Выпускающий криво ухмыльнулся и послушно встал.
   – Как Катерина, Денис?
   – Поправляется, – лаконично проинформировал я.
   – Она все еще у тебя?
   Он был чересчур любопытным, этот Никита. Задавал вопросы, без которых вполне можно было бы обойтись.
   Я неохотно кивнул:
   – У меня.
   – То-то Латынина третий день злая.
   Я об этом догадывался и без добровольных осведомителей.
   – Она у себя?
   – Только что объявилась, – сообщил выпускающий. – Сегодня будем делать сюжет на Апрашке.
   – Я знаю.
   – Айрат и Максим уже выехали. Я кивнул: «Замечательно!»
   Айрат был одним из наших актеров, Максим – оператором.
   – Через час, пожалуй, начнем, – продолжал докладывать обстановку Никита. И ехидно поинтересовался: – Не желаешь заглянуть к Оленьке? – Как же он мне за какие-то пять минут надоел!
   – Не желаю. Нервы дороже. – Я подкатил на стуле к селектору, надавил на кнопочку. – Лучше пообщаюсь с ней на расстоянии.
   Напротив бирки «ведущ.» загорелась красная лампочка.
   – Что, Никита? – отозвалась Латынина.
   – Не Никита это.
   – А-а-а… Здравствуй, Забродин. – Бесцветнейшим тоном! – С выходом на работу тебя, дорогой. Как подопечная? Оклемалась чуток?
   – Ага. Оклемалась.
   – И слава богу. Извини, мне сейчас некогда. Потом поболтаем. – Ольга произнесла это так, что понял бы и дебил: «потом болтать» у нее нет никакого желания. И отключилась.
   Я сокрушенно покачал головой. Пожаловался:
   – Все бабы будто свихнулись в последнее время. Никита, я тысячу лет не смотрел никаких новостей. Ничего там не говорили, что появился какой-нибудь новый вирус? Ну, тина птичьего гриппа. Только поражающий исключительно женщин. Точнее, их недоразвитую мозговую систему.
   Я произнес это громко и смело, потому что в монтажке в этот момент были только мужчины. Которые дружно одобрительно хмыкнули. Они были со мной полностью солидарны.
   – Про вирус не слышал, – рассмеялся Никита. – Впрочем, Оленьке, думаю, никакой вирус не нужен. Ее недоразвитая мозговая система повреждена безвозвратно еще в раннем детстве.
   Я поморщился: нашему программному выпускающему только дай повод обосрать нашу ведущую; и наоборот. Нехорошо, когда существует подобный натяг в коллективе. Тем паче, между двумя ведущими специалистами.
   – А кто еще свихнулся в последнее время, Денис? – продолжал доставать меня дотошный Никита. – Катя? Немудрено после такого нокаута.
   Я отрицательно покачал головой:
   – Катя как раз более или менее нормальная. Сидит себе скромненько перед телеком и ни хрена не врубается, что там показывают.
   – Тогда Василиса?
   – Да чё ты до меня докопался? – наконец не выдержал я. – Что с тобой сегодня такое, приятель? Раньше столько вопросов не задавал и за неделю!
   Моя вспышка не произвела на выпускающего ровно никакого впечатления.
   – Василиса, кстати, вчера перед выходом в город пыталась до тебя дозвониться. И жаловалась, что у тебя все время отключен телефон.
   Вот это была для меня новость!
   То, что не могла дозвониться – немудрено. Мобильник последнее время, и правда, был почти постоянно отключен. Просто последние трое суток я пребывал в слишком разобранном настроении, чтобы возникло желание с кем-то общаться. А чтобы узнать, как дела на работе, я сам звонил своей секретарше Ларисе. Ларисе – и только! Ну… еще – в порядке исключения – Котлярову, Даниле и Татьяне Григорьевне Борщ.
   Итак, то, что Василиса не могла до меня дозвониться – немудрено.
   А вот что ей вдруг понадобилось? Интересный вопрос. Какие-нибудь проблемы с ремонтом моей квартиры? Или решила пойти со мной на мировую? Разочаровалась во всесторонне правильном Мише?
   – Пересечемся сегодня с ней вечером. На планерке перед «Объектом», – сказал я. – Там и поговорим.
   – Не выйдет, Денис… – Зазвонил телефон, и Никита поднял трубку. – Да, Айрат… Уже на месте?.. Уже можете начинать? Как там обстановка?.. Отлично! Сейчас предупрежу Латынину и перезвоню. Через пять минут. – Он положил трубку и развернулся ко мне. – Так вот, сегодня не выйдет, Денис. Планерки не будет.
   – Это почему же? – удивился я.
   – Чтобы не тратить попусту времени. Сегодня будем снимать далеко. – Никита состроил не то загадочную, не то многозначительную гримасу.
   – Далеко – это как?
   – В Сестрорецке. Пусть Василиса прогуляется вдоль залива, подышит свежим морским воздухом.
   – Вам что, Питера мало?
   – Сегодня отличная погода, Денис. Много народу зависнет на пляже до воскресенья. У костров, в машинах, в палатках. Все пьяные. Представляешь, какой шанс нарваться!
   Я согласно кивнул.
   – К тому же, прекрасная натура. Природа. Финский залив… – Никита прервался на полуслове и потянулся к селектору. Надавил на кнопку «ведущ.»
   – Чего еще, Забродин? – сварливым тоном ответила Ольга.
   – Не Забродин это, а я. Оля, минут через десять запускаем Апрашку. Готова?
   – Всегда готова.
   – Скажи, чтобы не забыла включить микрофон, – влез в разговор я.
   – Босс просит не забыть включить микрофон… Хорошо, скажу ему. – Никита развернулся ко мне, физиономия расплылась в ехидной улыбке. – Просила передать, чтобы ты катился к чертям. Ты прав, Денис. Наверное, какой-нибудь вирус. Вроде птичьего гриппа.
   И мы громко расхохотались, повергнув в изумление всех, кто в этот момент находился в монтажке.
* * *
   – Внимание! Даем прямое включение «Подставы»! Всем службам! Выходим в эфир с прямым включением «Подставы»! – разнеслось по всему офису сообщение громкой связи.
    «ВНИМАНИЕ! В ТЕЧЕНИЕ БЛИЖАЙШИХ ПЯТИ МИНУТ ОЖИДАЕТСЯ ПРЯМОЕ ВКЛЮЧЕНИЕ РЕАШТИ-ШОУ „ПОДСТАВА“! ВНИМАНИЕ! В ТЕЧЕНИЕ БЛИЖАЙШИХ ПЯТИ МИНУТ НАША ПРОГРАММА МОЖЕТ БЫТЬ ПРЕРВАНА ДЛЯ ПРЯМОГО ВКЛЮЧЕНИЯ РЕАЛИТИ-ШОУ „ПОДСТАВА“» —заскользила внизу плазменной панели, по которой сейчас транслировалась реклама, бегущая строка. Никита набрал номер Айрата.
   – Ну, как вы?.. Включайтесь.
   Через несколько секунд на режиссерском пульте ожили два монитора.
   – Хорошо, сигнал супер!
   – Интершум в норме, – доложил звукач.
   – Отлично! Отли-и-ичненько… Айрат, готовность двадцать секунд. Даем заставку. Удачи. – Программный выпускающий положил трубку и кивнул выжидательно глядящему на него режиссеру. – Поехали, Дима!
   На плазменной панели только что закончился рекламный блок, и на его место сразу же заступила мрачная восьмисекундная заставка «Подставы».
   Я поудобнее устроился на своем «электрическом стуле».
   – Пое-е-ехали…
    «ПОДСТАВА». СЮРПРИЗ ДЛЯ КАРМАННИКА
    Сюжет начинается с обоев: уносящиеся в бесконечность торговые ряды, заваленные вещевым контрафактом; народу много, но не толпа. Интершумом на видеоряд накладывается смазанный гул голосов – то, что принимает микрофон, закрепленный под воротничком рубашки Айрата, из нагрудного кармашка которой соблазнительно выглядывает уголок пухлого бумажника.     «Здравствуйте, здравствуйте, дорогие мои! С замечательным летним деньком вас, с прекрасной погодой, – звонким праздничным голосом поздравляет телезрителей Ольга. – Сегодня мы вместе с нашим актером отправляемся за покупками на Апрашку. И, если повезет, поглядим, чем такой шопинг может закончиться…»
    Я,как обычно, наблюдаю за подставой по плазменной панели. Впрочем, сейчас мы работаем в прямом эфире даже без временного зазора, и нет большой разницы, следить ли за развитием событий по панели или по мониторам, на которые выводятся две картинки: одна с камеры, скрытой в очках Айрата; вторая с экстерьерной камеры Макса, которому предстоит снимать подставу со стороны.
    «…Пожалуй, ни одно место так не располагает к тому, чтобы облегчить лоха на его кровные, – продолжает подводку к сюжету Ольга, – как вещевые и мелкооптовые рынки, где народишко шастает при деньгах, а скученность такова, что на лишний контакт или толчок никто не обращает внимания. Способствует также погруженность клиента в тяжкие думы о соответствии цен и возможностей, а также то, что его внимание полностью сконцентрировано на поиске потребного товара. В этом смысле Апрашка – воистину райский уголок для щипачей. Ко всем перечисленным кайфом добавляется и возможность удобного отхода по завершении операции. Условия настолько хороши, что дают возможность существовать самым сирым и убогим представителям этой славной профессии. Добытчики, находящиеся в хорошей форме и на пике своей карьеры, изымают деньги и ценности из карманов лохов, зелёная поросль резво тырит товары с прилавка, а ветераны движения и маргинальные личности, утратившие квалификацию из-за пагубных пристрастий, мрачно и нудно тянут колбасу и блоки сигарет из продуктовых сумок.
    Если вы поставили перед собой задачу лишиться бумажника, то начинать надо с того, чтобы поместить его в наиболее удобное для изъятия место. Как нельзя лучше подходят для этого задний карман брюк, на профессиональном жаргоне «форточка», любые карманы верхней одежды или, как в нашем случае, нагрудный карман рубашки. Надеемся, наши усилия не окажутся тщетными и удостоятся должной оценки кого-либо из облегчителей чужих карманов».
   Сегодня, наблюдая за сюжетом, я не испытываю обычного нервного напряжения. Из всех неприятных сюрпризов, которые могут испортить подставу, можно столкнуться лишь с тем, что на пути Айрата, который сейчас отправится на прогулку вдоль торговых рядов, не встретится ни один карманник. Или, если и встретится, то окажется профессионалом настолько высокого класса, что мы не сможем выделить его из толпы и уследить за тем, как он тиснет у нашего актера бумажник.
   «Что ж, ничего не поделаешь, – спокойно размышляю я. – Если ворюга нас переиграет, это, конечно, сделает сюжет не столь эффектным, как задумано, но зрителям все равно будет прикольно понаблюдать за тем, как легко лоху можно остаться на рынке без денег».
    «Наиболее мастеровитые из щипачей, – продолжает рассказывать Ольга, – выходцы с Кавказа. В Грузии существуют целые династии карманных воров, где мастерство передается от отца к сыну, от дяди к племяннику. Ученик проходит первую практику в качестве подмастерья, помощника, который сопровождает учителя и сразу же после изъятия денег принимает от него добычу. Только тогда можно считать, что кража успешно совершена, потому что наиболее опасный для опытного карманника этап операции – это те несколько секунд, когда украденное находится у него на руках, когда бумажник уже изъят, но еще не передан подмастерью. У одного из наших сотрудников весьма непростая задача: не упустить именно этот момент.
    Итак, внимание! Начинаем операцию «Сюрприз для карманника»!»
    Айрат весело подмигивает в экстерьерную камеру, выразительно хлопает себя по карману с бумажником и отправляется на прогулку вдоль торговых рядов.
    Параллельным с ним курсом, но чуть в стороне, двигает Макс.
   У режиссера сегодня достаточно пространства для маневра, и он, по-моему, немного злоупотребляет своими возможностями – постоянно переключается с камеры Айрата на экстерьерную и обратно.
   – Не мельтеши, Дима, – недовольно бурчу я.
   – В смысле? – поворачивается ко мне режиссер.
   – Не меняй ракурс так часто. Утомляет.
   – Хорошо.
   «Ну и где эти долбаные карманники?!!» Минует пять минут… десять… Я начинаю нервно грызть ногти. И наконец…
    «Внимание! – звенит от напряжения Олин голос. – Кажется, к нашему живцу приближается щука! Все наблюдаем за черноволосым мужчиной с плащом, перекинутым через руку».
   «И как она его разглядела?!!» – поражаюсь я.
    В этот момент телезрителям дается картинка с интерьерной камеры, и они могут глазами Айрата наблюдать за тем, как к нему, ловко лавируя между покупателями, приближается невысокий кавказец лет тридцати.
   – Экстерьерную, Дима!
    Режиссер тут же переключается на камеру Макса. Ракурс – лучше не пожелаешь! Со стороны очень удобно наблюдать за тем, как сближаются охотник и жертва. Вот Кавказ, поравнявшись с Айратом, неуклюже оступается, чуть не падает, и микрофон, закрепленный на нашем актере, отчетливо принимает короткое: «Пардон».
    «Есть! – разве что не визжит за кадром довольная Ольга. – Смотрите, нагрудный карман нашего актера больше не оттопыривается бумажником! Изъятие бабла у лоха благополучно свершилось, и через несколько секунд добыча должна быть передана помощнику!
    Не выйдет!!!»
    В кадре спина спокойно удаляющегося Кавказа. Которого уже нагоняет подросток, одетый, несмотря на жару, в просторную куртку, – подмастерье. Сейчас он примет у учителя бумажник…
    И тут происходит нечто совершенно невероятное.
    Негромкий хлопок, и кавказец аж подпрыгивает от неожиданности! Плащ летит на асфальт, и ошарашенный карманник с ужасом рассматривает свою руку, по локоть перемазанную какой-то ярко-оранжевой дрянью. А оказавшиеся поблизости люди непонимающе взирают на невысокого хачика, у которого, кажется, что-то случилось. Вот только, непонятно, что…
    Какой-то хлопок…
    Какая-то краска…
    «В похищенном старом бумажнике не было ни копейки, – ликует Ольга. – Зато там была помещена маленькая пластиковая емкость с той гадостью, которую вы сейчас наблюдаете на руке и костюме антигероя нашего почти безобидного розыгрыша, а также капсюль-детонатор, приводимый в действие с пульта дистанционного управления. Детонатор сработал, находившаяся под давлением жидкость вырвалась за пределы бумажника. Отстирать ее и с плаща, и с костюма теперь невозможно. На то, чтобы свести ее с кожи, потребуются дни, а то и недели. Так что придется нашему другу теперь уходить на больничный. Кстати, обратите внимание на лица окружающих. На них выражение даже не брезгливости, а отвращения. Не удивительно. К сожалению, ученые еще не придумали способа передачи запахов вместе с телесигналом, а потому поверьте мне на слово. Воняет эта дрянь, в которой так неосторожно перемазался карманный вор, будьте нате! По запаху это очень напоминает… напоминает… м-м-м… лучше я промолчу. Только скажу, что это синтетический аналог секрета, который выделяют анальные железы американского скунса.
    Наш телеканал, сыграв подобную шутку над этим воришкой, не исключает, что сейчас наряду с одобрительными возгласами «И поделом!» прозвучат и другие. Вроде того, что "Да как они посмели подвергнуть опасности если и не жизнь, то здоровье этого бедолаги! "Смеем заверить вас, что самая большая опасность, которой подвергся наш антигерой – это то, что он может начать заикаться от пережитого шока. Для того, чтобы нанести даже легкую травму, мощности детонатора недостаточно. Жидкость, хоть и ядовитого цвета, хоть и предельно вонючая, но абсолютно безвредная и для здоровья, и для экологии. Она синтезирована в Израиле для разгона массовых выступлений и прошла все уровни проверок на безопасность. Правда, нам изначально следовало бы опасаться того, что эта дрянь помимо карманника может незаслуженно угодить и на кого-либо из окружающих. Но такая возможность практически исключалась. Ведь для этого взрывоопасный бумажник должен быть на виду, а не в рукаве, в сумке или, как в нашем случае, под плащом. Но где вы встречали вора, который, совершив кражу, сразу же выставлял бы похищенное напоказ?
    Да-а-а! Кажется, нескоро нашему другу-карманнику удастся избавиться от неприятного осадка в душе после сегодняшнего приключения. Как бы не пришлось отправляться на воды приводить в порядок нервишки».
    Вкадре резко рванувшийсторной тропы за торговый ряд Кавказ. Покупатели, брезгливо морщась, торопливо уступают ему дорогу.
    «Вот так-то, дорогие мои, – завершает сюжет Ольга. – Сегодня мы сделали очень полезное дело – вывели из строя одного из многочисленных представителей славного цеха карманников. Но вообразите, сколько ему подобных сейчас трудятся в поте лица на рынках и улицах, в общественном транспорте и магазинах. Так что, прошу вас, прячьте подальше ваши кошельки и сотовые телефоны! Не облегчайте жизнь карманным воришкам!
До свиданья, друзья. До следующей встречи. Напоминаю, что в любой момент «Подстава» может врезаться в эфир с новым сюжетом. Возможно, это произойдет уже через несколько минут. Так что оставайтесь на канале Нового Российского Телевидения».
* * *
   В тот день я проболтался на работе до позднего вечера. Точнее, не только на работе…
   Сразу по окончании «Сюрприза для карманника» я отправился к себе в кабинет. Но там было нечего делать; там мне показалось как-то уж слишком тоскливо и неуютно. Даже у секретарши Ларисы был выходной. Чтобы хоть чем-то занять себя, я полил цветы. Потом уселся в рабочее кресло, размышляя, не включить ли компьютер, не проверить ли почту, но решил, что это потерпит до понедельника. Все закончилось тем, что, выкурив сигарету, я отправился восвояси.
   Точнее, к Латыниной.
   К моему удивлению, дверь в ее келью оказалась заперта.
   Странно.
   Никогда раньше подобного не случалось, если Ольга была на месте (даже если в этот момент комментировала какой-нибудь сюжет). А я был уверен, что никуда она не ушла: подменить ее в случае неожиданного выхода в эфир «Подставы» некем, Татьяна появится лишь к вечеру. Итак, Латынина у себя, но заперлась, доходчиво демонстрируя, что ни с кем не хочет общаться (и по большей части, конечно, со мной). Что ж, мне понять ее было несложно. Сам вот уже на протяжении нескольких дней не желал никого ни видеть, ни слышать. Даром что ли держал отключенным свой телефон?
   Мда-а-а, депресняк затянулся.
   Я не стал настаивать, ломиться в закрытую дверь и, сокрушенно покачав головой, вернулся в монтажку. Попили с Никитой кофе.
   Потом посмотрели по плазменной панели тупую американскую комедию про проделки не дружащих с головой обитателей университетского кампуса.
   Еще раз попили кофе, и я позвонил Кате на сотовый, абсолютно уверенный, что он отключен. Но к моему облегчению девочка со стряхнутыми мозгами ответила сразу.
   – Да, Денис.
   – Как дела, детка?
   – Неплохо.
   Судя по бодрому тону, и правда, неплохо.
   – Чем занимаешься?
   – Пеку блины.
   Даже весьма неплохо, раз появился аппетит.
   Я радостно рассмеялся: «Интересно. Все мои гостьи почему-то пекут блины. Только блины! И ничего больше. Что Ольга, что Катя. Может, в пентхаузе-тринлексе присутствуют некие магнитные поля, которые направляют мысли моих подруг именно на это блюдо?»
   – Чего веселишься?
   – Рад за тебя, что поправляешься, – ответил я. – Говори, что купить в магазине. У нас, кажется, совершенно пустой холодильник.
   Чем восполнять потери холодильника, Катя не знала.
   – Покупай сам, что захочешь, – предоставила она мне полную свободу продуктового выбора. – Мне все равно. Я всеядная. – И озадачила меня: – Денис, ты не мог бы смотаться ко мне домой за вещами? Я звонила маме, объяснила, что мне собрать.
   Я вздохнул обреченно. Знакомиться с Катиными родителями в мои планы никак не входило. Но и отказать ей я не мог, ведь у бедной девочки не было даже смены белья.
   – Конечно, смотаюсь. Прямо сейчас, – пообещал я и предупредил Никиту: – Мне надо отъехать. Примерно на час.
   Никита рассеянно кивнул. В это время началась трансляция футбольного матча, и вся монтажка прилипла взглядами к плазменной панели. И кому какое дело, что босс отъезжает на час! Да хоть землетрясение, хоть всемирный потоп!!! Футбол важнее!!! Он перевешивал все.
   Опрометчиво обещанный мною час растянулся на три. А то и на все четыре.
   На то, что просто позвоню в квартиру, мне откроют, вручат сумку с вещами, и можно будет сразу отчаливать, я надеялся слабо. «Скорее всего, уговорят попить чайку», – предполагал я, но даже помыслить не мог, что Катины мама, папа и бабушка одним чаем не ограничатся. Не успел я переступить порог, как меня тут же поставили в известность, что, не пообедав, никаких вещей я не получу и никуда не уйду.
   И вот я, печальный, сижу в тесной, захламленной мебелью комнатке, послушно изучаю альбом с Катиными детскими фотографиями и жду, когда дожарится курица.
   После курицы – чай.
   После чая папа наладил диапроектор и принялся показывать слайды.
    Я тихо сходил с ума!
   Поле диапроектора – снова чай!
   Не будь я таким покладистым и воспитанным, начал бы материться!
   Когда, наконец, мне удалось вырваться из этой избыточно гостеприимной квартирки, долбаный чай разве что не выплескивался у меня из ушей.
   Был уже вечер, а мне еще предстояло заскочить в какой-нибудь универсам за продуктами. Смысла возвращаться после этого на работу не было никакого. Разве что я хотел бы понаблюдать за тем, как Василиса гуляет по ночному Сестрорецкому пляжу.
    Я не хотел.
   Но все-таки включил телефон и позвонил на работу.
   Трубку взял Никита, с гордостью сообщил, что он – трудяга до мозга костей! – еще сидит в офисе, но уже собирается уходить. Злая Латынина давно свалила домой, ей на смену заступила Татьяна. Звонил Квачков, доложил, что они с Олегом, Данилой и Василисой уже выдвинулись на «Опеле», заменившем разбитую «копейку», в Сестрорецк.
   Что еще новенького за то время, что я отсутствовал?
   Да вроде бы ничего. Все тихо-мирно-спокойно. Без ненужных встрясок. Без геморроев. НРТ с редакцией «Подставы» во главе солидно и неотвратимо движется по проторенной колее к статусу самого высокорейтингового частного телеканала России. Лучшего и не пожелать!
   – О\'кей, Никита. Отправляйся домой, – сказал я. – Буду проезжать мимо офиса, может быть, загляну. – Секунду помедлил и добавил: – А может, и не загляну.
   Программный выпускающий что-то хрюкнул в ответ и повесил трубку. А я, заметив большой супермаркет, свернул на парковку. Очень надеясь, что на этот раз обойдется без лака для волос на стекле и пальбы из травматического пистолета.
   В редакцию я в тот вечер все-таки заглянул. Решил, что грешно проехать мимо и не поинтересоваться, как дела на работе.
   Ведь для этого даже не надо сворачивать – офис НРТ по пути; не надо делать даже незначительный крюк.
   Ведь это всего какие-то ничего не значащие десять минут.
   Но в десять минут уложиться не удалось. Мой заезд на работу затянулся более чем на час. И все потому, что я, как по заказу, угодил, точнехонько к выходу в эфир очередного сюжета «Подставы».
* * *
   На этот раз Светка в сопровождении двух операторов колесила уже не по парку Победы в компании с доберманом и не по городу на «Гольфе», а на метро. И готовилась теперь не к инсценировке незначительной дорожной аварии и не к встрече с «кинологами», а к настоящему ограблению. Она постепенно превращалась в экстремалку, наша очаровательная студентка театральной академии. Впрочем, как и все остальные актеры «Подставы».
   Примечательно, что сюжеты с участием Светы уже начали обретать свой специфический почерк. В отличие от остальных актеров, которые приходили, так сказать, на все готовенькое, ей, чтобы обратить на себя внимание преступников, приходилось затрачивать немало усилий и времени. И как в случае с «дорожниками», ее подставы обрушивались на нас буквально снежным бураном с ясного неба – вдруг начинала поступать картинка с камеры Светкиного оператора. Тут же следовал короткий звонок:
   «Уже открыта охота! Врезайтесь в эфир!»
   И в монтажке немедленно объявлялся аврал.
* * *
   – Светку пасут! На следующей станции, пожалуй, начнется! Через пару минут будьте готовы, – позвонил в студию оператор Сергей.
   Мы уже получали картинку с его камеры:
    Вагон метро. Не давка, не час пик, но народу хватает. Все сидячие места заняты…
    На соседний монитор начал поступать сигнал с камеры второго сопровождающего Светлану оператора. То же самое:
    Вагон метро… Все сидячие места заняты… Молодой человек в сильных очках листает тетрадку, что-то отмечает в ней ручкой… Полная женщина держит на коленях спортивную сумку, из которой торчит голова рыженькой собачонки… Рядом дремлет небритый Кавказ…
    Звуковой дорожкой на картинки положилось мирное «Осторожно, двери закрываются», и поезд мягко тронулся с места.
   Я в этот момент только-только зашел в монтажку. И вот ведь как удачно попал!
   Не было на этот раз на месте надежных Никиты, Ольги и режиссера Димы. В режиссерском кресле сидел совсем зеленый еще, но весьма обещающий Володя Грибков. Сейчас ему предстояло первое серьезное испытание.
   «Справится ли? – я смерил придирчивым взглядом щуплого светловолосого паренька, напряженно застывшего за пультом. – Или принять командование на себя?»
   Картинки на мониторах синхронно пропали. Поезд с нашими операторами укатил со станции в тоннель, вышел из зоны приема ретранслятора сотовый связи, по которой в формате GPRS передается видеосигнал. Уже через полторы минуты, когда состав въедет на другую станцию, картинки восстановятся. И вот тогда нельзя терять ни секунды, надо немедленно врезать в эфир заставку реалити-шоу. И начинать подставу. Довольно замысловатую и непростую.
   «Все же принять командование на себя?!! – внимательно наблюдал я за Володей. – Нет, пускай привыкает».
   – Влад, бегущую строку! Восстанавливается сигнал, сразу выводим заставку. Прямой эфир. Две экстерьерные камеры… – принялся расставлять фигуры на доске не гроссмейстер еще, но перспективный мастер Грибков. Открыл на компьютере папку со стандартными объявлениями по громкой связи, кликнул мышкой, и по всему офису разнеслось привычное: