Маша Стрельцова
Дотор Web для молодого вампира
Полу — на день рождения.
Current music:
Технология «Странные танцы», Sash! «Adelante»
Current artifacts:
осиновый кол, чеснок и серебряный крест
Current books:
Доктор Спок, Учебник по некромантии
Current antivirus:
пиратский DrWeb.4.27
Глава первая
Обычно мой день начинается засветло — на заре работы много. Накинув простое льняное платье и распустив длинные, до колен, волосы — я выхожу на лоджию, раскрываю все окна и первым делом заговариваю себя на удачу. Жизнь — она же как зебра, сегодня хорошо, а завтра — хоть в петлю лезь, так что умнее себя защитить, дабы потом не рыдать от горя.
Отчитав удачу, я приступаю к делам своих клиентов.
На утренней зорьке хорошо за деток малых просить да супругов соединять, дабы крепкой и ладной была их жизнь.
А в этот день я проспала, несмотря на то, что будильник исправно заверещал ровно в пять утра. И я даже почти откинула одеяло, почти встала, почти потянула руку, чтобы треснуть по кнопке слишком далеко стоящего будильника. Но тут я вспомнила одну вещь. Никто мне не заказал ни одного утреннего обряда, и я малодушно решила, что выползать из теплой постельки и идти на холодную лоджию посреди марта только для того, чтобы пошептать оберег — это насилие над собой, любимой.
Конечно, если бы я знала, что этот день мне принесет — я бы уже с четырех утра стояла на лоджии. Я бы жгла свечи и закутывала себя в крепчайшие охранки. Я бы раскидывала карты и внимательно считывала их, определяя, за каким углом притаилась беда.
Но я придвинула к себе сладко сопящего котенка, нахлобучила на голову подушку, пытаясь спастись от звона будильника, и уснула сном младенца.
Во второй раз я проснулась уже в десятом часу — позвонил неверный Макс. Не мне неверный — Галке, своей жене, с чем я уже устала бороться.
— Потемкина, выручай, — потребовал он.
— Сколько надо? — еле открыв чугунные веки, пробормотала я.
— Ой, да не нужны мне твои деньги, своих полно, — явно поморщился он. — Клиента тебе подбросить хочу.
Баксюша как—то тревожно заворочался у меня под боком и навострил ухо.
Я оживилась и деловито спросила:
— Расценки знает?
В нашем деле с клиентами был определенный напряг. В газетах объявления мы, ведьмы, не печатали из профессиональной гордости. Шарлатанки там объявления тискают — мол, «Магистр Черной и Белой Магии Госпожа Элоиза …» и далее перечисление услуг. Бред все это. А нас клиенты и так знают, мы сидим тихо-мирно, налоги не платим. Клиенты почти все постоянные, еще и друзей своих приводят, дерем мы много, но чудеса стоят того. Не бедствуем, но лишний клиент всегда кстати.
— С деньгами у него порядок, — усмехнулся Макс. — Это Галки моей брательник, светило археологии. Так что, когда примешь? Нам бы побыстрей.
— А что, при смерти?
— Машка, ну чего пристала? Типа того, — уклончиво пробормотал парень.
По паспорту я — Магдалина, но для Максюши такое длинное имя выговорить — непосильный труд. Да и не для одного него…
Вот и сокращают все, собаки серые, мое роскошное имя до банальной Марии. Ну да ладно, как говорится, хоть горшком назови, только в печь не ставь.
Вздохнув, я продолжила:
— А надо ему что от меня? Удачу? Охранку?
— Лечение.
— Чем болеет?
Бакс нервно мявкнул.
Я показала ему кулак.
Кот демонстративно положил хвост на мембрану, за что и пострадал — был выкинут из теплой постельки на волю. И вот нет чтобы мне задуматься — с чего это он так себя ведет…
Макс же как-то очень тяжко вздохнул и неохотно ответил:
— Слушай, врачи затрудняются поставить диагноз. Давай ты там сама поглядишь, ага?
Я посоображала, после чего кивнула невидимому собеседнику:
— Ладно. Пусть приходит в среду часикам к десяти вечера.
— Чего??? — возопил Макс, здорово меня испугав такой реакцией. — Сегодня ж понедельник! Целых три дня ждать???
— Макс, ты чего разорался? Сейчас еще растущая луна! А лечат на убывающей! Я тебе и так назначила сразу после полнолуния!
— Машенька, солнышко, — горячо зашептал он. — Ну может быть как-то пораньше можно, а? А то тут такой случай…
— Что он, лежит и не встает? Умирает?
— И ходит и прочее, — уныло отозвался парень. — Но ты б приняла его побыстрей, а? А то сильно худо…
— До среды не умрет? — сухо спросила я.
Макс отчего-то истерически засмеялся, словно услышав хорошую шутку.
— Не умрет? — повторила я вопрос?
— Да что ему, собаке, сделается, — оборвав смех, горько ответил Макс.
— Ты меня пугаешь, честное слово, — медленно произнесла я. — Брательника в среду ко мне с пачкой баксов, а сам сегодня же сходи к психиатру. Я настаиваю.
И положила трубку, пока он опять не разорался. Странный он какой-то сегодня.
Однако не прошло и пяти минут, как телефон снова зазвонил.
— Крейсер «Аврора» в эфире! — бодро выкрикнул Мультиковский голос. — Прием!
Мультик — в миру Наташка Березнякова, была моей школьной подругой. Уж одиннадцать лет прошло с тех пор, как отзвенел последний звонок, а мы все с ней не расстаемся.
Годы многое изменили.
Она так и живет на окраине города в серой пятиэтажке, а я — в крутом доме для новорусских. Это не мой выбор, это мои самые первые клиенты расплатились за свои жизни трехуровневой квартирой, в которой я и проживаю с тех пор, но на наших отношениях с Наташкой сей факт никоим образом не сказывается.
— Броненосец «Потемкин» на связи, — вяло отрекомендовалась я. — Чего надо?
— Ты сегодня как, занята? — спросила она.
— До пятницы совершенно свободна, — хмыкнула я в трубку.
— Потемкина, забери меня отсюда, к себе на пару дней, а? — голос Мультика как-то резко потерял бодрость, и теперь стало понятно, что это было напускное. Сразу прорезалась усталость и раздражение.
На заднем фоне у нее слышались девичьи гневные вопли вперемежку с мужскими.
— Опять Ленка с Олегом отношения выясняют? — вздохнула я.
— Ну. Так заберешь? А то у меня деньги кончились, не на что мне приехать.
— Через полчаса буду, держись!
Бээмвушку свою я намедни сдала в автосервис, забирать только завтра, посему вызвала такси и покатила к подружке.
День уверенно катился к катастрофе, а я все еще ничего не подозревала…
Отчитав удачу, я приступаю к делам своих клиентов.
На утренней зорьке хорошо за деток малых просить да супругов соединять, дабы крепкой и ладной была их жизнь.
А в этот день я проспала, несмотря на то, что будильник исправно заверещал ровно в пять утра. И я даже почти откинула одеяло, почти встала, почти потянула руку, чтобы треснуть по кнопке слишком далеко стоящего будильника. Но тут я вспомнила одну вещь. Никто мне не заказал ни одного утреннего обряда, и я малодушно решила, что выползать из теплой постельки и идти на холодную лоджию посреди марта только для того, чтобы пошептать оберег — это насилие над собой, любимой.
Конечно, если бы я знала, что этот день мне принесет — я бы уже с четырех утра стояла на лоджии. Я бы жгла свечи и закутывала себя в крепчайшие охранки. Я бы раскидывала карты и внимательно считывала их, определяя, за каким углом притаилась беда.
Но я придвинула к себе сладко сопящего котенка, нахлобучила на голову подушку, пытаясь спастись от звона будильника, и уснула сном младенца.
Во второй раз я проснулась уже в десятом часу — позвонил неверный Макс. Не мне неверный — Галке, своей жене, с чем я уже устала бороться.
— Потемкина, выручай, — потребовал он.
— Сколько надо? — еле открыв чугунные веки, пробормотала я.
— Ой, да не нужны мне твои деньги, своих полно, — явно поморщился он. — Клиента тебе подбросить хочу.
Баксюша как—то тревожно заворочался у меня под боком и навострил ухо.
Я оживилась и деловито спросила:
— Расценки знает?
В нашем деле с клиентами был определенный напряг. В газетах объявления мы, ведьмы, не печатали из профессиональной гордости. Шарлатанки там объявления тискают — мол, «Магистр Черной и Белой Магии Госпожа Элоиза …» и далее перечисление услуг. Бред все это. А нас клиенты и так знают, мы сидим тихо-мирно, налоги не платим. Клиенты почти все постоянные, еще и друзей своих приводят, дерем мы много, но чудеса стоят того. Не бедствуем, но лишний клиент всегда кстати.
— С деньгами у него порядок, — усмехнулся Макс. — Это Галки моей брательник, светило археологии. Так что, когда примешь? Нам бы побыстрей.
— А что, при смерти?
— Машка, ну чего пристала? Типа того, — уклончиво пробормотал парень.
По паспорту я — Магдалина, но для Максюши такое длинное имя выговорить — непосильный труд. Да и не для одного него…
Вот и сокращают все, собаки серые, мое роскошное имя до банальной Марии. Ну да ладно, как говорится, хоть горшком назови, только в печь не ставь.
Вздохнув, я продолжила:
— А надо ему что от меня? Удачу? Охранку?
— Лечение.
— Чем болеет?
Бакс нервно мявкнул.
Я показала ему кулак.
Кот демонстративно положил хвост на мембрану, за что и пострадал — был выкинут из теплой постельки на волю. И вот нет чтобы мне задуматься — с чего это он так себя ведет…
Макс же как-то очень тяжко вздохнул и неохотно ответил:
— Слушай, врачи затрудняются поставить диагноз. Давай ты там сама поглядишь, ага?
Я посоображала, после чего кивнула невидимому собеседнику:
— Ладно. Пусть приходит в среду часикам к десяти вечера.
— Чего??? — возопил Макс, здорово меня испугав такой реакцией. — Сегодня ж понедельник! Целых три дня ждать???
— Макс, ты чего разорался? Сейчас еще растущая луна! А лечат на убывающей! Я тебе и так назначила сразу после полнолуния!
— Машенька, солнышко, — горячо зашептал он. — Ну может быть как-то пораньше можно, а? А то тут такой случай…
— Что он, лежит и не встает? Умирает?
— И ходит и прочее, — уныло отозвался парень. — Но ты б приняла его побыстрей, а? А то сильно худо…
— До среды не умрет? — сухо спросила я.
Макс отчего-то истерически засмеялся, словно услышав хорошую шутку.
— Не умрет? — повторила я вопрос?
— Да что ему, собаке, сделается, — оборвав смех, горько ответил Макс.
— Ты меня пугаешь, честное слово, — медленно произнесла я. — Брательника в среду ко мне с пачкой баксов, а сам сегодня же сходи к психиатру. Я настаиваю.
И положила трубку, пока он опять не разорался. Странный он какой-то сегодня.
Однако не прошло и пяти минут, как телефон снова зазвонил.
— Крейсер «Аврора» в эфире! — бодро выкрикнул Мультиковский голос. — Прием!
Мультик — в миру Наташка Березнякова, была моей школьной подругой. Уж одиннадцать лет прошло с тех пор, как отзвенел последний звонок, а мы все с ней не расстаемся.
Годы многое изменили.
Она так и живет на окраине города в серой пятиэтажке, а я — в крутом доме для новорусских. Это не мой выбор, это мои самые первые клиенты расплатились за свои жизни трехуровневой квартирой, в которой я и проживаю с тех пор, но на наших отношениях с Наташкой сей факт никоим образом не сказывается.
— Броненосец «Потемкин» на связи, — вяло отрекомендовалась я. — Чего надо?
— Ты сегодня как, занята? — спросила она.
— До пятницы совершенно свободна, — хмыкнула я в трубку.
— Потемкина, забери меня отсюда, к себе на пару дней, а? — голос Мультика как-то резко потерял бодрость, и теперь стало понятно, что это было напускное. Сразу прорезалась усталость и раздражение.
На заднем фоне у нее слышались девичьи гневные вопли вперемежку с мужскими.
— Опять Ленка с Олегом отношения выясняют? — вздохнула я.
— Ну. Так заберешь? А то у меня деньги кончились, не на что мне приехать.
— Через полчаса буду, держись!
Бээмвушку свою я намедни сдала в автосервис, забирать только завтра, посему вызвала такси и покатила к подружке.
День уверенно катился к катастрофе, а я все еще ничего не подозревала…
Глава вторая
Жила Мульти как и в школьные времена, в жуткой трущобе — пятиэтажной облупившейся общаге. Правда, в прежние времена на первом этаже в будочке сидела комендантша Анна Францевна, вредная старушенция старой закалки. Так вот, она железной рукой правила в этом заведении. Меня она страшно не любила, и я, нанося визит Мультику, старалась мышкой прошмыгнуть мимо нее на лестницу. Иногда это удавалось, в противном случае меня ловили за ухо и пытали о цели визита. А какие у меня могли быть цели? Домашнее задание по математике списать да одежки куклам пошить — у Мультиковой матери была старая зингеровская швейная машинка, и мы втихушку ей пользовались.
Кроме меня комендантша еще не любила алкашей и старалась им всячески напакостить. В одиннадцать вечера она запирала избушку на клюшку, открывая двери ровно в семь утра. Так вот, немало подвыпивших мужичков провели ночь, кукуя под родными окнами, так как Францевна внезапно «теряла» ключи от парадного входа, а черный она собственноручно давным — давно намертво заколотила досками.
Справедливости ради стоит отметить, что на подоконниках лестничных площадок при комендантше стояли комнатные цветы в горшочках, стены были аккуратно побелены, а каменный пол — чисто вымыт. Теперь же будочки комендантшиной не было и в помине — половина народа расселилась по новым домам, а оставшимся местный ЖЭК сделал царский подарок, перепланировав отдельные комнаты в двух — и трехкомнатные квартиры, упразднив этим общагу. Анна Францевна уехала к дочери, а жильцы на радостях тут же загадили свой дом.
Я, осторожно ступая, дошагала до пятого этажа и задумалась — стоит ли мне заходить, или все же смыться по—тихому. Дело в том, что у Мультика в квартире явно кого-то убивали — вопли стояли такие, что у меня уши в трубочку завернулись. Однако и уезжать вот так просто — было как—то не по-товарищески.
Тут крики перекрыл раздраженный Мультиковский вопль:
— Да заткнетесь вы сегодня или нет? Башка уже от вас трещит!
В квартире убивать перестали, и я решилась. Интеллигентненько, очень тихо, я пару раз царапнулась в дверь — авось не услышат? Тогда мне можно будет ехать с чистой совестью обратно.
Однако не тут-то было! Дверь мгновенно распахнулась, Мультик схватила меня за руку и проворчала:
— Тебя как за смертью посылать! Чего тащилась как черепаха?
— Черепахи вообще-то стремительные и матерые звери, просто суету не уважают, — огрызнулась я. — Пошли, что ли?
— Да проходи пока, мне сумку собрать надо, — ответила Мульти.
В гостиной меж тем разыгрывалась драма.
Ленка, вся зареванная, наскакивала на своего Олега:
— Да что ты мне тут плетешь, если я сама видела, как ты с Маринкой обжимался! — кричала она, и слезы лились по ее лицу в три ручья.
— Ленка, тебе показалось, лучше заткнись, — сквозь зубы отвечал ей Олег.
— А что заткнись? — рыдала она. — Я тут тебя весь день ждала, курицу запекла, а ты там…
Мульти, не обращая внимания, сноровисто вытянула из-под дивана вместительную спортивную сумку и принялась беспорядочно запихивать в нее приличную кучку одежды. Похоже, она ко мне в гости минимум на месячишко собиралась.
— Давно это они так? — шепотом спросила я ее, опасливо косясь на Олега, явно сдерживающегося из последних сил.
— Часа два, — отмахнулась от меня подружка, усердно набивая сумку.
— Они хоть друг друга не поубивают?
— Да не, — отмахнулась она, — Олег Ленку сильно любит, ты не смотри!
Мультику я в этом вопросе доверяла. Сестрички были крайне меж собой дружны, и почуй Наташка, что Ленке грозит хоть малейшая реальная опасность — Олег был бы давно вышвырнут из дома как нашкодивший котенок. Мульти — она суровая, у нее не забалуешь.
И раз говорит, что Олег Ленку не тронет — значит, так и есть.
Но не успела я так подумать, как Ленкины рыдания перекрыл мощный рык.
— Ленка, тварь! — взревел Олег. — Я тебя люблю, и ничего тебе не сделаю, но вот сестричка твоя любимая за тебя пострадает! Будешь знать, как под шкуру лезть!!!
И я как в замедленной съемке, вся закаменевшая от ужаса наблюдала, как Олег, с белыми от бешенства глазами, схватил висящий на стене дробовик и горсть маленьких горошин полетела в Мульти, впиваясь в ее кожу. Мульти еще успела обернуться, в ее глазах еще успело волной всплеснуться безграничное удивление и она, тонко вскрикнув, мешком осела на пол.
На несколько секунд в комнате воцарилась звенящая тишина. Мозг еще не успел осознать то, что на моих глазах только что убили подругу, и я тупо пялилась на несчастную Березнякову.
— Ах ты гад! — разорвал тишину вопль рванувшейся к Олегу Ленки. Я встряхнулась и кинулась к Мультику.
Быстро схватила ее за безжизненную руку, пустила Силу в ее тело, просканировала и облегченно вздохнула — Наташка была жива, хотя без сознания и ранена.
И тут грянул новый выстрел.
Тело действовало быстрее меня. Я упала прямо на Мульти, пытаясь просочиться сквозь нее, пол, и очутиться отсюда подальше.
Мульти застонала и открыла глаза.
— Ты, корова, слезь с меня, — были ее первые слова после воскрешения.
Я осторожно сползла с нее, обернулась и замерла в некотором шоке — Олег зажимал руками живот, а рядом стояла растерянная Ленка с ружьем наперевес.
— Блин! Вы что тут, с ума посходили! — заорала я. — Наташку надо срочно в больницу!
— Я отвезу, — глотая ртом воздух, сказал Олег.
— Отвозильщик, блин! Самого кто бы отвез! — вопила я, чуть не плача. Надо ж было так влипнуть, а у меня и машины сейчас нет.
— Да не, все нормально, — кое — как выговорил Олег. — Она в потолок выстрелила, меня лишь немного рикошетом зацепило, так что собирай Наташку, во вторую городскую повезем.
И мы выдвинулись в больницу. Я, прочти пришедший в себя Олег и Мультик, которая то и дело теряла сознание. На Ленку я рявкнула, чтобы она сидела дома и не путалась под ногами — только нового смертоубийства мне не хватало.
Не успели мы выйти на лестничную площадку, как открылась соседняя дверь и молодая светловолосая девчонка хмуро спросила:
— У вас стреляли, что ли?
— Неее, — замотал головой Олег.
Девчонка подозрительно посмотрела на окровавленного Мультика и обратилась к Олегу.
— Ладно, дело ваше. Коляску вниз помоги спустить.
— Да ты что, не видишь, некогда нам, — рявкнул Олег, чуть ли не таща на себе Наташку.
«Хам», — буркнул внутренний голос.
— Извините, — виновато улыбнулась я девчонке. — Нам и правда некогда.
В больнице верещащую от боли Мультика тут же загрузили на операционный стол. Оказалась, одна дробинка попала ей в подбородок, одна — в колено, парочка — под левую грудь и еще одна — почему-то в затылок, правда попали они как-то поверхностно. Я не знаток в этом, но мне казалось, что дробинки должны были б прошить бедную Наташку насквозь, а вот поди ж ты…
Молодой и симпатичный хирург махом вырезал их, наложил швы, а меня в это время допрашивала регистраторша, записывая данные на Мультика. Наконец пострадавшая, вся в бинтах как красный партизан после боя, выползла из операционной.
— Жива? — кинулась я к ней.
— Не дождетесь! — хмуро припечатала она.
— Ну и слава Богу, — обрадовалась я и мы пошли к машине.
Мультик с мрачным видом уселась в мерседес и демонстративно уставилась в окно.
— Ну чё, живая, ага? — ощерил зубы в улыбке Олег. — Мне вон тоже пузо перебинтовали. Че, домой поехали?
Парню явственно полегчало.
— Требую моральную компенсацию! — злым голосом сказала Мульти. — Вези меня ужинать! Во «Времена года»!
«Времена года» был лучшим рестораном в нашем городе.
Олег посмотрел на нее недоуменным взглядом, что-то прикинул и просительно начал:
— Наташенька, так ведь нас туда не пустят в бинтах, давай я домой лучше чего куплю, а?
— В ресторан! — отрезала она. — Тебе что, денег жалко?
— Мульти, — лениво отозвалась я. — Имей в виду — ты своими бинтами всю рафинированную публику распугаешь и ресторан нам предъявит за это счет. Большой. Если что — согласна его оплатить?
— Я чуть не померла, а вы! — возмущенно возопила Мульти.
— В «Балаганчик» поедешь? — спросила я.
— Поеду, — буркнула она.
— Ну вот бы сразу так, — повеселел Олег.
Кроме меня комендантша еще не любила алкашей и старалась им всячески напакостить. В одиннадцать вечера она запирала избушку на клюшку, открывая двери ровно в семь утра. Так вот, немало подвыпивших мужичков провели ночь, кукуя под родными окнами, так как Францевна внезапно «теряла» ключи от парадного входа, а черный она собственноручно давным — давно намертво заколотила досками.
Справедливости ради стоит отметить, что на подоконниках лестничных площадок при комендантше стояли комнатные цветы в горшочках, стены были аккуратно побелены, а каменный пол — чисто вымыт. Теперь же будочки комендантшиной не было и в помине — половина народа расселилась по новым домам, а оставшимся местный ЖЭК сделал царский подарок, перепланировав отдельные комнаты в двух — и трехкомнатные квартиры, упразднив этим общагу. Анна Францевна уехала к дочери, а жильцы на радостях тут же загадили свой дом.
Я, осторожно ступая, дошагала до пятого этажа и задумалась — стоит ли мне заходить, или все же смыться по—тихому. Дело в том, что у Мультика в квартире явно кого-то убивали — вопли стояли такие, что у меня уши в трубочку завернулись. Однако и уезжать вот так просто — было как—то не по-товарищески.
Тут крики перекрыл раздраженный Мультиковский вопль:
— Да заткнетесь вы сегодня или нет? Башка уже от вас трещит!
В квартире убивать перестали, и я решилась. Интеллигентненько, очень тихо, я пару раз царапнулась в дверь — авось не услышат? Тогда мне можно будет ехать с чистой совестью обратно.
Однако не тут-то было! Дверь мгновенно распахнулась, Мультик схватила меня за руку и проворчала:
— Тебя как за смертью посылать! Чего тащилась как черепаха?
— Черепахи вообще-то стремительные и матерые звери, просто суету не уважают, — огрызнулась я. — Пошли, что ли?
— Да проходи пока, мне сумку собрать надо, — ответила Мульти.
В гостиной меж тем разыгрывалась драма.
Ленка, вся зареванная, наскакивала на своего Олега:
— Да что ты мне тут плетешь, если я сама видела, как ты с Маринкой обжимался! — кричала она, и слезы лились по ее лицу в три ручья.
— Ленка, тебе показалось, лучше заткнись, — сквозь зубы отвечал ей Олег.
— А что заткнись? — рыдала она. — Я тут тебя весь день ждала, курицу запекла, а ты там…
Мульти, не обращая внимания, сноровисто вытянула из-под дивана вместительную спортивную сумку и принялась беспорядочно запихивать в нее приличную кучку одежды. Похоже, она ко мне в гости минимум на месячишко собиралась.
— Давно это они так? — шепотом спросила я ее, опасливо косясь на Олега, явно сдерживающегося из последних сил.
— Часа два, — отмахнулась от меня подружка, усердно набивая сумку.
— Они хоть друг друга не поубивают?
— Да не, — отмахнулась она, — Олег Ленку сильно любит, ты не смотри!
Мультику я в этом вопросе доверяла. Сестрички были крайне меж собой дружны, и почуй Наташка, что Ленке грозит хоть малейшая реальная опасность — Олег был бы давно вышвырнут из дома как нашкодивший котенок. Мульти — она суровая, у нее не забалуешь.
И раз говорит, что Олег Ленку не тронет — значит, так и есть.
Но не успела я так подумать, как Ленкины рыдания перекрыл мощный рык.
— Ленка, тварь! — взревел Олег. — Я тебя люблю, и ничего тебе не сделаю, но вот сестричка твоя любимая за тебя пострадает! Будешь знать, как под шкуру лезть!!!
И я как в замедленной съемке, вся закаменевшая от ужаса наблюдала, как Олег, с белыми от бешенства глазами, схватил висящий на стене дробовик и горсть маленьких горошин полетела в Мульти, впиваясь в ее кожу. Мульти еще успела обернуться, в ее глазах еще успело волной всплеснуться безграничное удивление и она, тонко вскрикнув, мешком осела на пол.
На несколько секунд в комнате воцарилась звенящая тишина. Мозг еще не успел осознать то, что на моих глазах только что убили подругу, и я тупо пялилась на несчастную Березнякову.
— Ах ты гад! — разорвал тишину вопль рванувшейся к Олегу Ленки. Я встряхнулась и кинулась к Мультику.
Быстро схватила ее за безжизненную руку, пустила Силу в ее тело, просканировала и облегченно вздохнула — Наташка была жива, хотя без сознания и ранена.
И тут грянул новый выстрел.
Тело действовало быстрее меня. Я упала прямо на Мульти, пытаясь просочиться сквозь нее, пол, и очутиться отсюда подальше.
Мульти застонала и открыла глаза.
— Ты, корова, слезь с меня, — были ее первые слова после воскрешения.
Я осторожно сползла с нее, обернулась и замерла в некотором шоке — Олег зажимал руками живот, а рядом стояла растерянная Ленка с ружьем наперевес.
— Блин! Вы что тут, с ума посходили! — заорала я. — Наташку надо срочно в больницу!
— Я отвезу, — глотая ртом воздух, сказал Олег.
— Отвозильщик, блин! Самого кто бы отвез! — вопила я, чуть не плача. Надо ж было так влипнуть, а у меня и машины сейчас нет.
— Да не, все нормально, — кое — как выговорил Олег. — Она в потолок выстрелила, меня лишь немного рикошетом зацепило, так что собирай Наташку, во вторую городскую повезем.
И мы выдвинулись в больницу. Я, прочти пришедший в себя Олег и Мультик, которая то и дело теряла сознание. На Ленку я рявкнула, чтобы она сидела дома и не путалась под ногами — только нового смертоубийства мне не хватало.
Не успели мы выйти на лестничную площадку, как открылась соседняя дверь и молодая светловолосая девчонка хмуро спросила:
— У вас стреляли, что ли?
— Неее, — замотал головой Олег.
Девчонка подозрительно посмотрела на окровавленного Мультика и обратилась к Олегу.
— Ладно, дело ваше. Коляску вниз помоги спустить.
— Да ты что, не видишь, некогда нам, — рявкнул Олег, чуть ли не таща на себе Наташку.
«Хам», — буркнул внутренний голос.
— Извините, — виновато улыбнулась я девчонке. — Нам и правда некогда.
В больнице верещащую от боли Мультика тут же загрузили на операционный стол. Оказалась, одна дробинка попала ей в подбородок, одна — в колено, парочка — под левую грудь и еще одна — почему-то в затылок, правда попали они как-то поверхностно. Я не знаток в этом, но мне казалось, что дробинки должны были б прошить бедную Наташку насквозь, а вот поди ж ты…
Молодой и симпатичный хирург махом вырезал их, наложил швы, а меня в это время допрашивала регистраторша, записывая данные на Мультика. Наконец пострадавшая, вся в бинтах как красный партизан после боя, выползла из операционной.
— Жива? — кинулась я к ней.
— Не дождетесь! — хмуро припечатала она.
— Ну и слава Богу, — обрадовалась я и мы пошли к машине.
Мультик с мрачным видом уселась в мерседес и демонстративно уставилась в окно.
— Ну чё, живая, ага? — ощерил зубы в улыбке Олег. — Мне вон тоже пузо перебинтовали. Че, домой поехали?
Парню явственно полегчало.
— Требую моральную компенсацию! — злым голосом сказала Мульти. — Вези меня ужинать! Во «Времена года»!
«Времена года» был лучшим рестораном в нашем городе.
Олег посмотрел на нее недоуменным взглядом, что-то прикинул и просительно начал:
— Наташенька, так ведь нас туда не пустят в бинтах, давай я домой лучше чего куплю, а?
— В ресторан! — отрезала она. — Тебе что, денег жалко?
— Мульти, — лениво отозвалась я. — Имей в виду — ты своими бинтами всю рафинированную публику распугаешь и ресторан нам предъявит за это счет. Большой. Если что — согласна его оплатить?
— Я чуть не померла, а вы! — возмущенно возопила Мульти.
— В «Балаганчик» поедешь? — спросила я.
— Поеду, — буркнула она.
— Ну вот бы сразу так, — повеселел Олег.
Глава третья
«Балаганчик» — это открытое кафе в центре города. Меню тут совершенно непритязательное — хот-доги, пицца, шашлыки, салатики, гриль, и, разумеется, пиво всех сортов. В народе заведение было крайне популярно, в основном потому, что работало всю ночь и рядом, в парке, бил горячий фонтанчик, в котором посетители этого кафе любили купаться бутылки после дцатой. Туда мы и направились. Всю дорогу Мульти гневно молчала. Олег тревожно озирался на нее в зеркало заднего обзора, пытался поймать ее взгляд и как-то жалко улыбался.
— Наташка, — наконец не выдержав, заискивающе позвал он.
Мульти сделала рожу кирпичом и демонстративно отвернулась, рассматривая за окошком полуночный город.
— Ну я же не хотел, — забубнил Олег, — сам не знаю, как затмение какое на меня нашло, ну не сердись, Наташк, а?
— Да пошел ты к черту! — гневно заорала она. — Что б духу больше твоего в моем доме не было, вон в лесочке с Ленкой встречайтесь!
— А почему в лесочке? — удивилась я и повернулась к Олегу. — Ты что бомж? Вот и встречайтесь у тебя дома.
— Не, — объяснил он, — там жена с малой.
— Чего??? — поразилась я. — Ты женат? Ребенок есть? А как же Ле..
— Вот — вот! Сам с женой, с ребенком, с судимостями, а у меня Ленка ведь красавица! В общем — ты понял? Что б духу твоего у меня больше не было!
— Будешь ты мне еще указывать! — разозлился Олег. — Ленка в этой квартире так же как ты прописана, так что сиди и молчи, дура!
— Я — дура? — возопила Мульти и молниеносным движением вцепилась сзади Олегу в редкие волосенки. Тот от неожиданности вскрикнул, бросил руль и потянулся руками спасать волосы.
Машина, оставшись без присмотра, беспрепятственно катила на красный свет. Время стало плотным и тягучим — я во все глаза смотрела, как мы несемся на одинокого пешехода, по всем правилам переходящего дорогу. И я, уставившись на его совершенный профиль, еще успела подумать — как жалко что такую красоту мы сейчас… Что сейчас, додумать я не успела. Словно со стороны я услышала тонкий, звенящий, надоедливый звук. Медленно — медленно парень повернул голову в нашу сторону и я на краткое мгновение встретилась с его глазами. В следующую секунду он свечой взвился вверх от удара капотом нашей машины, перевернулся в воздухе и упал на полосу следующего ряда, навстречу рванувшимся на долгожданный зеленый свет светофора машинам.
— Мааа-аа-ма!!!! — тонко завизжала с заднего сидения Мультик.
— Хоть ты-то заткнись! — толкнул почему-то меня в бок Олег и неожиданно поддал газку.
Я вжалась в сидение и обнаружила, что это я выла все это время — на одной тоскливой, протяжной ноте.
— Господи, что делать, что делать? — истерично рыдала сзади Мультик. — Нас теперь посадят, непременно посадят, а у меня же двое детей!
— Не ори, я сказал! — зло прикрикнул на нее Олег.
Я молчала, находясь в прострации от шока. Парня мы задавили насмерть — это было очевидно. Даже если бы он выжил после нашей машины — что на грани фантастики-то машина, перед которой он упал, затормозить не смогла бы ни за какие коврижки.
Сколько даст гуманный российский суд мне лично за такое?
Нас трое-то есть мы группа, убийство с особой жестокостью, так что, похоже, что либо пожизненное — либо смертная казнь. У нас, надеюсь, не отменили смертную казнь, ибо нам с Мульти всего-то двадцать девять лет, и провести остаток жизни в неволе для нас будет кране тяжко. Уж лучше сразу — голову с плеч, и никаких проблем. Хотя Мультику, наверно, дадут меньше всех — у нее двое детей, суд это должен учесть. А я что? У меня не ребенка, ни котенка. Вернее, котенок есть, но он уже стал годовалым матерым котом и вряд ли мне за него скосят срок.
— Зачем ты уехал? — безнадежно спросила я, хотя что теперь крыльями махать, не возвращаться же. — Надо было помощь оказать.
— Дура! — рявкнул он.
Не выдержав, я заревела.
Олег, стиснув зубы, быстро, но аккуратно вел машину. Вскоре замелькали окраины, и еще через некоторое время мы въехали в лесок и затормозили около маленького озера.
— В общем так, — обернулся он к нам. — На зону хотите?
— Нет! — в один голос твердо ответили мы с Мульти и с какой-то безумной надеждой посмотрели на него.
— Тогда так! — жестко сказал он. — Сейчас выходим, берем тряпки и обтираем машину, чтобы отпечатков наших не было. Потом идем в милицию и пишем, что машину угнали с утра. Все ясно?
Мы молчали. Совершенно неопытные, мы с Мульти скорее бы пошли в милицию каяться.
— На зону захотели? — снова спросил Олег, прищурив глаза.
— А мы при чем? — истерично выкрикнула Мульти. — За рулем-то ты был!
— Ах вот как ты заговорила! — уставился на нее Олег. — Так подумай о том, что да, я получу по максимуму, да только и вам, как соучастникам лет с пяток перепадет! Я законы назубок знаю, два раза уже на зоне парился!
Мы с Мульти переглянулись.
«Пять лет? — истошно завопил внутренний голос. — Целых пять лет???»
— Во встряли…, — безнадежно сказала я.
Мы помолчали.
— Олег, выйди, нам с Машкой поговорить надо, — наконец нервно сказала Мульти.
Он пожал плечами, вышел, достал из-под сиденья тряпку и пошел к озеру.
— Что делать будем? — спросила она.
— Мульти, я не знаю, — со стоном ответила я. — Откуда я знаю как лучше сделать? У меня нет опыта в таких делах!
— Но ты же ведьма! — с надеждой заглядывая в глаза, сказала Наташка.
— Слушай, я не могу изменить то, что произошло, — устало откинулась я на сидение. — Я не могу отмотать назад события и сделать так, чтобы мы не сбили этого парня. При этом не забывай что там уже явно полно ментов и ДТП уже зарегистрировано. Нас ищут.
— Так что делать — то? — снова заревела Мульти.
— Сдаваться, чего еще делать — то! — сказала я и заревела вместе с ней.
Так глупо влипнуть! И ладно бы сама была за рулем, может и не так обидно было б. А теперь — из-за того что я просто оказалась не в то время ни в том месте — мне придется сесть в тюрьму. Подумав об этом, я заревела еще горше. Как ни крути, но я девочка из приличной семьи, сесть для меня — это все. Это конец всей жизни. Я этого просто не переживу. Озеро рядом — утопиться сразу, что ли, дабы не испить чашу позора?
— Послушай, Машка, — утирая слезы подолом юбки, сказала Мульти. — Если мы явимся с повинной, мы сядем, так?
— Ну? — посмотрела я на нее и шмыгнула.
— Так может, сделаем как Олег говорит? — неуверенно предложила она.
— А если милиции уже все известно? — задала я глупый вопрос.
— Так ведь все равно сядем, — тяжко вздохнула она. — А так хоть какой-то шанс.
Я задумалась. Олег, как ни крути, а в таких делах побольше нашего смыслит. Может и прокатит то, что он предлагает. Во всяком случае если есть шанс избежать зоны, это надо сделать. Зона — это для меня полнейшая катастрофа, крушение всей жизни.
— Ну, что делать будем? — прервала она мои размышления.
— Давай для начала помолимся! — категорично предложила я.
— Точно! — поддержала меня Мульти и тут же забубнила с заднего сидения: — Господь, Отец наш, ты же видишь в какую передрягу мы попали, помоги, а, будь человеком…
А меня кольнула совесть. Почему так получается, что я вспоминаю про Бога только тогда, когда меня жареный петух в одно место клюнет? Когда я в церкви своей в последний раз была? Аж в начале осени, полгода назад! Православные церкви, куда я хожу отчитывать людей и закупаться свечами и ладаном — не считаются. Я туда ведь на работу хожу, а сама я баптистка. Библию, Слово Божье — когда в последний раз открывала? В общем-то у меня с Господом нормальные, ровные отношения — иначе при моей работе не возможно. Однако — именно по работе.
— Отче, — шепнула я, глядя из окошка на небо. — Прости такое отношение. Сейчас все будет по-другому, обещаю.
Звезды слегка качнулись.
— Зови Олега! — решительно сказала я.
— Оле-е-ег! — высунувшись в окошко, заорала Мульти.
Парень, который до этого в ярком свете фар задумчиво полоскал тряпку в озерной воде, вздрогнул, распрямился и неторопясь пошел к машине.
— Ну, что надумали? — хмуро сказал он.
— Давай мы домой пойдем, — неожиданно сказала я. — А ты делай что хочешь. Если собрался заявлять об угоне — мы-то тут при чем?
— Вот вы мыши! — презрительно сказал он. — Так, Марья, не делается. Вместе встряли — вместе и выпутываться.
— Марья дело говорит, — жалобно протянула Мультик. — На дворе ночь, а мы такой толпой в милицию завалим об угоне сообщать, внимание привлечем.
— Вместе! — отрубил Олег. — Всем ясно?
Мы обреченно кивнули головой.
— Тогда слушайте и запоминайте! — менторским голосом начал Олег. — Мы сегодня весь день сидели у Наташки, из дому не отлучались. Сейчас вот поехали в круглосуточный ларек за продуктами, выходим, хоп! — машины нет. Все запомнили?
— Запомнили, — вразнобой пискнули мы.
— Повтори, — ткнул он в Мульти.
— Весь день сидели у меня, потом поехали за продуктами, хоп! — а машины нет, — пискнула она.
— Теперь ты, — ткнул он в меня.
Я повторила.
— Хорошо, кивнул он. — Теперь по-быстрому протрите салон и валим отсюда. И чтоб ни одного пальчика после нас менты не нашли! Ясно?
Он протянул мне мокрую тряпку, я бездумно, но тщательно протерла все впереди, вышла из машины и передала тряпку Мульти. Та принялась орудовать ей сзади, а я пошла посмотреть на капот.
Одна фара была разбита, крыло помято. Какие еще доказательства нужны? Любой гаишник, увидев такую машину, мигом сообразит о ее причастности к ДТП. Причем народу на улицах несмотря на поздний час было полно, наш номер наверняка запомнили.
Тяжелые предчувствия ледяной змеей заползли мне в душу.
— Ну, чего там застыла? — прикрикнул на меня Олег. — Пошли в город скорей!
Наташка к тому времени тоже выползла из машины и стояла, нервно теребя тряпку в руках.
— Здесь ее не бросай, — велел ей парень. — Идите за мной. На цыпочках! Впрочем, обувь потом все равно надо будет выкинуть.
— С ума сошел? — встрепенулась Мульти. — Да я за эти сапожки из крокодильей кожи знаешь сколько отдала? Три моих зарплаты!
— Цыц! В зоне они тебе не сильно пригодятся, — прикрикнул Олег. — Давай, шевели ластами, в ментовке выступать будешь!
И мы пошли. Олег не позволил вернуться обратно на дорогу, мы пересекли лесок, вышли совершенно к другому району города, поплутали еще немного, отдаляясь от места, где мы бросили мерс, и только тогда Олег остановился и поймал на дороге дедка на древнем синем жигуленке.
Высадились мы за три квартала от милиции и пешочком пошли в отделение.
Чем ближе мы подходили, тем ледянее становилась змея, свившаяся кольцами на моей душе.
— Наташка, — наконец не выдержав, заискивающе позвал он.
Мульти сделала рожу кирпичом и демонстративно отвернулась, рассматривая за окошком полуночный город.
— Ну я же не хотел, — забубнил Олег, — сам не знаю, как затмение какое на меня нашло, ну не сердись, Наташк, а?
— Да пошел ты к черту! — гневно заорала она. — Что б духу больше твоего в моем доме не было, вон в лесочке с Ленкой встречайтесь!
— А почему в лесочке? — удивилась я и повернулась к Олегу. — Ты что бомж? Вот и встречайтесь у тебя дома.
— Не, — объяснил он, — там жена с малой.
— Чего??? — поразилась я. — Ты женат? Ребенок есть? А как же Ле..
— Вот — вот! Сам с женой, с ребенком, с судимостями, а у меня Ленка ведь красавица! В общем — ты понял? Что б духу твоего у меня больше не было!
— Будешь ты мне еще указывать! — разозлился Олег. — Ленка в этой квартире так же как ты прописана, так что сиди и молчи, дура!
— Я — дура? — возопила Мульти и молниеносным движением вцепилась сзади Олегу в редкие волосенки. Тот от неожиданности вскрикнул, бросил руль и потянулся руками спасать волосы.
Машина, оставшись без присмотра, беспрепятственно катила на красный свет. Время стало плотным и тягучим — я во все глаза смотрела, как мы несемся на одинокого пешехода, по всем правилам переходящего дорогу. И я, уставившись на его совершенный профиль, еще успела подумать — как жалко что такую красоту мы сейчас… Что сейчас, додумать я не успела. Словно со стороны я услышала тонкий, звенящий, надоедливый звук. Медленно — медленно парень повернул голову в нашу сторону и я на краткое мгновение встретилась с его глазами. В следующую секунду он свечой взвился вверх от удара капотом нашей машины, перевернулся в воздухе и упал на полосу следующего ряда, навстречу рванувшимся на долгожданный зеленый свет светофора машинам.
— Мааа-аа-ма!!!! — тонко завизжала с заднего сидения Мультик.
— Хоть ты-то заткнись! — толкнул почему-то меня в бок Олег и неожиданно поддал газку.
Я вжалась в сидение и обнаружила, что это я выла все это время — на одной тоскливой, протяжной ноте.
— Господи, что делать, что делать? — истерично рыдала сзади Мультик. — Нас теперь посадят, непременно посадят, а у меня же двое детей!
— Не ори, я сказал! — зло прикрикнул на нее Олег.
Я молчала, находясь в прострации от шока. Парня мы задавили насмерть — это было очевидно. Даже если бы он выжил после нашей машины — что на грани фантастики-то машина, перед которой он упал, затормозить не смогла бы ни за какие коврижки.
Сколько даст гуманный российский суд мне лично за такое?
Нас трое-то есть мы группа, убийство с особой жестокостью, так что, похоже, что либо пожизненное — либо смертная казнь. У нас, надеюсь, не отменили смертную казнь, ибо нам с Мульти всего-то двадцать девять лет, и провести остаток жизни в неволе для нас будет кране тяжко. Уж лучше сразу — голову с плеч, и никаких проблем. Хотя Мультику, наверно, дадут меньше всех — у нее двое детей, суд это должен учесть. А я что? У меня не ребенка, ни котенка. Вернее, котенок есть, но он уже стал годовалым матерым котом и вряд ли мне за него скосят срок.
— Зачем ты уехал? — безнадежно спросила я, хотя что теперь крыльями махать, не возвращаться же. — Надо было помощь оказать.
— Дура! — рявкнул он.
Не выдержав, я заревела.
Олег, стиснув зубы, быстро, но аккуратно вел машину. Вскоре замелькали окраины, и еще через некоторое время мы въехали в лесок и затормозили около маленького озера.
— В общем так, — обернулся он к нам. — На зону хотите?
— Нет! — в один голос твердо ответили мы с Мульти и с какой-то безумной надеждой посмотрели на него.
— Тогда так! — жестко сказал он. — Сейчас выходим, берем тряпки и обтираем машину, чтобы отпечатков наших не было. Потом идем в милицию и пишем, что машину угнали с утра. Все ясно?
Мы молчали. Совершенно неопытные, мы с Мульти скорее бы пошли в милицию каяться.
— На зону захотели? — снова спросил Олег, прищурив глаза.
— А мы при чем? — истерично выкрикнула Мульти. — За рулем-то ты был!
— Ах вот как ты заговорила! — уставился на нее Олег. — Так подумай о том, что да, я получу по максимуму, да только и вам, как соучастникам лет с пяток перепадет! Я законы назубок знаю, два раза уже на зоне парился!
Мы с Мульти переглянулись.
«Пять лет? — истошно завопил внутренний голос. — Целых пять лет???»
— Во встряли…, — безнадежно сказала я.
Мы помолчали.
— Олег, выйди, нам с Машкой поговорить надо, — наконец нервно сказала Мульти.
Он пожал плечами, вышел, достал из-под сиденья тряпку и пошел к озеру.
— Что делать будем? — спросила она.
— Мульти, я не знаю, — со стоном ответила я. — Откуда я знаю как лучше сделать? У меня нет опыта в таких делах!
— Но ты же ведьма! — с надеждой заглядывая в глаза, сказала Наташка.
— Слушай, я не могу изменить то, что произошло, — устало откинулась я на сидение. — Я не могу отмотать назад события и сделать так, чтобы мы не сбили этого парня. При этом не забывай что там уже явно полно ментов и ДТП уже зарегистрировано. Нас ищут.
— Так что делать — то? — снова заревела Мульти.
— Сдаваться, чего еще делать — то! — сказала я и заревела вместе с ней.
Так глупо влипнуть! И ладно бы сама была за рулем, может и не так обидно было б. А теперь — из-за того что я просто оказалась не в то время ни в том месте — мне придется сесть в тюрьму. Подумав об этом, я заревела еще горше. Как ни крути, но я девочка из приличной семьи, сесть для меня — это все. Это конец всей жизни. Я этого просто не переживу. Озеро рядом — утопиться сразу, что ли, дабы не испить чашу позора?
— Послушай, Машка, — утирая слезы подолом юбки, сказала Мульти. — Если мы явимся с повинной, мы сядем, так?
— Ну? — посмотрела я на нее и шмыгнула.
— Так может, сделаем как Олег говорит? — неуверенно предложила она.
— А если милиции уже все известно? — задала я глупый вопрос.
— Так ведь все равно сядем, — тяжко вздохнула она. — А так хоть какой-то шанс.
Я задумалась. Олег, как ни крути, а в таких делах побольше нашего смыслит. Может и прокатит то, что он предлагает. Во всяком случае если есть шанс избежать зоны, это надо сделать. Зона — это для меня полнейшая катастрофа, крушение всей жизни.
— Ну, что делать будем? — прервала она мои размышления.
— Давай для начала помолимся! — категорично предложила я.
— Точно! — поддержала меня Мульти и тут же забубнила с заднего сидения: — Господь, Отец наш, ты же видишь в какую передрягу мы попали, помоги, а, будь человеком…
А меня кольнула совесть. Почему так получается, что я вспоминаю про Бога только тогда, когда меня жареный петух в одно место клюнет? Когда я в церкви своей в последний раз была? Аж в начале осени, полгода назад! Православные церкви, куда я хожу отчитывать людей и закупаться свечами и ладаном — не считаются. Я туда ведь на работу хожу, а сама я баптистка. Библию, Слово Божье — когда в последний раз открывала? В общем-то у меня с Господом нормальные, ровные отношения — иначе при моей работе не возможно. Однако — именно по работе.
— Отче, — шепнула я, глядя из окошка на небо. — Прости такое отношение. Сейчас все будет по-другому, обещаю.
Звезды слегка качнулись.
— Зови Олега! — решительно сказала я.
— Оле-е-ег! — высунувшись в окошко, заорала Мульти.
Парень, который до этого в ярком свете фар задумчиво полоскал тряпку в озерной воде, вздрогнул, распрямился и неторопясь пошел к машине.
— Ну, что надумали? — хмуро сказал он.
— Давай мы домой пойдем, — неожиданно сказала я. — А ты делай что хочешь. Если собрался заявлять об угоне — мы-то тут при чем?
— Вот вы мыши! — презрительно сказал он. — Так, Марья, не делается. Вместе встряли — вместе и выпутываться.
— Марья дело говорит, — жалобно протянула Мультик. — На дворе ночь, а мы такой толпой в милицию завалим об угоне сообщать, внимание привлечем.
— Вместе! — отрубил Олег. — Всем ясно?
Мы обреченно кивнули головой.
— Тогда слушайте и запоминайте! — менторским голосом начал Олег. — Мы сегодня весь день сидели у Наташки, из дому не отлучались. Сейчас вот поехали в круглосуточный ларек за продуктами, выходим, хоп! — машины нет. Все запомнили?
— Запомнили, — вразнобой пискнули мы.
— Повтори, — ткнул он в Мульти.
— Весь день сидели у меня, потом поехали за продуктами, хоп! — а машины нет, — пискнула она.
— Теперь ты, — ткнул он в меня.
Я повторила.
— Хорошо, кивнул он. — Теперь по-быстрому протрите салон и валим отсюда. И чтоб ни одного пальчика после нас менты не нашли! Ясно?
Он протянул мне мокрую тряпку, я бездумно, но тщательно протерла все впереди, вышла из машины и передала тряпку Мульти. Та принялась орудовать ей сзади, а я пошла посмотреть на капот.
Одна фара была разбита, крыло помято. Какие еще доказательства нужны? Любой гаишник, увидев такую машину, мигом сообразит о ее причастности к ДТП. Причем народу на улицах несмотря на поздний час было полно, наш номер наверняка запомнили.
Тяжелые предчувствия ледяной змеей заползли мне в душу.
— Ну, чего там застыла? — прикрикнул на меня Олег. — Пошли в город скорей!
Наташка к тому времени тоже выползла из машины и стояла, нервно теребя тряпку в руках.
— Здесь ее не бросай, — велел ей парень. — Идите за мной. На цыпочках! Впрочем, обувь потом все равно надо будет выкинуть.
— С ума сошел? — встрепенулась Мульти. — Да я за эти сапожки из крокодильей кожи знаешь сколько отдала? Три моих зарплаты!
— Цыц! В зоне они тебе не сильно пригодятся, — прикрикнул Олег. — Давай, шевели ластами, в ментовке выступать будешь!
И мы пошли. Олег не позволил вернуться обратно на дорогу, мы пересекли лесок, вышли совершенно к другому району города, поплутали еще немного, отдаляясь от места, где мы бросили мерс, и только тогда Олег остановился и поймал на дороге дедка на древнем синем жигуленке.
Высадились мы за три квартала от милиции и пешочком пошли в отделение.
Чем ближе мы подходили, тем ледянее становилась змея, свившаяся кольцами на моей душе.