Страница:
— Спасибо, но будет лучше, если я вернусь домой.
— Что ж, неплохое решение. Когда-нибудь и мы отведаем еду, приготовленную Корией, — вежливо рассмеялся, в свою очередь, Орм.
Фонтейна сидела в гостиной комнате, когда Марк вернулся домой. Она сердито взглянула на него, ничего не сказав, но именно в этот момент Марк услыхал тихий и так давно знакомый ему кошачий голос, который предупреждал:
— Осторожно! Ее Королевское Величество не в духе.
Да, это действительно был Пушок, который появился из-за кресла, подошел к хозяину и приветливо потерся своей щечкой о его штанины.
— Тебя можно поздравить с богатым уловом? — ядовито спросила Фонтейна у Марка. — По-видимому, ты считаешь, что здесь тебе нечем занять себя, а самое главное и интересное происходит где-то там на стороне.
Марк ничего не ответил на этот выпад.
— Ты что, язык проглотил или, наоборот, выплюнул, а кот слизал его? — продолжала язвить Фонтейна.
В этот момент Марк услыхал тихий голос Пушка:
«Я бы предпочел слопать ее язык».
Принц не выдержал и прыснул со смеху, а Фонтейна чуть было не лопнула от злости:
— Ты над чем смеешься, вытаращив свои рыбьи глаза, а?
Марк вздрогнул от этого грубого окрика, сразу посерьезнел, но все еще не мог придумать, что ответить, как в ту же самую минуту в гостиной появилась Кория, поспешившая на шум из своей спальни.
— А!… Я вижу, эти ранние птички уже проснулись и защебетали! — воскликнула она весело и несколько иронично. — А ну-ка, летите за мной поклевать гусениц и червячков!
— Вот в чем дело! — почти завопила не умеющая быстро справиться со своим вздорным характером Фонтейна. — Теперь мне понятно, почему обед вчера был такой отвратительный!
Такая совершенно лишенная какого-либо основания несправедливость со стороны Фонтейны и невоспитанное поведение напугали Марка настолько, что у него замерло сердце и сперло дыхание, но Корию это никак не смутило.
— Вот это да! Значит, мы сегодня утром встали с левой ноги! Мы сегодня не в духе! Так что ли выходит, а?
Вы желаете быть такой только потому, что вам пришлось провести три ночи кряду на куче булыжников вместо постели? Или, может, потому, что вас заели изголодавшиеся клопы. Или вы начитались этих ужасных книг? Или вам пришлось спать среди мерзости, вони и грязи?
Хорошо, я тогда поменяюсь с вами местами, но учтите, в таком случае вам действительно придется спать на куче булыжников, а не в нормальной постели, как сейчас, и вы будете отданы на съедение чудовищно огромных и кровожадных клопов, — объявила категоричным тоном Кория.
— Нет, я не хочу! Ни за что на свете! Я не буду! — громко завыла Фонтейна.
— Что ж поделать, милочка, — не сдавалась Кория, но затем тут же сменила тон на спокойный, примирительно обхватила руками Фонтейну за плечи и продолжала. — Иногда это, может быть, и не груда булыжников, а всего лишь небольшие камушки, и вы сможете привыкнуть к ним и даже научитесь спать на них. Но оставим это. Успокойся. Пошли лучше на кухню, ты поможешь мне приготовить завтрак для всех.
— А что это за книги? — спросил Марк, но никто не обратил внимания на его вопрос. Он решил сам выяснить, о каких-таких «ужасных» книгах проговорилась Кория, и вошел, сопровождаемый Пушком, в кабинет Феррагамо, который был предоставлен Фонтейне в качестве спальной комнаты.
Стены в кабинете были заставлены многочисленными рядами книжных полок, на каждой из которых было не менее дюжины покрытых пылью старинных книг. Названия некоторых из них были непонятны, а другие были на совершенно неизвестных Марку языках. Несмотря на большой соблазн, он все же сдержался и счел благоразумным не брать с собой ничего. Марку было известно, что книги чародея могли быть источником опасных знаний и некоторые из них даже были заколдованы, с тем чтобы не допустить постижения их премудрости каким-нибудь нежелательным посторонним читателем. Эта мысль не только возбуждала его интерес, но также и страшила, так что его обычная робость и, в данном случае, здравый смысл победили: он ничего не взял для себя с книжных полок. У противоположной стены стоял верстак, а над ним к стене были прикреплены также полки, но на них стояли не книги, а в полном беспорядке валялись самые разнообразные и очень странные предметы. Это были сосуды, заполненные различными порошками и жидкостями, а также другие предметы, названия которым трудно придумать и которые произвели такое угнетающее впечатление на Фонтейну, спавшую в кабинете Феррагамо. Среди этих предметов были фрагменты костей, потускневшие ножницы, кусок плавника, какие-то камни, гусиные перья с чернильницей, несколько других перьев и перышек, модель парусного судна, а на самой верхней полке стояло набитое чучело совы.
Марк даже подпрыгнул от неожиданности, когда увидел, что чучело совы вдруг начало страшно моргать глазами и размеренно, мрачно и даже как-то траурно заухало, закричало совиным криком.
В этот самый момент позади Марка раздался голос самого чародея Феррагамо:
— Я очень рад видеть, что вы достаточно благоразумны и не трогаете ничего в моем кабинете.
Оба эти явления, оказавшиеся такими неожиданными для Марка, вызвали сильное сердцебиение у него и второй раз за утро он не смог произнести ни слова, как будто пораженный немотой, но зато снова услыхал голос Пушка:
«Могу ли я узнать, что делает здесь это птичье чучело среди множества странных экспонатов?»
Феррагамо бросил взгляд на кота, и тот, на всякий случай, поспешил выйти вон, демонстративно и вызывающе подняв хвост.
— Следует признать, что с моей стороны было неразумно предоставить этот кабинет в качестве спальной комнаты для Фонтейны. Несмотря на то, что я был вынужден дважды предупредить Фонтейну ничего не трогать в моем кабинете, она все-таки не послушалась, а ведь здесь так много из того, что может оказать вредное воздействие на молодой неокрепший ум девушки. Я хочу также предупредить и вас, Марк, об этом. Впрочем, мне также хочется как-нибудь рассказать вам, когда вы будете подготовлены к этому достаточно, о том, что говорится в некоторых книгах. Правда, я, кажется, забыл в какой из них написано то, что вам следует прочитать в первую очередь, — сказал чародей, следя за взором Марка, который внимательно разглядывал книги на полках.
— Для начала, взгляните на эту. Нелегко будет научить вас всяким премудростям и хитростям, но здесь, в этой книге, прекрасно все сказано, — добавил Феррагамо, порылся в полках и вынул книгу в кожаном переплете, сдунул с нее пыль, от чего Марк зачихал и закашлял, и после этого вручил книгу принцу. — Ну вот, я слышу запахи из кухни. Очевидно, завтрак уже готов. Возьмите эту книгу к себе, — закончил разговор чародей, и они направились к выходу.
На этот раз еда была разнообразная, и все это было благодаря помощи, оказанной Фонтейне, хотя, надо признаться, эта ее помощь была скорее моральная, словесная, чем реально-трудовая, однако эффективность такой помощи все же оказалась довольно ощутимой, тем более что отнеслась Фонтейна к своему новому развлечению на кухне с большим энтузиазмом. Но это было только в самом начале, потому что вскоре ей такое занятие приелось, наскучило, и, таким образом, помощь ее только вредила работе. На кухне дым стоял коромыслом.
И только Брандел был достаточно непритязателен к еде, однако и он все же тихонько ругался себе под нос, когда передним ставили тарелку с едой, но тем не менее, подчищал остатки и на других тарелках. Что касается Марка, то он не обращал никакого внимания на еду и поглощал ее без какого-либо интереса и вкуса. Все это время сидел с вытянутой шеей и головой, повернутой на сторону, стараясь заглянуть, через свое плечо, в разложенную сбоку книгу и поскорее прочитать хоть что-нибудь в ней, и как только закончился завтрак, он поспешил к себе в комнату и погрузился в чтение.
Книга называлась «Сага о Служителях», и это название ничего не говорило Марку. Служители чего или кого? — спрашивал сам себя Марк. Затем он принялся читать саму книгу и забыл про все на свете. Первая глава называлась «Привидение-воин», и в ней рассказывалось о прославленном герое, который сумел убить чудовище, придуманное и созданное одним злодеем-колдуном. Чудовище укрывалось в замке, похожем на лабиринт, но герой-воин, благодаря своей смекалке, мужеству, большому искусству владения мечом и… еще многому другому, о чем так мучительно неторопливо повествовалось в книге, победил. В каждом из своих новых приключений герой-воин сталкивался со все более коварными и свирепыми противниками: то с двухголовым львом, то с громадным бронированным скорпионом, то с отвратительным и страшным змеем, плевавшим кислотой и так далее. Поскольку герой одерживал победу над каждым из этих чудовищ, все они, один за другим, уходили в небытие, исчезали со страниц книги, возвращаясь в злодейское воображение того, кто их придумывал. Это было похоже на борьбу привидений.
Марк читал с жадностью и, вместе с тем, с каким-то растущим раздражением. У него складывалось впечатление, что ему уже доводилось читать эти истории, хотя он точно знал, что подобную книгу никогда не видел прежде. Все эти неведомые заморские чудовища каким-то неизъяснимым образом были ему очень знакомы, и когда герой-воин проник в центральную часть замка для придворных и, наконец, сразился с самым главным и страшным чудовищем, Марк чуть-было не вскрикнул.
Он когда-то видел это своими собственными глазами! Он был внутренне убежден, что те события, о которых он прочитал в книге, действительно произошли в реальной жизни и что тот самый герой-воин это как-раз и был он сам, Марк!
— Может, я помешался? — подумал он.
Он так резко захлопнул книгу, что поднял над нею целое облако пыли. Испарина покрыла все его тело. Он закрыл глаза, но это не помогло. Мысленно он продолжал видеть все перипетии событий, о которых прочитал в книге, как будто во сне, и никак не мог проснуться, чтобы отделаться, освободиться от кошмара.
Марку всегда нравилось читать или слушать разные истории о смелых приключениях и волнующих событиях, причем он не видел в этом никакой опасности для себя, ни беспокойства. Он мог страдать от страха, продираясь сквозь бескрайние заснеженные просторы… сидя в удобном кресле возле камелька с Пушком, мирно дремлющим, свернувшись в калачик, у него на коленях. Но в данном случае все было совсем по-другому! Он действительно карабкался по неприступным крепостным стенам замка, чувствовал тяжесть шпаги в своей руке и испытывал реальную и нестерпимую усталость во всем теле от непрерывных схваток и сражений.
Он сам видел дракона.
— Боже мой! Марк, в чем дело?
Чья-то мягкая и ласковая рука тронула Марка за предплечье, и он вскрикнул от неожиданности.
— Не пугайся, все хорошо. Взгляни, ведь это я, Кория. Ну, открой глаза.
Марк открыл глаза и пришел в себя. Губы у него посерели, а горло пылало огнем. Он заболел.
— Брандел, принеси воды! Поживее!
Послышались частые звуки удалявшихся шагов грузного человека, а через некоторое время эти звуки повторились, но с усилением, свидетельствуя о том, что человек вернулся. Марк попил с благодарностью, почувствовал облегчение, но все еще весь горел. Значит, ночной кошмар закончился? Он взглянул на книгу, которая, как ни в чем не бывало, лежала у него на коленях, и содрогнулся.
— Что случилось? Тебе сейчас лучше? — Кория стояла на коленях перед его креслом, и на лице ее было явное беспокойство.
— Да, мне сейчас лучше. Я не знаю, что случилось. Я должно быть заснул прямо в кресле.
Марк снова мельком заглянул в книгу, и это не ускользнуло от ее внимания.
— Не понимаю, зачем Феррагамо позволяет тебе читать эти ужасные книги, — сказала она осуждающе. — А ну, дай-ка мне ее сюда.
Она склонилась над Марком и отняла у него книгу. Марк сначала почти с удовлетворением смотрел, как уносят его книгу, но затем ему вдруг стало жалко расставаться с нею. Он бросился к Кории, ухватился за переплет и потянул книгу к себе.
Удивленная этой его выходкой, Кория отпустила ее, книга упала на пол и приоткрылась. Из книги выпал небольшой листок пергамента размером чуть меньше обычной страницы и полетел прямо к ногам Марка. Тот подхватил его и вдруг, каким-то чудесным образом, совершенно успокоился, начисто забыв о самой книге.
— Что это там, а? — спросил Брандел почти безразлично.
— Не знаю. Похоже, стихи какие-то. Старинные! Вон какой хрупкий пергамент и буквы такие, как в древних рукописях!
— Почитай-ка их нам.
— Погоди, Марк. Может, Феррагамо еще не ушел, — сказала Кория. — Эрик уже пошел за ним.
Она была чем-то явно обеспокоена.
Марк улыбнулся и ответил ей:
— Все хорошо, Кория. Все в порядке. Это ведь вовсе не книга, а всего лишь какие-то стихи.
— Ладно, давай читай их, — попросил Брандел и сел за стол.
Марк прокашлялся и стал читать:
Но Марк, не обращая внимания на его замечание, продолжал читать:
— Ты прав. А вот дальше написано очень длинными строчками и везде употребляется будущее время, — заметил Марк.
— Ну вот, начинается, нашел время говорить о грамматике, — пробормотал недовольный Брандел.
— Кажется, это какое-то пророчество! — взволнованно продолжал говорить Марк, не слушая реплик Брандела, и стал читать стихи дальше:
— Ты все забыл, что мы проходили по истории в школе, — ответил ему Марк. — Аркон — это первый король на острове Арк. Он как раз и назвал своим именем наше королевство. Аркон — это прародитель нашей королевской династии!
— Хорошо, хорошо, зубрила! Все равно мне ничего не понятно, белиберда это какая-то. Ну вот, например, следующие строчки:
В тот момент, когда Брандел произносил последние слова, дверь в комнату раскрылась настежь, и в нее ворвался Эрик:
— Я нашел его, — произнес он, тяжело дыша. — Сейчас он будет здесь. — Взглянув на Марка, Эрик добавил: — Тебе уже лучше? Все-таки у тебя вид какой-то странный.
Не успел Марк ответить брату и снова погрузиться в чтение книги, как в гостиную, где они все находились, вошел Феррагамо, в сопровождении Пушка и Фонтейны.
— Что здесь происходит? — спросил чародей, оглядывая всех и комнату.
— Марку приснились кошмары, но сейчас он себя чувствует достаточно хорошо, — кратко ответила Кория, но выражение на ее лице было намного красноречивее.
— Ничего, все уже прошло, — добавил Марк. — Я вот здесь нашел древнее пророчество. О чем оно, Феррагамо? И на сколько дней вы мне дали книгу?
Чародей, чувствуя, как у него засосало под ложечкой, догадался, в чем было дело, подошел к мальчику и взял у него пожелтевший лист пергамента. Затем бегло взглянул на текст и нахмурился.
— Вы можете расшифровать это? — спросил Марк, заглядывая через плечо Феррагамо в текст предсказания. — Мне кажется, там говорится про нас.
Говоря это, Марк вдруг вспомнил, что в стихах написано «наследник Аркона», поэтому вслух добавил:
— Или, по крайней мере, про Эрика.
— Нонсенс, бессмыслица! — резко оборвал его Феррагамо. — Я абсолютно убежден, что ничего подобного. Это всего лишь древние каракули.
Он перевернул листок пергамента и воскликнул:
— Ну вот! Это как раз то, что я и думал. Здесь на обратной стороне совсем уж очевидные каракули. — Глаза чародея сузились, пытаясь внимательно рассмотреть текст.
Когда Эрик услыхал, что называют его имя, у него снова проснулся интерес к происходящему вокруг.
— Дайте-ка и я взгляну на листок, — сказал он. — Если там действительно обо мне говорится, то я тоже хочу знать, что написано на пергаменте.
Феррагамо сделал вид, что не слышал просьбы Эрика, и как бы стараясь отвлечь его внимание на что-нибудь другое, сказал:
— Прекрасно! Наконец-то! Это уже кое-что интереснее. Здесь рецепт и советы, как выслушать больного и поставить ему диагноз.
Брандел, слушая все это, тоже навострил уши и сказал:
— Да, конечно, это сейчас намного важнее, чем разбирать какие-то каракули на другой стороне листка.
— А все же, как нам быть с самим предсказанием? — попытался настоять на своем Марк.
— Вот именно, — поддержал его Эрик. — Дайте-ка мне взглянуть на это пророчество.
Феррагамо передал пергамент Кории, и она занялась чтением рецепта. Пока Кория читала рецепт, Эрик, изогнувшись самым невероятным образом, пытался прочитать текст пророчества на другой стороне листка, который она держала в руках.
Фонтейна смотрела на всех свысока и недоверчиво.
Наконец, Эрик сумел прочитать текст и, радуясь этой своей очередной победе, громко процитировал:
Феррагамо тихо простонал, услышав слова Эрика.
3
— Что ж, неплохое решение. Когда-нибудь и мы отведаем еду, приготовленную Корией, — вежливо рассмеялся, в свою очередь, Орм.
Фонтейна сидела в гостиной комнате, когда Марк вернулся домой. Она сердито взглянула на него, ничего не сказав, но именно в этот момент Марк услыхал тихий и так давно знакомый ему кошачий голос, который предупреждал:
— Осторожно! Ее Королевское Величество не в духе.
Да, это действительно был Пушок, который появился из-за кресла, подошел к хозяину и приветливо потерся своей щечкой о его штанины.
— Тебя можно поздравить с богатым уловом? — ядовито спросила Фонтейна у Марка. — По-видимому, ты считаешь, что здесь тебе нечем занять себя, а самое главное и интересное происходит где-то там на стороне.
Марк ничего не ответил на этот выпад.
— Ты что, язык проглотил или, наоборот, выплюнул, а кот слизал его? — продолжала язвить Фонтейна.
В этот момент Марк услыхал тихий голос Пушка:
«Я бы предпочел слопать ее язык».
Принц не выдержал и прыснул со смеху, а Фонтейна чуть было не лопнула от злости:
— Ты над чем смеешься, вытаращив свои рыбьи глаза, а?
Марк вздрогнул от этого грубого окрика, сразу посерьезнел, но все еще не мог придумать, что ответить, как в ту же самую минуту в гостиной появилась Кория, поспешившая на шум из своей спальни.
— А!… Я вижу, эти ранние птички уже проснулись и защебетали! — воскликнула она весело и несколько иронично. — А ну-ка, летите за мной поклевать гусениц и червячков!
— Вот в чем дело! — почти завопила не умеющая быстро справиться со своим вздорным характером Фонтейна. — Теперь мне понятно, почему обед вчера был такой отвратительный!
Такая совершенно лишенная какого-либо основания несправедливость со стороны Фонтейны и невоспитанное поведение напугали Марка настолько, что у него замерло сердце и сперло дыхание, но Корию это никак не смутило.
— Вот это да! Значит, мы сегодня утром встали с левой ноги! Мы сегодня не в духе! Так что ли выходит, а?
Вы желаете быть такой только потому, что вам пришлось провести три ночи кряду на куче булыжников вместо постели? Или, может, потому, что вас заели изголодавшиеся клопы. Или вы начитались этих ужасных книг? Или вам пришлось спать среди мерзости, вони и грязи?
Хорошо, я тогда поменяюсь с вами местами, но учтите, в таком случае вам действительно придется спать на куче булыжников, а не в нормальной постели, как сейчас, и вы будете отданы на съедение чудовищно огромных и кровожадных клопов, — объявила категоричным тоном Кория.
— Нет, я не хочу! Ни за что на свете! Я не буду! — громко завыла Фонтейна.
— Что ж поделать, милочка, — не сдавалась Кория, но затем тут же сменила тон на спокойный, примирительно обхватила руками Фонтейну за плечи и продолжала. — Иногда это, может быть, и не груда булыжников, а всего лишь небольшие камушки, и вы сможете привыкнуть к ним и даже научитесь спать на них. Но оставим это. Успокойся. Пошли лучше на кухню, ты поможешь мне приготовить завтрак для всех.
— А что это за книги? — спросил Марк, но никто не обратил внимания на его вопрос. Он решил сам выяснить, о каких-таких «ужасных» книгах проговорилась Кория, и вошел, сопровождаемый Пушком, в кабинет Феррагамо, который был предоставлен Фонтейне в качестве спальной комнаты.
Стены в кабинете были заставлены многочисленными рядами книжных полок, на каждой из которых было не менее дюжины покрытых пылью старинных книг. Названия некоторых из них были непонятны, а другие были на совершенно неизвестных Марку языках. Несмотря на большой соблазн, он все же сдержался и счел благоразумным не брать с собой ничего. Марку было известно, что книги чародея могли быть источником опасных знаний и некоторые из них даже были заколдованы, с тем чтобы не допустить постижения их премудрости каким-нибудь нежелательным посторонним читателем. Эта мысль не только возбуждала его интерес, но также и страшила, так что его обычная робость и, в данном случае, здравый смысл победили: он ничего не взял для себя с книжных полок. У противоположной стены стоял верстак, а над ним к стене были прикреплены также полки, но на них стояли не книги, а в полном беспорядке валялись самые разнообразные и очень странные предметы. Это были сосуды, заполненные различными порошками и жидкостями, а также другие предметы, названия которым трудно придумать и которые произвели такое угнетающее впечатление на Фонтейну, спавшую в кабинете Феррагамо. Среди этих предметов были фрагменты костей, потускневшие ножницы, кусок плавника, какие-то камни, гусиные перья с чернильницей, несколько других перьев и перышек, модель парусного судна, а на самой верхней полке стояло набитое чучело совы.
Марк даже подпрыгнул от неожиданности, когда увидел, что чучело совы вдруг начало страшно моргать глазами и размеренно, мрачно и даже как-то траурно заухало, закричало совиным криком.
В этот самый момент позади Марка раздался голос самого чародея Феррагамо:
— Я очень рад видеть, что вы достаточно благоразумны и не трогаете ничего в моем кабинете.
Оба эти явления, оказавшиеся такими неожиданными для Марка, вызвали сильное сердцебиение у него и второй раз за утро он не смог произнести ни слова, как будто пораженный немотой, но зато снова услыхал голос Пушка:
«Могу ли я узнать, что делает здесь это птичье чучело среди множества странных экспонатов?»
Феррагамо бросил взгляд на кота, и тот, на всякий случай, поспешил выйти вон, демонстративно и вызывающе подняв хвост.
— Следует признать, что с моей стороны было неразумно предоставить этот кабинет в качестве спальной комнаты для Фонтейны. Несмотря на то, что я был вынужден дважды предупредить Фонтейну ничего не трогать в моем кабинете, она все-таки не послушалась, а ведь здесь так много из того, что может оказать вредное воздействие на молодой неокрепший ум девушки. Я хочу также предупредить и вас, Марк, об этом. Впрочем, мне также хочется как-нибудь рассказать вам, когда вы будете подготовлены к этому достаточно, о том, что говорится в некоторых книгах. Правда, я, кажется, забыл в какой из них написано то, что вам следует прочитать в первую очередь, — сказал чародей, следя за взором Марка, который внимательно разглядывал книги на полках.
— Для начала, взгляните на эту. Нелегко будет научить вас всяким премудростям и хитростям, но здесь, в этой книге, прекрасно все сказано, — добавил Феррагамо, порылся в полках и вынул книгу в кожаном переплете, сдунул с нее пыль, от чего Марк зачихал и закашлял, и после этого вручил книгу принцу. — Ну вот, я слышу запахи из кухни. Очевидно, завтрак уже готов. Возьмите эту книгу к себе, — закончил разговор чародей, и они направились к выходу.
На этот раз еда была разнообразная, и все это было благодаря помощи, оказанной Фонтейне, хотя, надо признаться, эта ее помощь была скорее моральная, словесная, чем реально-трудовая, однако эффективность такой помощи все же оказалась довольно ощутимой, тем более что отнеслась Фонтейна к своему новому развлечению на кухне с большим энтузиазмом. Но это было только в самом начале, потому что вскоре ей такое занятие приелось, наскучило, и, таким образом, помощь ее только вредила работе. На кухне дым стоял коромыслом.
И только Брандел был достаточно непритязателен к еде, однако и он все же тихонько ругался себе под нос, когда передним ставили тарелку с едой, но тем не менее, подчищал остатки и на других тарелках. Что касается Марка, то он не обращал никакого внимания на еду и поглощал ее без какого-либо интереса и вкуса. Все это время сидел с вытянутой шеей и головой, повернутой на сторону, стараясь заглянуть, через свое плечо, в разложенную сбоку книгу и поскорее прочитать хоть что-нибудь в ней, и как только закончился завтрак, он поспешил к себе в комнату и погрузился в чтение.
Книга называлась «Сага о Служителях», и это название ничего не говорило Марку. Служители чего или кого? — спрашивал сам себя Марк. Затем он принялся читать саму книгу и забыл про все на свете. Первая глава называлась «Привидение-воин», и в ней рассказывалось о прославленном герое, который сумел убить чудовище, придуманное и созданное одним злодеем-колдуном. Чудовище укрывалось в замке, похожем на лабиринт, но герой-воин, благодаря своей смекалке, мужеству, большому искусству владения мечом и… еще многому другому, о чем так мучительно неторопливо повествовалось в книге, победил. В каждом из своих новых приключений герой-воин сталкивался со все более коварными и свирепыми противниками: то с двухголовым львом, то с громадным бронированным скорпионом, то с отвратительным и страшным змеем, плевавшим кислотой и так далее. Поскольку герой одерживал победу над каждым из этих чудовищ, все они, один за другим, уходили в небытие, исчезали со страниц книги, возвращаясь в злодейское воображение того, кто их придумывал. Это было похоже на борьбу привидений.
Марк читал с жадностью и, вместе с тем, с каким-то растущим раздражением. У него складывалось впечатление, что ему уже доводилось читать эти истории, хотя он точно знал, что подобную книгу никогда не видел прежде. Все эти неведомые заморские чудовища каким-то неизъяснимым образом были ему очень знакомы, и когда герой-воин проник в центральную часть замка для придворных и, наконец, сразился с самым главным и страшным чудовищем, Марк чуть-было не вскрикнул.
Он когда-то видел это своими собственными глазами! Он был внутренне убежден, что те события, о которых он прочитал в книге, действительно произошли в реальной жизни и что тот самый герой-воин это как-раз и был он сам, Марк!
— Может, я помешался? — подумал он.
Он так резко захлопнул книгу, что поднял над нею целое облако пыли. Испарина покрыла все его тело. Он закрыл глаза, но это не помогло. Мысленно он продолжал видеть все перипетии событий, о которых прочитал в книге, как будто во сне, и никак не мог проснуться, чтобы отделаться, освободиться от кошмара.
Марку всегда нравилось читать или слушать разные истории о смелых приключениях и волнующих событиях, причем он не видел в этом никакой опасности для себя, ни беспокойства. Он мог страдать от страха, продираясь сквозь бескрайние заснеженные просторы… сидя в удобном кресле возле камелька с Пушком, мирно дремлющим, свернувшись в калачик, у него на коленях. Но в данном случае все было совсем по-другому! Он действительно карабкался по неприступным крепостным стенам замка, чувствовал тяжесть шпаги в своей руке и испытывал реальную и нестерпимую усталость во всем теле от непрерывных схваток и сражений.
Он сам видел дракона.
— Боже мой! Марк, в чем дело?
Чья-то мягкая и ласковая рука тронула Марка за предплечье, и он вскрикнул от неожиданности.
— Не пугайся, все хорошо. Взгляни, ведь это я, Кория. Ну, открой глаза.
Марк открыл глаза и пришел в себя. Губы у него посерели, а горло пылало огнем. Он заболел.
— Брандел, принеси воды! Поживее!
Послышались частые звуки удалявшихся шагов грузного человека, а через некоторое время эти звуки повторились, но с усилением, свидетельствуя о том, что человек вернулся. Марк попил с благодарностью, почувствовал облегчение, но все еще весь горел. Значит, ночной кошмар закончился? Он взглянул на книгу, которая, как ни в чем не бывало, лежала у него на коленях, и содрогнулся.
— Что случилось? Тебе сейчас лучше? — Кория стояла на коленях перед его креслом, и на лице ее было явное беспокойство.
— Да, мне сейчас лучше. Я не знаю, что случилось. Я должно быть заснул прямо в кресле.
Марк снова мельком заглянул в книгу, и это не ускользнуло от ее внимания.
— Не понимаю, зачем Феррагамо позволяет тебе читать эти ужасные книги, — сказала она осуждающе. — А ну, дай-ка мне ее сюда.
Она склонилась над Марком и отняла у него книгу. Марк сначала почти с удовлетворением смотрел, как уносят его книгу, но затем ему вдруг стало жалко расставаться с нею. Он бросился к Кории, ухватился за переплет и потянул книгу к себе.
Удивленная этой его выходкой, Кория отпустила ее, книга упала на пол и приоткрылась. Из книги выпал небольшой листок пергамента размером чуть меньше обычной страницы и полетел прямо к ногам Марка. Тот подхватил его и вдруг, каким-то чудесным образом, совершенно успокоился, начисто забыв о самой книге.
— Что это там, а? — спросил Брандел почти безразлично.
— Не знаю. Похоже, стихи какие-то. Старинные! Вон какой хрупкий пергамент и буквы такие, как в древних рукописях!
— Почитай-ка их нам.
— Погоди, Марк. Может, Феррагамо еще не ушел, — сказала Кория. — Эрик уже пошел за ним.
Она была чем-то явно обеспокоена.
Марк улыбнулся и ответил ей:
— Все хорошо, Кория. Все в порядке. Это ведь вовсе не книга, а всего лишь какие-то стихи.
— Ладно, давай читай их, — попросил Брандел и сел за стол.
Марк прокашлялся и стал читать:
— Ничего не понимаю, о чем это. Какие-то странные стихи! — промолвил озадаченный, хотя и безразличный ко всему подобному, Брандел.
«От моря — опасность,
От моря — спасенье…»
Но Марк, не обращая внимания на его замечание, продолжал читать:
— На что это похоже? Это вовсе не стихи, а не знаю что! — не успокаивался Брандел.
«Из отдельных частей — единое,
В едином — сила…»
— Ты прав. А вот дальше написано очень длинными строчками и везде употребляется будущее время, — заметил Марк.
— Ну вот, начинается, нашел время говорить о грамматике, — пробормотал недовольный Брандел.
— Кажется, это какое-то пророчество! — взволнованно продолжал говорить Марк, не слушая реплик Брандела, и стал читать стихи дальше:
— И здесь, можно сказать, нет никакой рифмы, — продолжал критиковать прочитанное Брандел. — А потом что значит слово «Аркон»?»
«Наследник Аркона, ты назван был первым,
Но станешь последним. Не мешкай,
Уснешь ты потом. Клинок же Аркона
Вбирать будет силу отовсюду вокруг!
Настанет все это, когда завершится
Скитаний исполненный круг…»
— Ты все забыл, что мы проходили по истории в школе, — ответил ему Марк. — Аркон — это первый король на острове Арк. Он как раз и назвал своим именем наше королевство. Аркон — это прародитель нашей королевской династии!
— Хорошо, хорошо, зубрила! Все равно мне ничего не понятно, белиберда это какая-то. Ну вот, например, следующие строчки:
И дальше тоже не совсем понятно. Правда, в этом месте пергамент немного порвался, но все же кое-как можно разобрать:
«Когда раздастся голос мести,
В смятенье содрогнется все…»
Здесь текст сильно потертый, так что, быть может, вместо «на царском скипетре Аркона», следует читать «на царском скипетре у Аркона, то есть с буквой „у“, потому что непонятно, то ли она стерлась, то ли ее здесь вовсе не было. И, наконец, последние строчки:
«…И отблеск света на клинке стальном
Сверкнет на царском скипетре Аркона…»
А, ну их! Я проживу и без этого пророчества, — закончил свою критику Брандел. — Читать его — это попусту тратить время!
«Те двое, что уже сейчас едины,
Потребуют в суде свои права,
И кто царить захочет, один сражаться будет.
Когда ж иссякнут силы, пробьет кончины час,
Решится их судьба, и приговор свой нормы
Им возвестят, и прекратится битва».
В тот момент, когда Брандел произносил последние слова, дверь в комнату раскрылась настежь, и в нее ворвался Эрик:
— Я нашел его, — произнес он, тяжело дыша. — Сейчас он будет здесь. — Взглянув на Марка, Эрик добавил: — Тебе уже лучше? Все-таки у тебя вид какой-то странный.
Не успел Марк ответить брату и снова погрузиться в чтение книги, как в гостиную, где они все находились, вошел Феррагамо, в сопровождении Пушка и Фонтейны.
— Что здесь происходит? — спросил чародей, оглядывая всех и комнату.
— Марку приснились кошмары, но сейчас он себя чувствует достаточно хорошо, — кратко ответила Кория, но выражение на ее лице было намного красноречивее.
— Ничего, все уже прошло, — добавил Марк. — Я вот здесь нашел древнее пророчество. О чем оно, Феррагамо? И на сколько дней вы мне дали книгу?
Чародей, чувствуя, как у него засосало под ложечкой, догадался, в чем было дело, подошел к мальчику и взял у него пожелтевший лист пергамента. Затем бегло взглянул на текст и нахмурился.
— Вы можете расшифровать это? — спросил Марк, заглядывая через плечо Феррагамо в текст предсказания. — Мне кажется, там говорится про нас.
Говоря это, Марк вдруг вспомнил, что в стихах написано «наследник Аркона», поэтому вслух добавил:
— Или, по крайней мере, про Эрика.
— Нонсенс, бессмыслица! — резко оборвал его Феррагамо. — Я абсолютно убежден, что ничего подобного. Это всего лишь древние каракули.
Он перевернул листок пергамента и воскликнул:
— Ну вот! Это как раз то, что я и думал. Здесь на обратной стороне совсем уж очевидные каракули. — Глаза чародея сузились, пытаясь внимательно рассмотреть текст.
Когда Эрик услыхал, что называют его имя, у него снова проснулся интерес к происходящему вокруг.
— Дайте-ка и я взгляну на листок, — сказал он. — Если там действительно обо мне говорится, то я тоже хочу знать, что написано на пергаменте.
Феррагамо сделал вид, что не слышал просьбы Эрика, и как бы стараясь отвлечь его внимание на что-нибудь другое, сказал:
— Прекрасно! Наконец-то! Это уже кое-что интереснее. Здесь рецепт и советы, как выслушать больного и поставить ему диагноз.
Брандел, слушая все это, тоже навострил уши и сказал:
— Да, конечно, это сейчас намного важнее, чем разбирать какие-то каракули на другой стороне листка.
— А все же, как нам быть с самим предсказанием? — попытался настоять на своем Марк.
— Вот именно, — поддержал его Эрик. — Дайте-ка мне взглянуть на это пророчество.
Феррагамо передал пергамент Кории, и она занялась чтением рецепта. Пока Кория читала рецепт, Эрик, изогнувшись самым невероятным образом, пытался прочитать текст пророчества на другой стороне листка, который она держала в руках.
Фонтейна смотрела на всех свысока и недоверчиво.
Наконец, Эрик сумел прочитать текст и, радуясь этой своей очередной победе, громко процитировал:
— Это про меня! — воскликнул от торжествующе.
«Наследник Аркона, ты назван был первым,
Но станешь последним. Не мешкай…»
Феррагамо тихо простонал, услышав слова Эрика.
3
Послеобеденное время было посвящено обсуждению находки Марка. Феррагамо был вынужден признать, что найденная рукопись действительно похожа на пророчество, но в нем нет никакого указания или намека на то, кто был автором и когда все это было составлено, в связи с чем он советовал бы не относиться к тексту слишком серьезно. Однако, Марк и Эрик были решительно настроены истолковывать найденное предсказание, так что чародею пришлось ограничиться только тем, что он предостерег их от поспешных и необоснованных выводов и спекулятивных игр по данному поводу. Фонтейна и Кория были заняты другими делами и не присутствовали при этом разговоре, а Брандел решил для себя, что разговоры о пророчестве — это пустая трата времени, поэтому он, хотя и находился в гостиной, где спорили оппоненты, никаких существенных аргументов не выдвигал, а лишь иногда высказывал свои саркастические реплики.
— Хорошо! Хорошо! Если уж вы так настаиваете на этих глупостях, то давайте еще раз внимательно прочитаем стихи, — предложил Феррагамо. — Но тогда давайте договоримся не делать каких-либо окончательных умозаключений. Мы же ведь даже не знаем конкретно, о чем хотел сказать этот анонимный, нам не известный автор. Вполне возможно, речь идет о том, что уже когда-то, в свое время, произошло в действительности или, напротив, о том, что, может быть, должно случиться через несколько веков в будущем.
— Но, в таком случае, почему именно сейчас к нам попало это пророчество? — возразил чародею Марк. — Судя по всему, текст этого пророчества составлен несколько веков тому назад. Может быть, это вовсе не случайно, что я нашел листок пергамента с древним пророчеством, и, возможно, именно я должен был найти его. Кому и зачем это было нужно?
— Марк, пойми, это же абсолютная бессмыслица! Эта книга находилась здесь много столетий. Она уже была очень древней, когда в детстве мне довелось прочитать ее. Листок пергамента и тогда был вложен в книгу и также производил впечатление очень древней рукописи. За все это время много людей могли найти его и ознакомиться с текстом.
— Тогда почему же он был тихо спрятан? И почему вам не пришлось ознакомиться с содержанием листка пергамента?
— Однако, слишком много вопросов мы задаем. Давайте лучше еще раз ознакомимся с текстом пророчества и обсудим его, — повторил свое предложение Феррагамо.
— Да, давайте, — согласился с энтузиазмом Эрик, — и особенно внимательно изучим то место, где говорится о наследнике Аркона.
— Итак, мы начинаем, — важно произнес чародей тоном школьного учителя. Он осторожно разгладил листок пергамента на поверхности стола.
— Первые две строки текста пророчества полностью противоречат друг другу по смыслу, не так ли? — заметил Марк.
— Совсем не обязательно. Это какая-то загадка. Как и всякое зашифрованное послание, данный текст составлен, очевидно, таким образом, чтобы его мог понять предполагаемый адресат, — промолвил чародей, глядя многозначительно на Марка, и почти тут же спросил его:
— Вы догадываетесь, о чем идет здесь речь?
— Нет.
— Зачем вы тратите столько времени на пустяки, — возмутился Эрик, — между тем как в тексте есть строчки и поинтереснее этих.
Феррагамо сделал вид, что не слыхал слов Эрика и прочитал следующие строчки из пророчества:
— Мне кажется, слово «единое» здесь имеет много значений и подразумевает единство многих разных предметов.
— Не кажется ли вам, что эти строчки тоже какая-то загадка? Или, точнее, еще одна загадка? — спросил Марк.
— Мне кажется, что это не только загадка, но и своего рода подсказка, — промолвил, размышляя, Феррагамо, — или, например, поговорка какая-нибудь.
— А! Я знаю, — быстро ответил Эрик. — Я слышал, как в народе говорят, что если в семье один за всех, а все за одного, то ей никакая беда не страшна.
— Вот, вот, что-то подобное, — одобрил его догадку Феррагамо.
— Люди иногда говорят также, что всегда лучше иметь всю вещь целиком, чем приобретать ее по частям, — сказал, в свою очередь, Марк. — Не кажется ли вам, что именно это подразумевается здесь?
— Да что вы топчетесь на месте! — воскликнул нетерпеливо Эрик. — Давайте скорее перейдем к строчкам, где говорится:
— Отчего вы так думаете? — спросил его чародей.
— А вот почему: Аркон — мой предок, так что я — его наследник. Всем известно, что именно я теперь ваш король. То есть, я назван первым из всех нас, братьев, — ответил Эрик, показывая на Марка и Брандела. — И в настоящее время я — самый последний из прямых наследников короля Аркона.
Сказав это, Эрик самоуверенно и довольный собой поглядел на всех.
— Очень хорошо, Эрик, — произнес в ответ Феррагамо, а затем, когда Эрик радостно и самодовольно улыбнулся, добавил. — Вот сейчас мы как раз и добрались до самого трудного и непонятного. В настоящее время вы, в некотором смысле, действительно наследник короля Аркона, однако мы не можем согласиться с тем, что автор этих строк имел в виду именно вас. Если бы ваш отец, в свое время, нашел бы это пророчество, он тоже подумал бы, что речь идет именно о нем, и так случилось бы с каждым из предыдущих наследников короля Аркона.
— Да, но все они так и не нашли и не прочитали таких строк, а вот я — да! Или, как правильно сказал Марк, по крайней мере я.
— Ладно, прекрасно. Но ведь Марк тоже наследник Аркона. Да и Брандел имеет полное право называться наследником его. Что можно сказать на это?
— Да ведь ч-то старше их, я — первый наследник, — возмутился Эрик.
— Я не советовал бы утверждать так категорично насчет всей этой фразы:
— Я все же думаю, что здесь имеют в виду именно меня.
— Вы так считаете? Мне кажется, если вы так уверены, следующая строчка означает, что вам следовало бы немедленно отправиться в путь, с тем чтобы вернуть себе королевский трон.
— Конечно, — сразу же ответил Эрик. — Вы, разумеется, имеете в виду фразу: «…Не мешкай, уснешь ты потом…». Тут все абсолютно ясно, не так ли? Если я буду мешкать, то потеряю всякую возможность вернуть себе престол.
— Но это только часть фразы, а она заканчивается совсем непонятными словами: «…уснешь ты потом», — напомнил Марк.
— Совершенно верно, именно поэтому нельзя с полной уверенностью говорить, что здесь все ясно и понятно.
— Да что вы на самом деле! — воскликнул досадливо Эрик. — Ведь это же поэзия!
— Хорошо! Хорошо! Если уж вы так настаиваете на этих глупостях, то давайте еще раз внимательно прочитаем стихи, — предложил Феррагамо. — Но тогда давайте договоримся не делать каких-либо окончательных умозаключений. Мы же ведь даже не знаем конкретно, о чем хотел сказать этот анонимный, нам не известный автор. Вполне возможно, речь идет о том, что уже когда-то, в свое время, произошло в действительности или, напротив, о том, что, может быть, должно случиться через несколько веков в будущем.
— Но, в таком случае, почему именно сейчас к нам попало это пророчество? — возразил чародею Марк. — Судя по всему, текст этого пророчества составлен несколько веков тому назад. Может быть, это вовсе не случайно, что я нашел листок пергамента с древним пророчеством, и, возможно, именно я должен был найти его. Кому и зачем это было нужно?
— Марк, пойми, это же абсолютная бессмыслица! Эта книга находилась здесь много столетий. Она уже была очень древней, когда в детстве мне довелось прочитать ее. Листок пергамента и тогда был вложен в книгу и также производил впечатление очень древней рукописи. За все это время много людей могли найти его и ознакомиться с текстом.
— Тогда почему же он был тихо спрятан? И почему вам не пришлось ознакомиться с содержанием листка пергамента?
— Однако, слишком много вопросов мы задаем. Давайте лучше еще раз ознакомимся с текстом пророчества и обсудим его, — повторил свое предложение Феррагамо.
— Да, давайте, — согласился с энтузиазмом Эрик, — и особенно внимательно изучим то место, где говорится о наследнике Аркона.
— Итак, мы начинаем, — важно произнес чародей тоном школьного учителя. Он осторожно разгладил листок пергамента на поверхности стола.
— Первые две строки текста пророчества полностью противоречат друг другу по смыслу, не так ли? — заметил Марк.
— Совсем не обязательно. Это какая-то загадка. Как и всякое зашифрованное послание, данный текст составлен, очевидно, таким образом, чтобы его мог понять предполагаемый адресат, — промолвил чародей, глядя многозначительно на Марка, и почти тут же спросил его:
— Вы догадываетесь, о чем идет здесь речь?
— Нет.
— Зачем вы тратите столько времени на пустяки, — возмутился Эрик, — между тем как в тексте есть строчки и поинтереснее этих.
Феррагамо сделал вид, что не слыхал слов Эрика и прочитал следующие строчки из пророчества:
— О каких частях идет речь? — спросил Эрик.
«Из отдельных частей — единое,
В едином — сила…»
— Мне кажется, слово «единое» здесь имеет много значений и подразумевает единство многих разных предметов.
— Не кажется ли вам, что эти строчки тоже какая-то загадка? Или, точнее, еще одна загадка? — спросил Марк.
— Мне кажется, что это не только загадка, но и своего рода подсказка, — промолвил, размышляя, Феррагамо, — или, например, поговорка какая-нибудь.
— А! Я знаю, — быстро ответил Эрик. — Я слышал, как в народе говорят, что если в семье один за всех, а все за одного, то ей никакая беда не страшна.
— Вот, вот, что-то подобное, — одобрил его догадку Феррагамо.
— Люди иногда говорят также, что всегда лучше иметь всю вещь целиком, чем приобретать ее по частям, — сказал, в свою очередь, Марк. — Не кажется ли вам, что именно это подразумевается здесь?
— Да что вы топчетесь на месте! — воскликнул нетерпеливо Эрик. — Давайте скорее перейдем к строчкам, где говорится:
— Здесь, я знаю точно, имеют в виду меня.
«Наследник Аркона, ты назван был первым;
Но станешь последним. Не мешкай…»
— Отчего вы так думаете? — спросил его чародей.
— А вот почему: Аркон — мой предок, так что я — его наследник. Всем известно, что именно я теперь ваш король. То есть, я назван первым из всех нас, братьев, — ответил Эрик, показывая на Марка и Брандела. — И в настоящее время я — самый последний из прямых наследников короля Аркона.
Сказав это, Эрик самоуверенно и довольный собой поглядел на всех.
— Очень хорошо, Эрик, — произнес в ответ Феррагамо, а затем, когда Эрик радостно и самодовольно улыбнулся, добавил. — Вот сейчас мы как раз и добрались до самого трудного и непонятного. В настоящее время вы, в некотором смысле, действительно наследник короля Аркона, однако мы не можем согласиться с тем, что автор этих строк имел в виду именно вас. Если бы ваш отец, в свое время, нашел бы это пророчество, он тоже подумал бы, что речь идет именно о нем, и так случилось бы с каждым из предыдущих наследников короля Аркона.
— Да, но все они так и не нашли и не прочитали таких строк, а вот я — да! Или, как правильно сказал Марк, по крайней мере я.
— Ладно, прекрасно. Но ведь Марк тоже наследник Аркона. Да и Брандел имеет полное право называться наследником его. Что можно сказать на это?
— Да ведь ч-то старше их, я — первый наследник, — возмутился Эрик.
— Я не советовал бы утверждать так категорично насчет всей этой фразы:
— Для меня все это звучит как-то загадочно и непонятно, — сказал Феррагамо и тут же продолжал. — Ваше объяснение слишком упрощенное.
«Наследник Аркона, ты назван был первым;
Но станешь последним…».
— Я все же думаю, что здесь имеют в виду именно меня.
— Вы так считаете? Мне кажется, если вы так уверены, следующая строчка означает, что вам следовало бы немедленно отправиться в путь, с тем чтобы вернуть себе королевский трон.
— Конечно, — сразу же ответил Эрик. — Вы, разумеется, имеете в виду фразу: «…Не мешкай, уснешь ты потом…». Тут все абсолютно ясно, не так ли? Если я буду мешкать, то потеряю всякую возможность вернуть себе престол.
— Но это только часть фразы, а она заканчивается совсем непонятными словами: «…уснешь ты потом», — напомнил Марк.
— Совершенно верно, именно поэтому нельзя с полной уверенностью говорить, что здесь все ясно и понятно.
— Да что вы на самом деле! — воскликнул досадливо Эрик. — Ведь это же поэзия!