Седов Б.. Отшельник

   Не удержавшего равновесия вождя подхватили руки товарищей - второй раз на сцену оратор не полез. Делать стало совсем нечего. Выпили еще. Достали из подсобки дребезжащую гитару, и Клоп с остервенением заголосил песенку группы «Террор». Скины, забравшись с ногами на кресла, притаптывали в такт тупоносыми армейскими ботинками.
 
   Стало много кавказцев,
   Поднял голову негр.
   Но за улицы наши,
   За девчат с дискотек,
   Против негра и турка,
   Да за русский народ
   Встал не мент и не урка,
   Не префект-«патриот» -
 
   И почти четыре десятка молодых глоток заорали хором: «Бритоголовые идут!» и выбросили вперед руки в нацистском приветствии.
 
   Черный «бомбер», злой ветер,
   Бритый лоб, камуфляж.
   Здесь не будет мечети -
   Будет русский пейзаж!…
 
   Эту вакханалию с интересом наблюдал стоявший у входа в зал Знахарь.
   Его тоже заметили, песня прервалась. Рассчитывая хоть на какую-то развлекуху, скины потянулись к Знахарю. Тот же вдвинул ногой в зал две упаковки баночного пива.
   - Угощайтесь, парни!
   Любители халявы радостно загудели.
   - Ну, как жизнь, орлы? Чем развлекаемся? Черных мутузим?
   - Мы защищаем свою страну, вот!
   - Нет, я серьезно спрашиваю. Ну, вот, к примеру, приехала в Томск учиться студентка из Индии - она же не нападала на нашу страну, правильно? А если бы и напала - что она одна сделает?
   - Слушай, он нам мозги…
   - Не, он правда не въезжает…
   - Ну, щас я ему объясню. Во всем виноваты большевики. Ясно, да? Это был такой еврейский заговор. Евреи хотят захватить весь мир. И ни хрена не делать, а только из всех соки сосать. Для этого они устроили в России революцию…
   - Потому что в России их долбили…
   - Да, потому что в России их зажимали, а в Америке там всякой - нет. Они в Америке все миллионерами стали. А у нас они, значит, все на параше сидели…
   - Платон, дай я! Они, значит, устроили в России революцию, чтобы царя скинуть. Чтобы только для них все было ништяк, в натуре. Потому что все коммуняки - это жиды: Карл Маркс был жид, Троцкий, Ленин…
   - Не, Спайдер, Ленин, это… башкир был…
   - Сам ты… Я точно знаю: Ленин жид был, у него и фамилия такая… типично жидовская… токо я, блин, это, не помню какая…
   - Точно, нам даже историчка об этом говорила…
   - Во… ну, в общем, они революцию сделали - и начали войну…
   - Гражданскую…
   - Спайдер, не лезь…
   - … чтобы побольше русских истребить… Их там тоже много замочили, но они войну все-таки выиграли. Россию, значит, отменили, в натуре, и устроили «совок»… Но Сталин в этот план въехал - и решил их остановить, спасти Россию…
   Знахарь хмыкнул:
   - Погоди, погоди. Сталин вроде грузин был…
   - Сталин был осетин. А осетины - это арийцы. Как и русские. Осетин на самом деле зовут аланами. Это такие древние арийцы… В общем, Сталин Ленина отравил, Троцкого расстрелял…
   Знахарь снова не удержался:
   - А Маркса?
   - Ну, ты че, мужик, мы к те, как к человеку, а ты к нам, как к сизарям чухнорылым! Маркс тогда за границей был, совершенно понятно!… В общем, Сталин жидов прижал - и стал Россию восстанавливать…
   Теперь Знахарь был абсолютно уверен, что на этих ребят можно положиться, но отказать себе в удовольствии не смог:
   - Не понимаю я кое-чего. Сталин стоял во главе компартии…
   - Он маскировался, понял? Ему все эти коммунячьи заморочки были по барабану, в натуре. Ну не мог он жидов в открытую уничтожить, потому что на него все бы сразу напали: и Америка, и Англия… Сталин в это сразу врубился, он, знаешь, какой умный был? Ну и боялся тоже, да. Потому что жиды уже весь Запад захватили. В Америке кто тогда президентом был, знаешь?
   Знахарь знал:
   - Рузвельт.
   - Вот. Это жид. Типично жидовская фамилия. Это должность такая у них в синагоге - который, это… ритуальные жертвы… ну, в общем… мочит… Поэтому он поручил это дело Гитлеру… Гитлер был… ну… отмороженный, он ничего не боялся. Сталин специально ему всех жидов оставил, чтобы тот их ликвидировал. Но Гитлер шизанулся и решил славян тоже уничтожить… В общем, мы его победили…
   - Платон, ты разбазарился… Дай я. Значит, так: евреи Сталина отравили… Такое было «дело врачей»… Их даже повинтили всех… Но Сталин умер - и они выкрутились, всех выпустили.
   - Да не хомутали ващще там никого!
   - Отвяжись, Тулип, слышь, задолбал. Хомутали. Потом, типа, отпустили. Я че, дебил? Я это в школе отвечал, на уроке… После Сталина был Хрущев, так?
   У него жена была еврейка. Хрущев начал потихоньку разваливать страну - как большевики с самого начала и задумали. Вот щас они ее и развалили. И теперь они к нам специально завозят всех черных, всех вьетнамцев там, китайцев, кавказцев и все такое… СПИД там всякий, типа, наркоту… Чтобы русский народ вымер, а эти черные уже тут как тут, типа местные.
   Экзамен на профпригодность продолжался:
   - Значит, современные политики тоже Россию разваливают?
   - А то? Козлы они все.
   - Нет, а все-таки? - наседал гость, - ну, кто из них чего развалил?
   - Не, мужик, ну, надо имена назвать…
   - Точно…
   - Ну вот, например, Зюганов.
   - Он же коммунист! Коммунистов этих всех перерезать надо…
   - Точно. Они с черными заодно, с неграми всякими. Они эти… как их… блин… ну, типа, транссексуалы…
   - Интернационалисты…
   Тусовка радостно оживилась. Кто-то громко захрюкал, а Адольфыч хлопнул высказавшегося по спине:
   - О! Чума! Кузьма слово знает! Профессор!
   Улыбаясь, Знахарь назвал очередного:
   - А вот Гайдар?
   - Жопа жирная!
   - Морду отожрал - того и гляди треснет!
   - Да он же еврей!
   - Погодите, Гайдар-то почему еврей? - удивился Знахарь.
   - А кто же?
   - Он же внук писателя Гайдара, а тот был русский.
   - Не знаю я такого писателя.
   - А я знаю. Комиссаром был в Гражданскую войну. Крутой такой был. Беспредельщик красноперый. Русским людям на спинах звезды вырезал, язык вырывал, глаза выдавливал, под ногти иглы загонял… Типа, садист такой. Нам Крыса рассказывала…
   - Кто рассказывал? - Знахарю и вправду стало интересно.
   - Ну, химичка в школе.
   - Ладно, с Гайдаром теперь действительно все ясно, - согласился Знахарь, - а Чубайс?
   Дружное ржание:
   - О, рыжий! Этот, как его, ваучер!
   Экзаменатор заподозрил неладное:
   - А что такое «ваучер»?
   - Как че? Тампэкс, че ж еще!
   - С крылышками!
   - Сам ты с крылышками! Это бумажка такая была, с портретом Ельцина!
   - Кончай грузить! Где ты видел хоть одну бумажку с портретом Ельцина! Скажи еще «Клинтона»!
   - Доллар! - Бритые бурно веселились.
   - Ладно, пошли дальше. Явлинский…
   - А, это который соком поливался!
   - Нет. Соком, в телестудии, обливались Жириновский и Немцов.
   - Во, Жирик - это чума! Во у мужика крыша едет!
   - У нас Тушпан его изображает один в один. Тушпан, покажи!
   - «Всех, всех расстреляю! Однозначно!» - от гогота посыпались на пол те, кто все еще сидел на спинках кресел.
   - Ну, а Баркашов?
   - Баркашов - это чума. Он каратист. Его все боятся.
   - В него стреляли… Крутой…
   - Ага. В тюрягу сажали…
   - Он ващще за русский народ…
   - А вы бы вступили к нему в «Российское Национальное Единство»?
   - Неа. Я что - больной? Строем ходить надо. Фигню всякую учить, как в школе…
   - Ты че? Они там из оружия учатся стрелять…
   - Да че ты гонишь? Из какого оружия? Дадут тебе тыщу листовок - и ходи раздавай. Пока не раздашь - не вернешься. Вот и все оружие…
   - А я бы вступил… Если «шмайсер» дадут. Прикинь: стусовались эти коммуняки с жидами на митинг - ну, там анпилы всякие, терпилы… А я их, жидов, из «шмайсера», из «шмайсера»…
   Вот тут Знахарь снова посерьезнел:
   - «Шмайсер», говоришь? А что? Можно и дать, пожалуй… Кто у вас за главного? Ты? - Он кивнул на Адольфыча.
   Тот гордо выпятил брюхо:
   - Ага. Еще и вон… Платон. И Спайдер…
   - Ну, пошлите тогда, покалякаем.
   Часа через два, когда «фюреры» отправились рассказывать возбужденным скинам про жидовскую зону, где готовятся зомби для полного искоренения русского народа, Знахарь возвращался к причалу, посвистывая. Войско у него теперь было. Пушечное мясо.
   Оставалось только научить его стрелять.
 

Глава пятая
 
ХОЧЕШЬ МИРА - ГОТОВЬСЯ К ВОЙНЕ

 
   Вечер выдался тихим.
   Знахарь, развалясь в кресле, потягивал «Грольш». Тимур ушел в сарайчик навестить следопытов. Наведывался он туда теперь часто, и порой Знахарю казалось, что Тимур сам увлекся премудростями православного вуду.
   На диване лежал Семен и читал привезенную Знахарем по его заказу из томского «Букиниста» раритетную книгу «Оборона крепостей» 1928 года издания. Он почесывал подбородок, периодически хмыкал, а некоторые места зачитывал вслух:
   - Или, вот еще, к примеру: «Газы, пущенные немцами 6 августа, имели темно-зеленую окраску - это был хлор с примесью брома. Газовая волна, имевшая при выпуске около 3 км по фронту, стала быстро распространяться в стороны и, пройдя 10 км, имела уже около 8 км ширины; высота газовой волны над плацдармом была около 10-15 м. Все живое на открытом воздухе на плацдарме крепости было отравлено насмерть, большие потери несла во время стрельбы крепостная артиллерия; не участвующие в бою люди спаслись в казармах, убежищах, жилых домах, плотно заперев двери и окна, обильно обливая их водой. В 12 км от места выпуска газа, в деревнях Овечки, Жодзи, Малая Крамковка, было тяжело отравлено 18 человек; известны случаи отравления животных - лошадей и коров. На станции Моньки, находящейся в 18 км от места выпуска газов, случаев отравления не наблюдалось»…
   - Что это, Бэримор? - недоуменно пошевелил бровями Знахарь.
   - Овсянка, сээээр, - Барков, не вставая с дивана, изобразил, будто лакейски изогнулся, протягивая книгу Знахарю на вытянутых руках. - Штурм крепости Осовец в Первую мировую. Отражение газового штурма 6 августа 1915 года является блестящей страницей в истории русской армии…
   - А нам с того что?
   - А то, - Семен назидательно поднял палец, - что интеллигентным людям не грех прислушиваться к урокам истории. Крепость Осовец, я тебе скажу, не чета была задрипанной зоне в тайге. И та выстояла после газовой атаки совершенно случайно. Немцы просто не решились на еще один рывок, хотя соверши они его - вошли бы в крепость, словно по Невскому проспекту. Нам на зону напустить бы такого же туману!…
   - Мечтать не вредно, хотя…
   - Вот-вот. Надо бы выяснить, а нет ли в округе складов с химическим оружием. Или бактериологическим… Нам бы сейчас ту чуму, которую мы сами пожгли.
   - Ну уж нет. Тебе волю дай - эпидемию на всю страну напустишь. Нам бы сонный газ подошел. что-нибудь на основе фентанила. Или фенциклидин какой. Но сомнительно, чтобы у военных такое было. Им ведь противника умертвлять нужно, а не усыплять…
   - «Борис, ты не прав», - голосом Лигачева объявил Семен. - У военных-то как раз теперь такое и есть. Конвенцией об уничтожении химического оружия не запрещается использование веществ, временно выводящих из строя людские резервы противника - инкапаситантов. Нам бы генератор аэрозольный с радиусом действия в полсотни квадратных километров: ставишь с наветренной стороны у зоны - и жди, пока все спать полягут…
   Знахарь наморщил лоб:
   - Ладно. Военных я беру на себя. Возьму все, что согласятся продать.
   - Зачем нам ядерная боеголовка? - В ужасе замахал руками Семен…
   Стратеги совещались весь вечер. К ним присоединился и Тимур, уставший от шаманских плясок.
   Договорились до того, что Знахарь, пользуясь знакомством с Вертяковым, попробует выйти на областных депутатов и местное военное руководство. А Семен, который никому в Томске не известен, через Тимура выйдет на подпольных оружейников. Братки имеют свои каналы доступа к штатным армейским стволам. Быть может, даже более эффективные: через толстых прапоров, готовых продать всю армию трижды. К боеголовкам, возможно, их загребущие лапы пока не дотягиваются, но «шмайсер» для бритого смертника купить у них будет, пожалуй, проще и дешевле, чем у знающих себе цену дельцов в лампасах.
   Можно было бы и самого Тимура послать, но он и так уже привез Знахарю целый арсенал. Покупка им еще одной партии стрелкового оружия - для целого взвода - слишком приметна и вызовет ненужное любопытство.
   Потому назавтра в Томск впервые отправился Барков. Его нога, заботу о которой взвалил на себя наш Дерсу Узала, зажила полностью, но корявую палку, фигурно вырезанную Афанасием, Семен все же прихватил с собой. На всякий пожарный.
   Купить «ствол» в старинном сибирском городе было не сложнее, чем в столицах. Были бы деньги. В принципе, можно было спросить у любого таксиста.
   Одни могли, конечно, и к отделению тут же подвезти, но те, кто видел, что эта просьба - не провокация, а серьезное предложение, порекомендовали бы людей нужных. Некоторые просто привезли бы на центральный городской рынок.
   Торговлю боевым оружием в городе держал сам Кислый. Ну, не сам он, конечно, торговал гранатометами из-под полы. Людишки специальные на это дело у него имелись. Ему только копейка капала. Кое-что и младшему брату перепадало, поскольку именно он организовал в свое время связи Кислому с вояками, у которых склады как раз на территории Амжеевского района располагались. А безопасность противозаконного, но прибыльного бизнеса, была поручена подполковнику Бильдюгину. То есть тем, кто на складах оружие воровал, в его районе ничего не грозило. Да и в областном центре связи у мента продажного были налажены крепкие.
   Непосредственную продажу организовывал интеллигентный Скрипач, старейший вор Томска. Он давно уже от дел отошел, но Саша решил, что старый конь борозды не испортит. И ни разу об этом не пожалел. Заслуженный преступник России обладал тончайшей интуицией и необыкновенной для деклассированного элемента ответственностью. Каждый новый серьезный покупатель показывался ему - и либо отвергался без объяснения причин, либо становился постоянным клиентом. За пятнадцать лет бизнеса - ни одного прокола…
   Обо всех этих секретах Полишинеля Семену поведал Тимур, и тот с пристани прямиком отправился к торговцам смертью.
   Там, в дальнем углу вещевой части рынка, под самыми стенами заброшенного дома с пустыми провалами выбитых окон, располагался прилавок с охотничьими ножами, камуфляжем, воздушными ружьями и газовыми пистолетами. Заправлял всем этим хозяйством продавец, с которым в темном переулке лучше бы не встречаться: почти двухметровый, глаза стеклянные, вместо ушей сплошные хрящи.
   Впрочем, Семена это нисколько не впечатлило. Он скользнул по мордовороту таким же взглядом мороженого окуня, посмотрел в остекленную витрину - на газовую копию «Вальтера». Отошел метров на десять и вернулся. Отошел снова, и снова подошел к прилавку.
   Продавца это вывело из себя:
   - Ну, ты че, мужик? Берешь - бери, нет - чеши мимо!
   - Мне твое дерьмо без надобности, - равнодушно заметил Семен, - мне нужно железо посерьезней. Если найдешь - не обижу, а нет - так сам чеши, если чешется.
   - Гони бабки, - раздумывая, обидеться ли ему, пробурчал гигант. - Принесу ТТ…
   - Ага, и ключ от хибары, где зелень лежит. Ты меня за лоха не держи. К тому же мне одной «тэтэшкой» не обойтись. Сведи с людьми нужными, получишь комиссионные. А сейчас с меня взять нечего: я ведь не придурочный - в карманах бабло таскать…
   - А ты не мусор?
   Семен молча сплюнул и пошел прочь.
   - Стой, мужик! Прогуляйся тут пять минут, я уточню кое-что… - продавец заговорил по мобильнику, утонувшему в его кулачище.
   Спустя три с половиной минуты из-за угла появились двое амбалов и поманили Баркова за собой в узенький проход между домами. Завели в затхлый лабаз и, прижав к стене, обыскали с головы до пят, матерясь через слово и уверяя, что, если найдут жучок или еще какую подлянку, пришьют на месте.
   Потом Семена оставили запертым минут на сорок в подвале с зарешеченным оконцем. Наконец соизволили: кривыми коридорами доставили до сумеречной комнатенки, где, как в плохом боевике, забросив ноги на небольшой столик с бутылкой дорогого коньяка, в кресле откинулся мясистый детина лет тридцати пяти; рядом с ним на стуле, выпрямив спину, чинно восседал худощавый благообразный дедок с длинными седыми волосами. Растворяясь в полумраке, за их спинами беспокойно маячили несколько настороженных накачанных «горилл».
   - Ты кто? - осведомился толстяк.
   - Конь в пальто, - буркнул Семен, - вас я не знаю и знать не хочу, да и вам знать меня необязательно.
   Один из «качков» сделал шаг вперед, но толстяк остановил его движением руки:
   - Хамишь, братан, - обратился он к Семену, - а я мигну - и ты это дело бросишь. Навсегда. Хозяева тут - мы…
   - Хозяева, - передразнил с ударением на последнем слоге Семен, и повторил уже правильно, - хозяева, понял? Владельцы товара. Но без меня-то вы куда? Я ведь купец.
   - А купец - башляй, а не базарь…
   - Ты еще не знаешь, что мне нужно, а уже на бабки мои рот разеваешь…
   - А что тебе, мил человек, нужно-то? - подал голос старикан, безразлично глядя поверх головы гостя.
   Не моргнув глазом, Семен перечислил: десять пистолетов, тридцать коротких автоматов, коллиматорные прицелы, патроны с «глэйзерами», бронебойные пули, гранаты. Желательно оружие пристрелянное, а не времен Первой мировой, и новые образцы: «гюрза», пробивающая любой бронежилет на пятидесяти метрах, «бизон» или «кипарис»; на худой конец сойдут зарубежные «глоки» и «SA-80» или «МР-5». По возможности, разумеется, поскольку даже десантные варианты «калаша» и «макара» пойдут, если ничего другого братки достать не смогут.
   Морда у мясистого уважительно вытянулась, а в зенках замелькали зеленые цифры. Его примитивный мозг, не рассчитанный на высшую математику, с работой калькулятора справлялся вполне.
   А Скрипач внимательно посмотрел Семену в глаза.
   И подвел итог встрече:
   - Послезавтра. Тут же. Будет назван ассортимент, количество и общая стоимость. О месте и способе передачи товара и денег договоримся. Надеюсь, мы не разочаруем друг друга.
 

* * *

 
   Вертякову было не до секретарши:
   - Уйди в жопу, Элка! - вопил он, выставляя из кабинета верную помощницу.
   Хотя о верности телес Эллы Арнольдовны заикнуться можно было бы лишь в фантастическом романе, душой она и впрямь была предана Борису Тимофеевичу.
   Ежедневный, а то и по два раза на дню, минет она считала мелкой и едва ли не самой приятной из своих секретарских обязанностей. Остальные дела были не в пример тяжелей, противней, а главное, ответственней. Ведь не зря она прибавку к жалованью у Борюни выбивала. Да и домашний кинотеатр в приемной, по которому она теперь все сериалы глядела, - не только за красивые глазки. И даже не за процедуры - с первой по двенадцатую.
   Элла была не просто секретарь и даже не просто помощник. Она стала частью господина Вертякова.
   Убери ее - и не будет главы администрации. Один пшик выйдет. Все свои рисковые финансово-воровские пируэты Борис Тимофеевич проворачивал с ее помощью. Элла Арнольдовна была в курсе всех дел хозяина. Зачастую она была осведомлена о нюансах даже более его самого. По долгу службы она старалась быть в курсе всех новостей своеобразной российской юриспруденции, где адвокатские конторы за деньги предлагают уход от налогов или отмазку от армии.
   Финансовое образование позволяло ей находить нужные дыры в законодательстве, поэтому каждая экономическая инициатива шефа тут же проходила квалифицированную экспертизу на месте. И пускался глава района во все тяжкие только с одобрения своего серого кардинала. Секретарша, действительно, была не свидетельницей, а подельницей. И, свят-свят-свят, если что - загудела бы она по той же статье, что и шеф, пожалуй. А может, и посерьезней.
   Тем более дела в последнее время шли у районного босса не блестяще.
   Вот и на этот раз Элла Арнольдовна на вопли Вертякова не обиделась. В древности ее бы за те вести, которые она собственноручно шефу на стол выложила, просто посадили бы на кол. И отнюдь не на тот, на который она привыкла с удовольствием садиться.
   Новостей было две.
   Вопреки присловью, обе плохие.
   Во-первых, со всех сторон выходил облом с интернатом.
   На строительство интерната для сирот французской стороной уже был выделен первый взнос, прошедший целевым назначением на счет «Терема». Лягушатники оказались не дураки - и выбрали для строительства самого лучшего подрядчика.
   Павел Кондратьевич с Вертяковым был в хороших отношениях, но дани с доходов фирмы никогда не платил - ни власть имущим взяточникам, ни братве. Более того, некогда Борюня сам договорился с братом, чтобы строителя не трогали…
   Курица несла золотые яйца. За любой заказ на строительство социально важного объекта со стороны администрации Борюня получал неплохой откат. Это единственное, на что соглашался Павел и чем довольствовался Борис Тимофеевич, но даже это мздоимца устраивало. Всех это устраивало.
   Чиновник получал горячо любимые деньги и гарантию строительства коровника или богадельни качественно и в срок.
   Строитель - рекламу, позволяющую на высоком уровне поддерживать реноме своей конторы и привлекать новых клиентов, с которыми он уже не особо церемонился при назначении цены - и втрое возмещал недополученную при выполнении госзаказа прибыль.
   Но на этот раз французы действовали не через администрацию, а напрямую. Братва, пытавшаяся «пробить» директора будущего приюта, предоставила Сане лишь копии финансовых документов, которые явно свидетельствовали: с этого руководителя можно снять лишь последние штаны. Все деньги шли напрямую в «Терем». А там уже размахивал руками на обустраиваемой площадке темпераментный прораб Бабуани…
   Жирный куш, на который рассчитывали Вертяковы, уплывал прямо из-под носа.
   Элла знала, что наезжать не «Терем» шеф не станет. Война со строителями могла выйти себе дороже. Не те это ребята, что безропотно себя в обиду дадут. Может получиться похлеще, чем с кедровником…
   Значит, с мечтой о летней поездке в Париж можно было расстаться, по крайней мере, на ближайшее время.
   Вторая весть касалась как раз кедровника - и была еще неприятнее первой. Депутат Государственной Думы господин Михайлов официальным письмом уведомил, что народные депутаты неожиданно вспомнили о чаяниях народа. Какая-то очередная проверочная комиссия, активизировавшаяся перед очередными политическими реформами, не согласилась с изменением границ заповедника. Нашлись дотошные правдолюбцы, которые вынесли решение вопроса аж на заседание Земельного комитета. Комитетским решением заповедник был восстановлен в прежних границах.
   Сам Михайлов вынужден был бить себя пяткой в грудь и доказывать, что это не он верблюд, а те, что готовили ошибочные документы. Что сам он и руками и ногами за справедливость. И что самолично же разберется с тем, кто так попрал народные интересы…
   Элла Арнольдовна, прочитав заказное письмо, сразу смекнула, что г-н Михайлов в собственном бессилии, если не в собственной подлости, расписался. А то и приговор смертный сам себе подмахнул.
   Не лезла до сих пор в уголовные дела Элка-минетчица. Но дурой-то уж точно никогда не была. И хотя диска с компроматом на братьев Вертяковых ей никто не демонстрировал, логику дальнейшего развития событий она представляла себе вполне.
   Да только не сильно-то за судьбу депутата переживала ушлая секретарша. Куда более беспокоил ее тот факт, что теперь Москва событиями в районе может заинтересоваться весьма плотно. И как Борюня отмазываться будет от изнасилования и пяти трупов в Ореховом, она пока представляла себе плохо.
   Ведь стоит запахнуть жареным - и партнеры и покровители разбегутся, залягут до поры на дно.
   Фирма «Сакура» - япона мать! - исчезнет, будто и не было ее никогда. Останется вырубленный кедровник, обиженные и рассерженные люди, рьяное правосудие и запланированный «стрелочник» - некомпетентный, а то и преступный, глава районной администрации. Со всеми вытекающими для нее лично последствиями.
   Спасти ситуацию, Борюню и саму себя, любимую, могли только очень большие деньги. Но они, как известно, с неба не падают. Особенно тогда, когда позарез нужны…
 

* * *

 
   - А скажи-ка, Миша, честно, ты не в федеральном розыске ли часом?
   Знахарь удивленно поднял взгляд на Тимура.
   Его помощник, секретарь, управляющий, заместитель и китайский мандарин в одном лице с серьезным прокурорским выражением исподлобья глядел на своего патрона. И только в глазах его плясали веселые искорки.
   - Обижаешь, брателло, - подыграл Майкл. - За мной уже два года охотится Интерпол, ФБР, ЦРУ и колумбийская наркомафия.
   Приняв чистую правду за ожидаемую шутку, Тимур осклабился:
   - Тогда вон те, - Тимур мотнул головой так, что длинная косичка его перекинулась со спины на левое плечо, - явно из Интерпола.
   Знахарь повернул голову. На другом краю набережной имени речника Энгельса в типовом кафе под открытым небом сидела живописная парочка. Такие же оборванные уши, как и у Тимура, сбитые набок носы, килограммов по сто десять весом - пластиковые стульчики под ними жалобно стонали. Громилы пили пиво, ковырялись в носу и старательно делали вид, будто не обращают ни малейшего внимания на Знахаря со спутником.