День выдался хороший. Небо сняло синевой, солнце — золотом, бабочки порхали, птицы ворковали, пчелы гудели; словом, природа благодушествовала, чем и отличалась от Фредди Трипвуда. Младший сын лорда Эмсворта сидел в своей двухместной машине у входа в замок и думал о собачьем корме. Рядом с ним сидела прекрасная овчарка.
   Фредди приехал ненадолго. Женившись на прелестной дочери Доналдсона Собачьей Радости, он уехал в Америку, где и жил на Лонг-Айленде, трудясь для фирмы. Сейчас он был в Англии, потому что тесть решил расширить сферу влияния. Агги, его жена, соскучилась в замке за неделю и поджидала во Франции.
   Вытирая ухо, которое лизнула овчарка, Фредди увидел, что по ступенькам идет изящный и немолодой человек с моноклем в черной оправе. То был Галахад, его дядя, король лондонской богемы, которым издавна гордились театры, скачки и не очень чинные рестораны. Сестры (Констанс, Джулия, Дора, Гермиона и др.) считали его позором семьи, а Фредди очень любил, мало того — почитал, видя в нем неистощимый запас изобретательности.
   — Так, так, юный Фредди, — сказал Галахад. — Куда ты везешь эту собаку?
   — К Фэншоу.
   — В Марлинг-холл? Это там живет хорошенькая девушка, с которой я тебя встретил?
   — Да, Валерия. Старик Фэншоу — глава здешних охотников. Сам понимаешь, что это значит.
   — Нет, не понимаю.
   — Под его началом — несметное множество собак, и каждой нужен корм.
   — Ты хочешь продать им свой товар?
   — Еще бы! Дочку он любит, ни в чем ей не отказывает, а ей очень понравилась овчарка. Вот я и везу. Она обещала за это, что отец закажет массу корма.
   — Фредди, это же не твоя собака! Агги оторвет тебе голову.
   — Ничего, ничего. Я все продумал. Скажу, что она умерла, и раздобуду такую же. Ну, мне пора. До скорого! — И Фредди исчез в облаке дыма.
 
 
   Галли задумался. Долгое общение с букмекерами и жучками воспитало в нем широту ума, но здесь и он покачал головой; а после этого, вернувшись в замок, немедленно встретил Биджа, дворецкого. Тот немного пыхтел, ибо спешил кудато, а былую стройность утратил довольно давно.
   — Мистер Фредерик уже уехал, сэр? — спросил он.
   — Только что. А в чем дело?
   — Телеграмма. Наверное — важная.
   — Нет, вряд ли. Результаты бегов или что-нибудь в этом духе. Дайте мне, я передам.
   И он пошел дальше. Он был общителен, ему хотелось с кем-нибудь поговорить. Конечно, он мог поговорить с сестрой, она читала на террасе, но что-то подсказывало ему, что пользы, тем более — радости от этого не будет. Леди Констанс не ценила его рассказов о прошлом. Наконец, он решил пойти к брату Кларенсу, с которым всегда приятно обменяться мыслями, и нашел мечтательного пэра в библиотеке.
   — А, вот ты где! — сказал он, на что лорд Эмсворт задрожал всем длинным телом и воскликнул:
   — Это ты, Галахад!
   — Я, и никто другой. В чем дело?
   — Какое дело?
   — Ты встревожен. Спокойный человек не вскакивает, как вспугнутая нимфа. Скажи мне все.
   Граф обрадовался, он именно того и хотел.
   — Это Конни, — произнес он. — Ты слышал, что она утром сказала?
   — Я не выходил к завтраку.
   — Значит, не слышал. Я как раз ел селедку, а она говорит: «Надо уволить Биджа».
   — Что?! Биджа?
   — Она говорит, «он нерасторопный», «нам нужен молодой, проворный дворецкий». Это ей, не мне. Я просто охнул, селедкой подавился.
   — Вполне естественно. Бландинг без Биджа? Этого быть не может. Бландинг с проворным дворецким? Подумать страшно! Так и вижу, юркий хлыщ, ходит колесом, слетает по перилам… Топни ногой, Кларенс.
   — Кто, я? — спросил лорд Эмсворт. — Я не могу топать на Конни.
   — А я могу, и топну. Нет, уволить Биджа! После восемнадцати лет беспорочной службы! Чудовищно.
   — Она говорит, он получит пенсию.
   — Пусть не утешает себя, ничего не выйдет. Да с таким же успехом можно уволить архиепископа Кентерберийского!
   Он бушевал бы и дальше, но шаги на лестнице оповестили о том, что Фредди, вернувшись от Фэншоу, идет к себе. Лорд Эмсворт заморгал. Как многие отцы-аристократы, он плохо выносил младшего сына, и его раздражало, что в Америке тот приобрел какую-то прыть, какую-то такую скакучесть.
   — Это Фредерик, — печально сказал он.
   — У меня для него телеграмма, — сказал Галли. — Пойду, отдам.
   — Пойди, — согласился брат. — А я посмотрю на цветы. Ушел он в розовый сад и принялся нюхать розы, что всегда его радовало, но сейчас не принесло утешения. Тогда он вернулся и взял с полки любимую книгу про свиней; но и она не помогла. Мысль о том, как дворецкий исчезает из замка, терзала его — хотя слово «исчезать» не очень подходило к корпулентному Биджу.
   Печальную задумчивость прервал тот, кто ее вызвал.
   — Простите, милорд, — сказал Бидж. — Мистер Галахад просит вас зайти к нему в курительную.
   — Почему он сюда не идет?
   — Он вывихнул ногу, милорд. Они с мистером Фредериком упали с лестницы.
   — Как же это они?
   — Мистер Галахад протянул мистеру Фредерику телеграмму. Мистер Фредерик ее открыл, закричал, зашатался и вцепился в мистера Галахада. Ногу он тоже вывихнул. Лежит в постели.
   — Ой, Господи! Им больно?
   — Насколько я понимаю, острая боль прошла. Их лечит судомойка. Она — маленькая фея.
   — Кто?
   — Маленькая фея, милорд. Разновидность девочек-скаутов. Умеют оказывать первую помощь.
   — Какую? А, первую! — сказал лорд Эмсворт, читая между строк. — Всякие бинты, да?
   — Именно бинты, милорд.
   Когда граф добрался до курительной, фея завершила свой труд и ушла к «Звездам экрана». Гадли лежал на тахте, довольно веселый, и курил сигару.
   — Бидж говорит, ты упал, — сообщил лорд Эмсворт.
   — А что поделаешь, когда в тебя вцепляется безмозглый племянник?
   — Бидж думает, он получил неприятную телеграмму.
   — Это верно. От Агги.
   — Агги? Странное имя…
   — Все родители. Провели там медовый месяц.
   — А, я слышал! Это водопад. По нему катаются в бочках. Неприятно, но можно привыкнуть. А чем плоха телеграмма?
   — Послезавтра Агги будет здесь.
   — Это хорошо.
   — Для Фредди — нет. Он отдал ее собаку Валерии Фэншоу.
   — Кто такая Валерия Фэншоу?
   — Дочь полковника из Марлинг-холла. Ты с ним знаком?
   — Нет, — отвечал граф, который очень старался ни с кем не знакомиться. — А почему Франсис не хочет, чтобы Фредерик давал собаку?
   — Ниагара. Не вообще собаку, а ее, Ниагарину. Личную и любимую овчарку. Все бы ничего, если бы Валерия была в очках и в веснушках, — но нет! Волосы — золотые, глаза — синие, а годы охоты, рыбной ловли, плаванья, тенниса и гольфа придали ей невиданную стройность. Твоя невестка не любит, чтобы ее муж вступал в нежную дружбу с такими красавицами. Если она узнает, что Фредди дарит Валерии ее собак, она с ним разведется.
   — Что ты!
   — Да. да. Американке это — раз плюнуть.
   — Ой, Господи! Что же он будет делать?
   — Ну, во-первых, Доналдсон его выгонит. Вернется сюда.
   — Куда, в замок? — заволновался граф. — Ой!
   — Вот видишь, положение серьезное. Но не волнуйся, я нашел выход. Мы вернем собаку.
   — Ты попросишь эту Розалию ее отдать?
   — Не совсем. Это бесполезно. Мы ее украдем, конкретней — ты.
   — Я?!
   — А кто же еще? Мыс Фредди лежим в постели, Конни — не согласится. Ты, больше некому. Быстрый разум уже подсказал тебе, что надо сделать. Когда у людей есть собака, они выпускают ее погулять на ночь.
   — Выпускают?
   — Неукоснительно. Иначе погибнут ковры. Каждая собака выходит перед сном, посмею предположить — черным ходом.
   — Каким ходом?
   — Черным.
   — А, черным! Да, да, конечно.
   — Следовательно, часов в десять ты к нему подходишь. Ждешь собаку, хватаешь, возвращаешься.
   Лорд Эмсворт разволновался.
   — Галахад! — вскричал он.
   — При чем тут «Галахад»? Выбора нет и не будет. Неужели ты хочешь, чтобы Фредди погиб? А, дрожишь! Так я и думал. В конце концов, что тут такого? Постоять у дверей, привести собаку. Ребенок, и тот справится. Если бы не тайна, я бы поручил это фее.
   — А вдруг собака не пойдет?
   — Я об этом подумал. Покапай на брюки анисовых капель. Собаки их очень любят.
   — У меня нет капель.
   — У Биджа есть. Он никогда ни о чем не спрашивает, не то что проворный, молодой дворецкий. — И Галли нажал звонок.
 
 
   — А, Бидж! — сказал он, когда тот явился. — У вас не найдутся анисовые капли?
   — Найдутся,сэр.
   — Принесите-ка блюдечко, ладно?
   — Сейчас, сэр, — ответил Бидж.
   Если просьба его удивила, он этого не выказал и капли принес. Так что граф, благоухая, уехал в двухместной машине, а брат его закурил сигарету и принялся за кроссворд.
   Но сосредоточиться он не мог, и не только потому, что кроссворды пошли заковыристые, а он привык к египетскому богу Ра и австралийской птице эму Что именно сделает брат? — думал он. Заведет машину в болото? Подъедет к другому дому? Забудет все и присядет у дороги, чтобы помечтать о свиньях? Словом, чувствовал Галли примерно то, что чувствует генерал, измысливший прекрасный план кампании, но не уверенный в войсках. Генералы в таких обстоятельствах жуют усы, и он жевал бы, если бы они были.
   За дверью послышалось пыхтенье, вошел Бидж.
   — Мисс Фэншоу, — доложил он.
 
 
   — Добрый вечер, — сказала она, — Надеюсь, не помешала?
   — Конечно,нет!
   — Я забыла, что тут у вас — два мистера Трипвуда. Вообще-то, я к Фредди.
   — Он вывихнул ногу.
   Валерия удивилась.
   — А вы не спутали? Это у вас нога вывихнута.
   — И у него.
   — Как, у обоих?
   — Да. Мы упали.
   — Почему?
   — Так, знаете… Передать ему что-нибудь?
   — Если вам нетрудно. Отец согласился, он возьмет этот корм.
   — Замечательно!
   — А я привела собаку.
   Монокль у Галли падал только в исключительных случаях. Сейчас он мелькнул, словно падающая звезда.
   — Что? — закричал больной.
   — Фредди дал мне овчарку, а я ее вернула.
   — Вам она не нужна?
   — Нужна, но ничего не выйдет. Она кинулась на отцовского спаниеля. Отец его очень любит. Он орал: «Кто пустил в дом эту истеричку?» Я сказала: «Я. А дал мне ее Фредди». — «Вот к нему и вези!..» В общем…
   — Кричал?
   — Голосил. «Я беру ружье и считаю до десяти! Будет здесь — молись о ее душе!» Ну, я поскорей ее увезла. Она пошла в людскую, поужинать. Жаль, конечно. Что поделаешь! Даром получили…
   И прекрасная Валерия ушла, передав Фредди привет, а также — выразив надежду, что ногу ему не отрежут.
   Если бы ее отрезали у Галли, он бы не заметил, радуясь за любимого племянника. Вероятно, думал он, это все ангел-хранитель; хорошо бы хлопнуть его по спине и поблагодарить. Переведя часы вперед, он сказал: «А наутро — радость» — и вызвал Биджа, чтобы тот принес ему виски с содовой.
   Бидж принес их не скоро.
   — Простите, что так долго, — сказал он. — Меня задержал у телефона полковник Фэншоу.
   — А миссис Фэншоу у них есть?
   — Насколько я знаю, да.
   — Непременно зайдет, сегодня — их день. Чего же он хочет?
   — Спрашивал милорда, но я не мог его найти.
   — Он вышел погулять.
   — Да, сэр? Не знал. Полковник Фэншоу просил его приехать завтра в Марлннг-холл как мирового судью. Они поймали грабителя у черного хода и заперли в погребе.
   Монокль упал во второй раз за этот вечер. Чего-чего, но такого Галли не ждал, тут перебор даже для Кларенса.
   — Это не грабитель, — сказал несчастный. — Это Кларенс, девятый граф Эмсвортский.
   — Сэр!
   — Уверяю вас. Я послал его в Марлинг-холл с секретной миссией. Какой погреб, винный?
   — Угольный, сэр.
   — Мы должны его вызволить. Минуточку, минуточку… Обычный человек думал бы долго, хмуря брови, скребя в затылке и перебирая пальцами; обычный — но не Галли.
   — Бидж! — воскликнул он.
   — Да. сэр?
   — Идите ко мне, откройте шкаф и возьмите с той полки, где платки, баночку с таблетками. Принесите, естественно.
   — Сейчас, сэр. Эта, сэр? — вернувшись, спросил он.
   — Да, эта. Теперь — необходимые сведения. Вы знакомы с дворецким из Марлинг-холла?
   — Конечно,сэр.
   — Значит, он не удивится, если вы зайдете?
   — Скорее, нет. сэр. Я часто бываю у него.
   — И он вас угощает?
   — Сэр?
   — Выпиваете бокальчик-другой?
   — О да, сэр!
   — Тогда все ясно. Видите эти таблетки, Бидж? Они называются «Микки Финн». Слышали?
   — Нет, сэр.
   — Снотворное. Распространено в Соединенных Штатах. Когда я там был, один мой друг был поражен, что я не держу их. До сих пор не было случая их использовать, но сейчас — самое время. Вы поняли меня, Бидж?
   — Нет, сэр.
   — Бросаете штучку в бокал своего приятеля, и он никнет, как усталая лилия. Вы идете в погреб, освобождаете графа и ведете домой.
   — Мистер Галахад!
   — Что такое?
   — Я не могу…
   — Какое легкомыслие! Если мы не вытащим Кларенса, он погиб. Его опозорят, и ничто…
   — Да, конечно, сэр, но я…
   — И еще: он отблагодарит вас. Верблюды, обезьяны, павлины, слоновая кость прибудут в Бландинг.
   Оба подбородка перестали дрожать. Бидж выпрямился и сверкнул глазами, как и советовал Генрих V.
   — Вы обижаете меня, сэр! — сказал он. — Я иду.
 
 
   Галли вернулся к кроссворду. Удостоверяясь, что автор страдает размягчением мозгов, и задремав было над «7 по горизонтали», он услышал пыхтенье Биджа. Вид у дворецкого был такой, какой бывает после тяжких духовных испытаний.
   — Ну, как? — спросил Галли. — Все в порядке?
   — Да, мистер Галахад.
   — Ваш лорд на свободе?
   — Да, мистер Галахад.
   — Молодец. Где он?
   — В ванне, мистер Галахад.
   — Что же, идите спать, спокойной ночи.
   — Спокойной ночи, сэр.
   Через несколько минут, посвященных «12-ти по вертикали», Галли с удивлением увидел сестру свою, Констанс.
   — Привет, Конни, — сказал он. — Ты умеешь решать кроссворды?
   Леди Констанс не воскликнула: «Да ну их к черту!», но только по своей воспитанности. Ею владел именно тот царственный гнев, который обращал лорда Эмсворта в виноватое желе.
   — Галахад, — спросила она, — ты не видел Биджа?
   — Да, только что. А в чем дело?
   — Я звоню ему полчаса! Он совершенно отбился от рук!
   — Кларенс говорил мне, что ты так думаешь. Хочешь его уволить?
   — Да!
   — Я бы не советовал.
   — Что ты имеешь в виду?
   — Разреши рассказать одну любопытную историю.
   — Не говори глупостей! Нет, ты еще глупей Кларенса!
   — История эта, — продолжал он, — о феодальной верности. Бидж…
   — Ты напился?
   — Я бы с радостью выпил за его здоровье. Так вот… И он рассказал все, со вкусом, с подробностями, не обращая внимания на то, что леди Констанс становится мертвенно-бледной и дышит так, что ею бы заинтересовался любой специалист по легочным болезням.
   — Ну, вот, — закончил он. — Если ты не умилилась и не восхитилась, ты все же поняла, что выгонять его — чистое безумие. Он разнесет сплетни по всему графству, и ты ему не помешаешь. Я бы на твоем месте немного подумал.
   И он с удовольствием взглянул на развалины прекрасной леди. Судя по всему, она подумала.