Сандему Маргит. Дом в Эльдафьорде

Маргит Сандему
Дом в Эльдафьорде

* * *

   Давным-давно, много столетий тому назад, отправился Тенгель Злой в безлюдные места, чтобы продать душу Сатане.
   От него и пошел род Людей Льда.
   Ему были обещаны мирские блага, но за это хотя бы один из его потомков в каждом поколении должен служить Дьяволу и творить зло. Признаком таких людей должны быть желтые кошачьи глаза, и они будут обладать колдовской силой. И однажды родится тот, который будет наделен сверхъестественной силой. Такой в мире никогда не было.
   Проклятие над родом будет висеть до тех пор, пока не будет найдено место, где Тенгель Злой закопал котел, в котором он варил колдовское зелье, чтобы вызвать дух Князя Тьмы.
   Так гласит легенда.
   Но это не вся правда.
   На самом же деле случилось так, что Тенгель Злой отыскал родник жизни и испил воду зла. Ему была обещана вечная жизнь и власть над человечеством. Вот за это он продал своих потомков дьяволу. Но времена были плохие, и он решил погрузиться в глубокий сон до наступления лучших времен на земле. Упомянутый сосуд представлял собой высокий кувшин с водой зла. Его-то он распорядился закопать. Теперь ему самому пришлось нетерпеливо дожидаться сигнала, который должен разбудить его.
   Но однажды в шестнадцатом веке в роду Людей Льда родился мальчик, который пытался творить добро вместо зла, за что его назвали Тенгелем Добрым. Эта сага повествует о его семье, или, вернее, о женщинах его рода.
   Одной из потомков Тенгеля Злого — Шире удалось добраться в 1742 году до родника жизни и принести чистой воды, которая нейтрализует действие воды зла. Однако, никто еще не смог отыскать зарытый сосуд. Страшно, что Тенгель Злой проснется до того, как сосуд будет найден. Никому не известно, что может его разбудить и каков он из себя.
   Стало известно, что Тенгель Злой скрывается где-то в Южной Европе, а также и то, что разбудить его может волшебная флейта.
   Вот почему все Люди Льда так боятся флейты.

1

   Высоко на гребне горы он сидел на корточках, словно хищная птица, и смотрел вниз, на деревушку, прилепившуюся к подножию гор возле самого фьорда. Внешность у него была жуткой: угловатый, скрюченный, взлохмаченный. Он напоминал большую, бесформенную кучу, слившуюся воедино с окружающей природой. И если бы не глаза, горящие коварством, ненавистью и затаенной жаждой мести, его невозможно было бы принять за человека. Временами в его глазах вспыхивали красноватые искорки, словно изнутри его сжигало пламя фантастической ненависти.
   Он ждал.
   Ждал, глядя на маленьких-маленьких людей внизу. С высоты они казались просто муравьями.
   — Они идут туда! — прошептал он. — Идут в мой дом! Мужчина и женщина. Они осмелились! Осмелились! Нет! Как они посмели?
   Он привстал. Глядя на то, что они делали там, далеко внизу, он чувствовал, как в нем разгорается гнев.
   Что там такое произошло? Почему же они все-таки не вошли туда?
   Как это ни парадоксально, но он был глубоко разочарован. Никто так и не осмелится туда войти? Значит, ему не придется мстить дерзким пришельцам?
   И он снова сел на корточки, обхватив колени своими длинными руками — эдакий колосс, напоминающий горного тролля, сидящего так уже тысячу лет.
 
   Внизу, у самого фьорда, стояли двое немолодых людей и беседовали с человеком, встретившимся им на дороге.
   «Бесстыдно красивый мужчина, — подумала женщина, — такой изысканный, что мне просто страшно».
   Она не могла оторвать от него глаз. Темные, вьющиеся волосы, серо-голубые глаза, красиво очерченный рот. Безукоризненно элегантный, высокомерный, соблазнительный.
   Настоящий самец! Статный — и опасный!
   Протянув связку ключей ее мужу, он произнес с сияющей улыбкой, от которой у нее чуть не подкосились ноги:
   — Добро пожаловать в Йолинсборг. Надеюсь, вы будете здесь преуспевать!
   — Я тоже надеюсь, — ответила женщина, — врач прописал моему мужу морской климат, так что здесь ему будет хорошо!
   Ее муж, судя по внешности, не совсем порядочный делец, произнес скрипучим голосом:
   — Так значит, это место называется Йолинсборг? А я думал, что просто Йолин.
   — Нет, речь идет не о фамилии, — ответил с улыбкой молодой крестьянин. — Йолин — это старинное норвежское мужское имя. Дело в том, что усадьба эта называется в честь самого первого Йолина, который построил дом в 1600-х годах, и это название сохранилось до настоящего времени.
   — Но ведь теперь из его родни уже никого не осталось? — спросила женщина. Крестьянин опустил глаза.
   — Э-э-э… да, осталось, но… этот человек… сошел с ума. Его признали недееспособным.
   — Неужели?
   — Да, он вел себя не совсем… подобающим образом. И после того, как у него отобрали дом, он стал заглядывать в окна и пугать постояльцев. А теперь он… Да, теперь он под замком.
   — Как все это трагично! — сказала женщина. — Когда же это случилось? — Два-три года назад. Ее муж спросил:
   — Ты сказал «постояльцев»? Их здесь много? Сколько же?
   — Нет, всего двое человек… — пробормотал в ответ крестьянин. — Людям трудно жить в этом изолированном от мира фьорде.
   Муж ничего не сказал, только прикусил губу. Они прибыли в этот богом забытый Эльдафьорд вовсе не из-за его здоровья. Они вынуждены были бежать от разъяренных клиентов, деньги которых он присвоил себе. Лучше переждать определенное время, решили они. И самым подходящим для этого местом на земле был Эльдафьорд, о существовании которого никто даже не слышал. Крохотная деревушка у излучины фьорда, которую не видно с кораблей, проплывающих мимо. Местное население сплошь состоит из стариков. И на крутых, обрывистых склонах, нависших над узкой полоской берега, невозможно было строить новые дома.
   Превосходное место для того, чтобы скрыться от посторонних глаз!
   — Но этот дом кажется таким великолепным, — сказала женщина, — хотя это вовсе и не крепость.
   Они стояли чуть выше Йолинсборга, на небольшом плато. Ветер играл внизу светло-зеленой листвой берез, трава была тоже зеленой и сочной, по-весеннему густой. Все дышало миром и покоем. Крестьянину Терье Йолинсону трудно было выбрать более подходящий день, чтобы всучить кому-то эту старую рухлядь.
   Послышался чей-то крик. Они посмотрели вниз, на едва заметную тропинку. По ней бежала вприпрыжку молодая женщина.
   Крестьянин сердито пробормотал что-то сквозь зубы. И поспешил вниз, ей навстречу.
   Супружеская пара медленно направилась следом.
   — Здесь нам будет хорошо, — сказала женщина. — Взгляни на этот дом! Да, я вижу более позднюю надстройку, но весь первый этаж построен в 1600-х годах. Какой длинный этот дом! И какие красивые окна! По-моему, второй этаж пристроен очень аккуратно.
   Ее муж только кивнул. Он думал главным образом о том, какой выгодный контракт на аренду он заключил. К тому же крестьянин намекнул, что есть возможность купить этот дом. Неслыханно дешево! Этот дом можно потом сдавать. Под дачу для богатых людей. Или же разделить его на маленькие квартиры, а потом сдавать их внаем…
   Мысли его постоянно вертелись вокруг денег.
 
   По тропинке бежала молодая женщина. Она была очень похожа на своего деверя Терье, как, впрочем, и на всех остальных жителей деревни: ее темные волосы мягкими волнами падали на лоб, глаза были светло-серыми с таким темным ободком, что казались еще светлее, рот имел благородные очертания. Во всем облике этой женщины чувствовалось тепло и человеколюбие. Однако теперь на ее лице было выражение страха.
   — Не думаешь ли ты снова сдать в аренду это жилье, Терье? — спросила она.
   — Я уже сдал его, — ответил он и грубо схватил ее за руку. — Этот тип заинтересован в том, чтобы купить дом. Бывают же такие идиоты… Ну, ступай домой! Живо!
   — Но ты не можешь так поступать!
   — Заткнись, не ори, они могут услышать! Это был несчастный случай, чистая случайность, можешь ты это вдолбить в свою глупую голову? Ну, прочь отсюда!
   — Нет, — упрямо сказала она. — Я не пущу никого в этот страшный дом!
   — Ступай домой!
   С силой ухватив ее за руку, он повел ее насильно вниз, где находился их двор. Войдя с ней в дом, он толкнул ее в комнату и запер дверь.
   — Только разинь пасть, и я выброшу тебя отсюда вместе с твоим дьявольским отродьем! Только по моей милости ты живешь здесь!
   — Это не так! — крикнула она из-за двери. — Этот двор и Йолинсборг получили в наследство трое братьев, и все должно быть разделено поровну! Теперь мальчик является главным наследником, и ты это знаешь, Терье! Ведь ты был младшим из братьев. Мальчик и я имеем такое же право жить здесь, что и ты, если не большее!
   — Вы могли бы жить и в Йолинсборге. А теперь заткнись, Сольвейг.
   Шаги его затихли, и она опустилась на колени перед детской кроваткой.
   Прошептала тихо и проникновенно:
   — Господи, милостивый Боже, помоги нам! Помоги моему малютке, избавь его от страданий! Сделай его здоровым, Господи! Прошу Тебя об этом уже много дней и ночей! И если невозможно прекратить его страдания, возьми его в свою святую обитель! Я прошу Тебя об этом, хотя он мое самое дорогое сокровище, единственное, ради чего я живу на земле!
   Мальчик лежал в кроватке, бледный, как покойник, но черты его лица были расслабленными, поскольку сон частично приглушил его боли. Лишь изредка с его побелевших губ срывался стон. Веки были почти прозрачными, прекрасное лицо осунулось. Поза, в которой он лежал, выдавала его больное место: голова была откинула назад, шея вытянута, затылок до предела отведен назад.
   В такой позе одиннадцатилетний мальчик лежал уже несколько месяцев, стараясь хоть как-то смягчить невыносимую головную боль.
   — Йолин, — прошептала мать. — Дорогой, дорогой маленький Йолин! Почему я не могу страдать вместо тебя? Ведь ты такое невинное существо…
   И она прошептала еще тише:
   — Если бы нам было куда уехать отсюда! Но мы здесь пленники. Этот дьявол забрал все наши деньги, Йолин. Куда мы можем отправиться без гроша в кармане? Да и как нам отсюда выбраться? На чем я тебя повезу? И кто захочет нас принять?
   И она уткнулась головой в его постель в полном отчаянии.
   А тем временем Терье Йолинсон вернулся к своим новым постояльцам.
   — Это моя невестка и одновременно домоправительница, — сказал он. — Она — вдова, и у нее больной сын, поэтому она иногда впадает в истерику. А вообще-то она толковая. Ну, я надеюсь, вам здесь будет хорошо…
 
   Через три недели из Йолинсборга вынесли гроб с телом покойного. Жена арендатора не шла за гробом. Она бесследно исчезла.
 
   Молодой Эскиль Линд из рода Людей Льда потратил много месяцев, чтобы найти свой желанный Эльдафьорд.
   О доме в Эльдафьорде он услышал, когда ему было двенадцать лет, от временного работника фермы, который нанялся недавно.
   В тот раз, сидя у дверей людской в Гростенсхольме, Эскиль слушал, навострив уши. Он хорошо помнит тот осенний вечер, когда работники разожгли костер из соломы, сухих листьев и прочего мусора, оставшегося после уборки урожая. Многие уже пошли спать, и только трое остались сидеть у костра. Один из них, пьяный, спал. Так что фантастическую историю о доме в Эльдафьорде слушал лишь Эскиль.
   Видавший виды работник был польщен вниманием мальчика. Ведь возле его ног сидел сам будущий хозяин Гростенсхольма!
   — Местность там очень дикая, — глубокомысленно произнес работник. — Под каждой кочкой того и гляди встретишь какую-нибудь чертовщину. Так вот, там есть дом, который построил парень по имени Йолин. Да, Йолин его звали… И этот Йолин был богат, как тролль. Я не вижу в этом ничего плохого, да, но деньги свои он получил не совсем честным путем. Говорят, в его доме были серебряные кубки и прочая церковная утварь, и к чему они ему? Ведь им место в церкви!
   Работник бросил в костер несколько веток, а в рот положил новую порцию жевательного табака.
   — Но, знаешь, никто не живет вечно, господин Эскиль, и тут уж никакие деньги не помогут. И это, можешь мне поверить, очень не нравилось господину Йолину. Он никому не желал оставлять свое золото и свое имение, нет, и он закопал его…
   — Закопал имение?
   — Закопал, конечно, не дом, это ты понимаешь, хотя господину Йолину невыносима была мысль о том, что кто-то бесплатно будет жить в его доме, и это настолько раздражало его, что он наверняка умер просто от гнева.
   — И большие богатства он спрятал?
   — Еще бы! Тот, кто найдет их, будет богатейшим человеком в мире! Во всяком случае, одним из самых богатых.
   Глаза мальчика заблестели.
   — И никто еще не нашел этих сокровищ?
   — Нет, это никому не удается. Старый хрыч бдительно охраняет их!
   — Как это? Он, что, стал привидением?
   — Никто не может жить в этом доме. Хотя многие пытались найти спрятанные сокровища. Все они погибли в этом доме или исчезли без следа.
   Эскиль загорелся. Как и всякий мальчишка, он мечтал о приключениях. Некоторое время он сидел, погрузившись в свои мысли, потом сказал:
   — Я из рода Людей Льда.
   — Да, мне это хорошо известно. Ведь тебя зовут Эскиль Линд из рода Людей Льда.
   И тут Эскиль понял, что ему не следует слишком много болтать об этом. И он задумал кое-что. Во всех книгах о Людях Льда говорилось о том, что эти люди имеют защиту от привидений и всякой нечисти. Они могли подчинять себе призраков и другую дьявольщину. Да, конечно, это могли делать только меченые и избранные, но, кто знает, может быть Эскиль и был избранным? В его поколении не было ни одного такого — ни проклятого, ни избранного. Тула и Анна-Мария были самыми что ни на есть нормальными.
   И он почувствовал себя богатырски сильным! Он почувствовал двойное призвание: освободить дом в Эльдафьорде от привидений и найти несметные сокровища.
   И Эскиль осторожно спросил, где же находится этот Эльдафьорд.
   Работник объяснил ему. Но он не был особенно силен в географии, он просто странствовал по свету, не особенно задумываясь над тем, куда держит путь. Он побывал во многих странах, в том числе в Швеции и даже в Исландии и путал места, в которых побывал. К тому же он страдал запоями.
   Но Эскилю все же посчастливилось выведать у него основное направление, по которому следовало ехать до Эльдафьорда.
   И в голове его прочно засела мысль: ему нужно как можно скорее отправиться в Эльдафьорд и отыскать сокровища. Разумеется, его привлекала и возможность приключений. Но, с другой стороны, он знал, с каким трудом отцу с матерью удавалось содержать Гростенсхольм, учитывая все налоги и неурожайные годы. Как бы они обрадовались, если бы он вернулся домой с добычей — несметными сокровищами Эльдафьорда!
   Только бы никто не опередил его!
 
   И вот наступил 1817 год, Эскилю исполнилось двадцать лет. Ему поручили сопровождать Тулу в Швецию, но он покинул ее в Кристиании, чтобы самому отправиться на поиски своего Эльдафьорда. Теперь или никогда! У него было с собой достаточно денег, и он мог бы отсутствовать достаточно долго, не вызывая подозрения у своих родителей.
   Но он отсутствовал намного дольше, чем собирался…
   Сначала все шло прекрасно. Он отправился в Вестландию, чтобы узнать, в каком направлении ему искать Эльдафьорд. Но Вестландия оказалась куда более обширной и запутанной местностью, чем он думал.
   К тому же Эскиль Линд из рода Людей Льда был общительным юношей. Он легко сходился с людьми, любил поспорить. И ему было все равно, о чем говорить.
   Правда, политика его не интересовала. В те времена это была очень болезненная тема. Люди осторожничали, были подозрительны. И Эскиль то и дело натыкался на шпионов короля Карла Юхана. Они заводили с людьми ничего не значащие разговоры, выявляя, таким образом, на чьей стороне симпатии этого человека, не изменник ли он.
   Эскиль ничего не знал об этом, его сердце было чистым, как снег, когда дело касалось политики. Ему просто нравилось спорить, высказывать остроумные мысли, блистать афоризмами.
   Как правило, все сходило ему с рук; на постоялых дворах и на обочинах дорог его принимали за того, кем он был в действительности: за зеленого юнца, который ничего не смыслит в политике.
   Но потом все круто изменилось.
 
   Это произошло в одной большой вестландской деревне, настолько большой, что ее можно было бы назвать городом. Здесь было полно шпионов Карла Юхана, а люди открыто выражали свое недовольство. И вот в их края прибыл еще один! Как будто до этого их было мало! Разве люди не понимают, чего хотят эти шпионы, хотя король и делает вид, что он тут ни при чем? Разумеется, он хочет знать, кто на его стороне, а кто нет. Это так опасно! И вот на этот раз он послал к ним мальчишку, у которого молоко на губах не обсохло.
   Слух распространился мгновенно. И все закончилось тем, что ни о чем не подозревающий Эскиль был посажен под арест за бродяжничество — поскольку никаких других обвинений ему предъявить не могли.
   И он сел за решетку. Когда он кричал о своей невиновности, никто не слушал его. Да он даже не знал, за что его арестовали, потому что ни один человек не осмеливался намекнуть ему о том, что в нем видели шпиона. Что сказал бы на это король?
   Эскиль написал письмо домой с просьбой о помощи, но тюремный надзиратель так и не отправил его: он просто порвал его, едва выйдя от заключенного. В конце концов юноша смирился, думая, что ему предстоит просидеть до конца своих дней в этой убогой тюрьме.
   Забытый всем миром, в обществе блох, вшей, крыс да изредка какого-нибудь пьяницы, которого подселяли к нему на ночь. Воров и мошенников он видел лишь мельком, когда их вели в другие камеры. Еда была скудной, Эскиль очень отощал. Одежда его превратилась в лохмотья, он без конца болел. Но хуже всего была ни на миг не отступающая тоска. Почему его посадили под арест? Что плохого он сделал? И почему никто не приходит ему на помощь?
   Однажды, когда он уже потерял счет дням и месяцам, к нему подселили другого заключенного. Какой из законов нарушил тот, Эскиль так и не узнал, поскольку человек этот не был болтливым. Но Эскиль, до этого так горевавший о своей судьбе, просто растаял, увидев рядом живого человека. И уже через несколько часов он рассказал ему о том, что направлялся в таинственный Эльдафьорд и был арестован в пути по неизвестной ему причине.
   — Но теперь я больше верю в то, что Эльдафьорд вообще существует, — сказал он. — До того, как угодить сюда, я объездил Вестландию вдоль и поперек. Но никто даже не слышал такого названия!
   — Эльдафьорд? Что ты собираешься делать там, мальчик? Ведь там смертельно опасно! Эскиль вскочил.
   — Что? Ты слышал что-нибудь об Эльдафьорде?
   — Слышал? Я сам знаю это место, фьорд расположен неподалеку отсюда!
   — Но никто здесь…
   — Эх, эти местные крабы! До Эльдафьорда можно доплыть на обычной лодке, но в этом городке, по-моему, никто не плавает на лодках. Они знают только те места, куда можно ходить пешком. Но забудь про Эльдафьорд, тебе там нечего делать.
   Эскиль подробно узнал, как добраться туда. Хотя теперь дом и сокровища Эльдафьорда ничего для него не значили. Единственное, чего он желал, так это выбраться из тюрьмы.
   И он никак не мог понять, почему отец и мать не приходят ему на помощь. Это было совершенно не похоже на них!
 
   Через месяц, когда с обледенелой крыши уже закапало, к Эскилю неожиданно пришла помощь. К нему прибыл человек короля Карла Юхана.
   Этот человек, очень дружелюбно к нему настроенный, узнал от одного разговорчивого члена парламента о недовольстве местных жителей многочисленными шпионами, слоняющимися в этой местности. Он узнал также об арестованном «за бродяжничество» шпионе.
   Представитель короля был в недоумении. Среди шпионов не было такого молодого парня, и вообще в эти края они не посылали никого, поскольку местность эта давным-давно была проверена и не представляла теперь никакого интереса.
   Досадный случай.
   Нет, было ясно, что юноша не имел к этому никакого отношения. Просто его сгубило любопытство, ему хотелось поболтать о том, о сем.
   Представителю короля было о чем подумать. Королевских шпионов никто не арестовывал, как бы болтливы они ни были. И он настоял на встрече с Эскилем. Разговорчивый же член парламента не на шутку перепугался и обещал все уладить.
   Поэтому Эскиля и выпустили из тюрьмы. Разногласия между местным начальством и королевскими представителями — это давнишняя и довольно скучная история, о которой здесь говорить неуместно.
   Эскиль снова был на свободе! Высокопоставленный господин распорядился, чтобы ему вернули коня, одежду и деньги.
   И Эскиль отправился дальше.
   Куда же он собирался податься? Первой и естественной мыслью его было вернуться домой, поскольку он был измотан и истощен после длительного заключения.
   Но после основательного обеда и выпивки в придорожном трактире он стал смотреть на все иначе.
   Из дома не было никаких вестей. Это обижало его, хотя он и догадывался, что дело тут не в гневе или равнодушии родителей. Теперь ему двадцать один год.
   И Эльдафьорд совсем рядом…
   Решится ли он?
   Это не займет много времени…
   Опорожнив кувшин вина, он почувствовал себя смелым и решительным.
   И на всякий случай он написал домой еще одно письмо. Коротенькую, таящую в себе обиду записку.
   «Дорогие мама и папа!
   Я наконец-то вырвался из ада, если вас это интересует. Почему вы не даете знать о себе и не отвечаете на мои письма? Вы не хотите принять мою мольбу о прощении?
   В скором времени я вернусь домой. Но сначала мне нужно кое-куда наведаться.
   Вопреки всему преданный вам ваш сын Эскиль».
   Несколько дней он провел на постоялом дворе, чтобы отдохнуть и набраться сил.
   А потом поскакал к морю, чтобы нанять лодку для переправы в Эльдафьорд.
 
   Всю зиму его родители, Хейке и Винга, находившиеся дома, в Гростенсхольме, пытались отыскать следы пропавшего сына. Они не получали от него никаких известий. Часто писали. Туле, и она отвечала им, но ничем особенно она не могла им помочь. Она была совершенно растерянна и тысячу раз бранила себя за то, что не попыталась выведать у него, куда он, собственно, направляется. Ведь Эскиль становился таким скрытным, таким подозрительным, когда дело касалось Эльдафьорда. Она поняла, что там есть какой-то дом, брошенный всеми, легендарный и чем-то знаменитый дом. Они расстались с ним в Кристиании, после чего он направился на северо-запад. Что-то манило его там. Он намекал на то, что хочет попробовать свои силы как представитель рода Людей Льда; он вбил себе в голову, что обладает особыми свойствами, что он либо избранный, либо меченый. И Тула очень сожалела о том, что не разубедила его в этом. Ведь это она была меченой, но об этом не хотела и не осмеливалась говорить ему. А если бы она тогда открылась, многое теперь было бы не так.
   Хейке написал ей в ответ своим беспомощным почерком, что ей не следует упрекать себя в чем-то, что у нее и своих проблем хватает.
   Однако сам он упал духом. Таинственный дом в Эльдафьорде… Где-то на северо-западе…
   Ему ничего не оставалось, как отправиться туда.
   Много раз он уже хотел отправиться на поиски сына, но Винга не пускала его. Зима была необычайно суровой, конь мог погибнуть, да и он сам тоже. И Хейке подчинился ее здравым уговорам.
   Однако его не покидало беспокойство.
   Он переговорил со всеми знатоками карт Норвегии, со всеми странствующими подмастерьями, желая узнать, где же находится Эльдафьорд, но никто не мог дать ему объяснений. Некоторые предполагали, что это может быть в Исландии. Хотя в этом случае местность называлась бы Эльдафьордуром. А может быть, это было в Швеции? Нет. Начитанная Винга не считала так. Эльдафьорд — это старонорвежское название!
   Это место должно было быть в Норвегии, скорее всего, в Вестландии или еще севернее.
   Искать это место было все равно, что искать иголку в стоге сена.
   Когда снег начал таять, Хейке стал готовиться к отъезду. Он решил ехать наугад, как получится. Он не мог больше ждать, тревога за сына была словно шип в его сердце и в сердце Винги.
 
   В Вестландии весна наступала намного позже, чем в Эстландии. И письмо Эскиля, долго пробывшее в пути, пришло в Гростенсхольм накануне отъезда Хейке из Гростенсхольма.
   — Слава Богу! — со вздохом произнесла Винга и заплакала.
   Посмотрев на дату отправления, Хейке сказал:
   — Он отправил его очень давно. Письмо было в дороге целых две недели!.. И что же он пишет? Дай-ка я посмотрю!
   Они вместе прочитали его.
   — Что он имеет в виду, упоминая о том, что был в аду? — растерянно произнесла Винга.
   — Он писал нам и раньше, — сказал Хейке. — Просто письма его не дошли до нас.
   — Что же такое он пережил там? — испуганно произнесла Винга. — Ах, мой бедный мальчик, и он подумал, что мы отвернулись от него! Но где же он теперь?
   Хейке оглядел письмо со всех сторон.
   — Здесь нет никаких пометок. Почтовый штамп стерт. Какой разгильдяй! Неужели ему трудно было поставить название места?
   — Возможно, он не знал его. Хейке вздохнул.
   — Значит, мне все-таки придется ехать наугад…
   Но на следующий день пришло еще одно почтовое известие. Неряшливее, в спешке написанное письмо — и на этот раз со штемпелем!
   — Вот, — сказал Хейке, уже готовый тронуться в путь. — Теперь мы знаем, где это! Это намного облегчает дело.
   — Если ты знаешь, куда нужно ехать, я поеду с тобой, — тут же решила Винга. — Но вскрой же письмо!
   Хейке внимательно рассматривал дату отправления.
   — Это письмо шло гораздо быстрее, — с удовлетворением констатировал он. — Оно было отправлено на этой неделе.