Страница:
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- 6
- 7
- Следующая »
- Последняя >>
----------------------------------------------------------------------------
Перевод Осии Сороки.
Шекспир Уильям. Комедии и трагедии. М., "Аграф", 2001.
OCR Бычков М.Н.
----------------------------------------------------------------------------
Шекспир, заново открытый
Услышав, что режиссер Анатолий Васильев начал ставить трагедию "Король
Лир" в каком-то новом переводе, один известный профессор филологии с
неудовольствием заметил: ведь есть же перевод Бориса Пастернака, лучше этого
гения все равно не переведешь, какого же рожна им еще надо?
И в самом деле, пастернаковский "Лир" - шедевр драматической поэзии,
образец переводческого искусства. Но не бывает переводов "на все времена",
как не бывает, например, театральных постановок на все времена. По логике
упомянутого профессора после великого Спектакля Немировича-Данченко "Три
сестры" театрам вообще не следовало касаться этой пьесы: тема, так сказать,
закрыта. Однако в переводах классической пьесы, как и в ее режиссерских
решениях являет себя движущаяся культура нашего века: интерпретируя прошлое,
пересоздавая его, она осознает и выражает свою беспрестанно меняющуюся
сущность. Перевод Шекспира принадлежит русской словесности того момента ее
истории, когда этот перевод создан.
Переводчики, критики, режиссеры, читатели, зрители, иначе говоря, - все
мы, те, кто создает культуру и питается ее плодами, на каждом повороте нашей
исторической судьбы ведут диалог с Шекспиром, задавая великому елизаветинцу
самоважнейшие свои вопросы, чтобы получить на них его, Шекспира, ответы.
Меняется реальность, в которой живет человечество, меняются вопросы, которые
оно задает художникам прошлых столетий - меняются сами эти художники,
меняется Шекспир.
Шекспир, предстающий перед нами в переводах Осии Сороки, это тот
Шекспир, в котором нуждается наше время, создатель произведений, способных
утолить многие наши духовные нужды. Вряд ли переводчик сознательно ставил
перед собой подобную задачу. Он видел свое дело в том, чтобы с величайшим
тщанием проникнуть в смысл подлинника и честно передать его - осведомленный
читатель увидит, сколько текстологических изысканий скрыто за строками
переводов. Но, с усердием делая свою работу, переводчик не мог перестать
быть человеком наших дней. Далекий от всякого рода насильственной
модернизации, он вольно или невольно становился современным интерпретатором.
Осия Сорока обладает редким даром обратить к нам шекспировский оригинал теми
гранями, открыть нашим взорам те дотоле дремавшие скрытые его смыслы,
которые оказываются созвучны веяниям современной культуры и порою способны
объяснить нам нас самих.
Как и современная режиссура, переводчик освобождает, отчищает
шекспировский текст от позднейших сентиментально-романтических
напластований, от псевдоклассической риторики - он возвращает поэзии
Шекспира широкое и вольное дыхание создавшей его эпохи. Вслед за своими
предшественниками, но с большей, быть может, решительностью, чем они, О.
Сорока ищет способы передать плотность материи шекспировского слова,
шекспировских метафор - сгустков вещества, обладающего весом, вкусом и
запахом - тем, к чему стремится и чего редко достигает современная поэзия.
Шекспир у Сороки - человек не столько "от Лондона", сколько "от
Стратфорда", духовно живущий не столько в мире столичной цивилизации и
изящной литературы, сколько в окружении простых, крепко сбитых вещей
полудеревенского быта его родного города. Это Шекспир - провинциал, хранящий
в своей душе верность стратфордской патриархальной старине и "зеленым
полям", которые встают перед взором умирающего Фальстафа.
Чтобы передать эту британскую "почвенность", сделать внятной нам эту
простонародную стихию, стоящую за ренессансной утонченностью шекспировской
поэзии, переводчик обращается к языку нашей собственной старины. В тексте
"Короля Лира" или "Кориолана" вдруг слышатся голоса русского средневековья.
Мятежная толпа в римской трагедии говорит языком русского крестьянского
бунта. Бродяга и безумец "бедный Том" в "Лире" бредит и темно пророчествует
в духе наших юродивых. При этом переводчик вовсе не стилизует Уильяма
Шекспира под Протопопа Аввакума или Феофана Прокоповича. Переводы Сороки -
факт современной русской культуры, которая, как известно, давно уже увлечена
идеей возвращения к истокам и началам: не случайно первый шекспировский опыт
Сороки - "Король Лир" - появился и стал известен в конце 70-х годов, в пору
расцвета нашей "деревенской прозы". Тогда-то за нового "Лира" и ухватился
Анатолий Васильев, пораженный переводом, слегка архаизированная лексика
которого неожиданно делала его поразительно современным, а сугубая
"русскость" текста помогала приблизиться к сути создания великого британца
{Режиссер начал репетировать трагедию с Андреем Поповым в роли Лира на сцене
МХАТ, но работа была прервана смертью актера. Через несколько лет "Лир" в
переводе О. Сороки был поставлен Сергеем Женовачом в Московском театре на М.
Бронной. С тех пор началась театральная слава Сороки-переводчика.}.
Возвращаясь к истокам Шекспира, посредством русской архаики, обнажая
древние корни его искусства, Осия Сорока находит действительные точки схода
и пересечения двух столь разных культур. Не в этих ли поисках
историко-культурных аналогов, не в этом ли высоком толмачестве состоит
профессия и призвание переводчика?
А. Бартошевич
Эскал, князь Веронский
Меркуцио, молодой родственник князя, друг Ромео
Парис, молодой дворянин, родственник князя
Паж Париса
Монтекки, глава веронского рода, враждующего с родом Капулетти
Синьора Монтекки, жена его
Ромео, сын Монтекки
Бенволио, племянник Монтекки, друг Ромео
Абрам, слуга Монтекки
Балтазар, слуга Ромео
Капулетти, глава веронского рода, враждующего с родом Монтекки
Синьора Капулетти, жена его
Джульетта, дочь Капулетти
Т_и_бальт, племянник синьоры Капулетти
Старик, родственник Капулетти
Няня Джульетты
Пьетро, прислуживающий няне
Самсон |
Грегорио |
Антонио } слуги Капулетги
Потпэн |
Прислужник |
Лоренцо |
} Францисканские монахи
Джованни |
Аптекарь
Три музыканта
Веронские горожане, стража, ряженые, факелоносцы, пажи, слуги
Хор
Место действия: Верона и Мантуя.
Входит хор.
Хор
Враждуют два веронских видных рода,
И эта застарелая грызня
Упорствует, как злая непогода,
Верону кровью горожан грязня.
Лишь юным отпрыскам семейств обоих,
Рожденным под несчастливой звездой,
Трагически покончивши с собою,
Дано покончить с кровною враждой.
Без их любви, без их пути в могилу
Раздор остался бы неугасим.
Как рознь отцов чету детей сгубила,
Мы в эти два часа изобразим,
Чиня трудом прорехи неуменья
И зрителей прося о снисхожденье.
Уходит.
Сцена I
Верона. Площадь. Входят Самсон и Грегорио, вооруженные мечами и щитами.
Самсон
Вот с места не сойти, Грегорио, мы им покажем, лицом в грязь перед ними
не ударим.
Грегорио
Само собою. Не чумазыми же потом ходить.
Самсон
То есть, пусть только разозлят, мы тут же меч из ножен.
Грегорио
У тебя он заржавел, не вытащишь.
Самсон
Как разозлят, запросто вытащу.
Грегорио
Вот только запросто тебя не разозлишь.
Самсон
Собаки из дома Монтекки меня живо из себя выводят.
Грегорио
Отважный с места не сойдет, а ты если выведен из себя будешь, то
значит, сошел с места, сбежал.
Самсон
Перед собаками монтекковскими никуда я не сойду. Не уступлю дороги ни
служанкам, ни слугам Монтекки.
Грегорио
Вот и оказался слаб, если с панели не сойдешь, к домовым стенкам
жмешься.
Самсон
Это верно, слабый пол мы к стенке жмем. Так что слуг монтекковских от
стенки пихать буду, а служанок - к стенке припирать.
Грегорио
Но свара-то идет меж ихними мужчинами и нашими.
Самсон
А это все равно. Я с ними буду, как тиран свирепый: разделавшись с
мужчинами, примусь за девок.
Грегорио
То есть как?
Самсон
А вот так - сплошняком переделаю в баб.
Грегорио
Только бы выстоял ты в этой переделке.
Самсон
Да уж выстою, меня на всех хватит, я мясистый.
Грегорио
А по-моему, скорее рыба ты, чем мясо. Хек ты вяленый. Ну, обнажай свой
инструмент, монтекковцы идут.
Входят Абрам и Балтазар.
Самсон
Обнажил. Ты задирай их, я подопру.
Грегорио
Отопрешься? Сбежишь?
Самсон
Не бойся.
Грегорио
Кого? Тебя, что ли?
Самсон
Надо, чтоб закон на нашей стороне. Пускай они начнут.
Грегорио
Я нахмурюсь проходя. Пусть принимают как хотят.
Самсон
То есть, как им позволит слабодухость. А я им кукиш покажу, они смолчат
и опозорятся.
Абрам
Это вы нам кукиш кажете?
Самсон
Я показываю...
Абрам
Нам показываете?
Самсон
(вполголоса, к Грегорио)
Если скажу "да", закон на нашей стороне?
Грегорио
(Самсону)
Нет.
Самсон
Нет, это я вообще. Но не вам.
Грегорио
А вы что, драку учинить хотите?
Абрам
Драку? Нет, не хотим.
Самсон
Ежели хотите, я к вашим услугам. Хозяин мой не хуже вашего.
Абрам
Но и не лучше.
Самсон
Это как сказать...
Грегорио
(завидев вдали Т_и_бальта)
Говори "лучше". Сюда идет хозяйский племянник.
Самсон
Нет, лучше.
Абрам
Врете вы.
Самсон
Меч наголо, если не трусы. Грегорио, не забудь свой победный удар.
Дерутся. Входит Бенволно.
Бенволио
Эй вы, безмозглые, остановись!
Не понимаете вы, что творите.
Входит Тибальт.
Тибальт
Чем фехтовать с лакейской мелюзгой,
Гляди сюда - вот смерть твоя, Бенволио!
Бенволио
Я обнажил рапиру лишь затем,
Чтоб мир восстановить. Вложи свою
В ножны - иль помоги разнять буянов.
Тибальт
С рапирою в руке бубнишь о мире?
Так это слово ненавистно мне,
Как преисподняя, как все Монтекки,
Как ты, Бенвольо. Защищайся, трус!
(Сражаются.)
Входят приверженцы обоях семейств и присоединяются к драке; затем - горожане
с дубинками и бердышами.
Горожане
Дубьем их! Алебардами и бердышами! Бей их! Смиряй! Долой Капулетти!
Долой Монтекки!
Входят Капулетти (в халате) и синьора Капулетти.
Капулетти
Что тут за шум? Подать мой тяжкий меч!
Синьора Капулетти
Не меч тебе - костыль, костыль потребен.
Входят Монтекки и синьора Монтекки.
Капулетти
Подайте меч! Пришел старик Монтекки,
Своею шпагой машет в пику мне.
Монтекки
Мерзавцу Капулетти не спущу!
Пусти меня, жена!
Синьора Монтекки
Нет, не пущу!
Входит князь Эскал со свитой.
Князь
Смутьяны, мира нашего враги,
Кощунственно поднявшие на ближних
Оружие!.. Не слышат. Эй, зверье,
Вражду и ярость хищную свою
Своею утоляющее кровью!
Приказываю вам под страхом пытки:
На землю бросьте шалые мечи
И слушайте веленье государя
Разгневанного вашего. Покой
Веронских улиц трижды уж мутило
Междоусобье ваше, вздорным словом
Зажженное. Степенных горожан
Оно повторно вынуждало браться
За бердыши, ржавевшие у стен,
Отвыклыми и старыми руками,
Чтоб разнимать беснующихся вас.
Монтекки, слышишь? Слышишь, Капулетти?
Посмейте снова возмутить покой -
И жизнию заплатите своею.
Всем разойтись. Останься, Капулетти.
Пойдешь со мной. Монтекки, ты придешь,
Днем нынче в замок наш, где суд вершим.
Узнаешь там, что дальше повелим.
Еще раз: разойтись под страхом смерти!
Уходят все, кроме Монтекки, синьоры Монтекки и Бенволио.
Монтекки
Скажи, племянник, кто опять поджег
Пороховую бочку старой распри?
Ты был здесь, когда это началось?
Бенволио
Я подошел - уж челядь Капулетти
Дралася с вашей. Обнажив рапиру,
Я стал их разнимать. Тут налетел
Огненно-ярый Тибальт на меня,
Бросая вызов и своей рапирой
Неуязвимый рассекая воздух,
Насмешливо свистящий лишь в ответ.
Схлестнулись мы. Все новые бойцы
Вступали в схватку. Но явленье князя
Конец ей положило.
Синьора Монтекки
А с Ромео
Ты нынче виделся? Где он сейчас?
Я рада, что Господь его упас
От этой схватки.
Бенволио
На заре взгрустнулось,
И часом ранее, чем засиял
Лик солнца в золотом окне востока,
Я вышел разгулять свою печаль
И в загородной роще сикомор
Увидел сына вашего. К Ромео
Направился я. Но меня заметив,
Он скрылся в чаще. Судя по себе,
Искавшему уединенья, счел я,
Что он того ищет, и не стал
Навязываться.
Монтекки
По утрам не раз
Его видали там. Слезами множа
Росу, сгущая вздохами туман,
Он бродит, но, лишь солнце приотдернет
Сумрачный полог ночи, он домой
Спешит - укрыться от дневного света;
Дверь заперев и затемнивши окна,
Искусственную полночь создает.
Его снедает черная тоска,
И нужен тут совет наверняка.
Бенволио
Мой добрый дядя, в чем же здесь причина?
Монтекки
Не знаю, сын молчит.
Бенволио
А вы пытались
Дознаться у Ромео?
Монтекки
Да. Я сам,
Родня, друзья. Однако он упорно
Отмалчивается - себе ж во вред.
Так прячется в бутоне тайный червь
И лепестки раскрыть не позволяет
И солнцу посвятить красу цветка.
Когда б узнали мы тоски причину,
То с радостью бы пособили сыну.
Входит Ромео.
Бенволио
Да вот он сам. Оставьте нас одних.
Я вызнаю, что на него за стих
Нашел.
Монтекки
Желаю я тебе успеха.
Пойдем, жена. Мы только здесь помеха.
Монтекки и синьора Монтекки уходят.
Бенволио
Доброе утро, брат.
Ромео
Еще лишь утро?
Бенволио
Лишь било девять.
Ромео
Грустные часы
Влекутся долго. Это мой отец
Ушел поспешно так?
Бенволио
Да, то отец был.
Что же за грусть так удлинила время?
Ромео
Грущу я об отсутствии того,
Что вмиг укоротило бы его.
Бенволио
Влюблен?
Ромео
Несчастен.
Бенволио
Почему? Ответь.
Ромео
А что ответить, если безответна
Моя любовь?
Бенволио
Немилостива разве
Любовь, такая милая на вид?
Ромео
Любовь слепа, но зрячею рукой
Она разбить сумела мой покой.
Где мы обедаем?.. А что за драка
Была здесь? Но уж рассказали мне
Об том... У вражды хлопот немало,
А у любви еще побольше их.
О, любвоненависти торжество!
О, страсть, рожденная из ничего!
Свинцовый пух и пламя ледяное,
Прелестных форм бесформенный хаос!
Ни сон, ни явь, ни хворость, ни здоровье -
И называется моей любовью.
И нелюба такая мне любовь.
Смешно тебе?
Бенволио
Нет, хочется заплакать.
Ромео
Над чем заплакать?
Бенволио
Над твоей тоской.
Ромео
Уж видно, у любви закон такой,
Что ты тоску мою утяжелишь,
Своим участьем усугубишь лишь.
Любовь от вздохов только лишь туманней.
Она - очей влюбленное блистанье
И целый океан влюбленных слез,
Когда ей огорчиться довелось.
Что в ней еще? Безумье потайное,
Сладость бодрящая, удушье злое.
Друг, до свидания.
Бенволио
Нет, я с тобой.
Не покидай меня, мой дорогой.
Ромео
Покинут я ведь и самим собою,
И не Ромео говорит с тобою.
Бенволио
Нет, кроме шуток. Ты в кого влюблен?
Ромео
Что ж, зарыдать и выговорить имя?
Бенволио
Рыдать не надо, но скажи всерьез.
Ромео
Велишь больному с жизнью на прощанье
Серьезное составить завещанье?
Серьезно, друг мой, - женщину люблю.
Бенволио
Что женщину, и без подсказки ясно.
Ромео
Догадлив ты. И женщина прекрасна.
Бенволио
Прекрасна - значит, до любви охоча.
Ромео
А в этом ошибаешься ты очень.
Дианы целомудренней она
И от амурных стрел защищена,
И не поддастся ни атаке глаз,
Ни уверений пламенной осаде,
И девственных колен не распахнет
Навстречу золотому ливню Зевса,
Способному и святость соблазнить.
Богата красотой, умрет она
Безбрачною - и потому бедна:
Красу свою не передаст потомкам.
Бенволио
Остаться девственною поклялась?
Ромео
Да, но, оберегаясь и скупясь,
Бесценное наследство промотает -
Бесплодно красота ее истает.
Слишком небесна, слишком уж мудра -
Безгрешная, к земному недобра -
Она отринула любовь, и разом
Меня убила клятвенным отказом.
Бенволио
Послушай, друже, позабудь о ней.
Ромео
Ты прежде научи меня забвенью.
Бенволио
Глазам дай волю, с новыми сравни
Красавицами.
Ромео
Но таким сравненьем
Я укреплю лишь первенство ее.
Так маска черная, закрыв лицо,
Усугубляет чары светлой кожи.
Ослепшему не позабыть вовек
Сокровище утраченного света.
И писаная красота других
Напомнит лишь о ней, о несравненной.
Учить меня тебе не по плечу.
Прощай.
Бенволио
Нет уж, умру, а научу.
Уходят.
Сцена 2
Улица. Входят Капулетти, Парис и слуга.
Капулетти
Такое же наложено взысканье
И на Монтекки. В наши с ним года
Мир соблюдать, казалось бы, нетрудно.
Парис
Вы оба уважаемы и знатны,
И жаль, что давний спор вас разделил.
Но я ответ на сватовство мое
Хочу услышать.
Капулетти
Снова повторяю:
Моя дочурка ведь еще дитя -
Всего четырнадцати лет неполных.
Дозреет пусть. Еще годочка два
Прождем до свадебного торжества.
Парис
В ее года уже детей рождают.
Капулетти
И прежде времени лишь увядают.
Земля мои надежды поглотила,
И дочь осталась у меня одна.
Мое все унаследует она.
А ты, Парис, ухаживай за нею,
Так будет сватовство твое вернее.
Когда ее сердечку милым будешь,
То и мое согласие добудешь.
У нас фамильный праздник нынче - бал;
Я множество гостей наприглашал.
А в том числе, особенно любя,
Друг милый, приглашаю и тебя
В домишко мой. Сегодня вечерком
Цвет девушек туда мы соберем,
Что порождают в юношах веселье,
Как вешний дух нарядного апреля.
И в сем едва расцветших роз букете
Найдется место и моей Джульетте.
Гляди, прислушивайся, выбирай
Ту девушку, с которой тебе рай.
Пойдем со мной.
(Слуге.)
А ты не стой вороной,
Без промедленья обойди Верону
И всех гостей по списку пригласи.
Да поучтивей каждого проси.
Капулетти и Парис уходят.
Слуга
"По списку пригласи". Сказано в писаньях, что сапожник держись аршина
своего, портной - своей колодки, рыбак - своих кистей, маляр - своих сетей;
а меня бесписьменного шлют приглашать гостей по списку, когда не знаю, что
тут и написали. Надо грамотных спросить... Слава Богу, идут господа.
Входят Бенволио и Ромео.
Бенволио
Брось. Гасят ведь одним огнем другой,
И боль другою болью притупляют,
А горе глушат новою бедой,
И головокруженье прекращают
Круженьем вспять. Приманку поновей
Найди - и новой старую забей.
Ромео
И подорожник приложить полезно.
Бенволио
К чему, Ромео?
Ромео
К сломанной ноге.
Бенволио
Ты бредишь, что ли?
Ромео
Я в своем уме,
Но связан горше, чем умалишенный.
В темнице заперт, пищи не дают,
Пытают, мучат...
(Слуге.)
Здравствуй, мой любезный.
Слуга
Здравствуйте. Вы читать умеете, синьор?
Ромео
Мою судьбу по горестям моим
Прочесть умею.
Слуга
Это и неграмотный сумеет. А писаное прочесть можете?
Ромео
Да, если знаю буквы и язык.
Слуга
Спасибо за честный ответ. Счастливо оставаться. (Хочет уйти.)
Ромео
Постой, приятель. Я прочту тебе.
(Читает.)
"Синьор Мартино с женой и дочерьми;
Граф Ансельмо с красавицами сестрами;
Овдовевшая синьора Витрувио;
Синьор Плаченцо с милыми племянницами;
Меркуцио с братом его Валентином;
Мой дядя Капулетти с женой и дочерьми;
Моя прекрасная племянница Розалина,
а также Ливия;
Синьор Валенцио с двоюродным братом
Тибальтом;
Лючио с резвушкою Еленой."
(Отдает список.)
Компанья знатная. Куда же званы?
Слуга
Туда.
Ромео
Куда туда?
Слуга
Домой к нам.
Ромео
К кому домой?
Слуга
К хозяину.
Ромео
Мне б наперед спросить, кто твой хозяин.
Слуга
А я без расспросов скажу. Мой хозяин - вельможный богач Капулетти, и
если вы не из Монтекки будете, то милости просим на чарку вина. Счастливо
оставаться. (Уходит.)
Бенволио
На этот их традиционный праздник
И Розалина ведь приглашена
Твоя любимая, и все другие
Веронские красавицы. Пойдем к ним,
Я укажу тебе кой на кого.
Сравнишь и сверишь непредубежденно,
Окажется лебедушка вороной.
Ромео
Когда до лжи унизятся подобной
Перевод Осии Сороки.
Шекспир Уильям. Комедии и трагедии. М., "Аграф", 2001.
OCR Бычков М.Н.
----------------------------------------------------------------------------
Шекспир, заново открытый
Услышав, что режиссер Анатолий Васильев начал ставить трагедию "Король
Лир" в каком-то новом переводе, один известный профессор филологии с
неудовольствием заметил: ведь есть же перевод Бориса Пастернака, лучше этого
гения все равно не переведешь, какого же рожна им еще надо?
И в самом деле, пастернаковский "Лир" - шедевр драматической поэзии,
образец переводческого искусства. Но не бывает переводов "на все времена",
как не бывает, например, театральных постановок на все времена. По логике
упомянутого профессора после великого Спектакля Немировича-Данченко "Три
сестры" театрам вообще не следовало касаться этой пьесы: тема, так сказать,
закрыта. Однако в переводах классической пьесы, как и в ее режиссерских
решениях являет себя движущаяся культура нашего века: интерпретируя прошлое,
пересоздавая его, она осознает и выражает свою беспрестанно меняющуюся
сущность. Перевод Шекспира принадлежит русской словесности того момента ее
истории, когда этот перевод создан.
Переводчики, критики, режиссеры, читатели, зрители, иначе говоря, - все
мы, те, кто создает культуру и питается ее плодами, на каждом повороте нашей
исторической судьбы ведут диалог с Шекспиром, задавая великому елизаветинцу
самоважнейшие свои вопросы, чтобы получить на них его, Шекспира, ответы.
Меняется реальность, в которой живет человечество, меняются вопросы, которые
оно задает художникам прошлых столетий - меняются сами эти художники,
меняется Шекспир.
Шекспир, предстающий перед нами в переводах Осии Сороки, это тот
Шекспир, в котором нуждается наше время, создатель произведений, способных
утолить многие наши духовные нужды. Вряд ли переводчик сознательно ставил
перед собой подобную задачу. Он видел свое дело в том, чтобы с величайшим
тщанием проникнуть в смысл подлинника и честно передать его - осведомленный
читатель увидит, сколько текстологических изысканий скрыто за строками
переводов. Но, с усердием делая свою работу, переводчик не мог перестать
быть человеком наших дней. Далекий от всякого рода насильственной
модернизации, он вольно или невольно становился современным интерпретатором.
Осия Сорока обладает редким даром обратить к нам шекспировский оригинал теми
гранями, открыть нашим взорам те дотоле дремавшие скрытые его смыслы,
которые оказываются созвучны веяниям современной культуры и порою способны
объяснить нам нас самих.
Как и современная режиссура, переводчик освобождает, отчищает
шекспировский текст от позднейших сентиментально-романтических
напластований, от псевдоклассической риторики - он возвращает поэзии
Шекспира широкое и вольное дыхание создавшей его эпохи. Вслед за своими
предшественниками, но с большей, быть может, решительностью, чем они, О.
Сорока ищет способы передать плотность материи шекспировского слова,
шекспировских метафор - сгустков вещества, обладающего весом, вкусом и
запахом - тем, к чему стремится и чего редко достигает современная поэзия.
Шекспир у Сороки - человек не столько "от Лондона", сколько "от
Стратфорда", духовно живущий не столько в мире столичной цивилизации и
изящной литературы, сколько в окружении простых, крепко сбитых вещей
полудеревенского быта его родного города. Это Шекспир - провинциал, хранящий
в своей душе верность стратфордской патриархальной старине и "зеленым
полям", которые встают перед взором умирающего Фальстафа.
Чтобы передать эту британскую "почвенность", сделать внятной нам эту
простонародную стихию, стоящую за ренессансной утонченностью шекспировской
поэзии, переводчик обращается к языку нашей собственной старины. В тексте
"Короля Лира" или "Кориолана" вдруг слышатся голоса русского средневековья.
Мятежная толпа в римской трагедии говорит языком русского крестьянского
бунта. Бродяга и безумец "бедный Том" в "Лире" бредит и темно пророчествует
в духе наших юродивых. При этом переводчик вовсе не стилизует Уильяма
Шекспира под Протопопа Аввакума или Феофана Прокоповича. Переводы Сороки -
факт современной русской культуры, которая, как известно, давно уже увлечена
идеей возвращения к истокам и началам: не случайно первый шекспировский опыт
Сороки - "Король Лир" - появился и стал известен в конце 70-х годов, в пору
расцвета нашей "деревенской прозы". Тогда-то за нового "Лира" и ухватился
Анатолий Васильев, пораженный переводом, слегка архаизированная лексика
которого неожиданно делала его поразительно современным, а сугубая
"русскость" текста помогала приблизиться к сути создания великого британца
{Режиссер начал репетировать трагедию с Андреем Поповым в роли Лира на сцене
МХАТ, но работа была прервана смертью актера. Через несколько лет "Лир" в
переводе О. Сороки был поставлен Сергеем Женовачом в Московском театре на М.
Бронной. С тех пор началась театральная слава Сороки-переводчика.}.
Возвращаясь к истокам Шекспира, посредством русской архаики, обнажая
древние корни его искусства, Осия Сорока находит действительные точки схода
и пересечения двух столь разных культур. Не в этих ли поисках
историко-культурных аналогов, не в этом ли высоком толмачестве состоит
профессия и призвание переводчика?
А. Бартошевич
Эскал, князь Веронский
Меркуцио, молодой родственник князя, друг Ромео
Парис, молодой дворянин, родственник князя
Паж Париса
Монтекки, глава веронского рода, враждующего с родом Капулетти
Синьора Монтекки, жена его
Ромео, сын Монтекки
Бенволио, племянник Монтекки, друг Ромео
Абрам, слуга Монтекки
Балтазар, слуга Ромео
Капулетти, глава веронского рода, враждующего с родом Монтекки
Синьора Капулетти, жена его
Джульетта, дочь Капулетти
Т_и_бальт, племянник синьоры Капулетти
Старик, родственник Капулетти
Няня Джульетты
Пьетро, прислуживающий няне
Самсон |
Грегорио |
Антонио } слуги Капулетги
Потпэн |
Прислужник |
Лоренцо |
} Францисканские монахи
Джованни |
Аптекарь
Три музыканта
Веронские горожане, стража, ряженые, факелоносцы, пажи, слуги
Хор
Место действия: Верона и Мантуя.
Входит хор.
Хор
Враждуют два веронских видных рода,
И эта застарелая грызня
Упорствует, как злая непогода,
Верону кровью горожан грязня.
Лишь юным отпрыскам семейств обоих,
Рожденным под несчастливой звездой,
Трагически покончивши с собою,
Дано покончить с кровною враждой.
Без их любви, без их пути в могилу
Раздор остался бы неугасим.
Как рознь отцов чету детей сгубила,
Мы в эти два часа изобразим,
Чиня трудом прорехи неуменья
И зрителей прося о снисхожденье.
Уходит.
Сцена I
Верона. Площадь. Входят Самсон и Грегорио, вооруженные мечами и щитами.
Самсон
Вот с места не сойти, Грегорио, мы им покажем, лицом в грязь перед ними
не ударим.
Грегорио
Само собою. Не чумазыми же потом ходить.
Самсон
То есть, пусть только разозлят, мы тут же меч из ножен.
Грегорио
У тебя он заржавел, не вытащишь.
Самсон
Как разозлят, запросто вытащу.
Грегорио
Вот только запросто тебя не разозлишь.
Самсон
Собаки из дома Монтекки меня живо из себя выводят.
Грегорио
Отважный с места не сойдет, а ты если выведен из себя будешь, то
значит, сошел с места, сбежал.
Самсон
Перед собаками монтекковскими никуда я не сойду. Не уступлю дороги ни
служанкам, ни слугам Монтекки.
Грегорио
Вот и оказался слаб, если с панели не сойдешь, к домовым стенкам
жмешься.
Самсон
Это верно, слабый пол мы к стенке жмем. Так что слуг монтекковских от
стенки пихать буду, а служанок - к стенке припирать.
Грегорио
Но свара-то идет меж ихними мужчинами и нашими.
Самсон
А это все равно. Я с ними буду, как тиран свирепый: разделавшись с
мужчинами, примусь за девок.
Грегорио
То есть как?
Самсон
А вот так - сплошняком переделаю в баб.
Грегорио
Только бы выстоял ты в этой переделке.
Самсон
Да уж выстою, меня на всех хватит, я мясистый.
Грегорио
А по-моему, скорее рыба ты, чем мясо. Хек ты вяленый. Ну, обнажай свой
инструмент, монтекковцы идут.
Входят Абрам и Балтазар.
Самсон
Обнажил. Ты задирай их, я подопру.
Грегорио
Отопрешься? Сбежишь?
Самсон
Не бойся.
Грегорио
Кого? Тебя, что ли?
Самсон
Надо, чтоб закон на нашей стороне. Пускай они начнут.
Грегорио
Я нахмурюсь проходя. Пусть принимают как хотят.
Самсон
То есть, как им позволит слабодухость. А я им кукиш покажу, они смолчат
и опозорятся.
Абрам
Это вы нам кукиш кажете?
Самсон
Я показываю...
Абрам
Нам показываете?
Самсон
(вполголоса, к Грегорио)
Если скажу "да", закон на нашей стороне?
Грегорио
(Самсону)
Нет.
Самсон
Нет, это я вообще. Но не вам.
Грегорио
А вы что, драку учинить хотите?
Абрам
Драку? Нет, не хотим.
Самсон
Ежели хотите, я к вашим услугам. Хозяин мой не хуже вашего.
Абрам
Но и не лучше.
Самсон
Это как сказать...
Грегорио
(завидев вдали Т_и_бальта)
Говори "лучше". Сюда идет хозяйский племянник.
Самсон
Нет, лучше.
Абрам
Врете вы.
Самсон
Меч наголо, если не трусы. Грегорио, не забудь свой победный удар.
Дерутся. Входит Бенволно.
Бенволио
Эй вы, безмозглые, остановись!
Не понимаете вы, что творите.
Входит Тибальт.
Тибальт
Чем фехтовать с лакейской мелюзгой,
Гляди сюда - вот смерть твоя, Бенволио!
Бенволио
Я обнажил рапиру лишь затем,
Чтоб мир восстановить. Вложи свою
В ножны - иль помоги разнять буянов.
Тибальт
С рапирою в руке бубнишь о мире?
Так это слово ненавистно мне,
Как преисподняя, как все Монтекки,
Как ты, Бенвольо. Защищайся, трус!
(Сражаются.)
Входят приверженцы обоях семейств и присоединяются к драке; затем - горожане
с дубинками и бердышами.
Горожане
Дубьем их! Алебардами и бердышами! Бей их! Смиряй! Долой Капулетти!
Долой Монтекки!
Входят Капулетти (в халате) и синьора Капулетти.
Капулетти
Что тут за шум? Подать мой тяжкий меч!
Синьора Капулетти
Не меч тебе - костыль, костыль потребен.
Входят Монтекки и синьора Монтекки.
Капулетти
Подайте меч! Пришел старик Монтекки,
Своею шпагой машет в пику мне.
Монтекки
Мерзавцу Капулетти не спущу!
Пусти меня, жена!
Синьора Монтекки
Нет, не пущу!
Входит князь Эскал со свитой.
Князь
Смутьяны, мира нашего враги,
Кощунственно поднявшие на ближних
Оружие!.. Не слышат. Эй, зверье,
Вражду и ярость хищную свою
Своею утоляющее кровью!
Приказываю вам под страхом пытки:
На землю бросьте шалые мечи
И слушайте веленье государя
Разгневанного вашего. Покой
Веронских улиц трижды уж мутило
Междоусобье ваше, вздорным словом
Зажженное. Степенных горожан
Оно повторно вынуждало браться
За бердыши, ржавевшие у стен,
Отвыклыми и старыми руками,
Чтоб разнимать беснующихся вас.
Монтекки, слышишь? Слышишь, Капулетти?
Посмейте снова возмутить покой -
И жизнию заплатите своею.
Всем разойтись. Останься, Капулетти.
Пойдешь со мной. Монтекки, ты придешь,
Днем нынче в замок наш, где суд вершим.
Узнаешь там, что дальше повелим.
Еще раз: разойтись под страхом смерти!
Уходят все, кроме Монтекки, синьоры Монтекки и Бенволио.
Монтекки
Скажи, племянник, кто опять поджег
Пороховую бочку старой распри?
Ты был здесь, когда это началось?
Бенволио
Я подошел - уж челядь Капулетти
Дралася с вашей. Обнажив рапиру,
Я стал их разнимать. Тут налетел
Огненно-ярый Тибальт на меня,
Бросая вызов и своей рапирой
Неуязвимый рассекая воздух,
Насмешливо свистящий лишь в ответ.
Схлестнулись мы. Все новые бойцы
Вступали в схватку. Но явленье князя
Конец ей положило.
Синьора Монтекки
А с Ромео
Ты нынче виделся? Где он сейчас?
Я рада, что Господь его упас
От этой схватки.
Бенволио
На заре взгрустнулось,
И часом ранее, чем засиял
Лик солнца в золотом окне востока,
Я вышел разгулять свою печаль
И в загородной роще сикомор
Увидел сына вашего. К Ромео
Направился я. Но меня заметив,
Он скрылся в чаще. Судя по себе,
Искавшему уединенья, счел я,
Что он того ищет, и не стал
Навязываться.
Монтекки
По утрам не раз
Его видали там. Слезами множа
Росу, сгущая вздохами туман,
Он бродит, но, лишь солнце приотдернет
Сумрачный полог ночи, он домой
Спешит - укрыться от дневного света;
Дверь заперев и затемнивши окна,
Искусственную полночь создает.
Его снедает черная тоска,
И нужен тут совет наверняка.
Бенволио
Мой добрый дядя, в чем же здесь причина?
Монтекки
Не знаю, сын молчит.
Бенволио
А вы пытались
Дознаться у Ромео?
Монтекки
Да. Я сам,
Родня, друзья. Однако он упорно
Отмалчивается - себе ж во вред.
Так прячется в бутоне тайный червь
И лепестки раскрыть не позволяет
И солнцу посвятить красу цветка.
Когда б узнали мы тоски причину,
То с радостью бы пособили сыну.
Входит Ромео.
Бенволио
Да вот он сам. Оставьте нас одних.
Я вызнаю, что на него за стих
Нашел.
Монтекки
Желаю я тебе успеха.
Пойдем, жена. Мы только здесь помеха.
Монтекки и синьора Монтекки уходят.
Бенволио
Доброе утро, брат.
Ромео
Еще лишь утро?
Бенволио
Лишь било девять.
Ромео
Грустные часы
Влекутся долго. Это мой отец
Ушел поспешно так?
Бенволио
Да, то отец был.
Что же за грусть так удлинила время?
Ромео
Грущу я об отсутствии того,
Что вмиг укоротило бы его.
Бенволио
Влюблен?
Ромео
Несчастен.
Бенволио
Почему? Ответь.
Ромео
А что ответить, если безответна
Моя любовь?
Бенволио
Немилостива разве
Любовь, такая милая на вид?
Ромео
Любовь слепа, но зрячею рукой
Она разбить сумела мой покой.
Где мы обедаем?.. А что за драка
Была здесь? Но уж рассказали мне
Об том... У вражды хлопот немало,
А у любви еще побольше их.
О, любвоненависти торжество!
О, страсть, рожденная из ничего!
Свинцовый пух и пламя ледяное,
Прелестных форм бесформенный хаос!
Ни сон, ни явь, ни хворость, ни здоровье -
И называется моей любовью.
И нелюба такая мне любовь.
Смешно тебе?
Бенволио
Нет, хочется заплакать.
Ромео
Над чем заплакать?
Бенволио
Над твоей тоской.
Ромео
Уж видно, у любви закон такой,
Что ты тоску мою утяжелишь,
Своим участьем усугубишь лишь.
Любовь от вздохов только лишь туманней.
Она - очей влюбленное блистанье
И целый океан влюбленных слез,
Когда ей огорчиться довелось.
Что в ней еще? Безумье потайное,
Сладость бодрящая, удушье злое.
Друг, до свидания.
Бенволио
Нет, я с тобой.
Не покидай меня, мой дорогой.
Ромео
Покинут я ведь и самим собою,
И не Ромео говорит с тобою.
Бенволио
Нет, кроме шуток. Ты в кого влюблен?
Ромео
Что ж, зарыдать и выговорить имя?
Бенволио
Рыдать не надо, но скажи всерьез.
Ромео
Велишь больному с жизнью на прощанье
Серьезное составить завещанье?
Серьезно, друг мой, - женщину люблю.
Бенволио
Что женщину, и без подсказки ясно.
Ромео
Догадлив ты. И женщина прекрасна.
Бенволио
Прекрасна - значит, до любви охоча.
Ромео
А в этом ошибаешься ты очень.
Дианы целомудренней она
И от амурных стрел защищена,
И не поддастся ни атаке глаз,
Ни уверений пламенной осаде,
И девственных колен не распахнет
Навстречу золотому ливню Зевса,
Способному и святость соблазнить.
Богата красотой, умрет она
Безбрачною - и потому бедна:
Красу свою не передаст потомкам.
Бенволио
Остаться девственною поклялась?
Ромео
Да, но, оберегаясь и скупясь,
Бесценное наследство промотает -
Бесплодно красота ее истает.
Слишком небесна, слишком уж мудра -
Безгрешная, к земному недобра -
Она отринула любовь, и разом
Меня убила клятвенным отказом.
Бенволио
Послушай, друже, позабудь о ней.
Ромео
Ты прежде научи меня забвенью.
Бенволио
Глазам дай волю, с новыми сравни
Красавицами.
Ромео
Но таким сравненьем
Я укреплю лишь первенство ее.
Так маска черная, закрыв лицо,
Усугубляет чары светлой кожи.
Ослепшему не позабыть вовек
Сокровище утраченного света.
И писаная красота других
Напомнит лишь о ней, о несравненной.
Учить меня тебе не по плечу.
Прощай.
Бенволио
Нет уж, умру, а научу.
Уходят.
Сцена 2
Улица. Входят Капулетти, Парис и слуга.
Капулетти
Такое же наложено взысканье
И на Монтекки. В наши с ним года
Мир соблюдать, казалось бы, нетрудно.
Парис
Вы оба уважаемы и знатны,
И жаль, что давний спор вас разделил.
Но я ответ на сватовство мое
Хочу услышать.
Капулетти
Снова повторяю:
Моя дочурка ведь еще дитя -
Всего четырнадцати лет неполных.
Дозреет пусть. Еще годочка два
Прождем до свадебного торжества.
Парис
В ее года уже детей рождают.
Капулетти
И прежде времени лишь увядают.
Земля мои надежды поглотила,
И дочь осталась у меня одна.
Мое все унаследует она.
А ты, Парис, ухаживай за нею,
Так будет сватовство твое вернее.
Когда ее сердечку милым будешь,
То и мое согласие добудешь.
У нас фамильный праздник нынче - бал;
Я множество гостей наприглашал.
А в том числе, особенно любя,
Друг милый, приглашаю и тебя
В домишко мой. Сегодня вечерком
Цвет девушек туда мы соберем,
Что порождают в юношах веселье,
Как вешний дух нарядного апреля.
И в сем едва расцветших роз букете
Найдется место и моей Джульетте.
Гляди, прислушивайся, выбирай
Ту девушку, с которой тебе рай.
Пойдем со мной.
(Слуге.)
А ты не стой вороной,
Без промедленья обойди Верону
И всех гостей по списку пригласи.
Да поучтивей каждого проси.
Капулетти и Парис уходят.
Слуга
"По списку пригласи". Сказано в писаньях, что сапожник держись аршина
своего, портной - своей колодки, рыбак - своих кистей, маляр - своих сетей;
а меня бесписьменного шлют приглашать гостей по списку, когда не знаю, что
тут и написали. Надо грамотных спросить... Слава Богу, идут господа.
Входят Бенволио и Ромео.
Бенволио
Брось. Гасят ведь одним огнем другой,
И боль другою болью притупляют,
А горе глушат новою бедой,
И головокруженье прекращают
Круженьем вспять. Приманку поновей
Найди - и новой старую забей.
Ромео
И подорожник приложить полезно.
Бенволио
К чему, Ромео?
Ромео
К сломанной ноге.
Бенволио
Ты бредишь, что ли?
Ромео
Я в своем уме,
Но связан горше, чем умалишенный.
В темнице заперт, пищи не дают,
Пытают, мучат...
(Слуге.)
Здравствуй, мой любезный.
Слуга
Здравствуйте. Вы читать умеете, синьор?
Ромео
Мою судьбу по горестям моим
Прочесть умею.
Слуга
Это и неграмотный сумеет. А писаное прочесть можете?
Ромео
Да, если знаю буквы и язык.
Слуга
Спасибо за честный ответ. Счастливо оставаться. (Хочет уйти.)
Ромео
Постой, приятель. Я прочту тебе.
(Читает.)
"Синьор Мартино с женой и дочерьми;
Граф Ансельмо с красавицами сестрами;
Овдовевшая синьора Витрувио;
Синьор Плаченцо с милыми племянницами;
Меркуцио с братом его Валентином;
Мой дядя Капулетти с женой и дочерьми;
Моя прекрасная племянница Розалина,
а также Ливия;
Синьор Валенцио с двоюродным братом
Тибальтом;
Лючио с резвушкою Еленой."
(Отдает список.)
Компанья знатная. Куда же званы?
Слуга
Туда.
Ромео
Куда туда?
Слуга
Домой к нам.
Ромео
К кому домой?
Слуга
К хозяину.
Ромео
Мне б наперед спросить, кто твой хозяин.
Слуга
А я без расспросов скажу. Мой хозяин - вельможный богач Капулетти, и
если вы не из Монтекки будете, то милости просим на чарку вина. Счастливо
оставаться. (Уходит.)
Бенволио
На этот их традиционный праздник
И Розалина ведь приглашена
Твоя любимая, и все другие
Веронские красавицы. Пойдем к ним,
Я укажу тебе кой на кого.
Сравнишь и сверишь непредубежденно,
Окажется лебедушка вороной.
Ромео
Когда до лжи унизятся подобной