Владимир Дэс. Побеседуем

Владимир Дэс
Побеседуем

   Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
 
   © Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()

   Этот магнитофон мы, сложившись, купили в комиссионке, когда были еще студентами.
   Он уже тогда был очень старым.
   Кое-кто из моих приятелей даже предполагал, что создал это чудо техники сам прародитель звукозаписи Томас Альва Эдисон.
   К тому же он не работал в обычном смысле этого слова.
   Он хрипел и сопел, но от него никак было не добиться необходимого нашим здоровым телам заряда энергии в виде модной музыки.
   Я в то время серьезно увлекался радиотехникой и смело взялся за ремонт этого пережитка прошлого.
   Я вскрыл его. Отвинтил четыре шурупа. Снял пожелтевшую пластмассовую крышку. Плата была еще паяная – вывод диода к ножке триода, – а не печатная с медными дорожками.
   «Какая древность», – подумал я тогда.
   Почистил внутренности. Подпаял там, где, как мне показалось, отошли контакты. И вернул крышку на место. Магнитофон заиграл. Но писал он только «живьем», через микрофон.
   В нашей студенческой жизни он пришелся очень кстати. Сколько он видел и слышал веселых вечеринок и невинных дружеских попоек. Потом он куда-то затерялся вместе со всеми пленками.
   Наверное, в нем просто отпала надобность, и потому я о нем забыл.
 
   Лет через двадцать, став уже законченным пьяницей, я жил вдвоем с моей тетушкой на ее пенсию и ее же подработку. У нее в стареньком домике в одном нудном пригородном поселке.
   И вот однажды, уже распродав все мало-мальски ценное из дома старенькой тетушки, я залез на чердак и нашел там старый облезлый чемодан с моими студенческими конспектами. Перебирая тетрадки в чемодане, я обнаружил на самом дне – вот ведь чудо! – старый магнитофон и три бобины с пленкой.
   Эх, и обрадовался же я ему!
   Как он туда попал?
   На меня дохнуло молодостью и счастьем минувших лет.
   Я смотрел на свои конспекты и удивлялся, какой же я был умный. Это же надо столько исписать!
   По моей небритой, синюшной, одутловатой щеке покатилась скупая похмельная слеза.
   Я хотел заплакать, но вместо этого чихнул, чем вывел себя из сентиментального расслабления, и подумал, глядя на старенький магнитофон: «А за него ведь нальют!»
   Взял его и спустился с чердака.
   При дневном свете я понял, что это патриархальное чудо так обветшало, что честно обменять его хотя бы на рюмку нечего и надеяться.
   Я попробовал его на предмет звучания.
   Еще одно чудо: он играл! Зазвучали совсем забытые песни Владимира Высоцкого, «Аббы» и Челентано.
   Боже, как же это было давно!
   Моя рука машинально зашарила по столу в поисках стакана. Но там, конечно, ничего путного не было. Только кринка козьего молока, а молока я в рот не брал лет этак тридцать.
   Вот если бы козы вместо молока давали спирт или на худой конец вино, тогда жизнь была бы прекрасна.
   Дои козу или буренку и пей, дои и пей.
   Я посмотрел на кринку с молоком и мечтательно закрыл глаза, слушая развеселые песни Высоцкого.
   Но, как я ни мечтал, молоко в вино не превратилось.
   А жаль.
   Я вздохнул и выключил магнитофон.
   Теперь надо было решить нелегкую задачу: кому в поселке может понадобиться это добро?
   Перебрал в уме всех, но так и не нашел.
   Если у человека были деньги, то был и магнитофон, а если магнитофона не было, то не было и денег.
   Но я все же решил рискнуть и понес его к фермеру и одновременно – хозяину единственного в нашем поселке кафе.