Раули Кристофер. Базил Хвостолом

   — Где мы, черт побери?
   Зеленая дракониха была прикована рядом, распластанная вдоль стены.
   — Не имею понятия. Когда я проснулась, то была уже здесь, как и ты.
   — А как насчет остальных, капитана Кесептона, драконопасов?
   — Дружок, я знаю ровно столько, сколько и ты. Но место это довольно скучное, пока — я имею в виду.
   Базил прищелкнул челюстью. Ситуация получалась жуткая.
   — Что мы можем предпринять? Голос Несесситас стал утомленным:
   — Ничего особенного. Я предлагаю подождать. Ждали они, как показалось Базилу, целую вечность, хотя на самом деле прошли всего один день и одна ночь, судя по свету, падавшему из единственного маленького окошка под потолком.
   А затем дверь с грохотом распахнулась, и ввалилась группа бесов в черной форме, отделанной золотым и алым.
   С помощью оловянных свистков они вызвали четырех троллей, совсем не похожих на тех, что Базил видел до этого. Кожа их была молочного цвета, руки, уши и ноги были ярко-розовыми, глаза — бледными, бесцветными, а из пастей торчали здоровенные клыки.
   За собой они тащили тяжелую двухколесную повозку. Бесы прошлись по камере, лениво рассматривая закованных в цепи драконов. Потом они скучились перед Базилом и принялись усердно жестикулировать, одновременно что-то треща на своем шепелявом наречии.
   — Похоже, быть тебе первым блюдом, Хвостолом.
   — У меня есть для них неприятные новости. Этот омар в их проклятый котел живым не полезет. Несесситас захихикала.
   — Котел им вряд ли понадобится. Они просто сожрут тебя живьем.
   — Им мое мясо не разжевать. Я старый дракон, я прошел не одну войну.
   Тролли выступили вперед и начали снимать замки на оковах. Давалось им это с трудом, их пальцы были чересчур неуклюжи для таких дел. Базил почувствовал, как оковы спадают, — сначала освободились задние, потом передние лапы и, наконец, хвост.
   Тролли ухватили его за лапы и плавно подняли с пола. Двое бесов поддерживали хвост.
   Оказавшись в воздухе, он почувствовал всю беспомощность своего положения.
   — Мне рассказывали, что драконы сильно шипят, когда попадают в кипящую воду, — заметила Несесситас.
   — Не знаю, в котел меня еще не бросали, — парировал он.
   Базил напрягся и попытался вырваться из тисков троллей-альбиносов.
   Он поднатужился и встряхнулся, на мгновенье захватив их врасплох своей силой, но тролли его удержали. Однако бесы, державшие его хвост, не ожидали от изогнутого и сломанного обрубка такой силы. Бесов разбросало по сторонам; с глухим звуком они ударились о стену.
   Хвост освободился. Базил внезапно ухватил одного тролля за лодыжку и опрокинул на бок, при этом свалив с ног всю четверку; на полу образовался спутанный клубок тел.
   Дракон вскочил на ноги первым. Остальные бесы, вопя от ужаса, застряли в дверях.
   Базил схватил первого же тролля, который встал на ноги, и швырнул его в дверь головой вперед. Бесов вышибло из дверей, и тролль быстро занял их место.
   Тролли все уже были на ногах, и раз уж Несесситас его подбадривала, Базил задал им жару.
   Перевес был на стороне троллей, но зато они были слишком неповоротливы. Он дубасил их, вышибая клыки и вспарывая им шкуру. Кровь троллей, такая же бесцветная, как и они сами, скоро залила пол; пол стал скользким, а в воздухе распространился специфический сладко-соленый запах.
   Наконец тролли загнали Базила в угол, не спеша уложили на пол и принялись пинать в брюхо, чтобы тот успокоился. Тем временем им на помощь подоспели два новых тролля, такие же альбиносы, как первые, и сразу тесная камера оказалась битком забитой этими неповоротливыми созданиями.
   Базила обмотали цепями, подняли и взгромоздили на тележку. Затем его покатили по огромному подземному городу Рока.
   Мимо тянулись каменные стены и потолки, широкие туннели сменялись узкими штольнями. Потом пошли оживленные улицы, залитые светом площади, магазины, склады, помещения для рабочих. Сплошным потоком двигались рикши и маленькие тележки, запряженные рабами, прикованными между оглобель.
   По большей части в тележках ехали мужчины и женщины, люди, посвятившие себя служению Року. Они были всех племен и народов, но что их объединяло — это общая жесткость черт и надменный вид.
   Затем Базила в сопровождении эскорта троллей подвезли к массивным черным воротам, которые перед ними открылись, и они продолжили путь. Пространство за во-ротами было более темным, зато залы и коридоры шире. Потом были другие ворота, за ними еще и еще, и наконец они оказались в просторном зале; главным здесь была огромная черная сфера, свисавшая с потолка, будто паук размером с дом. Пространство, в котором висел черный шар, с трех сторон окружала стальная решетка. С четвертой стороны ее не было.
   По стенам ярко пылали факелы. Под ними стояли вооруженные солдаты.
   Тролли провезли тележку по залу и остановили почти возле самой сферы. Баз с трудом приподнял голову и заметил, что находится на краю черной ямы, уходящей глубоко вниз.
   Затем он услышал грохот цепей и блоков, и сфера начала опускаться.
   Громыхая цепями, она двигалась вниз, пока наконец не повисла над ним, огромная и угрожающая.
   Он понял, что это всего лишь камень, отполированный кусок черной лавы, одетый в кружево из стальных цепей. Он много слышал про это удивительное создание врагов, но почему-то никогда не воспринимал его существование всерьез.
   Но это был не просто кусок камня. В камне явственно ощущалось чье-то невидимое присутствие, и даже несведущий дракон мог это почувствовать — нечто безбрежное, неумолимое, злое исходило от монолита. И все это сконцентрировалось на нем.
   На камне появилось красное пятно величиной с яблоко. Пятно пульсировало, неожиданно послышался грохот цепей помельче, и из ямы вылезли три высокие, узкие клети и повисли перед огромным камнем.
   В центральной клетке находился изможденный человек, без ушей и без век. Он вцепился в прутья и уставился на Базила выпученными глазами.
   В клетке справа стояла чудовищно жирная женщина, плоть которой выпирала сквозь прутья. Женщина была слепая, с зашитым наглухо ртом и большими торчащими ушами.
   Внезапно здоровенный верзила в клетке, что была слева, схватился за прутья и заговорил громким голосом:
   — Добро пожаловать в мой город, господин дракон. Клетка с глазами Рока неожиданно опустилась и, покачиваясь, повисла совсем близко от Базила. Рот прекратил греметь и замурлыкал спокойным голосом:
   — Редкое это удовольствие — приветствовать представителя твоего племени. В самом деле, не часто нам выпадает такая честь.
   Рот стал жаловаться:
   — Драконы обычно предпочитают умереть, чем предстать перед нами в нашем городе. Рот успокоился:
   — Но теперь ты здесь, и это замечательно, даже если нам действительно придется тебя убить.
   Базил попытался рассмотреть, какие механизмы управляют клетками, в которых находились глаза, уши и рот Рока. Он уставился вниз в яму.
   Далеко в глубине он различил какое-то неясное движение и услышал звуки бича. Огромные тролли надзирали там за рабами, которые вытягивали через блоки цепи.
   — Интересуешься, как работают наши механизмы, господин дракон?
   Базил взглянул на камень, но промолчал.
   — Что ж, — продолжал тот, — молчи. Ты здесь, вот что главное, и у нас еще будет много возможностей поразвлечься. До тех пор, разумеется, пока ты станешь благоразумным и рассудительным.
   Глаза резко сдвинулись в сторону, и ушастая женщина оказалась подвешенной рядом с Базилом. От него явно ждали ответа.
   «Тяни время», — сказал он себе, а вслух произнес:
   — Что все это значит? Кто вы такие? Глаза вернулись на прежнее место.
   — Кто я? — грохотал рот. — Ты разве не знаешь? Неужели такое возможно?
   Базил почувствовал, как в нем закипает гнев.
   — Да, кто ты? Я вижу только голого человека в клетке. Грязного голого мужика.
   Голос ответил ему жутким смехом:
   — Ты ничего не понимаешь, рептилия. Это мои глаза. — Цепи загрохотали, и изможденный мужчина с выпученными глазами взмыл вверх.
   — А это мои уши!
   Клетка с жирной женщиной поднялась и резко остановилась.
   — А это мой рот! — Здоровенный верзила резко поднялся вверх, потом упал вниз. Базил выдержал паузу.
   — Значит, ты живешь в камне? Опять послышался жуткий смех.
   — Для рептилии ты довольно быстро соображаешь. Базил рассвирепел.
   «Рептилия» было тем человеческим словом, которое большинство драконов терпеть не могли.
   — Дракон, ты меня должен выслушать. Послушай, друг мой.
   — Я тебе не друг, камень. Как только ты меня освободишь, я докажу это очень быстро. Снова смех.
   — О да, могу себе представить! Но к счастью, ты не получишь шанса мне навредить, о нет. Это невозможно.
   Зато ты получишь шанс сохранить свою жалкую шкуру и продолжать жить. Нет, серьезно, твое положение может сильно улучшиться. Еще пауза.
   — Это как?
   — Я отпущу тебя на свободу и устрою тебе райскую жизнь, если ты пообещаешь повиноваться и драться на моей стороне.
   Мысль эта была настолько абсурдной, что Базил почувствовал, как гнев его дошел до отметки, соответствующей оскорблению.
   — Ты убиваешь драконов, убиваешь людей, делаешь их рабами. У меня нет с тобой ничего общего. Голос сделался вновь елейным:
   — Ну же, соглашайся, разве можно отказываться от такой возможности. Другой тебе не представится. Подумай только: или тебе придется умереть жалкой смертью на потеху толпе, или ты будешь ходить в моих слугах, гордый и ни от кого не зависимый.
   У Базила от ненависти просто глотка одеревенела.
   — С тех пор как я вылупился из яйца, меня учили, что ты и твои Повелители — это зло. Я никогда не буду тебе служить. Ты зря тратишь время, камень.
   Но Рок еще не терял надежду.
   — Думаю, что не зря. Давай, поставим вопрос по-другому. К примеру, я сделаю тебя генералом, мы соберем армию драконов, чтобы сражаться за наше общее дело.
   Базил чуть не подпрыгнул и не опрокинул тележку.
   — Драконы никогда не будут за тебя драться. Ты думаешь, мы будем сражаться бок о бок с троллями, которых ты разводишь, чтобы нас убивать? Никогда, глупая каменюка! Последовала долгая тишина, красное пятно пульсировало. Затем рот судорожно дернулся, возвратившись к жизни:
   — Теперь я окончательно убедился, что ты всего лишь безмозглая, тупая рептилия, как мне про тебя и говорили. Ладно. Тогда ты умрешь ради нашего развлечения. Толпу надо постоянно чем-нибудь возбуждать.
   Рот с живостью поднял голову.
   — Уведите его! — проревел он.

Глава 47

 
   Они сидели в темноте и жевали овес, который принес Релкин. Работа была не из легких, но за долгое время это была первая пища, которую им удалось раздобыть.
   Лессис лежала рядом на камне, состояние ее было тяжелым. Она умирала, и они ничего не могли с этим поделать.
   Лагдален с трудом удерживалась от слез. Ситуация казалась ей безнадежной.
   Релкин попытался ее утешить, но она отпрянула, когда он тронул ее рукой. Так они и сидели, не касаясь друг друга и сосредоточившись на еде.
   Странно, но Релкин все еще не терял надежды. Его путешествие по подземельям Туммуз Оргмеина зародило в нем безумную мысль, что они когда-нибудь вырвутся из этого места.
   Больше ему не хотелось ни о чем думать. Слишком много боли он здесь испытал. Исчез дракон; возможно, он мучается сейчас в агонии, а может, его вообще уже нет в живых. В любом случае, Релкин должен его разыскать.
   За одним вопросом тут же тянулись другие. Что если он его не найдет? И как он собирается спасти Базила, если тот, к примеру, тяжело ранен? Может, он и двигаться-то не может?
   Релкин вздохнул про себя. Нет, надо думать только о том, как отсюда выбраться. Это главное. Релкин с трудом проглотил овес и запил водой. И тут он краем глаза заметил, как в темноте что-то движется.
   Он поднял взгляд и почувствовал, как кровь стынет в жилах.
   Глаза! Повсюду! Маленькие, злобные, горящие, как самоцветы. Их были тысячи.
   Лагдален увидела, как он застыл, посмотрела в сторону и пронзительно взвизгнула. Пещеру, казалось, покрыл меховой ковер. Тысячи и тысячи крыс бесшумно возникали из мрака. Плотный живой ковер, медленно наползал на них.
   У Релкина пересохло во рту. Он вытащил меч и поднялся на ноги, чувствуя, как дрожат колени. Жутче способа умереть представить было нельзя. Быть съеденными армией крыс!
   Тишину нарушали лишь их с Лагдален дыхание да легкий шорох крысиных лап.
   — О, Великая Мать, помоги нам, — произнесла Лагдален.
   Крысы надвигались тихо, неумолимо, и вдруг их что-то остановило. В то же мгновенье раздался злобный кошачий вопль, и вниз с каменного выступа на стенке пещеры прямо в середину крысиной стаи сиганул черный кот.
   Крысы бросились врассыпную; кот был старый, шерсть вокруг пасти вытерлась, голова в шрамах, но все равно это был крепкий и мускулистый зверь, и крысы его явно боялись. И попробуй такого не уважать, если уши у него плотно прижаты, глаза горят яростью, а из разинутой пасти вылезают свирепые желтые клыки. Это вам не какой-нибудь разъевшийся на хозяйских харчах семейный любимчик.
   Кот снова взвыл, и крысы поспешили убраться с дороги. Но, должно быть, недостаточно быстро, потому что он успел ударить несколько раз правой лапой, и крысы разлетелись по сторонам.
   Релкин заметил и еще одну странную вещь: кот не пустил в ход когтей и все обошлось без крови. Крысы, которых он расшвырял, благополучно приземлились и нырнули в гущу своих собратьев.
   Грызуны сбились в кучу, и кот двинулся к Релкину и Лагдален, стоявшим напротив тела верховной ведьмы. Он зашипел, прижал уши, тело его напряглось, словно он приготовился к прыжку.
   Релкин в изумлении вытаращил глаза, но меч на всякий случай поднял. Уж больно зверский был у кота вид, поэтому оружие могло пригодиться. Если котяра вздумает вдруг напасть, то превратится в кошачий труп.
   О крысах в этот момент Релкин как-то не думал. Хотя их поведение выглядело довольно странным. Может, кот был королем крыс? Иначе почему эти непримиримые враги вели себя подобным образом?
   Кот зашипел и ринулся вперед; Релкин взмахнул мечом, промахнулся, и в следующую секунду кот проскочил мимо, к камню, на котором лежала Лессис.
   Релкин занес над ним меч. Кот с шипением припал к земле, но не сделал ни одного движения, чтобы сбежать. Мальчик заколебался.
   Кот печально завыл. Лагдален схватила Релкина за руку.
   — Постой. Не надо его убивать.
   Релкин опустил меч.
   — Ладно. Ей он ничего плохого не сделает. Но все-таки какого черта ему здесь нужно? И потом — эти. — Он показал на крыс.
   Девушка покачала головой.
   — Не знаю, Релкин.
   Кот отвернулся от них и сосредоточил внимание на Лессис. Он сел у ее плеча и, казалось, внимательно изучал ведьму.
   — Не понимаю, — произнесла Лагдален и посмотрела на сгрудившихся крыс.
   Девушка дрожала как лист; ее переполнял страх. Никогда в жизни она еще не была так напугана, даже тогда, в гостинице «Черный Дрозд», когда на них напал тролль.
   Релкин взял ее за руку. На этот раз она своей руки не отдернула. Релкин тоже дрожал, но вот так, ощущая тепло Лагдален, ему было легче успокоиться.
   — Не знаю, что и подумать, — пробормотал он.
   Кот вновь повернул к ним морду, зашипел и прижал уши, затем спрыгнул с камня, завыл и набросился на крысиную стаю. Крысы разлетелись по сторонам. Но крови не пролилось ни капли, кошачьи когти по-прежнему были спрятаны. Да и крысы, похоже, воспринимали это как должное и даже не пробовали защищаться.
   Какая-то стена напряженности стояла в воздухе, а затем рухнула; крысы сорвались с места, стая хлынула вперед, им под ноги, окружая камень, где лежала Лессис.
   Лагдален судорожно вздохнула.
   — Нет, — сказала она.
   Но крысы ее не слушали. Сотни их забирались под тело ведьмы, с силой пропихиваясь под ним. В несколько секунд они взгромоздили-Лессис себе на спины и потащили к краю скальной плиты.
   Здесь их уже поджидали тысячи других крыс, они сбились в небольшой холм, чтобы принять ее тело. Первая партия осторожно переложила Лессис на спины второй, холм осел, и ее понесли вперед.
   Черный кот заворчал и снова ударил лапой, и снова крысы были подброшены в воздух, но не убиты. Ни одна из них не выпустила в ответ когтей, а те, которых он наказал, поднялись и продолжали заниматься своим делом.
   Тело Лессис плыло вместе с крысиной рекой.
   — Нет, — всхлипывала Лагдален. Релкин поднялся на ноги.
   — Скорее, идем за ними. Я не думаю, что они хотят кому-то из нас навредить.
   Лагдален вытаращила глаза: невероятно! Друзей у Лессис хватало, особенно среди животных — но крысы?.. И все же, факт был налицо: Лессис уносили от них не кто-нибудь, а они.
   Лагдален, спотыкаясь, пошла за Релкиным; так они и шли следом за стаей маленьких темных существ, которые скользили по. полу пещеры и исчезали в узкой карстовой полости.
   Кот остановился и посмотрел на людей горящими желтыми глазами, Релкин осторожно стал к нему приближаться. Кот даже не шелохнулся.
   Когда Релкин оказался на расстоянии удара мечом, кот несколько раз тихо мяукнул, повернулся и исчез в узком карстовом ответвлении. Релкин и Лагдален последовали за ним.
   Через несколько ярдов они оказались в месте, где проход сделался совсем мал: примерно в два фута высотой и три шириной. Кот проскользнул внутрь и мяукнул с другой стороны.
   — Он хочет, чтобы мы шли за ним. Идем! — Релкин пополз вперед. Ползти было тесновато, но уже через шесть футов простора прибавилось. Все так же вокруг по стенам бледным светом светился мох.
   Крысы уложили Лессис на кучу соломы, попавшую сюда неизвестно как.
   Они обступили Лессис плотным кольцом, но ни одна из них близко не подходила. Дисциплина их была удивительна. Даже когда кот сделал очередной прыжок и пустил в ход лапы, они просто ринулись прочь, не пытаясь отомстить.
   Кот приблизился к лицу Лессис, сел и с важным видом уставился на нее.
   Релкин и Лагдален обменялись изумленными взглядами. Потянулась долгая тишина; повсюду вокруг ощущалось нарастающее напряжение, некая сила, исходящая от крысиной стаи. Казалось, воздух пульсировал: они чувствовали это каждым кусочком тела; волосы поднимались дыбом.
   — Ты чувствуешь? — спросила Лагдален через мгновенье.
   — Чувствую? Да меня чуть от пола не оторвало!
   — Они делают это ради нее.
   — Но что же это такое?
   Лагдален не успела и рта открыть, как мысли ее застыли в пораженном мозгу.
   Лессис приподняла голову.
   — Леди! — Она подумала, что, возможно, у нее просто галлюцинация.
   Лессис прищурилась, взглянула на Лагдален и улыбнулась.
   — Так значит мы еще живы! Я рада. Она посмотрела на кота.
   — Ах, мой старый приятель! Ты все еще здесь, в этом городе смерти. Что ж, я рада тебя видеть и знаю, что ты пришел вернуть мне свой долг. Боюсь только, я должна попросить тебя заплатить его полностью. Опасность велика, а сама я почти в могиле, и хотя смерти я не боюсь, но умирать сейчас не имею права. Я по-прежнему нужна делу, которому все мы служим, поэтому я обязана жить. Ты ведь понимаешь меня, старина? Уверена, что понимаешь.
   Кот оставался невозмутимым. Крысы, наоборот, были возбуждены.
   Лессис сказала:
   — Я вижу всех вас и понимаю, что вы и себя не забыли. Вас здесь гораздо больше, чем раньше.
   У Релкина поползли по коже мурашки. Крысы закружились стаей. Они обрадовались! От одной к другой передавалось радостное возбуждение.
   Действительно, их здесь было до чертиков, что правда то правда. Лессис заговорила снова:
   — Но надо думать о будущем. Мне понадобятся некоторые вещи. Я потеряла много крови, а времени совсем нет.
   Релкин прошел вперед.
   — Чем мы можем помочь, леди?
   — Сирота Релкин. Мне следовало бы знать, что ты выживешь. Вместе с моей Лагдален. Что ж, есть некоторые вещи, которые мне необходимы, и я должна попросить тебя отправиться в путь и достать их.
   Релкин ткнул пальцем вверх.
   — Я пойду в город?
   — Да.
   — У меня получится — я уже нашел способ туда пробраться.
   — Не сомневаюсь. Когда я впервые тебя увидела, ты ведь, помнится, что-то стащил? Он поперхнулся.
   — Да, миледи. Лессис улыбнулась.
   — Тебе придется воровать снова, но на этот раз нельзя допустить, чтобы тебя поймали.
   Релкин поклялся, что его ни за что не поймают.
   — Вот и отлично, потому что ты должен отправиться в сад Чародеев.
   Существуют определенные грибы, которые растут только там. Тот, что мне нужен, с золотистой шляпкой. Он такой маленький, размером не больше пуговицы. Чародеи применяют эти грибы для многих вещей; для дела, которое я задумала, он мне просто необходим. Итак, мне нужен гриб, мне нужна свеча и что-нибудь, чем ее зажечь.
   — А где он, этот сад Чародеев, миледи?
   — Расскажи мне, что ты видел в своей предыдущей вылазке.
   Релкин быстренько рассказал.
   — Хорошо, раз близко кузница, значит, мы находимся сейчас внизу, под подвалом. Тебе придется разыскать окно и взобраться по стене к первому уступу.
   Оттуда ты сможешь увидеть сад Чародеев. Там будет еще голубая пагода в конце сада.
   Релкин собрался идти.
   — Подожди, — произнесла Лессис. Она закашлялась, глаза ее неестественно заблестели. — Там могут возникнуть сложности. Слушай внимательно. У садовой стены…
   Релкин наклонился, вслушиваясь в ее слова.

Глава 48

 
   Самый трудный участок пути оказался не у ворот сада Чародеев, как предполагала Лессис, а при переходе из главной башни, окружавшей подвал Рока, к внешней стене и обратно.
   Единственный путь, который Релкин смог обнаружить, проходил через узенькое окошко в нише; с него можно было перепрыгнуть на один из уступов внешней стены.
   Расстояние между стенами было футов пять. А под уступами лежала пропасть глубиной в шестьдесят футов, так что падать туда не стоило.
   Релкин решил, что перебраться на внешнюю стену не составит особого труда.
   Но что совсем не реально, так это возвратиться назад без посторонней помощи.
   Поэтому Лагдален должна остаться возле окна, с веревкой, поясом или чем-то еще, чтобы он смог ухватиться и взобраться назад.
   Это означало, что Лагдален должна была сопровождать его через весь лабиринт переходов, пронизывающих подземелье, а потом прятаться рядом с нишей, подходя к окошку где-то каждые пятнадцать минут, чтобы не пропустить Релкина.
   Окно в нише находилось наверху лестницы, соединявшей казематы южной подземной тюрьмы со средними этажами главной башни, где были сосредоточены силы охраны. Место на верхней площадке лестницы было довольно спокойным; кроме какого-нибудь случайного стражника здесь никто не проходил. И все же риск был чрезвычайный, а самое главное, нельзя было сказать точно, хватит ли у Лагдален сил, чтобы удерживать Релкина, пока он будет карабкаться по веревке.
   Перепрыгнуть на внешнюю стену не составило особых трудов. Релкин прополз вдоль стены по уступу к башне ворот. Затем он взобрался вверх по стене и перелез через нее под поворотной орудийной башней. Сидящий там стражник так ничего и не услышал; Релкин беззвучно прокрался мимо, всего лишь десятью футами ниже.
   Наружная часть стены была выложена грубым камнем с многочисленными выступами, и для Релкина было относительно просто спускаться, оставаясь в тени между стеной и надвратной башней.
   До земли он добрался безо всяких происшествий — прошел по крышам складов, жмущихся вплотную к воротам, потом спустился в пыльный маленький переулок, выходящий на широкую улицу, которая вела от самых ворот. Отсюда была хорошо видна голубая пагода в саду Чародеев.
   Он зашагал по улицам Туммуз Оргмеина. Рядом с главной башней народу на улицах было немного. Дальше, в нижней части города, где находились старые кварталы, толчеи было больше, здесь же, вокруг главной башни, стояли только казармы стражи да здания администрации Рока; храм Чародеев и сад тоже были неподалеку.
   У ворот сада выстроилась очередь; примерно половину ее составляли мальчишки, кто постарше Релкина, кто помоложе. Большинство были одеты в лохмотья, но несколько человек носили шелка и бархат; на этих щеголях были белые чулки и пурпурные подвязки, а у некоторых даже белые парики и румяна на щеках. Подобное жеманство отмечало их как старших учеников знаменитых чародеев.
   Однако все, кто стоял в очереди, были учениками магов того или иного уровня, и никто не обратил внимания на Релкина в его грязной, изношенной в походах одежде.
   При входе каждый мальчишка подвергался расспросам стражников. Релкин сказал, как они заранее отрепетировали с Лессис, что он ученик Спургиба, чародея Пятого Пришествия. И что он должен принести доброму господину Спургибу гриб с золотистой шляпкой. Когда его спросили пароль, Релкин ответил: «Ральта!»
   — и ему разрешили войти, после проверки в кодовой книге стражи.
   Каким образом Лессис разузнала пароль чародея, действительно проживающего в Туммуз Оргмеине, Релкин мог разве только гадать — поистине у леди в сером были друзья во многих странных местах.
   Сад представлял собой лабиринт коротких тропок и небольших делянок, полных ярких цветов, грибов и многочисленных редкостей растительного мира.
   Релкин заметил двух высохших, сморщенных стариков, которые направлялись к зарослям кустарника с темно-бордовыми листьями и черными стволами. Они осторожно протирали листья молоком и притаптывали почву вокруг стеблей.
   Рядом какой-то парень в черном собирал урожай «плодов смерти» с высокого дерева с белой корой. Плоды эти напоминали крохотные черепа, и каждый содержал достаточно яда, чтобы отравить человек двадцать.