Виктория Токарева Просто свободный вечер

   Дачное место имело свои достоинства и недостатки, но, несмотря на недостатки, дачи здесь были дорогие. Рита сняла домик для себя и для матери, которой необходим был покой и свежий воздух.
   Домик стоял на краю ржаного поля, а неподалеку был лес – настоящий, почти дремучий. Там росли грибы, жили ежи, белки и, может быть, даже какой-нибудь крупный зверь.
   Это было достоинство.
   Но за лесом лег Шереметьевский аэродром, и над домом все время космическим гулом ревели самолеты. Они летали очень низко, и Рите казалось все время, что самолет либо снесет крышу, либо стены не выдержат вибрации и рухнут внутрь.
   Это был недостаток.
   Возле станции, метрах в двухстах от железной дороги, вытянулся пруд. Это было удобно, потому что любой дачник, не имеющий летнего отпуска, мог выкупаться по дороге на работу либо в конце рабочего дня, сойдя с переполненной душной электрички. Но пруд не имел нормального спуска, и, чтобы погрузиться в воду, надо было долго ползти, цепляясь за кусты, как шпион на границе.
   Главной улицей дачного поселка считалась бетонка, асфальтированная дорога. Она шла от самой электрички, делала вокруг поселка полное кольцо и сильно выручала дачников в летние дожди и великие грязи. Но бетонка служила учебной трассой для инвалидов, где они осваивали свои коляски с ручным управлением. Старухи, гуляя с детьми, все время перебегали дорогу с одной стороны на другую, чтобы пропустить коляску, которая то неслась навстречу, то, сделав круг, тарахтела за спиной.
   К вечеру над бетонкой зажигались высокие яркие фонари, и дачники выходили перед сном на прогулку. Все двигались в одну сторону, парами, по кругу, как в фойе Большого театра, ели что-нибудь вкусненькое и разглядывали друг друга. Молодые говорили о любви, старики о болезнях, а подростки, которым еще рано было спать и рано говорить о любви, гоняли посреди бетонки на велосипедах.
   В десять часов вечера Рита сложила в пляжную сумку купальник, махровое полотенце и, накинув на летнее платье плащ-болонью, отправилась на пруд.
   Она шла по бетонке навстречу общему движению, и дачники, если бы захотели, могли оставить свои разговоры и хорошенько рассмотреть Риту. Считается красиво, когда девушка высокая стройная блондинка с удлиненным лицом и большими глазами. У Риты все было как раз наоборот: лицо круглое, глаза маленькие, она была не высокая, не стройная и не блондинка. Но, несмотря на все «не», Рита всегда считала себе вполне красивой и держалась так, будто она красивая. И те, кто с ней общался, невольно сомневались: раз она так считает, может, так оно и есть…
   Рита работала косметичкой. У нее была прекрасная ухоженная кожа, и от этого фона все краски приобретали свой правильный чистый цвет: глаза зеленые, как первые листья на березе, волосы черные, как антрацит, а зубы белые и перламутровые, как пуговицы на итальянских кофтах.
   Салон, в котором работала Рита, был лучший в городе, а она – лучшая косметичка в салоне. И получалось, что она – лучшая косметичка в городе.
   Риту собирались даже послать за границу, в Венгрию, для передачи опыта венгерским товарищам. Рита рассчитывала передать зарубежным коллегам опыт, а у них перенять технику – приобрести для своего кабинета кварцевую лампу. Тогда из-под ее добросовестных рук стройными рядами будут выходить загорелые среди зимы, прекрасные, а потому счастливые женщины. Рита сможет за смену сделать счастливыми примерно пять человек, за месяц – сто пятьдесят, а за год, исключая отпуск и бюллетень, – полторы тысячи. Полторы тысячи красивых и счастливых! У кого еще есть такая специальность?
   Рита свернула с бетонки к пруду, села на громадный камень. Говорили, что этот камень пригнало сюда еще в ледниковый период и с тех пор он тут лежит.
   Рита пришла на свидание к Ромео, который вез ее вчера от «Детского мира» до самой дачной калитки и не взял на чай.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента