Влас Михайлович Дорошевич
По ту сторону здравого смысла, или Неожиданное chassé croise[1]
(Трагедия в 3-х действиях) [2]

Действующие лица и сверхчеловеки

   Альфонс Альфонсович Переверзев – художник-декадент, сверхчеловек, состоит на содержании.
   Мессалина Клеопатровна Воробьина – 1-ой гильдии сверхчеловечица, купчиха, одета скелетом, танцует danse macabre[3].
   Жанна Переверзева, урожденная д'Арк – состоит с мужем в декадентских отношениях, потому что г. Ленский ее и через год после свадьбы называет «барышней».
   Воробьин – обыкновенный человек, состоит мужем, сверхчеловечицы.
   Паспарту – репортер, даже сверхрепортер, все видит, все слышит, а чего не видит и не слышит, о том догадывается.
   Князь Горбатов – человек, твердо знающий четыре правила арифметики.
   Сверх-Дягилев – существо мистическое.
   Сверх-Философов – существо аллегорическое.
   Сверхинспектор.
   Г-н Волынский – блаженный сверхчеловек, личный друг Ницше.
   П.Д. Боборыкин – маститый писатель и коварный мужчина.
   В.В. Андреев[4] – балалаечник своего отечества.
   Сверхчеловеки, сверхчеловечицы, кукоты, кукотки, декаденты и проч.
 
   1-ое действие происходит по ту сторону здравого смысла[5], 2-ое в Александрийском сверхтеатре, 3-е в журналистике.

Действие I
Danse macarbre

   Перед поднятием занавеса оркестр играет песенку из «Фауста» (из трагедии).
 
«Раздолье нам,
Как дикарям
Или пятистам
Большим свиньям!»
 
   Сцена изображает гостиную в декадентском стиле.
   Паспарту (оглядывается и пишет в записную книжечку). – «Сотри»[6] у купчихи 1-ой гильдии Мосеевой. Гостиная освещена красными лампионами, заключенными в черепа. В углу, вместо столика, гроб, в котором лежит сделанный из… (Подходит, пробует пальцем и облизывает палец) сделанный из яблочной пастилы покойник. Гости, подходя, берут покойника ложечкой и едят. Покойник похож на хозяйку дома. По комнатам ходят факельщики. Среди присутствующих назовем au hasard[7]: 1-ой гильдии декадентку Воробьину (костюм – саван), супругу известного декадента Переверзеву (одета в непроданную картину)… Человек!
   Дворецкий (одетый факельщиком, не откликается).
   Паспарту. – Сверхчеловек!
   Дворецкий. – Что прикажете?
   Паспарту. – Ужин будет?
   Дворецкий. – На тринадцати столах, по тринадцати персон на каждом.
   Паспарту (все это записывает). А что на ужин?
   Дворецкий. – Спервоначалу живая рыба!
   Паспарту. – Как живая?
   Дворецкий. – А так, кажный гость будет рыбу вспарывать, живой ей в брюхо лимон жать и свежую икру выедать.
   Паспарту. – Дальше?
   Дворецкий. – Дальше мозги. В черепах подавать будут.
   Паспарту. – Стильно! Дальше что?
   Дворецкий. – Живого поросенка жарить будут.
   Паспарту. – Орать будет!
   Дворецкий. – Ничаво! Балалаешники в это время играть будут.
   Паспарту. – А соус будет?
   Дворецкий (мнется). – Соус-то будет! Только его в такой посуде подавать будут, что вам в газете напечатать никак невозможно.
   Паспарту. – Черт знает, что такое! Вот и веди тут светскую хронику! В аристократических домах, кроме тартинок, есть нечего, а у купцов – еда есть, но из такой посуды есть заставляют, вспомнить тошно: мозги из черепов. Тьфу! Оно, правда, мозги, поросенок – немножко по-купечески, но из черепов и живой – стильно!
   Факельщик (появляясь, мрачно). – Абракадабра!
   Все (радостно). – Ах, это monsieur Волынский! Он всегда о себе так велит докладывать!
   Паспарту (пишет). – «Неожиданный сюрприз, устроенный гостеприимной хозяйкой. Входит наш известный мыслитель г. Волынский. Каждый волос на его голове поднят спиралью, в глазах вопросительные знаки, пальцы испачканы в чернилах. Входя, ударяет себя по лбу, причем любезная хозяйка в ту же минуту ударяет в гонг, так что приятно пораженным гостям кажется, что этот звук вылетает из вдохновенной головы г. Волынского. Входя, говорит»…
   
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента