Влас Михайлович Дорошевич
Портрет Мунэ-Сюлли[1]
* * *
Отелло подписывает бумаги.
Дездемона с веранды бросает в него розой.
Роза рассыпается, и лепестки ее обсыпают стол, мавра, его живописный костюм.
Отелло ловит и прижимает к губам лепестки розы.
Смеющаяся, с золотистыми волосами, венецианка и мавр, обсыпанный розовыми лепестками.
Вы оглядываетесь на публику.
– Как хорошо! – говорят одни глазами.
Другие не могут удержаться от иронической улыбки.
Париж, наверное, весь пришел в восторг.
Жюль Леметр нашел это «трогательным и чудесным».
Катулл Мендес написал об этом в своей рецензии стихотворение в прозе.
Арман Сильвестр находит, что это хорошо, как сама поэзия.
Ростан сказал, что на одну эту тему можно написать пьесу в 5 актах в стихах.
Эта игра, проходящая между двумя влюбленными, кажется сентиментальной.
Росси, уводя Дездемону ночью в свой дом, кидал на нее взгляд, полный страсти.
И мы видели, какой безумной страстью пылает мавр к Дездемоне.
Сальвини улыбался Дездемоне и гладил ее по щеке, как ребенка.
И мы видели, как верит этому ребенку стареющий Отелло.
Мунэ-Сюлли перебрасывается с Дездемоной цветами, как пастушки на сентиментальной картинке.
Если там было много чувства, – здесь много чувствительности.
В минуту подозрений и гнева, Отелло попадается под руки гирлянда, которую сплела Дездемона, – и он топчет белые цветы.
Дездемона с веранды бросает в него розой.
Роза рассыпается, и лепестки ее обсыпают стол, мавра, его живописный костюм.
Отелло ловит и прижимает к губам лепестки розы.
Смеющаяся, с золотистыми волосами, венецианка и мавр, обсыпанный розовыми лепестками.
Вы оглядываетесь на публику.
– Как хорошо! – говорят одни глазами.
Другие не могут удержаться от иронической улыбки.
Париж, наверное, весь пришел в восторг.
Жюль Леметр нашел это «трогательным и чудесным».
Катулл Мендес написал об этом в своей рецензии стихотворение в прозе.
Арман Сильвестр находит, что это хорошо, как сама поэзия.
Ростан сказал, что на одну эту тему можно написать пьесу в 5 актах в стихах.
Эта игра, проходящая между двумя влюбленными, кажется сентиментальной.
Росси, уводя Дездемону ночью в свой дом, кидал на нее взгляд, полный страсти.
И мы видели, какой безумной страстью пылает мавр к Дездемоне.
Сальвини улыбался Дездемоне и гладил ее по щеке, как ребенка.
И мы видели, как верит этому ребенку стареющий Отелло.
Мунэ-Сюлли перебрасывается с Дездемоной цветами, как пастушки на сентиментальной картинке.
Если там было много чувства, – здесь много чувствительности.
В минуту подозрений и гнева, Отелло попадается под руки гирлянда, которую сплела Дездемона, – и он топчет белые цветы.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента