17. Парочка неожиданностей

   Дымок, конечно, не удержался. Тут же выспросил у Фейнмана частоты, на которых с Дядюшкой Сэмом связаться можно.
   Линский все на спор о дикой и цивилизованной демократиях свернуть норовит – но Фейнману явно не до того.
   – Может быть, – говорит, – теперь вы расскажете о Хоккайдо? Вы побывали внутри сотов. Никому, кроме торговцев, это не удавалось уже двадцать лет. Торговая гильдия очень тщательно хранит свои секреты…
   Тут он на мое лицо взглянул – и давай оговорками сыпать.
   – Нет-нет, Серж! – улыбается. – Не поймите меня превратно. Я знаю, что торговцы взяли вас с собой как членов рейда. Я прекрасно понимаю, что они взяли с вас какие-то обещания. И вовсе не прошу выдать их тайны. Меня интересует только один вопрос. Дело в том, что Конфедерации очень нужны – да что там, нужны, просто необходимы! – симы. Но ни в самой Конфедерации, ни в лунной колонии нет ни симов, ни молекулярных сборщиков. Наша последняя надежда на Хоккайдо. Мы собираемся организовать туда серьезную экспедицию. Весь вопрос в том, есть ли там симы? Стоит ли нам рисковать жизнями людей, пробиваясь внутрь сотов?
   Говорит Фейнман вроде как всем нам – но смотрит только на Дымка. Понимает, кто из нас самый интелистый. Ну а Дымок от этого совсем зазнался. И опять матерого интела из себя начинает строить, стервец!
   – Ах, это… – говорит равнодушно. – Нет, не стоит… Не надо отправлять экспедицию и рисковать жизнями.
   Фейнман и Янг мигом осунулись.
   Дымок, зараза, выпендривается и словами играет – а они-то решили, что готовить экспедицию потому не стоит, что симов на Хоккайдо все равно нет. А ведь от этого жизнь императора зависит, а с ней и судьба Конфедерации и вообще всех землян…
   Хотел я Дымку дать в ухо – нельзя так над людьми издеваться! Он дурака валяет, чтобы хвост распустить – а люди всерьез волнуются! Но вижу, Линский только ухмыляется, на все это глядя.
   Ладно, черт с ним…
   – Вы в этом уверены, Дима?… – Фейнман говорит убито.
   – Да, конечно, – Дымок говорит беззаботно. – Уверен. Не надо никакой экспедиции. Симы мы уже достали.
   И лыбится исподтишка, реакцию Фейнмана проверяя.
   – У вас есть симы?! – Фейнман с Янгом в один голос спрашивают.
   – Конечно, есть, – Дымок говорит невозмутимо так. – Мы как раз для того и прилетели в Конфедерацию, чтобы обсудить, стоит ли везти симы императору.
   Император все верно рассчитал. И в самом деле конфедералы его смерти боятся еще больше, чем его самого. Особенно теперь, после гибели принца.
   Если император умрет, в Империи начнется борьба за власть. Такая неразбериха будет, что имперским золотоворотничковым даже не до диких роботов станет. А вот роботы про Империи не забудут. И очень скоро всю Империю вырежут. И Конфедерация против диких роботов одна останется. Но в одиночку сопротивляться она долго не сможет, тоже погибнет.
   Так что конфедералы готовы были императору не только симы дарить, но и вечной жизни от всей души желать – да только симов у них у самих не было.
   А теперь Дымок и симы достал, да еще и сам их готов к императору отвезти – Конфедерация и спасется, и лицо сохранит.
   Так что Фейнман и Янг особенно не возражали. Тут же добро дали.
   Через пару часов мы уже в Империю выходили. Через кольцо боя вокруг туннеля нас городской автопилот провел, а дальше Дымок сам за штурвалы взялся.
   Ночь уже, звезды выступили…
   Но Линскому не до романтики. Он в обмен на симы у императора гарантии безопасности для Ангарска требовать собрался. И ко встрече с императором должен быть со свежей головой. Так что капсулу снотворного проглотил – и отрубился.
   Анна тоже зевает – почти целые сутки уже без сна, да и денечек тот еще выдался… С коленками на кресло забралась, свернулась комочком, голову мне на плечо положила, и только сладко посапывает. Волосы ее растрепались, шею мне щекочут… и так от нее сладко пахнет…
   Все бы хорошо, да не совсем – Дымок с компом флаера что-то химичит. И сосредоточенно так химичит…
   Как-то подозрительно мне стало.
   – Дымок, ты чего там?
   – Хочу связаться с Дядюшкой Сэмом, – Дымок говорит.
   – Ты что, собрался убедить его, что он не прав? – Мне даже смешно стало. – Думаешь, умнее целой лунной колонии? Там лучшие из лучших сотню лет над этим головы ломали, а ты хочешь все с кондачка сделать?
   Но Дымок ни капельки не смущается. Еще и подбородок задирает.
   – Мне кажется, Сергей Павлович, – говорит спесиво, – подобные сентенции здесь неуместны.
   – Дымок! Кончай выкать…
   Сбавил Дымок обороты малость. Но умничать не бросил.
   – У крупных исследовательских коллективов есть не только огромные достоинства, но и чудовищные недостатки, – выдает с умным видом. – Совместная интеллектуальная атака, безусловно, приобретает значительную мощь, и может сокрушить такие проблемы, перед которыми спасует исследователь-одиночка. Но это только одна сторона медали. Не стоит забывать и о недостатках такого подхода. Ошибки и стереотипы любого исследователя могут заразить весь коллектив – это элементарная групповая психология, Серж. И чем больше коллектив, тем больше число заразных стереотипов. А если для решения проблемы требуется нестандартный подход?
   Это он на Хоккайдо намекает и на тамошних роботов-полицейских, которых торговцы сотню лет за диких роботов держали? У торговцев, мол, тоже был стереотипный подход, и ничего поэтому не получалось – а тут пришел Дымок, весь из себя такой умный и незашоренный, и за неделю все по местам расставил?
   – Не передергивай, Дымок, – говорю. – Одно дело несколько сотен пусть классных, но все-таки простых ребят. И другое дело – целая колония из потомков ученых. Если уж они не справились…
   – Любую вещь, – Дымок перебивает, – кто-то делает впервые.
   Так… Совсем зазнался братишка, похоже. Пора ему по рукам врезать, пока он вдобавок еще и не зарвался. А то уже к своим любимым фразочкам перешел… Да и вообще. В воспитательных целях, как интелы выражаются, не помешает.
   – Ага! – говорю. – Кто-то делает, а кто-то ломает! Ты еще не забыл, как один умник решил новый комп на халяву получить? Он тоже думал, что умнее всего города. А потом когти рвать оттуда пришлось! Не забыл еще?!
   Но Дымка фиг смутишь. Только еще выше подбородок задирает.
   – Некоторым людям, – говорит высокомерно, – свойственна неблагодарность.
   Меня от такой наглости даже оторопь взяла. Не сразу в себя пришел.
   – Чего-о?! – тяну угрожающе. – Да если бы не я, ты бы сейчас на заярской базе Шутемкова в ошейнике пасся! Жертвенная овечка для очередной атаки диких роботов!
   Смутился Дымок.
   – Мне кажется, – бормочет, – ты тоже кое-что забыл, Серж. Встретил бы ты Анну, если бы мы остались в Ангарске?…
   Я только ртом хлопаю. Умеет он акценты расставлять, паршивец!
   Но я ему тоже не последний лох.
   – Не зарывайся, Дымочек, – говорю. – Анну я мог и не встретить. А вот погибнуть мы могли. И не раз!
   Но Дымок только плечами пожимает и все равно не соглашается. И снова умничать начинает. А уж как при этом выражается…
   Долго я не выдержал.
   – Ладно, Дымок, – его останавливаю. – Черт с тобой! Хочешь общаться с Дядюшкой Сэмом – я тебя за язык держать не буду. Валяй!
   Все равно у него ничего не выйдет.
   Нет, я, конечно, в братишку верю и все такое – но всему есть пределы. Если парни вроде Фейнмана за сотню лет ничего не смогли добиться, то и Дымок не сможет. Тем более – без всякой подготовки, на одном только голом желании всем нос утереть. А все его выступления про пользу нестандартных подходов – так их даже на старенький станнер не сменяешь.
   Видно, Дымок по моему лицу все эти мысли лучше чем на мониторе прочел. Ну и обиделся, ясно.
   – Думаешь, не смогу? – заводится.
   – Не сможешь, Дымочек, – говорю. – Не сможешь. Там, на Хоккайдо, случайно так получилось, что торговцы столько времени ошибались. А с этим Дядюшкой Сэмом никаких ошибок нет. Вон, в лунной колонии, Фейнман говорит, даже запись последних доконфликтных секунд осталась. Так что нечего тут наизнанку выворачивать, как ты любишь.
   Совсем Дымок пунцовеет.
   – Пари, Серж? – прищуривается.
   Тут у меня, как интелы выражаются, ассоциативный ряд нехорошо завершился. Самым паршивым предчувствием, если на русский перевести. Один раз я с братишкой уже поспорил совсем недавно…
   И дело даже не в том, что спор я ему тогда проиграл. Спор-то – фигня. А вот побочные последствия у того спора… Вся жизнь наперекосяк! Как бы и в этот раз чего подобного не вышло…
   Не, фигня! Слабо Дымку интелов с лунной базы переплюнуть и Дядюшку Сэма переубедить!
   И спуску в подобных спорах ему больше давать нельзя. И без того братишка выше крыши зазнался!
   – Ну да, – ухмыляюсь. – Если отговоришь Дядюшку Сэма посылать на наш континент диких роботов, с меня петафлопсный комп.
   Но Дымок не теряется.
   – А он у тебя есть, Серж? – в ответ скалится.
   Каков, а?
   Но да и я ему не контур с импедансом, чтоб так меня тестировать!
   – Если ты Дядюшку уломаешь, – говорю, – достану я тебе комп. Хоть петафлопсный, хоть эксафлопсный.
   Я бы и еще круче пообещал, да нужных приставок дальше не знаю – не увлекался я этим в школе. Да тут любой комп сойдет – все равно Дымку Дядюшку Сэма не переспорить!
   Я думал, он хоть теперь смутится, но он ни в одном глазу.
   – Ловлю тебя на слове, Серж, – говорит серьезно.
   Ну и как такого на место поставить?
   Но Дымок уже и сам сообразил, что зарвался до неприличия.
   – Конечно, Серж, – начинает смущенно, – ты понимаешь, что первая попытка не в счет? Сначала я только попытаюсь проверить, насколько крепки позиции Дядюшки. А уже потом буду искать пути, как можно обойти…
   – Да понимаю я все, Дымок, – говорю.
   Все я прекрасно понимаю. На попятную братишка пошел. Но добивать мне его не охота – не люблю я это…
   Но у Дымка никакой благодарности. Пожимает он плечами – и опять в свой комп утыкается.
   Ну и пусть его. Обломается он, конечно, с Дядюшкой – зато наука на будущее. Меньше зазнаваться будет.
   Обнял я Анну нежно – и тоже заснул.
   На подлете к Империи Дымок нас разбудил.
   Глянул я на него, и мигом напрягся – на Дымке лица нет.
   – Случилось чего, Дымок? – спрашиваю.
   А потом вспомнил. Мы же с ним про Дядюшку Сэма спорили. Вот отчего он мрачный такой – здорово обломался, видно…
   – Ну что, Дымочек, – говорю, – слабее ты лунной колонии оказался?
   Но Дымок бормочет что-то неразборчиво и в сторону отворачивается.
   Ладно, зазнайка…
   Не стал я его добивать. Да и некогда уже. Рассвет начинается, и на мониторах видно, что к Москве подходим – стеклянная прогалина на горизонте уже показалась.
   И не одни мы к городу подходим. Справа и слева от нас по паре «Скатов» к Москве идут. Случайно – или?…
   Нет, не случайно. Строго параллельным курсом идут. Ненавязчиво, в двадцати кмах – но явно сопровождают. С чего бы такая честь?
   Чувствую, Анна напряглась. Страшновато ей после всего в Империю возвращаться – это же после ее похищения все и закрутилось. Да еще этот эскорт подозрительный…
   Обнимаю ее нежно.
   – Дрожишь? – шепчу шутливо.
   Улыбается она – старается, чтобы не заметно было, что ей страшно. Но мне вот заметно…
   – Не бери в голову, – шепчу ободряюще. – Я теперь член Торговой гильдии, император не рискнет с нами ничего сделать. Иначе ему со всей гильдией придется разбираться.
   Анна снова улыбается – но мне-то видно, что все равно волнуется…
   Да мне и самому страшновато… Торговцы, оставшиеся в столице, передавали на базу под Хоккайдо, что у них все нормально. Вот только где гарантия, что не под дулами станнеров?
   В туннель нас без всяких переговоров впустили. И видно, даже не в позывных Торговой гильдии дело – ждут нас. Знает императору уже, что мы ему симы везем? Хорошие у него шпионы в Конфедерации…
   В таможенном ангаре нас даже не проверяют. Таможенники у стеночки толпятся обиженно, не у дел. А нас два исбиста в высоких званиях встречают. Сразу на стоянку препровождают, без всякого досмотра.
   Только садимся – еще дюжина ребят в алых курточках к нашему флаеру рысцой бегут.
   Может, не в симах дело? Может, вправду с дулами у виска торговцы тогда на связь выходили?…
   И Дымок еще какой-то странный…
   – Может быть, – говорит задумчиво, – не стоит брать симы с собой? Мне кажется, будет лучше, если они пока полежат во флаере…
   Да фиг с ними, с симами! Неужели император решил и торговцев в ошейники приодеть?
   Линский плечами пожимает. Мол, Дымок их добыл, ему и распоряжаться.
   Вылезаем из флаера понуро – но исбисты не зверствуют. Даже наоборот.
   – Добро пожаловать в Империю! – бугай с капитанскими нашивками чеканит.
   Десяток ребят за его спиной подбородки тянут и каблуками щелкают.
   Ни фига себе… С чего бы такая честь? Все-таки симы?
   А нам уже легкий внутригородской флаер с императорским гербом подгоняют.
   Залезаем мы в него. Анна от удивления даже бояться забыла. Линский вальяжничать начинает. А вот Дымок все мрачнее и мрачнее…
   Проходим туннель между стоянкой и городом, выходим на улицы – и снова меня мандражить начинает. Словно подменили столицу. Когда улетали, улицы народом кишели. А теперь почти пустые. Да и те имперцы, что на улице – дерганные какие-то. В стайки сбиваются. И вовсе не о покупках болтают, похоже…
   Что случилось-то?
   И даже подумать некогда. Нас сразу к императору – и даже перед его личными покоями по сокращенной программе проверяют!
   Император нас ждет. Но не улыбается, как в прошлый раз. Мрачнее тучи.
   – Добро пожаловать, – говорит холодно.
   Все, похоже… Не простил император нам смерти принца. Хотя мы в этом и не прямо виноваты, но все равно не простил.
   Но рановато я так решил. На Линского император даже не взглянул, на Анну только мельком покосился, на мне немногим дольше задержался. На Дымка взгляд переводит. И вот с братишки взгляд уже не спускает. Смотрит на него мрачно и очень внимательно. И молчит.
   – Позвольте приветствовать вас, император… – Линский осторожно начинает.
   Но император на него даже глазом не повел, только кончиками пальцев отмахивается, как от надоедливой мухи. Роботы по бокам трона тут же среагировали и все пулеметы на Линского перевели.
   Господин президент осекся и как мел побледнел. Чуть-чуть роботы жест императора с другим не перепутали. Он только оборвать Линского хотел, но роботы-то могли императора и иначе понять…
   – Ваши проделки, Дмитрий? – император говорит Дымку мрачно.
   Конечно, Дымок в похищении Анны больше всех отличился – все идеи его. Но… Кошусь я на роботов – а что делать? Не могу же я братишку бросить!
   – Нет, император, это я виноват, – вперед вылезаю. – Дымок только варианты обсчитывал. А затеял все я. И торговцы тут тоже ни при чем. Они даже не знали, что происходит.
   Император наконец-то от Дымка оторвался. На меня медленно взгляд переводит. И прищуривается, словно чего-то не понимает.
   – Вы о чем, Серж? – наконец говорит. Так, словно я посмел его какими-то мелочами от мировых проблем отвлекать.
   Анна ко мне плотнее прижимается. Дрожит вся. Да я и сам бы с удовольствием подальше от императора оказался…
   – Похищение Анны я затеял, – говорю. – А в смерти принца… это случайно получилось, ваша высочество. Мы рассчитывали, погибнет Шутемков.
   Император на меня все тяжелее смотрит. И вдруг – усмехается.
   – Серж, – говорит нормальным голосом. – Постойте пока в стороночке, ага? И не мешайте нам с Дмитрием.
   Я только ртом хлопаю.
   Не злится император на нас за смерть принца. Да вообще она его не волнует! Но тогда в чем дело? Ничего не понимаю!
   И чего он к Дымку пристает?
   Или… Неужели Дымок еще чего-то отколол, пока мы к Империи подлетали? То-то он такой странный…
   И точно. Анна с Линским тоже только глазами хлопают – а Дымок на своей куртке застежки рассматривает. Да не просто так, а изо всех сил изучает. Так увлекся, что даже на императора не глядит.
   – Ваша работа, Дмитрий? – император снова спрашивает.
   – Это действительно случилось? – Дымок робко взгляд поднимает. – Я не был уверен… Я подумал, что я чего-то не совсем понял. Или Дядя Сэм умеет шутить…
   – Значит, ваша… – император тяжело вздыхает. – Даже не верится, что от одного человека может быть столько проблем, – усмехается кисло. И вдруг снова хмурится: – Только какой еще Сэм? При чем здесь какой-то дядюшка?
   Пришлось Дымку все рассказать императору про Дядюшку Сэма.
   Император еще мрачнее. Ну, ясно. Кому приятно ошибаться сотню лет, да еще как ошибаться… И перед Дымком он в прошлый раз так выпендривался со своей чмо-концепцией… Теперь таким дураком выглядит!
   – И как вы его убедили отказаться от уничтожения людей, Дмитрий? – хмуро спрашивает.
   А я все еще ничего не пойму – что же случилось-то, отчего весь переполох? То есть догадки появились, но… Да ведь не может такого быть! Не мог же Дымок в самом деле Дядюшку переспорить! Лунной колонии это за сотню лет не удалось!
   – Постойте! – Линский тоже не выдержал. – Прошу прощения, ваше величество, но правильно ли я понял, что…
   И замолкает. Не решается договаривать. Боится дураком показаться.
   – Да, – император медленно отвечает. Первый раз на Линского взглянуть соизволил. – А вы разве не знали, что Дмитрий пытался спорить с этим американским Дядюшкой?
   Дымок еще усерднее застежку теребит, словно все царапинки на ней решил выучить.
   – Я не был уверен, что у меня получилось, – говорит тихонько, глаз не поднимая. – Я просто хотел проверить устойчивость позиций Дядюшки. Не рассчитывал на успех, просто решил попробовать пообщаться. А потом мне вдруг захотелось пошутить…
   – По-шу-тить? – Император по слогам выговаривает.
   – Пошутить? – Линский на Дымка недоверчиво смотрит.
   У меня вообще никаких слов нет. Я-то знаю, что Дымок в самом деле не рассчитывал на скорый успех. Он хоть и гонористый и малолетний – но не дурак.
   И вообще меня сейчас другое интересует – где мне теперь эксафлопсный комп взять?…
   – Да, – Дымок бормочет. – Я решил не уговаривать Дядюшку, как это делали селениты, а попытаться переключить его на другую задачу. И начал с шутки…
   – На другую задачу? – Император хмуро переспрашивает.
   – Да, – Дымок осторожно взгляд поднимает. – Ведь главная аксиома у Дядюшки не уничтожение людей, а уменьшение числа людских страдания. И я в шутку сказал ему, что есть подземный город с миллионным населением, где очень увлекаются шахматами и сильно страдают оттого, что не знают ответа на главный шахматный вопрос…
   Император еще теснее брови сдвигает. Даже вопросы задавать устал, молча на Дымка хмурится. Что еще за главный шахматный вопрос?
   – Это старый вопрос о том, каков результат игры двух идеальных игроков: ничья или победа белых? – Дымок поясняет.
   – И он… этот Дядюшка… – Линский влезает, даже про императора позабыл. – Он полностью переключился на решение этой проблемы?
   – Да, – Дымок кивает. – Я предложил ему поставить этой задаче максимальный приоритет. И он согласился. Дал предварительную оценку времени решения задачи, и приступил к выполнению. Я сначала подумал, что он тоже пошутил… Или я чего-то недопонял… А теперь оказывается, что это… Ведь я правильно понял, ваше величество, что… – на императора вопросительно смотрит.
   – Правильно, – император говорит мрачно. – Пару часов назад на континент прекратился приток новых диких роботов. Мы испугались, что они готовятся перейти к новой стратегии. А теперь… И сколько этот… Дядюшка будет думать над данным вопросом?
   Быстро император суть уловил!
   – Около месяца, – Дымок говорит. – Это немного, конечно. Просто маленькая передышка. Но…
   Но император уже что-то придумал. Даже хмуриться перестал.
   – Не скромничайте, Дмитрий Олегович, не скромничайте, – усмехается. – Это не маленькая передышка. Это затишье перед победой. Этот американский Дядюшка Сэм не просто так перестал слать роботов… Если бы он их продолжал производить, он бы продолжал их посылать на нас. Но раз приток роботов прекратился… Знаете, что это значит?
   Ухмыляется император довольно и победным взглядом нас обводит.
   – Это значит, что он целиком переключился на решение новой задачи! Старается найти ответ как можно быстрее. И для этого переключил заводы, производившие диких роботов, на штамповку дополнительных процессоров, чтобы ускорить вычисления. Верно, Дмитрий… Олегович? – усмехается.
   Замечательная все-таки у него приспособляемость…
   За сотню лет у власти прямо-таки стальную хватку выработал! Он же про Дядюшку Сэма час назад впервые узнал! А уже все свои старые представления отбросил, и вон как в ситуации разбирается… Уже Дымок пунцовеет и хмурится!
   – Нет, это не передышка, Дмитрий Олегович, – император говорит. – Это победа! За месяц мы скопим достаточно сил и наконец-то сами атакуем диких роботов! Пока они производят не боевых роботов, а процессоры, мы устроим показательный штурм американского континента и раскурочим все их заводы! А если повезет, и этого Дядюшку тепленьким возьмем… Через месяц мы навсегда избавимся от диких роботов. И это ваша заслуга, Дмитрий.
   Прикалывается он, что ли?… Или…
   Черт… А ведь он прав… Дымок не на месяц наш материк от диких роботов избавил! Навсегда!!!
   Блин… никак не верится…
   Я даже комплимент Дымку отвесить собрался – но вижу, сам Дымок почему-то не радуется. Опять матерого интела из себя строит? Избавление человечества от диких роботов для него, мол, тоже очередной пустячок?…
   Нет, что-то не похоже… Чего бы это он?
   И тут до меня дошло!
   Империя и Конфедерация почему между собой только тихо грызлись, но в открытую не воевали? Потому что у них общий враг был – дикие роботы. И на два фронта воевать, сами с собой и с дикими роботами, они бы не смогли.
   А теперь что? Император подкопит силы, и через пару недель нанесет удар по заводам Дядюшки – и все, нет больше диких роботов. И останется Конфедерация с Империей один на один.
   И от войны их ничто не будет удерживать. Вот только между собой-то они будут воевать не так, как с дикими роботами. Это Дядя Сэм ни флаеры не применял, ни ядерного оружия, ни боевых вирусов… А у императора комплексов по поводу загрязнения природы нет. И конфедералы тоже в полную силу отвечать будут. Они же за несколько дней друг друга больше перекрошат, чем Дядюшкины роботы за пару десятилетий! Как бы вообще друг друга не уничтожили!
   А мы этому императору еще и симы привезли, чтобы он не помер…
   Дьявол!!!
   Я даже губу закусил, чтобы не заорать.
   Вот же выход! Если не дать императору симы, Конфедералы смогут его шантажировать – либо мир и симы, либо война и смерть императора… Все верно, это выход!
   Только надо как-то дать Дымку понять, чтобы он про симы ничего не говорил! Вдруг шпионы императора из Конфедерации ему еще не донесли, что мы в Империю с симами летели?
   Подбираюсь я к Дымку потихоньку – надо как-то ему про симы намекнуть. Но Дымок на меня ноль внимания. Все на императора глядит.
   – А потом, ваше величество, – начинает смущенно, – вы освободите имперцев от ошейников? После разгрома Дядюшки не нужно будет заставлять их идти на «самопожертвование» с гарантией, и в ошейниках не будет нужды. Вы их освободите?
   Ни фига себе… чего это Дымок? Неужели он в прошлый раз купился-таки на императорскую демагогию и поверил ему?
   И Линский вздыхает. Тоже не ожидал, что у Дымка еще столько идеализмов-максимализмов. А уж мне-то как странно! Дымок, конечно, парень добрый, и по умолчанию о людях предпочитает думать хорошо, пока они обратного не докажут. Но не до такой же степени! Вроде, за последний месяц он много чего повидал. Одно общение с Линским чего стоит! Неужели Дымок еще совсем-совсем сопливый, хотя и высокоайкьюшный?…
   – Нет, Дмитрий Олегович, – император усмехается. – Вот здесь вы ошибаетесь.
   – Нет?… – Дымок бледнеет.
   – Нет, Дмитрий, – император шире улыбается.
   – Но… но почему?… – Дымок бормочет. – Власть? Вы как наркоман?
   Тут Дымочек в точку попал. И кажется, задело это императора… Перестал он усмехаться.
   – Нет, – головой качает. – Вовсе нет. Вы ведь хотите серьезного ответа, Дмитрий?
   – Да! – Дымок говорит с вызовом. – Только есть сомнения, что у вас такие бывают!
   – Не нужно пытаться меня оскорбить, Дима, – император ему мягко улыбается. – Все равно у вас это не получится. Так вы хотите узнать настоящую причину?
   – Да, – Дымок глухо бормочет.
   – Хорошо, – император говорит медленно. – Тогда скажите: разве это ошейники делают людей рабами?
   – А разве нет? – Дымок прищуривается с вызовом.
   Но император свою вежливую улыбку крепко на лице держит.
   – Ошейники превращают людей в рабов, – объясняет терпеливо. – Но став рабами, люди уже не нуждаются в ошейниках. Рабская сущность впитывается в их психологию, в их кровь… Она пропитывает их, как вода кусок хлеба. И вернуть все обратно невозможно. Даже если я сниму со всех имперцев ошейники, вы думаете, станет лучше? Нет. Превратить рабов обратно в нормальных людей невозможно.