Виктор Улин
О насекомых с неполным превращением
Те из вас, кто привык в моих художественных произведениях лихорадочно выискивать адалт-эпизоды (а не найдя, глубоко разочаровываться – как, например, после прочтения «Снайпера») а в публицистике непременно ожидать мыслей о Гитлере, Геббельсе, Геринге, Кальтенбруннере и прочих корнях, уходящих глубоко в III Рейх, могут этот очерк не читать.
Ибо он их полностью разочарует.
Здесь нет адалт-эпизодов; здесь вообще нет ничего, прямо касающешося человека. Да и вопросы III Рейха не затронуты: разве что высказать гипотетическую мысль – что было бы, если бы лет 70 назад какой-нибудь ученый биолог высказал фюреру мысли, приведенные мною в нижеследующих строках. И не просто высказал их как констатацию научного факта – а выдвинул шарлатанскую идею о возможности управлять неуправляемым результатом биологической эволюции и сделать из него страшное оружие, тип которого с трудом поддается описанию.
Но нет, даже об этом не буду я писать.
Хочу поговорить просто о насекомых.
Итак…
Ибо он их полностью разочарует.
Здесь нет адалт-эпизодов; здесь вообще нет ничего, прямо касающешося человека. Да и вопросы III Рейха не затронуты: разве что высказать гипотетическую мысль – что было бы, если бы лет 70 назад какой-нибудь ученый биолог высказал фюреру мысли, приведенные мною в нижеследующих строках. И не просто высказал их как констатацию научного факта – а выдвинул шарлатанскую идею о возможности управлять неуправляемым результатом биологической эволюции и сделать из него страшное оружие, тип которого с трудом поддается описанию.
Но нет, даже об этом не буду я писать.
Хочу поговорить просто о насекомых.
Итак…
О полном и неполном превращении
Решив ни с того ни с сего написать этот очерк, фактически не относящийся даже к публицистической литературе вообще, я задумался о том, как его начать.
Ведь ни от кого не секрет, что живем мы сейчас не просто в эпоху воинствующего невежества, а во времена, когда даже само образование уже ничего не стоит и диплом, полученный выпускником из рук ректора с тем же успехом для его умственного развития мог быть куплен где-нибудь на рынке.
В век ограниченных невежд, нацеленных лишь на свою узкую специальность, да и в ней ни пса не смыслящих, трудно говорить о вещах, мало кого касающихся в профессиональном плане.
Для меня-то последнее как раз в порядке вещей. И не только потому, что я не устаю провозглашать себя одним из последних представителей вымирающих реликтов: людей энциклопедических знаний, имеющих элементарное представление о любом явлении природы, общества и человеческого познания. Энциклопедисты вымерли, как динозавры – и, видимо, в том проявилась гнусная гримаса эволюции. Ибо сейчас после эпохи правителей-титанов наступила бесконечная эра хорьков и крыс, а дураками управлять всегда гораздо легче, нежели людьми умными.
Ну да ладно черт с ним со всем с этим. Я ведь о насекомых начал.
В самом деле – даже знающие меня могут удивиться теме этого очерка.
Меня привыкли видеть военным историком середины ХХ века, историографом Ш Рейха и личностей его руководителей, экспертом по огнестрельному оружию, ствольной артиллерии и ракетам оперативного радиуса, авиации, военно-морскому флоту – в общем, всем средствам уничтожения людей, применявшихся в ХХ веке. Коме того, по гуманитарному образованию я филолог-литературовед, и само собой походя разбираюсь в других видах искусства: как пластических, так и мусических. Я на сам так захотел, так получилось по жизни. И прочая, и прочая…
Но мало кто – или почти никто! – даже из редких друзей знает, что я также несостоявшийся биолог. Точнее, энтомолог, разбиравшийся в свое время в насекомых лучше, нежели какой-нибудь сегодняшний вечно пьяный профессор с биологического факультета местного башкирского университета.
И как несостоявшийся энтомолог я пишу этот очерк.
В невежестве людей относительно самого многочисленного видами класса живых существ на Земле я не сомневаюсь и давно уже привык, что девять из десяти случайно спрошенных людей скажут про паука, что это – насекомое.
Ведь ни от кого не секрет, что живем мы сейчас не просто в эпоху воинствующего невежества, а во времена, когда даже само образование уже ничего не стоит и диплом, полученный выпускником из рук ректора с тем же успехом для его умственного развития мог быть куплен где-нибудь на рынке.
В век ограниченных невежд, нацеленных лишь на свою узкую специальность, да и в ней ни пса не смыслящих, трудно говорить о вещах, мало кого касающихся в профессиональном плане.
Для меня-то последнее как раз в порядке вещей. И не только потому, что я не устаю провозглашать себя одним из последних представителей вымирающих реликтов: людей энциклопедических знаний, имеющих элементарное представление о любом явлении природы, общества и человеческого познания. Энциклопедисты вымерли, как динозавры – и, видимо, в том проявилась гнусная гримаса эволюции. Ибо сейчас после эпохи правителей-титанов наступила бесконечная эра хорьков и крыс, а дураками управлять всегда гораздо легче, нежели людьми умными.
Ну да ладно черт с ним со всем с этим. Я ведь о насекомых начал.
В самом деле – даже знающие меня могут удивиться теме этого очерка.
Меня привыкли видеть военным историком середины ХХ века, историографом Ш Рейха и личностей его руководителей, экспертом по огнестрельному оружию, ствольной артиллерии и ракетам оперативного радиуса, авиации, военно-морскому флоту – в общем, всем средствам уничтожения людей, применявшихся в ХХ веке. Коме того, по гуманитарному образованию я филолог-литературовед, и само собой походя разбираюсь в других видах искусства: как пластических, так и мусических. Я на сам так захотел, так получилось по жизни. И прочая, и прочая…
Но мало кто – или почти никто! – даже из редких друзей знает, что я также несостоявшийся биолог. Точнее, энтомолог, разбиравшийся в свое время в насекомых лучше, нежели какой-нибудь сегодняшний вечно пьяный профессор с биологического факультета местного башкирского университета.
И как несостоявшийся энтомолог я пишу этот очерк.
В невежестве людей относительно самого многочисленного видами класса живых существ на Земле я не сомневаюсь и давно уже привык, что девять из десяти случайно спрошенных людей скажут про паука, что это – насекомое.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента