Наконец Роденейв шевельнулся и сказал:
   — У меня нет выбора.
   — Когда ты дашь мне пленки?
   — Тебе нужны только пленки амарантов?
   — Да.
   — Я постараюсь сделать побыстрее.
   — Сегодня понедельник. В среду вечером?
   — В среду вряд ли. У нас будет посетитель. Канцлер Имиш со своей свитой.
   — Да? — Вэйлок вспомнил разговор с канцлером. — Хорошо. Пусть будет пятница. Я приду к тебе вечером домой.
   Гнев исказил лицо Роденейва.
   — Я передам тебе в кафе Далмация. И надеюсь, что увижу тебя в последний раз.
   Вэйлок улыбнулся, встал.
   — Я тебе буду нужен, чтобы ты получил свою долю.
   Возвращаясь домой, Вэйлок прошел под Клеткой Стыда. Заключенный сидел неподвижно, безучастно, изредка глядя отсутствующим взглядом на окружающий мир. Вэйлок еще не остыл от разговора с Роденейвом и эта картина произвела на него сильное впечатление.

 
   Рабочее расписание Вэйлока все еще не было отрегулировано, и в среду он освободился днем.
   Он пересек площадь и зашел в кафе Далмация. Он лениво пил кофе и читал «Кларион».
   Вчера в городе Кобек, расположенном в верхней долине реки Шант, вблизи границы произошли ужасные события. Жители города занимались добычей и обработкой прекрасного розового мрамора. Они вели спокойную размеренную жизнь до прошлого вторника, когда все были охвачены массовой истерией. Безумная толпа вырвалась из города и бросилась к границе. Там они разгромили казармы пограничников и перебили их.
   Электрический барьер впервые за много лет был отключен. Толпа бросилась в страну варваров, где она была тут же окружена и уничтожена. Варвары перешли границу и углубились на территорию Кларжеса. На своем пути они сеяли смерть и разрушения. В конце концов они были отброшены обратно, граница восстановлена, но материальные и людские потери были огромны.
   Что же случилось с жителями Кобека? Слоп в этом обвинить было трудно. Жизнь там текла медленно и монотонно, но там не было Карневаля и напряжение в нервной системе жителей накапливалось годами. Такова была гипотеза… Вэйлок поднял глаза от газеты. На площади, обычно закрытой для транспорта, появился большой серо-золотой правительственный автомобиль.
   Из него вышел канцлер Имиш, сопровождаемый темнолицым секретарем. Их встретили функционеры Актуриана. После обмена приветствиями все вошли в здание.
   Вэйлок вернулся к чтению…

 
   Канцлер Имиш в компании с Геметом Гаффенсом, помощником супервизора, двух или трех младших сотрудников и Рольфа Авершама — своего секретаря, стоял на галерее, откуда был виден весь Архив Актуриана. Магнитные ленты в огромных шкафах непрерывно крутились, принимая и выдавая кванты информации. Имиш с содроганием смотрел на сложные механизмы, производящие непонятную ему работу. Он покачал головой:
   — Пожалуй, мне никогда не понять всего этого.
   Один из младших сотрудников сказал поучительным голосом:
   — Эта сложная система отражает сложность нашей цивилизации.
   — Да, возможно, — согласился Имиш.
   Гемет Гаффенс фыркнул.
   — Может, мы продолжим?
   Он прошел вперед и коснулся пластины на двери. Это была граница между зонами. Дверь открылась и их встретили охранники. После необходимой проверки они прошли дальше.
   — У вас здесь большие предосторожности, — сказал Имиш.
   — Необходимая бдительность, — коротко ответил Гаффенс.
   Они прошли в дверь, на которой была надпись:
   ЛАБОРАТОРИЯ ТЕЛЕВЕКЦИИ
   Гаффенс вызвал Нормана Неффа, супервизора, и Винсента Роденейва, его помощника.
   — Ваше лицо мне знакомо, — сказал Имиш Роденейву. — Правда, я встречаюсь со столькими людьми…
   — Я видел вас на выставке Бибурсона.
   — Да, да. Вы друг нашей Анастазии.
   Норман Нефф быстро распрощался, торопясь вернуться к своей работе. Он поручил Роденейву заняться гостями.
   — Я буду очень рад, — сказал Роденейв. Он постоял, потирая подбородок, затем решился:
   — Может, я покажу вам систему телевекции.
   У дверей в лабораторию их снова остановили охранники. После необходимых формальностей их пропустили.
   — Почему такие предосторожности? — невинным тоном осведомился Имиш. — Неужели сюда кто-нибудь решит вломиться?
   Гаффенс произнес ровным тоном:
   — В данном случае, канцлер, мы охраняем частную жизнь наших граждан. Даже генерал-директор Джарвис не может затребовать отсюда информацию.
   Канцлер кивнул.
   — Может, вы объясните мне функции этой лаборатории?
   — Роденейв продемонстрирует вам работу системы.
   — Конечно, — пробормотал Роденейв.
   Они прошли по белому полу к машине. Техники, сидящие возле нее, встали и отошли в сторону. К ним подошел старший техник. Гаффенс шепотом приказал ему что-то и он включил машину.
   Роденейв подвел Имиша и Авершама к пульту.
   — Каждый человек имеет свою картину излучения мозга, такую же уникальную, как отпечатки пальцев. Когда же человек регистрируется в Бруды, излучение его мозга регистрируется тут.
   Имиш кивнул:
   — Продолжайте.
   — Чтобы обнаружить местонахождение человека, радиостанция излучает радиоволны определенной длины, а две приемные станции принимают интерференционные волны и пеленгуют человека. Изображение появляется в виде черной точки на карте. Вот… — Он поискал код, нажал кнопку. — Я набрал ваш код, канцлер. Вот здесь на карте Актуриан, а эта черная точка — вы.
   — Превосходно!
   Роденейв продолжал рассказывать, нервно поглядывая на Гаффенса и старшего техника. Как бы случайно, он нажал на пульте кнопки всего общества амарантов. Защелкала машина и в кассету начали падать пленки — одна за другой.
   Руки Роденейва дрожали, как пальмовые листья.
   — Это, — пробормотал он, — телевекторы амарантов. Но они, конечно, испорчены. — Пакет выскользнул из его рук и пленки рассыпались на пол.
   Гаффенс с беспокойством воскликнул:
   — Роденейв, что с вами?
   — Ничего, ничего, — добродушно сказал канцлер Имиш. — Сейчас мы их соберем. — Он опустился на колени и начал собирать пленки.
   — Не нужно, — сказал Роденейв. — Мы их все равно выбросим в корзину.
   — А, тогда… — канцлер поднялся.
   — Если вы удовлетворены, канцлер, мы можем двинуться дальше, — сказал Гаффенс.
   Группа пошла к выходу. Рольф Авершам задержался. Он поднял одну из пленок, посмотрел на свет, нахмурился. Он повернулся к Гаффенсу, который уже выходил из лаборатории.
   — Мистер Гаффенс, — позвал он.

 
   Вэйлок сидел в кафе Далмация, вертя в руках стакан чаю. Делать ему было нечего, и он не мог придумать, чем бы себя занять.
   Из Актуриана донесся звук тревоги. Вэйлок повернулся, чтобы видеть здание Актуриана. Но большое здание не сказало ему ничего. Вскоре сирена стихла. Люди, остановившиеся при звуках сирены, пошли дальше по своим делам.
   Прошло полчаса. Распахнулись ставни на верхнем этаже, заскрипели цепи и над площадью повисла Клетка Стыда.
   Вэйлок привстал со стула. В Клетке Стыда сидел Винсент Роденейв и его взгляд раскаленной иглой проник в полумрак кафе Далмация и вонзился в мозг Вэйлока. Вэйлок почти физически ощутил этот взгляд, но в душе его не шевельнулось ничего, никакого сочувствия, лишь горькое сожаление, что хорошо задуманная идея сорвалась.


14


   Полночные улицы Кларжеса всегда тихие, только слышится приглушенный гул сабвея. Людей на улицах почти не было. В ночных кафе и театрах веселятся только гларки. Те же, кто решил снять напряжение и рассеяться, уехал в Карневаль.
   Площадь перед Актурианом была пуста. В такое время кафе Далмация не страдает наплывом посетителей. Только несколько посетителей сидит за столиками: ночные служащие Актуриана, убийцы, вернувшиеся с очередного задания, человек, обеспокоенный медленным слопом, пара влюбленных… Но сегодня все столы заняты людьми, прячущими свои лица.
   Редкий туман с реки окутал площадь. Клетка Стыда висела над площадью, как нечто страшное, жуткое, пришедшее из глубины веков.
   Откуда-то донесся мрачный звон. Полночь. Цепи заскрипели, Клетка Стыда медленно опустилась. Открылась дверца, и Винсент Роденейв стал свободным.
   Он посмотрел на площадь и прислушался. Странные шорохи. Он сделал первый шаг. Из темноты вылетел камень, ударил его в плечо. Роденейв вздрогнул. Леденящий кровь вой раздался в темноте. Это было неожиданно, так как Вейрды всегда действовали в полной тишине.
   Роденейв бросился бежать по направлению к кафе. Град камней обрушился на него. Они вылетали из мрака, как метеоры. Сегодня Вейрды были настроены очень агрессивно.
   В небе появился какой-то предмет. Он быстро опускался на площадь — неосвещенный воздушный кар. Он мгновенно приземлился, дверь открылась, и Роденейв нырнул туда. Кар взлетел. Камни гулко ударялись в его обшивку, не принося вреда. Темные фигуры вышли из тени и смотрели на удаляющийся кар. Затем они стали смотреть друг на друга. Впервые Вейрды вышли на открытое пространство. Они немного поговорили и затем растворились в темноте.
   Площадь снова была пуста.

 
   Роденейв сидел, скорчившись, в кабине кара. Глаза его были похожи на осколки мутного стекла. Он пробормотал благодарность и затих.
   Вэйлок посадил кар и провел Роденейва в свою квартиру. Роденейв колебался на пороге, осматривая комнату, но затем вошел, бросился на диван:
   — О, боже. Все кончено. Обесчещен. Выброшен. — Он взглянул на Вэйлока. — Почему ты молчишь? Тебе стыдно?
   Вэйлок промолчал.
   — Ты спас меня. Но в этом для меня нет ничего хорошего. Где теперь моя работа? Я встречусь с терминатором как Серд. Это катастрофа для меня.
   — И для меня, — сказал Вэйлок.
   — А тебе-то что? Твои пленки остались.
   — Что?
   — Пока остались.
   — Где они?
   Выражение лица Роденейва внезапно изменилось.
   — Они теперь — хлыст в моей руке.
   Вэйлок задумался.
   — Если ты сдержишь свое слово и отдашь мне пленки, я сдержу свое.
   — Со мной все кончено. Зачем мне теперь женщина?
   Вэйлок ухмыльнулся.
   — Анастазия излечит твою боль. И еще не все потеряно. Ты образован и умен. Весь мир перед тобой. Есть много работ с гораздо большими возможностями продвинуться.
   Роденейв фыркнул.
   — Где пленки? — мягко спросил Вэйлок.
   Они смотрели в глаза друг другу, и Роденейв, не выдержав, отвернулся.
   — Они за обшлагом пальто канцлера.
   — Что?
   — Этот идиот секретарь поднял тревогу. Он прошел через пост проверки с куском пустой пленки. Тревога отключилась и тогда я взял канцлера за руку и сунул ему пленки за обшлага.
   — А потом?
   — Гаффенс увидел пустую пленку. Он сразу заподозрил меня, прошел в лабораторию и просмотрел остальные пленки. Все пустые. Но на всех отпечатки моих пальцев. Поэтому меня передали на допрос убийцам, а затем бросили в Клетку Стыда.
   — А Имиш?
   — Ушел с пленками.
   Вэйлок вскочил. Час ночи. Он прошел к телефону, набрал номер резиденции канцлера в южном пригороде Трайенвуд.
   После долгой паузы на экране появилось лицо Рольфа Авершама:
   — Да?
   — Я должен говорить с канцлером.
   — Это невозможно. Он отдыхает.
   — Всего несколько минут.
   — Мне очень жаль, мистер Вэйлок. Может, вы назовете удобное для себя время?
   — Завтра в десять.
   Авершам посмотрел в книжку:
   — В это время канцлер занят.
   — Тогда в любое время, какое назначите вы.
   Авершам нахмурился.
   — Может быть, я выделю для вас десять минут в десять сорок.
   — Прекрасно.
   — Вы скажете, в чем состоит ваше дело?
   — Нет.
   — Как угодно. — Экран погас.
   Вэйлок повернулся к Роденейву.
   — Ты не сказал, для чего тебе нужны эти пленки, — сказал тот.
   — Я не уверен, что тебе нужно это знать, — ответил Вэйлок.

 
   В своем доме на Вандунских холмах Джакинт Мартин не могла отдыхать. Ночь была душной. Джакинт вышла на балкон. Город лежал возле ее ног. Какая-то необъяснимая тяжесть навалилась на нее. Ей захотелось плакать. Великолепный Кларжес не должен погрязнуть в грехе. Человеческий гений создал этот город и он же должен спасти его теперь. Он должен встать стеной на пути гнусных монстров.
   Утром она позвонит Роланду Зигмонту, председателю Общества Амарантов. Он человек с головой, он разделит ее беспокойство, и он уже согласился действовать с ней против Вэйлока.
   Но она должна настоять на конклаве. Необходимо добиться встречи всего общества. Встречи и обсуждения проблемы, чтобы выработать один общий план действий, призванных защищать Кларжес от разложения. Золотой Век должен продолжаться…


15


   Резиденция канцлера располагалась в большом парке с мраморными статуями. И дом и сад были выдержаны в стиле старого Бижу. Из крыши дома поднимались шесть башен, стены которых были украшены мозаикой и витринами. Между башнями тянулись балконы с причудливой металлической решеткой. Посадочная площадка отделялась от дома воротами, которые охранялись.
   Вэйлок вышел из кэба и к нему тут же подошел охранник. Он посмотрел на Вэйлока с автоматической враждебностью.
   — Да, сэр?
   Вэйлок назвал свое имя. Охранник проверил книгу, и Вэйлок получил право войти.
   Он поднялся на большую террасу, пересек ее и перед ним открылись громадные двери высотой в 12 футов. Вэйлок очутился в фойе. Точно в центре прямо под огромной старой люстрой стоял Рольф Авершам.
   — Доброе утро, мистер Вэйлок.
   Вэйлок произнес вежливое приветствие, на что Рольф ответил коротким кивком.
   — Я должен информировать вас, мистер Вэйлок, что канцлер не просто занят, он очень занят. Как вы знаете, я — вице-канцлер. Может, вы изложите свое дело мне?
   — Я уверен, что вы могли бы мне помочь, но мне в любом случае хочется увидеть моего друга канцлера Имиша.
   Авершам поджал губы.
   — Сюда, пожалуйста.
   Он провел Вэйлока по тихому коридору. Лифт поднял их на верхний этаж. Авершам пригласил Вэйлока в маленькую боковую комнатку. Он посмотрел на часы, выждал тридцать секунд, затем постучал в дверь.
   — Войдите, — глухо донесся голос Имиша.
   Авершам открыл дверь, отступил в сторону. Вэйлок вошел. Канцлер Имиш сидел за столом, лениво листая старый фолиант.
   — Как ваше здоровье? — спросил Вэйлок.
   — Благодарю, ничего, — ответил Имиш.
   Авершам сел в дальнем конце кабинета. Вэйлок не обращал на него внимания.
   Закрыв фолиант, Имиш откинулся в кресле и ждал, когда Вэйлок изложит свое дело. Он был одет в просторную блузу — явно не в ту одежду, где находились пленки.
   — Канцлер, я пришел к вам не как знакомый, а как гражданин, обычный человек, хотя мне и пришлось оторвать вас на время от своей работы.
   Имиш нахмурился.
   — В чем же дело?
   — У меня еще нет полной информации по делу, но, возможно, оно представляет угрозу.
   — Что ты имеешь в виду?
   Вэйлок колебался.
   — Вы полностью доверяете своим служащим? Они абсолютно надежны? — Он красноречиво удержался от того, чтобы не бросить взгляд на Авершама. — Может случиться так, что слово, даже неосторожный взгляд увеличат опасность.
   — Какая-то чепуха.
   Вэйлок пожал плечами.
   — Может быть. — Затем он рассмеялся. — Пожалуй, я не буду говорить больше ничего, пока не случится что-либо, что подтвердит мои подозрения, сделает их более очевидными.
   — Может, это будет самое лучшее.
   Вэйлок расслабился, поудобнее устроился в кресле.
   — Мне очень жаль, что ваш визит в Актуриан кончился так неудачно. В некотором смысле в этом виноват я.
   — Как это?
   Краем глаза Вэйлок заметил блеск глаз Авершама.
   — В том смысле, что я предупредил о вашем визите.
   Имиш махнул рукой.
   — Не думай об этом. Просто глупая история.
   — У вас очень интересный дом. Но… не подавляет ли он?
   — Очень. Я бы не жил здесь, если бы того не требовали правила.
   — Сколько ему лет?
   — Он построен лет за сто до Хаоса.
   — Прекрасное здание.
   — Да. — Внезапно канцлер обратился к Авершаму. — Рольф, может, вы займетесь рассылкой приглашений на официальный прием?
   Авершам молча поднялся и вышел из кабинета.
   — Ну, Вэйлок, о чем ты говорил? — спросил Имиш.
   Вэйлок осмотрелся.
   — В вашем кабинете нет подслушивающих устройств?
   На лице канцлера появилась смесь сомнения и негодования.
   — Кому нужно за мной шпионить? — Он горько усмехнулся. — Я всего лишь канцлер — можно сказать — ничто.
   — Вы глава Пританеона.
   — Ха! Я ничего не могу. Если я воспользуюсь своей якобы властью, я попаду либо под домашний арест, либо в Паллиаторий!
   — Может быть. Но…
   — Что «но»?
   — Вы знаете, что недавно были волнения среди жителей? Недовольство.
   — Недовольство приходит и уходит.
   — Вам не приходило в голову, что за этим стоит организация?
   Имиш заинтересовался.
   — К чему ты ведешь?
   — Вы когда-нибудь слышали о Визерерах?
   — Естественно. Банда болтунов.
   — С виду. Но их ведет и организует практический ум.
   — Куда ведет?
   — Кто знает? Мне говорили, что их первая цель — офис канцлера.
   — Но это смешно. Мне ничего не грозит, по закону срок моего пребывания на посту канцлера — шесть лет.
   — А, предположим, переход, — сказал Вэйлок, не рискнув произнести слово «смерть».
   — Это уже дурной вкус.
   — Попробуй рассмотреть эту гипотезу: что произойдет в этом случае?
   — Канцлером станет вице-канцлер Авершам. Так что…
   — Совершенно верно, — сказал Вэйлок.
   Канцлер посмотрел на него.
   — Не хочешь же ты сказать, что Рольф…
   — Я ничего не говорю. Я только излагаю факты, из которых ты можешь сделать выводы.
   — Почему ты говоришь мне все это?
   Вэйлок уселся поудобнее:
   — Я сделал ставку на будущее. Я верю в стабильность и хочу ее. Я могу помочь защитить стабильность и при этом повысить слоп.
   — А, — с легкой иронией произнес Имиш. — Теперь ясно.
   — Пропаганда Визереров использует вас как символ роскошной жизни и автоматического слопа.
   — Автоматического слопа! — Канцлер горько рассмеялся. — Если бы они знали!
   — Прекрасная идея — дать возможность узнать всем! Уничтожить этот символ.
   — Как?
   — Самая эффективная пропаганда — это телепрограмма — экскурс в историю Пританеона и ваша биография, из которой ясно, что вы по праву занимаете этот пост.
   — Но вряд ли кого это заинтересует. Ведь в наше время канцлер — всего лишь пешка.
   — Но канцлер становится истинным главой во времена смуты и беспорядка.
   — Такого в Кларжесе не может быть. Мы цивилизованный народ.
   — Времена меняются. В воздухе носится дух недовольства. Одно из проявлений этого — усиление деятельности Визереров. Телепрограмма, о которой я говорил, заткнет основные положения их пропаганды. И если нам удастся существенно поднять ваш престиж, мы оба можем рассчитывать на повышение слопа.
   Имиш задумался.
   — Я не имею возражений против этого, но…
   — Я принесу вам материалы для окончательной редакции.
   — Да, это не повредит.
   — Значит, я начинаю работать с сегодняшнего дня.
   — Я хочу подумать, прежде чем принять окончательное решение.
   — Естественно.
   — Я уверен, что ты преувеличиваешь серьезность положения. А что касается Рольфа… Я не могу в это поверить.
   — Давай не будем сейчас делать выводов, — согласился Вэйлок. — Но лучше пока не доверяй ему.
   — Хорошо, — Имиш поерзал в кресле. — У тебя уже сложился план передачи?
   — Главное, — сказал Вэйлок, — показать вас человеком старых традиций, очень ответственным, но простым и неприхотливым в жизни.
   Имиш хмыкнул.
   — Это будет трудно. Все знают, что я люблю хорошо пожить.
   — Неплохо было бы, — задумчиво продолжал Вэйлок, — показать свой гардероб: церемониальные костюмы и прочее…
   Имиш был озадачен.
   — Я думаю, вряд ли…
   — Это будет хорошее вступление к разговору, — сказал Вэйлок. — Дань человеческому любопытству.
   Имиш пожал плечами.
   — Может, ты и прав.
   Вэйлок встал.
   — Пожалуй, я прямо сейчас посмотрю твой гардероб и сделаю кое-какие заметки.
   — Как хочешь. Я позову Рольфа.
   Вэйлок перехватил его руку, протянувшуюся к звонку.
   — Я не хотел бы работать с мистером Авершамом. Вы только скажите, куда идти. Я сам найду.
   Имиш засмеялся.
   — Это весьма экстравагантно — использовать мой гардероб в качестве контрпропаганды! Впрочем, твое дело… — Он стал подниматься.
   — Нет, нет, — запротестовал Вэйлок. — Я не хочу нарушать порядок вашей жизни больше, чем необходимо. Лучше я схожу один.
   Имиш пожал плечами:
   — Как хочешь.
   Он рассказал Вэйлоку, куда идти.
   — Я скоро вернусь, — сказал Вэйлок.

 
   Вэйлок пошел по коридору. У нужной двери он остановился. Вокруг никого не было. Он распахнул дверь и вошел.
   Образ жизни Имиша, как он и предполагал, трудно было назвать аскетическим. Белый мрамор, зеленый малахит, черное и красное дерево, на высоких окнах шелковые шторы…
   Вокруг него были пальто, накидки, туники, плащи, пиджаки, брюки, бриджи. Сотни видов разнообразной обуви, церемониальные одежды нескольких десятков цветов, спортивная одежда, охотничья одежда… маскарадные костюмы… Вэйлок шарил глазами, стараясь найти алый пиджак, в котором канцлер был вчера.
   Он шел вдоль вешалок, внимательно рассматривая все. И вот во втором ряду он нашел этот пиджак и снял его с вешалки. Но тут же замер. В дверях стоял Авершам. Он медленно пошел вперед. Глаза его блестели.
   — Я не мог понять интереса к гардеробу канцлера, пока… — он кивнул на пиджак. — Я понял, что тебе здесь нужно.
   — Ты знаешь, для чего я здесь? — спросил Вэйлок.
   — Ты держишь пиджак, в котором канцлер ездил в Актуриан. Это единственное, что я понял. Дай его мне.
   — Зачем?
   — Из любопытства.
   Вэйлок отошел в конец комнаты и, отвернувшись, стал доставать пленки. Он чувствовал их, но не мог зацепить. Сзади послышались шаги Авершама. Руки его схватили пиджак. Вэйлок рванул, но Авершам держал крепко. Вэйлок ударил Авершама в лицо, тот пнул его в низ живота. Вэйлок схватил ногу Авершама, резко вывернул ее. Авершам упал, покатился к окну, вскочил на ноги, но Вэйлок уже был рядом и снова ударил его. Авершам схватился за шелковые занавески, но не удержался, хрипло вскрикнул и упал. Вэйлок в ужасе смотрел на пустой прямоугольник окна. Снизу донесся вопль, а затем послышались странные звенящие звуки.
   Вэйлок выглянул из окна и увидел тело Рольфа Авершама. Он упал прямо на металлическую ограду и напоролся на одну из острых пик. Ноги его судорожно дергались, задевая о металлическую решетку.
   — Вот откуда этот звон, — подумал Вэйлок. — Но и звон скоро прекратился.
   Вэйлок вернулся к пиджаку, быстро вытащил пленки и повесил пиджак обратно.
   Через мгновение он уже ворвался в кабинет Имиша. Канцлер быстро выключил экран, на котором обнаженные женщины и мужчины разыгрывали какую-то непристойную сцену.
   — Что случилось?
   — Я был прав, — задыхаясь, сказал Вэйлок. — Авершам пришел в гардеробную и напал на меня! Он подслушивал нас!
   — Но… но… — Имиш привстал с кресла. — Где же он?
   Вэйлок сказал ему, где.

 
   Канцлер Имиш с трясущимися щеками и кожей цвета прокисшего молока диктовал рапорт Трайенвудскому шефу убийц.
   — Его работа всегда изобиловала небрежностью. А затем я обнаружил, что он следит за мной. Я объявил ему, что увольняю его и взял мистера Вэйлока Гэвина на его место. Он ворвался в мой гардероб и напал на меня. К счастью, рядом был Гэвин Вэйлок. В завязавшейся борьбе Авершам выпал из окна. Это случайность, чистая случайность.
   Убийца принял рапорт и ушел. Имиш, пошатываясь, прошел в комнату, где ждал Вэйлок.
   — Все, — сказал он. — Я надеюсь, что ты прав.
   — Это был единственный способ оправдаться. В любом другом случае вас ждал бы громкий скандал.
   Имиш покачал головой, все еще ошарашенный тем, что случилось.
   — Кстати, — сказал Вэйлок, — когда мне приступить к выполнению своих обязанностей?
   Имиш удивленно посмотрел.
   — Ты действительно хочешь занять место Рольфа?
   — Мне не нравится в Актуриане, и мне хочется помогать вам.
   — Так слоп не сделаешь — прыгая с места на место.
   — Я доволен, — сказал Вэйлок.
   Имиш покачал головой.
   — Секретарь канцлера — это секретарь ничтожества. А это еще хуже чем быть ничтожеством.
   — Я всегда хотел иметь титул. Как ваш секретарь я становлюсь вице-канцлером. А кроме того, вы же сами сказали убийцам, что взяли меня на службу.
   Имиш поджал губы.
   — Ну и что. Ты можешь отказаться.
   — Я боюсь, это вызовет подозрения. А кроме того, нам нужно подумать о Визерерах.
   Имиш уселся в кресло, бросил на Вэйлока обвиняющий взгляд:
   — Ужасное событие!
   — Я сделаю все, чтобы вытащить вас из неприятностей.
   Долгое время они смотрели друг на друга.
   — Пожалуй, пойду, освобожу комнату от пожитков Авершама, — сказал Вэйлок.


16


   Прошел месяц. В Кларжес пришла осень. Деревья стали красно-желтыми, луга посерели, ветер становился все холоднее.
   В Кларжесе отмечался один из больших ежегодных праздников. Весь народ вышел на улицы. На Эстергази Сквер один человек внезапно пришел в неистовство, вскочил на скамейку и произнес гневную речь, указывая в сторону Актуриана и потрясая кулаками. Многие останавливались послушать его, и его пылкая речь нашла отклик в их душах. Двое убийц в черной форме остановились рядом, и сумасшедший обратил свою ярость против них. Толпа повернулась к ним, и убийцы пошли прочь. Но они сделали ошибку, удалясь слишком быстро. Толпа взревела и устремилась за ними. Убийцы прибавили шагу и вскоре побежали. Оратор, истощивший свои силы, упал на землю, закрыв лицо руками.