Страница:
— Кто, девочка, кто?
— Один из них — наш добрый священник, Ана. Мне было шесть лет, когда он впервые потрогал меня под юбкой. А в одиннадцать лишил меня невинности в будке для исповеди. А ты в это время сладко спала, моя дорогая дуэнья. Потом я сама выбирала себе любовников из конюхов, садовников, учителей и цыган, разбивающих неподалеку лагерь. Старая цыганка и дала мне пузырь с куриной кровью. Мне нужно было любить, Ана. Для меня это было необходимостью. А в последние месяцы я чуть с ума не сошла. Но какие же замечательные любовники эти мавританцы!
Ее речи сломили бедную Ану. Она с рождения растила девушку и думала, что знает ее хорошо. Так под миловидной внешностью иногда прячется зло. Пресвятая Дева Мария, как ты можешь этого не видеть? Но любовь к госпоже пересилила ужас.
— Девочка, — тихо произнесла она. — Мы в великой опасности. Эти варвары собираются продать тебя в гарем. Тебе ведь не понравится делить одного мужчину с сотней других женщин. А если не понравишься господину, тебя сперва замучают, а потом убьют.
— Не бойся, Ана, — последовал уверенный ответ. — Мавританцы за выкуп вернут меня мужу.
— Почему ты так уверена?
— Я беременна, Ана. В будущем году я рожу Конду ребенка. Беременную женщину они не смогут продать. Какая из меня гурия с таким животом. Я сказала об этом капитану Хамиду и согласилась развлекать его и команду, пока я на корабле.
— О Боже!
Юная Кондесса рассмеялась:
— Не брани меня, дорогая дуэнья. Я измотаю их быстрее, чем они меня. К тому же скоро я буду слишком толста, чтобы заниматься любовью. А когда родится ребенок, у меня останется только муж, — погрустнела она.
Прекрасная Кондесса спокойно приняла роль корабельной шлюхи, доступной в любое время дня и ночи. Ане оставалось только наблюдать и молить Бога, чтобы выкуп пришел побыстрее.
Когда это наконец случилось и они вернулись в Пальму, Ана с удивлением увидела, как бледная и скромная Кондесса, точь-в-точь как какая-нибудь испанская матрона, упала в объятия мужа. А вскоре под пристальными взглядами архиепископа Мальорки и Конда Ана поклялась на святых мощах, хранившихся в соборе Пальмы, что ее госпожа во время плена осталась нетронутой. Ей потребовалось небывалое самообладание, но она произнесла клятву из уважения к будущему ребенку госпожи.
Но Конда не покидали подозрения. Даже когда через шесть месяцев Кондесса родила здорового ребенка, его не оставили сомнения. Ана так и не поняла почему — ведь госпожа не давала мужу для этого никакого повода. Служанке нравилось думать, что ее госпожа умерла, потому что ее сердце разбилось из-за недоверия мужа. На самом деле она умерла от осложнений при родах, которые были вызваны грозной венерической болезнью. Доктор, привыкший лечить аристократок, так и не распознал сифилис. А вельможа решил, что его жена умерла, побывав в плену у неверных.
Теперь Ана поняла, что злое семя оказалось взращенным и в невинной Констанце. Девушка была заражена дьявольским пороком, и с этим ничего нельзя было поделать. Рано или поздно лорд Бурк узнает о двойной жизни супруги, и тогда… Ана содрогнулась от неотвратимости грядущей катастрофы.
Жалобы служанки вывели Найла из сумрачного настроения. Он понял, что не успокоится, пока не узнает правды о графине Линмутской. Был лишь один человек, который мог ответить на этот вопрос.
Жестокий шторм, пронесшийся над Англией, отсрочил выход в море флота Роберта Смолла. Несмотря на все предосторожности, несколько кораблей были все-таки повреждены, и для их починки потребовалось несколько недель. Таким образом капитан из Девона оставался в Лондоне, и Найл Бурк нашел его в кабачке «Королевская голова». Мужчины обменялись любезностями, потом лорд Бурк сел напротив моряка и прямо спросил:
— Мне нужна ваша помощь, сэр, чтобы раскрыть тайну. Капитан отхлебнул пива и спокойно посмотрел на лорда Бурка:
— Если это в моих силах, милорд.
— Несколько лет назад, — начал Найл, — я влюбился в молодую девушку. К тому времени она была уже помолвлена, и мой отец не считал ее достаточно знатной для меня. Она вышла замуж за другого мужчину и, прежде чем овдоветь, родила ему двоих сыновей. Мой брак тоже оказался неудачным, и я получил развод. Тогда отец согласился на мою женитьбу с этой леди — и не только потому, что она доказала, что плодовита, девушка оказалась еще и богата. Помолвка состоялась. Но семейные дела потребовали, чтобы она совершила плавание, и я отправился с ней.
Капитан Смолл ощутил, как в нем шевельнулось предчувствие.
— Мы уже почти достигли цели, когда на нас напали пираты. И во время сражения кто-то из этих дьяволов похитил миледи.
Роберт Смолл почувствовал, как от возбуждения по его спине покатился пот. Боже, к чему это клонит лорд Бурк.
— Чего вы от меня хотите? — резко спросил он.
— Правды, капитан. Вы привезли в Англию женщину, известную как сеньора Гойя дель Фуэнтес, и утверждаете, что она воспитана в монастыре и была женой вашего умершего партнера. Могу признать, что ваша история безукоризненна, но эта дама — абсолютная копия моей суженой. Абсолютная! Но когда я спросил ее, слышала ли она что-нибудь о семье О'Малли, она искренне ответила «нет». — Найл Бурк немного помолчал. — Когда после свадьбы графа и графиню Линмутских провожали на брачное ложе, рубашка леди Саутвуд соскользнула, и я заметил родинку на правой груди. Я еще мог нехотя признать существование двух женщин одинаковой наружности, носящих одно и то же имя. Но, думаю, невозможно, чтобы обе имели одинаковую родинку. Полагаю, что графиня Линмутская и есть потерявшаяся Скай О'Малли. Прошу вас сказать мне правду. Почему она меня не узнает?
— Потому что, милорд, она потеряла память и не помнит ничего, что произошло с ней до приезда в Алжир, — тихо ответил Роберт Смолл. — Единственное, что она смогла нам сообщить, это свое имя. Потом мы выяснили, что она владеет несколькими языками. Кто-то привил ей понятие о морали. Но кто она и где родилась, остается загадочным. Конечно, я признал ее ирландский акцент.
Врачи объяснили, что она перенесла шок, и ее мозг сопротивляется, не желая вспоминать ужасные вещи.
— Боже мой! — воскликнул Найл Бурк. — А она вправду была замужем за алжирским купцом, или ребенок появился после плена?
Роберт Смолл еле сдерживал улыбку. Конечно, Северная Африка не такой уж безопасный мир, особенно для женщин, но ведь здесь тоже не слишком спокойно. И отчего все европейцы считают мусульман помешанными на сексе?
— Виллоу — плод великой любви, — ответил он. — Скай и в самом деле была замужем за моим алжирским партнером. Его имя — Халид эль Бей. Это он спас Скай. Они обожали друг друга. Когда его убили, она чуть не умерла, и я привез ее сюда, чтобы избавить от посягательств турецкого коменданта, который приложил руку к покушению на Халид эль Бея. Здесь она встретила лорда Саутвуда, и они полюбили друг друга.
Я рассказал вам, милорд Бурк, все, что знаю, и надеюсь, вы ответите тем же. Кто она? Где ее дом? Вы сказали, она родила первому мужу двоих сыновей. Они живы?
— Ее зовут Скай О'Малли. Ее первым мужем был Дом О'Флахерти, чтобы его душа горела вечно в аду. Она родила ему двоих сыновей, и они оба живы. Отец Скай — Дубхдара О'Малли. — При этом имени Роберт Смолл тихонько присвистнул, потому что какой же моряк не знает ирландского пирата-купца?! — После его смерти, — закончил Найл Бурк, — ее признали главой клана О'Малли до совершеннолетия одного из братьев по отцу.
— И как же они справляются без нее? — спросил капитан.
— К большому неудовольствию моего отца, — улыбнулся лорд Бурк, — дела в свои руки взял ее дядя, епископ Коннота. Когда Скай исчезла, Мак-Уилльям рассчитывал влезть в дела О'Малли, но те всегда оставались независимыми, хотя и клялись нам в верности.
Несколько секунд мужчины молчали, потом Роберт Смолл вздохнул.
— Так что же, милорд Бурк, вы намерены делать после того, как все узнали? Должен вас предупредить, что Скай нельзя подвергать потрясениям — она беременна.
— Но она только что вышла замуж, — пролепетал Найл и, смутившись, воскликнул:
— О!
— Она красивая женщина, — усмехнулся Робби.
— Что же мне делать, сэр? Не могу ведь я объявить графине Линмутской, что она моя бывшая невеста.
— Но почему бы не сказать Саутвуду о ее прошлом, умолчав, конечно, о вашей роли в ее судьбе, — предложил капитан. — Джеффри должен знать. Потом напишите дяде графини и объясните ему положение. Семью необходимо уведомить, что она жива. Джеффри Саутвуд всем сердцем любит Скай и после рождения ребенка наверняка захочет, чтобы она узнала о своем прошлом. Не исключено, что тогда к ней вернется память.
Найл Бурк задумался, а потом попросил:
— Помогите мне, Роберт. Сходите со мной к Саутвуду. Я ведь в трудном положении.
— Понимаю, — Роберт Смолл поколебался, а потом продолжал:
— Скажите, милорд Бурк, вы все еще ее любите?
— Да, — не колеблясь ответил Найл. — Я все еще люблю ее и никогда не перестану любить. Бог свидетель, я старался ее забыть, но не смог. Память о ней преследует меня во сне и наяву.
— А как же ваша жена?
— Может быть, женившись на ней, я оказал Констанце плохую услугу, но пока нас не разлучит смерть, она останется моей женой. Так же, как Скай женой лорда Саутвуда.
— Меня успокаивает, что вы разумный человек, милорд. Видите ли, Скай для меня и для сестры словно дочь. Мы ее очень любим и не хотим, чтобы ей было плохо. Очнувшись в доме Халида эль Бея, она не помнила прошедшую жизнь. Я тут же договорюсь о встрече с графом, потому что ремонт моих кораблей скоро заканчивается и мне придется отплывать. Шторм и так меня достаточно задержал.
Роберт Смолл был верен слову. Не прошло и часа, как он отправил графу Линмутскому записку:
«Мне настоятельно необходимо увидеться с вами наедине. Скай об этом знать не должна. Встретимся в десять на моем корабле».
Прочитав послание, Джеффри Саутвуд приподнял красивую светлую бровь и, извинившись перед женой и пообещав ей скоро вернуться, вскочил на лошадь. В порту его проводили в капитанскую каюту «Наяды», где рядом с Робертом Смоллом он, к своему удивлению, увидел ирландца Бурка.
Джеффри бросил плащ на руки юнге, кивнул мужчинам и расположился на стуле.
— Ну, Робби, что случилось? Почему ты оторвал меня в медовый месяц от жены?
— Не хотите вина, милорд? — предложил Роберт Смолл. — Вы знакомы с лордом Бурком?
— Мы как-то встречались. Пожалуй, выпью бургундского, Робби.
Роберт Смолл налил вина в поданные юнгой бокалы и приказал мальчику:
— Выйди за дверь и следи, чтобы нас не беспокоили, если только не станет тонуть корабль. Ты меня понял?
— Да, сэр! — расплылся в улыбке юноша и закрыл за собой дверь. Роберт Смолл уселся и набрал в легкие воздуха:
— Ну, Джеффри, я кое-что узнал, что вас сильно обрадует, но вопрос очень деликатного свойства. Уже несколько месяцев лорд Бурк сбит с толку внешностью и именем Скай. Когда вас укладывали в Гринвиче в постель, он заметил родинку на ее… гм… родинку на ней!
— Маленькую звездочку? — тихо спросил лорд Саутвуд.
— Именно, — ответил Найл.
— У вас, господин ирландец, острые глаза. — Его голос предостерегающе задрожал.
Бурк сдержал готовый сорваться с языка запальчивый ответ. Черт бы побрал этого заносчивого английского сукиного сына. В разговор быстро вмешался Робби.
— Увидев родинку, лорд Бурк смог опознать Скай, хотя и недоумевал, почему она его не узнает. Он называл ей имена и названия местности и понял, что она о них ничего не знает. И тогда он пришел этим утром ко мне.
— И что же? — спросил ледяным тоном Джеффри Саутвуд.
— Она — Скай О'Малли, — ответил Найл. — Глава клана О'Малли из Иннисфаны и вассал моего отца Мак-Уилльяма. Скай О'Малли несколько лет назад пропала у берегов Северной Африки, и ее считали погибшей. Роберт Смолл объяснил мне, как она потеряла память. Мне показалось, милорд, что вы должны знать, кто она на самом деле, но рассказывать об этом самой Скай мы с капитаном опасаемся.
Глаза Джеффри Саутвуда слегка расширились, когда лорд Бурк так привычно назвал по имени его жену.
— Расскажите мне о ее семье, — вежливо попросил он.
— Мать и отец ее умерли. Отец лишь за год до ее исчезновения. У нее была мачеха, дядя, которого она очень любила, пять старших сестер, младший брат, четыре младших брата по отцу и два сына от первого брака. Он умер, милорд, — быстро добавил Найл, увидев, как у Саутвуда побелели губы.
— Она любила его?
— Конечно, нет! Проходимец издевался над ней. Он умер еще до того, как она уехала из Ирландии, доказав тем самым, что есть Бог на небесах.
Глаза Саутвуда еще больше расширились от горячего тона Найла Бурка.
— А какое отношение, милорд, вы имеете к моей жене?
— Мы вместе росли, — ответил лорд Бурк. Ложь легко слетела с его языка. — Ее отцом был Дубхдара О'Малли, матерью — Маргарет Мак-Леод с острова Скай Перед смертью Дубхдара сделал ее своей наследницей, пока не подрастет один из ее братьев и не докажет, что способен вести дела семьи. Скай всегда считалась любимицей отца, и не появись у него сыновей, все его состояние когда-нибудь перешло бы ей. После смерти отца она поклялась в верности моему отцу, как до нее делали все вожди клана О'Малли.
— А что она делала на корабле, плывущем в Северную Африку? — спросил граф.
— О'Малли столетиями занимались морской торговлей, и ее флот выяснял возможности торговли с алжирским правительством. Когда алжирский дей узнал, что глава клана О'Малли женщина, он захотел встретиться с ней лично, прежде чем продолжить переговоры. Представителем отца в это плавание отправился и я. Шторм лишил нас защиты дея, и нам пришлось сражаться с берберийскими пиратами: они не знали, что мы под его охраной. Мы было их уже отогнали, но тут один из пиратов перепрыгнул на наш корабль и унес О'Малли. Мы не смогли ее отбить, потому что поднялся туман и скрыл от нас пиратский корабль. Меня, серьезно раненного, отвезли на Мальорку, а другие корабли с помощью дея разыскивали Скай, но не сумели найти ни малейшего ее следа.
— Потому что ее не продали обычным образом, — пояснил Роберт Смолл. — Она была куплена не на базаре, а частным образом.
— Нужно известить ее семью, Саутвуд. С вашего разрешения я хотел бы написать ее дяде, епископу Коннота. И мы с капитаном Смоллом подумали, что ей вы скажете сами, когда родится ребенок.
— Лорд Бурк — настоящий джентльмен, Джеффри, — вставил извиняющимся тоном Робби, — но, когда он собирался бежать к тебе в дом, чтобы рассказать Скай о ее прошлом, я вынужден был объяснить ему ее положение.
— Хочу поздравить вас с вашим счастьем, — продолжал Найл, — и выразить свое соболезнование, ведь вы недавно потеряли сына.
— Спасибо, — голос Джеффри чуть потеплел.
Роберт Смолл с облегчением вздохнул. Они не собирались убивать друг друга.
— Что ж, джентльмены, каждый из нас в сердце желает помочь Скай. Сойдемся на том, что лорд Бурк известит семью Скай о счастливом повороте событий, но сама Скай должна узнать обо всем не раньше, чем родится ребенок. Молодые мужчины согласно кивнули, и Робби поднял бокал.
— За Скай и ее счастье, — объявил он тост.
В первый раз после того, как вошел в каюту, Джеффри Саутвуд улыбнулся. Его зеленоватые глаза встретились с серебристыми глазами Найла Бурка. Тот улыбнулся в ответ и поднял бокал.
Внезапно снаружи раздался шум, послышался тонкий голос юнги, с ним спорил грубый мужской голос. Саутвуд поднял голову.
— Похоже на де Гренвилла, — заметил он.
Только он проронил эти слова, как двери каюты распахнулись и впустили джентльмена. За ним поспевал чуть не плачущий юнга, цепляясь за сюртук вельможи.
— Я говорил ему, что нельзя, капитан! Я ему говорил!
— Ничего, парень, — успокоил его Роберт Смолл. — Я вижу, что ты сделал все, что мог. Но сила не на твоей стороне. А теперь возвращайся на свой пост и охраняй дверь!
— Что стряслось, Дикон? — повернулся капитан к де Гренвиллу. — Почему ты таким образом прокладываешь себе дорогу?
Вельможа расправил кружевные рукава от воображаемых складок.
— Уникальная возможность, Робби! Привет, Саутвуд… Бурк. Может быть, и джентльмены к нам присоединятся. — Он снова повернулся к капитану. — Робби, судьба улыбнулась тебе, задержав твой отъезд. Мне передали, что «Книжная дама» сегодня будет у Клер, и я купил время для нас обоих.
— «Книжная дама»? — прервал его граф.
— Ах, Джеффри, ты так занят молодой женой, что пропустил пикантное явление. Она лишь месяц назад объявилась у Клер. Говорят, это скучающая знатная дама, но постоянно в маске, поэтому никто не знает, кто она на самом деле. Ее речь безукоризненна и манеры как у благородной дамы. Может быть, слух и верен.
— Может быть, она просто хорошая актриса? — предположил Джеффри.
— Думаю, она из благородной семьи, — возразил де Грен-вилл. — Об этом свидетельствует ее комплекция и гладкая кожа.
— А почему ее зовут «Книжной дамой»? — спросил Найл Бурк.
— А-а-а! — вскричал вельможа. — В этом-то и заключается пикантная деталь. Будь она шлюха из шлюх, но это артистическая натура. Эта женщина достала восточную книгу с превосходными рисунками, и на каждом изображены любовники в самых невероятных позах Вы выбираете страницу, и она делает все, как изображено в книге. Говорят, она знает толк в этом деле и, безусловно, любит свою работу. Я слышал, они с Клер устроили соревнование: которая из них за двадцать четыре часа измотает больше мужчин. Клянусь, Робби, мы недурно проведем сегодня время! Саутвуд! Бурк! Вы присоединитесь к нам?
— Помилуй, Дикон! Разве человек, женатый на Скай, способен искать иных развлечений? Острая боль пронзила Найла.
— А что вы сказали, когда шли сюда? — спросил его Роберт Смолл.
— Сказал, что ее ждет сюрприз. И я его приготовил. — Он вынул из кармана сюртука подвеску из сапфира на золотой цепочке. — Как вы думаете, ей понравится?
— Боже! Цейлонский голубой сапфир! Что за прелесть, восхитился де Гренвилл.
— Скай понравится, — заверил капитан. — Подходит к ее глазам.
— И я так подумал, — заметил граф, а Найл Бурк снова содрогнулся от боли.
Джеффри Саутвуд встал и взял свой плащ.
— Спасибо, Робби, и вам, лорд Бурк. Робби, не забудь попрощаться со Скай перед тем как поднимешь паруса.
— Не забуду, — заверил его Роберт Смолл и в сопровождении двух других мужчин вышел на палубу.
Внизу у трапа Саутвуда ожидал его каурый жеребец. Вскочив на него, граф помахал моряку и поскакал в сторону Стрэнда. Лорд де Гренвилл обернулся к своим спутникам:
— Ну а вы, джентльмены, идете со мной к Клер? Роберт Смолл быстро кивнул.
— Такие жаркие воспоминания будут греть меня холодными ночами в плавании. Да, Дикон, я иду с тобой. А вы, лорд Бурк? Клер — одна из самых очаровательных девочек в Лондоне. И главное — никакого сифилиса. Найл секунду размышлял:
— Да, я с вами. Но не думаю, что мне понадобится ваша «Книжная дама». Устроюсь с какой-нибудь смазливой девчонкой.
Де Гренвилл подозвал свою карету, трое мужчин забрались внутрь, и лошади тронулись.
— Вам очень подойдет сама Клер, — предрек лорду Бурку вельможа.
Когда Клер О'Флахерти увидела троих мужчин, входящих в ее заведение, она решила, что пора бежать, но сообразила, что, хотя и гостила в замке Мак-Уилльяма, Найлу Бурку представлена не была. Дочь обедневшего вассала, она не удостаивалась особого внимания, и наследник замка на нее не обратил внимания. Поэтому он не мог ее помнить. А вот Констанцу необходимо предупредить.
Клер легко взбежала по лестнице в красивую комнату, где в ее заведении предлагались лучшие услуги. Констанца только что пришла и была одна. Когда появилась Клер, она подкрашивала соски.
— Твой муж здесь, — выпалила Клер. — Но не думаю, что он пришел за тобой. Он не зол и вовсе не расстроен. И с ним друзья.
— Кто?
— Лорд де Гренвилл и сэр Роберт Смолл. Констанца сверилась с маленькой записной книжкой, лежащей на столике:
— Де Гренвилл с приятелем значатся на всю ночь. Заказ принимала Роза. Де Гренвилл ей что-то говорил о товарище, уплывающем в море
— Тогда это, наверное, сэр Роберт, — с облегчением ответила Клер. — Но на случай, если Роза что-то перепутала, я пришлю ее наверх, а ты незаметно исчезнешь. Я извинюсь за тебя, если только ты не хочешь сегодня познать своего мужа. — И она недобро посмотрела на Констанцу.
— Чтоб я испортила себе удовольствие! — нервно рассмеялась та. — Никогда!
Клер выскользнула из комнаты. По лестнице она спускалась во всем своем блеске, небесно-голубые глаза зло светились, кожа, за исключением нарумяненных щек, ослепительно белела. Соски подведены красным. Ее платье было настолько прозрачным, что сквозь него просвечивало тело. Несколько жемчужных ожерелий украшали ее шею.
— Добро пожаловать, лорд де Гренвилл, — проворковала она своим низким голосом. — Милости прошу и ваших гостей. Я узнаю сэра Роберта Смолла, но другой джентльмен мне не знаком.
— Найл, лорд Бурк, Клер. Ему нужна смазливая девчонка и к ней кровать.
— Я сама услужу джентльмену, — широко улыбнулась Клер. Мысль о том, чтобы переспать с человеком, любившим Скай О'Малли, пришлась ей по вкусу.
— Черт побери, — завистливо пробормотал де Гренвилл. — Я месяцами пытался развести эти крепкие белые бедра и ничего не получил. А вам стоило только войти — и Клер у ваших ног!
Найл безучастно посмотрел на Клер. Да, пожалуй, с ней будет недурно. Тоскуя по Скай, он не ложился в постель к жене уже несколько недель, но женщина ему все же была нужна. Эта как раз подойдет. С большой, пышной, белой грудью, влажным, чувственным алым ртом, она была вовсе не похожа на его хрупкую Констанцу. Он улыбнулся одними губами — глаза оставались холодными, но Клер заметила его улыбку.
Когда Найл обнял ее рукой, она почувствовала в его жесте подавляемую силу и вздрогнула от восторга. Может быть, впервые с того прекрасного вечера с Домом она что-нибудь ощутит.
Она игриво улыбнулась ему.
— Пойдем, дорогуша, — позвала она хриплым голосом и, взяв Найла за руку, повела по лестнице в комнату. Дверь едва закрылась за ними, как он стиснул ее в объятиях и так крепко ее расцеловал, что Клер чуть не задохнулась. Послышался треск раздираемого платья, по коже пробежал озноб, и она поняла, что раздета. Найл поднял ее и швырнул на кровать, не церемонясь, сам оказался на ней, и Клер закричала от боли — его член был еще больше, чем у Дома. Подавшись бедрами навстречу, она почувствовала, как приближается оргазм. Да, впервые после смерти Дома она была удовлетворена. И, к ее изумлению, он тянул со своей развязкой, пока не наступила ее. Так не поступал с ней ни один мужчина.
Для Найла облегчение было только физическим. Женщина под ним оказалась грубым существом, но свою задачу она выполнила, и, он должен был признать, выполнила хорошо. Сначала он хотел тут же уйти, но затем решил провести с ней всю ночь, чего она, по-видимому, и ожидала. А почему бы и нет? Женщина оказалась опытной шлюхой.
— И ты хороший любовник, Найл Бурк, — ответила она на его замечание.
Ему оставалось надеяться, что де Гренвиллу и Роберту Смоллу повезло не меньше.
Так оно и было. Комната, в которой Клер выставляла свою лучшую шлюху, больше никем не использовалась. Она была роскошно обставлена. В век, когда стекло еще оставалось необыкновенно дорогим и мало кому было по карману, Клер потратилась на три зеркала, одно из которых вмонтировали в потолок, а два других в золоченых рамах поставили по обе стороны кровати. Сама кровать казалась огромной. С бордовым пологом, большими, пышными подушками и золотисто-оранжевым покрывалом. На столе у кровати покоилась знаменитая книга. Над камином висела серебряная цепь с золотыми наручниками, а рядом с ним стояла ваза с ореховыми прутьями. Темно-красные парчовые шторы закрывали окна. На полу красовался синий с красным пушистый турецкий ковер.
Трое голых людей сидели на кровати и разглядывали книгу. Мужчины с упоением гладили золотистые груди женщины.
— Невероятно! — бормотал Роберт Смолл, рассматривая рисунок.
— Напротив, капитан, — послышался чувственный ответ. — В этом нет ничего невозможного. Требует немного больше времени и терпения. Хотите попробовать?
Роберт Смолл взглянул на миниатюрную женщину с золотистой кожей и был поражен — ее страсть казалась безмерной. Констанца прижалась к нему и стала ласкать его член.
— Такое огромное оружие у такого коротышки, — шептала она. — Вы хорошо умеете пользоваться вашим мечом, капитан?
— Да, — проревел он в ответ и поцеловал ее в губы. — Ну-ка, де Гренвилл, дадим урок этой маленькой плутовке.
Глаза де Гренвилла сверкнули, и он прижался к Констанце сзади.
— Черт побери, Робби! Вечер обещает быть неплохим! Джеффри еще пожалеет, что не поехал с нами.
А в это время граф Линмутский подъезжал к дому. Войдя в спальню, он нашел жену спящей. Минуту он стоял и смотрел на нее. На Скай была белая прозрачная ночная рубашка. Глубокий вырез позволял рассмотреть грудь. Положив на столик у кровати сапфир, граф обернулся к вошедшему за ним слуге.
— Спокойной ночи, Уилл, — с расстановкой произнес он, и лакей тут же закрыл за собой дверь. Женитьба не уменьшила аппетита лорда Саутвуда!
Еще несколько мгновений Джеффри тихо наблюдал за Скай. Она была так удивительно красива, что у него перехватило дыхание. То, что он сегодня узнал, было поразительно, но не удивило его. Для него всегда было очевидным, что Скай — леди и образованная женщина. А то, что, кроме обожаемой Виллоу, она родила уже двух сыновей, его сильно обрадовало. Граф еще больше уверился, что ребенок, которого она вынашивала под сердцем, его сын и наследник.
— Один из них — наш добрый священник, Ана. Мне было шесть лет, когда он впервые потрогал меня под юбкой. А в одиннадцать лишил меня невинности в будке для исповеди. А ты в это время сладко спала, моя дорогая дуэнья. Потом я сама выбирала себе любовников из конюхов, садовников, учителей и цыган, разбивающих неподалеку лагерь. Старая цыганка и дала мне пузырь с куриной кровью. Мне нужно было любить, Ана. Для меня это было необходимостью. А в последние месяцы я чуть с ума не сошла. Но какие же замечательные любовники эти мавританцы!
Ее речи сломили бедную Ану. Она с рождения растила девушку и думала, что знает ее хорошо. Так под миловидной внешностью иногда прячется зло. Пресвятая Дева Мария, как ты можешь этого не видеть? Но любовь к госпоже пересилила ужас.
— Девочка, — тихо произнесла она. — Мы в великой опасности. Эти варвары собираются продать тебя в гарем. Тебе ведь не понравится делить одного мужчину с сотней других женщин. А если не понравишься господину, тебя сперва замучают, а потом убьют.
— Не бойся, Ана, — последовал уверенный ответ. — Мавританцы за выкуп вернут меня мужу.
— Почему ты так уверена?
— Я беременна, Ана. В будущем году я рожу Конду ребенка. Беременную женщину они не смогут продать. Какая из меня гурия с таким животом. Я сказала об этом капитану Хамиду и согласилась развлекать его и команду, пока я на корабле.
— О Боже!
Юная Кондесса рассмеялась:
— Не брани меня, дорогая дуэнья. Я измотаю их быстрее, чем они меня. К тому же скоро я буду слишком толста, чтобы заниматься любовью. А когда родится ребенок, у меня останется только муж, — погрустнела она.
Прекрасная Кондесса спокойно приняла роль корабельной шлюхи, доступной в любое время дня и ночи. Ане оставалось только наблюдать и молить Бога, чтобы выкуп пришел побыстрее.
Когда это наконец случилось и они вернулись в Пальму, Ана с удивлением увидела, как бледная и скромная Кондесса, точь-в-точь как какая-нибудь испанская матрона, упала в объятия мужа. А вскоре под пристальными взглядами архиепископа Мальорки и Конда Ана поклялась на святых мощах, хранившихся в соборе Пальмы, что ее госпожа во время плена осталась нетронутой. Ей потребовалось небывалое самообладание, но она произнесла клятву из уважения к будущему ребенку госпожи.
Но Конда не покидали подозрения. Даже когда через шесть месяцев Кондесса родила здорового ребенка, его не оставили сомнения. Ана так и не поняла почему — ведь госпожа не давала мужу для этого никакого повода. Служанке нравилось думать, что ее госпожа умерла, потому что ее сердце разбилось из-за недоверия мужа. На самом деле она умерла от осложнений при родах, которые были вызваны грозной венерической болезнью. Доктор, привыкший лечить аристократок, так и не распознал сифилис. А вельможа решил, что его жена умерла, побывав в плену у неверных.
Теперь Ана поняла, что злое семя оказалось взращенным и в невинной Констанце. Девушка была заражена дьявольским пороком, и с этим ничего нельзя было поделать. Рано или поздно лорд Бурк узнает о двойной жизни супруги, и тогда… Ана содрогнулась от неотвратимости грядущей катастрофы.
Жалобы служанки вывели Найла из сумрачного настроения. Он понял, что не успокоится, пока не узнает правды о графине Линмутской. Был лишь один человек, который мог ответить на этот вопрос.
Жестокий шторм, пронесшийся над Англией, отсрочил выход в море флота Роберта Смолла. Несмотря на все предосторожности, несколько кораблей были все-таки повреждены, и для их починки потребовалось несколько недель. Таким образом капитан из Девона оставался в Лондоне, и Найл Бурк нашел его в кабачке «Королевская голова». Мужчины обменялись любезностями, потом лорд Бурк сел напротив моряка и прямо спросил:
— Мне нужна ваша помощь, сэр, чтобы раскрыть тайну. Капитан отхлебнул пива и спокойно посмотрел на лорда Бурка:
— Если это в моих силах, милорд.
— Несколько лет назад, — начал Найл, — я влюбился в молодую девушку. К тому времени она была уже помолвлена, и мой отец не считал ее достаточно знатной для меня. Она вышла замуж за другого мужчину и, прежде чем овдоветь, родила ему двоих сыновей. Мой брак тоже оказался неудачным, и я получил развод. Тогда отец согласился на мою женитьбу с этой леди — и не только потому, что она доказала, что плодовита, девушка оказалась еще и богата. Помолвка состоялась. Но семейные дела потребовали, чтобы она совершила плавание, и я отправился с ней.
Капитан Смолл ощутил, как в нем шевельнулось предчувствие.
— Мы уже почти достигли цели, когда на нас напали пираты. И во время сражения кто-то из этих дьяволов похитил миледи.
Роберт Смолл почувствовал, как от возбуждения по его спине покатился пот. Боже, к чему это клонит лорд Бурк.
— Чего вы от меня хотите? — резко спросил он.
— Правды, капитан. Вы привезли в Англию женщину, известную как сеньора Гойя дель Фуэнтес, и утверждаете, что она воспитана в монастыре и была женой вашего умершего партнера. Могу признать, что ваша история безукоризненна, но эта дама — абсолютная копия моей суженой. Абсолютная! Но когда я спросил ее, слышала ли она что-нибудь о семье О'Малли, она искренне ответила «нет». — Найл Бурк немного помолчал. — Когда после свадьбы графа и графиню Линмутских провожали на брачное ложе, рубашка леди Саутвуд соскользнула, и я заметил родинку на правой груди. Я еще мог нехотя признать существование двух женщин одинаковой наружности, носящих одно и то же имя. Но, думаю, невозможно, чтобы обе имели одинаковую родинку. Полагаю, что графиня Линмутская и есть потерявшаяся Скай О'Малли. Прошу вас сказать мне правду. Почему она меня не узнает?
— Потому что, милорд, она потеряла память и не помнит ничего, что произошло с ней до приезда в Алжир, — тихо ответил Роберт Смолл. — Единственное, что она смогла нам сообщить, это свое имя. Потом мы выяснили, что она владеет несколькими языками. Кто-то привил ей понятие о морали. Но кто она и где родилась, остается загадочным. Конечно, я признал ее ирландский акцент.
Врачи объяснили, что она перенесла шок, и ее мозг сопротивляется, не желая вспоминать ужасные вещи.
— Боже мой! — воскликнул Найл Бурк. — А она вправду была замужем за алжирским купцом, или ребенок появился после плена?
Роберт Смолл еле сдерживал улыбку. Конечно, Северная Африка не такой уж безопасный мир, особенно для женщин, но ведь здесь тоже не слишком спокойно. И отчего все европейцы считают мусульман помешанными на сексе?
— Виллоу — плод великой любви, — ответил он. — Скай и в самом деле была замужем за моим алжирским партнером. Его имя — Халид эль Бей. Это он спас Скай. Они обожали друг друга. Когда его убили, она чуть не умерла, и я привез ее сюда, чтобы избавить от посягательств турецкого коменданта, который приложил руку к покушению на Халид эль Бея. Здесь она встретила лорда Саутвуда, и они полюбили друг друга.
Я рассказал вам, милорд Бурк, все, что знаю, и надеюсь, вы ответите тем же. Кто она? Где ее дом? Вы сказали, она родила первому мужу двоих сыновей. Они живы?
— Ее зовут Скай О'Малли. Ее первым мужем был Дом О'Флахерти, чтобы его душа горела вечно в аду. Она родила ему двоих сыновей, и они оба живы. Отец Скай — Дубхдара О'Малли. — При этом имени Роберт Смолл тихонько присвистнул, потому что какой же моряк не знает ирландского пирата-купца?! — После его смерти, — закончил Найл Бурк, — ее признали главой клана О'Малли до совершеннолетия одного из братьев по отцу.
— И как же они справляются без нее? — спросил капитан.
— К большому неудовольствию моего отца, — улыбнулся лорд Бурк, — дела в свои руки взял ее дядя, епископ Коннота. Когда Скай исчезла, Мак-Уилльям рассчитывал влезть в дела О'Малли, но те всегда оставались независимыми, хотя и клялись нам в верности.
Несколько секунд мужчины молчали, потом Роберт Смолл вздохнул.
— Так что же, милорд Бурк, вы намерены делать после того, как все узнали? Должен вас предупредить, что Скай нельзя подвергать потрясениям — она беременна.
— Но она только что вышла замуж, — пролепетал Найл и, смутившись, воскликнул:
— О!
— Она красивая женщина, — усмехнулся Робби.
— Что же мне делать, сэр? Не могу ведь я объявить графине Линмутской, что она моя бывшая невеста.
— Но почему бы не сказать Саутвуду о ее прошлом, умолчав, конечно, о вашей роли в ее судьбе, — предложил капитан. — Джеффри должен знать. Потом напишите дяде графини и объясните ему положение. Семью необходимо уведомить, что она жива. Джеффри Саутвуд всем сердцем любит Скай и после рождения ребенка наверняка захочет, чтобы она узнала о своем прошлом. Не исключено, что тогда к ней вернется память.
Найл Бурк задумался, а потом попросил:
— Помогите мне, Роберт. Сходите со мной к Саутвуду. Я ведь в трудном положении.
— Понимаю, — Роберт Смолл поколебался, а потом продолжал:
— Скажите, милорд Бурк, вы все еще ее любите?
— Да, — не колеблясь ответил Найл. — Я все еще люблю ее и никогда не перестану любить. Бог свидетель, я старался ее забыть, но не смог. Память о ней преследует меня во сне и наяву.
— А как же ваша жена?
— Может быть, женившись на ней, я оказал Констанце плохую услугу, но пока нас не разлучит смерть, она останется моей женой. Так же, как Скай женой лорда Саутвуда.
— Меня успокаивает, что вы разумный человек, милорд. Видите ли, Скай для меня и для сестры словно дочь. Мы ее очень любим и не хотим, чтобы ей было плохо. Очнувшись в доме Халида эль Бея, она не помнила прошедшую жизнь. Я тут же договорюсь о встрече с графом, потому что ремонт моих кораблей скоро заканчивается и мне придется отплывать. Шторм и так меня достаточно задержал.
Роберт Смолл был верен слову. Не прошло и часа, как он отправил графу Линмутскому записку:
«Мне настоятельно необходимо увидеться с вами наедине. Скай об этом знать не должна. Встретимся в десять на моем корабле».
Прочитав послание, Джеффри Саутвуд приподнял красивую светлую бровь и, извинившись перед женой и пообещав ей скоро вернуться, вскочил на лошадь. В порту его проводили в капитанскую каюту «Наяды», где рядом с Робертом Смоллом он, к своему удивлению, увидел ирландца Бурка.
Джеффри бросил плащ на руки юнге, кивнул мужчинам и расположился на стуле.
— Ну, Робби, что случилось? Почему ты оторвал меня в медовый месяц от жены?
— Не хотите вина, милорд? — предложил Роберт Смолл. — Вы знакомы с лордом Бурком?
— Мы как-то встречались. Пожалуй, выпью бургундского, Робби.
Роберт Смолл налил вина в поданные юнгой бокалы и приказал мальчику:
— Выйди за дверь и следи, чтобы нас не беспокоили, если только не станет тонуть корабль. Ты меня понял?
— Да, сэр! — расплылся в улыбке юноша и закрыл за собой дверь. Роберт Смолл уселся и набрал в легкие воздуха:
— Ну, Джеффри, я кое-что узнал, что вас сильно обрадует, но вопрос очень деликатного свойства. Уже несколько месяцев лорд Бурк сбит с толку внешностью и именем Скай. Когда вас укладывали в Гринвиче в постель, он заметил родинку на ее… гм… родинку на ней!
— Маленькую звездочку? — тихо спросил лорд Саутвуд.
— Именно, — ответил Найл.
— У вас, господин ирландец, острые глаза. — Его голос предостерегающе задрожал.
Бурк сдержал готовый сорваться с языка запальчивый ответ. Черт бы побрал этого заносчивого английского сукиного сына. В разговор быстро вмешался Робби.
— Увидев родинку, лорд Бурк смог опознать Скай, хотя и недоумевал, почему она его не узнает. Он называл ей имена и названия местности и понял, что она о них ничего не знает. И тогда он пришел этим утром ко мне.
— И что же? — спросил ледяным тоном Джеффри Саутвуд.
— Она — Скай О'Малли, — ответил Найл. — Глава клана О'Малли из Иннисфаны и вассал моего отца Мак-Уилльяма. Скай О'Малли несколько лет назад пропала у берегов Северной Африки, и ее считали погибшей. Роберт Смолл объяснил мне, как она потеряла память. Мне показалось, милорд, что вы должны знать, кто она на самом деле, но рассказывать об этом самой Скай мы с капитаном опасаемся.
Глаза Джеффри Саутвуда слегка расширились, когда лорд Бурк так привычно назвал по имени его жену.
— Расскажите мне о ее семье, — вежливо попросил он.
— Мать и отец ее умерли. Отец лишь за год до ее исчезновения. У нее была мачеха, дядя, которого она очень любила, пять старших сестер, младший брат, четыре младших брата по отцу и два сына от первого брака. Он умер, милорд, — быстро добавил Найл, увидев, как у Саутвуда побелели губы.
— Она любила его?
— Конечно, нет! Проходимец издевался над ней. Он умер еще до того, как она уехала из Ирландии, доказав тем самым, что есть Бог на небесах.
Глаза Саутвуда еще больше расширились от горячего тона Найла Бурка.
— А какое отношение, милорд, вы имеете к моей жене?
— Мы вместе росли, — ответил лорд Бурк. Ложь легко слетела с его языка. — Ее отцом был Дубхдара О'Малли, матерью — Маргарет Мак-Леод с острова Скай Перед смертью Дубхдара сделал ее своей наследницей, пока не подрастет один из ее братьев и не докажет, что способен вести дела семьи. Скай всегда считалась любимицей отца, и не появись у него сыновей, все его состояние когда-нибудь перешло бы ей. После смерти отца она поклялась в верности моему отцу, как до нее делали все вожди клана О'Малли.
— А что она делала на корабле, плывущем в Северную Африку? — спросил граф.
— О'Малли столетиями занимались морской торговлей, и ее флот выяснял возможности торговли с алжирским правительством. Когда алжирский дей узнал, что глава клана О'Малли женщина, он захотел встретиться с ней лично, прежде чем продолжить переговоры. Представителем отца в это плавание отправился и я. Шторм лишил нас защиты дея, и нам пришлось сражаться с берберийскими пиратами: они не знали, что мы под его охраной. Мы было их уже отогнали, но тут один из пиратов перепрыгнул на наш корабль и унес О'Малли. Мы не смогли ее отбить, потому что поднялся туман и скрыл от нас пиратский корабль. Меня, серьезно раненного, отвезли на Мальорку, а другие корабли с помощью дея разыскивали Скай, но не сумели найти ни малейшего ее следа.
— Потому что ее не продали обычным образом, — пояснил Роберт Смолл. — Она была куплена не на базаре, а частным образом.
— Нужно известить ее семью, Саутвуд. С вашего разрешения я хотел бы написать ее дяде, епископу Коннота. И мы с капитаном Смоллом подумали, что ей вы скажете сами, когда родится ребенок.
— Лорд Бурк — настоящий джентльмен, Джеффри, — вставил извиняющимся тоном Робби, — но, когда он собирался бежать к тебе в дом, чтобы рассказать Скай о ее прошлом, я вынужден был объяснить ему ее положение.
— Хочу поздравить вас с вашим счастьем, — продолжал Найл, — и выразить свое соболезнование, ведь вы недавно потеряли сына.
— Спасибо, — голос Джеффри чуть потеплел.
Роберт Смолл с облегчением вздохнул. Они не собирались убивать друг друга.
— Что ж, джентльмены, каждый из нас в сердце желает помочь Скай. Сойдемся на том, что лорд Бурк известит семью Скай о счастливом повороте событий, но сама Скай должна узнать обо всем не раньше, чем родится ребенок. Молодые мужчины согласно кивнули, и Робби поднял бокал.
— За Скай и ее счастье, — объявил он тост.
В первый раз после того, как вошел в каюту, Джеффри Саутвуд улыбнулся. Его зеленоватые глаза встретились с серебристыми глазами Найла Бурка. Тот улыбнулся в ответ и поднял бокал.
Внезапно снаружи раздался шум, послышался тонкий голос юнги, с ним спорил грубый мужской голос. Саутвуд поднял голову.
— Похоже на де Гренвилла, — заметил он.
Только он проронил эти слова, как двери каюты распахнулись и впустили джентльмена. За ним поспевал чуть не плачущий юнга, цепляясь за сюртук вельможи.
— Я говорил ему, что нельзя, капитан! Я ему говорил!
— Ничего, парень, — успокоил его Роберт Смолл. — Я вижу, что ты сделал все, что мог. Но сила не на твоей стороне. А теперь возвращайся на свой пост и охраняй дверь!
— Что стряслось, Дикон? — повернулся капитан к де Гренвиллу. — Почему ты таким образом прокладываешь себе дорогу?
Вельможа расправил кружевные рукава от воображаемых складок.
— Уникальная возможность, Робби! Привет, Саутвуд… Бурк. Может быть, и джентльмены к нам присоединятся. — Он снова повернулся к капитану. — Робби, судьба улыбнулась тебе, задержав твой отъезд. Мне передали, что «Книжная дама» сегодня будет у Клер, и я купил время для нас обоих.
— «Книжная дама»? — прервал его граф.
— Ах, Джеффри, ты так занят молодой женой, что пропустил пикантное явление. Она лишь месяц назад объявилась у Клер. Говорят, это скучающая знатная дама, но постоянно в маске, поэтому никто не знает, кто она на самом деле. Ее речь безукоризненна и манеры как у благородной дамы. Может быть, слух и верен.
— Может быть, она просто хорошая актриса? — предположил Джеффри.
— Думаю, она из благородной семьи, — возразил де Грен-вилл. — Об этом свидетельствует ее комплекция и гладкая кожа.
— А почему ее зовут «Книжной дамой»? — спросил Найл Бурк.
— А-а-а! — вскричал вельможа. — В этом-то и заключается пикантная деталь. Будь она шлюха из шлюх, но это артистическая натура. Эта женщина достала восточную книгу с превосходными рисунками, и на каждом изображены любовники в самых невероятных позах Вы выбираете страницу, и она делает все, как изображено в книге. Говорят, она знает толк в этом деле и, безусловно, любит свою работу. Я слышал, они с Клер устроили соревнование: которая из них за двадцать четыре часа измотает больше мужчин. Клянусь, Робби, мы недурно проведем сегодня время! Саутвуд! Бурк! Вы присоединитесь к нам?
— Помилуй, Дикон! Разве человек, женатый на Скай, способен искать иных развлечений? Острая боль пронзила Найла.
— А что вы сказали, когда шли сюда? — спросил его Роберт Смолл.
— Сказал, что ее ждет сюрприз. И я его приготовил. — Он вынул из кармана сюртука подвеску из сапфира на золотой цепочке. — Как вы думаете, ей понравится?
— Боже! Цейлонский голубой сапфир! Что за прелесть, восхитился де Гренвилл.
— Скай понравится, — заверил капитан. — Подходит к ее глазам.
— И я так подумал, — заметил граф, а Найл Бурк снова содрогнулся от боли.
Джеффри Саутвуд встал и взял свой плащ.
— Спасибо, Робби, и вам, лорд Бурк. Робби, не забудь попрощаться со Скай перед тем как поднимешь паруса.
— Не забуду, — заверил его Роберт Смолл и в сопровождении двух других мужчин вышел на палубу.
Внизу у трапа Саутвуда ожидал его каурый жеребец. Вскочив на него, граф помахал моряку и поскакал в сторону Стрэнда. Лорд де Гренвилл обернулся к своим спутникам:
— Ну а вы, джентльмены, идете со мной к Клер? Роберт Смолл быстро кивнул.
— Такие жаркие воспоминания будут греть меня холодными ночами в плавании. Да, Дикон, я иду с тобой. А вы, лорд Бурк? Клер — одна из самых очаровательных девочек в Лондоне. И главное — никакого сифилиса. Найл секунду размышлял:
— Да, я с вами. Но не думаю, что мне понадобится ваша «Книжная дама». Устроюсь с какой-нибудь смазливой девчонкой.
Де Гренвилл подозвал свою карету, трое мужчин забрались внутрь, и лошади тронулись.
— Вам очень подойдет сама Клер, — предрек лорду Бурку вельможа.
Когда Клер О'Флахерти увидела троих мужчин, входящих в ее заведение, она решила, что пора бежать, но сообразила, что, хотя и гостила в замке Мак-Уилльяма, Найлу Бурку представлена не была. Дочь обедневшего вассала, она не удостаивалась особого внимания, и наследник замка на нее не обратил внимания. Поэтому он не мог ее помнить. А вот Констанцу необходимо предупредить.
Клер легко взбежала по лестнице в красивую комнату, где в ее заведении предлагались лучшие услуги. Констанца только что пришла и была одна. Когда появилась Клер, она подкрашивала соски.
— Твой муж здесь, — выпалила Клер. — Но не думаю, что он пришел за тобой. Он не зол и вовсе не расстроен. И с ним друзья.
— Кто?
— Лорд де Гренвилл и сэр Роберт Смолл. Констанца сверилась с маленькой записной книжкой, лежащей на столике:
— Де Гренвилл с приятелем значатся на всю ночь. Заказ принимала Роза. Де Гренвилл ей что-то говорил о товарище, уплывающем в море
— Тогда это, наверное, сэр Роберт, — с облегчением ответила Клер. — Но на случай, если Роза что-то перепутала, я пришлю ее наверх, а ты незаметно исчезнешь. Я извинюсь за тебя, если только ты не хочешь сегодня познать своего мужа. — И она недобро посмотрела на Констанцу.
— Чтоб я испортила себе удовольствие! — нервно рассмеялась та. — Никогда!
Клер выскользнула из комнаты. По лестнице она спускалась во всем своем блеске, небесно-голубые глаза зло светились, кожа, за исключением нарумяненных щек, ослепительно белела. Соски подведены красным. Ее платье было настолько прозрачным, что сквозь него просвечивало тело. Несколько жемчужных ожерелий украшали ее шею.
— Добро пожаловать, лорд де Гренвилл, — проворковала она своим низким голосом. — Милости прошу и ваших гостей. Я узнаю сэра Роберта Смолла, но другой джентльмен мне не знаком.
— Найл, лорд Бурк, Клер. Ему нужна смазливая девчонка и к ней кровать.
— Я сама услужу джентльмену, — широко улыбнулась Клер. Мысль о том, чтобы переспать с человеком, любившим Скай О'Малли, пришлась ей по вкусу.
— Черт побери, — завистливо пробормотал де Гренвилл. — Я месяцами пытался развести эти крепкие белые бедра и ничего не получил. А вам стоило только войти — и Клер у ваших ног!
Найл безучастно посмотрел на Клер. Да, пожалуй, с ней будет недурно. Тоскуя по Скай, он не ложился в постель к жене уже несколько недель, но женщина ему все же была нужна. Эта как раз подойдет. С большой, пышной, белой грудью, влажным, чувственным алым ртом, она была вовсе не похожа на его хрупкую Констанцу. Он улыбнулся одними губами — глаза оставались холодными, но Клер заметила его улыбку.
Когда Найл обнял ее рукой, она почувствовала в его жесте подавляемую силу и вздрогнула от восторга. Может быть, впервые с того прекрасного вечера с Домом она что-нибудь ощутит.
Она игриво улыбнулась ему.
— Пойдем, дорогуша, — позвала она хриплым голосом и, взяв Найла за руку, повела по лестнице в комнату. Дверь едва закрылась за ними, как он стиснул ее в объятиях и так крепко ее расцеловал, что Клер чуть не задохнулась. Послышался треск раздираемого платья, по коже пробежал озноб, и она поняла, что раздета. Найл поднял ее и швырнул на кровать, не церемонясь, сам оказался на ней, и Клер закричала от боли — его член был еще больше, чем у Дома. Подавшись бедрами навстречу, она почувствовала, как приближается оргазм. Да, впервые после смерти Дома она была удовлетворена. И, к ее изумлению, он тянул со своей развязкой, пока не наступила ее. Так не поступал с ней ни один мужчина.
Для Найла облегчение было только физическим. Женщина под ним оказалась грубым существом, но свою задачу она выполнила, и, он должен был признать, выполнила хорошо. Сначала он хотел тут же уйти, но затем решил провести с ней всю ночь, чего она, по-видимому, и ожидала. А почему бы и нет? Женщина оказалась опытной шлюхой.
— И ты хороший любовник, Найл Бурк, — ответила она на его замечание.
Ему оставалось надеяться, что де Гренвиллу и Роберту Смоллу повезло не меньше.
Так оно и было. Комната, в которой Клер выставляла свою лучшую шлюху, больше никем не использовалась. Она была роскошно обставлена. В век, когда стекло еще оставалось необыкновенно дорогим и мало кому было по карману, Клер потратилась на три зеркала, одно из которых вмонтировали в потолок, а два других в золоченых рамах поставили по обе стороны кровати. Сама кровать казалась огромной. С бордовым пологом, большими, пышными подушками и золотисто-оранжевым покрывалом. На столе у кровати покоилась знаменитая книга. Над камином висела серебряная цепь с золотыми наручниками, а рядом с ним стояла ваза с ореховыми прутьями. Темно-красные парчовые шторы закрывали окна. На полу красовался синий с красным пушистый турецкий ковер.
Трое голых людей сидели на кровати и разглядывали книгу. Мужчины с упоением гладили золотистые груди женщины.
— Невероятно! — бормотал Роберт Смолл, рассматривая рисунок.
— Напротив, капитан, — послышался чувственный ответ. — В этом нет ничего невозможного. Требует немного больше времени и терпения. Хотите попробовать?
Роберт Смолл взглянул на миниатюрную женщину с золотистой кожей и был поражен — ее страсть казалась безмерной. Констанца прижалась к нему и стала ласкать его член.
— Такое огромное оружие у такого коротышки, — шептала она. — Вы хорошо умеете пользоваться вашим мечом, капитан?
— Да, — проревел он в ответ и поцеловал ее в губы. — Ну-ка, де Гренвилл, дадим урок этой маленькой плутовке.
Глаза де Гренвилла сверкнули, и он прижался к Констанце сзади.
— Черт побери, Робби! Вечер обещает быть неплохим! Джеффри еще пожалеет, что не поехал с нами.
А в это время граф Линмутский подъезжал к дому. Войдя в спальню, он нашел жену спящей. Минуту он стоял и смотрел на нее. На Скай была белая прозрачная ночная рубашка. Глубокий вырез позволял рассмотреть грудь. Положив на столик у кровати сапфир, граф обернулся к вошедшему за ним слуге.
— Спокойной ночи, Уилл, — с расстановкой произнес он, и лакей тут же закрыл за собой дверь. Женитьба не уменьшила аппетита лорда Саутвуда!
Еще несколько мгновений Джеффри тихо наблюдал за Скай. Она была так удивительно красива, что у него перехватило дыхание. То, что он сегодня узнал, было поразительно, но не удивило его. Для него всегда было очевидным, что Скай — леди и образованная женщина. А то, что, кроме обожаемой Виллоу, она родила уже двух сыновей, его сильно обрадовало. Граф еще больше уверился, что ребенок, которого она вынашивала под сердцем, его сын и наследник.