Страница:
– Да? – переспросил рассеянно бандит. – Не заметил.
– Вот именно. Это еще один балл в пользу моей версии. Так что ни в женщин, ни в детей, ни в стариков стрелять вы скорее всего не станете. А может быть, и вовсе не станете стрелять в безоружных людей.
– А первый заложник? – Парень вдруг усмехнулся жестко и кивнул в сторону магазина, витрины которого играли отблесками «маячков». – В него мы тоже не собирались стрелять? Вот это был промах. Всем промахам промах. Оперативник лихорадочно искал единственный верный ответ. За собственной болтовней он совершенно забыл о раненом мальчишке. Теперь любое его слово могло сработать как детонатор. Если бандит хоть на секунду усомнится в том, что с ним разговаривают открыто, «по-честному», вполне может пристрелить и его, оперативника, и вторую жертву. В качестве назидания остальным.
– Мне кажется… – Ему вдруг пришла в голову интересная мысль. – Мне кажется, что вы вообще не собирались его убивать.
– Ну да. А стреляли, чтобы напугать? – Бандит продолжал ухмыляться.
– Думаю, вы просто пытались убедить нас в своей «крутизне». Хотели бы застрелить – застрелили бы, а потом просто выбросили бы труп за дверь. В качестве акции устрашения вполне хватило бы. Я прав? Оперативник снова улыбнулся. Он пытался предоставить этим сволочам свободу маневра. Дать им возможность кивнуть и заявить: «Да, мы хорошие и ни в чем не виноватые. А в качестве доказательства – забирай детей». Великодушно. В такой ситуации не стоит загонять людей в угол. Даже если эти люди – редкостные твари, хуже зверей, и вполне заслуживают смерти. В противном случае они могут загнать в угол тебя самого.
– Неплохая мысль, – сказал вдруг бандит. – Возможно, в следующий раз мы именно так и поступим. Кстати, – он вдруг посерьезнел. – Кстати, он все-таки сдох?
– Кто?
– Первый заложник?
– К счастью, нет. Он в больнице.
– Очень жаль, – бандит поморщился. – Этот придурок так достал меня своей жалостливой рожей и своим нытьем. Ладно, идите. Договаривайтесь о деньгах, а мы подумаем над вашим предложением. Прежде чем собеседник успел хоть что-то ответить, он закрыл дверь и шагнул в полумрак. Оперативник спустился по лесенке. Справа, за высоким парапетом, замерли черные тени – спецназовцы из группы захвата. Группу, занявшую позицию у магазина, он не видел, но не сомневался: они-то внимательно наблюдали за ходом переговоров. Как, впрочем, и снайперы, и те, кто стоял на противоположной стороне площади. Все напряженно ждали, чем закончится диалог их коллеги с преступником. Если бы возникло хоть малейшее подозрение, что бандиты готовы открыть огонь, приказ о начале штурма прозвучал бы незамедлительно. Миновав ряд голых кустов и оказавшись в сквере, оперативник оглянулся. Он сделал вид, что смотрит на дверь, но на самом деле взгляд его устремился выше. Черная тень, висящая на темном нейлоновом тросе вверх ногами, быстро скользнула по серому черепичному скату крыши и исчезла за ее срезом. Затем оперативник увидел спецназовцев. Черные фигуры рассредоточились по всей длине крыши. Их силуэты отчетливо выделялись на фоне больших желтых букв.
Спецназовец подошел к темному раскрытому окну, доложил шепотом:
– Готово, товарищ капитан.
– Молодцы, парни, – капитан наклонился к небольшому монитору. – Та-ак, посмотрим, что тут у нас, – он щелкнул тумблером. Маленький экранчик сперва окрасился темно-серым, затем на нем проступили бледные силуэты. По мере того как монитор нагревался, изображение становилось все более отчетливым. Две группы заложников в разных концах зала и трое бандитов. Собравшиеся вокруг стола – эмвэдэшный майор, подполковник, два полковника и четверо людей в штатском – придвинулись ближе. – Все, – с нотками торжества в голосе заявил капитан. – Возьмем без шума и пыли. Теперь у этих уродов не осталось ни одного шанса.
ДВА ДНЯ НАЗАД
Они поднялись по ступенькам банка, остановились у двери. Впереди Славик, за ним Артем и Димка.
– Ну что, начали? Славик взялся за зеленую пластиковую ручку, потянул створку. Все втроем, хоть это и запрещалось правилами, они шагнули в предбанник, прошли через турникет. Как ни странно, сигнализация не сработала. Через толстое стекло Славик видел посетителей, сидящих на банкетках в ожидании своей очереди или стоящих у окошек, кассиров, охранников в «караулке». Оружие оттягивало ему руку. Он опустил взгляд и с удивлением обнаружил, что вместо «ТТ» его пальцы сжимают рукоять «калашникова». Ну вот, пронеслось в голове, а столько выдумывали. С собакой этой… Всей группой они вошли в зал, подняли оружие. Славик набрал полную грудь воздуха, крикнул:
– Никому не двигаться, это ограбление!!! Получилось не очень. Точнее, совсем не получилось. Так, пропищал едва слышно, никто даже головы не повернул. Посетители сохраняли какую-то мертвую неподвижность.
– Ограбление!!! – повторил попытку Славик. Вышло еще хуже. Как-то вовсе уж непристойно. Однако теперь услышали. Из дверей, ведущих в служебное помещение, появилась группа людей. Были они в штатском, но вид имели крайне целеустремленный. Славик подумал, что надо бежать, пока еще есть возможность, но не смог двинуться с места. Стоял посреди зала, словно в пол врос. В эту самую секунду он понял, что такое настоящий страх. Настоящий! Группа штатских приблизилась, а за их спинами отчетливо замаячили приземистые бараки, ряды колючей проволоки, прожектора и сторожевые вышки с автоматчиками по периметру.
– Руки, – жестко скомандовал один из штатских, приближаясь. – И желательно бы бросить оружие. Славик послушно бросил автомат, и тот тяжело и звонко грохнулся о начищенный до блеска мрамор.
– Вот так хорошо, – довольно кивнул штатский, доставая из кармана пиджака наручники и защелкивая их на Славкиных запястьях. – Так-то лучше будет. Согласны? А то, ишь, удумали банки грабить. Частные появятся – грабьте себе на здоровье. А пока у нас все банки государственные! – и строго погрозил пальцем. – Посидите лет пяток, а как только частные банки появятся, так мы вас сразу и выпустим. Работайте на здоровье, – он дружески ухватил Славика за плечо, потряс и вдруг, наклонившись к самому уху, грозно насупив брови, сказал негромко: – Славка, просыпайся. Просыпайся, слышь?.. Славик открыл глаза и увидел в мутном свете утра силуэт Артема. Тот стоял, склонившись над постелью.
– Просыпайся, – повторил здоровяк.
– А сколько времени? – Славик никак не мог отделаться от только что пережитого кошмара.
– Шесть тридцать.
– Так рано? – однако спать ему уже не хотелось.
– Пора, – серьезно ответил Артем. – Пока умоешься, пока позавтракаем…
– Не хочу, – Славик отбросил одеяло, сел на кровати, посмотрел на Костика. – Как он?
– Нормально, – Артем прошел к столу. Он был уже умыт и одет. – Я тебе молока налью.
– Не надо. Не хочется чего-то. Славик зевнул, поднялся и, подхватив полотенце, отправился умываться. После растирания холодной водой ему стало чуть легче. Он даже глотнул кофейку и, несмотря на отсутствие аппетита, съел кусок хлеба с маслом. Натянув джинсы, свежую рубашку, свитер и чистые носки, достал из-под кровати полиэтиленовый пакет, в котором хранились подготовленные с вечера «ТТ». Один открыто, два в специальной упаковке. Обоймы в магазинах, патроны в стволах. Часы показывали две минуты восьмого. Славик вытащил «свободный» пистолет, покрутил его в руке, будто вновь привыкая к стальной тяжести. Сейчас она не казалась ему приятной.
– Волнуешься? – спросил здоровяк.
– Есть маленько. А ты?
– Тоже, – кивнул Артем, допил молоко, поставил кружку на стол, поднялся и принялся одеваться. – Боюсь, вдруг что-то пойдет не так. Собака Милкина откажется кидаться или еще что-нибудь случится.
– Не случится, – твердо ответил Славик. – Все пройдет нормально. Честно говоря, он и сам боялся, но теперь-то что толку голову ломать? Начнем, а там увидим. Деваться-то все равно некуда. Деньги нужно отдавать. Теперь еще десять тысяч Рашиду за стволы.
– Дверь надо запереть, – сказал здоровяк, когда они вышли в коридор.
– Да, – Славик запер дверь на ключ, ключ спрятал в карман. – Так. Ничего не забыл? Подумай, – он наморщил лоб. – Вроде бы все взял.
– Ключ от квартиры? – напомнил Артем.
– Взял.
– Пушки?
– Здесь, – Славик похлопал себя по куртке. – Билет Милка должна привезти.
– Вроде все. Славик кивнул решительно:
– Пойдем. Они вышли на улицу, зашагали к остановке. День был необычным. Но, вопреки ожиданиям Славика, он не казался приподнято-праздничным. Наоборот, ледяной коростой сковала его противная хмурь. Автобус подошел быстро. Славик и Артем забрались в холодный салон и покатили к «Речному вокзалу».
Анну разбудил телефонный звонок. Она должна была подойти к телефону, как приказывал ей Георгий, но не сделала этого. Лежала в широкой кровати совершенно неподвижно, глядя в потолок. Последняя трель прокатилась по пустой квартире и смолкла, затерявшись мгновенным эхом под высоким потолком. Только теперь Анна поднялась и пошла в ванную. Она приняла душ, натянула водолазку и джинсы – главное, выглядеть как можно демократичнее, – наложила осторожный, почти незаметный макияж. На все про все у нее ушло чуть больше получаса. Дольше оставаться в квартире было опасно. Могли нагрянуть раздосадованные ее отсутствием георгиевские «протеже». Без малого полтора часа она гуляла по центру, радуясь тому, что уже утро и на улицах нет никого из знакомых девчонок. Отдыхали после ночных трудов. Без пяти девять Анна вошла в офис агентства «Палладин». Холл впечатлил ее. Он не был роскошным, напротив, вмещал всего пару кресел, столик с журналами и телевизор на внушительной подставке. Очевидно, здесь не засиживались подолгу. Практически сразу холл перетекал в коридор – бесконечные двери с пестрыми витражами. Все здесь работало на то, чтобы клиенты как можно реже сталкивались друг с другом. Правильно. Никто не любит афишировать собственные проблемы. На входе – охранник, а за узкой конторкой аккуратный молодой человек в строгом темном костюме. Да, он предупрежден о ее визите. Разумеется, Юрий Иванович уже ждет. По коридору налево, третья дверь. Анна послушно шагнула в коридор и свернула налево. Первый отрезок пути оказался чистым, но следующие уже контролировались видеокамерами. Нужную дверь она нашла сразу. Надпись на латунной табличке гласила: «Юрий Иванович Дрожкин». И все. Скромненько и со вкусом. Кому надо, тот знает. Секретарь пропустил ее, даже не спросив имени. Вероятно, информация здесь распространялась гораздо быстрее, чем люди успевали ходить. Сам Юрий Иванович, невысокий, начинающий полнеть мужчина в годах, радушно улыбаясь, поднялся навстречу.
– Здравствуйте, Анечка, – подошел, придержал за локоток, гостеприимно отодвинул стул, приглашая садиться. – Рад вас видеть.
– Я тоже рада, Юрий Иванович, – улыбка Анны была сдержанной.
– Вы похорошели, – направляясь к своему креслу, произнес он. – Чего, увы, нельзя сказать обо мне. Сидячий образ жизни берет свое. – Анна не стала комментировать последнее заявление. – Знаю, знаю, вы скажете: «Есть теннисные корты, бассейны, беговые дорожки». Увы, увы и еще раз увы. Не хватает времени даже с сынишкой в поход сходить. Что уж говорить о регулярных занятиях спортом. – Он устроился в кресле, поерзал, стараясь раствориться в скрипучей коже сиденья. – Итак, вернемся к нашей проблеме. Вы принесли список?
– Конечно. Анна достала из сумочки блокнот, вырвала листок с фамилиями. Юрий Иванович взял его, прочел, покивал, нажал кнопку интеркома.
– Сережа, зайдите, пожалуйста, ко мне. Не прошло и минуты, как в кабинет вошел мужчина, одетый в джинсовый костюм и толстый свитер. Лицо парня украшала живописная бородка и длинные волосы.
– Здравствуйте, – кивнул он Дрожкину и Анне.
– Сережа, проверьте этих людей по нашей картотеке.
– Хорошо, Юрий Иванович, – парень взял листок и, еще раз стрельнув в Анну любопытным взглядом, вышел.
– Компьютерный гений, – прокомментировал «явление» Юрий Иванович. – Может добыть любую информацию, исключая, разумеется, линии ФАПСИ и ФСБ. У нас богатейшая картотека. Мы фиксируем абсолютно все данные, так или иначе попадающие в сферу нашего внимания. Возможно, кто-то из сотрудников вашей «бухгалтерии» уже успел «наследить» раньше. Выпьете что-нибудь?
– Нет, спасибо, – покачала головой Анна. – Я тороплюсь.
– Ну что же… – Юрий Иванович деликатно вздохнул. – Очень жаль, что Георгий Андреевич не обратился раньше. Думаю, я сумел бы помочь.
– Если вы сумеете помочь нам сейчас, Георгий Андреевич не расстроится, – заметила Анна, поднимаясь. Юрий Иванович засмеялся.
– Я на это надеюсь, – и тут же озаботился: – Перезвоните мне вечером. Возможно, уже появится какая-то информация.
– Обязательно. – Анна представила, что ей придется все это время гулять по улице. Возвращаться домой она не собиралась. – В котором часу?
– Часиков в девять.
– Хорошо. Юрий Иванович с настойчивостью альпиниста выбрался из кресла, торопливо подошел, галантно поцеловал руку. Анна улыбнулась, вышла в коридор. И снова яркие витражи и видеокамеры. Улыбчивый клерк и угрюмый охранник на входе. Анна спустилась по ступеням, посмотрела на часы. До вечера у нее уйма времени.
Конякин обещание сдержал. Впрочем, Жигулов учитывал подобную возможность и был готов к очередному витку неприятностей. Тем не менее, когда без четверти десять Михмихыч вызвал его к себе, он почувствовал досаду. Как-то не хотелось верить, что по звонку одного идиота милицейские чины готовы прыгать, как собачки в цирке. Михмихыч сидел, подперев подбородок рукой, и глазел в окно, за которым серые голуби демонстрировали в сером же небе чудеса высшего пилотажа. На жигуловское «разрешите» бормотнул безрадостно:
– Заходи, голуба, заходи. – А когда тот вошел в кабинет, добавил: – Присаживайся. Ну, докладывай.
– О чем докладывать-то? – сыграл «дурня» Жигулов.
– Ты мне-то брось ваньку валять. Сам знаешь о чем. – Михмихыч повернул голову, вперился в Жигулова тяжелым немигающим взглядом. – Что там у вас произошло?
– Где? – сделал удивленные глаза тот.
– Слушай, Анатолий Сергеич, – ровным, не предвещавшим ничего хорошего голосом сказал Михмихыч. – Я что, на дурака похож?
– Да нет, товарищ полковник. Не похожи.
– Слава Богу, – Михмихыч снова отвернулся к окну. – Ну а раз не похож, значит, и нечего из меня дурака делать. Давай, голуба, выкладывай. Жигулов подумал и… выложил. Все начистоту. Михмихыч выслушал его молча, вздохнул, взял ручку, листок, принялся вычерчивать вензеля. Пауза затягивалась.
– М-да, – наконец выдохнул Михмихыч. – Ситуация.
– А что такое? – спросил Жигулов.
– Да вот, знаешь, звонили тут из управления. Как раз насчет этого эпизода. Только мне совсем другие сведения передали.
– И какие же?
– Нахамил уважаемому человеку, оскорбил, без законных на то оснований отказался выдать украденную машину после проведения опознания.
– Я же объяснил, как было дело. И свидетели имеются. Кстати, майор Григорьев при опознании присутствовал. Так что вашего «уважаемого» вполне можно привлечь к ответственности за клевету.
– Попробуй, голуба, попробуй, – кивнул Михмихыч и красноречиво сцепил пальцы рук в кулак. – Только смотри, как бы хуже не сделать.
– Но вы-то мне верите?
– Я с тобой, голуба, юлить не буду. Верю я тебе или нет, большой роли не играет. Ты ведь систему хорошо знаешь. Кто начальник, тот и умный. Ну подашь ты в суд. И что дальше? Свидетели твои заявят, что стояли далеко и подробностей вашего разговора не слышали. Общественность крик поднимет, мол, требуем остановить милицейский произвол, снова власть притесняет беззащитных граждан. Про Борис Саныча Григорьева – при всем моем к нему уважении – скажут: «Дело ясное, круговая порука». И останешься ты, голуба, у разбитого корыта. Это в лучшем случае. В худшем – турнут за служебное несоответствие. Так-то. – Михмихыч вздохнул. – Пока суд да дело, столько грязи на тебя выльют – век не отмоешься. Прав ты, виноват, никто и не вспомнит. – Жигулов потянулся за сигаретами, но вовремя спохватился. – Да кури, чего там, – махнул рукой Михмихыч. Жигулов размял сигарету, щелкнул зажигалкой, затянулся.
– И что вы предлагаете?
– А черт его знает, – развел руками полковник. – Другому бы посоветовал плюнуть, извиниться перед этим… и забыть все, как страшный сон. Но ты же у нас принципиальный, извиняться не станешь?
– Нет, – ответил Жигулов. – Не стану.
– То-то и оно, голуба, – вздохнул Михмихыч. – То-то и оно. Тогда такой вариант: я отстраняю тебя от ведения этого дела. Поскольку ты им официально не занимаешься, контачить с потерпевшим тебе без надобности. Поработай над чем-нибудь другим. Ты по валюте копать начал?
– Начал, – поджал губы Жигулов.
– И как? Зацепки реальные есть?
– Кое-что, по мелочи.
– Отлично. Вот и займись своей валютой, голуба. Понадобятся люди, возьмешь… Кого же тебе дать-то? Сотрудники, понимаешь, сейчас на вес золота… Вон, Олега Поликарпова возьмешь, так? А дело об угоне передашь Спирину. Глядишь, само собой утрясется.
– Значит, отстраняете? – повторил Жигулов, гася окурок в пепельнице.
– Мне, голуба, на старости лет лишняя головная боль без надобности. А если ты у нас сильно гордый, – хмыкнул Михмихыч, – можешь накатать «по собственному». Ей-Богу, подпишу без звука. Так как? Что выбираешь?
– Валюту, – вздохнул Жигулов. Увольняться он не хотел.
– Правильно. Из двух зол выбирай то, которое дешевле. Иди и занимайся своими фальшивками. – Жигулов поднялся, пошел к двери. – А в следующий раз лучше не конфликтуй со всякими зас…цами, – пробурчал Михмихыч. – Правды не добьешься, только себе навредишь. Уехал бы он на своей тачке, ни хрена бы с ней не случилось. Утром расписался бы в протоколе, и дело с концом.
– Между прочим, – Жигулов резко обернулся, – из-за этой тачки Владимирыч сейчас на больничной койке лежит.
– Я знаю, – кивнул полковник. – А благодаря твоей дурной принципиальности он что, из больницы досрочно выписался? – И закончил в стол: – Деньги получил бы, так хоть фруктов раненому товарищу отнес бы… – Брови Жигулова поползли вверх. – Иди, иди, голуба. Работа у меня такая, все я знать должен, что в моем царстве-госу… Ладно, иди уже, – Михмихыч обреченно махнул рукой и снова отвернулся к окну.
Ни один из них не занимался угоном автомобилей раньше, и потому не было ничего удивительного в том, что с дверью пришлось повозиться. Отжимал ее Артем, вбив в стык между дверцей и корпусом плоский конец ломика-»фомки». Димка заметно нервничал. Он затравленно озирался по сторонам, бормоча лихорадочно:
– Ну давай. Ну ты чего, дурак, что ль? Чего тянешь-то? Нас же застукают сейчас.
– Не гоношись, – бурчал здоровяк, налегая на «фомку». Славик следил за окнами соседних домов. Милку со здоровущим Гори оставили за углом. На шухере. Двор был закрытым. В разгар рабочего дня он казался вымершим, но на всякий случай часовой не помешает. Минуты через полторы дверь все-таки удалось открыть, но тут же возникла другая проблема: раскуроченный замок отказывался закрываться. Здоровяк согнулся в три погибели, рассматривая язычок.
– Блин, ну вот, – скороговоркой бормотал Димка. – Я так и знал. Свистнули, блин, машину, на фиг. План, план, – передразнил он. – Связался с вами, придурками. Лучше бы дома сидел, телевизор смотрел. Из узкого переулка выглянула встревоженная Милка:
– Ребята, вы скоро?
– За шухером смотри! – прошипел страшно Димка. – Ско-оро. Я бы, блин, самолет быстрее угнал, чем они машину. Умельцы, блин. Самоделкины. Какой, на фиг, банк? Вам детский сад доверить нельзя. У вас самокат, блин, не заведется.
– Слушай, ты замолчишь когда-нибудь или нет? – повернулся к нему Славик.
– В тюрьме намолчимся, – панически приплясывая на месте, окрысился в ответ Димка. – Планировщик, блин. Архитектор, на фиг. План у него.
– Здесь скоба отогнулась, – возвестил Артем. – Сейчас подправлю. Он грохнул «фомкой» по стойке. По двору поплыл отчаянный жалобно-металлический гул. Димка и Славик дружно втянули головы в плечи, замерли испуганно.
– Ну, блин, п…ец, – обреченно сказал Димка.
– Тем, ты еще раз, – нервно посоветовал Славик. – Только размахнись посильнее, а то, может, не все еще услышали. Артем шустро забрался за руль, одним ударом сбил замок зажигания, замкнул провода. Двигатель чихнул, фыркнул, но все-таки заработал.
– Поехали, – возвестил здоровяк и… подмигнул. Двигатель работал неровно, с перебоями и какими-то странными подвывами.
– Она до банка своим ходом-то хоть доедет? – скептически поинтересовался Димка, ныряя на заднее сиденье. – Или нам половину пути на себе ее тащить придется?
– Милка, – позвал Славик, высовываясь из машины, – садись! Сам он забрался вперед. Девушка и собака устроились сзади, прижав Димку к дверце. Он брезгливо отворачивался и время от времени сплевывал шерсть.
– Значит, так, – Славик обернулся, полез под куртку, достал «ТТ» и протянул Димке. – Твоя забота – охранник на входе. Наша – те, что в зале и в охранной комнате. Милка, этот твой зверь точно кинется как надо? В глотку Димке не вцепится?
– Мне не вцепится, – уверенно заявила девушка. – Димке – не знаю. Гори его недолюбливает.
– Взаимно, – прошипел Димка, смахивая очередной клок шерсти с лица. Машина свернула на Смольную. До банка оставалось минут пять неторопливой езды.
– Милк, – одернул девушку Славик, – сейчас не до шуток. Он точно все сделает как надо?
– Слав, на тренировке делал, – ответила она.
– Так. Начались сюрпризы. Милк, ты же говорила…
– Да ладно вам, – вдруг гаркнул Артем. – Говорила, говорила, заладили, как эти… Лучше думайте, что делать. Подъезжаем ведь уже!
– Димка, дай пистолет. – Тот послушно вернул «ТТ». Славик подхватил его, протянул Милке. – Держи, пойдешь ты, а Димка спустит твоего Гори.
– Но-ормально, – изумленно протянул Димка. – А если она облажается?
– Не облажается, – отрубил Славик. – Все равно другого выхода у нас нет. Ты будешь сидеть за рулем. Движок не глуши. Не нервничай. Что бы ни случилось, дождись нас. Понял?
– Я торможу? – спросил Артем. От банка их отделяло метров тридцать.
– Я-то понял, – хмыкнул Димка. – А вот насчет Милки, тут ты не прав.
– Что делать-то? – взмолился Артем.
– Останавливай, – сказал Славик. Машина, завизжав резиной, встала как вкопанная. Позади моментально образовался затор.
– Приткнись куда-нибудь, – нервно выпалил Димка. – Не видишь, люди волнуются.
– Куда я тебе приткнусь? – заорал вдруг Артем. – Вот садись сам за руль и притыкайся сколько влезет.
– Куда-нибудь не пойдет, – возвестила Милка. – Надо, чтобы Гори меня видел. Иначе, когда я пойду, он Димке обе руки отгрызет.
– Вот сволочь, – стиснув зубы, пробормотал Димка. Перспектива остаться без рук его явно не устраивала. Артем чертыхнулся и нажал на газ. Они были вынуждены объехать половину района, прежде чем сумели подъехать к банку с противоположной стороны. На сей раз им повезло. От обочины как раз отвалила светло-серая «четверка», и Артем вогнал краденое авто точно на ее место. Не совсем напротив банковских дверей, но и не далеко.
– Все, – сказал Славик. – Спокойно, спокойно, спокойно. Пошли. Ни пуха ни пера, ребята.
– К черту, – откликнулись остальные нестройно.
– Иди сюда, сволочь, – Димка ухватил Гори за ошейник, притянул к себе.
– Милка, – Славик посмотрел на девушку. – Ты смотри, не слишком торопись. Выжди немного и только потом выходи. Главное, чтобы охрана ничего не заподозрила. Иначе кранты.
– Как скажешь. – Девушка сунула пистолет под пальто. Надо заметить, она держалась спокойнее всех.
– Одета ты приметно, – цыкнул досадливо зубом Славик, подхватывая с пола пакет, из которого торчали желтоватые перья лука и палка колбасы. – Ну да теперь-то чего, – и первым выбрался из машины. Следом за ним то же самое сделал Артем. Бок о бок они спокойно подошли к банку и поднялись по ступенькам. Как раз в этот момент стальные, вишневого цвета ворота справа с гулом открылись, и из внутреннего дворика медленно выкатилась инкассаторская машина.
– Слышь, это что? – насупился Артем и двинул подбородком в сторону броневичка.
– Инкассация, – ответил Славик. – Деньги, видать, привезли. Это ж банк, Темыч. Им расплачиваться с клиентами нужно. Наличными.
– А-а-а, – здоровяк подозрительно взглянул в сторону удаляющегося броневика. – Я думал, деньги в банке хранят.
– Тема, кто же сейчас деньги в банке хранит? Дураков нет. У дверей народу почти не было. Несколько человек толпились у окошка банкомата, но это и все.
– Вот именно. Это еще один балл в пользу моей версии. Так что ни в женщин, ни в детей, ни в стариков стрелять вы скорее всего не станете. А может быть, и вовсе не станете стрелять в безоружных людей.
– А первый заложник? – Парень вдруг усмехнулся жестко и кивнул в сторону магазина, витрины которого играли отблесками «маячков». – В него мы тоже не собирались стрелять? Вот это был промах. Всем промахам промах. Оперативник лихорадочно искал единственный верный ответ. За собственной болтовней он совершенно забыл о раненом мальчишке. Теперь любое его слово могло сработать как детонатор. Если бандит хоть на секунду усомнится в том, что с ним разговаривают открыто, «по-честному», вполне может пристрелить и его, оперативника, и вторую жертву. В качестве назидания остальным.
– Мне кажется… – Ему вдруг пришла в голову интересная мысль. – Мне кажется, что вы вообще не собирались его убивать.
– Ну да. А стреляли, чтобы напугать? – Бандит продолжал ухмыляться.
– Думаю, вы просто пытались убедить нас в своей «крутизне». Хотели бы застрелить – застрелили бы, а потом просто выбросили бы труп за дверь. В качестве акции устрашения вполне хватило бы. Я прав? Оперативник снова улыбнулся. Он пытался предоставить этим сволочам свободу маневра. Дать им возможность кивнуть и заявить: «Да, мы хорошие и ни в чем не виноватые. А в качестве доказательства – забирай детей». Великодушно. В такой ситуации не стоит загонять людей в угол. Даже если эти люди – редкостные твари, хуже зверей, и вполне заслуживают смерти. В противном случае они могут загнать в угол тебя самого.
– Неплохая мысль, – сказал вдруг бандит. – Возможно, в следующий раз мы именно так и поступим. Кстати, – он вдруг посерьезнел. – Кстати, он все-таки сдох?
– Кто?
– Первый заложник?
– К счастью, нет. Он в больнице.
– Очень жаль, – бандит поморщился. – Этот придурок так достал меня своей жалостливой рожей и своим нытьем. Ладно, идите. Договаривайтесь о деньгах, а мы подумаем над вашим предложением. Прежде чем собеседник успел хоть что-то ответить, он закрыл дверь и шагнул в полумрак. Оперативник спустился по лесенке. Справа, за высоким парапетом, замерли черные тени – спецназовцы из группы захвата. Группу, занявшую позицию у магазина, он не видел, но не сомневался: они-то внимательно наблюдали за ходом переговоров. Как, впрочем, и снайперы, и те, кто стоял на противоположной стороне площади. Все напряженно ждали, чем закончится диалог их коллеги с преступником. Если бы возникло хоть малейшее подозрение, что бандиты готовы открыть огонь, приказ о начале штурма прозвучал бы незамедлительно. Миновав ряд голых кустов и оказавшись в сквере, оперативник оглянулся. Он сделал вид, что смотрит на дверь, но на самом деле взгляд его устремился выше. Черная тень, висящая на темном нейлоновом тросе вверх ногами, быстро скользнула по серому черепичному скату крыши и исчезла за ее срезом. Затем оперативник увидел спецназовцев. Черные фигуры рассредоточились по всей длине крыши. Их силуэты отчетливо выделялись на фоне больших желтых букв.
***
Спецназовец подошел к темному раскрытому окну, доложил шепотом:
– Готово, товарищ капитан.
– Молодцы, парни, – капитан наклонился к небольшому монитору. – Та-ак, посмотрим, что тут у нас, – он щелкнул тумблером. Маленький экранчик сперва окрасился темно-серым, затем на нем проступили бледные силуэты. По мере того как монитор нагревался, изображение становилось все более отчетливым. Две группы заложников в разных концах зала и трое бандитов. Собравшиеся вокруг стола – эмвэдэшный майор, подполковник, два полковника и четверо людей в штатском – придвинулись ближе. – Все, – с нотками торжества в голосе заявил капитан. – Возьмем без шума и пыли. Теперь у этих уродов не осталось ни одного шанса.
ДВА ДНЯ НАЗАД
Они поднялись по ступенькам банка, остановились у двери. Впереди Славик, за ним Артем и Димка.
– Ну что, начали? Славик взялся за зеленую пластиковую ручку, потянул створку. Все втроем, хоть это и запрещалось правилами, они шагнули в предбанник, прошли через турникет. Как ни странно, сигнализация не сработала. Через толстое стекло Славик видел посетителей, сидящих на банкетках в ожидании своей очереди или стоящих у окошек, кассиров, охранников в «караулке». Оружие оттягивало ему руку. Он опустил взгляд и с удивлением обнаружил, что вместо «ТТ» его пальцы сжимают рукоять «калашникова». Ну вот, пронеслось в голове, а столько выдумывали. С собакой этой… Всей группой они вошли в зал, подняли оружие. Славик набрал полную грудь воздуха, крикнул:
– Никому не двигаться, это ограбление!!! Получилось не очень. Точнее, совсем не получилось. Так, пропищал едва слышно, никто даже головы не повернул. Посетители сохраняли какую-то мертвую неподвижность.
– Ограбление!!! – повторил попытку Славик. Вышло еще хуже. Как-то вовсе уж непристойно. Однако теперь услышали. Из дверей, ведущих в служебное помещение, появилась группа людей. Были они в штатском, но вид имели крайне целеустремленный. Славик подумал, что надо бежать, пока еще есть возможность, но не смог двинуться с места. Стоял посреди зала, словно в пол врос. В эту самую секунду он понял, что такое настоящий страх. Настоящий! Группа штатских приблизилась, а за их спинами отчетливо замаячили приземистые бараки, ряды колючей проволоки, прожектора и сторожевые вышки с автоматчиками по периметру.
– Руки, – жестко скомандовал один из штатских, приближаясь. – И желательно бы бросить оружие. Славик послушно бросил автомат, и тот тяжело и звонко грохнулся о начищенный до блеска мрамор.
– Вот так хорошо, – довольно кивнул штатский, доставая из кармана пиджака наручники и защелкивая их на Славкиных запястьях. – Так-то лучше будет. Согласны? А то, ишь, удумали банки грабить. Частные появятся – грабьте себе на здоровье. А пока у нас все банки государственные! – и строго погрозил пальцем. – Посидите лет пяток, а как только частные банки появятся, так мы вас сразу и выпустим. Работайте на здоровье, – он дружески ухватил Славика за плечо, потряс и вдруг, наклонившись к самому уху, грозно насупив брови, сказал негромко: – Славка, просыпайся. Просыпайся, слышь?.. Славик открыл глаза и увидел в мутном свете утра силуэт Артема. Тот стоял, склонившись над постелью.
– Просыпайся, – повторил здоровяк.
– А сколько времени? – Славик никак не мог отделаться от только что пережитого кошмара.
– Шесть тридцать.
– Так рано? – однако спать ему уже не хотелось.
– Пора, – серьезно ответил Артем. – Пока умоешься, пока позавтракаем…
– Не хочу, – Славик отбросил одеяло, сел на кровати, посмотрел на Костика. – Как он?
– Нормально, – Артем прошел к столу. Он был уже умыт и одет. – Я тебе молока налью.
– Не надо. Не хочется чего-то. Славик зевнул, поднялся и, подхватив полотенце, отправился умываться. После растирания холодной водой ему стало чуть легче. Он даже глотнул кофейку и, несмотря на отсутствие аппетита, съел кусок хлеба с маслом. Натянув джинсы, свежую рубашку, свитер и чистые носки, достал из-под кровати полиэтиленовый пакет, в котором хранились подготовленные с вечера «ТТ». Один открыто, два в специальной упаковке. Обоймы в магазинах, патроны в стволах. Часы показывали две минуты восьмого. Славик вытащил «свободный» пистолет, покрутил его в руке, будто вновь привыкая к стальной тяжести. Сейчас она не казалась ему приятной.
– Волнуешься? – спросил здоровяк.
– Есть маленько. А ты?
– Тоже, – кивнул Артем, допил молоко, поставил кружку на стол, поднялся и принялся одеваться. – Боюсь, вдруг что-то пойдет не так. Собака Милкина откажется кидаться или еще что-нибудь случится.
– Не случится, – твердо ответил Славик. – Все пройдет нормально. Честно говоря, он и сам боялся, но теперь-то что толку голову ломать? Начнем, а там увидим. Деваться-то все равно некуда. Деньги нужно отдавать. Теперь еще десять тысяч Рашиду за стволы.
– Дверь надо запереть, – сказал здоровяк, когда они вышли в коридор.
– Да, – Славик запер дверь на ключ, ключ спрятал в карман. – Так. Ничего не забыл? Подумай, – он наморщил лоб. – Вроде бы все взял.
– Ключ от квартиры? – напомнил Артем.
– Взял.
– Пушки?
– Здесь, – Славик похлопал себя по куртке. – Билет Милка должна привезти.
– Вроде все. Славик кивнул решительно:
– Пойдем. Они вышли на улицу, зашагали к остановке. День был необычным. Но, вопреки ожиданиям Славика, он не казался приподнято-праздничным. Наоборот, ледяной коростой сковала его противная хмурь. Автобус подошел быстро. Славик и Артем забрались в холодный салон и покатили к «Речному вокзалу».
***
Анну разбудил телефонный звонок. Она должна была подойти к телефону, как приказывал ей Георгий, но не сделала этого. Лежала в широкой кровати совершенно неподвижно, глядя в потолок. Последняя трель прокатилась по пустой квартире и смолкла, затерявшись мгновенным эхом под высоким потолком. Только теперь Анна поднялась и пошла в ванную. Она приняла душ, натянула водолазку и джинсы – главное, выглядеть как можно демократичнее, – наложила осторожный, почти незаметный макияж. На все про все у нее ушло чуть больше получаса. Дольше оставаться в квартире было опасно. Могли нагрянуть раздосадованные ее отсутствием георгиевские «протеже». Без малого полтора часа она гуляла по центру, радуясь тому, что уже утро и на улицах нет никого из знакомых девчонок. Отдыхали после ночных трудов. Без пяти девять Анна вошла в офис агентства «Палладин». Холл впечатлил ее. Он не был роскошным, напротив, вмещал всего пару кресел, столик с журналами и телевизор на внушительной подставке. Очевидно, здесь не засиживались подолгу. Практически сразу холл перетекал в коридор – бесконечные двери с пестрыми витражами. Все здесь работало на то, чтобы клиенты как можно реже сталкивались друг с другом. Правильно. Никто не любит афишировать собственные проблемы. На входе – охранник, а за узкой конторкой аккуратный молодой человек в строгом темном костюме. Да, он предупрежден о ее визите. Разумеется, Юрий Иванович уже ждет. По коридору налево, третья дверь. Анна послушно шагнула в коридор и свернула налево. Первый отрезок пути оказался чистым, но следующие уже контролировались видеокамерами. Нужную дверь она нашла сразу. Надпись на латунной табличке гласила: «Юрий Иванович Дрожкин». И все. Скромненько и со вкусом. Кому надо, тот знает. Секретарь пропустил ее, даже не спросив имени. Вероятно, информация здесь распространялась гораздо быстрее, чем люди успевали ходить. Сам Юрий Иванович, невысокий, начинающий полнеть мужчина в годах, радушно улыбаясь, поднялся навстречу.
– Здравствуйте, Анечка, – подошел, придержал за локоток, гостеприимно отодвинул стул, приглашая садиться. – Рад вас видеть.
– Я тоже рада, Юрий Иванович, – улыбка Анны была сдержанной.
– Вы похорошели, – направляясь к своему креслу, произнес он. – Чего, увы, нельзя сказать обо мне. Сидячий образ жизни берет свое. – Анна не стала комментировать последнее заявление. – Знаю, знаю, вы скажете: «Есть теннисные корты, бассейны, беговые дорожки». Увы, увы и еще раз увы. Не хватает времени даже с сынишкой в поход сходить. Что уж говорить о регулярных занятиях спортом. – Он устроился в кресле, поерзал, стараясь раствориться в скрипучей коже сиденья. – Итак, вернемся к нашей проблеме. Вы принесли список?
– Конечно. Анна достала из сумочки блокнот, вырвала листок с фамилиями. Юрий Иванович взял его, прочел, покивал, нажал кнопку интеркома.
– Сережа, зайдите, пожалуйста, ко мне. Не прошло и минуты, как в кабинет вошел мужчина, одетый в джинсовый костюм и толстый свитер. Лицо парня украшала живописная бородка и длинные волосы.
– Здравствуйте, – кивнул он Дрожкину и Анне.
– Сережа, проверьте этих людей по нашей картотеке.
– Хорошо, Юрий Иванович, – парень взял листок и, еще раз стрельнув в Анну любопытным взглядом, вышел.
– Компьютерный гений, – прокомментировал «явление» Юрий Иванович. – Может добыть любую информацию, исключая, разумеется, линии ФАПСИ и ФСБ. У нас богатейшая картотека. Мы фиксируем абсолютно все данные, так или иначе попадающие в сферу нашего внимания. Возможно, кто-то из сотрудников вашей «бухгалтерии» уже успел «наследить» раньше. Выпьете что-нибудь?
– Нет, спасибо, – покачала головой Анна. – Я тороплюсь.
– Ну что же… – Юрий Иванович деликатно вздохнул. – Очень жаль, что Георгий Андреевич не обратился раньше. Думаю, я сумел бы помочь.
– Если вы сумеете помочь нам сейчас, Георгий Андреевич не расстроится, – заметила Анна, поднимаясь. Юрий Иванович засмеялся.
– Я на это надеюсь, – и тут же озаботился: – Перезвоните мне вечером. Возможно, уже появится какая-то информация.
– Обязательно. – Анна представила, что ей придется все это время гулять по улице. Возвращаться домой она не собиралась. – В котором часу?
– Часиков в девять.
– Хорошо. Юрий Иванович с настойчивостью альпиниста выбрался из кресла, торопливо подошел, галантно поцеловал руку. Анна улыбнулась, вышла в коридор. И снова яркие витражи и видеокамеры. Улыбчивый клерк и угрюмый охранник на входе. Анна спустилась по ступеням, посмотрела на часы. До вечера у нее уйма времени.
***
Конякин обещание сдержал. Впрочем, Жигулов учитывал подобную возможность и был готов к очередному витку неприятностей. Тем не менее, когда без четверти десять Михмихыч вызвал его к себе, он почувствовал досаду. Как-то не хотелось верить, что по звонку одного идиота милицейские чины готовы прыгать, как собачки в цирке. Михмихыч сидел, подперев подбородок рукой, и глазел в окно, за которым серые голуби демонстрировали в сером же небе чудеса высшего пилотажа. На жигуловское «разрешите» бормотнул безрадостно:
– Заходи, голуба, заходи. – А когда тот вошел в кабинет, добавил: – Присаживайся. Ну, докладывай.
– О чем докладывать-то? – сыграл «дурня» Жигулов.
– Ты мне-то брось ваньку валять. Сам знаешь о чем. – Михмихыч повернул голову, вперился в Жигулова тяжелым немигающим взглядом. – Что там у вас произошло?
– Где? – сделал удивленные глаза тот.
– Слушай, Анатолий Сергеич, – ровным, не предвещавшим ничего хорошего голосом сказал Михмихыч. – Я что, на дурака похож?
– Да нет, товарищ полковник. Не похожи.
– Слава Богу, – Михмихыч снова отвернулся к окну. – Ну а раз не похож, значит, и нечего из меня дурака делать. Давай, голуба, выкладывай. Жигулов подумал и… выложил. Все начистоту. Михмихыч выслушал его молча, вздохнул, взял ручку, листок, принялся вычерчивать вензеля. Пауза затягивалась.
– М-да, – наконец выдохнул Михмихыч. – Ситуация.
– А что такое? – спросил Жигулов.
– Да вот, знаешь, звонили тут из управления. Как раз насчет этого эпизода. Только мне совсем другие сведения передали.
– И какие же?
– Нахамил уважаемому человеку, оскорбил, без законных на то оснований отказался выдать украденную машину после проведения опознания.
– Я же объяснил, как было дело. И свидетели имеются. Кстати, майор Григорьев при опознании присутствовал. Так что вашего «уважаемого» вполне можно привлечь к ответственности за клевету.
– Попробуй, голуба, попробуй, – кивнул Михмихыч и красноречиво сцепил пальцы рук в кулак. – Только смотри, как бы хуже не сделать.
– Но вы-то мне верите?
– Я с тобой, голуба, юлить не буду. Верю я тебе или нет, большой роли не играет. Ты ведь систему хорошо знаешь. Кто начальник, тот и умный. Ну подашь ты в суд. И что дальше? Свидетели твои заявят, что стояли далеко и подробностей вашего разговора не слышали. Общественность крик поднимет, мол, требуем остановить милицейский произвол, снова власть притесняет беззащитных граждан. Про Борис Саныча Григорьева – при всем моем к нему уважении – скажут: «Дело ясное, круговая порука». И останешься ты, голуба, у разбитого корыта. Это в лучшем случае. В худшем – турнут за служебное несоответствие. Так-то. – Михмихыч вздохнул. – Пока суд да дело, столько грязи на тебя выльют – век не отмоешься. Прав ты, виноват, никто и не вспомнит. – Жигулов потянулся за сигаретами, но вовремя спохватился. – Да кури, чего там, – махнул рукой Михмихыч. Жигулов размял сигарету, щелкнул зажигалкой, затянулся.
– И что вы предлагаете?
– А черт его знает, – развел руками полковник. – Другому бы посоветовал плюнуть, извиниться перед этим… и забыть все, как страшный сон. Но ты же у нас принципиальный, извиняться не станешь?
– Нет, – ответил Жигулов. – Не стану.
– То-то и оно, голуба, – вздохнул Михмихыч. – То-то и оно. Тогда такой вариант: я отстраняю тебя от ведения этого дела. Поскольку ты им официально не занимаешься, контачить с потерпевшим тебе без надобности. Поработай над чем-нибудь другим. Ты по валюте копать начал?
– Начал, – поджал губы Жигулов.
– И как? Зацепки реальные есть?
– Кое-что, по мелочи.
– Отлично. Вот и займись своей валютой, голуба. Понадобятся люди, возьмешь… Кого же тебе дать-то? Сотрудники, понимаешь, сейчас на вес золота… Вон, Олега Поликарпова возьмешь, так? А дело об угоне передашь Спирину. Глядишь, само собой утрясется.
– Значит, отстраняете? – повторил Жигулов, гася окурок в пепельнице.
– Мне, голуба, на старости лет лишняя головная боль без надобности. А если ты у нас сильно гордый, – хмыкнул Михмихыч, – можешь накатать «по собственному». Ей-Богу, подпишу без звука. Так как? Что выбираешь?
– Валюту, – вздохнул Жигулов. Увольняться он не хотел.
– Правильно. Из двух зол выбирай то, которое дешевле. Иди и занимайся своими фальшивками. – Жигулов поднялся, пошел к двери. – А в следующий раз лучше не конфликтуй со всякими зас…цами, – пробурчал Михмихыч. – Правды не добьешься, только себе навредишь. Уехал бы он на своей тачке, ни хрена бы с ней не случилось. Утром расписался бы в протоколе, и дело с концом.
– Между прочим, – Жигулов резко обернулся, – из-за этой тачки Владимирыч сейчас на больничной койке лежит.
– Я знаю, – кивнул полковник. – А благодаря твоей дурной принципиальности он что, из больницы досрочно выписался? – И закончил в стол: – Деньги получил бы, так хоть фруктов раненому товарищу отнес бы… – Брови Жигулова поползли вверх. – Иди, иди, голуба. Работа у меня такая, все я знать должен, что в моем царстве-госу… Ладно, иди уже, – Михмихыч обреченно махнул рукой и снова отвернулся к окну.
***
Ни один из них не занимался угоном автомобилей раньше, и потому не было ничего удивительного в том, что с дверью пришлось повозиться. Отжимал ее Артем, вбив в стык между дверцей и корпусом плоский конец ломика-»фомки». Димка заметно нервничал. Он затравленно озирался по сторонам, бормоча лихорадочно:
– Ну давай. Ну ты чего, дурак, что ль? Чего тянешь-то? Нас же застукают сейчас.
– Не гоношись, – бурчал здоровяк, налегая на «фомку». Славик следил за окнами соседних домов. Милку со здоровущим Гори оставили за углом. На шухере. Двор был закрытым. В разгар рабочего дня он казался вымершим, но на всякий случай часовой не помешает. Минуты через полторы дверь все-таки удалось открыть, но тут же возникла другая проблема: раскуроченный замок отказывался закрываться. Здоровяк согнулся в три погибели, рассматривая язычок.
– Блин, ну вот, – скороговоркой бормотал Димка. – Я так и знал. Свистнули, блин, машину, на фиг. План, план, – передразнил он. – Связался с вами, придурками. Лучше бы дома сидел, телевизор смотрел. Из узкого переулка выглянула встревоженная Милка:
– Ребята, вы скоро?
– За шухером смотри! – прошипел страшно Димка. – Ско-оро. Я бы, блин, самолет быстрее угнал, чем они машину. Умельцы, блин. Самоделкины. Какой, на фиг, банк? Вам детский сад доверить нельзя. У вас самокат, блин, не заведется.
– Слушай, ты замолчишь когда-нибудь или нет? – повернулся к нему Славик.
– В тюрьме намолчимся, – панически приплясывая на месте, окрысился в ответ Димка. – Планировщик, блин. Архитектор, на фиг. План у него.
– Здесь скоба отогнулась, – возвестил Артем. – Сейчас подправлю. Он грохнул «фомкой» по стойке. По двору поплыл отчаянный жалобно-металлический гул. Димка и Славик дружно втянули головы в плечи, замерли испуганно.
– Ну, блин, п…ец, – обреченно сказал Димка.
– Тем, ты еще раз, – нервно посоветовал Славик. – Только размахнись посильнее, а то, может, не все еще услышали. Артем шустро забрался за руль, одним ударом сбил замок зажигания, замкнул провода. Двигатель чихнул, фыркнул, но все-таки заработал.
– Поехали, – возвестил здоровяк и… подмигнул. Двигатель работал неровно, с перебоями и какими-то странными подвывами.
– Она до банка своим ходом-то хоть доедет? – скептически поинтересовался Димка, ныряя на заднее сиденье. – Или нам половину пути на себе ее тащить придется?
– Милка, – позвал Славик, высовываясь из машины, – садись! Сам он забрался вперед. Девушка и собака устроились сзади, прижав Димку к дверце. Он брезгливо отворачивался и время от времени сплевывал шерсть.
– Значит, так, – Славик обернулся, полез под куртку, достал «ТТ» и протянул Димке. – Твоя забота – охранник на входе. Наша – те, что в зале и в охранной комнате. Милка, этот твой зверь точно кинется как надо? В глотку Димке не вцепится?
– Мне не вцепится, – уверенно заявила девушка. – Димке – не знаю. Гори его недолюбливает.
– Взаимно, – прошипел Димка, смахивая очередной клок шерсти с лица. Машина свернула на Смольную. До банка оставалось минут пять неторопливой езды.
– Милк, – одернул девушку Славик, – сейчас не до шуток. Он точно все сделает как надо?
– Слав, на тренировке делал, – ответила она.
– Так. Начались сюрпризы. Милк, ты же говорила…
– Да ладно вам, – вдруг гаркнул Артем. – Говорила, говорила, заладили, как эти… Лучше думайте, что делать. Подъезжаем ведь уже!
– Димка, дай пистолет. – Тот послушно вернул «ТТ». Славик подхватил его, протянул Милке. – Держи, пойдешь ты, а Димка спустит твоего Гори.
– Но-ормально, – изумленно протянул Димка. – А если она облажается?
– Не облажается, – отрубил Славик. – Все равно другого выхода у нас нет. Ты будешь сидеть за рулем. Движок не глуши. Не нервничай. Что бы ни случилось, дождись нас. Понял?
– Я торможу? – спросил Артем. От банка их отделяло метров тридцать.
– Я-то понял, – хмыкнул Димка. – А вот насчет Милки, тут ты не прав.
– Что делать-то? – взмолился Артем.
– Останавливай, – сказал Славик. Машина, завизжав резиной, встала как вкопанная. Позади моментально образовался затор.
– Приткнись куда-нибудь, – нервно выпалил Димка. – Не видишь, люди волнуются.
– Куда я тебе приткнусь? – заорал вдруг Артем. – Вот садись сам за руль и притыкайся сколько влезет.
– Куда-нибудь не пойдет, – возвестила Милка. – Надо, чтобы Гори меня видел. Иначе, когда я пойду, он Димке обе руки отгрызет.
– Вот сволочь, – стиснув зубы, пробормотал Димка. Перспектива остаться без рук его явно не устраивала. Артем чертыхнулся и нажал на газ. Они были вынуждены объехать половину района, прежде чем сумели подъехать к банку с противоположной стороны. На сей раз им повезло. От обочины как раз отвалила светло-серая «четверка», и Артем вогнал краденое авто точно на ее место. Не совсем напротив банковских дверей, но и не далеко.
– Все, – сказал Славик. – Спокойно, спокойно, спокойно. Пошли. Ни пуха ни пера, ребята.
– К черту, – откликнулись остальные нестройно.
– Иди сюда, сволочь, – Димка ухватил Гори за ошейник, притянул к себе.
– Милка, – Славик посмотрел на девушку. – Ты смотри, не слишком торопись. Выжди немного и только потом выходи. Главное, чтобы охрана ничего не заподозрила. Иначе кранты.
– Как скажешь. – Девушка сунула пистолет под пальто. Надо заметить, она держалась спокойнее всех.
– Одета ты приметно, – цыкнул досадливо зубом Славик, подхватывая с пола пакет, из которого торчали желтоватые перья лука и палка колбасы. – Ну да теперь-то чего, – и первым выбрался из машины. Следом за ним то же самое сделал Артем. Бок о бок они спокойно подошли к банку и поднялись по ступенькам. Как раз в этот момент стальные, вишневого цвета ворота справа с гулом открылись, и из внутреннего дворика медленно выкатилась инкассаторская машина.
– Слышь, это что? – насупился Артем и двинул подбородком в сторону броневичка.
– Инкассация, – ответил Славик. – Деньги, видать, привезли. Это ж банк, Темыч. Им расплачиваться с клиентами нужно. Наличными.
– А-а-а, – здоровяк подозрительно взглянул в сторону удаляющегося броневика. – Я думал, деньги в банке хранят.
– Тема, кто же сейчас деньги в банке хранит? Дураков нет. У дверей народу почти не было. Несколько человек толпились у окошка банкомата, но это и все.