О побиении татар на поле Арском. Того ж месяца августа 30 дня во вторник умыслил государь на тех людей, которые с лесу на полки приходят на царские и на кормовщиков. И послал государь боярина своего и воеводу князя Александра Борисовича Горбатого да боярина князя Петра Семеновича Серебряного, а с ними головы своего полка царского с детьми боярскими, и стрелецкие головы со стрельцами, и дети боярские головы многие с людьми боярскими, и велел князю Александру на них с Арского поля прямо прийти; а князю Юрию Ивановичу Шемякину с детьми боярскими своим полком, да пешие ж стрельцы, и боярские люди, и мордва, тем государь велел идти от Казани реки: как им князь Александр Борисович по времени весть подаст, так князя Юрия напустить. И как князь Александр Борисович вышел со всеми людьми, а пеших всех от Кабана озера послал лесом, татары же, увидев князя Александра, вышли многие люди из лесу конные и пешие. И велел князь Александр к ним немногим людям приближаться. Татары же все устремились на бой. И призвали православные Бога на помощь, и напустились на них наперед с лесу, и князь Юрий Шемякин, а князь Александр Борисович, уповая на Бога, велегласно сказал: «Напустимся же, и Бог за нас, кто за них?». И напустился со всеми людьми. Благоверные же все устремились на язычников, и помощию всесильного Бога побили татар вскоре наголову, и пятнадцать верст гнали и били их. И стал боярин князь Александр Борисович с товарищами на Киле речке и трубить велел и созывать ратных, ибо по всем сторонам разогнались на многие версты. И собравшись, пошел по всему лесу так вот всеми людьми, поскольку многих татар с коней посбили и они по лесу валялись, и пешие татары многие по лесу разбежались; и князь Александр пошел к полю лесом, и пешие стрельцы и боярские люди от поля все были на лесу, ища язычников и побивая их. Множество язычных на лесу побили, скрывающихся в лесу на деревьях, и живых взяли и государю привели сто сорок человек. И прислал князь Александр Борисович к государю Божие щедроты возвестить голову его царского полка князя Ивана Ивановича Кашина. И слышал государь про Божию милость на себе, царе православном, и на всем православии и про победу над нечестивыми, и прибежал в церковь чудотворца Сергия с благодарными слезами, и хвалу о сем милосердому Богу воздал, и впредь милости и помощи просил. Воеводы к государю приехали в тот же день со всеми детьми боярскими, и государь их жаловал великим жалованием, и любовными словами увещал, и храбрость их похвалял, и впредь жаловать их обещался.
   О послании в град Казань. Во град же благочестивый царь послал одного из приведенных татар с грамотою, а писал к ним, чтоб государю царю и великому князю били челом, и государь всех пожалует; а не станут бить челом, и государь тех живых, которые взяты живыми, велит побить. Граждане же не учинили ответу, и царь их, пред град приведя, велел всех побить.
   О подкопе. Того ж месяца августа в 31 день в среду призвал к себе государь немчина, именуемого Размысл, хитрого, навычного градскому разорению, и приказывает ему подкоп под градом учинить. И начал подкоп творить от Булака реки у окольничего у Петровых туров Морозова промеж Талыковых ворот и Тюменских.
   Вопрос царский о воде. В тот же месяц призвал государь к себе Камая мурзу, нововыезжего из Казани, и расспрашивал, откуда воду берут в городе, ибо Казань реку уже у них отняли; а также и полоненников, которые в те дни выбегали к государю. И сказывали государю, что есть у них тайник от Казани реки, от Муралеевых ворот, ключ в берегу, а ходят к нему по подземелью. Государь же повелел полку сторожевому, воеводам боярину князю Василию Семеновичу и Семену Васильевичу, да как возмогут и порушат путь их к воде; они же много покушались, но не возмогли, ибо твердо землею путь их к воде утвержден. И воеводы государю возвестили, что путь их близко той бани каменной, в которой казаки государевы от них стоят, и из той бани можно подкопаться под тайник.
   О порушении тайника. Государь послал к воеводам Алексея Адашева, а с ним Розмысла, и велел тот тайник казанский подкапывать. А велел ему на то дело учеников отставить, а самому ради великого дела постараться; а как изготовят подкопы, государь себе возвестить велел. И боярин князь Василий Семенович, прося у Бога милости прилежно о сем, по царскому велению прилежал в том и в день и в ночь, и в десятый день подкопался под мост, куда с водою ходили. И сам князь Василий с товарищами известился, видев и голоса татарские слышав, что с водою чрез них ходят, и возвестил государю.
   7061 (1553). Месяца сентября четвертого дня повелел государь боярину и воеводам князю Василию Семеновичу Серебряному, и Семену Васильевичу, и Алексею под тайник пороха подставить одиннадцать бочек. В воскресенье на ранней заре взорвало тайник и с людьми казанскими, которые по воду ходили, и стена городовая оплела и обрушилась, и множество во граде казанцев побило камнями и бревнами, с высоты великой падающими, что порохом взорвало. И люди во граде от страха омертвели, и много розни в городе сотворили: иные хотели за изнеможение бить челом государю нашему; иные же изменники начали воду копать и не нашли, но только до малого источника докопались смрадного, и до взятия взимали воду с нуждою, от той же воды болезнь была в них, пухли и умирали с нее. Царь же благочестивый каждый день и каждую ночь призывал Бога в помощь и ездил по полкам, а также вокруг города и по всем турам, и велел укрепляться воеводам, да с опасением берегут дела его государевы, и всех жаловал и утверждал, и труды их похвалял, и жаловать их обещался; сие же многие дни и ночи творил. По граду из пушек беспрестанно били, и Арские ворота до основания сбили, и обломки побили, и множество людей побивали, ибо высоко каменными ядрами и камнями всю ночь стреляли, да не опочивают язычники.
   Поход воевод на Арское место. Того ж месяца 6 дня во вторник отпустил государь на Арское место и на острог воевод своих на три полка: в большем полку боярин и воевода князь Александр Борисович Горбатый, боярин и воевода Захарий Петрович Яковлев; в передовом полку боярин и воевода князь Семен Иванович Микулинский да боярин и дворецкий Даниил Романович; в сторожевом полку воевода князь Петр Андреевич Булгаков да князь Давыд Федорович Палецкий. Да от бояр велел быть головам своего царского полка с детьми боярскими, да с ними стрелецким головам со стрельцами, да атаманам многим с казаками, да сеит городецкий и со всеми городецкими татарами, да Еникей князь с мордвою темниковской, да горной стороны люди многие, те и в проводниках были. И пришли воеводы, наперед полки прошли у воевод пешие стрельцы и казаки, и так пришли на высокую гору к острогу, и острог был их рублен городнями и землею засыпан, а в ином месте многими засеками засечено, а сделан промеж непроходимых болот. Воеводы же начали говорить царевою речью детям боярским, да поусердствуют послужить Богу и государю, и все устремились на язычных. Князь Семен Иванович и Даниил Романович приблизились к вратам острога и повелели детям боярским пешим пойти к острогу; головы ж царевого полка и сами с коней сошли и прошли к острогу. И начали приступать к острогу, стрельцы же из множества пищалей стреляли, а также и из улуков и христиане и татары, и было же как дождевая туча сильная частыми краплями землю омочила, так вот от обоих стрелы летали и гром зычный был от пищалей. Когда же оные бились во вратах, князь Александр Борисович и Захарий Петрович большим полком направо пошли, да пришли к другому месту, также к острогу, так же пешим повелел пойти, поскольку конями непроходимо, великие крепости у них были поделаны и в лесу чаща великая. Православные же призвали Бога в помощь и вместе устремились на супротивных, язычники же побежали, с Божьей помощью. И одолели царевы православные воеводы, взяли острог, и татар великое множество побили, и живых двести человек поймали. И пошли, воюя и села сожигая, к Арскому городищу; и пришли на Арское городище, и бояре и воеводы послали головы царева полка, а сами на городище стояли два дня и пошли другою дорогою к Казани. И повоевали Арскую сторону всю, многих людей побили, а жен их и детей в полон взяли и великое множество христианского полону освободили. Война их была на полтораста верст поперек, а в длину и по Каму села повыжгли, и скот их побили, и бесчисленное множество скота с собою к Казани в полки пригнали. И сошлись к воеводам головы все из набегов за добычей, дал Бог, здоровы.
   О пришествии воевод к государю. И пришли воеводы к государю, а наперед послали возвестить государю несказанное смотрение Божие и милость благочестивому царю и ко всем христианам голову его царского полка Семена Васильевича Яковлева. Государь же, Богом избранный, пришел в церковь, и много молитвенного изрек со слезами втайне, и явственно возвестил: «Что тебе воздам, владыко, против твоего благодарения, но только слезы и сердце сокрушенно. Милостивый владыко Христос, подай совершенное избавление бедному христианству; не нам, Господи, не нам, но имени твоему дай славу». Воевод же своих любезно обнимал, и целование руки своей подавал, и жалованными словами великими увещал, храбрость и мужество их чествовал; также и всех по чину воинов своих государь жаловал.
   О баште. В тот же месяц повелел царь дьяку своему Ивану Выродкову башту (крепостную постройку, башню) поставить у туров князя Михаила Воротынского против Царевых ворот Казани. И поставили башту шести сажен вверх, и взнесли на нее много наряду, полуторные пищали и затинные; и стрельцы с пищалями многие стали, и стреляли в город по улицам и по стенам градным. Многие же люди язычные скрывались в ямы и рвы копали под врата градские и под стену рыли норы под тарасы, ибо были у них у всяких ворот за рвом тарасы великие, землею насыпанные, из-за тарасов бились каждый день и из нор, как змеи, вылезая, бились беспрестанно день и ночь.
   О подвигании туров ко рву. Государь царь благочестивый и великий князь повелел князю Михаилу Воротынскому подвинуть туры к их рву против башты арской и Арских ворот к тарасам против же Царевых ворот. И князь Михаил не за один день подвигал туры и приближался ко рву, прося у Бога милости, великой хитростью и храбростью; татары же все это время бились, не желая дать приблизиться православным. Воеводы же царевы, уповая на Бога, по государеву указу приближались к рву. В воскресенье повелел государь князю Михаилу стать у туров у рва и у тарасов против Царевых, Арских ворот. И по государеву велению пришли стрельцы, и казаки, и головы с боярскими людьми, и стали по рву, и бились весьма, и от обоих пали. И князь Михаил по рву туры поставил, а до тарасов не придвинул: стрельцы и казаки многие поранены были и поослабели; и велел утвердить, и за турами детей боярских, и стрельцов, и казаков поставили. Татары же видели, что по Божию милосердию стали христиане на рвах у язычников, и промеж стен градских и туров царских был один ров трех сажен поперек, а глубина рву семь сажен, и бились беспрестанно, из пушек, из пищалей, из улуков стреляли и камней множество бросали. И во время обеда русские многие разошлись есть, а те узрели, что не много людей у туров, вылезли из рву из всех нор и из тарасов и внезапно напали на туры; христиане же дрогнули и бежали от туров.
   О прогнании язычников и об укреплении туров. Воеводы же царевы мужеством охрабрились и крепко напали на татар; и видели все христиане, что воеводы их бьются с татарами, и все устремились на татар. Из всех мест поспешили и с Божьей помощью православные одолевали, и вметались язычники во рвы свои, воины же царевы и во рвах их побивали, а они норами своими во град утекали. И так стали православные и туры свои укрепили. И на том бою пали от обоих, а сами воеводы многие ранены: князь Михаил Иванович многими оружиями ранен, и крепко доспех на нем пробивали, в лице же немного ранен; окольничий воевода Петр Морозов уязвлен и ранен больно в лице, и отнесли его с бою, да после выздоровел; воевода князь Юрий Иванович Кашин в грудь ранен; а также и головы стрелецкие и дети боярские многие ранены. Да в то ж время Зейнеш князь со всеми ногаями и со многими казанцами вылезли из Сбойливых ворот на туры передового полка и ертаулов. Но те туры не близ города были, воеводы же увидели, и подпустили их близко к турам, и ударили по ним стрельцы из пищалей, а также и воеводы напали на них, и побили их, и гнали их до рвов градских, и побили их много. Православные же все Богом сохранены были. Царь же благочестивый послал князю Михаилу в помощь окольничего своего Алексея Даниловича Плещеева, а на Петрово место казначея Фому Петрова, а также и головы в помощь посылал своего полка царского с детьми боярскими и многие головы с боярскими людьми. Царь же благочестивый, ездя по полкам вокруг града и к турам приходя, утверждал всех, да не ослабеют в бранях, до тех пор пока Христос милость свою пошлет, и раненых воевод навещал и жаловал. И все, видя государя благоразумным и мужественным в храбрости, вооружались храбростию на брань. И рассмотрел государь злонырство тех и тарасы, что многие за тарасами граждане скрываются, и повелел их подкопать.
   О разорении тарасов. Того ж месяца сентября 30 дня в пяток велел государь под тарасы порох поставить; и как взорвет тарасы, туры велел по рву против Царевых, Арских ворот поставить, и по государеву велению приготовятся на брань тех полков воеводы, которые были у тех туров; по иным же полкам заповедал царь никак же не приступать к граду. И зажгли порох, и взорвало тарасы с людьми казанскими на высоту великую, и с высоты бревна падали в город и побили множество татар. Граждане же страху и ужасу исполнились, много часов стрелы на них налетали.
   О поставлении туров. Воеводы ж стали по рву против врат Царевых, и Арских, и Аталыковых, а также и Тюменских, и по всему рву туры установили. Горожане же стеклись со всех мест, и вылезали из всех ворот, и бились зло; воины же царевы жестоко приступили к граду. Царь же благочестивый сам выехал к граду, и видели воины царя своего, и вскоре все устремились на град, и мужественно боролись с неверными на мостах градских и воротах, а также и о стенах; из пушек же и стенобитных и высокими ядрами огненными и каменными беспрестанно стреляли из пищалей стрельцы; воины же бились копьями и саблями, за руки хватались. И была сеча злая и ужасная, и гром сильный был от пушечного бою, и от зыку и вопля и от обоих сторон людей, и от треска оружия; и от множества огня и курения дыму сгустился дым, покрыл дома, и людей, и град. Бог поспешествовал христианам, были христиане на стенах градских, и у ворот града, и в башне града от Арского поля. Царь благочестивый видел воинов своих на стенах города и в городе бьющимися, и князь Михаил Воротынский докладывал государю, что в городе Казани, дал Бог, христиане многих татар побили, да повелит царь со всех сторон приступать. Войско же по иным полкам не приготовлено было к тому дню, и повелел царь воеводам, а также и есаулов посылал многих, и велел из города из стен люди выводить. Воины же не хотели отойти от язычных, но по необходимости отступили они; стену же градную, и ворота, и мосты зажгли, а в башне утвердились, и на стенах градских, и у Арских ворот.
   Взятие казанское. Воеводы же князь Михаил Иванович и Алексей Данилович на стенах градских и во граде в башне повелели крепкими щитами заставиться и туры засыпать землею, и сидели на граде два дня и две ночи, ожидая приступу. Татары же ставили струбы против тех ворот и пробитых мест и землею насыпали.
   О горении мостов. Мосты у Царевых ворот, и у Аталыковых, и у Ногайских всю ночь горели, и выгорела стена градная и обгорела, и земля с города сыпалась, ибо был весь град насыпан землею и хрящем.
   О приготовлении к очищению. Царь благочестивый повелел во всех полках приготовиться к приступу в воскресенье, и очищаться всем, и от отцов духовных исповедаться, достойные же благодати сподобятся, ибо приближается день, в который пить общую чашу всем.
   О наполнении рвов и мостов. Месяца октября в 1 день в субботу, на Покров пресвятой Богородицы, повелел государь рвы наполнить лесом и землею, и многие мосты устроить, да из большого наряду беспрестанно бить. И били весь день и сбили до основания стену градскую.
   О послании во град Казань. Государь христианский царь благочестивый, не желая крови человеческой видеть, посылал к граду Камая мурзу, казанца из горных людей, чтобы государю били челом, и видят милосердие Божие, люди царевы во граде начнут бить челом, и учинятся в воле его царской, и изменников отдадут, и государь им гнев свой отдаст и ни которого им лиха не учинит. Казанцы же во граде гласом единым сказали: «Не бьем челом, на стенных и в башне русь, но мы иную стену поставим, да все помрем или отсидимся». Как юродивые несмышленые отвечали, ибо Бог ослепил злобой их, что не разумели царева пред собою исправления. Царь же православный сказал: «Премилостивый царь Бог, зри сердце наше, как со всем покорением посылали к ним, они же избрали кровь, нежели покой, и обратится болезнь их на головы их, и будь кровь их на чадах их».
   О разрядстве воеводском, как приступать к граду. После сего благочестивый царь повелел людям готовым быть в полках, желая приступать к граду. И отобрал множество воинов своих, и повелев боярским всем по вышесказанному головы устроить выборных людей из детей боярских, и научил их ратному делу, всякому сыну боярскому по десять человек. И наперед велел приступать со всех сторон атаманам с казаками и головам с боярскими людьми да головам со стрельцами. И как, даст Бог, люди у города будут и на станах, государь велел помогать другим воеводам из всех полков с детьми боярскими. А также назначил всякой сотне сынов боярских царского полка выборные головы. После же повелел и старшим воеводам из полков пособлять со всеми людьми. Царю благочестивому и брату его с ним князю Владимиру Андреевичу со своими полками стать против Ханских ворот на посаде от кладбища и помогать на все стороны, как Бог устроит. А от сторон государь, следовав, велел беречь полки и против сильной вылазки из города и пробивания на лесах, на Арском поле и на дорогах арских и на чувашских велел государь быть царю Шигалею, а с ним все князи и мурзы городецкие; да боярину и воеводе князю Ивану Федоровичу Мстиславскому со своим полком, да горной стороны людям велел с ними же быть. А на Ногайской дороге велел быть боярину князя Владимира Андреевича князю Юрию Оболенскому с полком да голове с дворянами своего царского полка князю Григорию Федоровичу Мещерскому. На Галицкой дороге за Казанью рекою велел государь быть воеводе своему князю Ивану Ромодановскому с людьми да князя Владимира Андреевича воеводе Ивану Угрюмову-Заболоцкому; да за Казанью рекою велел быть голове с дворянами своего царского полка Михаилу Ивановичу Вороному; а далее по Казани у Старого городища поставил голову Михаила сына Петра Головина. В тот же день разрядил государь по местам, где кому быть, отпустил, да всяк готовится и строит, где кому повелено быть.
   О помощи воевод друг другу. Воеводам государь велел приступать, как только, что даст Бог, взорвет подкоп. Из башни в пролом пойти по времени, как государь приказал, слуге князю Михаилу Ивановичу Воротынскому да окольничему Алексею Даниловичу Басманову. Да и в пробитые все места велел им устроить и послать головы по царскому разряду. А в другой пролом за Аталыковыми воротами велел от князя Михаила же казначею Ивану Фоме Петровичу; а помогать им царю и великому князю своим полком. А в Кабацкие ворота воеводам передовому полку, наперед князю Дмитрию Ивановичу Хилкову, а помогать ему боярину князю Ивану Ивановичу Пронскому. А в Сбойливые ворота ертаулам, наперед князю Федору, а помогать ему князю Юрию Ивановичу Шемякину. А во Елбугины ворота от Казани реки воеводе князю Андрею Михайловичу Курбскому, а помогать боярину князю Петру Михайловичу Щенятеву. А в Муралеевы ворота воеводе Семену Васильевичу Шереметьеву, а помогать боярину князю Василию Семеновичу Серебряному. А в Тюменские ворота воеводе Дмитрию Михайловичу Плещееву, а помогать воеводе князю Дмитрию Ивановичу Микулинскому. И государь приказал готовиться к третьему часу дня воскресенья.
   И прислал к государю князь Михаил Воротынский: Розмысл де порох под городом поставил, а с города де его видели, и невозможно де до третьего часа мешкать. Царь же благочестивый послал по всем полкам возвестить, да приготовятся вскоре все на брань.
   Пошел государь в церковь. Сам же государь пошел в церковь и повелел правило поскору совершать, а сам государь многие слезы от очей своих испускал и у Бога милости просил. Перед рассветом отпустил царь воевод своего полка царского боярина князя Владимира Ивановича да боярина Ивана Васильевича Шереметьева и всех полков и велел на условленном месте стать у города и своего царского приходу ожидать.
   О слушании божественной литургии. Сам государь литургию велел начать, ибо хотел святыни коснуться и, совершив литургию, отдать Богу Божие и поехать во свой полк. Когда же литургия началась, страшно и умиления достойно было в то время благочестивого царя видеть в церкви вооруженным стоящего, доспех же на нем ничем не прикрыт, но так все были с ним вооруженные и усердствовали к оговоренному часу за благочестие.
   Моление царское. Сам же благочестивый царь на образ Христа Бога нашего прилежно взирал, и на родившую его матерь, и на угодника его Сергия, ибо пришел тогда царь к чудотворцеву образу стоящему, на котором живой светильник Сергий начертанный, в сердце же своем тайно беспрестанные молитвы воссылал, от очей же его словно река слез изливалась, и таковое явственно сказал: «О владыко Премилостивый Христос, помилуй рабов своих. Сие время пришло милости твоей, сие время. Подай крепость на супротивных рабам твоим, помилуй, милостивый, помилуй падших рабов твоих, человеколюбивый. Восставь, владыко, и плененных сих освободи, пошли, милосердо, милость свою древнюю свыше, и разумеют язычные, что ты есть Бог наш, на тебя уповая, побеждаем. И ты, о пречистая владычица Богородица, умоли родившегося из тебе Христа истинного Бога нашего, да не помянет грехов моих и беззаконий великих, сколько согрешил я пред величеством славы Его, но помилуй меня великой ради милости своей. Ты, владычица, помощницей нам да будешь и всему воинству нашему, на тебя надеемся, не посрамимся в бранях молитвами твоими и всех святых российских чудотворцев и сродников наших, и молитвенников и помощников на супротивных».
   И вот пришло время на литургии святое Евангелие читать, когда солнце уже восходило, и когда закончил дьякон и возгласил последнюю строку во Евангелии: «И будет одно стадо и один Пастырь», тотчас же словно сильный гром грянул и весьма земля дрогнула и потряслась. Благочестивый же царь из церковных дверей мало выступил и увидел градскую стену подкопом вырванную, и страшна же и умиления достойна зрением земля, словно тьма поднявшаяся, и на великую высоту взлетевшая, и многие бревна и людей на высоту взметая язычников. Царь же благоверный на молитву склонился, и вот внезапно второй подкоп градскую стену грознее первого разметал, и множество горожан на высоту взметнулось, иные пополам разорванные, а иным ноги и руки оторваны, и с великой высоты бревна падали во град и множество нечестивых побили.