Страница:
— Тогда ему не следует распускать руки, милорд, — тряхнула Джоанна каштановыми кудрями.
— Он не будет, — пообещал лорд Бурк, и Адам мрачно кивнул.
Мужчины спокойно продолжали завтракать. Потом расплатились, накрепко перепоясали плащи и направились к выходу, надвинув шляпы на самые глаза. Уже у двери де Мариско не удержался и, притянув к себе Джоанну, страстно поцеловал ее в губы. Поцелуй был умелым — язык раздвинул губы и проник в рот, и девушка наконец сдалась.
Адам удовлетворенно отпустил ее и сунул за вырез платья золотую монету.
— Никогда не соглашайся на меньшее, голубушка. И будешь долго-долго замужем, — сказал он пораженной, глядящей во все глаза служанке и вышел.
День был таким же, как и предыдущий, пронизывающе холодным, и когда они снова остановились на ночлег, то продрогли уже до костей и вконец измотались, а до Лондона было еще сорок миль. Таверна оказалась переполненной, еда невкусной.
— Я за то, чтобы ехать ночью, — предложил Найл. — Мы возьмем свежих лошадей, а потом поменяем их на наших. Лучше уж провести еще несколько часов на дожде, зато уснуть в чистой постели, зная, что тебя не ограбят.
Его товарищи кивнули, а Робби заметил:
— Кроме того, вас здесь могут узнать. Мы слишком близко от Лондона.
Поужинав, они снова поскакали дождливой ночью и в два часа наконец прибыли в Гринвуд. Чтобы не привлекать внимания, Найл почел за лучшее не останавливаться в Плимут-Хаусе. Узнав Робби, ошарашенный привратник пропустил их внутрь.
Лорд Бурк предупредил старика, чтобы тот не сообщал никому об их приезде. А если его спросят, то отвечал бы, что никого здесь нет. От этого зависит жизнь госпожи Скай. Привратник, ища подтверждение словам лорда Бурка, взглянул на Робби, и капитан кивнул головой.
Слуги в доме сначала смутились, но вскоре Роберт Смолл уверил и их, что все в порядке. Горничные принялись хлопотать, готовя гостям три спальни и разжигая огонь в каминах. Три большие дубовые ванны установили на кухне у жаровни, и мужчины наконец-то смогли выгнать озноб из костей. Заботливая экономка приготовила им грог и подала ломтики ветчины на подогретом хлебе. Чистые, согретые, закутанные в халаты покойного Джеффри Саутвуда, путешественники уселись за стол и принялись есть, пить и обсуждать предстоящие дела.
Горничные сообщили, что спальни готовы, и они тут же отправились в постель. Найл почувствовал к экономке признательность, когда ощутил, что простыни и одеяла согреты. Но заснуть он все равно не мог, понимая, что ему требовалось другое тепло. Его тело скучало по женщине. Но не по всякой. По Скай. С момента ее отъезда он оставался ей верен. Ему приходилось управлять имением, воспитывать детей, и не оставалось времени заботиться о своих желаниях.
Утром они станут обсуждать дело с Сесилом и королевой. Он хочет вернуть жену и ребенка! Ребенка! Он даже не знает, девочка это или мальчик. А он так страстно желал наследника! Через несколько часов он все узнает. Найл глубоко вздохнул и уснул.
Когда он открыл глаза, солнце уже встало. Лорд Бурк тут же дернул за шнурок звонка. Вскоре появилась служанка с тазиком горячей воды для умывания.
— Сэр Роберт и лорд де Мариско уже проснулись? — спросил он.
— Только что, — ответила девушка. — Звонки прозвенели за минуту до вашего.
— Привели в порядок платье, которое я привез в седельных сумках?
— Да, милорд. Сейчас принесу.
Найл умылся и тщательно оделся. Костюм, специально подобранный для этого случая, был богатым, но строгим, шелковая рубашка, камзол из синего бархата расшит серебром, чулки в серебряную и голубую полоску, на шее тяжелая серебряная цепь с кулоном из сапфира. Тщательно выбритое лицо выражало твердость намерений, которое не могло ускользнуть от Уильяма Сесила.
Наскоро перекусив в своей комнате свежим хлебом, сыром и пивом, Найл присоединился к Роберту Смоллу и де Мариско. Спустившись к реке, они подозвали лодочника и приказали ему плыть ко дворцу в Гринвиче, где в то время остановилась королева. Найл плотно закутался в плащ, прикрывая лицо. Дождь прекратился, но тучи по-прежнему нависали над землей, угрожая новым зарядом дождя.
Выйдя на берег в Гринвиче, они поспешили во дворец. Удача сопутствовала им. Сесил еще не появился в кабинете, а секретарь не узнал никого из троих. Когда канцлер наконец прибыл, мужчины окружили его и увлекли в комнату.
Нимало не испугавшись, лорд Сесил удобно устроился за столом, приказав секретарю его не беспокоить. Секретарь кивнул, и канцлер повернулся к посетителям:
— Милорд Бурк, я определенно помню, что вам запрещено появляться в Лондоне.
— Я приехал, чтобы забрать домой жену и ребенка, милорд Вы уже шесть месяцев содержите под стражей леди Бурк, а мне до сих пор не сообщили, в чем ее обвиняют.
— Она под подозрением, милорд.
— Целых шесть месяцев? И в чем же ее подозревают?
— В пиратстве, — холодно ответил канцлер.
— В чем? Да вы сошли с ума!
— Найл! Найл! — остановил его Робби. — Сесил, друг мой, будьте благоразумны. Леди Бурк — красивая женщина, которая, я уверен, похитила много сердец. Но ведь не кораблей же! Нет-нет, это невозможно. Какие у вас доказательства?
Сесил нахмурился, и Робби чуть не вскрикнул от радости: у них до сих пор нет никаких доказательств.
— Буду с вами откровенен, Сесил. Я так и думал, что вы подозревали ее в пиратстве из-за кораблей О'Малли. Бедняга Найл отказывался видеть в этом какой-нибудь смысл.
— А вы? — спросил Сесил.
— Кое-какой находил. О'Малли из Иннисфаны владеют кораблями и знакомы с маршрутами судов. Это необходимые составляющие для пиратства. Но отсутствует самое главное.
— Что именно, сэр Роберт? — заинтересовался Сесил.
— Мотивы, милорд. Каковы могут быть мотивы у леди Бурк? Она и так одна из самых богатых женщин в Англии. Может быть, самая богатая и не стремится к приумножению своих сокровищ. Все знают, как она щедра и что она занимается благотворительностью. Она не искательница приключений. Так зачем же ей рисковать наследством сына и нарушать законы, установленные королевой? Кроме всего прочего, дорогой Сесил, Скай ведь хорошая мать.
Нет-нет, для ваших подозрений совершенно нет оснований. Разве что из ревности на нее разгневалась королева.
Лорд Сесил в раздражении смущенно посмотрел на посетителей.
— Но с арестом леди Бурк пиратство прекратилось, — заметил он.
Глаза Найла почернели, как грозовая туча, но Роберт Смолл успокаивающе положил ему руку на плечо.
— Пиратство прекратилось год назад, а не шесть месяцев, когда вы арестовали Скай.
— Прошлой весной была захвачена у берегов Ирландии «Санта-Мария»!
— Но не леди же Бурк это сделала. Тогда она только что вышла замуж и проводила медовый месяц. Испанца захватили берберийские пираты, и у меня есть тому доказательства. Вот этот великан, Сесил, который сопровождает лорда Бурка и меня, Адам де Мариско, хозяин острова Ланди. — Сесил заинтересованно поднял глаза. — Больше месяца назад де Мариско нашел у берегов своего острова корабль-призрак. Естественно, он посчитал его своей добычей.
— Естественно, — пробормотал Сесил.
Робби пропустил сарказм мимо ушей и продолжал рассказ.
— Де Мариско вскрыл трюм и обнаружил сокровища. Он тут же понял, в чем дело, и немедленно отправился к лорду Бурку, а Найл послал за мной. Вахтенный журнал корабля написан на арабском языке, а я немного знаю его. Одна из записей, гласящая о захвате испанского судна, совпадает по времени с нападением на «Санта-Марию». Вот как она звучит: «Захватили проклятого испанца». Без сомнения, этот капер взял груз с «Санта-Марии». Он только что отправился на охоту. Далее следуют записи, гласящие, что груз распределили между «Газелью»— так называется этот мавританский корабль — и другими берберийскими судами.
Большая часть груза, отправленного королем Филиппом, была продана на рынках Алжира, прежде чем известие о его похищении достигло Лондона. Но кое-что мы нашли на борту «Газели». Сверьтесь с реестром, который передал вам испанский посол, и я уверен, вы найдете в нем эти вещи. — Он вынул из сюртука бархатную коробочку и высыпал Сесилу на стал зеленые изумрудины.
Канцлер разинув рот смотрел, как камни сияют голубым и зеленым. На секунду воцарилась полная тишина, потом прозвучал голос Сесила:
— А где же команда корабля, де Мариско? Вы же не рассчитываете, что я поверю в сказку, как к вашему острову пригнало пустой корабль?
— Команда «Газели» все еще на ее борту — в различных стадиях разложения, милорд, — ответил Адам. — Я бы похоронил несчастных, но Робби сказал, что вы нам не поверите, пока не увидите их своими глазами. Теперь я понимаю, что он был прав. — И, разочарованный в человеческой природе, великан покачал головой.
— Где корабль? — выдавил из себя Сесил.
Де Мариско хитро улыбнулся — белоснежные зубы заблистали на фоне выжженной солнцем кожи и черной бороды. Только тут канцлер заметил в ухе гиганта золотую серьгу. Дымчато-голубые глаза под косматой черной шевелюрой заставили королевского советника опустить взгляд.
— «Наяда» Робби привела «Газель»в лондонский Пул, милорд. Вы можете свободно снять с нее груз и исследовать тела, прежде чем мы затопим судно. Вахтенный журнал не раскрывает, отчего погибла .команда. Но это несчастное судно, и ему место на дне.
Сесил недоверчиво посмотрел на Адама:
— Вы хотите сказать, что в Пуле стоит судно с мертвой командой? Но они могут быть разносчиками чумы! Вы что, с ума сошли?!
— Они умерли не от чумы, — спокойно заметил Робби. — Их заразили люди, которых они сняли с баркаса.
— Но корабль — с разлагающимися телами! Здесь, в Лондоне!
— Вы же готовы были мне не поверить, Сесил, не окажись на корабле трупов. Я принес с собой журнал. Может быть, вам удастся найти кого-нибудь, кто знает арабский язык, переведет текст и тем самым подтвердит наш рассказ.
Сесил кисло посмотрел на троих мужчин. Конечно, он найдет знатока арабского языка, хотя, если Роберт Смолл так уверен, журнал подтвердит его слова. И все же в их рассказе что-то вызывало недоверие. Очень уж он был гладок.
— Мы возьмем вас с собой в Пул, Сесил, — сказал Найл Бурк. — И тогда, может быть, вы отдадите мне жену и ребенка. Кстати, мне хотелось бы знать, кто у меня родился — сын или дочь?
— Дочь, — ответил канцлер с отсутствующим видом. — Я должен поставить в известность королеву об этом интересном повороте событий. Где вы остановились?
— Дочь! — воскликнул Найл, не испытывая никакого разочарования. — У меня дочь!
— В Гринвуде, — ответил Робби. — В маленьком домике Скай рядом с Плимут-Хаусом. Мы решили, что там мы будем менее приметны.
Довольный лорд Сесил кивнул.
— Я хочу видеть жену и дочь! — заявил Найл Бурк.
— В свое время, милорд. Когда повелит королева.
— Ради всего святого, сжальтесь, Сесил!
— Милорд! Вам запретили появляться в Лондоне, и все же вы здесь. Вы не смеете ничего у меня требовать. Ждите известий от меня в Гринвуде и будьте благодарны, что я не приказал вас арестовать. И постарайтесь, чтобы вас никто не видел. Мастер Моргал! — Секретарь тут же появился в дверях.
— Мастер Моргал, проведите этих джентльменов через мой личный выход.
Им дали понять, что пора уходить. Сесил снова овладел положением. Робби видел, что Найл готов с ним поспорить. Он выразительно посмотрел на де Мариско, и Адам сжал рукой плечо лорда Бурка. Найл разочарованно вздохнул, но поплелся вслед за Робби из кабинета Сесила.
Скай проснулась с ощущением безнадежности. Сначала она сама подошла к горшку, потом сменила мокрые пеленки
Дейры. Забравшись в кровать вместе с дочерью, она прижала ее к груди. Сегодня они снова станут ее допрашивать, как допрашивали каждый день подряд целый месяц. И ей снова придется отбиваться от них. Она потребует предъявить ей обвинения, выпустить из Тауэра и не скажет больше ни единого слова. Дадли исключили из комиссии, но граф Шрусбери пугает ее своими холодными глазами и нарочитой вежливостью.
Дейра громко сосала грудь, чмокая от удовольствия маленькими губками, и Скай улыбнулась девочке. Она нежно погладила головку по шелковистым кудрям. Вчера ей угрожали отнять ребенка. Она посмотрела на мужчин ледяным взглядом, не принимая угрозу, но в душе понимая, что вскоре будет вынуждена отправить Дейру с Эйбхлин в Девон. Дорогая Эйбхлин! Она добровольно заключила себя в Тауэре вместе со Скай и ни разу не вышла из крепости. Ведь ей грозили, что в таком случае ее не пустят обратно. А недавно и Дейзи пришлось прекратить свои выходы на городской базар, потому что леди Алиса предупредила, что ее могут не пропустить в Тауэр, если она хоть раз покинет замок.
И Дадли теперь, хоть и исключенный из комиссии, разнюхивал в Тауэре, точно волк, почуявший запах убитого козленка. Скай была по-настоящему напугана. Она — узница королевы — ничего не могла сделать, чтобы защитить себя против ее фаворита, если бы тому вздумалось напасть на нее. Девочка поперхнулась, и Скай похлопала ее по спинке. «Ну нет, им меня не одолеть», — подумала она.
Не в силах что-либо предпринять, Найл Бурк мерил шагами дом в Гринвуде. Мелкий дождь моросил снаружи, серая пелена падающей «с неба воды сливалась с серым фоном реки. На желтых ивах из почек показались листочки, но дождь не позволял им распуститься. Грациозные деревья напомнили Найлу о падчерице.
Когда он уезжал из Линмута, она подошла к нему и попросила:
— Привези домой маму! Обещай, Найл! — Он заглянул в личико со знакомым овалом, как у Скай, но с чужими чертами, и кивнул головой.
Внизу на реке, в Пуле, лорд Сесил перевесился через палубное ограждение» Газели»и извергал в неспешно катящиеся воды Темзы содержимое своего желудка. Рядом с ним в таком же плачевном состоянии находился второй секретарь испанского посла, способный читать по-арабски и про бежавший страницы, указанные Робби. Кристиан Мур полностью подтвердил то, что Сесилу рассказали Найл, де Мариско и Смолл.
То, что они увидели на борту «Газели», было ужасно: разлагающиеся тела, куски плоти и одежды, все еще держащиеся на скелетах. И запах! Мерзкий, удушающий запах, который не способны приглушить никакие благовония. Сесил не помнил, как его переправили на «Наяду». Там он пришел в себя, почувствовав, как ему в руки суют чашу с вином. Гнилостная вонь исходила от него. Он весь вспотел. Сделав над собой усилие, он глотнул вина, но запах смерти все еще стоял в носу, и его снова замутило, только что наполненный крепким вином желудок содрогнулся в конвульсии. Капитан Роберт Смолл сочувственно подал ему тазик.
— Попробуйте еще глоток. Может быть, уляжется. Сесил пригубил вина, и хотя внутри все перевернулось, он сумел сдержаться. Тело начало согреваться.
— Ну, милорд, — заметил Робби, — вы имели возможность своими глазами увидеть доказательства, а испанец подтвердил, что я правильно перевел записи в журнале. Теперь вы отпустите леди Бурк?
— Да, — еле слышно ответил канцлер. — Похоже, что мы совершили досадную ошибку.
— Когда? — голос Робби внезапно стал жестким.
— Через несколько дней, сэр Роберт. Я должен обо всем сообщить королеве, и тогда она подпишет указ об освобождении леди Бурк.
— Но вы хоть разрешите лорду Бурку увидеться с женой и ребенком?
Вино вернуло силы лорду Сесилу.
— Нет, — безапелляционно заявил он. — Ему было запрещено покидать Девон. Королева не должна знать, что он здесь, иначе она разгневается на него за непослушание. Я скажу, что послал за лордом Бурком в Линмут, чтобы он мог сопровождать жену и ребенка домой. В таком случае, когда леди Бурк будет освобождена, появление ее мужа не обидит королеву.
В Гринвиче Елизавета Тюдор, отпустив фрейлин, успокоилась в объятиях Роберта Дадли, нежась перед потрескивающим огнем. Ее платье было расстегнуто до живота, и она испытывала невероятное наслаждение, когда фаворит ласкал ее маленькие груди.
— Бесс, ради Бога, отдайся мне, — упрашивал он ее, как много раз прежде. Он и сам не мог понять, почему позволял Елизавете так поступать с собой. С его помощью королева удовлетворяла свое сексуальное любопытство, взамен не давая ничего.
— Нет, Роб, — отвечала она, потупя глаза. — До своего замужества я должна оставаться девственницей. — Она чувствовала его вожделение и не могла понять, чем этот ничтожный, самовлюбленный человек мог ее привлечь.
До ее замужества, а не нашего, отметил про себя Роберт Дадли. Неужели, горько подумал он, злостные сплетники не врут, и у него нет шансов сделаться королем Англии? Он сердито наклонился над ней и поцеловал. Поцелуй получился грубым, столь наполненным и любовью и ненавистью, что Елизавета от восхищения поежилась.
— Я хочу тебя, Бесс, — жарко прошептал он и, подмяв под себя, задрал юбки, обнажив длинные стройные ноги в темных чулках, золотые парчовые подвязки и молочно-белые бедра.
— Роб! Роб! — запротестовала она, пока он возился со своей одеждой. — Сейчас же прекрати. То, что ты делаешь, это измена. Неужели ты способен изнасиловать королеву? — Но черные глаза искрились возбуждением. Так далеко в своей игре они еще никогда не заходили.
— Да, Бесс, я тебя изнасилую! Ты слишком много мучила меня. Можешь меня потом повесить, но я овладею тобой! — Наконец он смог освободить из одежд свой напрягшийся член. «Она меня не повесит, — промелькнуло в голове фаворита. — Стоит ей это испытать, и она моя навсегда. Еще три года назад нужно было так поступить!»
Елизавета билась под ним, и мысль билась в ее голове. Почувствовав между ног его твердый член, она спрашивала себя, неужели способна позволить ему сделать это с собой? Может быть, только раз, чтобы знать, что это такое. Нет! Ни один мужчина не должен властвовать над ней!
Вспомни, что произошло с матерью, с Анной Клеве, с бедной Кэт Ховард! Отдав ее отцу свою любовь, страсть и честолюбивые мечты, они заплатили за это страшную цену. Если она позволит ему овладеть ею хотя бы раз, а потом родится ребенок, ей придется выходить за него замуж. Нет! Никогда! Внезапно раздался стук в дверь.
— Ваше величество! К вам лорд Сесил. Говорит, что по неотложному делу.
— Прикажи, чтобы убирался, — прошипел лорд Дадли.
— Мы его примем, — прокричала королева, и граф Лестерский зло выругался.
— Сука! Какая же ты сука, Бесс, — соскочив с нее, он поправил костюм. — Ради Бога, поправь платье Если уж быть для тебя королевой важнее, чем женщиной, так и выгляди как королева.
Дверь растворилась, и фрейлина объявила.
— Лорд Сесил, ваше величество! — Ею оказалась рыжеволосая Леттис Кноллиз. Она изумленно посмотрела на Дадли, и он понял, что она знает. Еще одна сука! Наверное, подслушивала под дверью.
— Мадам, — поклонился Сесил, — сожалею, что беспокою во время отдыха, но я получил важную информацию касательно леди Бурк.
— Она призналась? — Глаза королевы загорелись.
— Нет, мадам. Стало очевидным, что она невиновна. На этот счет мне были представлены неопровержимые доказательства. Для этого из Девона прибыли сэр Роберт Смолл и Адам де Мариско, владелец острова Ланди.
— И каковы же эти доказательства? Коротко, но вразумительно канцлер пересказал их историю.
— Она логично объясняет захват корабля с сокровищами короля Филиппа, тем более что изрядная часть груза найдена на борту пиратского судна Учитывая, что никаких свидетельств против леди Бурк не нашлось, и предполагая, что вы захотите ее освободить, я послал за ее мужем в Девон.
— Вы много на себя берете, Сесил, — заносчиво воскликнул Дадли
— Вы говорите от имени королевы? — одернул его канцлер.
Его ненависть к Лестеру за годы нисколько не уменьшилась. Теперь он был твердо намерен освободить леди Бурк, что бы ни делал этот самолюбивый глупец. Если бы Дадли не принуждал красавицу графиню Линмутскую к сожительству с ним и не поощряй Елизавета его прихоть, леди Бурк не пришлось бы мстить королеве. Уильям Сесил ни на секунду не поверил в сказку с «Газелью». Но если бы его спросили, то поклялся бы своим последним вздохом, что принял доказательства, потому что видел в этом лучший выход из создавшегося положения. Какова была доля правды в рассказе о «Газели», его не интересовало. Сесил выжидательно посмотрел на королеву.
— Ты думаешь, я должна освободить ее, Сесил?
— Да, ваше величество. Я так считаю. Это будет лишь справедливым, а вы всегда славились справедливостью.
— Но ты все же полагаешь, что она виновата?
— Нет, мадам. Когда-то я так думал, но больше так не считаю Да и как можно, когда мне представлены такие неопровержимые доказательства? Сэр Роберт сказал, что был способен понять мои подозрения, учитывая обстоятельства и историю клана О'Малли, но лорд Бурк их вовсе не принял. Эти ирландцы, как ветреные дети!
— Хорошо, Сесил. Подготовь указ об освобождении леди Бурк на попечительство мужа. Пусть ее отпустят, когда он приедет за ней Но об освобождении можешь объявить ей уже сегодня.
— Мадам, ваше великодушие в который раз оказывает вам добрую услугу, и я горжусь вами.
Королева от удовольствия вздернула голову
— Я снова развеселилась, — проговорила она. — Пришли мне моих фрейлин, когда будешь выходить отсюда. И ты, Роб, можешь идти. Теперь мне необходимо общество женщин. — И она лукаво улыбнулась Дадли
Канцлер учтиво поклонился и степенно вышел, а лорд Дадли, зло выскочив за ним, натолкнулся на Леттиз Кноллиз и разразился проклятиями. Та только тихо рассмеялась.
— Сука! — прошипел он. — Да как ты смеешь смеяться надо мной?
— Ах, Роберт, — прошептала она, — а почему бы тебе не попросить у меня то, в чем тебе отказала кузина?
Лорд Дадли уставился на нее. Леттис Кноллиз была красивой девушкой, с искрящимися кошачьими глазами и золотистыми волосами. Он остановил взгляд на ее красивых полных грудях, но не был еще уверен, что правильно ее понял.
— Что ты имеешь в виду?
— Бесс не хочет ложиться с тобой в постель, так лягу я, — откровенно призналась она.
— А как с твоим мужем?
— Уолтером? — Леттис снова рассмеялась — А что с ним?
Улыбка озарила лицо Дадли. Желание вновь просыпалось в нем. Он завел фрейлину в альков, руки скользнули к корсету. Полные груди под его ладонями окрепли от переполняющей женщину страсти.
— Дорогая! Готов поспорить, ты лакомый кусочек, — пробормотал Роберт Дадли.
— Я хочу тебя, но нужно подождать, — проговорила Кноллиз. — Приходи ночью в мои апартаменты. После одиннадцати я не дежурю у королевы. — Она сбросила с груди его руку и направилась прочь.
Удовлетворенный Дадли посмотрел ей вслед. Если Бесс не хочет сделаться его, всегда найдется какая-нибудь другая. Конечно, все нужно делать скрытно. Ведь не потерян еще шанс стать королем.
Позже к вечеру Скай была поражена, когда на пороге ее комнаты показался лорд Сесил. Сам дедушка, канцлер умилился открывшейся ему картиной. Леди Бурк с распущенными волосами играла на полу с дочерью. Девочка лежала на спине, била ножками и что-то ворковала.
— Добрый день, мадам, — проговорил Сесил. — У меня для вас хорошие новости. Скай поднялась на ноги.
— Дейзи, забери ребенка, — крикнула она.
Служанка подхватила Дейру и поспешила из комнаты. Скай оправила юбки, налила два бокала вина и один предложила Сесилу.
— Присаживайтесь, милорд, и рассказывайте ваши хорошие новости.
— Вы свободны, мадам.
Красивые глаза Скай расширились от удивления, но потом в них промелькнуло подозрение.
— Только-то и всего, милорд? Вы свободны. — Она почувствовала, как в ней закипает ярость. Ее оторвали от мужа, от семьи, подвергли опасности не родившегося еще ребенка, держали в заключении, не выдвинув никаких обвинений, а теперь приходят и просто заявляют: «Вы свободны». Скай пристально посмотрела на канцлера. — Я могу ехать домой?
— Через несколько дней. Сейчас готовят указ о вашем освобождении. Завтра королева его подпишет. Тогда вашему мужу разрешат приехать из Девона, чтобы забрать вас домой.
— Может быть, теперь вы будете столь любезны и скажете мне, почему я провела в тюрьме добрых шесть месяцев? — спросила Скай.
Хитрая улыбка тронула губы Уильяма Сесила, глаза сверкнули.
— Скай О'Малли, — проговорил он, — мы оба знаем, почему вы здесь, хотя вы этого не признаете, а у меня не хватает доказательств, чтобы это подтвердить. Ваше пиратство за два года обошлось Елизавете Тюдор в кругленькую сумму. Подстроив ловушку с «Санта-Марией», я надеялся, что мы сможем вас поймать с поличным. Но я ошибался. Вы оказались на редкость умной женщиной.
Ваш муж, сэр Роберт Смолл и владелец острова Ланди проделали длинный путь, чтобы представить мне доказательства вашей невиновности, и я принимаю их историю. Но теперь послушайте меня внимательно, хозяйка Иннисфаны. Вы убедились в том, что королева вольна заключать в тюрьму без всяких доказательств. Случись еще какая-нибудь неприятность в Девоне, и мы будем знать, где вас найти. И уж тогда никто не сможет вас освободить. Королева дорого заплатила за свою ошибку с лордом Дадли. Я его тоже не люблю, дорогая.
Ни один мускул не дрогнул на лице Скай, глаза не выдали ее чувств. На Сесила это произвело впечатление. Она и в самом деле была достойным противником.
— Ну что вы мне на это скажете, мадам?
— Он не будет, — пообещал лорд Бурк, и Адам мрачно кивнул.
Мужчины спокойно продолжали завтракать. Потом расплатились, накрепко перепоясали плащи и направились к выходу, надвинув шляпы на самые глаза. Уже у двери де Мариско не удержался и, притянув к себе Джоанну, страстно поцеловал ее в губы. Поцелуй был умелым — язык раздвинул губы и проник в рот, и девушка наконец сдалась.
Адам удовлетворенно отпустил ее и сунул за вырез платья золотую монету.
— Никогда не соглашайся на меньшее, голубушка. И будешь долго-долго замужем, — сказал он пораженной, глядящей во все глаза служанке и вышел.
День был таким же, как и предыдущий, пронизывающе холодным, и когда они снова остановились на ночлег, то продрогли уже до костей и вконец измотались, а до Лондона было еще сорок миль. Таверна оказалась переполненной, еда невкусной.
— Я за то, чтобы ехать ночью, — предложил Найл. — Мы возьмем свежих лошадей, а потом поменяем их на наших. Лучше уж провести еще несколько часов на дожде, зато уснуть в чистой постели, зная, что тебя не ограбят.
Его товарищи кивнули, а Робби заметил:
— Кроме того, вас здесь могут узнать. Мы слишком близко от Лондона.
Поужинав, они снова поскакали дождливой ночью и в два часа наконец прибыли в Гринвуд. Чтобы не привлекать внимания, Найл почел за лучшее не останавливаться в Плимут-Хаусе. Узнав Робби, ошарашенный привратник пропустил их внутрь.
Лорд Бурк предупредил старика, чтобы тот не сообщал никому об их приезде. А если его спросят, то отвечал бы, что никого здесь нет. От этого зависит жизнь госпожи Скай. Привратник, ища подтверждение словам лорда Бурка, взглянул на Робби, и капитан кивнул головой.
Слуги в доме сначала смутились, но вскоре Роберт Смолл уверил и их, что все в порядке. Горничные принялись хлопотать, готовя гостям три спальни и разжигая огонь в каминах. Три большие дубовые ванны установили на кухне у жаровни, и мужчины наконец-то смогли выгнать озноб из костей. Заботливая экономка приготовила им грог и подала ломтики ветчины на подогретом хлебе. Чистые, согретые, закутанные в халаты покойного Джеффри Саутвуда, путешественники уселись за стол и принялись есть, пить и обсуждать предстоящие дела.
Горничные сообщили, что спальни готовы, и они тут же отправились в постель. Найл почувствовал к экономке признательность, когда ощутил, что простыни и одеяла согреты. Но заснуть он все равно не мог, понимая, что ему требовалось другое тепло. Его тело скучало по женщине. Но не по всякой. По Скай. С момента ее отъезда он оставался ей верен. Ему приходилось управлять имением, воспитывать детей, и не оставалось времени заботиться о своих желаниях.
Утром они станут обсуждать дело с Сесилом и королевой. Он хочет вернуть жену и ребенка! Ребенка! Он даже не знает, девочка это или мальчик. А он так страстно желал наследника! Через несколько часов он все узнает. Найл глубоко вздохнул и уснул.
Когда он открыл глаза, солнце уже встало. Лорд Бурк тут же дернул за шнурок звонка. Вскоре появилась служанка с тазиком горячей воды для умывания.
— Сэр Роберт и лорд де Мариско уже проснулись? — спросил он.
— Только что, — ответила девушка. — Звонки прозвенели за минуту до вашего.
— Привели в порядок платье, которое я привез в седельных сумках?
— Да, милорд. Сейчас принесу.
Найл умылся и тщательно оделся. Костюм, специально подобранный для этого случая, был богатым, но строгим, шелковая рубашка, камзол из синего бархата расшит серебром, чулки в серебряную и голубую полоску, на шее тяжелая серебряная цепь с кулоном из сапфира. Тщательно выбритое лицо выражало твердость намерений, которое не могло ускользнуть от Уильяма Сесила.
Наскоро перекусив в своей комнате свежим хлебом, сыром и пивом, Найл присоединился к Роберту Смоллу и де Мариско. Спустившись к реке, они подозвали лодочника и приказали ему плыть ко дворцу в Гринвиче, где в то время остановилась королева. Найл плотно закутался в плащ, прикрывая лицо. Дождь прекратился, но тучи по-прежнему нависали над землей, угрожая новым зарядом дождя.
Выйдя на берег в Гринвиче, они поспешили во дворец. Удача сопутствовала им. Сесил еще не появился в кабинете, а секретарь не узнал никого из троих. Когда канцлер наконец прибыл, мужчины окружили его и увлекли в комнату.
Нимало не испугавшись, лорд Сесил удобно устроился за столом, приказав секретарю его не беспокоить. Секретарь кивнул, и канцлер повернулся к посетителям:
— Милорд Бурк, я определенно помню, что вам запрещено появляться в Лондоне.
— Я приехал, чтобы забрать домой жену и ребенка, милорд Вы уже шесть месяцев содержите под стражей леди Бурк, а мне до сих пор не сообщили, в чем ее обвиняют.
— Она под подозрением, милорд.
— Целых шесть месяцев? И в чем же ее подозревают?
— В пиратстве, — холодно ответил канцлер.
— В чем? Да вы сошли с ума!
— Найл! Найл! — остановил его Робби. — Сесил, друг мой, будьте благоразумны. Леди Бурк — красивая женщина, которая, я уверен, похитила много сердец. Но ведь не кораблей же! Нет-нет, это невозможно. Какие у вас доказательства?
Сесил нахмурился, и Робби чуть не вскрикнул от радости: у них до сих пор нет никаких доказательств.
— Буду с вами откровенен, Сесил. Я так и думал, что вы подозревали ее в пиратстве из-за кораблей О'Малли. Бедняга Найл отказывался видеть в этом какой-нибудь смысл.
— А вы? — спросил Сесил.
— Кое-какой находил. О'Малли из Иннисфаны владеют кораблями и знакомы с маршрутами судов. Это необходимые составляющие для пиратства. Но отсутствует самое главное.
— Что именно, сэр Роберт? — заинтересовался Сесил.
— Мотивы, милорд. Каковы могут быть мотивы у леди Бурк? Она и так одна из самых богатых женщин в Англии. Может быть, самая богатая и не стремится к приумножению своих сокровищ. Все знают, как она щедра и что она занимается благотворительностью. Она не искательница приключений. Так зачем же ей рисковать наследством сына и нарушать законы, установленные королевой? Кроме всего прочего, дорогой Сесил, Скай ведь хорошая мать.
Нет-нет, для ваших подозрений совершенно нет оснований. Разве что из ревности на нее разгневалась королева.
Лорд Сесил в раздражении смущенно посмотрел на посетителей.
— Но с арестом леди Бурк пиратство прекратилось, — заметил он.
Глаза Найла почернели, как грозовая туча, но Роберт Смолл успокаивающе положил ему руку на плечо.
— Пиратство прекратилось год назад, а не шесть месяцев, когда вы арестовали Скай.
— Прошлой весной была захвачена у берегов Ирландии «Санта-Мария»!
— Но не леди же Бурк это сделала. Тогда она только что вышла замуж и проводила медовый месяц. Испанца захватили берберийские пираты, и у меня есть тому доказательства. Вот этот великан, Сесил, который сопровождает лорда Бурка и меня, Адам де Мариско, хозяин острова Ланди. — Сесил заинтересованно поднял глаза. — Больше месяца назад де Мариско нашел у берегов своего острова корабль-призрак. Естественно, он посчитал его своей добычей.
— Естественно, — пробормотал Сесил.
Робби пропустил сарказм мимо ушей и продолжал рассказ.
— Де Мариско вскрыл трюм и обнаружил сокровища. Он тут же понял, в чем дело, и немедленно отправился к лорду Бурку, а Найл послал за мной. Вахтенный журнал корабля написан на арабском языке, а я немного знаю его. Одна из записей, гласящая о захвате испанского судна, совпадает по времени с нападением на «Санта-Марию». Вот как она звучит: «Захватили проклятого испанца». Без сомнения, этот капер взял груз с «Санта-Марии». Он только что отправился на охоту. Далее следуют записи, гласящие, что груз распределили между «Газелью»— так называется этот мавританский корабль — и другими берберийскими судами.
Большая часть груза, отправленного королем Филиппом, была продана на рынках Алжира, прежде чем известие о его похищении достигло Лондона. Но кое-что мы нашли на борту «Газели». Сверьтесь с реестром, который передал вам испанский посол, и я уверен, вы найдете в нем эти вещи. — Он вынул из сюртука бархатную коробочку и высыпал Сесилу на стал зеленые изумрудины.
Канцлер разинув рот смотрел, как камни сияют голубым и зеленым. На секунду воцарилась полная тишина, потом прозвучал голос Сесила:
— А где же команда корабля, де Мариско? Вы же не рассчитываете, что я поверю в сказку, как к вашему острову пригнало пустой корабль?
— Команда «Газели» все еще на ее борту — в различных стадиях разложения, милорд, — ответил Адам. — Я бы похоронил несчастных, но Робби сказал, что вы нам не поверите, пока не увидите их своими глазами. Теперь я понимаю, что он был прав. — И, разочарованный в человеческой природе, великан покачал головой.
— Где корабль? — выдавил из себя Сесил.
Де Мариско хитро улыбнулся — белоснежные зубы заблистали на фоне выжженной солнцем кожи и черной бороды. Только тут канцлер заметил в ухе гиганта золотую серьгу. Дымчато-голубые глаза под косматой черной шевелюрой заставили королевского советника опустить взгляд.
— «Наяда» Робби привела «Газель»в лондонский Пул, милорд. Вы можете свободно снять с нее груз и исследовать тела, прежде чем мы затопим судно. Вахтенный журнал не раскрывает, отчего погибла .команда. Но это несчастное судно, и ему место на дне.
Сесил недоверчиво посмотрел на Адама:
— Вы хотите сказать, что в Пуле стоит судно с мертвой командой? Но они могут быть разносчиками чумы! Вы что, с ума сошли?!
— Они умерли не от чумы, — спокойно заметил Робби. — Их заразили люди, которых они сняли с баркаса.
— Но корабль — с разлагающимися телами! Здесь, в Лондоне!
— Вы же готовы были мне не поверить, Сесил, не окажись на корабле трупов. Я принес с собой журнал. Может быть, вам удастся найти кого-нибудь, кто знает арабский язык, переведет текст и тем самым подтвердит наш рассказ.
Сесил кисло посмотрел на троих мужчин. Конечно, он найдет знатока арабского языка, хотя, если Роберт Смолл так уверен, журнал подтвердит его слова. И все же в их рассказе что-то вызывало недоверие. Очень уж он был гладок.
— Мы возьмем вас с собой в Пул, Сесил, — сказал Найл Бурк. — И тогда, может быть, вы отдадите мне жену и ребенка. Кстати, мне хотелось бы знать, кто у меня родился — сын или дочь?
— Дочь, — ответил канцлер с отсутствующим видом. — Я должен поставить в известность королеву об этом интересном повороте событий. Где вы остановились?
— Дочь! — воскликнул Найл, не испытывая никакого разочарования. — У меня дочь!
— В Гринвуде, — ответил Робби. — В маленьком домике Скай рядом с Плимут-Хаусом. Мы решили, что там мы будем менее приметны.
Довольный лорд Сесил кивнул.
— Я хочу видеть жену и дочь! — заявил Найл Бурк.
— В свое время, милорд. Когда повелит королева.
— Ради всего святого, сжальтесь, Сесил!
— Милорд! Вам запретили появляться в Лондоне, и все же вы здесь. Вы не смеете ничего у меня требовать. Ждите известий от меня в Гринвуде и будьте благодарны, что я не приказал вас арестовать. И постарайтесь, чтобы вас никто не видел. Мастер Моргал! — Секретарь тут же появился в дверях.
— Мастер Моргал, проведите этих джентльменов через мой личный выход.
Им дали понять, что пора уходить. Сесил снова овладел положением. Робби видел, что Найл готов с ним поспорить. Он выразительно посмотрел на де Мариско, и Адам сжал рукой плечо лорда Бурка. Найл разочарованно вздохнул, но поплелся вслед за Робби из кабинета Сесила.
Скай проснулась с ощущением безнадежности. Сначала она сама подошла к горшку, потом сменила мокрые пеленки
Дейры. Забравшись в кровать вместе с дочерью, она прижала ее к груди. Сегодня они снова станут ее допрашивать, как допрашивали каждый день подряд целый месяц. И ей снова придется отбиваться от них. Она потребует предъявить ей обвинения, выпустить из Тауэра и не скажет больше ни единого слова. Дадли исключили из комиссии, но граф Шрусбери пугает ее своими холодными глазами и нарочитой вежливостью.
Дейра громко сосала грудь, чмокая от удовольствия маленькими губками, и Скай улыбнулась девочке. Она нежно погладила головку по шелковистым кудрям. Вчера ей угрожали отнять ребенка. Она посмотрела на мужчин ледяным взглядом, не принимая угрозу, но в душе понимая, что вскоре будет вынуждена отправить Дейру с Эйбхлин в Девон. Дорогая Эйбхлин! Она добровольно заключила себя в Тауэре вместе со Скай и ни разу не вышла из крепости. Ведь ей грозили, что в таком случае ее не пустят обратно. А недавно и Дейзи пришлось прекратить свои выходы на городской базар, потому что леди Алиса предупредила, что ее могут не пропустить в Тауэр, если она хоть раз покинет замок.
И Дадли теперь, хоть и исключенный из комиссии, разнюхивал в Тауэре, точно волк, почуявший запах убитого козленка. Скай была по-настоящему напугана. Она — узница королевы — ничего не могла сделать, чтобы защитить себя против ее фаворита, если бы тому вздумалось напасть на нее. Девочка поперхнулась, и Скай похлопала ее по спинке. «Ну нет, им меня не одолеть», — подумала она.
Не в силах что-либо предпринять, Найл Бурк мерил шагами дом в Гринвуде. Мелкий дождь моросил снаружи, серая пелена падающей «с неба воды сливалась с серым фоном реки. На желтых ивах из почек показались листочки, но дождь не позволял им распуститься. Грациозные деревья напомнили Найлу о падчерице.
Когда он уезжал из Линмута, она подошла к нему и попросила:
— Привези домой маму! Обещай, Найл! — Он заглянул в личико со знакомым овалом, как у Скай, но с чужими чертами, и кивнул головой.
Внизу на реке, в Пуле, лорд Сесил перевесился через палубное ограждение» Газели»и извергал в неспешно катящиеся воды Темзы содержимое своего желудка. Рядом с ним в таком же плачевном состоянии находился второй секретарь испанского посла, способный читать по-арабски и про бежавший страницы, указанные Робби. Кристиан Мур полностью подтвердил то, что Сесилу рассказали Найл, де Мариско и Смолл.
То, что они увидели на борту «Газели», было ужасно: разлагающиеся тела, куски плоти и одежды, все еще держащиеся на скелетах. И запах! Мерзкий, удушающий запах, который не способны приглушить никакие благовония. Сесил не помнил, как его переправили на «Наяду». Там он пришел в себя, почувствовав, как ему в руки суют чашу с вином. Гнилостная вонь исходила от него. Он весь вспотел. Сделав над собой усилие, он глотнул вина, но запах смерти все еще стоял в носу, и его снова замутило, только что наполненный крепким вином желудок содрогнулся в конвульсии. Капитан Роберт Смолл сочувственно подал ему тазик.
— Попробуйте еще глоток. Может быть, уляжется. Сесил пригубил вина, и хотя внутри все перевернулось, он сумел сдержаться. Тело начало согреваться.
— Ну, милорд, — заметил Робби, — вы имели возможность своими глазами увидеть доказательства, а испанец подтвердил, что я правильно перевел записи в журнале. Теперь вы отпустите леди Бурк?
— Да, — еле слышно ответил канцлер. — Похоже, что мы совершили досадную ошибку.
— Когда? — голос Робби внезапно стал жестким.
— Через несколько дней, сэр Роберт. Я должен обо всем сообщить королеве, и тогда она подпишет указ об освобождении леди Бурк.
— Но вы хоть разрешите лорду Бурку увидеться с женой и ребенком?
Вино вернуло силы лорду Сесилу.
— Нет, — безапелляционно заявил он. — Ему было запрещено покидать Девон. Королева не должна знать, что он здесь, иначе она разгневается на него за непослушание. Я скажу, что послал за лордом Бурком в Линмут, чтобы он мог сопровождать жену и ребенка домой. В таком случае, когда леди Бурк будет освобождена, появление ее мужа не обидит королеву.
В Гринвиче Елизавета Тюдор, отпустив фрейлин, успокоилась в объятиях Роберта Дадли, нежась перед потрескивающим огнем. Ее платье было расстегнуто до живота, и она испытывала невероятное наслаждение, когда фаворит ласкал ее маленькие груди.
— Бесс, ради Бога, отдайся мне, — упрашивал он ее, как много раз прежде. Он и сам не мог понять, почему позволял Елизавете так поступать с собой. С его помощью королева удовлетворяла свое сексуальное любопытство, взамен не давая ничего.
— Нет, Роб, — отвечала она, потупя глаза. — До своего замужества я должна оставаться девственницей. — Она чувствовала его вожделение и не могла понять, чем этот ничтожный, самовлюбленный человек мог ее привлечь.
До ее замужества, а не нашего, отметил про себя Роберт Дадли. Неужели, горько подумал он, злостные сплетники не врут, и у него нет шансов сделаться королем Англии? Он сердито наклонился над ней и поцеловал. Поцелуй получился грубым, столь наполненным и любовью и ненавистью, что Елизавета от восхищения поежилась.
— Я хочу тебя, Бесс, — жарко прошептал он и, подмяв под себя, задрал юбки, обнажив длинные стройные ноги в темных чулках, золотые парчовые подвязки и молочно-белые бедра.
— Роб! Роб! — запротестовала она, пока он возился со своей одеждой. — Сейчас же прекрати. То, что ты делаешь, это измена. Неужели ты способен изнасиловать королеву? — Но черные глаза искрились возбуждением. Так далеко в своей игре они еще никогда не заходили.
— Да, Бесс, я тебя изнасилую! Ты слишком много мучила меня. Можешь меня потом повесить, но я овладею тобой! — Наконец он смог освободить из одежд свой напрягшийся член. «Она меня не повесит, — промелькнуло в голове фаворита. — Стоит ей это испытать, и она моя навсегда. Еще три года назад нужно было так поступить!»
Елизавета билась под ним, и мысль билась в ее голове. Почувствовав между ног его твердый член, она спрашивала себя, неужели способна позволить ему сделать это с собой? Может быть, только раз, чтобы знать, что это такое. Нет! Ни один мужчина не должен властвовать над ней!
Вспомни, что произошло с матерью, с Анной Клеве, с бедной Кэт Ховард! Отдав ее отцу свою любовь, страсть и честолюбивые мечты, они заплатили за это страшную цену. Если она позволит ему овладеть ею хотя бы раз, а потом родится ребенок, ей придется выходить за него замуж. Нет! Никогда! Внезапно раздался стук в дверь.
— Ваше величество! К вам лорд Сесил. Говорит, что по неотложному делу.
— Прикажи, чтобы убирался, — прошипел лорд Дадли.
— Мы его примем, — прокричала королева, и граф Лестерский зло выругался.
— Сука! Какая же ты сука, Бесс, — соскочив с нее, он поправил костюм. — Ради Бога, поправь платье Если уж быть для тебя королевой важнее, чем женщиной, так и выгляди как королева.
Дверь растворилась, и фрейлина объявила.
— Лорд Сесил, ваше величество! — Ею оказалась рыжеволосая Леттис Кноллиз. Она изумленно посмотрела на Дадли, и он понял, что она знает. Еще одна сука! Наверное, подслушивала под дверью.
— Мадам, — поклонился Сесил, — сожалею, что беспокою во время отдыха, но я получил важную информацию касательно леди Бурк.
— Она призналась? — Глаза королевы загорелись.
— Нет, мадам. Стало очевидным, что она невиновна. На этот счет мне были представлены неопровержимые доказательства. Для этого из Девона прибыли сэр Роберт Смолл и Адам де Мариско, владелец острова Ланди.
— И каковы же эти доказательства? Коротко, но вразумительно канцлер пересказал их историю.
— Она логично объясняет захват корабля с сокровищами короля Филиппа, тем более что изрядная часть груза найдена на борту пиратского судна Учитывая, что никаких свидетельств против леди Бурк не нашлось, и предполагая, что вы захотите ее освободить, я послал за ее мужем в Девон.
— Вы много на себя берете, Сесил, — заносчиво воскликнул Дадли
— Вы говорите от имени королевы? — одернул его канцлер.
Его ненависть к Лестеру за годы нисколько не уменьшилась. Теперь он был твердо намерен освободить леди Бурк, что бы ни делал этот самолюбивый глупец. Если бы Дадли не принуждал красавицу графиню Линмутскую к сожительству с ним и не поощряй Елизавета его прихоть, леди Бурк не пришлось бы мстить королеве. Уильям Сесил ни на секунду не поверил в сказку с «Газелью». Но если бы его спросили, то поклялся бы своим последним вздохом, что принял доказательства, потому что видел в этом лучший выход из создавшегося положения. Какова была доля правды в рассказе о «Газели», его не интересовало. Сесил выжидательно посмотрел на королеву.
— Ты думаешь, я должна освободить ее, Сесил?
— Да, ваше величество. Я так считаю. Это будет лишь справедливым, а вы всегда славились справедливостью.
— Но ты все же полагаешь, что она виновата?
— Нет, мадам. Когда-то я так думал, но больше так не считаю Да и как можно, когда мне представлены такие неопровержимые доказательства? Сэр Роберт сказал, что был способен понять мои подозрения, учитывая обстоятельства и историю клана О'Малли, но лорд Бурк их вовсе не принял. Эти ирландцы, как ветреные дети!
— Хорошо, Сесил. Подготовь указ об освобождении леди Бурк на попечительство мужа. Пусть ее отпустят, когда он приедет за ней Но об освобождении можешь объявить ей уже сегодня.
— Мадам, ваше великодушие в который раз оказывает вам добрую услугу, и я горжусь вами.
Королева от удовольствия вздернула голову
— Я снова развеселилась, — проговорила она. — Пришли мне моих фрейлин, когда будешь выходить отсюда. И ты, Роб, можешь идти. Теперь мне необходимо общество женщин. — И она лукаво улыбнулась Дадли
Канцлер учтиво поклонился и степенно вышел, а лорд Дадли, зло выскочив за ним, натолкнулся на Леттиз Кноллиз и разразился проклятиями. Та только тихо рассмеялась.
— Сука! — прошипел он. — Да как ты смеешь смеяться надо мной?
— Ах, Роберт, — прошептала она, — а почему бы тебе не попросить у меня то, в чем тебе отказала кузина?
Лорд Дадли уставился на нее. Леттис Кноллиз была красивой девушкой, с искрящимися кошачьими глазами и золотистыми волосами. Он остановил взгляд на ее красивых полных грудях, но не был еще уверен, что правильно ее понял.
— Что ты имеешь в виду?
— Бесс не хочет ложиться с тобой в постель, так лягу я, — откровенно призналась она.
— А как с твоим мужем?
— Уолтером? — Леттис снова рассмеялась — А что с ним?
Улыбка озарила лицо Дадли. Желание вновь просыпалось в нем. Он завел фрейлину в альков, руки скользнули к корсету. Полные груди под его ладонями окрепли от переполняющей женщину страсти.
— Дорогая! Готов поспорить, ты лакомый кусочек, — пробормотал Роберт Дадли.
— Я хочу тебя, но нужно подождать, — проговорила Кноллиз. — Приходи ночью в мои апартаменты. После одиннадцати я не дежурю у королевы. — Она сбросила с груди его руку и направилась прочь.
Удовлетворенный Дадли посмотрел ей вслед. Если Бесс не хочет сделаться его, всегда найдется какая-нибудь другая. Конечно, все нужно делать скрытно. Ведь не потерян еще шанс стать королем.
Позже к вечеру Скай была поражена, когда на пороге ее комнаты показался лорд Сесил. Сам дедушка, канцлер умилился открывшейся ему картиной. Леди Бурк с распущенными волосами играла на полу с дочерью. Девочка лежала на спине, била ножками и что-то ворковала.
— Добрый день, мадам, — проговорил Сесил. — У меня для вас хорошие новости. Скай поднялась на ноги.
— Дейзи, забери ребенка, — крикнула она.
Служанка подхватила Дейру и поспешила из комнаты. Скай оправила юбки, налила два бокала вина и один предложила Сесилу.
— Присаживайтесь, милорд, и рассказывайте ваши хорошие новости.
— Вы свободны, мадам.
Красивые глаза Скай расширились от удивления, но потом в них промелькнуло подозрение.
— Только-то и всего, милорд? Вы свободны. — Она почувствовала, как в ней закипает ярость. Ее оторвали от мужа, от семьи, подвергли опасности не родившегося еще ребенка, держали в заключении, не выдвинув никаких обвинений, а теперь приходят и просто заявляют: «Вы свободны». Скай пристально посмотрела на канцлера. — Я могу ехать домой?
— Через несколько дней. Сейчас готовят указ о вашем освобождении. Завтра королева его подпишет. Тогда вашему мужу разрешат приехать из Девона, чтобы забрать вас домой.
— Может быть, теперь вы будете столь любезны и скажете мне, почему я провела в тюрьме добрых шесть месяцев? — спросила Скай.
Хитрая улыбка тронула губы Уильяма Сесила, глаза сверкнули.
— Скай О'Малли, — проговорил он, — мы оба знаем, почему вы здесь, хотя вы этого не признаете, а у меня не хватает доказательств, чтобы это подтвердить. Ваше пиратство за два года обошлось Елизавете Тюдор в кругленькую сумму. Подстроив ловушку с «Санта-Марией», я надеялся, что мы сможем вас поймать с поличным. Но я ошибался. Вы оказались на редкость умной женщиной.
Ваш муж, сэр Роберт Смолл и владелец острова Ланди проделали длинный путь, чтобы представить мне доказательства вашей невиновности, и я принимаю их историю. Но теперь послушайте меня внимательно, хозяйка Иннисфаны. Вы убедились в том, что королева вольна заключать в тюрьму без всяких доказательств. Случись еще какая-нибудь неприятность в Девоне, и мы будем знать, где вас найти. И уж тогда никто не сможет вас освободить. Королева дорого заплатила за свою ошибку с лордом Дадли. Я его тоже не люблю, дорогая.
Ни один мускул не дрогнул на лице Скай, глаза не выдали ее чувств. На Сесила это произвело впечатление. Она и в самом деле была достойным противником.
— Ну что вы мне на это скажете, мадам?