— Есть только следы пса и Томми.
— Кто же, в самом деле, взял мои часы? — волновался Томек. — Ведь Динго все время бегает на опушке рощи. Вероятно, там скрывается вор!
— Томек хорошо говорит, — подтвердил Тони. — Вор, конечно, скрылся в буше.
— Тони, ведь тот, кто взял часы, должен был обязательно оставить следы на земле, — сказал Вильмовский. — А ты сам говоришь, что кроме Томека и Динго никого здесь не было.
— Если бы вор ходил по земле, Динго не позволил бы ему взять часы, — ответил следопыт.
— Тони, ты уже подозреваешь кого-нибудь? — спрашивал Томек, взволнованный сообщением следопыта.
— Я думаю, у маленького вора были крылья, и Динго его видел, — пояснил Тони.
Звероловы посмотрели на Тони с удивлением; Бентли первый сообразил, в чем дело.
— Ты подозреваешь беседковых птиц[79] ? — спросил он, обращаясь к Тони.
— Да, я думаю о них, — ответил Тони.
— В самом деле, Динго лает на птиц, — вмешался Вильмовский. — Неужели это они стащили часы?
— Это очень возможно, — сказал Бентли. — Эти птицы строят в чаще леса маленькие садики с беседками, украшая их цветами, перышками, раковинками и вообще разными блестящими вещицами. Местные жители прекрасно знают их повадки. Если у кого-нибудь пропадает блестящий предмет, они ищут потерю в шалашах беседковых птиц.
— Мне кажется, что отсутствие следов и поведение Динго подтверждают предположение Тони, — вмешался Смуга.
— Очень возможно, — добавил Бентли. — Птица схватила часы и села на ветку дерева. Динго потерял след. Он волнуется, потому что не может выследить вора.
— Если это так, то я уж никогда не найду свои часы, к которым так привык, — печально сказал Томек.
— Не теряй надежды, — утешил его Бентли. — Австралийские туземцы могут выследить даже пчел в их полете, а ведь Тони — мастер своего дела. Ты только смотри, что он будет делать.
Тони некоторое время внимательно следил за птицами, летавшими над кустарником, после чего все время наблюдая за движением птиц, стал медленно углубляться в буш. Он шел вперед, останавливался, поворачивался то влево, то вправо, возвращался назад и, наконец, наклонившись, полез в кусты, где вскоре совершенно пропал. На поляну он вернулся после довольно длительного отсутствия. Он пригласил звероловов идти за ним. Вильмовский крепко взял Динго за ошейник; все двинулись вслед за Тони. Идти им пришлось не больше пятидесяти шагов, потому что следопыт остановился у большой группы кустарников. Движением руки он попросил их сохранять тишину, наклонился и раздвинул руками ветви куста. Томек поспешил заглянуть внутрь чащи. Между корнями кустиков находился небольшой садик, со всех сторон окруженный заборчиком, высотой в несколько сантиметров, сплетенным из веток и травы. Внутри палисадника стояли шалаши с двумя входами, построенные из гибких веточек, к которым вели гладкие дорожки. Шалашики и дорожки были украшены красочными перьями попугаев и цветами. В центре палисадника, в окружении разноцветных камешков, косточек и перышек лежали серебряные часы. Птицы, размер которых был чуть больше воробьев, весело прыгали по дорожкам. Одни из них скрывались в шалашиках, будто играя в прятки, — другие гонялись друг за другом с громким щебетанием.
— Видишь, как быстро Тони нашел твои часики, — шепнул Бентли Томеку.
Звероловы с любопытством смотрели на игры пернатых строителей шалашей. Наконец Томек протянул руку по направлению к часам. Птицы с писком, часто махая крылышками, бросились врассыпную. Тони вручил Томеку часы, и наши путешественники вернулись в лагерь, оживленно обсуждая приключение. Один лишь Динго возвращался с неудовольствием. Он с гневом следил за полетом всех носившихся в воздухе птиц.
Это было последнее приключение Томека на Австралийском континенте. На третий день после возвращения с горы Косцюшко звероловы ликвидировали стоянку и направились к ближайшей железнодорожной станции, расположенной в городке на границе земель — Нового Южного Уэльса и Виктории. Здесь они погрузили клетки с животными на поезд, уходящий в Мельбурн, до которого оставалось около трехсот километров.
Поезд шел через места, покрытые бушем, мимо многочисленных овцеводческих ферм, но Томек уже не интересовался видами, раскрывавшимися из окна вагона. Он сидел в углу и с тоской думал о том, что уже окончились интереснейшие охотничьи приключения. В Порт-Филлипе, морской пристани, расположенной в нескольких километрах от города Мельбурна, их ожидал «Аллигатор», готовый к отплытию.
Возвратившись в Европу, Томек должен был продолжать в Англии обучение в школе. Предстояла новая разлука с отцом и старшими друзьями. Однако характер у Томека был веселый, и он не долго предавался печальным мыслям. Он знал, что разлука не будет длиться вечно. По-видимому, уже в будущем году будет организована экспедиция в глубину Африки. Смуга, конечно, сдержит данное слово и постарается взять с собой Томека. Одна лишь мысль о новых приключениях сгладила печальное выражение с лица Томека, и он вышел из вагона на вокзале в Мельбурне в самом хорошем настроении.
Бентли, Тони, Смуга и Томек занялись выгрузкой клеток с животными, предназначенными для обмена на птиц из зоологического сада в Мельбурне. Вильмовский с остальными участниками экспедиции этим же поездом выехал дальше в Порт-Филипп, стремясь возможно быстрее погрузить остальных животных на судно, и снабдить их достаточным количеством корма на весь длительный морской путь. Только лишь на другой день утром Вильмовский собирался приехать в Мельбурн, чтобы закончить формальности по обмену животных в зоологическом саду Мельбурна.
Еще перед приездом в Мельбурн Бентли настоятельно просил звероловов остановиться в его доме. Охотники из вежливости отказались, не желая доставлять лишние хлопоты жене и матери Бентли, который рекомендовал им остановиться в удобной гостинице на улице Бурке, где Смуга и Томек должны были ждать прибытия Вильмовского.
Под вечер Смуга и Томек умытые, свежие и одетые в новые костюмы, решили прогуляться по городу, чтобы ознакомиться с ним. Улица Бурке была застроена двухэтажными домами с глубокими галереями, перекрывавшими тротуары. В большинстве случаев дома были заняты увеселительными заведениями всякого рода, а также театрами, цирками, ресторанами и гостиницами. Вечером на улице царило оживленное движение. Как раз в это время в Австралии устраивались популярные гонки лошадей, на которые съезжались фермеры, иногда из довольно далеких местностей. В красочной толпе прохожих, одетых по городскому, фермеров можно было легко отличить по несколько старомодной одежде.
Томек и Смуга не надолго задержались на углу широкой улицы, чтобы полюбоваться белым зданием Парламента и Дворцом Всемирной Выставки[80], перекрытым огромным куполом, доминирующим над остальной застройкой города. Потом они быстро прошли малолюдный в это время дня торговый район и углубились в улицу Лайтл Бурке, почти сплошь заселенную китайцами. Красочные вывески с китайскими иероглифами на голубых полотнищах призывали посмотреть витрины с экзотическими товарами. Подобно тому, как это было в Порт-Саиде, Томек с удовольствием задерживался у витрин.
Во время прогулки по городу наши друзья зашли в кафе, чтобы поужинать. Томек воспользовался свободным временем и написал письмо Салли Аллан, в котором рассказал о поездке на гору Косцюшко и послал ей привет от себя и Динго. Вечер закончился в цирке, после чего друзья вернулись в гостиницу. Утром следующего дня, еще до 9 часов, к ним приехал Бентли, а вскоре в гостиницу прибыл и Вильмовский. Он с удовлетворением сообщил, что капитан Мак Дугал прекрасно выполнил возложенную на него задачу. Все животные, погруженные на судно в Порт-Огаста, здоровы. Таким образом, достаточно было пополнить запасы кормов для них, и можно отправляться в обратный путь в Европу. Бентли немедленно согласился помочь в приобретении кормов.
Группа поляков в сопровождении Бентли отправилась в Правление Зоологического общества, чтобы присутствовать при обмене животных. По дороге путешественники с восхищением рассматривали красивые строения Мельбурна, широко раскинувшегося по обеим берегам реки Ярра. Торгово-промышленный центр города со всех сторон окружен кольцом великолепных парков, за которыми раскинулись предместья, тоже почти целиком скрытые в яркой зелени. Здесь, среди деревьев, белели удобные коттеджи богатых жителей Мельбурна. Наши путешественники ехали через весь город с юга на север мимо парка Карлтона, сквера Линкольна и углубились в Королевский парк. Здесь, среди множества аттракционов, расположился зоологический сад, принадлежащий Зоологическому обществу. Бентли был директором этого сада. Публика допускалась в зверинец только в определенные дни недели. Поэтому животные пользовались здесь относительной свободой. Некоторые из них находились вообще на свободе и, по-видимому, не стремились к бегству.
Томек впервые посетил зоологический сад, поэтому можно себе представить, с каким интересом он рассматривал животных, собранных там. Больше всего он обрадовался слону, который приехал сюда на «Аллигаторе» с Цейлона. Великолепный экземпляр цейлонского слона стал украшением парка. Слон уже, видимо, привык к новым условиям существования, его доброта и безобидность снискали ему благосклонность многих посетителей зоологического сада. Томек утверждал, что слон его узнал, потому что без всякого приказания протянул ему хобот и легко посадил себе на спину. Вильмовский выбирал птиц, которых он хотел бы взять с собой в Европу взамен горных кенгуру и медведей коала. Бентли не ставил никаких препятствий и, кроме того, приказал доставить птиц на корабль уже в готовых клетках.
Из Зоологического сада звероловы направились в Национальный музей, где могли подробно ознакомиться с огромной коллекцией фауны, собранной со всего континента. Вильмовский и Смуга провели здесь много времени, знакомясь с интереснейшими экспонатами. При осмотре музея их сопровождал его директор, который давал им дельные советы в связи с организацией отделения австралийской фауны в зоологическом саду в Европе.
Они вернулись в гостиницу только к вечеру. К их удивлению, карета задержалась у подъезда красивого коттеджа, стоявшего в довольно обширном парке.
— Прошу прощения, но по желанию матери я решил похитить вас. Вы у порога моего дома. Я вам верну свободу только лишь завтра вечером. Я полагаю, вы не откажетесь сделать нам приятное, — весело объявил Бентли.
— В Австралии меня уже похищают вторично, — воскликнул Томек.
В веселом настроении наши путешественники вошли в дом, где в гостиной застали боцмана Новицкого, занятого оживленной беседой с матерью Бентли.
Оказалось, что гостеприимный зоолог, отсылая на судно птиц, послал боцману Новицкому приглашение, заранее уверив его в согласии руководителя экспедиции на кратковременное пребывание боцмана на берегу. Таким образом, все поляки — участники экспедиции очутились в гостях у Бентли.
Вечер и весь следующий день прошли очень быстро. Оказалось, что старшая Бентли — женщина гостеприимная и очень симпатичная. Она расспрашивала соотечественников о Варшаве, Интересовалась приключениями Томека во время экспедиции и даже усиленно настаивала на том, чтобы он остался в Австралии навсегда. Прощальный обед превратился в настоящей пир. На обед был приглашен и Тони, который очень полюбил «Малую Голову». При прощании с симпатичными хозяевами Бентли подарил Томеку на память настоящий бумеранг, копье и щит.
— Бумеранг в Австралии дарится со значением, — сказал Бентли, вручая подарок Томеку. — Это значит: вернись к нам, как возвращается бумеранг. Всегда будешь у нас желанным гостем.
Донельзя тронутый Томек обнял Бентли и его маму, обещая обязательно написать им из Англии. Попрощавшись, звероловы сели в Мельбурне на поезд, шедший в Порт-Филлип.
Возвращение на судно обрадовало Томека так, что отец с трудом уговорил его лечь спать. Конечно, Динго поселился в каюте мальчика, потому что Томек ни за что не хотел расстаться со своим любимцем.
Томек вскочил с постели на рассвете. Вместе с Динго они обошли все закоулки на корабле, не исключая, конечно, вольеров, где провели много времени. Все животные чувствовали себя сносно, за исключением утконосов, которые заболели. Забегая вперед, надо сказать, что экспедиция так и не смогла довезти их в Европу живыми.
Маленький кенгуренок совсем освоился с присутствием людей. Его даже выпускали из клетки, где он сидел вместе со своей воинственной матерью, и он с охотой принимал пищу из рук. Томек усердно помогал кормить животных, и только протяжный звук судового гудка заставил его выскочить на палубу. Пришел момент отхода. «Аллигатор», подняв якоря, медленно отчаливал от берега. Заработали машины. Через некоторое время корабль вышел из залива в открытое море. Берега Австралии потонули в синей дали...
Томек ушел в каюту, потому что он до сих пор не успел еще распаковать вещи. Прежде всего он повесил на стене у койки, рядом со своим штуцером, подарки Бентли: копье, бумеранг и щит. Потом разложил на полу ковер из шкуры убитого им тигра, и с удовлетворением полюбовался каютой, приобретшей новый облик. Томеку показалось даже, что, если бы Ирка случайно очутилась в его каюте, наверное, могла бы с полным правом сказать, что в ней «пахнет» настоящими джунглями. Теперь можно было открыть чемодан и развесить в шкафу одежду. На самом дне чемодана Томек увидел забытый уже подарок О'Донелла. Тяжелый кусок глины был завернут в клетчатый, довольно грязный платок. Взяв в руки подарок, Томек невольно улыбнулся. Теперь уже можно убедиться какими таинственными свойствами обладает глина.
«Чудак этот О'Донелл, — подумал Томек. — По всей вероятности, он меня здорово разыграл. Надо, однако, убедиться, в чем тут дело».
Томек поспешил в ванную комнату за морской водой, в которую О'Донелл просил погрузить его подарок. Возвращаясь в каюту, Томек в коридоре встретил отца и Смугу.
— Ты уже распаковал вещи? — спросил отец.
— Я как раз привожу их в порядок. Зайдите на минутку ко мне, я вам покажу кое-что интересное, — ответил Томек.
Они вместе вошли в каюту. Динго приветствовал их вежливым маханием хвоста. Томек поставил таз с морской водой на столе, говоря:
— Ты помнишь, папа, что после возвращения с охоты на горных кенгуру ты приказал мне посетить золотоискателей и узнать, не требуется ли им помощь с нашей стороны. Так вот, во время прощания старый О'Донелл вручил мне странный подарок. Тяжелый кусок глины, найденный им в ущелье. По словам О'Донелла эта глина обладает способностью приобретать исключительные свойства после погружения ее в морскую воду. О'Донелл просил меня никому не говорить о подарке и требовал, чтобы я распаковал его только на судне. Если говорить правду, то я совсем забыл о подарке О'Донелла. И только теперь, распаковывая чемодан, я нашел подаренный кусок глины на его дне. Я думаю, что О'Донелл подшутил надо мной, говоря, что этот подарок окажется для меня большим сюрпризом. Все же я, так как и советовал О'Донелл решил искупать глину в морской воде, и мы сейчас узнаем, в чем заключается шутка О'Донелла.
Томек развязал платок и бросил бесформенный кусок глины в таз с морской водой. С любопытством он склонился над тазом. Удивленные странным рассказом мальчика, его отец и Смуга тоже с интересом смотрели на то, что происходило в тазу.
— Эх, еще тогда, в ущелье, я подумал, что О'Донелл хочет меня разыграть, — сказал Томек. — Под влиянием морской воды глина ничуть не изменилась. Лучше всего вылить воду вместе с этой глиной.
— Подожди минутку, — остановил его Смуга. — Может быть я ошибаюсь, но...
Смуга достал кусок глины из воды. Испытывая в руке тяжесть куска, Смуга добавил:
— Изрядный вес. По-моему, это не простая глина...
Смуга стал обмывать глину в воде. Тонкий слой красной глины быстро сошел. Через минуту, показывая Вильмовскому красновато-желтый кусок, Смуга удивленно произнес:
— Вот, пожалуйста, сюрприз, о котором говорил О'Донелл.
— Черт возьми, это похоже на золотой самородок! — воскликнул Вильмовский, разглядывая подарок.
— Да, это самый настоящий самородок, — подтвердил Смуга. — Мне уже приходилось слышать, что несколько десятков лет тому назад в Австралии часто находили самородное золото. Ну, Томек, надо сказать, что О'Донеллы оказались достойными того, что ты сделал для них. Подлые люди никогда бы не решились дать такой поистине царский подарок.
— Неужели это в самом деле золото? — недоверчиво спросил Томек, пораженный открытием Смуги.
— Нет сомнения, Томек. Это самое настоящее золото, — ответил не менее пораженный отец.
— Что же мне с ним делать? — озабоченно спросил Томек.
— Ну, что же! Можешь продать золото, а полученные деньги положить в банк. Когда вырастешь, банк выплатит тебе довольно крупную сумму, — посоветовал отец.
Томек задумался, потом лицо его прояснилось и он радостно сказал:
— Я уже знаю, что мы сделаем с золотом. Мы организуем самостоятельную экспедицию в Африку.
Мужчины обменялись взглядом, удивленные предложением Томека.
— Что скажешь, Смуга, об этом предложении? — спросил Вильмовский.
— Скажу, что «Малая Голова» не лишена благоразумия, — ответил Смуга. — Над этим проектом стоит подумать.
— Поговорим об этом в другое время, — заключил Вильмовский.
— Все это хорошо, папочка, но я не хочу видеть золота, напоминающего мне трагические события в ущелье, — горячо воскликнул Томек и после некоторого раздумья спросил: — Папа, Смуга пригласил меня принять участие в африканской экспедиции. Ты позволишь мне поехать с вами?
— Если будешь хорошо учиться, мы обязательно возьмем тебя в Африку. Как только мы вернемся в Европу, ты поступишь в училище. Надеюсь, ты нагонишь упущенное за время нашей прогулки по Австралии. Мы и так не сможем организовать новую экспедицию раньше, чем в мае следующего года.
— Я могу проходить некоторые предметы здесь, на корабле, — с воодушевлением сказал Томек. — Конечно, я все нагоню.
Вильмовский и Смуга удовлетворенно слушали обещание Томека. Они знали, что Томек умеет держать данное слово. Он никогда еще не обманул их ожиданий.
Уже на следующий день мальчик заперся в каюте на несколько часов с книжками, которыми снабдил его отец. С тех пор Томек ежедневно занимался уроками. Во время его занятий Динго ложился на тигровую шкуру и не спускал верных глаз со своего хозяина. Дни проходили быстро. Приближались берега Европы. Год учения пролетит, как одна минута, а там Томека ждут уже новые, таинственные приключения.
— Кто же, в самом деле, взял мои часы? — волновался Томек. — Ведь Динго все время бегает на опушке рощи. Вероятно, там скрывается вор!
— Томек хорошо говорит, — подтвердил Тони. — Вор, конечно, скрылся в буше.
— Тони, ведь тот, кто взял часы, должен был обязательно оставить следы на земле, — сказал Вильмовский. — А ты сам говоришь, что кроме Томека и Динго никого здесь не было.
— Если бы вор ходил по земле, Динго не позволил бы ему взять часы, — ответил следопыт.
— Тони, ты уже подозреваешь кого-нибудь? — спрашивал Томек, взволнованный сообщением следопыта.
— Я думаю, у маленького вора были крылья, и Динго его видел, — пояснил Тони.
Звероловы посмотрели на Тони с удивлением; Бентли первый сообразил, в чем дело.
— Ты подозреваешь беседковых птиц[79] ? — спросил он, обращаясь к Тони.
— Да, я думаю о них, — ответил Тони.
— В самом деле, Динго лает на птиц, — вмешался Вильмовский. — Неужели это они стащили часы?
— Это очень возможно, — сказал Бентли. — Эти птицы строят в чаще леса маленькие садики с беседками, украшая их цветами, перышками, раковинками и вообще разными блестящими вещицами. Местные жители прекрасно знают их повадки. Если у кого-нибудь пропадает блестящий предмет, они ищут потерю в шалашах беседковых птиц.
— Мне кажется, что отсутствие следов и поведение Динго подтверждают предположение Тони, — вмешался Смуга.
— Очень возможно, — добавил Бентли. — Птица схватила часы и села на ветку дерева. Динго потерял след. Он волнуется, потому что не может выследить вора.
— Если это так, то я уж никогда не найду свои часы, к которым так привык, — печально сказал Томек.
— Не теряй надежды, — утешил его Бентли. — Австралийские туземцы могут выследить даже пчел в их полете, а ведь Тони — мастер своего дела. Ты только смотри, что он будет делать.
Тони некоторое время внимательно следил за птицами, летавшими над кустарником, после чего все время наблюдая за движением птиц, стал медленно углубляться в буш. Он шел вперед, останавливался, поворачивался то влево, то вправо, возвращался назад и, наконец, наклонившись, полез в кусты, где вскоре совершенно пропал. На поляну он вернулся после довольно длительного отсутствия. Он пригласил звероловов идти за ним. Вильмовский крепко взял Динго за ошейник; все двинулись вслед за Тони. Идти им пришлось не больше пятидесяти шагов, потому что следопыт остановился у большой группы кустарников. Движением руки он попросил их сохранять тишину, наклонился и раздвинул руками ветви куста. Томек поспешил заглянуть внутрь чащи. Между корнями кустиков находился небольшой садик, со всех сторон окруженный заборчиком, высотой в несколько сантиметров, сплетенным из веток и травы. Внутри палисадника стояли шалаши с двумя входами, построенные из гибких веточек, к которым вели гладкие дорожки. Шалашики и дорожки были украшены красочными перьями попугаев и цветами. В центре палисадника, в окружении разноцветных камешков, косточек и перышек лежали серебряные часы. Птицы, размер которых был чуть больше воробьев, весело прыгали по дорожкам. Одни из них скрывались в шалашиках, будто играя в прятки, — другие гонялись друг за другом с громким щебетанием.
— Видишь, как быстро Тони нашел твои часики, — шепнул Бентли Томеку.
Звероловы с любопытством смотрели на игры пернатых строителей шалашей. Наконец Томек протянул руку по направлению к часам. Птицы с писком, часто махая крылышками, бросились врассыпную. Тони вручил Томеку часы, и наши путешественники вернулись в лагерь, оживленно обсуждая приключение. Один лишь Динго возвращался с неудовольствием. Он с гневом следил за полетом всех носившихся в воздухе птиц.
Это было последнее приключение Томека на Австралийском континенте. На третий день после возвращения с горы Косцюшко звероловы ликвидировали стоянку и направились к ближайшей железнодорожной станции, расположенной в городке на границе земель — Нового Южного Уэльса и Виктории. Здесь они погрузили клетки с животными на поезд, уходящий в Мельбурн, до которого оставалось около трехсот километров.
Поезд шел через места, покрытые бушем, мимо многочисленных овцеводческих ферм, но Томек уже не интересовался видами, раскрывавшимися из окна вагона. Он сидел в углу и с тоской думал о том, что уже окончились интереснейшие охотничьи приключения. В Порт-Филлипе, морской пристани, расположенной в нескольких километрах от города Мельбурна, их ожидал «Аллигатор», готовый к отплытию.
Возвратившись в Европу, Томек должен был продолжать в Англии обучение в школе. Предстояла новая разлука с отцом и старшими друзьями. Однако характер у Томека был веселый, и он не долго предавался печальным мыслям. Он знал, что разлука не будет длиться вечно. По-видимому, уже в будущем году будет организована экспедиция в глубину Африки. Смуга, конечно, сдержит данное слово и постарается взять с собой Томека. Одна лишь мысль о новых приключениях сгладила печальное выражение с лица Томека, и он вышел из вагона на вокзале в Мельбурне в самом хорошем настроении.
Бентли, Тони, Смуга и Томек занялись выгрузкой клеток с животными, предназначенными для обмена на птиц из зоологического сада в Мельбурне. Вильмовский с остальными участниками экспедиции этим же поездом выехал дальше в Порт-Филипп, стремясь возможно быстрее погрузить остальных животных на судно, и снабдить их достаточным количеством корма на весь длительный морской путь. Только лишь на другой день утром Вильмовский собирался приехать в Мельбурн, чтобы закончить формальности по обмену животных в зоологическом саду Мельбурна.
Еще перед приездом в Мельбурн Бентли настоятельно просил звероловов остановиться в его доме. Охотники из вежливости отказались, не желая доставлять лишние хлопоты жене и матери Бентли, который рекомендовал им остановиться в удобной гостинице на улице Бурке, где Смуга и Томек должны были ждать прибытия Вильмовского.
Под вечер Смуга и Томек умытые, свежие и одетые в новые костюмы, решили прогуляться по городу, чтобы ознакомиться с ним. Улица Бурке была застроена двухэтажными домами с глубокими галереями, перекрывавшими тротуары. В большинстве случаев дома были заняты увеселительными заведениями всякого рода, а также театрами, цирками, ресторанами и гостиницами. Вечером на улице царило оживленное движение. Как раз в это время в Австралии устраивались популярные гонки лошадей, на которые съезжались фермеры, иногда из довольно далеких местностей. В красочной толпе прохожих, одетых по городскому, фермеров можно было легко отличить по несколько старомодной одежде.
Томек и Смуга не надолго задержались на углу широкой улицы, чтобы полюбоваться белым зданием Парламента и Дворцом Всемирной Выставки[80], перекрытым огромным куполом, доминирующим над остальной застройкой города. Потом они быстро прошли малолюдный в это время дня торговый район и углубились в улицу Лайтл Бурке, почти сплошь заселенную китайцами. Красочные вывески с китайскими иероглифами на голубых полотнищах призывали посмотреть витрины с экзотическими товарами. Подобно тому, как это было в Порт-Саиде, Томек с удовольствием задерживался у витрин.
Во время прогулки по городу наши друзья зашли в кафе, чтобы поужинать. Томек воспользовался свободным временем и написал письмо Салли Аллан, в котором рассказал о поездке на гору Косцюшко и послал ей привет от себя и Динго. Вечер закончился в цирке, после чего друзья вернулись в гостиницу. Утром следующего дня, еще до 9 часов, к ним приехал Бентли, а вскоре в гостиницу прибыл и Вильмовский. Он с удовлетворением сообщил, что капитан Мак Дугал прекрасно выполнил возложенную на него задачу. Все животные, погруженные на судно в Порт-Огаста, здоровы. Таким образом, достаточно было пополнить запасы кормов для них, и можно отправляться в обратный путь в Европу. Бентли немедленно согласился помочь в приобретении кормов.
Группа поляков в сопровождении Бентли отправилась в Правление Зоологического общества, чтобы присутствовать при обмене животных. По дороге путешественники с восхищением рассматривали красивые строения Мельбурна, широко раскинувшегося по обеим берегам реки Ярра. Торгово-промышленный центр города со всех сторон окружен кольцом великолепных парков, за которыми раскинулись предместья, тоже почти целиком скрытые в яркой зелени. Здесь, среди деревьев, белели удобные коттеджи богатых жителей Мельбурна. Наши путешественники ехали через весь город с юга на север мимо парка Карлтона, сквера Линкольна и углубились в Королевский парк. Здесь, среди множества аттракционов, расположился зоологический сад, принадлежащий Зоологическому обществу. Бентли был директором этого сада. Публика допускалась в зверинец только в определенные дни недели. Поэтому животные пользовались здесь относительной свободой. Некоторые из них находились вообще на свободе и, по-видимому, не стремились к бегству.
Томек впервые посетил зоологический сад, поэтому можно себе представить, с каким интересом он рассматривал животных, собранных там. Больше всего он обрадовался слону, который приехал сюда на «Аллигаторе» с Цейлона. Великолепный экземпляр цейлонского слона стал украшением парка. Слон уже, видимо, привык к новым условиям существования, его доброта и безобидность снискали ему благосклонность многих посетителей зоологического сада. Томек утверждал, что слон его узнал, потому что без всякого приказания протянул ему хобот и легко посадил себе на спину. Вильмовский выбирал птиц, которых он хотел бы взять с собой в Европу взамен горных кенгуру и медведей коала. Бентли не ставил никаких препятствий и, кроме того, приказал доставить птиц на корабль уже в готовых клетках.
Из Зоологического сада звероловы направились в Национальный музей, где могли подробно ознакомиться с огромной коллекцией фауны, собранной со всего континента. Вильмовский и Смуга провели здесь много времени, знакомясь с интереснейшими экспонатами. При осмотре музея их сопровождал его директор, который давал им дельные советы в связи с организацией отделения австралийской фауны в зоологическом саду в Европе.
Они вернулись в гостиницу только к вечеру. К их удивлению, карета задержалась у подъезда красивого коттеджа, стоявшего в довольно обширном парке.
— Прошу прощения, но по желанию матери я решил похитить вас. Вы у порога моего дома. Я вам верну свободу только лишь завтра вечером. Я полагаю, вы не откажетесь сделать нам приятное, — весело объявил Бентли.
— В Австралии меня уже похищают вторично, — воскликнул Томек.
В веселом настроении наши путешественники вошли в дом, где в гостиной застали боцмана Новицкого, занятого оживленной беседой с матерью Бентли.
Оказалось, что гостеприимный зоолог, отсылая на судно птиц, послал боцману Новицкому приглашение, заранее уверив его в согласии руководителя экспедиции на кратковременное пребывание боцмана на берегу. Таким образом, все поляки — участники экспедиции очутились в гостях у Бентли.
Вечер и весь следующий день прошли очень быстро. Оказалось, что старшая Бентли — женщина гостеприимная и очень симпатичная. Она расспрашивала соотечественников о Варшаве, Интересовалась приключениями Томека во время экспедиции и даже усиленно настаивала на том, чтобы он остался в Австралии навсегда. Прощальный обед превратился в настоящей пир. На обед был приглашен и Тони, который очень полюбил «Малую Голову». При прощании с симпатичными хозяевами Бентли подарил Томеку на память настоящий бумеранг, копье и щит.
— Бумеранг в Австралии дарится со значением, — сказал Бентли, вручая подарок Томеку. — Это значит: вернись к нам, как возвращается бумеранг. Всегда будешь у нас желанным гостем.
Донельзя тронутый Томек обнял Бентли и его маму, обещая обязательно написать им из Англии. Попрощавшись, звероловы сели в Мельбурне на поезд, шедший в Порт-Филлип.
Возвращение на судно обрадовало Томека так, что отец с трудом уговорил его лечь спать. Конечно, Динго поселился в каюте мальчика, потому что Томек ни за что не хотел расстаться со своим любимцем.
Томек вскочил с постели на рассвете. Вместе с Динго они обошли все закоулки на корабле, не исключая, конечно, вольеров, где провели много времени. Все животные чувствовали себя сносно, за исключением утконосов, которые заболели. Забегая вперед, надо сказать, что экспедиция так и не смогла довезти их в Европу живыми.
Маленький кенгуренок совсем освоился с присутствием людей. Его даже выпускали из клетки, где он сидел вместе со своей воинственной матерью, и он с охотой принимал пищу из рук. Томек усердно помогал кормить животных, и только протяжный звук судового гудка заставил его выскочить на палубу. Пришел момент отхода. «Аллигатор», подняв якоря, медленно отчаливал от берега. Заработали машины. Через некоторое время корабль вышел из залива в открытое море. Берега Австралии потонули в синей дали...
Томек ушел в каюту, потому что он до сих пор не успел еще распаковать вещи. Прежде всего он повесил на стене у койки, рядом со своим штуцером, подарки Бентли: копье, бумеранг и щит. Потом разложил на полу ковер из шкуры убитого им тигра, и с удовлетворением полюбовался каютой, приобретшей новый облик. Томеку показалось даже, что, если бы Ирка случайно очутилась в его каюте, наверное, могла бы с полным правом сказать, что в ней «пахнет» настоящими джунглями. Теперь можно было открыть чемодан и развесить в шкафу одежду. На самом дне чемодана Томек увидел забытый уже подарок О'Донелла. Тяжелый кусок глины был завернут в клетчатый, довольно грязный платок. Взяв в руки подарок, Томек невольно улыбнулся. Теперь уже можно убедиться какими таинственными свойствами обладает глина.
«Чудак этот О'Донелл, — подумал Томек. — По всей вероятности, он меня здорово разыграл. Надо, однако, убедиться, в чем тут дело».
Томек поспешил в ванную комнату за морской водой, в которую О'Донелл просил погрузить его подарок. Возвращаясь в каюту, Томек в коридоре встретил отца и Смугу.
— Ты уже распаковал вещи? — спросил отец.
— Я как раз привожу их в порядок. Зайдите на минутку ко мне, я вам покажу кое-что интересное, — ответил Томек.
Они вместе вошли в каюту. Динго приветствовал их вежливым маханием хвоста. Томек поставил таз с морской водой на столе, говоря:
— Ты помнишь, папа, что после возвращения с охоты на горных кенгуру ты приказал мне посетить золотоискателей и узнать, не требуется ли им помощь с нашей стороны. Так вот, во время прощания старый О'Донелл вручил мне странный подарок. Тяжелый кусок глины, найденный им в ущелье. По словам О'Донелла эта глина обладает способностью приобретать исключительные свойства после погружения ее в морскую воду. О'Донелл просил меня никому не говорить о подарке и требовал, чтобы я распаковал его только на судне. Если говорить правду, то я совсем забыл о подарке О'Донелла. И только теперь, распаковывая чемодан, я нашел подаренный кусок глины на его дне. Я думаю, что О'Донелл подшутил надо мной, говоря, что этот подарок окажется для меня большим сюрпризом. Все же я, так как и советовал О'Донелл решил искупать глину в морской воде, и мы сейчас узнаем, в чем заключается шутка О'Донелла.
Томек развязал платок и бросил бесформенный кусок глины в таз с морской водой. С любопытством он склонился над тазом. Удивленные странным рассказом мальчика, его отец и Смуга тоже с интересом смотрели на то, что происходило в тазу.
— Эх, еще тогда, в ущелье, я подумал, что О'Донелл хочет меня разыграть, — сказал Томек. — Под влиянием морской воды глина ничуть не изменилась. Лучше всего вылить воду вместе с этой глиной.
— Подожди минутку, — остановил его Смуга. — Может быть я ошибаюсь, но...
Смуга достал кусок глины из воды. Испытывая в руке тяжесть куска, Смуга добавил:
— Изрядный вес. По-моему, это не простая глина...
Смуга стал обмывать глину в воде. Тонкий слой красной глины быстро сошел. Через минуту, показывая Вильмовскому красновато-желтый кусок, Смуга удивленно произнес:
— Вот, пожалуйста, сюрприз, о котором говорил О'Донелл.
— Черт возьми, это похоже на золотой самородок! — воскликнул Вильмовский, разглядывая подарок.
— Да, это самый настоящий самородок, — подтвердил Смуга. — Мне уже приходилось слышать, что несколько десятков лет тому назад в Австралии часто находили самородное золото. Ну, Томек, надо сказать, что О'Донеллы оказались достойными того, что ты сделал для них. Подлые люди никогда бы не решились дать такой поистине царский подарок.
— Неужели это в самом деле золото? — недоверчиво спросил Томек, пораженный открытием Смуги.
— Нет сомнения, Томек. Это самое настоящее золото, — ответил не менее пораженный отец.
— Что же мне с ним делать? — озабоченно спросил Томек.
— Ну, что же! Можешь продать золото, а полученные деньги положить в банк. Когда вырастешь, банк выплатит тебе довольно крупную сумму, — посоветовал отец.
Томек задумался, потом лицо его прояснилось и он радостно сказал:
— Я уже знаю, что мы сделаем с золотом. Мы организуем самостоятельную экспедицию в Африку.
Мужчины обменялись взглядом, удивленные предложением Томека.
— Что скажешь, Смуга, об этом предложении? — спросил Вильмовский.
— Скажу, что «Малая Голова» не лишена благоразумия, — ответил Смуга. — Над этим проектом стоит подумать.
— Поговорим об этом в другое время, — заключил Вильмовский.
— Все это хорошо, папочка, но я не хочу видеть золота, напоминающего мне трагические события в ущелье, — горячо воскликнул Томек и после некоторого раздумья спросил: — Папа, Смуга пригласил меня принять участие в африканской экспедиции. Ты позволишь мне поехать с вами?
— Если будешь хорошо учиться, мы обязательно возьмем тебя в Африку. Как только мы вернемся в Европу, ты поступишь в училище. Надеюсь, ты нагонишь упущенное за время нашей прогулки по Австралии. Мы и так не сможем организовать новую экспедицию раньше, чем в мае следующего года.
— Я могу проходить некоторые предметы здесь, на корабле, — с воодушевлением сказал Томек. — Конечно, я все нагоню.
Вильмовский и Смуга удовлетворенно слушали обещание Томека. Они знали, что Томек умеет держать данное слово. Он никогда еще не обманул их ожиданий.
Уже на следующий день мальчик заперся в каюте на несколько часов с книжками, которыми снабдил его отец. С тех пор Томек ежедневно занимался уроками. Во время его занятий Динго ложился на тигровую шкуру и не спускал верных глаз со своего хозяина. Дни проходили быстро. Приближались берега Европы. Год учения пролетит, как одна минута, а там Томека ждут уже новые, таинственные приключения.