Рейнольдс Мак
Хороший индеец
Мак Рейнольдс
Хороший индеец
Мортимер Доулинг открыл один глаз и осуждающе проговорил:
- Мисс Фулбрайт, кажется, мы договорились, когда у меня совещание - не беспокоить.
- Уберите ноги со стола, иначе поцарапаете, - ответила Милли. - Я секретарь или не секретарь?
- Хорошо, хорошо. А теперь уходите. Вчера я здорово напился и мне...
- В мои обязанности входит представлять...
Мортимер Доулинг удивленно открыл второй глаз и перебил ее:
- Как бы не так. Почаще решайте кроссворды. Представлять - это идея, сформированная в результате повторения аналогичных или последовательных действий, относящихся к одному и тому же объекту. Секретарь - это нечто другое. Что именно, я забыл. Все. Уходите. Я устал.
- Когда ко мне входят в приемную и просят аудиенции у главы Министерства по делам индейцев, моя обязанность - информировать вас об этом.
Он открыл глаза и пробурчал:
- Не глупите.
- Их трое, - не отставала Милли.
Мортимер Доулинг пробормотал сонливо:
- Трое кого? Почему они не уходят? И вы уходите. Займитесь лучше кроссвордами или еще чем-нибудь.
- Вас желают видеть три индейца, сэр, - официальным тоном доложила она.
Глава министерства сразу открыл глаза и строго заметила:
- Мисс Фулбрайт, я не расположен шутить. Вам прекрасно известно, что понятие "три индейца" просто не существует. Последний индеец умер почти десять лет назад. Президент объявил тогда этот день Днем национального траура. Я выступил с речью. Получилось очень сентиментально. Так вы уйдете или нет?
Она поджала губы:
- Они утверждают, что являются самыми настоящими индейцами. Они и похожи на индейцев. Я видела таких в кино.
Мортимер Доулинг удивленно заморгал:
- Вы это серьезно?
- Разумеется, серьезно.
- Три индейца у меня в приемной? - в голосе Доулинга послышалось волнение.
Она утвердительно кивнула головой.
- О Господи, почти пятнадцать лет я занимаю этот пост, а до меня его занимал мой отец. В соответствии с окончательным соглашением Министерство по делам индейцев должно функционировать в Соединенных Штатах до тех пор, пока существуют Соединенные Штаты, для того, чтобы в него всегда могли обратиться индейцы. Тем, кто заключал этот договор, не пришло в голову, что индейцы в конце концов могут смешаться с населением страны. Последнее дело, которое имело к этому отношение, рассматривалось пятьдесят лет назад. Мисс Фулбрайт, вы отдаете себе отчет в том, что вы говорите? Я же должен что-то делать?
- Да, сэр, - подтвердила потрясенная Милли. - Что мне передать?
Мортимер Доулинг выпрямился в кресле и принял деловой вид.
- Итак, чего они хотят?
- Встретиться с вами.
Он задумался:
- Хорошо, я приму их, мисс Фулбрайт. Да, конечно, я приму их.
На Милли последние слова и решительный вид шефа произвели сильное впечатление.
- Очень хорошо, сэр.
- Отметьте этот день в календаре, мисс Фулбрайт.
- Да, сэр. Когда вы сможете принять их?
Доулинг снова задумался, потом наконец ответил:
- Немедленно.
- Прямо сейчас?
- Да, прямо сейчас. Иначе они могут повернуться и уйти. Навсегда.
- Хорошо, сэр.
Индейцев действительно оказалось трое, и они не были похожи друг на друга. Один был около шести футов на триста фунтов, габариты другого составляли пять футов на девяносто фунтов. Третий являл собой нечто среднее.
- Вы не представляете, как я рад такой встрече, ребята! - воскликнул глава министерства, пожимая им руки. - Официальные документы утверждают, что последний чистокровный индеец скончался десять лет тому назад. Где вы скрывались? Мисс Фулбрайт, стулья джентльменам.
Когда все уселись, Мортимер Доулинг внимательно оглядел их. В самом деле настоящие, стопроцентные индейцы. Это сразу бросалось в глаза.
- Итак, господа, я очень рад встрече с вами. Чем могу быть полезен? Мое министерство к вашим услугам.
Первым заговорил среднегабаритный:
- Мы семинолы. Пришли заключать договор.
На лице Доулинга отразилось крайнее удивление, если не сказать больше:
- Семинолы?.. Договор?..
Они медленно закивали, потом лица их окаменели. О! Их ни с кем не спутаешь.
Мортимер Доулинг откашлялся:
- Послушайте, правительство Соединенных Штатов урегулировало все трудности со своими индейцами еще сто лет назад. Мы подписали соглашение с каждым племенем.
- Кроме семинолов, - заметил среднегабаритный. - Мы представители семинолов. - Он указал на сидящего справа плотного человека. - Это Чарли-Лошадь, я Фулер-Бык, а...
- Что-что?..
- Кто, а не что, - сурово поправил индеец. - Я Фулер-Бык.
- О, - протянул Мортимер, - мне показалось... впрочем, забудем это. Он взглянул на третьего индейца и, чтобы как-то разрядить атмосферу, пошутил: - А это - цыпленок...
- А это - Оцеола Восемнадцатый, - ответил Фулер-Бык. - Мы зовем его Младший.
- К вашему сведению, - подал голос Младший, - мы магистры права Гарвардского университета, и нам переданы полномочия всех оставшихся в живых из племени семинолов - всего пятьдесят пять человек.
- Пятьдесят пять? - удивился Мортимер. - Вы хотите сказать, что помимо вас в живых осталось еще пятьдесят пять человек?
- Совершенно верно, - вступил в разговор Чарли-Лошадь. - И мы пришли, чтобы подписать соглашение между племенем семинолов и Соединенными Штатами Америки.
Мортимер Доулинг почувствовал, как у него на лбу начинает выступать испарина. Повернувшись к своей секретарше, он нервно сказал:
- Мисс Фулбрайт, досье племени семинолов, пожалуйста.
- Да, сэр, - ответила та, быстро вышла и тут же вернулась с тонкой папкой, которую положила на стол перед шефом.
Доулинг стал перелистывать досье, воскрешая в памяти давно забытую информацию и время от времени что-то бормоча себе под нос. Наконец он поднял голову и с чувством удовлетворения взглянул на индейцев:
- Ну что ж, - решительно начал он. - Я не знаю ваших планов, но этот номер не пройдет. Более ста лет назад во всем мире были урегулированы все затруднения с национальными меньшинствами. Мировое общественное мнение приобрело такую силу, что с ним не могла не считаться ни одна держава на нашей планете. Соединенные Штаты, в частности, пересмотрели соглашения с каждым индейским племенем. Такое урегулирование опустошило казну страны, но все оказались довольны - каждое племя, каждый член племени.
Глава министерства уставился в потолок, потом продолжил разговор:
- Насколько я помню, труднее всего было с племенем делаверов. Их оставалось только триста семьдесят пять человек, и каждому выплачено по миллиону долларов.
- Крохи! - презрительно бросил Чарли-Лошадь.
- Простите, не понял...
- Крохи, - повторил тот.
Мортимер Доулинг многозначительно ткнул пальцем в досье:
- Когда мы пытались связаться с семинолами, то обнаружили, что их нет. Они исчезли. Остались лишь те, кто сидел у Серебряного ручья и продавал туристам сувениры из крокодиловой кожи, изготовленные в Японии, и те оказались армянами, живущими честным трудом. Семинолы вымерли.
- Мы ушли в подполье, - гордо заметил Младший.
Мортимер Доулинг уставился на него:
- Куда?
- Мы ушли в подполье, - повторил Младший. - Мы поняли, что, чем позже подпишем соглашение, тем выгоднее оно будет для нас. Припомните историю. Все великие державы начинали с уничтожения аборигенов в тех странах, которые они завоевывали. Шло время, и их стали мучить угрызения совести. Они бросились спасать то, что осталось. Потом они сделались совсем сентиментальными. Последние из коренных жителей, которых удалось разыскать, были осыпаны такими почестями, привилегиями и должностями, какие и не снились даже гражданам страны. Возьмите англичан, новозеландцев, тасманцев, маори и швейцарцев.
Милли кашлянула:
- А что случилось с жителями Швейцарии?
- В стране оказалось так много туристов, что сами швейцарцы растворились в них. Нечто вроде нашествия Чингисхана. Орды туристов смешались с коренным населением, так что в конце концов оказалось невозможным отыскать хотя бы одного чистокровного швейцарца. Последний человек, который мог петь йодлем, умер двадцать лет назад в Берне.
Мортимер Доулинг заметил строго:
- Давайте не будем отклоняться от темы нашего разговора.
- Весь вопрос в том, - сказал Чарли-Лошадь, - что Соединенные Штаты не имеют соглашения с племенем семинолов. В отличие от других мы ни с кем не подписывали договор. Мы были уверены, что выиграем больше, если спрячемся... исчезнем... отложим подписание нашего соглашения на целое столетие.
На лбу у Доулинга снова выступила испарина.
- Я полагаю, у вас имеются доказательства, что вы являетесь чистокровными индейцами? - робко спросил он.
- Мы планировали эту операцию целое столетие, - ответил Младший. - Мы учли все аспекты. У вас нет никаких шансов отвертеться. Соединенные Штаты - единственное государство на Земле, которое не решило проблему с национальными меньшинствами. Вы представляете реакцию мировой общественности, когда этот вопрос станет достоянием гласности?
Мортимер Доулинг прохрипел:
- Передо мной договор, подготовленный сто лет назад. По нему каждый семинол должен получить сто тысяч, если откажется от притязаний.
Фулер-Бык саркастически усмехнулся. Младший и Чарли-Лошадь даже не удосужились сделать это.
- Так вот, я увеличиваю сумму. Вы получите столько, сколько получили делаверы. Миллион каждому члену племени... мужчине, женщине, ребенку.
Они безмолвно уставились на него.
- Что же вам надо? - с отчаянием в голосе спросил глава Министерства по делам индейцев.
- Флориду, - спокойно произнес Младший.
- Флориду?!
- Флориду, - повторил он. - Она изначально принадлежала нам, и мы не подписывали никакого договора о ее продаже.
- Вам известно, что во Флориде сегодня проживает миллиард человек? Вам известно, сколько средств граждане нашей страны вложили в полуостров Флорида за прошедшие три столетия? Один только Гаванский мост...
- Мы сделаем его платным, - довольно заметил Фулер-Бык.
- И конфискуем каждый дом, каждое апельсиновое дерево, каждый мотель в этом штате, - добавил Чарли-Лошадь. - Я получаю Майами.
- Майами? - не веря своим ушам, переспросил Доулинг.
- Это моя доля, - объяснил Чарли-Лошадь.
- О Боже, - вздохнул Мортимер.
- Мы заставим всех бледнолицых покинуть штат, - в довершение всего изрек Чарли-Лошадь не без удовольствия.
Мортимер Доулинг закричал:
- Повторяю, этот номер у вас не пройдет! Это невозможно!
Фулер-Бык упрямо стоял на своем:
- Если необходимо, мы поставим этот вопрос перед Организацией Соединения Наций.
- ОСН? - простонал Мортимер. - Тогда у нас нет ни малейшего шанса. Все страны ОСН давно покончили с колониализмом и империализмом. Эти слова превратились в ругательства.
Индейцы самодовольно улыбнулись.
Мортимер Доулинг взглянул на часы:
- Послушайте, джентльмены, не будем спешить.
- А кто спешит, - рассудительно заметил Младший. - Этого момента мы ждали сто лет.
- Прекрасно! Не будем спешить... Подходит время ленча. Предлагаю всем вместе позавтракать. За счет дядюшки Сэма, конечно, ха... ха... ха... Это же замечательный прецедент. За пятнадцать лет службы в качестве главы этого министерства у меня впервые появилась возможность поесть за казенный счет.
Три семинола обменялись взглядами.
- А почему бы и нет, - заметил Младший.
Утром следующего дня Мортимер Доулинг открыл воспаленный глаз и простонал:
- Мисс Фулбрайт, пожалуйста, уйдите. Я умираю.
- Уберите ноги со стола. Вам самому не стыдно?
- Нет. Уходите. Мне надо отдохнуть.
- Только посмотрите на себя, - возмущенно продолжала она. - Впервые за пятнадцать лет у вас появилась работа, и что же? Вы загубили ее. Вместо того чтобы искать решение, вы напились. Опять напились.
Мортимер Доулинг ворча указал пальцем на документ, лежащий на столе:
- Вы видите это, мисс Фулбрайт? Перед вами образец самого блестящего задания, выполненного американским должностным лицом за последние сто лет.
- Боже мой, договор! На нем все три подписи. Но каким образом вам удалось...
Мортимер Доулинг самодовольно улыбнулся:
- Мисс Фулбрайт, вам не доводилось слышать одну старую поговорку: хороший индеец - мертв...
Милли испуганно вскрикнула, прижав ладонь к губам:
- Мистер Доулинг, уж не хотите ли вы сказать, что убили бедных семинолов?.. Но еще осталось пятьдесят пять... Вам не удастся убить всех!
- Дайте мне договорить, - зарычал он. - Я хотел сказать: хороший индеец - мертвецки пьяный индеец. Если вы думаете, что это у меня с перепою, то ошибаетесь. Эти краснокожие так и не научились пить с тех времен, когда голландцы купили у них Манхэттен за нитку бус и галлон яблочного бренди. А теперь идите и займитесь решением кроссвордов или еще каким-либо другим делом.
Хороший индеец
Мортимер Доулинг открыл один глаз и осуждающе проговорил:
- Мисс Фулбрайт, кажется, мы договорились, когда у меня совещание - не беспокоить.
- Уберите ноги со стола, иначе поцарапаете, - ответила Милли. - Я секретарь или не секретарь?
- Хорошо, хорошо. А теперь уходите. Вчера я здорово напился и мне...
- В мои обязанности входит представлять...
Мортимер Доулинг удивленно открыл второй глаз и перебил ее:
- Как бы не так. Почаще решайте кроссворды. Представлять - это идея, сформированная в результате повторения аналогичных или последовательных действий, относящихся к одному и тому же объекту. Секретарь - это нечто другое. Что именно, я забыл. Все. Уходите. Я устал.
- Когда ко мне входят в приемную и просят аудиенции у главы Министерства по делам индейцев, моя обязанность - информировать вас об этом.
Он открыл глаза и пробурчал:
- Не глупите.
- Их трое, - не отставала Милли.
Мортимер Доулинг пробормотал сонливо:
- Трое кого? Почему они не уходят? И вы уходите. Займитесь лучше кроссвордами или еще чем-нибудь.
- Вас желают видеть три индейца, сэр, - официальным тоном доложила она.
Глава министерства сразу открыл глаза и строго заметила:
- Мисс Фулбрайт, я не расположен шутить. Вам прекрасно известно, что понятие "три индейца" просто не существует. Последний индеец умер почти десять лет назад. Президент объявил тогда этот день Днем национального траура. Я выступил с речью. Получилось очень сентиментально. Так вы уйдете или нет?
Она поджала губы:
- Они утверждают, что являются самыми настоящими индейцами. Они и похожи на индейцев. Я видела таких в кино.
Мортимер Доулинг удивленно заморгал:
- Вы это серьезно?
- Разумеется, серьезно.
- Три индейца у меня в приемной? - в голосе Доулинга послышалось волнение.
Она утвердительно кивнула головой.
- О Господи, почти пятнадцать лет я занимаю этот пост, а до меня его занимал мой отец. В соответствии с окончательным соглашением Министерство по делам индейцев должно функционировать в Соединенных Штатах до тех пор, пока существуют Соединенные Штаты, для того, чтобы в него всегда могли обратиться индейцы. Тем, кто заключал этот договор, не пришло в голову, что индейцы в конце концов могут смешаться с населением страны. Последнее дело, которое имело к этому отношение, рассматривалось пятьдесят лет назад. Мисс Фулбрайт, вы отдаете себе отчет в том, что вы говорите? Я же должен что-то делать?
- Да, сэр, - подтвердила потрясенная Милли. - Что мне передать?
Мортимер Доулинг выпрямился в кресле и принял деловой вид.
- Итак, чего они хотят?
- Встретиться с вами.
Он задумался:
- Хорошо, я приму их, мисс Фулбрайт. Да, конечно, я приму их.
На Милли последние слова и решительный вид шефа произвели сильное впечатление.
- Очень хорошо, сэр.
- Отметьте этот день в календаре, мисс Фулбрайт.
- Да, сэр. Когда вы сможете принять их?
Доулинг снова задумался, потом наконец ответил:
- Немедленно.
- Прямо сейчас?
- Да, прямо сейчас. Иначе они могут повернуться и уйти. Навсегда.
- Хорошо, сэр.
Индейцев действительно оказалось трое, и они не были похожи друг на друга. Один был около шести футов на триста фунтов, габариты другого составляли пять футов на девяносто фунтов. Третий являл собой нечто среднее.
- Вы не представляете, как я рад такой встрече, ребята! - воскликнул глава министерства, пожимая им руки. - Официальные документы утверждают, что последний чистокровный индеец скончался десять лет тому назад. Где вы скрывались? Мисс Фулбрайт, стулья джентльменам.
Когда все уселись, Мортимер Доулинг внимательно оглядел их. В самом деле настоящие, стопроцентные индейцы. Это сразу бросалось в глаза.
- Итак, господа, я очень рад встрече с вами. Чем могу быть полезен? Мое министерство к вашим услугам.
Первым заговорил среднегабаритный:
- Мы семинолы. Пришли заключать договор.
На лице Доулинга отразилось крайнее удивление, если не сказать больше:
- Семинолы?.. Договор?..
Они медленно закивали, потом лица их окаменели. О! Их ни с кем не спутаешь.
Мортимер Доулинг откашлялся:
- Послушайте, правительство Соединенных Штатов урегулировало все трудности со своими индейцами еще сто лет назад. Мы подписали соглашение с каждым племенем.
- Кроме семинолов, - заметил среднегабаритный. - Мы представители семинолов. - Он указал на сидящего справа плотного человека. - Это Чарли-Лошадь, я Фулер-Бык, а...
- Что-что?..
- Кто, а не что, - сурово поправил индеец. - Я Фулер-Бык.
- О, - протянул Мортимер, - мне показалось... впрочем, забудем это. Он взглянул на третьего индейца и, чтобы как-то разрядить атмосферу, пошутил: - А это - цыпленок...
- А это - Оцеола Восемнадцатый, - ответил Фулер-Бык. - Мы зовем его Младший.
- К вашему сведению, - подал голос Младший, - мы магистры права Гарвардского университета, и нам переданы полномочия всех оставшихся в живых из племени семинолов - всего пятьдесят пять человек.
- Пятьдесят пять? - удивился Мортимер. - Вы хотите сказать, что помимо вас в живых осталось еще пятьдесят пять человек?
- Совершенно верно, - вступил в разговор Чарли-Лошадь. - И мы пришли, чтобы подписать соглашение между племенем семинолов и Соединенными Штатами Америки.
Мортимер Доулинг почувствовал, как у него на лбу начинает выступать испарина. Повернувшись к своей секретарше, он нервно сказал:
- Мисс Фулбрайт, досье племени семинолов, пожалуйста.
- Да, сэр, - ответила та, быстро вышла и тут же вернулась с тонкой папкой, которую положила на стол перед шефом.
Доулинг стал перелистывать досье, воскрешая в памяти давно забытую информацию и время от времени что-то бормоча себе под нос. Наконец он поднял голову и с чувством удовлетворения взглянул на индейцев:
- Ну что ж, - решительно начал он. - Я не знаю ваших планов, но этот номер не пройдет. Более ста лет назад во всем мире были урегулированы все затруднения с национальными меньшинствами. Мировое общественное мнение приобрело такую силу, что с ним не могла не считаться ни одна держава на нашей планете. Соединенные Штаты, в частности, пересмотрели соглашения с каждым индейским племенем. Такое урегулирование опустошило казну страны, но все оказались довольны - каждое племя, каждый член племени.
Глава министерства уставился в потолок, потом продолжил разговор:
- Насколько я помню, труднее всего было с племенем делаверов. Их оставалось только триста семьдесят пять человек, и каждому выплачено по миллиону долларов.
- Крохи! - презрительно бросил Чарли-Лошадь.
- Простите, не понял...
- Крохи, - повторил тот.
Мортимер Доулинг многозначительно ткнул пальцем в досье:
- Когда мы пытались связаться с семинолами, то обнаружили, что их нет. Они исчезли. Остались лишь те, кто сидел у Серебряного ручья и продавал туристам сувениры из крокодиловой кожи, изготовленные в Японии, и те оказались армянами, живущими честным трудом. Семинолы вымерли.
- Мы ушли в подполье, - гордо заметил Младший.
Мортимер Доулинг уставился на него:
- Куда?
- Мы ушли в подполье, - повторил Младший. - Мы поняли, что, чем позже подпишем соглашение, тем выгоднее оно будет для нас. Припомните историю. Все великие державы начинали с уничтожения аборигенов в тех странах, которые они завоевывали. Шло время, и их стали мучить угрызения совести. Они бросились спасать то, что осталось. Потом они сделались совсем сентиментальными. Последние из коренных жителей, которых удалось разыскать, были осыпаны такими почестями, привилегиями и должностями, какие и не снились даже гражданам страны. Возьмите англичан, новозеландцев, тасманцев, маори и швейцарцев.
Милли кашлянула:
- А что случилось с жителями Швейцарии?
- В стране оказалось так много туристов, что сами швейцарцы растворились в них. Нечто вроде нашествия Чингисхана. Орды туристов смешались с коренным населением, так что в конце концов оказалось невозможным отыскать хотя бы одного чистокровного швейцарца. Последний человек, который мог петь йодлем, умер двадцать лет назад в Берне.
Мортимер Доулинг заметил строго:
- Давайте не будем отклоняться от темы нашего разговора.
- Весь вопрос в том, - сказал Чарли-Лошадь, - что Соединенные Штаты не имеют соглашения с племенем семинолов. В отличие от других мы ни с кем не подписывали договор. Мы были уверены, что выиграем больше, если спрячемся... исчезнем... отложим подписание нашего соглашения на целое столетие.
На лбу у Доулинга снова выступила испарина.
- Я полагаю, у вас имеются доказательства, что вы являетесь чистокровными индейцами? - робко спросил он.
- Мы планировали эту операцию целое столетие, - ответил Младший. - Мы учли все аспекты. У вас нет никаких шансов отвертеться. Соединенные Штаты - единственное государство на Земле, которое не решило проблему с национальными меньшинствами. Вы представляете реакцию мировой общественности, когда этот вопрос станет достоянием гласности?
Мортимер Доулинг прохрипел:
- Передо мной договор, подготовленный сто лет назад. По нему каждый семинол должен получить сто тысяч, если откажется от притязаний.
Фулер-Бык саркастически усмехнулся. Младший и Чарли-Лошадь даже не удосужились сделать это.
- Так вот, я увеличиваю сумму. Вы получите столько, сколько получили делаверы. Миллион каждому члену племени... мужчине, женщине, ребенку.
Они безмолвно уставились на него.
- Что же вам надо? - с отчаянием в голосе спросил глава Министерства по делам индейцев.
- Флориду, - спокойно произнес Младший.
- Флориду?!
- Флориду, - повторил он. - Она изначально принадлежала нам, и мы не подписывали никакого договора о ее продаже.
- Вам известно, что во Флориде сегодня проживает миллиард человек? Вам известно, сколько средств граждане нашей страны вложили в полуостров Флорида за прошедшие три столетия? Один только Гаванский мост...
- Мы сделаем его платным, - довольно заметил Фулер-Бык.
- И конфискуем каждый дом, каждое апельсиновое дерево, каждый мотель в этом штате, - добавил Чарли-Лошадь. - Я получаю Майами.
- Майами? - не веря своим ушам, переспросил Доулинг.
- Это моя доля, - объяснил Чарли-Лошадь.
- О Боже, - вздохнул Мортимер.
- Мы заставим всех бледнолицых покинуть штат, - в довершение всего изрек Чарли-Лошадь не без удовольствия.
Мортимер Доулинг закричал:
- Повторяю, этот номер у вас не пройдет! Это невозможно!
Фулер-Бык упрямо стоял на своем:
- Если необходимо, мы поставим этот вопрос перед Организацией Соединения Наций.
- ОСН? - простонал Мортимер. - Тогда у нас нет ни малейшего шанса. Все страны ОСН давно покончили с колониализмом и империализмом. Эти слова превратились в ругательства.
Индейцы самодовольно улыбнулись.
Мортимер Доулинг взглянул на часы:
- Послушайте, джентльмены, не будем спешить.
- А кто спешит, - рассудительно заметил Младший. - Этого момента мы ждали сто лет.
- Прекрасно! Не будем спешить... Подходит время ленча. Предлагаю всем вместе позавтракать. За счет дядюшки Сэма, конечно, ха... ха... ха... Это же замечательный прецедент. За пятнадцать лет службы в качестве главы этого министерства у меня впервые появилась возможность поесть за казенный счет.
Три семинола обменялись взглядами.
- А почему бы и нет, - заметил Младший.
Утром следующего дня Мортимер Доулинг открыл воспаленный глаз и простонал:
- Мисс Фулбрайт, пожалуйста, уйдите. Я умираю.
- Уберите ноги со стола. Вам самому не стыдно?
- Нет. Уходите. Мне надо отдохнуть.
- Только посмотрите на себя, - возмущенно продолжала она. - Впервые за пятнадцать лет у вас появилась работа, и что же? Вы загубили ее. Вместо того чтобы искать решение, вы напились. Опять напились.
Мортимер Доулинг ворча указал пальцем на документ, лежащий на столе:
- Вы видите это, мисс Фулбрайт? Перед вами образец самого блестящего задания, выполненного американским должностным лицом за последние сто лет.
- Боже мой, договор! На нем все три подписи. Но каким образом вам удалось...
Мортимер Доулинг самодовольно улыбнулся:
- Мисс Фулбрайт, вам не доводилось слышать одну старую поговорку: хороший индеец - мертв...
Милли испуганно вскрикнула, прижав ладонь к губам:
- Мистер Доулинг, уж не хотите ли вы сказать, что убили бедных семинолов?.. Но еще осталось пятьдесят пять... Вам не удастся убить всех!
- Дайте мне договорить, - зарычал он. - Я хотел сказать: хороший индеец - мертвецки пьяный индеец. Если вы думаете, что это у меня с перепою, то ошибаетесь. Эти краснокожие так и не научились пить с тех времен, когда голландцы купили у них Манхэттен за нитку бус и галлон яблочного бренди. А теперь идите и займитесь решением кроссвордов или еще каким-либо другим делом.