— Милые люди.
   — А теперь ты пристаешь с расспросами. Могу я спросить, зачем?
   — Разумеется, можешь.
   — Но ты не собираешься мне ничего рассказывать.
   — Это так.
   — Почему?
   — Как говорится, Бернис, меньше знаешь — крепче спишь.
   Она снова одарила меня кривой ухмылкой и кивнула:
   — Конечно, ты прав. Я просто так спросила, из любопытства. Можно я попробую угадать?
   — Если хочешь.
   Бернис внимательно посмотрела на свой бокал, осушила его наполовину и поставила на пол, рядом со стулом.
   — Ты жил в этом доме, и Горман Ярд тоже жил там. Он жил до тебя, так что, вероятно, оставил там что-то, затем вернулся, чтобы забрать это, и обнаружил тебя. Так что, скорее всего, он виноват в том, что тебя арестовали.
   Я покачал головой и допил свой напиток.
   — Тогда я могу предположить следующее, — продолжала она. — Когда эти агенты из министерства перетряхивали дом Гусси и обнаружили того морячка с грузом героина, то в общей суматохе напали и на твое маленькое гнездышко и сцапали тебя. Все это случилось потому, что Ярд знал, что ты был там, но направил след на морячка. Он надеялся, что ты пустишься в бега, а он потом придет и заберет то, что ты там припрятал.
   — Отличное предположение, жаль, что это не так, — усмехнулся я.
   Ее глаза ехидно блеснули.
   — Я родилась в этом доме, Морган. Место, где ты спрятал деньги, мне хорошо известно. Я прятала там свои вещи, когда была ребенком. Мой старик сам сделал этот тайник, чтобы прятать выпивку от моей матери. Как ты нашел его?
   Я пожал плечами и ничего не сказал.
   — Ну, на самом деле в этом клоповнике не так уж много мест, где можно что-нибудь спрятать. У тебя был небольшой выбор. Что мне непонятно — куда ты дел остальное. После того как тебя забрали, Гусси в поисках денег перевернула весь дом до основания.
   — Может, у тебя есть какая-нибудь идея?
   — Разумеется, — ухмыльнулась Бернис. — Ты не из тех, кто хранит все яйца в одной корзинке. Остальных денег никогда и не было в нашем доме, иначе я бы нашла их. Я тоже вернулась туда и проверила все свои старые укромные местечки.
   — Как жаль, что я тебя так разочаровал, крошка.
   — Вовсе нет. Было забавно. — Она помолчала, потом добавила: — У нас был странный разговор, Морган. Я сообщила тебе что-нибудь важное?
   — Возможно, — сказал я. — Тебе действительно так необходимы эти деньги?
   — Совсем не нужны. Я хорошо зарабатываю.
   — Не хочешь заработать еще немного?
   — Как?
   — Думаю, ты сумеешь разузнать, зачем Горман Ярд хотел втереться в доверие к Вайти Тэссу?
   — Это вряд ли, Морган. Эти типы не слишком разговорчивы, даже с людьми своего круга. Хотя я могу попробовать. У меня... приятельские отношения кое с кем последние шесть месяцев. — Ее глаза встретились с моими и стали серьезными. — Но это не за деньги, Морган. Я сделаю это, но не за деньги.
   — Я не хочу оставаться у тебя в долгу, детка.
   — Я тебе хоть немного нравлюсь? Никто на самом деле не испытывал ко мне симпатии.
   — Когда-то тебя любили, голубка.
   — Не любовь, Морган. Я хочу просто нравиться. Я хочу иметь хотя бы одного настоящего друга, который не боится.
   — Я испытываю страх почти постоянно, — возразил я.
   — Но ты не боишься. Вот почему ты неуловим, что бы они ни пытались сделать с тобой.
   Я почувствовал, что мои губы сами расползаются в улыбке, и подмигнул ей:
   — Ты мне нравишься, котенок. На самом деле.
   — Значит, ты уже понял, что я не собираюсь отпускать тебя сегодня. Я совсем не хочу делать все эти вещи, которые... я делаю с остальными. Я просто хочу, чтобы ты обнял меня и чтобы я тебе нравилась, мы будем разговаривать обо всем на свете, слушать музыку, держаться за руки, а потом я, может, засну на твоем плече и просплю до восхода солнца. Ты понимаешь, о чем я говорю, Морган?
   Я встал, подошел к ней и коснулся ладонью шелковистого облака ее волос, а потом посмотрел в ее смешливые, дружеские глаза и кивнул:
   — Я понимаю.

Глава 4

   Я вышел из такси перед отелем и окинул взглядом почти пустые улицы города, который еще не очнулся для ежедневной борьбы. Влажная дымка окутывала все вокруг, а верхушки зданий, казалось, были закрыты низко висящими тучами.
   Я добрался до своей комнаты и проспал до двух дня, затем дозвонился до Майами и разработал с Артом Кифером план, как мне и Ким выбраться из страны. Он решил, что я сошел с ума, выбрав именно этот угол, так как немного подальше на юг лежали такие места, где можно прятаться всю оставшуюся жизнь, если только ты не Эйхманн и у тебя есть деньги, чтобы дать кое-кому взятки. Но я настаивал на своем, и он согласился, как, впрочем, делал всегда; мы условились, когда и где встретимся. Второй звонок связал меня с Малышом Джо Малони; который обещал доставить несколько необходимых вещей в камеру хранения на автобусной станции, ключи от которой будут оставлены для меня внизу, у стойки.
   В четыре тридцать я взял ключи, оплатил счет, вскочил в такси, направлявшееся в верхнюю часть города, забрал из камеры хранения сорок пятый, ящик боеприпасов, набор инструментов и два маленьких напильника, вполне заменявших ацетиленовую горелку. Полчаса спустя я постучался в номер Ким и услышал, как она идет к двери.
   — Привет, моя обрученная, — сказал я.
   — Давай не будем слишком увлекаться этой игрой, Морган.
   — Все в этом мире игра, Ким. Только ставки меняются.
   Она закрыла дверь и проследовала за мной в комнату, подождала, пока я устроюсь в большом кресле, потом уселась напротив.
   — Тебя не было в номере ночью.
   — Это важно?
   — Моим людям это не понравилось.
   — К черту твоих людей.
   — Ты добровольно участвуешь в операции.
   — О'кей, я вернулся.
   Ким кивнула, но в ее глазах я уловил тень упрека.
   — Тебе это, наверное, не важно, — продолжила она, — но я расписалась в твоем получении, и до тех пор, пока не сдам тебя снова под расписку в очередную тюрьму, моя шея и карьера находятся в подвешенном состоянии. Я не напрашивалась на это дело. Я не хотела им заниматься, но мне предложили, и я не отказалась. Так как ты принял эти условия добровольно, я надеялась, что все приготовления будут проходить по нашему взаимному согласию. У нас нет причин вредить друг другу.
   — О, дорогая, — воскликнул я, — перестань, прошу тебя! Черт, если бы мне нужно было продемонстрировать свои таланты, я бы сделал это перед всем твоим чертовым департаментом, а не только перед тобой. Забудем об этом, о'кей?
   Неохотно и с суровой усмешкой она сказала:
   — О'кей, Морган. Мы будем спокойны и невозмутимы.
   — Отлично. А теперь... что-нибудь насчет Гормана Ярда?
   Несколько секунд Ким покусывала нижнюю губку.
   — Он мертв, Морган.
   — Что?!
   — В тюремной мастерской произошла авария. Никого не признали виновным. — Она замолчала, наблюдая за моей реакцией, а потом закинула руки за голову. — Так как ты заинтересовался этим, они решили провести еще одно расследование.
   — Ну и смеху с этими ребятами там, наверху. Они не очень далеко продвинутся. Каким образом копам удалось арестовать его?
   — Их навели на его след анонимным телефонным звонком. Его нашли и предъявили обвинение. Все было сработано без помех. Ярд во всем признался и даже не очень сопротивлялся аресту. Казалось, он даже рад.
   — Может, именно так и было.
   — Что?
   — Ничего. Что насчет остатка моих сорока миллионов?
   — До сих пор ничего не появлялось. Все каналы, где могли всплыть купюры такого достоинства и с такими серийными номерами, взяты под контроль. Ты хорошо поработал. Единственная проблема — тебе не удастся довести дело до конца. Тебе придется передать его твоим друзьям, с которыми ты планировал эту кражу.
   — Я одиночка, Ким. Ты видела мой послужной список.
   — Но не в этот раз. Чтобы провернуть такое дельце, понадобилось много людей. Ты дважды выкинул подобный фортель во время войны, достав планы передвижения войск и координаты немецких блокгаузов из бронированных машин. Ты умудрился доставить их раньше срока в штаб союзников, воспользовавшись минами-ловушками для остановки транспорта в нужном месте, особым газом, который валил с ног оккупантов, даже не подозревавших, что происходит, и средством проникновения с особой миниатюрной горелкой, разработанной специально для тебя. Но сейчас ты усовершенствовал свою технику. Ты не пользовался горелкой. Это больше напоминало ожог кислотой. Они до сих пор не могут понять, как ты это сделал. Что ты использовал, Морган?
   В ее голосе непроизвольно зазвучало легкое уважение, и я улыбнулся:
   — Нас было шесть человек в тот раз, дорогая.
   — Я знаю. Мы расследовали этот вариант, пытаясь выяснить, не могли ли они стать твоими сообщниками в более крупной афере. Трое из них мертвы; четвертый получил довольно серьезные ранения и позднее исчез где-то в тюрьмах Австралии; немецкий националист, который помогал тебе, теперь успешный бизнесмен в Берлине. Нет, остался только ты один. Только ты мог спланировать и провернуть такое дело.
   — Я принимаю твои аплодисменты.
   — Жаль, но ты их не заслуживаешь.
   — Плевать.
   — Но по крайней мере, на этот раз ты сможешь искупить свои грехи.
   — И на это тоже плевать, — сказал я.
   — Твои проблемы, Морган.
   — Возможно. — Я посмотрел на часы. Было почти шесть тридцать. — Ты собрала вещи?
   Ким озадаченно нахмурилась:
   — Зачем?
   — Потому что мы уезжаем на наш медовый месяц.
   Она напряглась, ее губы сжались.
   — Ты сказал... тебе нужно три дня.
   — Давай предположим, что я не могу больше ждать. Если мне все придется выполнять самому, то и действовать я буду по-своему. Собирай чемоданы. Внизу нас ждет машина. Ты в моем подчинении, так что не брыкайся. Как ты сама говорила, оставайся спокойной и невозмутимой. Самое худшее еще впереди.
* * *
   Мы поженились в Джорджии, на границе с Флоридой, в маленьком местечке, которое специализировалось на «Брачных свидетельствах: анализ крови и церемония — всего за один час». Отсутствие у меня другого имени, кроме как Морган, чуть не остановило мирового судью; но я утешил его, предъявив свои армейские документы, и предложил воспользоваться их стилем: никакого первого имени, никаких инициалов. После чего он был готов совершить церемонию.
   Это была не самая счастливая свадьба: Ким слишком нервничала, а я слишком устал, чтобы реагировать на все, как подобает жениху. Когда я поцеловал ее, как того требуют обычай, мировой судья и свидетели, это больше походило на то, как боксеры обмениваются первыми ударами перед началом серьезного боя. Сборы и оплата услуг были приняты с радостными улыбками и сердечными пожеланиями счастья, а свидетель уже висел на телефоне, чтобы дать сообщение в местные газеты.
   Когда мы вернулись в машину, Ким отодвинулась от меня немного дальше, чем раньше, и, не глядя в мою сторону, спросила:
   — Ну и что дальше?
   — Надо, чтобы все выглядело правдоподобно, детка. Мы пересечем границу штата, зарегистрируемся в мотеле и немного поспим.
   Я знал, о чем она думала, но она ничего не сказала. Ее кивок означал формальное согласие, но легкая дрожь, пробежавшая по ее плечам, говорила, что у меня определенное преимущество. Это правильно, когда женщина тебя немного боится. Я ухмыльнулся своему отражению в ветровом стекле, повернул ключ зажигания и снова выехал на шоссе.
   В сумерках я обнаружил мотель «Флора-Палм-Рэнч» и свернул на усыпанный галькой въезд. Сейчас был не сезон, так что у мотеля стояло лишь несколько машин, на двух из них красовались сообщения «Только что поженились», и они были украшены ленточками и бумажными цветами. Я сказал:
   — Мы в хорошей компании, Ким.
   — Ради бога!
   — Не беспокойся, я закажу номер с двумя кроватями.
   Клерк, не глядя, протянул мне регистрационную книгу, взял деньги и бросил на стойку ключи от номера 20. Я попросил разбудить меня в шесть часов, затем подогнал машину к нашему домику, вытащил из нее два чемодана и занес их внутрь. Хотя бы в чем-то я хотел соблюсти традиции, поэтому, когда Ким вылезла из автомобиля, тут же подхватил ее на руки и торжественно внес в дом. Она испуганно вскрикнула и моментально заледенела в моих руках, пока я не опустил ее на землю.
   — Это старая традиция, дорогая. Я ведь раньше никогда не женился.
   Очень медленно напряжение исчезло с ее лица, и она мягко улыбнулась. Одной рукой дотронулась до моей щеки, поднялась на цыпочки и прижалась ко мне губами. Это длилось всего секунду, но необыкновенная нежность ее губ так горячила, что никакая влага не могла утолить эту жажду.
   — Прости, Морган. Это было так мило с твоей стороны. Я тоже еще никогда не выходила замуж. Спасибо.
   — Правительство заставляет нас играть по своим правилам. Надеюсь, они тебе известны?
   — Да. Надеюсь, ты будешь им следовать.
   — Не слишком доверяйся мне, куколка, — ухмыльнулся я. — И не очень рассчитывай на свое карате.
   — Ну вот, ты снова за старое, — засмеялась она. — А как насчет этого?
   В руке Ким держала маленький черный пистолет, его дуло было направлено прямо мне в живот. Но она не заметила быстрого движения моей руки, и вот уже большая дырка на конце сорок пятого смотрела ей ровнехонько между глаз.
   — А как насчет этого? — спросил я.
   — Какое прекрасное начало семейной жизни. Я поняла тебя, Морган; а теперь нельзя ли перейти к делу?
   — С удовольствием, радость моя.
   Двадцать минут она висела на телефоне, передавая подробности нашей свадьбы и местоположения своим людям. Ей явно дали понять, что дальше она должна действовать по своему усмотрению; затем целых пять минут она ничего не говорила, а только слушала. Закончив, Ким круто развернулась и с нетерпеливым жестом сказала:
   — Мы будем действовать как и было запланировано, с одним лишь исключением.
   Я почувствовал, как зашевелились волосы у меня на затылке.
   — Каким исключением?
   — Они считают, что мы должны двигаться быстрее. Они уже пустили слух о нашем прибытии.
   — Ох, эти кретины...
   Она взмахнула рукой, чтобы я замолчал:
   — Они это сделали не через наших людей. Это известие распространится через местные источники. Это всего лишь слух, не более. Нас, по крайней мере, будут ждать, и, тебе не придется одному заниматься всей подготовительной работой.
   — А ведь в этом и заключается секрет успеха. Разве они не знали?
   — Я уверена, они знают, что ты собираешься сделать.
   — Черт бы их побрал, лучше бы они не знали.
   — Ты не хочешь посвятить меня в свои приготовления?
   — Когда придет время, — отрезал я, снял телефонную трубку и назвал оператору номер в Нью-Йорке. После третьего звонка трубку взяли, и я услышал:
   — Джоуи Джолли слушает.
   — Это Морган, Джоуи.
   — Ага, ты передумал...
   Я оборвал его:
   — Я еще не сделал выбор, Джоуи. Пусть сначала все успокоится.
   — Ну, если ты так считаешь... Чем могу быть полезен?
   — Горман Ярд мертв.
   — Да, я знаю, — ответил он совершенно безучастно. — Я тут подсуетился и навел справки. Мои источники сообщили, что авария, в которую он попал, произошла не по его вине. Естественно, никто ничего не говорит, но ты же знаешь, как распространяются слухи. Кто-то там, внутри, получил приказ успокоить мистера Ярда и отлично сделал свою работу.
   — Этого-то я и боялся, — сказал я.
   — На самом деле он не единственный из тех, кто отправился в дальнее путешествие.
   У меня заныло внизу живота.
   — Продолжай.
   — Я только что услышал по радио, что задушенная девушка, чье тело нашли час назад, опознана как Бернис Кейс. Они предположили, что она была девушкой по вызову и убита из-за своего рода занятий. Или же это просто отговорка, Морган?
   Моя рука сжала трубку с такой силой, словно пыталась раздавить ее. О боже, они добрались до нее. До прелестной одинокой девушки, которая всего лишь хотела нравиться кому-нибудь. Бедная маленькая проститутка, отдававшая гораздо больше, чем ей платили. И они добрались до нее и убили ее. Я постарался, чтобы мой голос звучал как можно естественнее.
   — Не вижу никакой связи, Джоуи. Ты ведь знаешь, какую жизнь она вела.
   Он помолчал несколько секунд.
   — Возможно. Эти типы терпеть не могут, когда работаешь от себя. Если они убили ее потому, что она не платила, у них могут быть крупные неприятности. Я так понял, что эту крошку все любили.
   «Но она не знала об этом», — подумал я.
   — Есть какие-нибудь последствия?
   — Неопределенные сплетни в окрестностях. Кое-кто обещает надрать задницу тому, кто стоит за этим убийством. Старуха Гусси возглавила расследование, ну а ты ее знаешь.
   — Жаль, что я не смогу помочь.
   — Уверен, что нет никакой связи?
   — Только не со мной, — соврал я. — Все, что я хотел узнать, — это кое-какие сведения о Вайти Тэссе.
   — Ты шутишь? — изумился Джоуи, и по его голосу я понял, что лучше бы мне этого было не делать. — Если случается что-то важное, то тут непременно замешан Вайти Тэсс, он по-прежнему контролирует власть в своем районе, его боятся. Остерегайся его, Морган.
   — Непременно буду. За этим я и звоню. Ты сумеешь что-нибудь разузнать?
   — Факты или слухи?
   — И то и другое может оказаться правдой.
   Он закашлялся и сказал:
   — Ты не поверишь, когда узнаешь, на что я способен ради части твоих миллионов, Морган.
   — Просто помни, что я все еще размышляю об этом.
   — Я верю твоей репутации. Как мне выйти на тебя?
   — Никак, — ответил я. — Я сам позвоню тебе.
   Я повесил трубку и повернулся. Мышцы спины и плеч словно задеревенели, напряжение сковало рот в узкую полоску. Ким молча смотрела на меня, понимая, что прежде всего я должен прийти в себя.
   Когда я почувствовал, что готов взорваться, то тихо проговорил:
   — Бернис Кейс. Она была моим другом. Они убили ее ни за что.
   Мне не пришлось больше ничего добавлять. Она запомнит это имя, сообщит его всем этим знаменитым агентствам, они начнут действовать. И если окажутся достаточно умными, им удастся связать все воедино и найти этого ублюдка. А если нет — я вернусь и сделаю это за них.
   Я обещаю тебе, Бернис, я сделаю это ради той удивительной ночи, когда мы просто лежали с тобой на софе; я держал тебя в руках, теплую и пахнущую мылом после горячего душа, твои волосы благоухали духами, а глаза мерцали в темноте, и мы, как дети, болтали всякие глупости. Ты мне так нравилась, маленький котенок.
   Я бросился на кровать и закрыл глаза. Через несколько минут я услышал, как скрипнула соседняя кровать. Снаружи древесные лягушки тянули свою бесконечную песню, а издалека, со стороны шоссе, доносился шум проезжавших машин.
   Голос Ким звучал совсем тихо, когда она спросила:
   — Она была твоей девушкой, Морган?
   — Я видел ее только один раз, — ответил я.
   Второй раз за вечер она сказала:
   — Мне жаль. — В этот момент Ким была женщиной, а не натренированной профессионалкой, выполняющей роль сторожевого пса при беглом преступнике.
* * *
   С восходом солнца мы были уже в пути. Мы пересекли границу Флориды, держа курс на Майами. Дорога была почти пустой, но через каждые двадцать миль нас настигала гроза, и даже с опущенными стеклами в машине была приблизительно такая же температура, как в конвертере Бессемера. Я сделал короткую остановку, чтобы зайти в банк, где Гэвин Вуларт открыл для меня счет, взял чековую книжку и, тут же получив на руки двадцать тысяч, засунул их в карман. Никого, казалось, не заинтересовала подобная операция, хотя я и поймал на себе несколько удивленных взглядов. Я решил, что Вуларт представил меня одним из своих людей, чтобы мне не задавали лишних вопросов. Когда я снова залез в машину, Ким вытирала лицо — становилось все жарче. Я свернул на автостраду Палметто, обогнул Майами и устремился к островам. Добравшись наконец до мотеля «Гроув», мы были абсолютно мокрыми от пота.
   Пока Ким принимала душ, я прогулялся вниз по дороге, купил упаковку пива и позвонил из телефонной будки Арту Киферу. Он ответил, что будет через час; я вернулся в мотель, припарковал машину рядом с номером и зашел внутрь.
   Ким в комнате не было, но ее одежда висела около кондиционера, а на кровати лежал открытый чемодан. Из глубины мотеля доносились крики детей, резвящихся возле бассейна; я выглянул и над спинкой шезлонга заметил макушку Ким. Я тоже принял душ, натянул шорты и вышел наружу, держа в каждой руке по банке пива.
   И чуть не уронил их.
   В черно-белом бикини, которое было бы совсем прозрачным, если бы так резко не контрастировало с золотом ее кожи, Ким томно раскинулась, изогнувшись провокационной буквой "S". У меня мгновенно закружилась голова, когда я увидел пьянящие выпуклости ее грудей, возвышавшиеся над плоским животом, и крутизну бедер, переходившую в изящную полновесность ляжек и икр.
   Я быстро присел на краешек шезлонга и протянул ей банку с пивом.
   — Холодное.
   Улыбка дрожала у ее губ, когда она брала пиво.
   — Я не думала, что на тебя так легко произвести впечатление.
   — Уж если я женюсь, то делаю правильный выбор, — парировал я. — Прости, но ты меня удивила. — Я попробовал пиво, облизал губы и позволил себе еще разок обвести ее взглядом. — Ну у тебя и формы, детка.
   — Да, мне это уже говорили. Временами бывает необходимо сбить кого-нибудь с толку.
   — Я, например, совершенно сбит с толку. Отличная работа, детка.
   Легкая улыбка улетучилась.
   — Не принимай так близко к сердцу. Ведь это все временно.
   Я не мог позволить ей вот так разделаться со мной, скривил рот в отвратительную ухмылку и сказал:
   — Только если я этого захочу. Не забывай об этом.
   По тому, как подтянулся ее живот, я понял, что до нее дошел смысл моих слов. Но она сделала вид, что проигнорировала выпад:
   — Ты уже проконтактировал с кем надо?
   Я кивнул.
   — Можешь рассказать?
   Я допил пиво и метнул пустую банку в проволочную корзинку, стоявшую неподалеку.
   — Завтра мы арендуем рыбацкую лодку, которая отходит от частного причала. К полудню отойдем от берега миль на двенадцать; Арт Кифер подберет нас на самолете, мы не долетим мили до пункта назначения, там нас встретит другая лодка и возьмет на борт. А потом будем действовать по обстоятельствам.
   — Это... обычный способ?
   — Приемы меняются, — ответил я и рассмеялся. — В конце концов, такие люди, как я, не очень любят, чтобы их настигали копы. Это наш образ жизни.
   — Очень глупый образ жизни.
   — Может, для тебя и так, крошка. Это трудно объяснить. Я предполагаю, ты достаточно умна, чтобы не пытаться арестовать кого-либо из них. Хотя вряд ли у тебя это получится. Они, в свою очередь, достаточно умны, чтобы хорошо замаскироваться.
   — Я не получала такого приказа, — сказала она. — Нас не интересует мелкая рыбешка.
   — Детка, тебе предстоит еще многому научиться, — улыбнулся я. — Мой друг оказывает нам любезность. Доставить нас туда — ему раз плюнуть. А вот чтобы вытащить оттуда, парню придется рисковать своей шеей.
   — Вовсе нет.
   Я медленно повернулся и посмотрел на Ким. Она сосредоточенно глядела на меня.
   — Обратное путешествие пройдет под нашим руководством. Как видишь, мы не хотим потерять тебя где-нибудь на границе.
   — Ты сумасшедшая, милая. Почему ты так уверена, что я не сбегу в любой момент?
   — Потому что ты такой. Теперь ты получаешь удовольствие.
   — Раньше я уже менял решение.
   — Вот почему я надела бикини, — сказала Ким. — По крайней мере, ты начнешь думать о других вещах. Хотя тебе вряд ли тут что-нибудь обломится, — добавила она.
   На этот раз моя улыбка была гораздо приятнее.
   — И почему это женщины так уверены в том, что они могут завоевать любого мужчину?
   — Разве нет? — В ее голосе звучало легкое высокомерие.
   — Только некоторые, — прищурился я. — Только некоторые, детка.
   Но тут подоспел Арт Кифер и избавил нас от дальнейшего диалога. Это был крупный, мускулистый тип; мышцы, словно веревки, опутывали его руки, волосы выгорели на солнце до белизны, загорелая кожа напоминала выдубленную кожу, а яркие зеленые глаза бесстрашно и неприязненно смотрели на мир. Безошибочно угадывалось клеймо авантюриста, будто с рождения стоявшее на нем; на губах постоянно играла циничная ухмылка, а шрамы от дюжины переделок, как морщины, бороздили его лицо.
   Его реакция на Ким была почти такой же, как у меня; явное восхищение, на смену которому тут же пришло сожаление: в настоящий момент красотка принадлежала мне. Я не видел Арта целых семь лет, но кто их считал? Он подмигнул мне и сказал:
   — Привет, тюремная пташка.
   — Я не так уж много времени провел в тюрьме, чтобы заслужить твой комплимент, Арт.
   — Как тебе удалось выкарабкаться оттуда?
   — Там были резиновые решетки, — засмеялся я. — Познакомься с Ким Стейси... точнее, с миссис Морган.
   — Очень рад, — сказал он.
   Ким протянула ему руку, и он пожал ее, но это больше напоминало то, как осматривают друг друга двое диких животных. Отступив назад, Арт быстро взглянул на меня, и я понял, что он хотел сказать.
   — Это чистое дело, Арт. Никаких последствий.
   — Ты чудак, приятель. Можно было все устроить по-другому.
   — А мне нравится.
   — Да, ты всегда все делал по-своему. Но ты всю жизнь был сумасбродом.