Эльфы вышли на другой край прогалины, где лес снова темнел под пологом древней листвы, и отправили своих лошадей в тень. Не отходя далеко, они спешились и развернулись.
   Не замечая опасности, глупые орки неслись по открытой местности.
   Тинтагель подождал, пока все чудовища не будут заманены в периметр раскинутой ловушки. Затем волшебник шагнул из-за деревьев и произнес завершающую руну. Два десятка и семь деревьев приняли свою истинную форму эльфов и оказались в середине орочьей дружины. Они резали не ожидавших этого орков за каждым углом, каждый эльф свалил несколько грязных бестий, прежде чем орки начали понимать, что происходит.
   Шейли больше не удерживала Теммерису. Могучий жеребец вылетел из тени и затоптал орка, воительница на нем низко пригнулась в седле, ее золотые волосы яростно развевались вокруг нее, а ее мерцающий меч рубил каждого монстра, стоявшего слишком близко.
   Галладель и остальные неслись следом, кружа по краям открытой прогалины, убивая всех орков, задумавших бежать. Несчастные твари пригибались, катились, и пытались бежать, но в итоге не ушел никто.
   Эльфийские луки безжалостно звенели; эльфийские мечи глубоко погружались в орочью плоть.
   Все закончилось в считанные мгновения, тела орков покрыли всю прогалину. Однако, никто из эльфов не радовался победе, и ни один не улыбался. Они знали, что сражение только начинается. Крики другого сражения раздались на востоке, а дальше к северу враг поджег лес. Время года не было сухим, и огонь не распространялся, но его подпитывали маслом множество, множество чудовищ.
   В сиянии пламени, еще один отряд эльфов выбежал на прогалину, гигантские ороги плотно преследовали их.
   – Держитесь в тени! – крикнула Шейли, и большинство людей Тинтагеля тут же бросились к деревьям, зная, что оказаться на открытом пространстве значило умереть.
   Шейли не оглянулась на своего короля за приказами. Для яростной эльфийки было нетрудно определить походящий путь. Посреди суматохи битвы и клубящегося дыма, она ясно видела нового врага.
   – Вперед, Теммериса! – крикнула она, и вдохновленный конь, повидимому полностью согласный с отважной всадницей, бросился диким галопом за орогами, преследующими эльфов.
   Один из других всадников двинулся было вслед Шейли, но Галладель удержал его.
   – Мы восемь должны держаться вместе, – строго сказал эльфийский король. – Сражение начинается в полную силу, и если Эльберет не сможет пробудить деревья, наш путь лежит в любую сторону из-под кровавых ветвей Шильмисты.
   Остальные всадники смогли понять по мрачному тону Галладеля, что их король не много возлагал надежд на попытку своего сына. И в темные времена, когда лес полон чудовищ и дыма, крики битвы раздавались со всех сторон, и сотни, а то и тысячи вражеских воинов пытались окружить их, никто из соратников Галладеля не набрался бы храбрости спорить со страхами короля.
 
***
 
   – Тигье! – крикнул Кеддерли.
   – Тигье! – услышал он ответ Эльберета.
   Юный ученик невзначай глянул через плечо, слыша отзвуки битвы уже так и далеко. – Сосредоточься! – крикнул он, больше себе, чем Эльберету, и заставил свои глаза опуститься в книгу Делланиля Квиль'квиена в поисках следующей фразы лесного заклятия.
   – Тигье! – повторил Эльберет еще несколько раз, начиная волноваться не меньше, чем Кеддерли. Его родичи гибли, пока он танцевал по дубовой роще; он не мог забыть, что его меч так нужен всего в нескольких сотнях миль отсюда.
   Кеддерли видел, что принц эльфов ускользает из транса. Юноша бросил книгу – почем-то решив, что она ему не нужна, что древние слова стали частью его, или скорее, что их значение было так кристально ясно ему, что он мог следовать их звучанию одним своим сердцем.
   – Шо ты делаешь…? – услышал он, как заикнулся Иван. Киеркан Руфо добавил что-то, что Кеддерли не разобрал, а Пикел воскликнул вслед: – Хух?
   Кеддерли изгнал их всех из своего разума. Он бросился к Эльберету и схватил эльфийского принца за руки, разжав одну из них на рукояти меча.
   – Тигье иммен сильдрих фэй, – твердо сказал юноша. Было ли это из-за его сурового тона, он не мог сказать, но он понял, что полностью захватил внимание Эльберета, поскольку по его требованию, Эльберет прогнал приближающуюся битву из своих мыслей. Эльберет продолжил песнь, и Кеддерли вместе с ним, стараясь на несколько слов опережать забывчивого эльфа.
   Юноша почувствовал мощь, зарождающуюся внутри него, пробуждение его души и силы, которую он никогда не подозревал в себе. Его слова раздавались быстрее – слишком быстро для кое-кого, чтобы расслышать.
   И вновь, Эльберет, подгоняемый таким же внутренним нетерпением, поймал колебания творимой магии, повторил в совершенстве все слова, что дал ему Кеддерли, следуя тону и склонению юноши с совершенством горного эха.
   Затем Эльберет и Кеддерли заговорили как один, слова воззвания выходили из их уст в унисон.
   Этого не может быть, понимал Кеддерли. Никто из них не знал слова так хорошо, чтобы цитировать их по памяти. Но юный ученый не сомневался, что звенели правильные слова, что они говорили в точности как говорил Делланиль Квиль'квиен в мистический день столетия назад.
   Они почти достигли конца; их слова замедлялись по мере того, как кончались последние руны. Кеддерли схватил Эльберета за руки, в поисках поддержки, не в силах сдержать мощь.
   Эльберет, столь же испуганный, держал со всей силы.
   – А интунивиал долас квэй! – выкрикнули они вместе, слова вырвались из их сердец с силой, поглощавшей их разум, и покидали их тела, тяжело падая друг за другом. Они повалились рядом на густую траву.
   Кеддерли едва не упал в обморок – по правде, он не был уверен, что не отключился на мгновение – и когда он взглянул на Эльберета, он увидел у эльфа то же выражение усталости и смятения. Их спутники стояли вокруг, и даже у Киеркана Руфо было озабоченное лицо.
   – Ты в порядке, парень? – услышал Кеддерли вопрос Ивана, и юноша не был в самом деле уверен, как он должен ответить.
   При помощи гномов, Кеддерли сумел встать на ноги, пока Даника и Руфо поднимали Эльберета. В лесу царила тишина, за исключением продолжающегося звона далекого сражения.
   – Это не сработало, – простонал Эльберет, когда протекли долгие мгновения.
   Кеддерли поднял руку, чтобы удержать эльфа от продолжения. Он помнил голоса птиц на деревьях до заклинания, но теперь их не было. Возможно, это вопли его и Эльберета распугали их, или возможно они улетели от приближающейся битвы, но Кеддерли думал иначе. Он чувствовал неподвижность Сильдрих Трей как прелюдию, затишье перед бурей.
   – Что ты знаешь? – спросила его Даника, подходя со стороны. Она разглядывала его лицо несколько долгих мгновений, затем повторила: – Что ты знаешь?
   – Ты чувствуешь это? – наконец ответил Кеддерли, оглядывая исполинские дубы вокруг. – Растущую энергию? – С трудом отдавая отчет в своих действиях, он нагнулся и подобрал брошенный амулет, засунув его в глубокий карман. – Ты чувствуешь это? – спросил он вновь, более настойчиво.
   Даника чувствовала это, пробуждение, восприимчивость всего вокруг нее, как если бы она это видела. Она взглянула на Эльберета, и он, также, озирался в предчувствии.
   – Оо, – заметил Пикел, но высказанная им мысль пролетела мимо их ушей.
   – Что это? – недовольно проворчал Иван. Он поднял свой топор и взмахнул им пару раз, разглядывая деревья с подозрением.
   Позади Киеркана Руфо земля вздрогнула. Верзила обернулся и увидел гигантский корень, вырывающийся сквозь землю. Затем раздался треск, когда дерево затрясло ветвями, и звук усилился, распространился, когда к нему присоединились еще несколько деревьев.
   – Что же мы сделали? – спросил Эльберет, в его тоне было изумление и трепет.
   Кеддерли был слишком захвачен, чтобы отвечать. Все больше корней поднималось из-под земли; все больше ветвей дрожали и гнулись.
   Иван, казалось, был на грани взрыва, держа свой топор так, как будто был готов броситься и срубить ближайшее дерево. Рядом с ним, Пикел радостно прыгал вверх-вниз, в восторге от развернувшегося зрелища друидской магии. Широкоплечий гном схватил своего нервного брата за руку с оружием и погрозил пальцем перед лицом Ивана.
   Спутники даже не замечали, что движутся ближе друг к другу, спиной-к-спине.
   Первое дерево, то, было что позади Руфо, вырвалось из земли и шагнуло в их сторону.
   – Сделай что-нибудь! – закричал парень в ужасе Эльберету.
   И страх покинул принца эльфов. Он прыгнул вперед Руфо и выкрикнул: – Я Эльберет, сын Галладеля, сына Гиль-Теллемана, сына Делланиля Квиль'квиена! Война пришла в Шильмисту, великая сила, не виданная со времен отца отца моего отца! Засим я призвал вас, стражи Шильмисты, идти за мной и очистить наш дом!
   Еще одно дерево вырвалось и присоединилось к первому, а затем и остальные последовали тому же примеру. Эльберет повел их, думая вести их прямо в бой, но Иван похлопал эльфа по плечу, заставив его обернуться.
   – Отличная речь, эльф, – обьявил явно воодушевленный гном. Эльберет печально улыбнулся и оглянулся на Данику, тихо стоявшую рядом с Кеддерли. И юный ученый, и девушка поняли вопросительное выражение лица эльфийского принца, и, почти в унисон, они улыбнулись и кивнули в знак согласия. Эльберет вновь улыбнулся и поставил Ивана рядом с собой во главе колонны. Вместе они двинулись вперед, необычные союзники. Пикел, больше интересовавшийся зрелищем шагающих деревьев, нежели чем-либо, что творилось впереди, шел следом.
   Киеркан Руфо тревожно озирался, не зная, чем он может быть полезен. Как только он понял, что исполинские дубы не причинят ему вреда, его ужас перед деревьями начал убывать, и он нашел себе место в этом. Он влез на одно из деревьев, так высоко, как только смог, и еще выше, решил он, чем гоблин может метнуть копье.
   Кеддерли продолжал сдерживать Данику в конце древесной колонны, пока порядка дюжины древних деревьев не прошли мимо. – Дориген знала, куда мы идем, – объяснил он, когда шаги деревьев отгремели. – И по какой-то причине, она хочет иметь меня своим пленником.
   Даника указала на тенистое укрытие в стороне, и они с Кеддерли остались смотреть здесь, решив, что они отправятся вслед за Эльберетом и остальными, если колдунья не появится в ближайшие несколько минут.
 
***
 
   Несколько орогов с изумлением смотрели на зрелище, не зная, что делать с приближающимися деревьями. Они пихали друг друга и скребли в своих редких волосах, тыкая и размахивая копьями в сторону деревьев в комичной угрозе.
   Они поняли больше – по крайней мере, что гигантские деревья не настроены дружелюбно – когда они увидели эльфа и двоих гномов, спрыгнувших с нижней ветви одного из деревьев. Ороги дружно засвистели, а один метнул копье, но они, казалось, еще не решили, как им следует реагировать на такое зрелище.
   Иван, Пикел, и Эльберет бросились на них, спеша начать бой.
   Однако переднее дерево доставало дальше, и его ветви обрушились на зверей, колотя и хлеща их. Кучка орогов ускользнула из поля досягаемости, и бросилась бежать прочь, не решаясь оглянуться.
   – Ау, это не похоже на веселье! – прорычал Иван, ведь когда через некоторое время он и его спутники настигли орогов, ни одна из бестий не оказала ни малейшего сопротивления.
   – Не считая того, что весело смотреть! – быстро добавил Иван, заметив высоко в воздухе орога, бесполезно отбрыкивавшегося от удушающей ветви дерева, державшей его за шею.
   Суровый гном схватил Пикела за руку. – Пойдем, братец! – проорал Иван. – Давай найдем гоблина, чтобы срубить башку!
   Пикел протяжно оглянулся на движущиеся деревья, не желая разделяться с ними. Но здесь вокруг действительно было полно чудовищ, и Ивану не составило большого труда убедить своего столь же свирепого брата, что игра только начинается.
   Эльберет увидел, как они убегают в тени, немедленно навалившись на небольшую банду гоблинов. Через считанные секунды, два оставшихся гоблина быстро убегали в лес, Иван и Пикел неслись за ними по пятам.
   Принц эльфов сумел слабо улыбнуться, и также, сумел вызвать надежду, что в этот день они победят.

Глава 21. Да здравствует Король

   – Битва начинается в полную силу, – прошептала Даника в ухо Кеддерли. – Мы должны идти.
   Кеддерли удержал ее на месте, и заставил ее пригнуться ниже в тени. Он чувствовал что-то, возможно, присутствие, и инстинктивно понимал, что опасность рядом. Невольно юноша сунул руку в карман своего дорожного плаща и сжал пальцы вокруг маленького амулета.
   – Друзил, – прошептал он, удивленный тому, что произнес это слово. Даника поглядела на него с удивлением.
   – Амулет работает в обе стороны, – догадался Кеддерли. – Я знаю, что имп поблизости. А если близко имп…
   Словно по его зову, Дориген вошла на поляну, появившуюся после ухода деревьев. Кеддерли и Даника пригнулись еще ниже, однако колдунья была совершенно сосредоточена на далеком теперь зрелище шагающих деревьев.
   Даника указала на запад, затем незримо скользнула прочь, обходя колдунью сзади. Не решаясь сказать хоть слово, Кеддерли поднял амулет, чтобы напомнить ей, что дьявольский помощник Дориген наверняка рядом, и наверняка невидим.
   – Что ты сделал? – воскликнула Дориген, и Кеддерли едва не рухнул от страха, решив, что это обращено ему. Однако же, ее пристальный взгляд был все еще направлен на движущиеся деревья. Она выкинула кулак перед собой и выкрикнула: – Фете, – эльфийское слово «огонь». Язык пламени вырвался из руки Дориген – Кеддерли подумал, что возможно, он вышел из кольца – и пылающая полоса протянулась на много ярдов, чтобы обрушиться на последнее дерево в процессии.
   – Фете! – повторила волшебница, и огонь не заставил себя ждать. Она двинула рукой, изменяя угол огня чтобы погубить дерево. Исполинский дуб развернул свою неуклюжую тушу, ненароком распространяя языки пламени на деревья рядом с ним. Он потянулся длинным корнем к Дориген, но чародейка опустила свою руку на корень и сожгла его дотла.
   В ужасе от жестокости разрушительных действий Дориген, у Кеддерли перехватило дыхание. Он посмотрел направо от себя, на восток, в поисках признаков Даники, моля, чтобы его любовь вышла и остановила безумие Дориген. Но хотя Даника в самом деле пряталась в листве позади колдуньи, ей нелегко было достать до Дориген. Трое орогов вышли из тени и заняли оборонительные позиции позади и по обеим сторонам чародейки.
   Дерево хрустнуло и распалось на части, рухнув вниз пылающей кучей. Дориген остановила свою атаку, но продолжала сжимать кулак, пытаясь, как казалось, разглядеть еще одну цель сквозь дым и пламя.
   Кеддерли понял, что не может позволить этому совершиться.
   Дориген навела свой кулак вновь и начала произносить запускающую руну, но остановилась, отвлеченная странным зрелищем в стороне. Блик света пробивался сквозь листву из тени, медленно качаясь взад-вперед. Все еще держа свой кулак поднятым, чародейка медленно подошла посмотреть.
   Выражение ее лица стало изумленным, когда она приблизилась к укрытию в тени. Цилиндрическая труба, источник света, покачивалась на внутренней грани широкополой голубой шляпы, поставленной набок. Дориген не узнала шляпу, но она видела такой цилиндр прежде, в сумке, принадлежащей юному священнику, Кеддерли.
   Дориген поняла, что она оказалась уязвима, знала, что ей следует остерегаться юного клерика, но гордыня всегда была ее главной слабостью.
   Неподалеку в стороне, внизу под стволом дерева, Кеддерли открыл свое заряженное кольцо, оттянул назад баранью голову на своем посохе и вставил дротик. Он изо всех сил старался держать его подальше от солнечного света, но был не слишком уверен, когда сжал свои губы вокруг духовой трубки и направил ее на Дориген.
   – Где же ты, юный священник? – позвала Дориген. Она повернулась дать сигнал ее стражам-орогам, но тут вздрогнула, когда что-то маленькое и острое ударило ее в щеку.
   – Что? – запнулась она, вытащив отравленную стрелу. Она едва не рассмеялась над жалкой игрушкой.
   – Черт, – простонал Кеддерли, увидев что она еще стоит. Вдруг Дориген глубоко зевнула, и потерла сонные глаза.
   Кеддерли понял, что его шанс ускользает. Он выпрыгнул из-за дерева и бросился на врага.
   Увидев свою госпожу в опасности, ороги взвыли и бросились на перехват юноши. Вместо этого им неожиданно досталась Даника, и каждый отведал пинка или кулака, прежде чем понял что происходит.
   Дориген, однако, они похоже были и не нужны. Ее кулак, все еще сжатый, поднялся поприветствовать Кеддерли – он на сей раз смог разглядеть ониксовое кольцо, что она носила на руке. Он не мог достичь ее вовремя, и не имел оружия, способного бить на расстоянии.
   Дориген начала говорить – Кеддерли предчувствовал, что слова обрушатся на него как предзнаменование гибели.
 
***
 
   – Ну где ты прячешься, эльфийский король? – прорычал Рагнор над звоном стали и криками смерти.
   Галладель придержал поводья своей лошади и развернулся, за ним и остальные его конные спутники.
   – Здесь! – крикнул один из эльфов, указывая в просеку в зарослях берез. Там стоял Рагнор во всем своем злобном великолепии, его клык гротескно торчал из-под его нижней губы, его элитные гвардейцы-багбэры рассеялись полукругом позади него, их остроконечные трезубцы зловеще поблескивали. Галладель возглавил атаку, семеро остальных всадников отважно скакали за ним.
   Эльфийский король, однако, проскакал недолго, поняв, что он и его дружинники не прорвутся сквозь защитное кольцо Рагнора. Галладель понял, что он как-то должен достать огриллона, должен нанести решающий удар в неравной битве.
   – Ты Рагнор? – выкрикнул Галладель, насмехаясь. – Тот самый, который прячется за своими слугами, который скрывается, пока остальные умирают во его имя?
   Смех огриллона развеял похвальбу Галладеля. – Я Рагнор! – обьявил зверь. – Который объявляет Шильмисту своей. Иди сюда, жалкий эльфийский королишка, и отдай свою корону тому, кто ее заслуживает! – Огриллон потянулся за плечо и достал свой огромный и тяжелый двуручный меч.
   – Не делай этого, мой король, – сказал один из спутников Галладеля ему.
   – Вместе мы прорвем их ряды, – предложил другой.
   Галладель поднял свою тонкую руку вверх, чтобы успокоить их всех. Король эльфов думал о прежних поражениях, о временах, когда он не сумел пробудить деревья ценой многих эльфийских жизней. В самом деле, он устал и хотел лишь уйти в Эвермит. Но вельможа был также королем эльфов Шильмисты, и сейчас он ясно видел перед собой свой долг. Он пришпорил свою лошадь на несколько шагов вперед, приказав своей охране стоять на месте.
   Багбэры Рагнора расступились, и Галладель ринулся в бой. Он собирался растоптать огриллона, наброситься на своем могучем коне и убить захватчика. Его планы рухнули, когда валун, брошенный великаном из теней, попал его лошади в бок и бросил несчастное, обреченное животное на землю.
   Стражи Галладеля зарычали и бросились в бой; багбэры и великан быстро выдвинулись остановить их. Когда Галладель вылез из-под туши и встал на ноги, ошеломленный, но серьезно не раненный, он обнаружил что он стоит один, лицом к лицу с могучим Рагнором.
   – Вот теперь драка честная! – прорычал Рагнор, быстро приближаясь.
   Галладель изготовил свой меч. Жестокий огриллон казался ему таким большим теперь, когда его лошадь лежала мертвой в стороне.
 
***
 
   Кеддерли был готов к тому, что его зажарят, прежде чем он достигнет Дориген. Колдунья начала произносить спускающую руну, но вместо этого зевнула, поскольку сонный яд продолжал свою коварную работу внутри нее.
   Кеддерли не медлил. Он бросился прямо вперед, нанеся круговой, двуручный удар посохом, который угодил Дориген в висок и швырнул ее на землю. За всю свою жизнь, Кеддерли никогда ничего не бил сильнее.
   Дориген тихо лежала у его ног, глаза были закрыты а кровь сочилась из ссадины рядом с ухом, нанесенной бараньей головой.
   Это зрелище лишало Кеддерли сил, заставив его мысленно вернуться к трагическим событиям несколько недель назад. Мертвые глаза Барджина парили над юношей, когда он смотрел вниз на Дориген, моля о том, чтобы она не была мертва.
 
***
 
   Даника же не стала молиться за орога, которого свалила. Она ударила бестии прямо в глотку, зная, что теперь его горло сломано и он скоро умрет от удушения. Но два других продолжали бешено драться, несмотря на раны, которые Даника им нанесла. Умело фехтуя своими отличными острыми мечами, они вскоре заставили девушку отступить.
   Меч просвистел прямо над ее головой, едва она успела пригнуться. Она ударила точно вперед, задев монстру бедро, но вынуждена была сдать назад, когда другое чудовище яростно бросилось на нее. Один, два, и три, просвистели коварные удары монстра, каждый не достал до верткой девушки менее чем дюйм.
   Затем Даника вскочила вновь, балансируя на пальцах своих ног. Орог, которого она ударила, отстал от своего спутника во время погони, и Даника увидела выход.
   Первый орог выбросил свой меч прямо в нее. Прежде чем оружие могло достать ее, Даника бросилась вниз, почти сев на землю, затем резко бросилась под острым углом на своего противника, пальцы ее правой руки плотно сжались между собой. Ее левая рука вылетела вперед, отбросив меч орога в сторону, оставив чудовище беззащитным. Ее смертоносная правая рука, туго сжатая пред ее грудью, ударила в открывшуюся брешь, открытая ладонь врезалась в солнечное сплетение орога со всей силой, какую девушка только могла вложить в это.
   Зверь подлетел на два фута над землей и приземлился снова на ноги, бездыханный, затем пал замертво.
   Оставшийся орог, продвигаясь к девушке, оглядел своего упавшего спутника с изумлением, и неожиданно сменил направление, с воем и криками ринувшись прочь к деревьям.
   Даника начала преследование, но вдруг с удивлением упала на колени, когда что-то просвистело мимо нее, всего в нескольких шагах в стороне. Она поняла, когда стрела ударила орога в спину и взорвалась, швырнув тварь ничком на землю. Он прохрипел один раз, пытаясь вернуть потерянное дыхание, и лег очень смирно.
   Даника обернулась и увидела Кеддерли, его арбалет, забранный у отключившейся волшебницы, надежно лежал в его руках. Стоящий над Дориген, с суровым и яростным лицом, он казался Данике почти страшным.
   Даника догадалась, что за чувства ранили бедного Кеддерли; она понимала чувство вины и смущения, доведшее его до этой точки. Но теперь было не время для слабости. – Добей ее, – холодно приказала Даника. Она быстро огляделась, чтобы убедиться, что врагов больше нет вокруг, затем побежала за уходящими деревьями, туда, где начиналась великая битва.
   Кеддерли посмотрел вниз на бездвижную чародейку, в отвращении от того, что он должен был сделать.
 
***
 
   Возглавляя процессию из Сильдрих Трей, Эльберет полагал сжать свои силы в клин, и пробив вражеские ряды, воссоединиться со своими родичами. Но как только эльфийский принц вышел на поле боя, он увидел глупость своих планов.
   Здесь не было рядов, чтобы пробивать, и ни одной серьезной группы, чтобы присоединиться. Хаос царил в Шильмисте в тот день, вокруг метались эльфы и гоблиноиды, исполинские деревья и великаны.
   – Хорошей драки, эльф! – были последние слова, что Эльберет услышал от Ивана, выскочившего из-за деревьев вместе с Пикелом, прежде чем принц эльфов бросился в сторону и напал на багбэра, двигавшегося вдоль кустов ежевики.
   Пока Эльберет приканчивал тварь, деревья прошли мимо и рассеялись, многие пошли к огням на севере или на крики битвы на востоке, а гномов нигде не было видно. Слишком занятый чтобы искать их, Эльберет протрубил в рог, надеясь что на его зов вскоре ответят.
   Теммериса появился в считанные секунды, летя как ветер, Шейли крепко держалась за поводья жеребца. Конь растоптал одного гоблина, и перескочил еще через нескольких, которые ползли в чаще
   – Деревья! – закричала Шейли, задыхаясь он надежды и изумления. Она оглянулась через плечо на дуб, который крушил дружину чудовищ. – Шильмиста пробудилась к жизни!
   Шейли выскочила из седла. – Возьми Теммерису, – сказала она быстро Эльберету.
   – Конь в хороших руках, – ответил Эльберет, отталкивая поводья. – Я звал только чтобы убедиться, что Теммериса и его всадница еще поблизости.
   – Возьми его! – просила Шейли эльфийского принца. – Найди своего отца. Я слышала что он дерется с Рагнором, и если это правда, ему понадобится его сын!
   Эльберета больше не нужно было уговаривать. Он схватил поводья и вскочил в седло. – Где они? – закричал он.
   – В буковой роще! – ответила Шейли. Она попыталась предупредить Эльберета насчет охраны багбэров, но остановилась, обнаружив что принц эльфов уже улетел прочь на своем могучем скакуне, и уже слишком далеко чтобы услышать ее.
   Эльберет мчался сквозь лес. Он видел дюжины маленьких схваток, где его меч мог бы пригодиться, но у него не было времени. Галладель бьется с Рагнором! Эта мысль застряла у Эльберета в глотке, колола его сердце как острая игла. Он вспомнил свою собственную болезненную схватку с могучим огриллоном, схватку, которую он должен был проиграть. А Эльберет был сильнее в игре мечей, чем Галладель.