- Зачем ты это делаешь?
   - Во-первых, я при деле. Во-вторых, получаю навар...
   Есть строители, которые себя считают очень хитрыми и умными. Они что-то делают, но все превращается, в лучшем случае, в пустую работу, а в худшем случае - в ущерб себе.
   * * *
   Ушли в прошлое годы, связанные с сооружением храма Христа Спасителя, "Охотного ряда", реконструкцией Гостиного двора. Их называют "большими проектами". Кажется, никогда не зияла дыра на Волхонке, не пустовала Манежная площадь, не рушились торговые ряды. Сияют золотом купола Христа Спасителя. Магазины "Охотного ряда" заполнены народом. Манежная площадь стала многолюдной. В Гостином дворе прошла инаугурация мэра Москвы. Под прозрачной крышей встречались после последнего звонка выпускники школ. Всем, кто приходит сюда, нравится залитый светом двор, замечательная площадь, где в любую погоду комфортно.
   А что нам говорят по поводу "больших проектов"?
   "Мэрия лихорадочно перестраивает центр. По аналогии с "большими проектами" президентов Миттерана в Париже и Кеннеди в Вашингтоне появились в Москве "большие проекты" Лужкова: полуподземный Манеж, Гостиный двор... Московское правительство ориентировалось на амбициозные, а главное, сверхдорогие инвестиционные проекты, сулящие большие политические дивиденды и экономические выгоды, но не решающие стратегических проблем развития столицы".
   Какая экономическая выгода в храме Христа, который относят к "большим проектам"? Сколько лет еще Москва должна была мириться с провалом на теле города, позорным прошлым? Сколько еще лет нужно было взирать, как рядом с Красной площадью разрушается крупнейшее здание ХVIII века архитектора Кваренги? Сколько лет еще должна была пустовать Манежная площадь, до советской власти плотно застроенная?
   Париж почти полвека назад обзавелся в центре подземным Форумом, где открылись сотни магазинов и кафе, сходятся шесть линий метро. В столицах Европы возвышаются соборы, способные вместить тысячи граждан. В больших городах мира давно приспособили старинные торговые ряды под современные магазины и офисы. Мы хотели вернуть Москве потери, утраченную красоту, не помышляли о "политических дивидендах". Когда начинали рыть котлован на Манежной площади, вскрывали фундамент Дворца Советов, когда вошли в прогнившие стены Гостиного двора - нас хватали за руку. А народ пугали "долгостроем", внушали мысль, что уйдут в черную дыру деньги налогоплательщиков. Но город без помощи федеральной власти все сделал быстро, не обременяя государственный бюджет.
   Прошло несколько лет после открытия "Охотного ряда". Все эти годы я слышу разговоры о его убыточности. Она покрывается якобы за счет налогоплательщиков. От нас требуют прекратить другие подобные стройки, о которых речь впереди. Но торговый комплекс "Охотный ряд" приносит Москве и москвичам немалую прибыль. Мы не умеем ценить свое хорошее, что высоко ставят за границей. В Каннах на выставке-ярмарке инвестиционных проектов 2000 года из представленных на конкурс 200 торговых комплексов "Охотный ряд" попал в тройку призеров.
   Фонтаны и скверы изменили Манежную площадь, сделали ее доступной, востребованной жителями и гостями города, особенно молодежью. Сотни тысяч людей здесь могут теперь общаться, любоваться Кремлем, памятниками архитектуры, окружающими площадь, куда прежде могли заехать танки во время парадов и автобусы "Интуриста" в будни.
   Другой "большой проект" - Гостиный двор. Его начали эксплуатировать еще до того, как отсюда ушли строители. Перекрытый стеклянной крышей большой двор оказался нужным многим, выстроилась очередь желающих его использовать для торжественных вечеров, приемов, выставок.... Если бы мы не возродили Гостиный двор, то он бы рухнул от старости, его после 1917 года капитально не ремонтировали.
   Толпы на этажах "Охотного ряда" и Манежной площади, под сводами Храма и крышей Гостиного двора доказывают, современному городу "большие проекты" необходимы.
   Еще один "большой проект" - Лужники. Крышу над трибунами отнесли к амбициям мэра. Большая арена со времен Московской Олимпиады требовала модернизации. Спорт бурно развивается, его сооружения требуют постоянных инвестиций. У нас теперь есть, по оценкам экспертов, лучший стадион Европы. На нем можно проводить футбольные матчи и легкоатлетические соревнования высшего уровня, это признали международные арбитры.
   Что касается Храма, то сегодня самые ярые оппоненты, возражавшие против его воссоздания, стараются не вспоминать недавние заявления. Трудно представить образ современной Москвы без золотых куполов Христа Спасителя. Он стал символом возрождения России.
   Москва не может развиваться без "больших проектов". Нам еще многое недостает для исполнения функции не только столицы России, но и субъекта федерации. У города нет достойного музея истории Москвы, тот, что есть, ютится давно в стенах церкви на Новой площади. Нет современной городской библиотеки. Ее старое ветхое здание на Тверском бульваре пришлось сломать. Заложен камень нового здания Третьяковской галереи на набережной канала, но дальше события не развиваются. Давно заложен камень "Детского парка чудес" в Нижних Мневниках, наподобие тех парков, что радуют детей США, Франции, Японии. Такой "большой проект" задумали при Хрущеве, почти полвека назад. Тогда начали проектировать советский аналог "Диснейленда". Для парка национального значения город выделил замечательный участок земли, омываемый руслом Москвы-реки. Площадь будущего парка превышает триста гектаров, она в десять раз больше территории Кремля.
   Нам удалось провести берегоукрепительные работы в Нижних Мневниках. Над проектом давно работает художник Зураб Церетели, которому в свое время обещал поддержку в этом начинании первый президент России. Но пока и этот "большой проект" не реализуется.
   "Объекты", объявленные "примером небывалого волюнтаризма", то есть не считающимися с реальными условиями и возможностями, оказались необходимыми. Кто бывал в "День города" на Манежной, Поклонной горе, у Храма Христа Спасителя, тот видел, какими престижными и желанными стали эти преданные анафеме "волюнтаристские объекты" для невест и женихов, родителей с детьми, школьников и студентов. А ведь за "большие проекты" больше всего досталось команде мэра от адвокатов "налогоплательщиков", оплакивавших народную копейку.
   * * *
   Остановлюсь теперь на новых реальных "больших проектах". В центре у Курского вокзала на месте автостоянки поднялись стены и башни большого здания под названием "Садовое кольцо". (О нем я упоминал во втором издании книги). Его сооружение близится к концу. Московское Садовое кольцо украсил торгово-развлекательный комплекс, напоминающий замок. Площадь подземных и надземных этажей достигает 100 тысяч квадратных метров. Это больше, чем у ГУМа и "Охотного ряда".
   Такие масштабы обусловлены количеством пассажиров железной дороги, трех линий метро, массой людей на Садовом кольце. Здесь бывает миллион человек в день. Три подземных уровня займет автостоянка на 900 машин. На четырех надземных этажах можно будет сделать покупки в больших и малых магазинах. Пассажиры, ожидающие поезда, смогут скоротать время в кинотеатре с 8 экранами на 2000 мест. Такого типа кинотеатры называют мультиплексами. Провести время можно будет в боулинге, ресторане. Под кровлей "Садового кольца" - спортивный и ночной клубы, бассейн, теннисный корт. Они рассчитаны не столько для пассажиров, сколько для жителей. Пешеходный мост свяжет "Садовое кольцо" с Курским вокзалом.
   Генеральным подрядчиком выступил на этой строительной площадке французский концерн "Бунг Батимен". В Москве концерн построил клинику профессора Федорова, доказал свою состоятельность. Новый объект, доверенный правительством города концерну, на этот раз находится не на окраине, на землях бывшей деревни, а в самом центре исторической Москвы. Про место, выбранное для "Садового кольца", можно сказать, что он у всех на виду. Образ грандиозного сооружения сочетает черты московской архитектуры и европейской. Большое здание украсило и Садовое кольцо, и привокзальную площадь.
   Другой "большой проект" в Замоскворечье получил название "Царев сад", о нем я упоминал в предыдущем издании, когда начались земляные работы. Фасады этого крупнейшего бизнес-центра вырисовываются у Большого Москворецкого моста, между набережными. Когда-то напротив древнего Кремля простирался Государев сад, плоды его подавались к царскому столу. После переезда двора в Петербург нужда в саде отпала. На его земле появились замоскворецкие мануфактуры, жилые дома. Среди них выделялось масштабное "Кокоревское подворье". То был первый бизнес-центр Москвы ХIХ века, поражавший иностранцев русским размахом и европейским комфортом. В стенах подворья помещалась первоклассная гостиница, лучшая в свое время, ресторан, магазины и лавки, отделение банка, почта, телеграф, библиотека, куда поступали свежие газеты, новости биржи. В подворье помещались склады, где приезжие купцы и приказчики хранили доставленное в Москву зерно, муку, чай, мануфактуру, меха. Так, под одной крышей предприниматели получили возможность жить с комфортом и торговать с размахом.
   "Кокоревское подворье" подражало по форме древним русским постройкам, а по содержанию заполнялось новейшей европейской и американской техникой. Здание выражало идеи заказчика Василия Кокорева, сочетавшего в одном лице преуспевавшего купца, удачливого коллекционера, щедрого мецената русской культуры и известного публициста. Он призывал современников идти в ХХ век своим российским путем, используя достижения мирового технического прогресса. Поэтому за фасадом с окнами-бойницами, архитектурными деталями в стиле московского барокко, впервые появились "камины холодные для очищения воздуха", "ватер-клозеты с проводом чистой воды", "грузовые подъемники на паровой тяге" и телеграф.
   После 1917 года подворье заняли советские учреждения, они довели замечательное здание, как Гостиный двор, до полной разрухи. Рядом с подворьем пришли в упадок другие капитальные строения купеческой Москвы, соседи Кремля. Напротив его стен и башен до недавних дней громоздились ветхие складские помещения, заброшенные здания, построенные полтора века назад. Теперь здесь строится современный торгово-деловой комплекс, продолжающий дело, начатое Василием Кокоревым.
   Построить рядом с "Кокоревским подворьем" бизнес-центр правительство города доверило финансово-строительной компании "Кейстоун", фирме с частным капиталом. Ее возглавлял до недавних дней преждевременно скончавшийся Геннадий Шульман. Его фирма проявила себя на Большой Якиманке строительством офисно-банковского центра площадью 15 тысяч квадратных метров. Теперь - взялась за комплекс площадью 83,5 тысяч квадратных метров. Львиную долю пространства займут офисы. Торговым залам достанется 10 тысяч квадратных метров. Выставочный зал, равный 3,5 тысяч квадратных метров, (в Манеже - 6,5 тысяч) объединяет два конференц-зала, ресторан и кафе. Другой ресторан - на верхнем ярусе рядом со смотровой площадкой с видом на Кремль.
   Сотни автомашин, которым сегодня некуда деваться в Замоскворечье, заполнят подземное пространство. Меня как инженера особенно интересует в этом "большом проекте" проблема фундамента. Его заложили в сложнейших геологических условиях в недрах, пропитанных водами Москвы-реки. Недаром соседняя площадь в прошлом называлась Болотом. Вот где пригодился освоенный нами впервые в Москве метод "стена в грунте". Напомню читателям, подобную стену я показывал первому секретарю МГК партии Ельцину в дни его объезда московских строек. Здесь на стройке "Царева сада" по всему периметру здания стена в грунте ушла на глубину 24 метра. Еще глубже забили 220 свай-колонн, они прошли в известняки. После этого в колонны под большим давлением закачали бетон, намертво связавший конструкцию с прочными известняками, принявшими на себя тяжесть "Царева сада". Это название будут оправдывать сады с цветами и фонтанами на кровле. Сады намерены воссоздать по рисункам и описаниям кремлевских садов, располагавшихся на крышах теремов Кремля.
   "Царев сад", по существу, является доходным домом современного типа. Есть у него другое название - "интеллектуального здания". Все системы жизнеобеспечения здесь будут контролироваться и управляться из единого автоматизированного центра.
   "Царев сад" оказался соседом "Кокоревского подворья". Бывшее подворье город намерен воссоздать и оборудовать в нем гостиницу, квартиры для временного найма, магазины, рестораны, офисы, подземные гаражи. Разработан проект возрождения стоящего на прогнивших деревянных сваях здания. Мы не дадим ему упасть.
   Все знают, в районе Пресни, на месте промышленной зоны сооружается грандиозный деловой центр, застраиваемый высотными зданиями. А на месте промышленной зоны у Павелецкого вокзала завершается возведение делового и культурного центра с концертным залом мирового класса. Для громадной Москвы "больших проектов", на мой взгляд, не так много, как хотелось бы.
   С помощью "больших проектов" архитектура решает давно назревшую задачу - создает художественно-осмысленные пространства, где красота минувшего сочетается с нуждами современников. Они хотят видеть вокруг себя красивые здания, в залитых светом магазинах выбрать покупки, посидеть с друзьями в художественно-оформленных залах ресторанов и кафе. В нашей стране, долгое время жившей аскетической жизнью, кое-кто до сих пор принимает бедность за высшую благодать. От такой благодати город уходит. Строители стараются ему в этом помочь.
   Еще один камень в наш огород - иностранцы, рабочие из бывших советских республик. Сколько раз упрекали турками, лет десять занятыми в Москве и хорошо себя проявившими! Но в городе из 890 тысяч строителей - иностранцев всего один процент. Все они трудятся легально, имеют официальные разрешения. На объектах городского заказа - никаких нелегалов из ближнего зарубежья нет. Но я знаю, такие люди нанимаются частными фирмами. Им грозит большой штраф в размере 100 минимальных зарплат за каждого нелегала.
   * * *
   Чем зримее дела нашей команды, тем злее голоса тех, кто подвергает критике каждый шаг правительства Москвы. Даже предпринятые нами усилия по возрождению центра пришлись не ко двору. А ведь эта труднейшая задача оставлена нам советской властью. У нее не нашлось сил и средств, чтобы противостоять упадку древнего города. До недавних лет башенные краны заполняли горизонт окраин. Всем известны Ленинский проспект, Кардиологический центр, телебашня в Останкино, все это бывшие окраины. Туда в новые дома перебирались не только москвичи. Академия Генерального штаба, институты Академии наук, высшие учебные заведения, начиная с Московского университета, въезжали в новые корпуса на землях бывших сел и деревень. Там сооружали филиалы именитые московские заводы, такие как "Красный пролетарий". А город в пределах Садового кольца и Камер-Коллежского вала тем временем покидали люди. Они оставляли ветхие дома, пугавшие прохожих стенами, лишенными человеческого тепла.
   Плохо ли, что строители вернулись в старую Москву, откуда им пришлось уйти из-за решений Хрущева. Именно он переориентировал развитие города в направлении от центра к окраинам. Можно ли было и дальше терпеть, что историческая Москва, где сконцентрирована ее культура, где жили Пушкин и Лермонтов, Достоевский и Толстой, Чайковский и Шаляпин - превращалась в руины?..
   У советской власти не было сил возродить старую Москву. Я уже говорил, что город не имел права без решения правительства СССР сооружать здания дороже рядового кинотеатра. Потребовался переворот в нашей истории, чтобы после августа 1991 года повернуть движение строительного комплекса в обратном направлении от окраин к центру. Получив свободу, город ею воспользовался сполна. Поэтому стали возможны не только "большие проекты", но и сотни малых. Никто нам не препятствовал восстановить Иверские ворота и Казанский собор, построить "Новую оперу", реставрировать палаты Малюты Скуратова, установить памятник Достоевскому. За десять лет удалось вернуть к жизни много старинных зданий на центральных улицах. Но еще больше осталось неприглядных строений во дворах, за фасадными зданиями. Вот за них мы взялись основательно.
   Казалось бы, всем нужно радоваться такому повороту дела. Но во всем происходящем вдруг услышали "политические мотивы". В ход пошли "аргументы и факты", сфабрикованные в аналитических центрах партий и движений, пытающихся продвинуть своих кандидатов. В средствах массовой информации прозвучало утверждение, что чуть ли не половина средств расходуется в центре: "На 2-4 процентах территории столицы в ее центре сосредоточили около 50 процентов инвестиций. Сосредоточение львиной доли ресурсов в сердце Москвы для достижения максимального эффекта иллюстрирует главную цель политического шоу - борьбу за президентство".
   Почему протестуют против сооружения на пустырях, в проходных дворах новых зданий? Главное возражение состоит в том, что якобы при таком строительстве центр Москвы перегружается. Но разве такие города как Париж, Рим и Лондон не застроены плотнее, чем наша столица? Там в центре не увидишь таких просторных дворов, пустырей, как у нас, там дома жмутся друг к другу, каждый клочок земли приносит доход.
   Откуда такие сведения о "сосредоточении львиной доли ресурсов в сердце Москвы"? Если бы так было на самом деле, то на какие бы средства мы сооружали ежегодно миллионы квадратных метров в Бутове, Марьине, Братееве? Основные силы комплекса направлены в районы массовой застройки. Они всем известны, туда я каждую субботу езжу. Мы завершаем дела в Митине, там живут теперь сотни тысяч москвичей. В 2001 году сдали первые дома в Куркине. Там запроектирован миллион квадратных метров жилья. Будем продолжать заселять Марьинский парк. В наших планах освоить новые районы, резервные земли, вошедшие в административную границу города. Там появятся новые кварталы Москвы, где будут жить сотни тысяч москвичей.
   Если верить высказываниям о "львиной доле" инвестиций в пределах центра, то здесь мы должны были бы сдавать ежегодно свыше полутора миллионов квадратных метров. На самом деле в названных пределах нового жилья всего 320 тысяч квадратных метров, менее десятой части того, что делается в целом по Москве.
   Как можно оплакивать начатую работу в центре, если там повсюду зияют провалы между зданиями. Пустыри достались в наследство от тех, кто крушил памятники архитектуры, ломал церкви. Мы восстановили Хрм Христа Спасителя, еще несколько храмов, но сломали сотни! Даже Тверская и другие центральные проезды отпугивают прохожих заборами вокруг площадок, где давно сломали здания, ничем их не заменив.
   Только-только наши машины вошли в центр, а уже москвичей пугают "катастрофической ситуаций", надвигающейся бедой: "Если мы не уйдем отсюда сами, отсюда уйдут покупатели - они просто перестанут приобретать квартиры в центре. И весь строительный комплекс рухнет".
   "Москва превратилась в своего рода рантье, извлекающего выгоды из контраста "центр - периферия", который был унаследован от советских времен и обострился в условиях рыночной среды. При этом строили не там, где было необходимо, а где строительство лучше видно".
   Но кто "лучше видит" элитный дом в затерявшемся в районе Арбата Филипповском переулке, какое в нем политическое шоу? Его видят на рекламных страницах журналов, предлагающих состоятельным людям купить здесь дорогие квартиры. На их деньги мы построим квартиры для очередников. Кому плохо, если на месте пустырей, образовавшихся после безжалостного сноса старинных зданий, появляются красивые элитные дома?
   Где такие покупатели, которые "просто перестанут покупать квартиры в центре?" На меня кое-кто обиделся за слова, что центр - не для бедных. Желающих жить в новых домах на старинных улицах рядом с театрами, музеями, памятниками не становится меньше. Спрос на такие дома растет. Нет, не рухнет комплекс, если строители не уйдут отсюда. Мы хотим возродить Москву. Нам проще зарабатывать в районах массовой застройки, куда строителей нацеливала советская власть, захватывая ближнее Подмосковье. Только удалось удержаться от такой экспансии, только правительство города начало исправлять положение, сложившееся в результате догм прежней власти, как началась кампания в СМИ. Вот заголовки ударов, нацеленных в наш адрес.
   "Историческая Москва раздавлена новым строительством". "Город в пределах Садового кольца медленно умирает". "Мэрия ломает Москву, чтобы прокормить 800 тысяч строителей".
   Где историческая Москва "раздавлена новым строительством"? Где она "умирает"? Нет такой пострадавшей под наездом строительной машины. А я вам покажу десятки улиц и переулков, раздавленных социализмом, до которых за десять лет капитализм не добрался. Центр потому умирал, что полвека дорога сюда строителям была заказана, если не приводили их сюда за руку управделами ЦК и других инстанций.
   Что нам настойчиво советуют, требуя прекратить возрождение центра? Предлагают "для нового строительства искать земельные ресурсы за пределами Москвы и на это переориентировать московский строительный комплекс".
   Казалось бы, серьезные люди, а настаивают "искать земельные ресурсы" за границами МКАД! Разве мало там найдено "ресурсов", откуда полтора-два часа москвичи добираются на работу? Пятнадцать лет тому назад городу прирезали земли Московской области за Московской кольцевой автомобильной дорогой. С тех пор многие жилые кварталы отстоят на тридцать-сорок километров от Кремля. И тогда было ясно, какие трудности встанут, чтобы обеспечить транспортом миллионы переселенцев, обустроить их быт. Только мы приблизились к решению давней задачи, как снова гонят за Можай.
   В ХХ веке Москве не раз расширяли пределы, отрезали у Подмосковья земли. Со времен Сталина это постоянно практиковалось властью. Тогда никто с земельными затратами не считался, потому что земля была ничейная, не имела ни стоимости, ни цены. Но теперь мы знаем, как дорога земля, особенно в центре, как стремятся сюда деловые, состоятельные люди, как охотно покупают квартиры в бывших доходных домах и новых жилых домах в пределах Садового кольца.
   Нам предлагают строить за пределами МКАД, там брать "ресурсы". И забывают, что теперь росчерком пера главы государства у субъекта федерации, Московской области, отрезать тысячи гектаров земли невозможно. Но и это еще не все. Нам предлагают найти применение своим силам еще дальше от МКАД.
   "Вместо того чтобы искать фронт работ в регионах и за рубежом, как это делают строители США и Турции, ломают Москву и строят заново, исключительно, чтобы прокормить строительного монстра".
   Не радуются, что Москва нарастила мощь строительного комплекса, печалятся, что строителей стало больше. Армию неустанных тружеников, вкалывающих по выходным и ночами, называют "монстром".
   * * *
   Зачем снова искать "ресурсы", вырубая подмосковные леса, когда в пределах МКАД есть тысячи гектаров промышленных и коммунальных зон, пустырей, заводских и фабричных территорий павших предприятий, наподобие "Красного факела" на Софийской набережной. Напротив Кремля до недавних дней существовал завод, делавший некогда пожарные насосы, а в наши дни холодильное оборудование. Мыслимо ли такое напротив Бурбонского дворца?
   Где мы видим "ресурсы"? На территории не имеющих будущего предприятий, вредных или простаивающих, тех, которые оказались в гуще застройки. Автобазы, разные ремонтные мастерские, заводы железобетонных изделий, старые фабрики на набережных времен промышленной революции Х1Х века... Они не должны функционировать в центре среди жилых кварталов.
   Когда удается вывести производство, то происходит "точечная застройка". Так, на месте автобазы у Московского зоопарка поднялся комплекс комфортабельных многоэтажных домов. Это пример того, как следует поступать везде, где цеха оказались среди улиц. На шоссе Энтузиастов, 11, базировалось несколько разнородных предприятий, общежитие. И здесь теперь новые дома. Другой промышленный узел развязывается на Комсомольском проспекте. Там выстроили первую очередь элитного комплекса под названием "Камелот". Что за этим названием? Комфорт, о котором десять лет назад не мечтала номенклатура. Большие квартиры с центральным кондиционированием и системой приточно-вытяжной вентиляции. В охраняемом комплексе фитнес-центр с бассейном, детский сад, кафе, бар, косметический салон, подземный гараж. Чтобы все это появилось, пришлось перебазировать два предприятия, компенсировать владельцам потери сломанного жилого фонда, дать равноценную площадь снесенному общежитию. То есть приходится ломать и строить, покупать и продавать, перемещать цеха, склады, базы и людей.
   Таким сложным делом занимается управление по реконструкции и развитию уникальных объектов. Его создал и возглавил Александр Сергеевич Матросов, крупный руководитель, много лет возрождающий Москву. С ним мы вместе росли, начинали прорабами. Матросов талантливый инженер и организатор, везде, где работал, оставлял глубокий след, воспитанных им руководителей. Он всегда стремится к новому, я многое перенимал у него. За сорок лет Александр Сергеевич большую пользу принес Москве. Его имя - на мемориальной доске у входа в Казанский собор на Красной площади. Его Матросов восстановил. Он построил храм на Поклонной горе. Усилиями возглавляемого им управления преображаются старинные московские улицы.