© Перевод Антона Нестерова
Email: ithaca_an(a)hotmail.ru
Отличие литературы от практических руководств и научных трудов в том,
что та создается, дабы облечь плотью слова некий строй чувств, подобно тому,
как тело облекает незримую душу; и если литература призывает к себе на
службу логику доказательств, ту или иную теорию, кладези эрудиции,
утонченную наблюдательность, если кажется, что, отстаивая или ниспровергая
то или иное мнение, она доходит в своем рвении до известной горячности, -
все это преследует одну-единственную цель: тем вернее вовлечь нас в
пиршество чувств. Полагаю, что тот или иной строй чувств, то или иное
состояние души есть слуги и вестники Владыки Всего: боги древности, все еще
обитающие на своем скрытом Олимпе, или ангелы более близкой нам эпохи, что
восходят и нисходят по сияющей лестнице; а логика доказательств, теории,
эрудиция и наблюдательность автора - лишь "развоевавшиеся бесенята", как
называл их Блейк, - они не более, чем иллюзии нашей видимой преходящей
жизни, и должны служить тому или иному строю чувств, иначе нам не вкусить
вечности. Все, что можно увидеть, измерить, объяснить и понять, все, чего
можно коснуться , о чем можно спорить - для художника, наделенного даром
воображения, - лишь средство: он принадлежит жизни незримой, являя нам
каждый раз ее новое - и все же древнее - воскрешение. Мы вновь и вновь
слышим о том, что художнику следует обуздывать свои фантазии доводами
рассудкука, но единственное ограничение, которое ему и впрямь следует
принимать в расчет, - таинственный инстинкт, заставлющий его творить,
научающий его прозревать бессмертный строй чувств в смертных порывах,
непоколебимую надежду в обыденном честолюбии, божественную любовь в плотском
желании.
Ср. Быт. 28, 12: "И увидел во сне: вот лестница стоит на земле, а верх
ее касается неба; и вот, Ангелы Божии восходят и нисходят по ней".
Email: ithaca_an(a)hotmail.ru
Отличие литературы от практических руководств и научных трудов в том,
что та создается, дабы облечь плотью слова некий строй чувств, подобно тому,
как тело облекает незримую душу; и если литература призывает к себе на
службу логику доказательств, ту или иную теорию, кладези эрудиции,
утонченную наблюдательность, если кажется, что, отстаивая или ниспровергая
то или иное мнение, она доходит в своем рвении до известной горячности, -
все это преследует одну-единственную цель: тем вернее вовлечь нас в
пиршество чувств. Полагаю, что тот или иной строй чувств, то или иное
состояние души есть слуги и вестники Владыки Всего: боги древности, все еще
обитающие на своем скрытом Олимпе, или ангелы более близкой нам эпохи, что
восходят и нисходят по сияющей лестнице; а логика доказательств, теории,
эрудиция и наблюдательность автора - лишь "развоевавшиеся бесенята", как
называл их Блейк, - они не более, чем иллюзии нашей видимой преходящей
жизни, и должны служить тому или иному строю чувств, иначе нам не вкусить
вечности. Все, что можно увидеть, измерить, объяснить и понять, все, чего
можно коснуться , о чем можно спорить - для художника, наделенного даром
воображения, - лишь средство: он принадлежит жизни незримой, являя нам
каждый раз ее новое - и все же древнее - воскрешение. Мы вновь и вновь
слышим о том, что художнику следует обуздывать свои фантазии доводами
рассудкука, но единственное ограничение, которое ему и впрямь следует
принимать в расчет, - таинственный инстинкт, заставлющий его творить,
научающий его прозревать бессмертный строй чувств в смертных порывах,
непоколебимую надежду в обыденном честолюбии, божественную любовь в плотском
желании.
Ср. Быт. 28, 12: "И увидел во сне: вот лестница стоит на земле, а верх
ее касается неба; и вот, Ангелы Божии восходят и нисходят по ней".