он не удостоил больше взглядом, будто они уже покинули помещение.
Кулаки сэра Вальтера сжались, и на миг Квентин даже испугался, что его дядя может потерять самообладание. События последних дней, начиная со смерти Джонатана и пожара в библиотеке вплоть до нападения на мосту, сказались на сэре Вальтере сильнее, нежели он хотел признать это, и Квентин, сам того не желая, вынужден был признать, что даже его дядя не бесстрашен.
Возможно, это было не столько беспокойство по поводу собственного благополучия, которое лишало сна сэра Вальтера, а он серьезно опасался за безопасность своей семьи и челяди, которая состояла у него на службе. А Деллард не пошевелил даже пальцем, чтобы рассеять эти страхи.
Сэр Вальтер решительно поднялся, взял свою шляпу и покинул бюро инспектора.
— Этот господин что-то утаивает, — сказал он, едва они вышли на улицу.
— Что ты имеешь в виду, дядя? — спросил Квентин.
— Я не знаю, что это, но думаю, Деллард опять сказал нам не все, что ему известно о восставших крестьянах.
— Что ты теперь предпримешь?
— Две вещи. Во-первых, я пошлю письмо в Лондон и пожалуюсь на упрямую позицию Делларда. Для того, кого послали, чтобы защищать нас, он ведет себя чересчур нагло. И позиция, которую он занял по отношению к нашему народу, мне не нравится.
— А во-вторых?
— Мы еще раз навестим аббата Эндрю. При нашем последнем разговоре у меня сложилось впечатление, что ему тоже известно больше, чем он хотел рассказать нам. Возможно, под влиянием последних событий он передумал и нарушит свое молчание.
Квентин только пожал плечами в ответ. Он знал, что противоречить бессмысленно. Что же касается степени его решимости, то сэр Вальтер был истинным шотландцем.
Итак, они снова отправились к аббатству, и Квентин радовался тому, что на дороге в это утро весело толпился народ, так что им не нужно было опасаться снова стать жертвой нападения. Кроме того, Квентин поймал себя на мысли, что окидывает скептическим взглядом тех людей, которые встречались им на дороге. Случай в библиотеке и развернувшиеся на мосту события сделали его недоверчивым; он больше не доверял окружающему миру. Для него, наивного юноши, это было существенным изменением, но Квентин не знал, следует ли его считать хорошим или плохим. По крайней мере, оно было полезным.
От главного входа в здание монастыря их снова проводили на второй этаж. На этот раз они застали аббата Эндрю погруженным в глубокую молитву.
Монах, проводивший их, попросил шепотом их обождать, пока аббат не закончит свое общение с богом. Сэр Вальтер и Квентин вежливо последовали указанию, и у Квентина выдалась возможность осмотреться в скудно обставленном кабинете аббата. Он увидел старинные книги и свитки. Среди них были спасенные из сгоревшей библиотеки. Аббат Эндрю был не только священником и настоятелем братства в Келсо, но и ученым и исследователем.
Монах закончил свою молитву, осенив себя крестом, и склонился до самого пола. Затем он встал с колен и еще раз поклонился перед простым крестом, который висел на белой, оштукатуренной стене без всяческих украшений. Лишь потом он повернулся к своим посетителям.
— Сэр Вальтер! Мастер Квентин! Как чудесно видеть вас после всего, что с вами случилось, в полном здравии. Я благодарю Господа за это.
— Доброе утро, ваше высокопреосвященство. Значит, и вы уже слышали о покушении?
— А кто не слышал о нем? — ответил предводитель ордена премонстратенцев и улыбнулся на свой мягкий, задумчивый манер. — Если шериф Слокомбе расследует случай, обычно весь Келсо в курсе происходящих расследований.
— Тогда вы наверняка можете догадаться, почему мы здесь.
— Чтобы испросить согласие Господа на скорейшую поимку злодеев?
За то время, которое он провел в Абботсфорде, Квентин не часто наблюдал ситуации, чтобы сэр Вальтер выглядел смущенным. Это была одна из тех редких возможностей, и молодой человек не мог избавиться от впечатления, что аббат Эндрю намеревался сделать именно это.
— Нет, достопочтенный аббат, — все же признался сэр Вальтер. — Мы здесь, потому что ищем ответ.
— Кто этого не делает? Поиски ответов занимают большую часть нашей жизни.
— Пожалуй, так, — согласился сэр Вальтер, — и я боюсь, если я не получу совсем скоро эти определенные ответы, моя жизнь продлится не долго.
— Вы говорите очень небрежно об очень серьезных вещах, — с тихим укором заметил аббат.
— Мое безразличие лишь внешне, достопочтенный аббат, поверьте мне, — сказал сэр Вальтер. — В действительности я полон глубокой заботой, но не столько о себе самом, сколько о людях, дорогих моему сердцу. Одного я уже потерял, а несколько дней назад погиб незнакомый мне человек. Это дело приобретает новые обороты, чему я не могу воспрепятствовать, и это тревожит меня.
— Я чувствую вашу тревогу, сэр Вальтер, и конечно, я упомяну вас и ваших людей в своих молитвах. Однако я в недоумении спрашиваю себя, почему вы пришли именно ко мне. Инспектор Деллард кажется мне в этом случае самым подходящим….
— Мы уже навестили сегодня инспектора Делларда, — самовольно присоединился к беседе Квентин, потому что у него было чувство, что нужно каким-то образом помочь дяде. При этом он удивился собственной дерзости.
— Он поведал нам совершенно абсурдную историю, согласно которой восставшие крестьяне Хайлэндса виновны в нападениях, — пояснил сэр Вальтер.
— Чего я от вас жду? — повторил его вопрос Вальтер Скотт. В бюро шерифа в Келсо было тепло и душно. У Квентина, который, как всегда, сопровождал своего дядю, даже выступили на лбу капли пота. — Я жду от вас, что вы последуете своим обязанностям и расследуете этот случай, как он того заслуживает.
— Как я уже говорил, данный случай не входит в область моей компетентности. Шериф Слокомбе как представитель закона уполномочен был рассмотреть несчастный случай на мосту…
— Это не был несчастный случай, — решительно оспорил его сэр Вальтер. — Это было продуманное покушение, которое предназначалось для меня и моего племянника. Леди Эгтон и ее камеристка оказались лишь в неподходящее время в неподходящем месте.
— Вы уже говорили это. Однако нет никаких доказательств тому.
— Нет? Не вы ли сами говорили мне при нашей последней встрече, что мне грозит опасность? Что я должен выйти из игры?
Деллард ответил не сразу, а, казалось, подбирал слова. — Хорошо, сэр, — сказал он чуть после, — допустим, что вы правы, и мы будем исходить из того, что ужасное происшествие на мосту было не трагическим несчастным случаем, а делом рук тех преступников, которые виновны в смерти Джонатана Мильтона и устроили пожар в библиотеке. Чего вы ждете от меня? — спрашиваю я вас снова. Я же сказал вам, что вышел на след этих преступников и не выпускаю их из виду. Что я еще могу сделать?
— Вы можете, например, наконец сказать мне, что это за люди, — предложил сэр Вальтер. — Почему они так решительно настроены, что идут по трупам? Что они затевают?
Выражение лица Делларда закрылось, как железные ворота.
— Мне очень жаль, сэр, но я не вправе давать вам по данному поводу справку.
— Не вправе, даже когда мне и моему племяннику грозит смертельная опасность? Даже когда молодая женщина в самом рассвете сил чуть не лишилась жизни? Даже когда была принесена человеческая жертва?
— Я обо все рассказал, что вы должны знать. Я сказал вам, что это ради вашей же безопасности — оставаться в Абботсфорде и переждать там, пока мои люди и я наведем порядок в округе. Мы буквально вот-вот распутаем дело и схватим виновных. Но очень важно, чтобы вы следовали моим указаниям, сэр.
— Вашим указаниям? — резко спросил сэр Вальтер.
— Моим настойчивым просьбам, — более дипломатично выразился Деллард. Однако блеск в его глазах выдавал, что он использовал бы совершенно другое слово, если бы выдержка не остановила его.
— Итак, вы по-прежнему отказываетесь поведать нам что-либо об этом событии. Несмотря на все, что произошло.
— Я не могу. Безопасность жителей этого региона имеет для меня высший приоритет, и я не сделаю ничего, что может им навредить. Я ни в коем случае не потерплю, чтобы гражданский…
— Этот гражданский изучал юриспруденцию! — закричал сэр Вальтер так громко, что Квентин вздрогнул. — Этот гражданский в течение долгих лет исполнял обязанности шерифа Селкирка! И этот гражданский имеет полное право узнать, кто желает его смерти и угрожает мирному существованию его дома!
Секунды, которые показались Квентину вечностью, мужчины стояли друг напротив друга, разделенные только старым дубовым письменным столом.
— Итак, прекрасно, — сказал наконец Деллард. — Из уважения перед вами и тем почтением, которое вам оказывает корона, я подчинюсь и введу вас в курс дела. Но я предупреждал вас, сэр Скотт. Слишком много знать может быть опасным.
— Мне уже один раз желали смерти, — ответил сэр Вальтер мрачно. — При этом был убит человек, и две молодые женщины чудом спаслись от гибели. Я желаю знать, что происходит вокруг меня.
— Не утверждайте, что я не предупреждал вас, — сказал инспектор так зловеще, что у Квентина мурашки пробежали по спине. — Наши противники так же бесшабашны, как и хитры, и потому требуется крайняя осторожность.
— Кто это? — спросил сэр Вальтер, не давая сбить себя с толку.
— Повстанцы, — коротко ответил Деллард. — Крестьяне и прочий сброд, который недоволен своей долей, которую сами же выбрали.
— О чем вы говорите?
— Я говорю о том, что правительство уже несколько лет занято тем, что пытается привить цивилизацию на этой богом забытой земле и постоянно встречает препятствия на своем пути со стороны населения. Разве не лучше всего было бы для людей уйти со своей пустынной земли и переселиться на побережье, где их ожидают плодородная почва и работа? Города, в которых кипит жизнь.
— Если вы намекаете на Highland Clearances…. — начал сэр Вальтер.
— Именно это я и делаю! Я говорю о том, что вырученные деньги с налогов прилежных горожан выбрасываются на ветер для того, чтобы устроить упрямым шотландцам лучшую жизнь. И чем они отплатили? Восстанием, убийством и покушениями.
С напряжением Квентин следил за разговором, который плавно переходил в ссору. Он понимал, что Деллард своими необдуманными словами оставил глубокую рану в душе обычно такого уравновешенного дяди.
Конечно же Квентину рассказывали об акциях очищения, которые проходили в районах высокогорья уже долгие годы. Привлеченные обещаниями богатых овцеводов оплачивать высокие арендные платы за их земельные наделы, многие лэрды и лорды кланов согласились освободить свои земли от жителей: их принуждали покинуть свою родину и переселиться на побережье, а кто сопротивлялся, тому нередко поджигали крышу над головой. Особенно трудно приходилось в графстве Суферлэнд, где у англичанина Грэнвия был особый вес и военные оказывали судебным приставам поддержку. Сэр Вальтер неоднократно выступал против переселения, но натыкался на глухую стену. Многие благородные шотландцы принимали эти меры, потому что набивали свои собственные карманы.
— Я не имею ничего против того, чтобы называть вещи своими именами, инспектор, — сказал сэр Вальтер, который явно с большим трудом сдерживал свои эмоции, — но мне совершенно не нравится, когда их ставят с ног на голову. В ходе освобождения земель Хайлэндса шотландских крестьян с беспощадной жестокостью сгоняют с их исконной земли и против их воли переселяют на побережье. И все ради того, чтобы их прежние предводители кланов могли сдать в аренду за большую плату землю богатым овцеводам с юга.
— С исконной земли? Вы говорите о скудной земле и голых камнях?
— Эти камни, дорогой инспектор, родина этих людей, которые живут здесь не одно столетие. Намерения правительства могут быть самими благими, но они ни в коей мере не оправдывают такое отношение.
— А они оправдывают его, если банда безродных крестьянских чурбанов разбрелась по стране, грабя и убивая? — сухо возразил Деллард.
Сэр Вальтер опустил голову.
— Нет, — ответил он тихо, — не оправдывают. И мне стыдно за то, что мои земляки скрываются за этими подлыми покушениями. Вы действительно уверены, что все разворачивается именно так?
— Я преследую этих преступников уже не первый год, — сказал Деллард. — Это фанатики. Националисты, которые кутаются в балахоны и действуют как мародеры. Но на этот раз я как никогда близко подобрался к ним. Я буквально не сегодня-завтра собираюсь схватить их.
— Так это были те люди, которые убили несчастного Джонатана?
— Так оно и есть.
— И это они, кто чуть было не лишил жизни моего племянника?
— Мне очень жаль, что вам пришлось все это пережить, сэр Вальтер. Но вы не хотели иначе. Моим намерением было лишь желание защитить вас и вашу семью. Вы должны позволять мне выполнять мою работу.
Сэр Вальтер молчал. Квентин, который за последнее время хорошо изучил характер дяди, видел, что слова Делларда заставили его призадуматься. Самого Квентина объяснения инспектора испугали гораздо меньше. Даже наоборот. Мысль, что восставшие крестьяне скрываются за всеми этими событиями и что жуткий фантом, повстречавшийся ему в библиотеке, был человеком из крови и плоти, немного успокоила его.
Но сэр Вальтер явно не желал добровольно соглашаться с этим.
— В этом нет никакого смысла, — обратился он к инспектору. — Если это действительно восставшие, почему тогда они пытались лишить меня жизни? Каждому известно, что я противник огораживания и никогда не скрывал этого от представителей правительства.
— Но также известно и то, что вы симпатизируете короне, сэр. Благодаря вашему заступничеству шотландский образ жизни вошел в моду при дворе, и король планирует визит в Эдинбург. Совершенно очевидно, что вы сделали из себя врага для восставших, нравится ли вам это или нет.
— И почему восставшим крестьянам понадобилось поджигать библиотеку? Следует считать, что прогоняемые со своей родины больше придавали значение тому, как набить свои голодные животы.
— Вы ожидаете, что я вам объясню, что затевают эти воры? Это повстанцы, сэр Скотт, тупой крестьянский сброд, они не задаются вопросом о смысле своих убийств.
— Эти люди рискуют виселицей, инспектор. И логично предположить, что они преследуют какую-то цель своими действиями.
— К чему вы клоните?
— Этим я хочу сказать, что ваша теория не убеждает меня, инспектор Деллард, потому что отсутствуют убедительные доказательства. Я напрасно предоставлял вам неоднократно улики и показания свидетеля, но вы не заинтересовались этим.
— Какие показания? — Деллард смерил Квентина уничижительным взглядом. — Рассказ юноши, который был так напуган, что едва мог вспомнить все подробности. И история в жанре приключений о каком-то древнем знаке. Вы ожидаете от меня, что я доведу подобное до сведения моих начальников?
— Не знак, а руна, — поправил сэр Вальтер. — И, несмотря на все сказанное, вы не убедили меня, что эта руна никак не связана с тем, что здесь произошло.
— Как вам будет угодно, — ответил Деллард, и его голос звучал при этом так холодно, что Квентина стало знобить. — Я не могу принудить вас следовать моей теории, хотя я обладаю существенно большим опытом в области борьбы с преступниками, чем вы, и уже давно преследую этих бандитов. Если вы желаете, то можете подать жалобу на меня правительству. Но пока, сэр, я руковожу данными расследованиями, и никому не позволю указывать мне, что делать дальше.
— Я предложил свою помощь, и более ничего.
— Я не нуждаюсь в вашей помощи, сэр. Я знаю, что при дворе существую круги, которые симпатизируют вам. Но я не принадлежу к тем людям. Я офицер, вы понимаете? Я здесь, потому что выполняю приказ, и я буду выполнять его. Я приму решительные меры по отношению к этим простолюдинам и покажу им, кто хозяин на этой земле. И вам, сэр Вальтер, я настоятельно рекомендую вернуться в Абботсфорд и остаться там. Больше я не могу или не хочу говорить вам.
— Берете ли вы в расчет предоставить хотя бы нескольких из ваших людей в наше распоряжение для охраны Абботсфорда?
— В этом нет никакой необходимости. Мы уже вышли на след злодеев. Уже недолго осталось ждать, и мы загоним их в ловушку. А теперь я желаю вам приятного дня, сэр.
Деллард снова сел за свой письменный стол и вернулся к документам, которые он изучал прежде. Обоих своих посетителей он не удостоил больше взглядом, будто они уже покинули помещение.
Кулаки сэра Вальтера сжались, и на миг Квентин даже испугался, что его дядя может потерять самообладание. События последних дней, начиная со смерти Джонатана и пожара в библиотеке вплоть до нападения на мосту, сказались на сэре Вальтере сильнее, нежели он хотел признать это, и Квентин, сам того не желая, вынужден был признать, что даже его дядя не бесстрашен.
Возможно, это было не столько беспокойство по поводу собственного благополучия, которое лишало сна сэра Вальтера, а он серьезно опасался за безопасность своей семьи и челяди, которая состояла у него на службе. А Деллард не пошевелил даже пальцем, чтобы рассеять эти страхи.
Сэр Вальтер решительно поднялся, взял свою шляпу и покинул бюро инспектора.
— Этот господин что-то утаивает, — сказал он, едва они вышли на улицу.
— Что ты имеешь в виду, дядя? — спросил Квентин.
— Я не знаю, что это, но думаю, Деллард опять сказал нам не все, что ему известно о восставших крестьянах.
— Что ты теперь предпримешь?
— Две вещи. Во-первых, я пошлю письмо в Лондон и пожалуюсь на упрямую позицию Делларда. Для того, кого послали, чтобы защищать нас, он ведет себя чересчур нагло. И позиция, которую он занял по отношению к нашему народу, мне не нравится.
— А во-вторых?
— Мы еще раз навестим аббата Эндрю. При нашем последнем разговоре у меня сложилось впечатление, что ему тоже известно больше, чем он хотел рассказать нам. Возможно, под влиянием последних событий он передумал и нарушит свое молчание.
Квентин только пожал плечами в ответ. Он знал, что противоречить бессмысленно. Что же касается степени его решимости, то сэр Вальтер был истинным шотландцем.
Итак, они снова отправились к аббатству, и Квентин радовался тому, что на дороге в это утро весело толпился народ, так что им не нужно было опасаться снова стать жертвой нападения. Кроме того, Квентин поймал себя на мысли, что окидывает скептическим взглядом тех людей, которые встречались им на дороге. Случай в библиотеке и развернувшиеся на мосту события сделали его недоверчивым; он больше не доверял окружающему миру. Для него, наивного юноши, это было существенным изменением, но Квентин не знал, следует ли его считать хорошим или плохим. По крайней мере, оно было полезным.
От главного входа в здание монастыря их снова проводили на второй этаж. На этот раз они застали аббата Эндрю погруженным в глубокую молитву.
Монах, проводивший их, попросил шепотом их обождать, пока аббат не закончит свое общение с богом. Сэр Вальтер и Квентин вежливо последовали указанию, и у Квентина выдалась возможность осмотреться в скудно обставленном кабинете аббата. Он увидел старинные книги и свитки. Среди них были спасенные из сгоревшей библиотеки. Аббат Эндрю был не только священником и настоятелем братства в Келсо, но и ученым и исследователем.
Монах закончил свою молитву, осенив себя крестом, и склонился до самого пола. Затем он встал с колен и еще раз поклонился перед простым крестом, который висел на белой, оштукатуренной стене без всяческих украшений. Лишь потом он повернулся к своим посетителям.
— Сэр Вальтер! Мастер Квентин! Как чудесно видеть вас после всего, что с вами случилось, в полном здравии. Я благодарю Господа за это.
— Доброе утро, ваше высокопреосвященство. Значит, и вы уже слышали о покушении?
— А кто не слышал о нем? — ответил предводитель ордена премонстратенцев и улыбнулся на свой мягкий, задумчивый манер. — Если шериф Слокомбе расследует случай, обычно весь Келсо в курсе происходящих расследований.
— Тогда вы наверняка можете догадаться, почему мы здесь.
— Чтобы испросить согласие Господа на скорейшую поимку злодеев?
За то время, которое он провел в Абботсфорде, Квентин не часто наблюдал ситуации, чтобы сэр Вальтер выглядел смущенным. Это была одна из тех редких возможностей, и молодой человек не мог избавиться от впечатления, что аббат Эндрю намеревался сделать именно это.
— Нет, достопочтенный аббат, — все же признался сэр Вальтер. — Мы здесь, потому что ищем ответ.
— Кто этого не делает? Поиски ответов занимают большую часть нашей жизни.
— Пожалуй, так, — согласился сэр Вальтер, — и я боюсь, если я не получу совсем скоро эти определенные ответы, моя жизнь продлится не долго.
— Вы говорите очень небрежно об очень серьезных вещах, — с тихим укором заметил аббат.
— Мое безразличие лишь внешне, достопочтенный аббат, поверьте мне, — сказал сэр Вальтер. — В действительности я полон глубокой заботой, но не столько о себе самом, сколько о людях, дорогих моему сердцу. Одного я уже потерял, а несколько дней назад погиб незнакомый мне человек. Это дело приобретает новые обороты, чему я не могу воспрепятствовать, и это тревожит меня.
— Я чувствую вашу тревогу, сэр Вальтер, и конечно, я упомяну вас и ваших людей в своих молитвах. Однако я в недоумении спрашиваю себя, почему вы пришли именно ко мне. Инспектор Деллард кажется мне в этом случае самым подходящим….
— Мы уже навестили сегодня инспектора Делларда, — самовольно присоединился к беседе Квентин, потому что у него было чувство, что нужно каким-то образом помочь дяде. При этом он удивился собственной дерзости.
— Он поведал нам совершенно абсурдную историю, согласно которой восставшие крестьяне Хайлэндса виновны в нападениях, — пояснил сэр Вальтер.