Верн Жюль Габриэль. Два года каникул

   — Слышишь, Фанн, — сказал Сервис, обращаясь к собаке, — здесь есть большие звери!
   Фанн ответил радостным лаем, не выказывая ни малейшего беспокойства.
   Молодые охотники решили вернуться в грот.
   — Вот идея, — сказал Уилкокс. — Не покрыть ли нам эту яму новыми ветками? Может быть, какое-нибудь животное попадет в нее!
   В этих словах сказался охотник, но, в общем, Уилкокс со своей природной страстью расставлять западни был практичнее Донифана. Товарищи помогли ему срубить ветви с соседних деревьев; самые длинные положили поперек ямы и таким образом совершенно скрыли отверстие. Очень первобытная западня, но часто с успехом употребляемая североамериканскими охотниками в пампасах.
   Чтобы узнать место, где была вырыта яма, Уилкокс сделал несколько заметок на деревьях до лесной прогалины, и все возвратились в грот.
   Охота была очень удачна. Дичи было в изобилии; не считая дрофы, было много каменных стрижей с белыми точками на перьях, как у цесарки, стаи лесных голубей, гусей, которых можно есть в том случае, когда после жарения они теряют свой жирный вкус. Между зверьками встречались «tucutucas» — род грызунов, которые свободно могут заменить кролика в фрикассе, рыжие зайцы с черными хвостиками, похожие вкусом на агути, «pichis» из породы броненосцев, млекопитающие с костяной оболочкой, мясо которых очень вкусно, «pecaris» — маленькие кабаны, и «guaculis» из рода оленей.
   Донифан мог бы убить какого-нибудь из этих животных, но так как они не подпускали к себе близко, то результаты охоты не окупили бы потраченного пороха. Гордон опять сделал замечание, которое неохотно приняли Донифан и его товарищи.
   В одну из этих экскурсий они запаслись двумя прекрасными растениями, найденными Брианом во время первой экспедиции к озеру. Это дикий сельдерей, росший в изобилии на сырых местах, и кресс, молодые побеги которого представляют хорошее средство от цинги. Эта зелень ради гигиены подавалась за каждым кушаньем.
   Кроме того, так как озеро и река еще не совсем замерзли, то удочками можно было ловить форелей и вкусную рыбу, похожую на щуку. Наконец, однажды Айверсон вернулся в восторге, неся довольно большого лосося, с которым ему долго пришлось бороться. В то время когда рыба устремляется к устью реки, ее можно было много наловить и запастись ею на зиму.
   Они несколько раз ходили к яме, устроенной Уилкоксом, но никакое животное не попадало в нее, хотя туда и положили большой кусок говядины, который мог привлечь какое-нибудь плотоядное животное.
   Однако 17 мая положение изменилось.
   В этот день Бриан и несколько других ребят отправились в лес близ утеса. Они хотели поискать вблизи грота какую-нибудь пещеру, которая могла бы им служить местом для склада остальных вещей.
   Подходя к яме, они услышали хриплые крики.
   Бриан направился в ту сторону, и к нему вскоре присоединился Донифан, не допускавший, чтобы его опередили. Остальные следовали за ними в нескольких шагах, с ружьями наготове, в то время как Фанн бежал, навострив уши и вытянув хвост.
   Они были в двадцати шагах от ямы, когда крики снова повторились. Среди сплетенных веток оказалась большая дыра, образовавшаяся, вероятно, от падения в яму какого-нибудь животного.
   Что это было за животное, нельзя было сказать. Во всяком случае, надо было быть наготове.
   — Пиль, Фанн! — закричал Донифан.
   Собака тотчас бросилась, не обнаруживая беспокойства.
   Бриан и Донифан подошли к яме и, нагнувшись, закричали товарищам.
   — Идите, идите!
   — Это не ягуар? — спросил Феб.
   — И не кугуар? — прибавил Кросс.
   — Нет, — ответил Донифан. — Это двуногий зверь, страус!
   Действительно, это был страус, и можно было порадоваться, что в лесу есть такие птицы, потому что их мясо очень вкусно, особенно жирная часть на груди.
   Нельзя было сомневаться, что это страус; по его среднему росту, по голове, похожей на гусиную, и по светло-серым перьям можно было его отнести к породе нанду, встречающихся в изобилии в пампасах Южной Америки. Хотя нанду нельзя сравнивать с африканским страусом, однако он все-таки делает честь фауне острова.
   — Надо его взять живым! — сказал Уилкокс.
   — Непременно! — воскликнул Сервис.
   — Это будет неудобно! — ответил Кросс.
   — Попробуем, — сказал Бриан.
   Сильная птица не могла выбраться из ямы, потому что крылья не позволяли ей подняться на поверхность, а ногам упереться в стены. Уилкокс вынужден был спуститься в глубь ямы, рискуя получить несколько ударов клювом. Однако ему удалось набросить свою куртку на голову птице, так что страус не мог повернуть головы. Теперь было легко перевязать лапы двумя или тремя связанными платками и общими силами вытащить его из ямы.
   — Наконец-то он попался! — воскликнул Феб.
   — А что мы с ним будем делать? — спросил Кросс.
   — Очень просто, — возразил Сервис, который никогда ни над чем не задумывался. — Мы его отведем в грот, приручим и будем ездить на нем. Он приручится, подобно его другу Жаку из «Швейцарского Робинзона».
   В том, что мальчики сумеют приручить страуса, можно было сомневаться, несмотря на ссылку Сервиса.
   Когда Гордон увидел американского страуса, он испугался того, что придется кормить еще один лишний рот. Но сообразив, что травы и листьев для него хватит, обрадовался. Маленькие с восторгом любовались этой птицей, привязанной на длинной веревке, но подходить к ней боялись. Когда они узнали, что Сервис намеревался его приручить, то взяли с него обещание покатать их.
   — Да, если вы будете послушны, — ответил Сервис, которого маленькие считали героем.
   — Будем! — воскликнул Костар.
   — Как, и ты, Костар, — улыбнулся Сервис, — ты решишься сесть на страуса?
   — Сзади тебя… и крепко держась за тебя… да!
   — Вспомни, как ты боялся, сидя на черепахе!
   — Это не одно и то же, — возразил Костар. — Страус по крайней мере не пойдет в воду.
   — Нет, но может полететь, — сказал Доль.
   Оба мальчика призадумались над этим.
   Со дня переселения в грот Гордон и его товарищи составили распорядок дня. Когда они окончательно устроятся, то Гордон предполагал найти занятие каждому, а главное, заботиться о том, чтобы дети не оставались одни. Дети по мере своих сил принимали участие в работе, но Гордон думал о том, что следует продолжать и уроки, начатые в пансионе Черман.
   — У нас есть книги, по которым мы можем продолжать учиться, — сказал Гордон, — и тем, что мы выучили, будет справедливо поделиться с нашими маленькими товарищами.
   — Да, — ответил Бриан, — если нам удастся покинуть этот остров, если мы увидим наши семьи, то пусть они убедятся, что мы не теряли времени понапрасну.
   Условились составить программу, и как только она получит всеобщее одобрение, следить, чтобы она точно исполнялась.
   С наступлением зимы будут такие дни, когда нельзя будет выходить, и важно, чтобы эти дни не пропадали. В данное время их очень стесняла теснота единственной комнаты, где все должны были поместиться. Надо было немедленно придумать, как расширить грот.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Расширение Френ-дена — Подозрительный шум — Исчезновение Фанна — Его возвращение — Устройство зала — Плохая погода. — Остров Черман. — Начальник колонии

   Во время последних экскурсий молодые охотники несколько раз осматривали утес, надеясь найти в нем другие углубления. Если бы они что-нибудь нашли, то новое помещение могло бы служить общим складом. Но окончив свои поиски, им пришлось вернуться к первоначальному плану — увеличить грот, выдолбив в нем несколько углублений, смежных с пещерой Франсуа Бодуэна.
   В граните, конечно, мальчики ничего подобного не могли бы сделать, но в известняке, который легко можно было рассечь киркой или заступом, это не представляло никакой трудности. Продолжительность работы не имела значения. В длинные зимние дни было бы чем заняться.
   Взрывать породу не было надобности, и достаточно будет тех инструментов, которыми они сверлили стену для проведения трубы кухонной печки. Бакстер расширил отверстие грота, приделав одну из дверей яхты. Кроме того, направо и налево от входа были просверлены в стене два узких окна, или, скорее, два пролета, чтобы было больше доступа света и воздуха.
   Уже с неделю продолжалась плохая погода. Сильный шквал пронесся над островом, но благодаря своему положению на юго-востоке Френ-ден был в стороне. Дождь и снег со страшным шумом разражались над утесом. Охотники стреляли дичь только вблизи озера. Если озеро и река не замерзли еще, то скоро они могут покрыться льдом, как только после шквалов наступят первые холода.
   Принужденные оставаться в гроте, ребята могли начать увеличивать свое помещение и принялись за работу 27 мая. Начали с правой стены.
   — Если мы будем пробивать наискось, — заметил Бриан, — мы, может быть, выйдем к озеру и устроим другой вход в грот. Это даст нам возможность лучше наблюдать за окрестностями, и если погода помешает нам выйти с одной стороны, мы по крайней мере сможем выйти с другой.
   Сорок или пятьдесят футов отделяли пещеру от восточной стороны. Следовало только проделать галерею в этом направлении, разыскав его с помощью компаса. Во время этой работы нужно было стараться избегать обвалов. Бакстер предложил сверлить узкое отверстие до известной глубины, а затем расширить его. Оба углубления грота были бы тогда соединены коридором, который можно бы было запирать по обоим концам, а по бокам можно было устроить один или два темных погреба.
   По своей легкости это был лучший план, и он имел то преимущество, что если обнаружится внезапное просачивание, то можно вовремя прекратить работу. В течение трех дней с 27 по 30 мая работа проходила при благоприятных условиях. Легкий известняк поддавался даже ножу, и выдолбленные куски тотчас же выносились из грота. По недостатку места не все были | заняты работой одновременно и нашли себе другое дело.
   Так, когда дождь и снег переставали идти, Гордон и остальные были заняты разборкой плота. Они также наблюдали за вещами, сложенными в углу выступа, потому что просмоленные брезенты плохо защищали от шквалов.
   Работы продвигались, и коридор был уже вырыт длиной от четырех до пяти футов, как вдруг произошло неожиданное происшествие. Это было днем 30 мая.
   Бриан, работая, согнувшись как рудокоп в копи, вдруг услышал внутри глухой шум. Он перестал работать. Гул снова донесся до его слуха.
   В одно мгновение он вышел из пробитой трубы, вернулся к Гордону и Бакстеру, находившимся у отверстия, и рассказал им о происшедшем.
   — Обман слуха! — ответил Гордон. — Тебе показалось.
   — Ступай на мое место, Гордон, — ответил Бриан, — приложи ухо к стене и слушай.
   Гордон поместился в узком проходе и через несколько минут вышел оттуда.
   — Ты не ошибся, — сказал он. — Я слышал там словно отдаленный гром.
   Бакстер, в свою очередь, тоже влез в проход и вернулся, говоря:
   — Что бы это могло быть?
   — Не могу себе представить, — ответил Гордон. — Надо предупредить Донифана и других.
   — Только не маленьких, — прибавил Бриан. — Это их напугает.
   Донифан, Уилкокс, Феб и Гарнетт один за другим лазили в отверстие, но гул прекратился, они ничего не услышали и решили, что их товарищи ошиблись.
   Во всяком случае, решили не прекращать работы и по окончании обеда снова принялись за нее.
   Вечером не было слышно никакого шума, но к девяти часам за стеной раздался новый гул.
   В эту минуту Фанн, забравшийся в проход, выскочил, весь ощетинившись, с оскаленными зубами, громко лая, как будто желая ответить на рычание, раздающееся внутри грота.
   Маленькие пришли в ужас. Воображение всякого английского мальчика постоянно наполнено легендами северных стран с их гномами, домовыми, валькириями, сильфидами, ундинами.
   Доль, Костар и даже Дженкинс дрожали от страха, их ничем нельзя было успокоить, и хотя Бриан заставил их лечь спать, но они долго не могли уснуть. Им снились привидения, духи, которые водились в скале, — словом, ужасы и кошмары.
   Гордон и другие продолжали тихо обсуждать это странное явление. По временам они слышали шум, и Фанн продолжал странно волноваться.
   Усталость одержала верх, и все пошли спать, исключая Бриана и Моко. Глубокая тишина царила в гроте до начала дня.
   Утром все встали очень рано. Бакстер и Донифан дошли до конца трубы. Не было слышно никакого шума. Собака спокойно ходила взад и вперед, не бросаясь на стену, как накануне.
   — Давайте работать, — сказал Бриан.
   — Хорошо, — ответил Бакстер. — Мы можем остановиться, если послышится какой-нибудь подозрительный шум.
   — Может быть, — заметил Донифан, — этот гул происходит от потока, пробивающегося сквозь скалу.
   — Мы бы его и теперь слышали, — заметил Уилкокс.
   — Верно, — ответил Гордон, — я, скорее, думаю, что это ветер, проникший в какую-нибудь трещину наверху скалы.
   — Пойдемте на плоскую вершину скалы, — сказал Сервис, — и там мы чтонибудь найдем…
   Предложение было принято.
   В пятидесяти шагах от спуска с берега по извилистой тропинке они могли дойти до вершины скалы. Через несколько минут Бакстер и двое или трое других поднялись наверх как раз над гротом. Это был напрасный труд. На поверхности этого ската, покрытого малорослой травой, они не нашли никакой трещины, через которую могли проникнуть ветер или струя воды. Итак, они ничего не узнали об этом странном явлении, которое маленькие принимали за что-то сверхъестественное.
   Они снова начали сверлить и продолжали работать до конца дня. Вчерашнего шума не было слышно, но по наблюдению, сделанному Бакстером, звук уже был не тот; казалось, что за стеной была пустота. Может быть, в этом направлении была естественная пещера, к которой примыкал ход, и в ней-то и происходил тот необъяснимый шум. Предположение о существовании другого смежного пещерного углубления было возможно, это даже было желательно, так как тогда не пришлось бы увеличивать помещения.
   Все работали с необыкновенным усердием, и до сих пор не было еще такого утомительного дня. Однако он прошел без особых приключений, только вечером Гордон заметил, что его собака пропала.
   Обыкновенно во время еды Фанн садился на скамейку около своего хозяина, но в этот вечер его место было пусто.
   Стали звать Фанна. Но он не появился…
   Гордон пошел к выходу и снова позвал Фанна. Полная тишина. Донифан побежал на берег реки, а Уилкокс к озеру… Собаки нигде не было.
   Напрасно искали Фанна вблизи грота, его нигде не могли найти. Очевидно, собака убежала далеко, иначе она бы ответила на голос Гордона. Возможно, что она заблудилась. Может быть, ее растерзал какой-нибудь зверь, и это предположение, пожалуй, было вернее.
   Было девять часов вечера. Глубокий мрак покрывал скалу и озеро. Пришлось отказаться от каких-либо поисков и вернуться в грот.
   Они все были встревожены и даже опечалены при мысли, что умное животное, может быть, навсегда пропало.
   Никто не мог заснуть. Им казалось, что они еще более одиноки, покинуты и удалены от своей родины и родных.
   Вдруг среди тишины послышался гул. На этот раз он был похож не то на ворчание, не то на вой.
   — Это оттуда! — воскликнул Бриан, бросаясь к коридору.
   Все в ожидании чего-то встали. Ужас охватил маленьких, и они попрятались под одеяла.
   Бриан сказал:
   — Там должно быть углубление, вход в которое находится у подножия скалы.
   — И в него-то, вероятно, звери прячутся на ночь! — прибавил Гордон.
   — Наверно, — ответил Донифан. — Завтра мы отправимся на поиски.
   В эту минуту раздался лай.
   — Не Фанн ли там, — воскликнул Уилкокс, — не схватился ли он с какимнибудь зверем?!
   Бриан, прислонив ухо к стене, прислушивался, но все смолкло.
   Из того, что Фанн попал туда, было видно, что существовало другое углубление, в которое можно было проникнуть, вероятно, через какое-нибудь отверстие, скрытое между переплетающимися кустарниками у подножия утеса.
   Ночью не было слышно ни воя, ни лая.
   С рассветом предпринятые поиски около реки и озера привели к тем же результатам, что и накануне на вершине утеса.
   Несмотря на поиски, Фанна нигде не могли найти. Бриан и Бакстер работали по очереди без перерыва. В течение утра проход достиг двух футов глубины. Время от времени останавливались, прислушивались, но ничего не слышали.
   В полдень позавтракали и в час снова принялись за работу.
   Были приняты все предосторожности в случае, если стена будет пробита и из углубления выбежит какое-нибудь животное. Маленьких отвели на берег. Донифан, Уилкокс и Феб стояли с ружьями и револьверами в руках, готовые ко всякой неожиданности.
   Около двух часов раздался крик Бриана. Его лом прошел насквозь, известь обсыпалась, и открылось довольно большое отверстие.
   Бриан тотчас же пошел к своим товарищам, которые не знали что и подумать.
   Но не успел он произнести ни слова, как какое-то животное одним прыжком очутилось в пещере.
   Это был Фанн.
   Он прежде всего бросился к ведру с водой и начал жадно пить.
   Затем, махая хвостом, стал прыгать вокруг Гордона. Бояться было нечего.
   Бриан взял тогда фонарь и полез в пещеру. Гордон, Донифан, Бакстер и Моко последовали за ним. Через пробитое отверстие они прошли в темное углубление, в которое не проходил свет.
   По размеру это была такая же пещера, как и Френден, но гораздо глубже, и земля была покрыта топким песком на пространстве пятисот ярдов. Можно было предположить, что в этой пещере были вредные газы. Но раз лампа горела, то это означало, что воздух туда проникал через какое-нибудь отверстие. Кроме того, Фаин не мог бы попасть туда.
   В эту минуту Уилкокс на что-то наткнулся и, дотронувшись рукой, почувствовал что-то холодное.
   Бриан поднес фонарь.
   — Это шакал! — воскликнул Бакстер.
   — Да шакал, которого загрыз наш храбрый Фанн, — ответил Бриан.
   — Так вот объяснение того, чего мы не могли понять, — прибавил Гордон.
   Если один или несколько шакалов проникли в эту пещеру, то надо было найти, через какое отверстие они туда попадали.
   Выйдя из грота, Бриан стал обходить скалу со стороны озера, перекликаясь с товарищами, которые ему отвечали. Таким образом он открыл узкое отверстие между кустарниками, через которое влезали в углубление шакалы. Но после того, как Фанн полез туда же, часть стены обрушилась и загородила вход.
   Таким образом все выяснилось: и рев шакалов, и лай собаки, которая в продолжение двадцати четырех часов не могла выйти.
   Как все это было удачно! Не только Фанн вернулся к своим молодым хозяевам, но и они были избавлены от большого труда. Оказалась «совершенно готовая», как сказал Доль, большая пещера, о существовании которой Бодуэн не подозревал. Все мальчики, собравшись в новой пещере, огласили ее радостными криками, а Фанн — своим веселым лаем.
   С каким усердием они принялись за работу, чтобы сделать из прохода удобный коридор. Вторая пещера, которую назвали «зал», по своим размерам оправдывала название. Пока будут устраивать кладовые по бокам коридора, весь материал перенесут в этот зал. Он может служить спальней и рабочей комнатой, а первая пещера будет отведена под кухню, буфет и столовую. Но так как рассчитывали все в ней складывать, то Гордон предложил назвать ее складом; это предложение было принято.
   Прежде всего перенесли в новую пещеру койки и симметрично поставили их на песчаном полу. Затем разместили мебель с яхты: диваны, кресла, столы, шкафы, затем печи, которые могли нагревать это большое помещение. Потом к выходу из пещеры на озеро Бриан с большим трудом приделал двери с яхты. Кроме того, прорубили два новых окна по обеим сторонам двери, так что свет достаточно проходил в зал, а вечером он освещался фонарем.
   На это устройство употребили две недели. Пора было кончать, так как после затишья погода стала меняться. Хотя не было еще очень холодно, но шквалы становились такими сильными, что было запрещено предпринимать экскурсии.
   Ветер был такой сильный, что, несмотря на защищавший утес, вода в озере поднималась так же высоко, как и в море. Волны с шумом разбивались, и, наверно, ни одна лодка их не выдержала бы. Надо было вытащить ялик на берег, иначе его могло унести.
   В пещере было тепло благодаря сухим дровам, хорошо нагревавшим печи.
   Это было истинным счастьем, что они нашли помещение для всего, что им удалось спасти с яхты.
   Гордон и его товарищи не выходили из-за плохой погоды и могли устроить помещение как можно удобнее. Они расширили коридор и вырыли два отделения, в одном из которых было заперто оружие.
   Так как охотники не могли уходить далеко, то приходилось довольствоваться водными птицами, хотя все роптали, потому что Моко не мог уничтожить их болотного привкуса. В углу кладовой было устроено временное помещение для страуса, потому что сарай не был еще готов.
   Гордону пришла мысль составить программу, которой все должны подчиниться после того, как она будет одобрена.
   Надо было позаботиться и о нравственном воспитании. Неизвестно было, долго ли продлится их пребывание на острове. Если удастся уехать, то как им будет приятно, что они употребили время с пользой. Из книг библиотеки яхты они могли увеличить свои знания и посвятить себя обучению маленьких; таким образом, долгие зимние дни можно было проводить полезно и приятно.
   Вечером 10 июня после ужина все собрались в зале вокруг топившихся печей, и разговор коснулся вопроса, какое название дать главным географическим пунктам острова.
   — Это было бы очень полезно и практично, — заметил Бриан.
   — Да, — воскликнул Айверсон, — главное, выберем получше названия!
   — Так, как делали настоящие или воображаемые робинзоны, — заметил Феб.
   — В действительности мы ведь тоже робинзоны, — сказал Гордон.
   — Пансион Робинзонов! — воскликнул Сервис.
   — Когда мы, — продолжал Гордон, — дадим название заливу, рекам, лесам, озеру, утесу, болотам, мысам, нам легче будет ориентироваться.
   Это предложение было принято, и оставалось только придумать подходящие названия.
   — У нас уже есть бухта Sloughi, где разбилась наша яхта, — сказал Донифан, — и я думаю оставить это название, к которому мы так привыкли.
   — Конечно, — ответил Кросс.
   — Мы также оставим название Френ-ден, — прибавил Бриан, — в память погибшего француза, место которого мы заняли.
   Никто этого не оспаривал, даже Донифан, хотя предложение было сделано Брианом.
   — А как мы назовем реку, впадающую в бухту Sloughi?
   — Зеландской рекой, — предложил Бакстер. — Это название напомнит нам нашу страну.
   — Хорошо!.. хорошо!.. — раздались голоса.
   — А озеро как назвать? — спросил Гарнетт.
   — Назовем его в честь наших семейств Family lake — Семейным озером, — продолжал Донифан.
   Это название было принято с рукоплесканием.
   Скала была названа Окленд-хилл (холм Окленда). Мыс, с которого Бриан думал, что видел на востоке море, был назван по его предложению False-Sea-point (мыс Ложного Моря).
   Остальные названия были следующие.
   Лес, где были найдены западни, — Fraps-woods (лес Западни), другая часть леса между заливом и утесом — Bog-Woods (лес Топи); болота, покрывавшие южную часть острова, — South-moors (Южные болота), ручей, перегороженный каменной запрудой — Dike-creek; (ручей Запруды), берег, у которого яхта села на мель, — Wreck-coast (берег Крушения), наконец, Sport-terrace (терасса Спорта) — лужайка между рекой и озером, предназначенная для упражнений, предусмотренных по программе.
   Что касается других частей острова, то их будут называть по мере знакомства с ними и согласно с теми событиями, которые там произойдут.
   Нашли нужным также назвать главные мысы, обозначенные на карте Франсуа Бодуэна. На севере острова — Норд-Кап, на юге — Сауф-Кап. По общему согласию остальные три мыса, выдающиеся на западе, были названы: Французским, Британским и Американским мысами, в честь трех наций — представительниц этой маленькой колонии. Эти названия были даны по инициативе Гордона, который был более занят устройством этого нового владения, чем стремлением выбраться отсюда. Мальчики уже больше не были потерпевшими крушение на «Sloughi», но поселенцами острова.
   Надо было назвать сам остров.
   — Слушайте! Я придумал, как его назвать! — воскликнул Костар.
   — Ты придумал? — спросил Донифан.
   — Молодец Костар! — воскликнул Гарнетт.
   — Наверно, он назовет его островом Бэби, — заметил Сервис.
   — Не смейтесь над Костаром, — сказал Бриан. — и выслушаем его.
   Смущенный, мальчик замолчал.
   — Говори, Костар, — произнес Бриан, подбодряя его. — Я уверен, что ты хорошо придумал.
   — Так как мы ученики пансиона Черман, то и назовем его островом Черман, — сказал Костар.
   Лучшего названия нельзя было и придумать. Все зааплодировали.
   «Черман» похоже было на географическое название, и оно в будущем могло перейти в атлас.
   Наступил час отдыха, Бриан обратился к мальчикам:
   — Раз мы дали название нашему острову, то не следует ли выбрать начальника, который бы управлял им?
   — Начальника? — переспросил Донифан.
   — Да, — ответил Бриан, — мне кажется, было бы лучше, если бы кто-нибудь из нас пользовался авторитетом. Пусть будет на острове Черман так, как в других странах.
   — Да!., да!.. Выберем начальника, — сказал тогда Донифан, — но с условием, чтобы это было на определенный срок, например на год.
   — И чтобы его можно было снова выбрать, — добавил Бриап.