— Мы будем ждать вас после восьми, приезжайте к Тане. Адрес помните? — опять интригующе заворковала Галя.
   — О'кей! — Макарыч отключил трубу и задумался, даже ополоснуться забыл.
   С Таней-Галей он общался один раз при знакомстве, когда вопрос о Кротове обсуждали. В остальные встречи даже словом не перебросились. Адвокатессы чисто внешне ему нравились, может, в другой ситуации и приударил бы за какой-нибудь любой из них. Обе пышные такие, ладные, еще не перекормлены, в теле, в общем, и одеты изысканно.
   Но не любил Костров представителей этой профессии, хотя сам помощником адвоката числился у своих подопечных в юрконсультации. Знал он, что людишки эти подленькие и нахапистые, к тому же мусора в прошлом, как правило. Доверия, за редким исключением, к ним не было.
   Вот и эти дамочки-авантюристки клиентов своих доят, еще и обкрадывают технично, как кротовских. Не пойдут же братки к судье вопросы задавать, сколько, типа, взятка весила? Да и не ответит им служитель правосудия, разве его в лесок какой не вывезут и за ножки не подвесят. Решил дело, да и ладно.
   Вот защитнички этим и пользуются. Макарыч помнил одно дело с пацаном ящеровским. Разбой за ним числился. Андрей сам пятнадцать косарей, судьей якобы запрошенных, передал адвокатам. А суд реальный срок определил, хоть и маленький, ниже предела низшего, но ведь на «условно» договаривались.
   Когда братки адвоката того прижали плотненько, он сознался, что до судьи еще два посредника было. Тут и выяснилось, что все они, трое, двенадцать тысяч долларов попилили. Наглецы неумеренные! Возвратку, конечно, с них выбили со скандалами и мордобитиями. Но сам факт, что до представителя Фемиды из пятнадцати только три доехало, бандитов поразил неслыханно. Так что есть о чем задуматься взяткодателям и взяткополучателям и не только в уголовно-процессуальной системе.
   Вот и эти юристки-хищницы куш схавали и сидели бы тихонько, не нарывались. Костров их до поры, может, и не тронул бы, а после равилевской выходки и вообще бы не касался, чтоб вони не было. Но, похоже, они сами напросились, впрочем, мало ли им какая консультация нужна? Ведь один кротовский все еще парился.
   За этими мыслями и день к вечеру скатился. Макарыч с небольшим опозданием перед металлическими дверьми, определяющими классовую принадлежность хозяев, объявился и на кнопочку нажал, мол, прибыл, как договаривались, извините за опоздание.
   Ну девочки элегантные тоже расшаркались, да чего уж там, входите, обувь не разувайте, у нас тут не очень прибрано. Кофию не хотите ли?
   Он, конечно, угощусь с удовольствием, от таких милых дамочек внимания к старичку не ожидал. Мерси!
   А они, вы все еще такой-сякой, всем завидовать надо, и не старик вовсе, а в самом расцвете сил.
   Макарыч тоже не отстает и комплименты горстями раскидывает. Можно подумать, какое-то романтическое свидание происходит.
   Но суть да дело, разговор на серьезную тему перешел как-то неожиданно. Более решительной Гале расшаркиваться надоело. Она глазки так сузила и спросила:
   — Андрей Дмитриевич! Вы] видимо, в курсе, что ваш товарищ натворил?
   Макарыч сориентировался и сразу включил дурку:
   — Какой товарищ, что натворил? — и вопросительно лобик наморщил.
   Девочки тут же заерзали, засуетились, не соображая, что делать, ранее задуманная линия сразу рассыпалась. «Может, Костров и не в курсе, а мы со своими унижениями постыдными к нему лезем? Татарин, наверное, скрысил полученные от нас бабки, как это использовать?» — размышляла Галя, переглядываясь с Таней, и молчала.
   Дамочки по понятиям секли, но не представляли, как этими знаниями пользоваться. Если сообщить, что отморозок выудил у них одиннадцать косарей, по идее Макарыч сам должен его подтянуть и разорвать на разборе. Но Рав наверняка откажется, доказательств ведь нет! Тогда спрос будет с адвокатш, с одной стороны, за напраслину, с другой — что братков лбами столкнули. Ситуация щекотливая, в пору от дальнейшей беседы съезжать… Но Галя решилась на продолжение опасной игры и задала невинный вопрос:
   — А вам Равиль ничего не рассказывал?
   Макарыч понимал, что смущает юристок, которые до встречи не сомневались в его информированности относительно выходки Равиля, а стало быть, и располовинивания кротовских денег. Теперь же дамочки не знали, что и думать, поэтому и ёрзали, боясь ляпнуть лишнего. И Андрей опять задурковал:
   — Когда? Я с ним не разговаривал почти две недели. Да у нас и общих дел нет.
   — А Чернявенький? Может, он о чем-нибудь говорил? — осторожно спросила Галя, от идеи подоить старикашу она отказываться не собиралась. Это даже проще было сделать, раз он в неведении.
   — Юрик — овца Равиля. Я в их отношения не лезу, — продолжал свою линию Андрей. Он не мог понять, чего добиваются милые девочки, ему казалось, что они хотят огородить себя от дальнейшего шантажа. Все это хитреца забавляло, как кота, играющего с мышками.
   Галя, в свою очередь, уже успокоилась и пошла ва-банк:
   — Андрей Дмитрич! Как вы считаете, что сделает Кротов, если узнает, что его деньги скрысили?
   Макарыч ответил, не думая:
   — Повесит за яйца и вытрясет в два раза больше. Или наоборот, что в принципе, ничего не меняет: Девочки, давайте поясней, а то крутите вокруг да около.
   Совсем осмелевшая деловитая авантюристка, не чувствуя подвоха, с победным видом заявила:
   — Нам достоверно известно, что Репкин за последнее решение по подельнику Жоры получил не сорок тысяч долларов, а двадцать, и только из уважения к вам мы не сообщили это Кротову.
   — Ну и что? — удивился Макарыч, еще не понимая, куда она клонит,
   — Андрей Дмитриевич! Вам себя не жалко? — вмешалась в разговор до сих пор молчавшая Таня. — Я сейчас позвоню Жоре, и посмотрим, что с вами через двадцать минут будет! — И ехидно добавила: — У вас отсюда два пути: либо договариваться с нами, либо висеть, как вы сами заметили, за яйца! — и губки поджала.
   До Макарыча дошло, и он чуть было не вспылил, но неожиданно расхохотался. Смеялся долго, до слез, и наконец выдал:
   — Дурехи, в отличие от вас, я не крысил. Так что у нас действительно два пути… И лизать на этот раз вам придется без сметаны…
   Девочки, так до конца и не поверившие, что судья сам разделил взятку, старались вдвойне. Ввиду разницы в возрасте с татарином старикаша слишком медленно возбуждался. А может, в связи с отсутствием молочного продукта?..
   Денег с обнаглевших адвокатесс Макарыч пока решил не брать, на выходе прежде, чем хлопнуть дверью, выкрикнул:
   — Я еще вернусь, курицы!..

13

   Обеспокоенная отсутствием мужа, Наташка металась по дачному участку и поглядывала на дорогу, ведущую со станции. Уже обед прошел, она сама его наварила. Покормить хотела худенького. Обещал же приехать и приласкать! Как раз папочки и мамочки нет, за грибками ушли. Никто не помешал бы нежному времяпрепровождению, когда еще это случится!
   Пока юная хищница изводила себя бесполезным ожиданием, худенький голодный супруг ее с Равилем бывшую Репкину заначку пилили. Вернее, татарин пилил, а Юрик рядом суетился и нервничал. Ему не нравилось, как Равиль купюры тасовал. Чернявчик считал, что должны быть две равные стопочки, пополам, как у честных бродяг принято.
   Но у татарина на этот счет было свое мнение, он почему-то на три стопочки раскладывал, потом две отложил в сторонку, а третью еще на две перетасовал, одну — потолще, а вторую, раза в три потоньше, Юрику вручил:
   — Заслужил как бы, держи!
   — Равильчик, ну как же, ведь на двоих положено! — заскулил обиженный налетчик.
   — Ты, овца, меня, типа, не учи! Эти две — мне с Макарычем, это — десять косарей — как бы от тебя «тамбовским» передадим, так что скажи, типа, спасибо, что хоть что-то перепало! — железно рассудил отморозок. — Все! Базар закончен! Дуй в универсам за водкой и закусь как бы не забудь!
   Не думал Равиль в этот час, что смертельную обиду нанес своему подзащитному, можно считать, кровника нажил, капитал деливши. Юрик свою ненависть за водкой унес и затаился до поры до времени. Все простить мог, даже затрещины, но к купюрам этим, с таким трудом у собственных родственников вытащенным, он как к детям своим относился.
   А татарин уже у телефона, на злые глаза юного дольщика внимания не обративши, Макары-чу позвонил, старикашу удачей порадовать.
   Комбинатор приехал сразу и, вместо того чтобы похвалить за хорошую работу, как школьника в сердцах отчитал:
   — Рав! Ты — тупица! Если Репкин подаст заяву, то вас обоих завтра засадят, в лучшем случае побегаете пару недель. Выкупить тебя дороже станет, чем ты только что нажил. А придурок наш в делюге с Кротом — главный исполнитель! Такую тему теряем!
   — Макарыч, ну ты же сам как бы сказал, что судью тряхнуть, типа, надо! — оправдывался Равиль.
   — Ты на следствие это не ляпни, а то и я с вами да еще паровозом пойду! Все надо делать вовремя, сейф этот никуда бы не уплыл и даже пополнился. Да что объяснять, моли Бога, чтобы терпила в мусорню не ломанулся. — Макарыч для себя решил, что с татарином больше дел иметь не будет, даже если на этот раз пронесет…
 
* * *
   Из универсама Чернявчик с водочкой и закусью вернулся и увидел, как старикаша его бабули, честно ворованные, по своим карманам распихал. И этот тоже кровником стал ненавистным. Вот и пили все трое, каждый за свое: Андрей — чтоб пронесло, Равиль — за удачу, Юрик — за месть…

14

   К вечеру заморосил дождичек. Машина выехала на трассу и покатилась к городу. Довольный активным отдыхом Василий Иванович без остановки трещал об открывающихся перед ним перспективах государственной деятельности, представляя себя шагающим по ковровым покрытиям то в Кремле, то в Белом доме, в Госдуме или в Совете Федерации.
   — Андрея Дмитрича я оставлю при себе, будет у меня на посылках, — расхвастался перед своими домочадцами гордый будущим высоким статусом начинающий взяточник Репкин.
   Нина Петровна с восторгом слушала не-умолкающего супруга, в свою очередь мечтая о нарядах, в которых собиралась щеголять в обществе политической и деловой элиты на банкетах и всяческих приемах.
   Одна Наташка страдала из-за отсутствия своего ненаглядного Юрочки. Оно и понятно. Любовь зла!..
 
* * *
   Первым зашел в квартиру в хорошем расположении духа сияющий довольной улыбкой Василий Иванович и уставился на засыпанный бетонной крошкой паркет. Затем, не снимая улыбки, но уже с погасшим взглядом, посмотрел на потолок, пожал плечами и затопал по хрустящим следам, ведущим в распахнутую спальню.
   На месте блестящего металлом сейфа осталось только квадратное углубление в бетонном полу. Вокруг было множество следов от обуви, но никаких признаков следов от подъемного крана. Репкин явно недооценил возможности неугомонного зятя. Другой версии исчезновения тяжелого ящика с зелеными сокровищами не возникало.
   Прошло несколько минут, прежде чем пораженный невиданной подлостью судья не разразился бешеными проклятиями в адрес ненавистного мерзавца, его матери и даже давно улизнувшего от алиментов непутевого отца пройдохи. Непереводимая ругань нарастала и подкреплялась ожесточенным топотом ног, отчего известковая пыль поднялась плотным облачком и окутала всю квартиру.
   Нина Петровна заохала и, откинувшись на кровать без покрывала, схватилась за грудь в районе бултыхавшегося сердца. Наташка, выслушавшая папочкин отборный мат в отношении своего любимого и единственного Юрочки, крепче сжимала зубы.
   — Ну все! Ё-моё! — орал Репкин. — Теперь-то я его, блин, суку подзаборного, упрячу, мать его, далеко и надолго! — и бросился к телефону.
   Но неожиданной преградой на его пути выросла ожесточенная хищница. Пташка своей птичьей грудкой накрыла аппарат и вцепилась в него ногтями.
   — Никогда! — заорала она еще громче Репкина ему же в искаженную физиономию.
   Мелкий бисер дочкиных слюней охладил пыл не владеющего собой папашу.
   — Это я спионерила твой сейф! Я наняла парней, чтобы спионерить твой сраный ящик! — надрывалась, поправив формулировочку, маленькая стервятница. — Суди, блин, меня!..
   Василий Иванович попробовал выдернуть из объятий дочери пластмассовое средство связи, но девочка зубами впилась в его волосатую руку.
   — А-а-а! — закричал Репкин, вырвал из маленькой пасти изуродованную конечность и свалился на кровать рядом с задыхающейся женой.
   В квартире наступила напряженная тишина. В голове ограбленного судьи появились первые признаки конструктивной мысли. Стало ясно, что, заявив в милицию о краже сейфа, ни в коем случае нельзя было называть количество зеленых купюр, находящихся в нем.
   Суд над зятьком мог вылиться в грандиозный скандал для потерпевшего, которым впервые в жизни являлся сам Репкин. Но что-то надо было делать! Однако в голове возникала только картинка предстоящего судебного разбирательства над мерзавчиком Юрочкой и записи в протоколе.
   Допрос подсудимого. Вопрос судьи:
   — Чернявенький, почему вы украли сейф из квартиры своих родственников Решенных?
   Ответ:
   — Я знал, что в сейфе находится большая сумма долларов, полученных моим тестем, судьей Репкиным, в качестве взяток от граждан таких-то… конкретные имена и фамилии…
   Вопрос:
   — Сколько денег оказалось в украденном сейфе?
   Ответ:
   — Сорок три тысячи пятьсот американских долларов.
   Вопрос:
   — Где находятся эти деньги?
   Ответ:
   — Изъяты при обыске на моей квартире в качестве вещественных доказательств…
   От родившейся в сознании взяткополучателя возможной и даже более чем реальной сцены недалекого будущего, на голове этого самого взяточника зашевелились и встали дыбом реденькие, мягенькие волосики. Репкин беззвучно повел губами:
   — Чур меня! — и перекрестился укушенной рукой, до побеления сжав три перста…
 
* * *
   Вниманию всех уважаемых взяткополучателей! Не храните свои «честно» заработанные сбережения дома, в сейфах, гаражах и дачах, а также у своих ближайших родственников. По крайней мере, до того времени, пока в Уголовном кодексе не отменили соответствующую статью. Вы рискуете быть безнаказанно ограбленными! Воспользуйтесь уже известной практикой одного из персонажей данной повести, который для хранения дензнаков пользовался трусами, в крайнем случае, носками или еще чем, на ваше усмотрение и фантазию. Иногда это срабатывает…
 
* * *
   «Однако что же делать?» — задал себе резонный вопрос потерпевший, получив незабываемый урок. И он снова рванулся к телефону.
   — Дай позвонить! — заорал папочка своей единственной доченьке. — Ну тогда сама набери номер телефона Андрея Дмитриевича!
   Как в песне поется: «Обращусь я к друзьям, не подумай, что это в бреду…»
   Труба запиликала между третьей и четвертой бутылкой. Охмелевший Макарыч допил стакан и с трудом надавил нужную кнопку. Сказывалась бессонная ночь с нежнейшими юристками-авантюристками и нервяк, вызванный безрассудными действиями потрошителей сейфов.
   — Алло! — протяжно произнес комбинатор.
   — Андрей Дмитриевич! Беда! — с надрывом верещал надломленный горем Репкин. — Этот подлец вытащил сейф с деньгами! Я в полной растерянности! Что делать?..
   Костров не врубился, кто звонит, но постарался сосредоточиться:
   — Кто спрашивает «что делать»? Этот вопрос уже не в первый раз стоит во главе угла всего русского интеллигентного сообщества, которое не пришло к определенному выводу по поводу ответа в связи с полной несостоятельностью… — С несостоятельностью чего так никто из слушателей, а кроме Репкина это были в дым пьяные татарин и Юрик, не узнал. Макарыч потянулся за шпротиной и грохнулся на столик.
   По комнате Равила запрыгали пустые бутылки, стаканы и остатки закуски…
   Воскресный день заканчивался, поставив перед нашими персонажами вопросы, но не дав на них ответа. Начиналась новая неделя, полная забот и проблем…

15

   Ящер больше часа набирал номер телефона Макарыча, и только на пятой попытке абонент ответил:
   — Кому, блин, неймется?
   — Андрюха! Мать твою! Приди в себя! — рассердился Леша. — Через час стрела с Кротом, или тебе все по фене?..
   — Все, все, босс! Ноу проблем! Где? — с отрыжкой выдавил из себя комбинатор…
 
* * *
   Жора явно был не в духе, видимо, сказалась трехдневная пьянка по поводу освобождения друга, а может, и еще чего. Мало ли забот у авторитетных господ?
   Спросив у Макарыча о готовности судьи к приему следующих поступлений в пользу остающегося в застенках очередного подельника на предмет скорейшего возвращения того к нормальной бандитской жизни и получив утвердительный кивок, Жора приступил к главному вопросу:
   — Парни, документы готовы, вот они! Сделку необходимо начать на этой неделе, иначе мы потеряем покупателя. Лох закрутил задницей и присмотрел другой объект. Второго такого придурка найти будет непросто. Все остается в силе. После получения бабулек «продавец» должен исчезнуть, как мы и договаривались!..
   Макарыч взял документы и оценил их качество. Фальшивки были изумительны, впрочем, удивляться нечему, на Крота работали лучшие специалисты, которые еще в советские времена рисовали чирики и четвертаки лучше настоящих, и без всяких ксероксов.
   — Значит, так, — продолжил Крот, — вот координаты лоха, завтра Чёрнявчик должен с ним созвониться и забиться на следующий день. Затем показать объект, сейчас он закрыт, вот ключи. В риэлтерской конторе по этому адресу их встретят у входа с пяти до шести, остальное — уже дело техники…
   Видимо, у Жоры все было готово к отъезду за бугор, и он торопился сделать свою последнюю аферу на родине. Средств у него и без этого хватало, но не бросать же задуманное, лишние четверть «лимона» не помешали бы, мало ли чего и как там сложится?
   Еще в течение двадцати минут он объяснял детали и каким образом распорядиться наваром. В заключение сообщил, что вряд ли еще сможет увидеться, и все остальное решать будет Вадим. Пожелав удачи, Крот распрощался согласно бандитским традициям и отбыл в неизвестном направлении.
   Вадим тоже недолго посидел, напомнил старикаше про должок Чернявенького, срок отдачи которого подходил на неделе:
   — Желательно, получить лавэ до его безвременной кончины, — напоследок сказал кротовский и уехал.
 
* * *
   Макарыч и Ящер в сопровождении телохранителей поспешили к Равилю, где в это время находился главный исполнитель намеченной акции.
   Юрик сидел на кухне в арендованной Равилем квартире и пил густо заваренный чай. Голова раскалывалась, изо рта несло перегаром и каким-то гнильем. У татарина не оказалось лишней зубной щетки, а пользоваться зубочисткой ненавистного отморозка он побрезговал. Сам хозяин храпел, развалившись на единственной в доме кушетке.
   Юрику хотелось бежать из этого дома, но идти было некуда. От возвращения в собственное жилище сдерживал страх перед неизвестностью происходящего в доме родственников.
   «А вдруг судья — дурак, все-таки заявил в милицию, и сейчас его, Юрика, ждет ментовская засада?» — от этой мысли жалкого воришку передернуло.
   Впереди ждала жизнь объявленного в розыск бродяги. Ему было жаль себя, но сделанного не воротишь.
   О состоянии мамочки конченый эгоист никогда не заботился, а между тем несчастная Катерина Васильевна была близка к истерике от сотворенного ее родной кровиночкой. Еще ночью ее разбудил звонок, и Нина Петровна в сердцах отругала Чернявенькую за бездарное воспитания мерзавца Юрочки.
   Между тем переполох в семье Репкиных приутих, и судья благоразумно отказался от мысли заявлять о краже сейфа в органы правопорядка. Он заседал на очередном судебном разбирательстве, не пытаясь даже вникнуть в суть происходящего, поглощенный собственными горестными заботами. Еще с утра Василий Иванович пытался дозвониться до Кострова, но трубка последнего не отвечала.
   «Видимо, Андрей Дмитриевич, крепко загулял накануне», — подумал ограбленный судья, вспоминая невнятные рассуждения друга по известному русскому вопросу «что делать?», который так и остался открытым.
   Автоматически Репкин довел заседание по делу об угоне автомашины до конца и в скверном настроении объявил непомерно высокие сроки двум неудачно попавшим под горячую руку подследственным, адвокаты которых, один из них уже знакомый нам Шахов по кличке Прокурор, недоуменно пожали плечами и тут же поспешили строчить аппеляционные жалобы в высшую инстанцию, боясь поднять глаза на многочисленных родственников осужденных. Видимо, немало с них денег выкачали за обещания благополучного исхода суда.
   Осужденные мысленно помянули маму Репкина в извращенной форме, перебросились фразами что-то про «вонючего козла» и в сопровождении конвоя отбыли в места не столь отдаленные, согласно прописке.
   «Козел вонючий», тут же забыв о своих ожесточившихся клиентах и их роптавших домочадцах, побежал к телефону дозваниваться до благодеятельного друга…
 
* * *
   Труба Макарыча запиликала на подъезде к дому татарина.
   — Андрей Дмитриевич! Катастрофа! — надрывался взволнованным голосом Василий Иванович. — Этот негодяй вынес из моей квартиры сейф с деньгами и архивом.
   Костров, притворившись удивленным, переспросил, о чем речь, и успокаивая, назначил пострадавшему от коварства взяточнику встречу на вечер.
   — Вы, главное, ничего не предпринимайте, Василий Иванович! Я найду способ угомонить мерзавца, — сочувственно пообещал старика-ша и, уже обращаясь к сидящему рядом Ящеру, заметил: — Этот козел оказался разумным, не ломанулся в мусорню за геморроем себе и нам, в том числе, — и довольный своим предвидением, тщеславно заулыбался. Ситуация оставалась под контролем.
   В это время негодяй-мерзавец Чернявенький подошел к окну и увидел подъехавшую к парадной белоснежную «вольво» и припарковавшийся следом черный чемоданистый «мерседес», из которого, оглядываясь по сторонам, выскочили телохранители Ящера.
   С ужасом в амбалистых парнях Юрик узнал своих, якобы «тамбовских», мучителей, жестоко избивших его в лесополосе три недели назад и повесивших сорок тысяч долларов за несостоявшуюся аферу в «Hi-Fi Радио». Из «вольво» манерно вылезли Макарыч и неизвестный Чернявчику элегантно одетый парень с золотой цепью толщиной в палец на шее и массивным браслетом в форме ящерицы на запястье левой руки. Незнакомец дал какие-то указания мучителям Юрочки и вслед за старикашей направился к подъезду.
   Обезумевший от страха пройдоха вылетел из квартиры татарина и в одно мгновение, прыгая через три ступеньки, очутился на верхнем этаже, где и заныкался за толстой трубой мусоропровода. Сердечко прохиндея прыгало как птичка в клетке, лихорадочные мысли метались в болезненной головке, ушки жадно ловили звуки, раздающиеся на лестнице.
   Юрик понял, в какую поганую ситуацию он попал, как жестоко и коварно развели его хладнокровные «бантики», прикидываясь заботливой крышей, защитниками его липовых предприятий.
   Между тем бандиты яростно стучали в захлопнутую дверь равилевской квартиры в надежде разбудить ее хмельных обитателей. Наконец загремел запор, и под сопровождение отборных матюгов татарина она отворилась, пропустив внутрь настырных гостей.
   Еще долго озаренный прохиндей обнимал трубу мусоропровода, прежде чем рассерженные его отсутствием мафиози не покинули многострадальные апартаменты и не скрылись в своих лимузинах в конце улицы. И на этот раз посчитал Юрик, что ему повезло, но насколько повезло, приговоренный к бесславному исчезновению, еще не знал.
   Выбравшись из укрытия и озираясь, новоявленный бродяга на перекрестке поймал тачку, которая докатила его до Репкиных. Прячась в кустах акации, он ждал появления из парадной своей единственной надежды и опоры, любящей пташки Наташки. Но, как назло, она не выходила, хотя бежевая «десяточка», оставленная во дворе, красноречиво говорила о наличии хозяйки дома.
   Из своего укрытия наблюдатель видел, как вернулся с работы сгорбленный ударами судьбы вершитель правосудия, как примерно через час подъехала «вольво» и ненавистный Макарыч по-молодецки легко пробежал в подъезд. Как засветились окна в наступающих сумерках и наконец появилась вышедшая за хлебом или еще за чем верная женушка. Вздрогнувшая от окрика птичка, не раздумывая, бросилась в объятия своего единственного мужчины и, захлебываясь, защебетала о последних событиях, творившихся в семье.
   Подлецу можно было смело позавидовать, видя картину такой редко встречаемой в теперешней смутной жизни беспредельной преданности и безграничной любви. Но молодой подонок и не собирался оценивать такое самопожертвование ради него ненаглядного. Он просто, попав в западню, нуждался в экстренной помощи без разницы от кого, лишь бы почувствовать себя в безопасности.
   Молоденькая Наташка, оказывается, умела конструктивно мыслить. Она завела машину и отвезла своего беспомощного супруга в новую квартирку, которой еще до этого не пользовались из-за отсутствия в ней телефона для многочисленных деловых связей, в наличии которых уверял ее холодный к сексу желанный возлюбленный. Славная девочка, ей бы цены не было, если б догадалась эпилировать свои густо волосатые ножки…

16

   Раздосадованный пропажей главного исполнителя намеченной финансово-прибыльной делюги с недвижимостью, Макарыч со скорбным видом утешал потерпевших от грабительского нападения старших Решенных и участливо нахваливал правильное поведение Василия Ивановича в такой щекотливой ситуации.