Несколько лет назад я с группой туристов впервые попал на Кавказ, в Пятигорск. Был жаркий полдень. Мы выгрузили свой багаж из электрички и вышли на привокзальную площадь. И вдруг откуда-то справа послышался отдаленный шум. Вскоре шум превратился в грохот, и на площадь выскочил грузовик, полный альпинистов. Во всю мощь своих молодых легких, оздоровленных хрустальным воздухом вершин, они сокрушали покой и благодать города Пятигорска. Казалось, сейчас эти парни выпрыгнут из своей машины и пойдут брать штурмом Цветник и Провал. Но, слава богу, машин на площади не остановилась, и ее грохот постепенно затерялся в кривых пятигорских улицах.
   – Ну и ну! – сказал, покачав головой, стоящий рядом с нами старик железнодорожник.
   А между тем альпинисты всего-навсего пели песню. Песню, которую неизвестно кто и когда сочинил, песню, которую знает назубок любой альпинист, начиная с желторотых новичков и кончая суровыми мастерами высотных восхождений. Называется она «Репшнур-веревочка».
   Неизвестный автор был, очевидно, человек решительный – он сразу брал быка за рога. Песня начинается так:

 
По травянистым склонам быстро
Спускались мы с Тютю-Баши.
 

   Действие изображено, писать вроде больше не о чем, поэтому в двух последующих строчках сообщается кое-что о героях спуска:

 
И все мы были альпинисты
И распевали от души.
 

   Памятуя о том, что мелодии русских народных песен широко популярны, автор на мотив «Ленты-бантики, да ленты-бантики» присочиняет такой припев:

 
Репшнур-веревочка,
Репшнур-веревочка,
Репшнур-веревочка,
Веревки в ýзлы вяжутся.
Альпинистки по склонам шляются,
Колесной мазью мажутся.
 

   Нормальное ударение в слове «узлы» никак не укладывалось в размер. Поэтому получились «ýзлы». И странно: серьезные люди – научные работники, инженеры, рабочие, студенты – поют эти самые «ýзлы». Поют хором и мурлычут в одиночку, исполняют в концертах художественной самодеятельности, переписывают в тетради. Да и как же не переписывать? Ведь в песне сосредоточены важнейшие принципы альпинизма. Вот они:

 
В основе спорта альпинизма
Всегда стоял вопрос еды.
Коль не накормишь альпиниста,
Он ни туды и ни сюды.
 

 
В основе спорта альпинизма
Лежит художественный свист,
А коль свистеть ты не умеешь,
Какой ты, к черту, альпинист!
 

   Может быть, некоторым товарищам, ни разу не бывавшим в горах, песня покажется редким экспонатом. Нет, это одна из самых распространенных альпинистских песен. Она живет уже многие годы и неизвестно, сколько еще будет жить. И песня эта не составляет особого исключения.
   Среди нашей спортивной молодежи бытует масса песен – бездумных, глупо экзотических и просто пошлых.
   Молодым людям, отправляющимся в поход, ничего не стоит, например, глубоко удивить пассажиров поезда таким сочинением:

 
Мы идем по Уругваю,
Ночь – хоть выколи глаза,
Но никто из нас не знает,
Скоро ль кончится гроза.
Только дикий рев гориллы
Нарушает в джунглях сон,
Осторожней, друг мой милый, –
Где-то воет саксофон…
 

   Поется эта, с позволения сказать, песня на склонах Кавказских гор, в снегах Полярного Урала, в подмосковной электричке.
   Кстати, об электричке.
   Туристы, отправляющиеся в пригородном поезде на лоно природы, считают своей первейшей обязанностью оглашать окрестность песнопениями. А электричка полна народу: едут рабочие и служащие, едут дачники, рыболовы. И, пользуясь тем, что еще не введен штраф за публичную демонстрацию плохого вкуса, молодые любители путешествий хором начинают петь:

 
Я уходил тогда в поход,
В кавказские края,
Осталась дома банка шпрот
Моя любимая.
Чтоб этот я прошел поход,
Чтоб жив остался я,
Пришли сюда мне банку шпрот,
Моя любимая.
 

   Исполняется это произведение обычно под аккомпанемент залихватского гитариста, которому ноты не более знакомы, чем парикмахеру звезды в созвездии Волосы Вероники. А люди в поезде слушают. Слушают и вспоминают…

 
Я уходил тогда в поход,
В суровые края.
Рукой взмахнула у ворот
Моя любимая.
 

   Война… Песня, которая пелась в землянках, в эшелонах, идущих на фронт, в партизанских отрядах… Хорошая, милая песня. Кто-то взял ее и испортил. И люди уходят в другие вагоны.
   Туристы же продолжают петь: у них ведь еще в запасе отличная песня «Убит поэт»! И действительно, на мотив «Когда б имел златые горы» бессовестно распевается лермонтовское стихотворение. На этот же мотив поется «У лукоморья дуб зеленый». Просто диву даешься: откуда такая изобретательность?
   В альпинистских лагерях иногда устраиваются вечера песни. Взрослые люди, образованные, начитанные, имеющие детей и занимающие солидные посты в учреждениях, громогласно утверждают следующее:

 
Я с детства был испорченный ребенок,
На папу и на маму не похож,
Я женщин обожал еще с пеленок,
Эх, Жора, подержи мой макинтош!
Я сам сторонник чистого искусства,
Которого теперь уж не найдешь.
Во мне горят изысканные чувства,
Эх, Жора, подержи мой макинтош!
 

   Вслед за этим «опусом» знатоки русской словесности распевают песню про Одессу:

 
А гений Пушкин тем и знаменит,
Что здесь он вспомнил чудное мгновенье…
 

   Из Новосибирска и Ленинграда, из Нижнего Тагила и Симферополя, из многих городов и сел нашей страны съезжаются люди в альпинистские лагеря на сборы и соревнования. Приезжают они туда наивными глупцами, усвоившими курс литературы в пределах школы или института и курс альпинизма по учебнику В.М.Абалакова. Уезжают же – всесторонне развитыми людьми, твердо знающими, в чем причина известности Пушкина и как формулируются основные принципы альпинизма.
   Вот как обстоят дела с музыкальным бытом спортсменов. И все же было неправильно утверждать, что поются только такие песни. Теми же альпинистами написано немало привлекательных песен. Назовем некоторые из них: «Баксанская», «Барбарисовый куст», «Снег», «Рассвет над соснами встает». А вот, например, задушевная, лиричная «Поземка»:

 
Ветер поземку крутит,
Звезды мерцают в тучах,
А впереди мигают
Далеких сел огни.
Где-то гармонь страдает,
Кружится снег летучий
И серебром ложится
Около нашей лыжни.
 

   Эти песни всегда поются с увлечением. Но беда в том, что их никто не пропагандирует. Печатаются изредка спортивные песни, написанные профессиональными композиторами. Но их почти не поют. Вернее, они сами не поются. Как правило, мелодии их маложизненны, а в стихах лишь формально рифмуются те или иные спортивные лозунги. И никто до сих пор не позаботился о том, чтобы как-то распространять лучшие песни, созданные самими спортсменами.
   Этот фельетон написан против пошлости и безвкусицы, пустившей довольно глубокие корни в песенном спортивном быту. Но дрянные песни не искоренишь статьями и разговорами. Их можно искоренить только другими песнями – хорошими.
 
   1959