Аналитическая записка
 
О причинах «международного терроризма»: нищие духом — не блаженые, но опасно блажные

   И таких — целая цивилизация, что приводит к вопросу: «Как жить дальше?» -
   потому, что дальше так жить нельзя.
   Фактов мне хватает. Я сыт ими по горло. Я нищ методологически.
   Моисей Израилевич Меттер

 
1. Страшно за будущее? — Ничего страшного: Вседержитель не ошибается…
 
   “Новая газета” (№ 59 (702), 20 — 22 августа 2001 г.) в рубрике «Трудно быть человеком. Диалог с современником» опубликовала беседу с писателем Даниилом Граниным, озаглавленную “Требуется будущее”. Но прежде, чем обраться к тематике беседы, приведём тот контекст, из которого мы взяли эпиграф:
   «Мне кажется, никогда ещё не было такой массовой потребности осмыслить своё прошлое, какая наблюдается у людей сейчас. Наше прошлое загадочно. Оно загадочно не столько по фактам, которые когда-нибудь ещё и ещё вскроются, а психологически.
   Для меня это именно так. Фактов мне хватает. Я сыт ими по горло.
   Я нищ методологически.
   Факты не могут объяснить для меня самого главного — психологии людей. Забираясь назад, вглубь, каждый из нас останавливается в том пункте, далее которого ему идти уже невозможно; молодым людям проще — они идут налегке, не обременённые соучастием. Я говорю о соучастии не криминальном. Молекулярный уровень анализа позволяет мне рассматривать соучастие даже в мыслях. “Это было при мне, и я был с этим согласен” [1], — вот что я имею ввиду. Вот пункт, подле которого замедляется шаг, когда мы бредём назад, в собственную жизнь. Подле этого пункта мы занимаем круговую оборону и отстреливаемся до последнего патрона, потому, что последний бережём для себя».
   Таково признание другого представителя благонамеренной либеральной интеллигенции — писателя Моисея Израилевича Меттера (литературное эссе “Пятый угол”, журнал “Hева”, № 1, 1989 г.). А благими намерениями вымощена дорога в ад, проходящая через тот именно пункт, возле которого предвидится «круговая оборона до последнего патрона». Причину же вынужденной необходимости «занимать круговую оборону» и «отстреливаться на неком психологическом рубеже до предпоследнего патрона», поскольку «последний патрон» предназначен для самоубийства, названа им правильно: это — методологическая нищета, если методология — наука,
   · во-первых, о МЕТОДАХ диагностики разнородных проблем и,
   · во-вторых, о МЕТОДАХ выработки способов (рецептов) их разрешения.
   Когда работа над настоящей аналитической запиской дошла в этом месте до вопроса о соотношении фактов и методологии, она была прервана на несколько дней сообщением о террористических актах 11 сентября 2001 г. в США: два захваченных террористами “Боинга” с пассажирами на борту были вогнаны в оба здания Всемирного торгового центра на Манхэттене в Нью-Йорке; еще один захваченный авиалайнер был вогнан в здание Пентагона, развалив три из пяти корпусов в одной из сторон его пятиугольника, где, как сообщалось, размещались отдел по борьбе с терроризмом и военная разведка. В течение получаса оба небоскрёба в Нью-Йорке рухнули, похоронив под своими обломками тысячи человек. Пентагон горел более суток. По первым сообщениям в пожаре погибло до 800 человек (впоследствии сообщалось о значительно меньшем количестве погибших). И еще один авиалайнер упал в районе Питсбурга возможно потому, что захват его не удался: кто-то из пассажиров оказал сопротивление [2] и, пожертвовав собой и всеми другими находившимися на борту, спас США может быть от разрушения одной из АЭС направленным в неё тяжёлым самолётом [3]. Перед тем, как это всё произошло, администрация США не вняла прямым предостережениям о готовящихся террактах (в частности, в Белый дом позвонил некий иранец из тюрьмы в ФРГ, но ему не поверили), а ФБР, ЦРУ, Агентство национальной безопасности и прочие спецслужбы Запада заблаговременно не выявили подготовки террактов и не пресекли деятельность их организаторов и участников [4].
   После того, как всё это произошло, оказалось, что и беседа с Д.Граниным, опубликованная “Новой газетой” 20 — 22 августа, принадлежит к числу тех событий, в которых выразилось предчувствие будущего кошмара в Нью-Йорке 11 сентября, хотя и не осознанное в таковом качестве. Приведём соответствующий фрагмент беседы (жирным отмечены вопросы Кима Смирнова, который беседовал с писателем):
   «Когда мы говорим о роли личности в истории, то имеем в виду всегда руководителей, вождей. Но какова при этом роль простого, рядового человека — главной в истории личности? И не когда-нибудь, а именно сегодня?
   — У вас есть ответ?
   — Вы ко мне обращаетесь не по адресу, я не политолог, не философ.
   — Я обращаюсь к вам как к главной личности в истории — просто человеку.
   — Я писатель, и мое дело — ставить диагнозы, а не давать рецепты. Я реагирую на боль [5].
   — Даниил Александрович! ХХ столетие было в отечественной науке веком энциклопедистов. И вот уходят последние из них. Ушел Дмитрий Лихачев. Ушел Никита Моисеев. Ушел Борис Раушенбах. Дальше — пустота. Ощущение, точно переданное Анной Ахматовой: «Кто знает, как пусто небо на месте упавшей башни…» Страшно за будущее. Или — ничего страшного? Все нормально? Просто минуло тысячелетие энциклопедистов [6] и наступает век интернета?
   — Вопрос трудный. Может, не пустота, а пауза. Гении «любят» появляться пачками или пучками».
   Но тем, кому страшно за будущее, прежде всего, необходимо осознать, что Всевышний не ошибается: ни в том, что произошло в прошлом; ни в том, что происходит ныне; ни в том, что свершится в будущем. И если не всем по нраву, в каких именно событиях (фактах Жизни) выражается безошибочность Вседержителя на протяжении всей истории, , то необходимо изменить собственные нравы. Новые нравы, выразившись в поведении людей, породят и иные события в Жизни. Станет ли будущее ещё более страшным, нежели то, которое надвигается при господстве нынешних нравов (ибо люди упорствуют, утверждаясь в своём злонравии), либо станет благодатным, — определяется тем, как изменяются нравы и помыслы самих людей…
   Однако Д.Гранин не только не дал рецепта, но и диагноза не поставил. Диагноз, т.е. причина неспособности выразить образ желанного будущего, названа М.Меттером: нищета методологическая, свойственная и Д.Гранину. И вследствие этого у него, как и у М.Меттера и многих, многих других наших современников [7] тоже есть некий «пункт», дойдя до которого он только и способен, что «занять круговую оборону» и «отстреливаться до предпоследнего патрона потому, что последний патрон — для себя».
   Вопрос только в том, что именно в жизни каждого из числа всех благонамеренных, но методологически нищих людей способно стать такого рода пунктом «круговой обороны»? кто из них и под воздействием чего именно дойдет до него, после чего будет «отстреливаться до предпоследнего патрона»? и что именно станет в смерти каждого из них «последним патроном» или «последней гранатой», которой он подорвёт и себя, и окружающих его «врагов»?
   Пассажирам погибших авиалайнеров, чиновникам Пентагона, сотрудникам и посетителям Всемирного торгового центра, оказавшимся в зоне катастрофы случайным прохожим и проезжим, исполнявшим профессиональный долг полицейским, пожарным и медикам не повезло: такой «последней гранатой» стали погибшие авиалайнеры для тех, кто их захватил и повёл на указанные каждому из них цели. Но и террористы-“камикадзе”, другие соучастники и организаторы диверсии сами стали «патронами» (причём явно не последними, предназначенными для самих себя) в жизни каких-то третьих лиц, оставшихся за кулисами событий. Иными словами, выявленная многослойность вопросов и ответов на вопросы: «Кто виноват?» и «Что делать для того, чтобы устранить угрозу терроризма в будущем?», — требует многое переосмыслить в привычной жизни и свершившейся истории глобальной цивилизации.
   Государь [8] России В.В.Путин на вопрос о причинах происшедшего в Нью-Йорке кошмара дал ответ именно в этом смысле:
   «Вопрос: Необходимы ли какие-то новые меры для борьбы с международным терроризмом, и как Вы оцениваете нынешнюю ситуацию в мире?
   В.В.Путин: Вы знаете, ОБСТАНОВКА В МИРЕ ИЗМЕНИЛАСЬ НЕ В СВЯЗИ С ТЕРРОРИСТИЧЕСКИМИ АКТАМИ. ОНА ДАВНО ИЗМЕНИЛАСЬ. ПРОСТО МЫ, К СОЖАЛЕНИЮ, ЭТОГО НЕ ЗАМЕЧАЛИ. ТРАГИЧЕСКИЕ СОБЫТИЯ, КОТОРЫЕ ПРОИЗОШЛИ В СОЕДИНЕННЫХ ШТАТАХ, ТОЛЬКО ПОДТВЕРДИЛИ ЭТИ ИЗМЕНЕНИЯ (выделено при цитировании нами). Конечно, терроризм стал одной из главных угроз современного мира. И мы не можем не отреагировать на это. Какие должны быть параметры новых систем безопасности — это предстоит обсудить.
   У меня в самое ближайшее время намечена встреча с Президентом США в Шанхае. Позднее, в этом же году, намечается визит в Соединенные Штаты. В этом месяце планируется встреча в Брюсселе с руководством ЕС и в штаб-квартире НАТО. Везде мы будем обсуждать эту проблему. Я БЫ ТОЛЬКО ХОТЕЛ ИЗБЕЖАТЬ ТОГО, ЧТОБЫ ВЕШАТЬ НА КОГО-ТО СОБАК, ДЕЛАТЬ КОГО-ТО КРАЙНИМИ И ВИНОВАТЫМИ В ТОМ, ЧТО ПРОИЗОШЛО. Я СЧИТАЮ НЕСПРАВЕДЛИВЫМИ ТЕ ОБВИНЕНИЯ, КОТОРЫЕ ЗВУЧАТ СЕГОДНЯ О ТОМ, ЧТО КТО-ТО ПРОСМОТРЕЛ ЭТОТ УДАР, КТО-ТО НЕДОРАБОТАЛ И НЕДОГЛЯДЕЛ (выделено нами при цитировании). Просто старая система безопасности не была настроена на предотвращение угроз подобного рода. Мы, сделав выводы из того, что произошло, должны эту систему выработать. Уверен, что все в этом заинтересованы, Россия — во всяком случае» (Выступление Президента Российской Федерации В.В.Путина на совместной пресс-конференции с Президентом Армении Р.С.Кочаряном 15 сентября 2001 года, Армения, г. Ереван).
   И В.В.Путин прав в своей оценке объективных причин трагедии, к предотвращению которой оказались не готовы все, в том числе и… её организаторы и исполнители.
   Последнее утверждение — не парадокс и не игра слов, а реальность, если не забывать и не отвергать того факта, что человечество — едино.
   И в этом едином общественном организме именно те люди, — кто единственно и мог гарантированно не допустить этой диверсии, СОЧЛИ ЗА БЛАГОв силу причин, которые невозможно высказать в одной фразе, — сделать всё от них зависящее для того, чтобы один из голивудских сценариев фильмов-катастроф [9] воплотился в реальную жизнь [10].
   И не во всепорнизывающей мощи спецслужб, а в УПРЕЖДАЮЩЕМ НАСТУПЛЕНИЕ РЕАЛЬНЫХ СОБЫТИЙ ответе на вопрос: Вследствие чего и для осуществления каких последствий один человек или группа лиц без явных признаков психических заболеваний способны счесть за благо нечто подобное? — состоит ключ к разрешению проблемы «международного терроризма» и освобождению человечества от этой самоубийственной для него угрозы.
 
2. Главная личность в истории — простой человек
 
   Мир действительно изменился и, соответственно, изменилась роль ВСЯКОЙ личности в истории. И эти изменения необходимо осознать и осмыслить.
   Одно из них состоит в том, что, если ранее — до середины ХХ века, — когда заходила речь о роли личности в истории, то большей частью под «личностями» в политике подразумевались «вожди» — реальные и мнимые главы государств, политические, религиозные лидеры, большей частью публичные, чьё мнение и слово было властно над многими и многими людьми. Такое отношение к роли личности в истории проистекало из того, что только люди этого круга обладали достаточной властью для того, чтобы организовать вооруженные силы и оказать моральное давление на своих противников угрозой применения военной силы или применить эту военную силу для достижения намеченных ими целей. Только люди этого круга были способны начать войну внутри своего общества либо с кем-то из соседей или со всем человечеством. Так было издревле.
   Но на протяжении всей истории культура человечества в целом и каждой из его региональных цивилизаций накапливала разнородные прикладные знания и навыки, вследствие чего начался переход жизнеобеспечения цивилизации с биогенных видов энергии (энергии, аккумулированной растениями, и мускульной силы животных и самих людей) к техногенной энергии, производимой техническими средствами на основе геологических энергоносителей и природных потоков энергии. В результате энерговооруженность среднестатистического жителя Земли выросла многократно, а компьютерные средства связи и управления (интернет и прочее) открыли многочисленные возможности к тому, чтобы «простой человек» — не «вождь», не «политик» — хотя бы на короткое время мог обрести власть над энергетическим потенциалом, многократно превосходящем разрушительную мощь целых армий не только глубокой древности, но и армий конца XIX — начала XX веков.
   И этого достаточно для того, чтобы войну против неугодных ему (общественной группы, народа, государства, всего человечества) мог начать если не всякий «простой человек», то «простой человек», освоивший необходимые специальные знания даже на основе самообразования в области телекоммуникации и компьютерного дела и психологии, что ныне доступно если не всем без исключения, то миллионам, умеющим читать и писать и хотя бы немного думать.
   Даже если вывести из рассмотрения возможности сбоев в работе техники и ошибок персонала, то в итоге происшедших изменений мощнейшие армии и флоты перестали быть гарантами мирной жизни народов тех государств, которые их создают. Более того, при открытой возможности перехвата управления военными объектами самодеятельными лицами и негосударственными организациями, они сами превращаются в угрозу мирной жизни их создателей и других людей во всех странах мира [11]. Но и энергетически мощные объекты и технологические процессы техносферы двойного или исключительно мирного предназначения, — при перехвате управления ими самодеятельными лицами, — также могут превратиться в оружие «простого человека», направленное против всего человечества или отдельных государств и народов.
   Именно в этом и убедились США 11 сентября 2001 г., хотя о такого рода возможностях течения событий их неоднократно предупреждали [12]. Ни мощнейший в мире флот, ни ракетные войска, ни авиация и космические силы, ни сухопутные силы, включая отборный спецназ, ни технические средства разведки, не только не защитили их от этого, но они в принципе не способны защитить от такого рода угрозы ни один народ в мире, поскольку угроза терроризма на протяжении столетий взращивалась и ныне каждодневно взращивается самим обществом. И ныне она пронизывает само общество, ибо её носители — часть человечества, живущая среди подобных им людей.
   И если кто-то из людей начал войну против других, что понимается многими как терроризм, то это означает, что остальные люди, — возможно сами того не замечая, или того хуже: почитая это нормой жизни, своим правом и обязанностью, — дожали его до того «пункта» — психологического рубежа, на котором он занял «круговую оборону».
   Причина же занятия им «круговой обороны» в том, что он не смог найти иного способа разрешения своих проблем: «фактов ему хватает», «он сыт ими» даже не «по горло», а «за глаза и за уши», но он нищ методологически, и потому не может созидательно разрешать проблемы и конфликты в своих отношениях с остальным человечеством и начинает разрушать неприемлемый ему образ жизни и Мир.
   Виноват ли исключительно он? — Нет: каждый раз, когда происходит нечто подобное, в чём-то (конкретном, что необходимо выявить) неправо человечество в целом, ибо всякий человек — объективно неотъемлемая часть человечества.
   Соответственно, поскольку множества отдельных лиц образуют общества и разнородные общественные группы, в том числе и по признаку скрытой или потенциальной конфликтности между ними, то глобальная цивилизация издревле ведёт самоубийственно опасный образ жизни. Понимая это, один из выдающихся специалистов ХХ века по ведению войн и поддержанию мира с позиций силы — Роберт Мак-Намара [13] — в своей книге “Путём ошибок к катастрофе” заметил, что он меньше всего желает иметь дело с противником, зажатым в угол. Но и он оказался нищ методологически, что нашло выражение в безысходности названия его книги, повествующей о гонке вооружений США и СССР и о попытках её сдержать.
   В проблеме же современного терроризма издревле самоубийственный образ жизни глобальной цивилизации просто обнажился, обретя новое лицо после того, как мир действительно изменился под воздействием научно-технического прогресса. И чтобы жить дальше, чтобы не было страшно за будущее, чтобы будущее не пугало, а было желанно, необходимо измениться и людям, и культуре ныне внутренне конфликтного человечества.
 
3. Необходимость глобальной социологии
 
   Глобальная цивилизация наших дней исторически сложилась как совокупность региональных цивилизаций. Каждая из региональных цивилизаций отличается от других свойственными ей идеалами организации жизни общества и представлениями о смысле жизни личности, о взаимоотношениях каждого из людей и всего общества с Природой в целом, а также и своими представлениями о Природе. Здесь важно подчеркнуть:
   Отличия между региональными цивилизациями в том, какие идеалы они осознанно и бессознательно несут через века, а не в том, насколько эти идеалы воплощены в жизнь и как живут народы каждой из них в ту или иную историческую эпоху, насколько они осознают и понимают различие между несомыми ими идеалами и своей реальной жизнью [14].
   Каждая из региональных цивилизаций обладает смыслом и целесообразностью своего существования в глобальном историческом процессе, общем для всего человечества. Поэтому в глобальной социологии региональные цивилизации — категории одного порядка: порядка глобальной значимости. Именно вследствие этого попытки уничтожить культуру любой из них и несущих её людей, не переняв из этой культуры то благое, что есть в ней, и не открыв несущим её людям перспектив развития, — обречены на крах потому, что они не поддерживаются Свыше.
   В таком подходе к рассмотрению жизни глобальной цивилизации, как совокупности региональных цивилизаций и управляемых перспектив человечества, необходима разработка и непрестанное развитие глобальной социологии.
   Но глобальная социология оказывается невозможной, если в ней не выявлены своеобразие идеалов и реального образа жизни в каждой из региональных цивилизаций, а также разрыв между идеалами и её реальным образом жизни в каждую историческую эпоху. Это необходимо для выявления и осмысления различий между региональными цивилизациями. Если эта тематика обходится стороной, то это никогда не носит отвлечённо-обобщающего или же беспредметного характера, а представляет по своему существу попытку возвести по умолчанию в ранг глобальной внутреннюю социологию одной из региональных цивилизаций, каких-то её государств или государственно не оформившихся субкультур. Другой вопрос: осознают ли подменяющие глобальную социологию внутренней социологией, что именно они делают, либо же не ведают, что творят, будучи орудием закулисных сил, преследующих свои цели?
   Вхождение же в глобальную социологию с названных нами позиций неизбежно выявляет, что в каждой из культур региональных цивилизаций сложились определённые системы мировоззрения и миропонимания и выражающие их традиции. При этом по одним и тем же жизненным вопросам в разных региональных цивилизациях могут быть и не совпадающие друг с другом мнения, выражающие их культурные традиции и нетрадиционные подходы к разрешению возникающих в жизни личностей и обществ проблем. В конечном итоге все эти различия в оглашённых мнениях и в умолчаниях («само собой разумениях») идеалов и реальной жизни каждой из региональных цивилизаций и их народов сводятся к нравственно-этической проблематике:
   Что именно в Жизни есть Добро и что именно есть Зло, способны ли они превращаться в свои противоположности в конкретных жизненных обстоятельствах, и если способны, то как? Возможно ли самодостаточное Добро, не нуждающееся во Зле как в фоне для своего проявления, и если возможно, то как его воплотить в Жизнь?
   Эта проблематика в жизни каждой из региональных цивилизаций во многом сокрыта господствующим в ней образом жизни, большей частью традиционном — автоматически (бессознательно) воспроизводимом в преемственности поколений в большей или меньшей полноте. В таких обстоятельствах меньшинство, не согласное и активно не приемлющее господствующий образ жизни, успешно подавляется, как преступное, активным властным меньшинством и не противящимся ему большинством. При этом властное меньшинство и решает, что есть Добро, а что — Зло, и правит более или менее сообразно своим же декларациям, а обслуживающая его наука, существующая в той или иной форме, обосновывает “научно” и “богословски”, почему жить надо именно так, как велит власть. Если они не дожали большинство, т.е. простонародье до открытого бунта, а тем более — до гражданской войны, имеющей целью изменение государственного устройства и культуры, то альтернативное мнение о том, что есть Добро, а что есть Зло выражается в сказках и эпосе простонародья. Но к ним в эпохи гражданского мира все относятся как к несбыточным мечтам о воцарении на Земле самодостаточного Добра — Царствия Божиего на Земле.
   В историческом прошлом нынешней глобальной цивилизации, примерно до конца первой половины ХХ века (рубеж — завершение второй мировой войны и начало строительства послевоенного мирового устройства по шаблонам держав-победительниц), взаимодействие и взаимное проникновение региональных цивилизаций друг в друга было незначительным, за одним исключением: Запад (библейская цивилизация), осуществляя политику колониализма, приобщал к образу жизни своей правящей “элиты” местные правящие “элиты” порабощаемых [15] им других региональных цивилизаций. Простонародье же различных региональных цивилизаций там, где оно не было уничтожено (как в Австралии или на территории США) или не смешалось с пришельцами (как в Южной и Центральной Америке), продолжало вести привычный ему образ жизни, хотя и усугублённый колониальным гнётом Запада. Взаимодействие и общение Запада и других региональных цивилизаций на уровне простонародья носило почти точечный характер, локализованный преимущественно морскими пoртами колониальных держав Запада [16].
   Со второй половины ХХ века картина качественно изменилась: началась массовая миграция простонародья из бывших колоний в бывшие метрополии, поскольку метрополии испытывали недостаток чернорабочих и дешёвой рабочей силы. Наряду с этим детишки правящей “элиты” бывших колоний и прочих государств других региональных цивилизаций стали получать высшее образование в вузах Запада, и на протяжении десятилетий далеко не все из них возвращаются на свою «этническую родину». Кроме того, мигранты первого поколения успели осесть на Западе. Дети, внуки, правнуки пришельцев, рожденные на Западе, никогда не видевшие родины своих предков, тем не менее воспроизводят в своей жизни традиционные нормы поведения и мировоззренческий подход к разрешению возникающих проблем, свойственный породившим их региональным цивилизациям. Но происходит это в культурной среде, порождённой принципами, положенными в основу Западной региональной цивилизации.
   Так внутри обществ стран Запада возникла проникающая в него оседлая в нескольких поколениях периферия обществ иных региональных цивилизаций. Она характеризуется среди прочего и тем, что при отсутствии сословно-клановых ограничений гражданского общества в условиях капитализма многие из них смогли подняться в социальной иерархии выше, нежели многие представители коренного населения, которое чувствует себя ущемлённым потомками пришельцев. Наряду с возникновением этой оседлой на Западе периферии продолжалась и продолжается “набеговая” миграция в страны «золотого миллиарда». В её ходе диаспоры других региональных цивилизаций в странах Запада постоянно обновляются по своему персональному составу, вследствие чего мнение о житье Запада становится достоянием простонародья других региональных цивилизаций по мере того, как участники “набеговой” миграции, лишённые возможности заработать на родине, поправляют свое финансовое положение (или терпят крах) и возвращаются в свои страны.
   В результате этих процессов:
   · внутрисоциальная напряженность во всех странах Запада обострилась, вопреки тому, что классовые противоречия в том виде, в каком они имели место до 1917 г., в большинстве стран «золотого миллиарда» если не исчезли полностью, то сгладились вследствие того, что уровень доходов подавляющего большинства населения в них достаточен для того, чтобы удовлетворить демографически обусловленные потребности, покрываемые как за счёт собственного производства, так и за счёт импорта многих видов продукции из бедных стран.
   · с другой стороны, неприятие западного образа жизни (а не зависть к нему, которая тоже имеет место, что в России выразилось в деятельности доморощенных «демократизаторов») стало достоянием жизни простонародья большинства стран мира за пределами Запада.