— Скажите, капитан, а какое участие в данной операции принял комиссар Гантер? — задала вопрос журналистка вечерних новостей.
— В данный момент комиссар находится на планете Брукс, и в интересах дела все руководство операцией было проведено от начала до конца мной. И, как вы, я надеюсь, заметили, стиль моей работы оправдал себя, когда не мешают стереотипы мышления и бюрократические проволочки. В отличие от закрытой и ненужной и ненужной секретности, которую, я не побоюсь этого слова, поощряли в нашем ведомстве, — капитан сделал паузу, наслаждаясь усилившимся скрипом карандашей по бумаге и шумом видеокамер, — я смело прибегаю к помощи прессы и всегда открыт для общения. У полиции должны быть чистые руки, и я протягиваю свои вам, господа журналисты. — Хэнк протянул руку в направлении толпы репортеров. Сразу несколько цепких ручонок схватили его за кисть и стали трясти, словно хотели вытрясти из капитана всю душу, а заодно и какие-нибудь правительственные секреты.
Защелкали фотокамеры. Кто-то захлопал в ладоши. Раздались выкрики одобрения.
— Ура комиссару Хэнку! — услышал капитан чей-то восторженный возглас в этой буре эмоций и не смог сдержать радостную улыбку. Вот в таком виде на следующий день и появилась его фотография на первых полосах плобитаунских газет: несколько журналистов одновременно пожимают руку улыбающегося капитана Хэнка. «Прагматик ньюс» поместила подпись под снимком: «Хэнк — комиссар? Да!», а «Плобитаун Ревю» — «Чистые руки?» и обвела в кружок темное пятно от кофе на манжете капитана. Ну а пока, стоя под мелким моросящим дождем на заброшенном космодроме, капитан Хэнк радостно жал руки всем желающим.
Вдруг что-то случилось, и вся толпа журналистов и бойких репортеров вновь бросилась наперегонки прочь от капитана, к которому моментально был потерян всякий интерес. В ворота, покачиваясь на выбоинах в покрытии дороги, словно океанский лайнер на волнах, въехал, блестя полированными бортами и отбрасывая блики от зеркальных стекол, лимузин кандидата от партии прагматиков на пост мэра Плобитауна Герба Кримсона.
Вначале из огромной представительской машины вылезли рослые темнокожие телохранители кандидата, одетые в темные длинные плащи, в расстегнутых воротах которых были видны белоснежные рубашки с черными строгими галстуками. Телохранители быстро и профессионально оттеснили журналистов от лимузина, образовав свободную площадку возле одной из задних дверей машины. Потом один из них раскрыл над этим местом зонт, а уж после этого дверь открылась и появился сам Кримсон.
Герб Кримсон был одет в новенькую отутюженную полицейскую форму, над которой всю ночь бился его личный модельер. На груди с левой стороны красовался золотой полицейский значок с цифрой «№ 1», а на ремне у Кримсона висели блестящие никелированные наручники.
Кримсон ослепительно улыбнулся и приветственно помахал рукой. Неистово защелкали фотоаппараты, а вопросы посыпались, как из рога изобилия:
— Хэй, Герб, какими судьбами?!
— Что делает здесь кандидат от партии прагматиков?!
— Какое отношение к происходящему здесь имеет партия прагматиков?!
— Хэй! Герб, наркотинчик купить не хочешь?! На последний вопрос Герб отреагировал немедленно. Он указал указательным пальцем на молодого журналиста в клетчатом полупальто и блокнотом в руках, задавшего этот ядовитый вопрос, от чего остальная пишущая братия с любопытством уставилась на того, и суровым голосом произнес:
— Для таких, как ты, у меня кое-что есть. — И Герб потряс перед носом опешившего парня своими наручниками. — Ни один торговец наркотиками не уйдет от справедливого возмездия. А партия прагматиков держит свои обещания так же крепко, как эти наручники держат преступников. — Герб Кримсон не стал уточнять, что сам сегодня ночью на себе испытал прочность этого приспособления, когда Сюзи приковала его к кровати. И, надо сказать, Гербу это чертовски понравилось.
— Герб, капитан Хэнк член вашей партии? — задала вопрос репортер вечерних новостей.
— Нет. Но партия прагматиков как раз и защищает интересы таких простых и честных парней в погонах, как капитан Хэнк, с трудом преодолевающих бюрократизм и коррупцию в своих ведомствах, расцветших за время правления консерваторов. Именно поэтому наша партия оказала поддержу капитану Хэнку и его команде в организации и проведении этой масштабной акции по задержанию торговцев наркотиками.
— В чем конкретно выражалась ваша поддержка?
— В интересах следствия я не могу сейчас говорить об этом, но заверяю вас, что участие моей партии в этом деле трудно переоценить. Единственное, что вы можете опубликовать в средствах массовой информации, так это то, что я лично вместе с капитаном Хэнком планировал детали этой операции от начала до конца. А сейчас, извините меня, я должен исполнить свой долг. — Герб пожал несколько протянутых рук и под охраной своих телохранителей, обступивших его плотным кольцом, направился к капитану Хэнку.
«Комедиант», — подумал про себя капитан, наблюдавший со стороны за всей сценой общения Кримсона с журналистами.
— Брюс, — подозвал он своего помощника лейтенанта Оверкилла, — возьми Бака Норриса и натяните вокруг желтую запрещающую ленту, за которую запретим заходить журналистам. А то работать совсем не дадут. Будут тут под ногами путаться. А потом свяжись с управлением, передай Вере Ллойд, пусть организует сюда доставку горячего кофе. Работы сегодня предстоит много. А при такой промозглой сырой погоде недолго и простудиться.
— Будет сделано, господин капитан, — ответил лейтенант и побежал выполнять приказания шефа.
Хэнк поднял воротник своей куртки и, недовольно поежившись, окинул взглядом все поле космодрома. В воздухе, стрекоча винтами пропеллеров, кружили два полицейских геликоптера, освещая прожекторами происходящее внизу. Оверкилл, ругаясь на пронырливых журналистов и пихая их своими тяжелыми кулаками, кое-как натягивал желтую люминесцентную ленту, заставляя держать ее, чтобы она не падала на грязный бетон, рядовых полицейских. Группа захвата из отряда полиции особого назначения держала в тесном кольце задержанных. На телохранителей Спайдера и Блекмана уже надели наручники, но сами боссы пока свободно стояли под бдительным наблюдением парней из ОМСБОНа. Повсюду были видны группки телекомментаторов, с упоением энергично что-то вещавших в объективы телекамер. Парни из криминальной бригады вытаскивали наружу из грузового люка прилетевшего звездолета ящики и вскрывали их прямо на поле космодрома под открытым небом. Распустившиеся рулоны туалетной бумаги белыми лентами уже валялись повсюду, протянувшись от самого корабля до передвижной криминалистической лаборатории. Оба пилота «Атланта» с мрачными лицами и скованными за спиной руками смотрели на действия полиции, стоя под моросящим дождиком в стороне, под присмотром нескольких дюжих полицейских.
— Господин капитан, — к капитану Хэнку подошел Глеб Маковский, одетый в свою неизменную длиной до колен кожаную куртку. Рядом с ведущим «Криминальных хроник» с видеокамерой стоял оператор. — Господин капитан, — повторил свои слова Маковский, — я думаю, нашим телезрителям будет небезынтересно узнать, почему вы позволили пролететь этому звездолету, набитому до самого верха контрабандой, через всю галактику от Пояса астероидов до Плобоя. Почему звездолет не был задержан в пути? Все это наводит на определенные мысли, капитан. И добропорядочные обыватели имеют право знать, что стоит за всем этим. — Глеб Маковский изобразил на лице ироническую ухмылку и добавил, обращаясь уже к камере: — Вы в прямом эфире «Криминальных хроник» с Глебом Маковским. Оставайтесь с нами.
— Это объясняется очень просто, Глеб, — капитан давно знал Маковского, часто привлекал его для общественной поддержки некоторых полицейских операций и привык обращаться к нему несколько фамильярно, тем более что тот сам его попросил перед камерой обращаться к нему именно так. — Мы, конечно, могли перехватить «Атлант» и раньше, но это бы нам ничего не дало. Поймали бы мелкую рыбешку, а крупная бы от нас ускользнула. Наша задача была выйти на те силы, которые стоят за всем этим. И мы сегодня арестовали главарей наркобизнеса. Более того, скажу по секрету тебе, Глеб, и нашим уважаемым телезрителям, капитан заговорщицки подмигнул в камеру, — нам стоило огромных трудов убедить власти тех планет, где звездолет «Атлант» совершал заправку, не производить таможенного досмотра, пропуская звездолет без всяких проверок. В этом нам очень сильно помогла служба безопасности во главе с полковником Джоном Хантри.
— Спасибо, господин капитан, за интересное интервью. Удачи вам, — сказал Глеб Маковский и, снова обращаясь в камеру, произнес: — Вы смотрите прямой эфир «Криминальных хроник» с Глебом Маковским. Оставайтесь с нами.
— Кого я должен арестовать, Хэнк? — нетерпеливо шепнул капитану на ухо подошедший Герб Кримсон. Вслед за ним пытались проникнуть за ограждение, установленное лейтенантом Оверкиллом, и журналисты. Некоторым, самым пронырливым, это удалось.
— Подожди немного, Герб, сейчас ты обязательно кого-нибудь арестуешь.
Перед капитаном Хэнком остановился полицейский с новенькими нашивками старшего инспектора отдела по борьбе с наркотиками. Но, несмотря на нашивки и полицейский мундир, не узнать в старшем инспекторе Бониэля Фация — глухонемого слугу Спайдера, было невозможно.
— Господин капитан, Гэй Харриган просил передать, что анализ бумаги будет готов через пять минут, — поклонившись, проинформировал комиссара Бониэль Фаций. — А содержимое грузовиков Клифа Блекмана уже сейчас не вызывает никакого сомнения — это глюкоген самой чистой пробы. Как я и говорил, господин капитан, сегодня у мафии Плобитауна знаменательный день.
— Отлично, Френк Линч, — ответил капитан, назвав бывшего тайного агента полиции настоящим именем. — Как только анализ бумаги с прилетевшего звездолета будет готов, сразу же сообщи мне.
— Слушаюсь, господин капитан. — Поклонившись, Френк Линч направился к передвижной лаборатории.
«Долгая работа под прикрытием не пошла ему на пользу, — глядя вслед величаво удалявшемуся в направлении криминальной лаборатории Френку, подумал про себя Хэнк. — Возможно, Френк Линч ошибся с выбором профессии». Даже издали под форменным мундиром инспектора полиции угадывался мажордом Спайдера.
— Так кого же я должен все-таки арестовать? — оторвал капитана от размышлений на тему профессиональной ориентации своего подчиненного Герб Кримсон.
Хэнк повернулся к кандидату на пост мэра от партии прагматиков. Герб в великолепном полицейском мундире и с застывшей улыбкой на лице стоял под зонтом своего телохранителя и нетерпеливо переминался с ноги на ногу. То, что Кримсон нервничает, можно было определить лишь по бегающим глазкам.
— Сейчас мы найдем, на кого надеть твои браслеты, Герб, — успокоил его Хэнк и пошел к задержанным мафиози.
Спайдер и Блекман с достоинством, молча, смотрели на приближавшихся к ним капитана полиции и кандидата под зонтиком. Их обезоруженные боевики со скованными руками беспомощно стояли рядом. Там же стоял и Вит Смуглер в своем щегольском пиджаке.
Дорогое пальто Спайдера от долгого ожидания успело уже намокнуть под мелким дождиком, и у главы концерна «Вакумклир» на плечах появились темные мокрые пятна, а на полях шляпы скопились капельки воды. Но Спайдер, опираясь на свою трость, продолжал терпеливо переносить все тяготы ожидания своей участи.
Блекман, стоявший рядом со своим извечным конкурентом, представлял собой точно такую же картину, что и Спайдер. Единственным отличием был разный стиль в одежде крестных отцов плобитаунской мафии.
— Клиф, — Спайдер повернулся к Блекману, — помнишь, сегодня утром ты спрашивал меня, что я намерен противопоставить твоему тузовому каре? Я могу сейчас ответить на твой вопрос — у меня ничего нет. Я взял эту партию, имея на руках пару шестерок. Это был хороший блеф. Но можешь не беспокоиться, Клиф. Я позабочусь о твоей Розалинде и о твоем бизнесе, пока ты будешь сидеть в тюрьме. Ведь, как я понимаю, тебя только что поймали с поличным, когда ты хотел кому-то сбыть крупную партию глюкогена…
— Приветствую вас, господа. Не могу сдержать своей радости, видя столь известных личностей на поле этого космодрома, — с самодовольным видом произнес капитан, подойдя к задержанным. — Маски сорваны, и теперь вам не отвертеться от тюремной камеры. Помнится, Спайдер, я обещал тебе, что твоя фотография с наручниками на руках появится во всех газетах города, так вот, сейчас я сдержу свое обещание. — И Хэнк выразительно посмотрел на Герба Кримсона.
Кримсон уже был готов действовать, чтобы камеры журналистов могли запечатлеть торжество закона и восстановление порядка, но Спайдер еле заметным жестом остановил шустрого кандидата.
— Очевидно, здесь в очередной раз произошло какое-то недоразумение, господин капитан, — опираясь на свою трость, спокойно ответил Спайдер. — Я честный предприниматель. Мы же давно знаем друг друга, капитан Хэнк. Сколько раз вы пытались обвинить меня в противоправных действиях и различных преступлениях, но каждый раз оказывалось, что полиция недобросовестно выполняла свою работу. То у полиции пропадали мифические свидетели, то отсутствовали элементарные доказательства. Вот и сейчас, господин капитан, вы огульно обвиняете меня в каком-то преступлении, о котором я даже не имею понятия.
— На этот раз тебе не отвертеться, Спайдер. И никакие адвокаты тебе уже не помогут. Хоть ты пригласишь на свою защиту всю коллегию Плобоя.
— В чем вы конкретно меня обвиняете, господин капитан?
— Я обвиняю вас в торговле наркотиками. Вы приехали на этот космодром, чтобы обменять готовый глюкоген на сырье для производства еще большего количества наркотика, а также в получении незаконной прибыли, выраженной в драгоценных камнях, доставленных на Плобой звездолетом «Атлант».
— Этот звездолет принадлежит моей компании «Вакумклир», господин капитан, — все так же спокойно ответил Спайдер.
Это сообщение полностью ошарашило капитана. То, что «Атлант» принадлежит Спайдеру, для капитана было полной неожиданностью. Об этом факте не было упомянуто ни в одном агентурном донесении.
— В таком случае вы будете арестованы за то, что перевезли в трюмах этого звездолета большую партию наркосодержащих веществ и контрабандных драгоценностей, господин Спайдер, — дрогнувшим голосом произнес капитан Хэнк.
— Следуя вашей логике, господин капитан, я сам у себя покупаю наркотики? По-моему, это абсурд, господин капитан.
Хэнк в поисках поддержки растерянно посмотрел на Герба Кримсона, который, насторожившись от такого поворота в разговоре, предусмотрительно убрал наручники обратно за пояс и отодвинулся подальше от капитана. Переведя взгляд на своих подчиненных, Хэнк увидел все то же настороженно-сочувственное выражение глаз, каким смотрят на безнадежно больных людей. Земля стала уходить из-под ног капитана, но тут ему на глаза попалось яркое пальто Клифа Блекмана, и уверенность вновь вернулась к нему.
— Ха! Я понял! Твой звездолет доставил сырье и алмазы для господина Клифа Блекмана! Недаром же он прикатил сюда целый грузовик глюкогена. — От радости, что его озарила такая гениальная и простая мысль, Хэнк даже стал самодовольно потирать руки.
— Так кого я должен арестовать? — осведомился Герб Кримсон, вновь потрясая рядом с капитаном своими никелированными наручниками.
— Подожди, — остепенил своего союзника Хэнк. — Дай до конца разобраться в этом деле. Значит, теперь вы работаете на пару с Блекманом, — уточнил сам для себя Хэнк, обращаясь к Спайдеру. — Это для меня сюрприз. Но ничего, теперь вы вместе с ним, на пару будете работать на урановых рудниках в Поясе астероидов. Эдакая сладкая парочка! Грузовик глюкогена Блекману обойдется в те же двадцать лет, что и тебе, Спайдер, звездолет сырья для его производства.
— Здесь снова произошло какое-то недоразумение, капитан. Я никогда не работал вместе с этим господином, — кивнув в строну стоявшего рядом Клифа Блекмана, сказал Спайдер. — А на борту звездолета «Атлант» нет никаких наркосодержащих веществ. Там находится лишь принадлежащий мне груз туалетной бумаги, которую я намереваюсь использовать на нужды своей фирмы «Вакумклир». Я ведь уже говорил вам, что я честный коммерсант.
— И эту туалетную бумагу вы, господин Спайдер, везли с Пояса астероидов, чтобы, как вы говорите, «использовать на нужды»?
— Да, господин капитан. Хорошая туалетная бумага в наше время — большая редкость, а я стараюсь следить за своим здоровьем и здоровьем своих служащих. От этого зависит мой бизнес.
— Господин капитан, поступили данные из лаборатории, — к капитану подошел Френк Линч и, стараясь не смотреть стоявшему рядом Спайдеру в глаза, продолжил: — В трюмах звездолета «Атлант» действительно находится туалетная бумага. В ней нет никаких примесей, даже близко напоминающих наркотик.
— А драгоценные камни нашли? — спросил капитан Хэнк, еще на что-то надеясь.
— Наши специалисты просканировали каждый угол. Звездолет чист.
— Дьявол! — ясно осознав вдруг сложившуюся ситуацию, выругался капитан Хэнк. — Ты меня вновь одурачил, Спайдер. Забирай своих костоломов и можешь проваливать, но клянусь, если ты сделаешь хоть маленькую ошибку в той опасной игре, которую ты ведешь со мной, то тебе уже ничего не поможет.
Неожиданно Спайдер сделал неловкое движение, и трость выпала из его рук. Френк Линч наклонился и, бережно подняв ее, подал Спайдеру.
— Спасибо, Бониэль, — поблагодарил его Спайдер. — Если тебе когда-нибудь понадобится работа, в моем доме для тебя всегда найдется место.
— Благодарю вас, босс, — машинально произнес Френк Линч.
— Хэнк, так на кого же я, в конце-то концов, должен надеть эти чертовы наручники? — нетерпеливо спросил Герб Кримсон.
— Сейчас мы это устроим, — ответил капитан. — Зови журналистов.
— Ты меня подставил, Спайдер. Будь ты проклят. Я вернусь, чтобы вырезать твое поганое сердце, сиськи-сосиски, — злобно прошипел Блекман, когда под вспышки фотоаппаратов и бурные аплодисменты Герб Кримсон с широкой, белозубой улыбкой надел на него никелированные наручники.
— Ты сам засунул свою голову в мою паутину, Клиф. Не надо было тебе перебегать мне дорожку.
Четверо здоровых полицейских тащили главу преступного синдиката к автобусу с плотными металлическими решетками на окнах. Блекман неистово сопротивлялся, упираясь лакированными ботинками, и грязно матерился, кидаясь на всех, кто попадался ему на глаза. Его поведение вызывало большое удовольствие у журналистов и репортеров, стаей пираний круживших вокруг.
— Господин Спайдер, — сказал капитан Хэнк, когда Клифа Блекмана и его людей увели, — ваш секретарь, — Хэнк показал на Смуглера, — обвиняется в убийстве некоего Крула Мордера. У нас есть свидетель этого неприятного дела.
— Это его проблемы, — сухо ответил Спайдер.
— Но, господин Спайдер, вы можете внести денежный залог за господина Смуглера, и тогда до суда он не будет сидеть в федеральной тюрьме.
— Можете арестовывать его, господин капитан, — сказал Спайдер и безразлично посмотрел в сторону Вита Смуглера. — Он не мой секретарь — он работает на Блекмана. — И, не оглядываясь, пошел по направлению к звездолету, где у трапа стояли два пилота. Краем уха Спайдер услышал, как капитан Хэнк говорил Виту Смуглеру:
— Я бы на твоем месте стал давать показания, парень, и как можно быстрее. Ведь ты не хочешь же в самом деле попасть в камеру к Брику Илдору или другим головорезам Клифа Блекмана. Как я понял, после того, что случилось сегодня на космодроме, эти ребята не очень-то жалуют тебя.
С Дела Бакстера и Скайта Уорнера уже сняли наручники, и они стояли, растирая онемевшие запястья, превратившись в обыкновенных зрителей. Мелкий дождик, моросивший целый день, закончился, оставив после себя неглубокие лужицы на мокром бетоне космодрома, в которых плавала набухшая туалетная бумага. Полицейские вертолеты, кружившие над головой, куда-то улетели, и теперь стали слышны гвалт журналистов, крики полицейских, урчание работающих моторов машин и броневиков. Дежурившие возле друзей полицейские, потеряв к ним всякий интерес, поспешили к своим сослуживцам помочь сопроводить людей Блекмана к тюремному автобусу.
От самой большой группы журналистов, полицейских и людей в штатском в сопровождении двух громил в сторону звездолета направился джентльмен в шляпе и с тростью в руках.
— Господа, я Спайдер — владелец звездолета и получатель груза, представился подошедший. — Рад, что вы благополучно добрались до места назначения. Ваш гонорар уже переведен в Плобитаунский федеральный банк. Работа вами закончена. Мои люди перегонят звездолет на другую стоянку. Всего доброго. — Спайдер протянул руку, но ни Скайт, ни Дел Бакстер не ответили на его рукопожатие. Постояв так с протянутой рукой некоторое время, Спайдер спрятал ее в карман.
— Я вас понимаю, — произнес он и, повернувшись, зашагал прочь к своему лендспидеру.
Скайт с презрением смотрел вслед человеку, игравшему судьбами людей, словно это шахматные фигуры. И сейчас Уорнер чувствовал себя пешкой, оставшейся на доске после окончания партии. Кто позволил этому человеку так поступать с другими людьми? Кто дал ему право распоряжаться жизнью, которая ему не принадлежит? Нет, на эти вопросы Скайт не мог найти ответ.
Через несколько минут Спайдер сел в лимузин и в сопровождении своих людей уехал с космодрома. Вскоре космодром покинул и тюремный автобус с арестованными. За ним выехал грузовик Блекмана с глюкогеном в сопровождении полицейских броневиков. После чего исчезли и многочисленные журналисты. Стало тихо и безлюдно.
Дел Бакстер и Скайт Уорнер уселись на ступеньки трапа и закурили. Им еще предстояло навести порядок, закидать обратно выброшенные полицией из грузового люка коробки с туалетной бумагой и закрыть звездолет.
Поле космодрома, по которому холодный ветер носил шелестящие обрывки туалетной бумаги, было похоже на опустевший игровой стол, когда все игроки расходятся и казино закрывается…
— В данный момент комиссар находится на планете Брукс, и в интересах дела все руководство операцией было проведено от начала до конца мной. И, как вы, я надеюсь, заметили, стиль моей работы оправдал себя, когда не мешают стереотипы мышления и бюрократические проволочки. В отличие от закрытой и ненужной и ненужной секретности, которую, я не побоюсь этого слова, поощряли в нашем ведомстве, — капитан сделал паузу, наслаждаясь усилившимся скрипом карандашей по бумаге и шумом видеокамер, — я смело прибегаю к помощи прессы и всегда открыт для общения. У полиции должны быть чистые руки, и я протягиваю свои вам, господа журналисты. — Хэнк протянул руку в направлении толпы репортеров. Сразу несколько цепких ручонок схватили его за кисть и стали трясти, словно хотели вытрясти из капитана всю душу, а заодно и какие-нибудь правительственные секреты.
Защелкали фотокамеры. Кто-то захлопал в ладоши. Раздались выкрики одобрения.
— Ура комиссару Хэнку! — услышал капитан чей-то восторженный возглас в этой буре эмоций и не смог сдержать радостную улыбку. Вот в таком виде на следующий день и появилась его фотография на первых полосах плобитаунских газет: несколько журналистов одновременно пожимают руку улыбающегося капитана Хэнка. «Прагматик ньюс» поместила подпись под снимком: «Хэнк — комиссар? Да!», а «Плобитаун Ревю» — «Чистые руки?» и обвела в кружок темное пятно от кофе на манжете капитана. Ну а пока, стоя под мелким моросящим дождем на заброшенном космодроме, капитан Хэнк радостно жал руки всем желающим.
Вдруг что-то случилось, и вся толпа журналистов и бойких репортеров вновь бросилась наперегонки прочь от капитана, к которому моментально был потерян всякий интерес. В ворота, покачиваясь на выбоинах в покрытии дороги, словно океанский лайнер на волнах, въехал, блестя полированными бортами и отбрасывая блики от зеркальных стекол, лимузин кандидата от партии прагматиков на пост мэра Плобитауна Герба Кримсона.
Вначале из огромной представительской машины вылезли рослые темнокожие телохранители кандидата, одетые в темные длинные плащи, в расстегнутых воротах которых были видны белоснежные рубашки с черными строгими галстуками. Телохранители быстро и профессионально оттеснили журналистов от лимузина, образовав свободную площадку возле одной из задних дверей машины. Потом один из них раскрыл над этим местом зонт, а уж после этого дверь открылась и появился сам Кримсон.
Герб Кримсон был одет в новенькую отутюженную полицейскую форму, над которой всю ночь бился его личный модельер. На груди с левой стороны красовался золотой полицейский значок с цифрой «№ 1», а на ремне у Кримсона висели блестящие никелированные наручники.
Кримсон ослепительно улыбнулся и приветственно помахал рукой. Неистово защелкали фотоаппараты, а вопросы посыпались, как из рога изобилия:
— Хэй, Герб, какими судьбами?!
— Что делает здесь кандидат от партии прагматиков?!
— Какое отношение к происходящему здесь имеет партия прагматиков?!
— Хэй! Герб, наркотинчик купить не хочешь?! На последний вопрос Герб отреагировал немедленно. Он указал указательным пальцем на молодого журналиста в клетчатом полупальто и блокнотом в руках, задавшего этот ядовитый вопрос, от чего остальная пишущая братия с любопытством уставилась на того, и суровым голосом произнес:
— Для таких, как ты, у меня кое-что есть. — И Герб потряс перед носом опешившего парня своими наручниками. — Ни один торговец наркотиками не уйдет от справедливого возмездия. А партия прагматиков держит свои обещания так же крепко, как эти наручники держат преступников. — Герб Кримсон не стал уточнять, что сам сегодня ночью на себе испытал прочность этого приспособления, когда Сюзи приковала его к кровати. И, надо сказать, Гербу это чертовски понравилось.
— Герб, капитан Хэнк член вашей партии? — задала вопрос репортер вечерних новостей.
— Нет. Но партия прагматиков как раз и защищает интересы таких простых и честных парней в погонах, как капитан Хэнк, с трудом преодолевающих бюрократизм и коррупцию в своих ведомствах, расцветших за время правления консерваторов. Именно поэтому наша партия оказала поддержу капитану Хэнку и его команде в организации и проведении этой масштабной акции по задержанию торговцев наркотиками.
— В чем конкретно выражалась ваша поддержка?
— В интересах следствия я не могу сейчас говорить об этом, но заверяю вас, что участие моей партии в этом деле трудно переоценить. Единственное, что вы можете опубликовать в средствах массовой информации, так это то, что я лично вместе с капитаном Хэнком планировал детали этой операции от начала до конца. А сейчас, извините меня, я должен исполнить свой долг. — Герб пожал несколько протянутых рук и под охраной своих телохранителей, обступивших его плотным кольцом, направился к капитану Хэнку.
«Комедиант», — подумал про себя капитан, наблюдавший со стороны за всей сценой общения Кримсона с журналистами.
— Брюс, — подозвал он своего помощника лейтенанта Оверкилла, — возьми Бака Норриса и натяните вокруг желтую запрещающую ленту, за которую запретим заходить журналистам. А то работать совсем не дадут. Будут тут под ногами путаться. А потом свяжись с управлением, передай Вере Ллойд, пусть организует сюда доставку горячего кофе. Работы сегодня предстоит много. А при такой промозглой сырой погоде недолго и простудиться.
— Будет сделано, господин капитан, — ответил лейтенант и побежал выполнять приказания шефа.
Хэнк поднял воротник своей куртки и, недовольно поежившись, окинул взглядом все поле космодрома. В воздухе, стрекоча винтами пропеллеров, кружили два полицейских геликоптера, освещая прожекторами происходящее внизу. Оверкилл, ругаясь на пронырливых журналистов и пихая их своими тяжелыми кулаками, кое-как натягивал желтую люминесцентную ленту, заставляя держать ее, чтобы она не падала на грязный бетон, рядовых полицейских. Группа захвата из отряда полиции особого назначения держала в тесном кольце задержанных. На телохранителей Спайдера и Блекмана уже надели наручники, но сами боссы пока свободно стояли под бдительным наблюдением парней из ОМСБОНа. Повсюду были видны группки телекомментаторов, с упоением энергично что-то вещавших в объективы телекамер. Парни из криминальной бригады вытаскивали наружу из грузового люка прилетевшего звездолета ящики и вскрывали их прямо на поле космодрома под открытым небом. Распустившиеся рулоны туалетной бумаги белыми лентами уже валялись повсюду, протянувшись от самого корабля до передвижной криминалистической лаборатории. Оба пилота «Атланта» с мрачными лицами и скованными за спиной руками смотрели на действия полиции, стоя под моросящим дождиком в стороне, под присмотром нескольких дюжих полицейских.
— Господин капитан, — к капитану Хэнку подошел Глеб Маковский, одетый в свою неизменную длиной до колен кожаную куртку. Рядом с ведущим «Криминальных хроник» с видеокамерой стоял оператор. — Господин капитан, — повторил свои слова Маковский, — я думаю, нашим телезрителям будет небезынтересно узнать, почему вы позволили пролететь этому звездолету, набитому до самого верха контрабандой, через всю галактику от Пояса астероидов до Плобоя. Почему звездолет не был задержан в пути? Все это наводит на определенные мысли, капитан. И добропорядочные обыватели имеют право знать, что стоит за всем этим. — Глеб Маковский изобразил на лице ироническую ухмылку и добавил, обращаясь уже к камере: — Вы в прямом эфире «Криминальных хроник» с Глебом Маковским. Оставайтесь с нами.
— Это объясняется очень просто, Глеб, — капитан давно знал Маковского, часто привлекал его для общественной поддержки некоторых полицейских операций и привык обращаться к нему несколько фамильярно, тем более что тот сам его попросил перед камерой обращаться к нему именно так. — Мы, конечно, могли перехватить «Атлант» и раньше, но это бы нам ничего не дало. Поймали бы мелкую рыбешку, а крупная бы от нас ускользнула. Наша задача была выйти на те силы, которые стоят за всем этим. И мы сегодня арестовали главарей наркобизнеса. Более того, скажу по секрету тебе, Глеб, и нашим уважаемым телезрителям, капитан заговорщицки подмигнул в камеру, — нам стоило огромных трудов убедить власти тех планет, где звездолет «Атлант» совершал заправку, не производить таможенного досмотра, пропуская звездолет без всяких проверок. В этом нам очень сильно помогла служба безопасности во главе с полковником Джоном Хантри.
— Спасибо, господин капитан, за интересное интервью. Удачи вам, — сказал Глеб Маковский и, снова обращаясь в камеру, произнес: — Вы смотрите прямой эфир «Криминальных хроник» с Глебом Маковским. Оставайтесь с нами.
— Кого я должен арестовать, Хэнк? — нетерпеливо шепнул капитану на ухо подошедший Герб Кримсон. Вслед за ним пытались проникнуть за ограждение, установленное лейтенантом Оверкиллом, и журналисты. Некоторым, самым пронырливым, это удалось.
— Подожди немного, Герб, сейчас ты обязательно кого-нибудь арестуешь.
Перед капитаном Хэнком остановился полицейский с новенькими нашивками старшего инспектора отдела по борьбе с наркотиками. Но, несмотря на нашивки и полицейский мундир, не узнать в старшем инспекторе Бониэля Фация — глухонемого слугу Спайдера, было невозможно.
— Господин капитан, Гэй Харриган просил передать, что анализ бумаги будет готов через пять минут, — поклонившись, проинформировал комиссара Бониэль Фаций. — А содержимое грузовиков Клифа Блекмана уже сейчас не вызывает никакого сомнения — это глюкоген самой чистой пробы. Как я и говорил, господин капитан, сегодня у мафии Плобитауна знаменательный день.
— Отлично, Френк Линч, — ответил капитан, назвав бывшего тайного агента полиции настоящим именем. — Как только анализ бумаги с прилетевшего звездолета будет готов, сразу же сообщи мне.
— Слушаюсь, господин капитан. — Поклонившись, Френк Линч направился к передвижной лаборатории.
«Долгая работа под прикрытием не пошла ему на пользу, — глядя вслед величаво удалявшемуся в направлении криминальной лаборатории Френку, подумал про себя Хэнк. — Возможно, Френк Линч ошибся с выбором профессии». Даже издали под форменным мундиром инспектора полиции угадывался мажордом Спайдера.
— Так кого же я должен все-таки арестовать? — оторвал капитана от размышлений на тему профессиональной ориентации своего подчиненного Герб Кримсон.
Хэнк повернулся к кандидату на пост мэра от партии прагматиков. Герб в великолепном полицейском мундире и с застывшей улыбкой на лице стоял под зонтом своего телохранителя и нетерпеливо переминался с ноги на ногу. То, что Кримсон нервничает, можно было определить лишь по бегающим глазкам.
— Сейчас мы найдем, на кого надеть твои браслеты, Герб, — успокоил его Хэнк и пошел к задержанным мафиози.
Спайдер и Блекман с достоинством, молча, смотрели на приближавшихся к ним капитана полиции и кандидата под зонтиком. Их обезоруженные боевики со скованными руками беспомощно стояли рядом. Там же стоял и Вит Смуглер в своем щегольском пиджаке.
Дорогое пальто Спайдера от долгого ожидания успело уже намокнуть под мелким дождиком, и у главы концерна «Вакумклир» на плечах появились темные мокрые пятна, а на полях шляпы скопились капельки воды. Но Спайдер, опираясь на свою трость, продолжал терпеливо переносить все тяготы ожидания своей участи.
Блекман, стоявший рядом со своим извечным конкурентом, представлял собой точно такую же картину, что и Спайдер. Единственным отличием был разный стиль в одежде крестных отцов плобитаунской мафии.
— Клиф, — Спайдер повернулся к Блекману, — помнишь, сегодня утром ты спрашивал меня, что я намерен противопоставить твоему тузовому каре? Я могу сейчас ответить на твой вопрос — у меня ничего нет. Я взял эту партию, имея на руках пару шестерок. Это был хороший блеф. Но можешь не беспокоиться, Клиф. Я позабочусь о твоей Розалинде и о твоем бизнесе, пока ты будешь сидеть в тюрьме. Ведь, как я понимаю, тебя только что поймали с поличным, когда ты хотел кому-то сбыть крупную партию глюкогена…
— Приветствую вас, господа. Не могу сдержать своей радости, видя столь известных личностей на поле этого космодрома, — с самодовольным видом произнес капитан, подойдя к задержанным. — Маски сорваны, и теперь вам не отвертеться от тюремной камеры. Помнится, Спайдер, я обещал тебе, что твоя фотография с наручниками на руках появится во всех газетах города, так вот, сейчас я сдержу свое обещание. — И Хэнк выразительно посмотрел на Герба Кримсона.
Кримсон уже был готов действовать, чтобы камеры журналистов могли запечатлеть торжество закона и восстановление порядка, но Спайдер еле заметным жестом остановил шустрого кандидата.
— Очевидно, здесь в очередной раз произошло какое-то недоразумение, господин капитан, — опираясь на свою трость, спокойно ответил Спайдер. — Я честный предприниматель. Мы же давно знаем друг друга, капитан Хэнк. Сколько раз вы пытались обвинить меня в противоправных действиях и различных преступлениях, но каждый раз оказывалось, что полиция недобросовестно выполняла свою работу. То у полиции пропадали мифические свидетели, то отсутствовали элементарные доказательства. Вот и сейчас, господин капитан, вы огульно обвиняете меня в каком-то преступлении, о котором я даже не имею понятия.
— На этот раз тебе не отвертеться, Спайдер. И никакие адвокаты тебе уже не помогут. Хоть ты пригласишь на свою защиту всю коллегию Плобоя.
— В чем вы конкретно меня обвиняете, господин капитан?
— Я обвиняю вас в торговле наркотиками. Вы приехали на этот космодром, чтобы обменять готовый глюкоген на сырье для производства еще большего количества наркотика, а также в получении незаконной прибыли, выраженной в драгоценных камнях, доставленных на Плобой звездолетом «Атлант».
— Этот звездолет принадлежит моей компании «Вакумклир», господин капитан, — все так же спокойно ответил Спайдер.
Это сообщение полностью ошарашило капитана. То, что «Атлант» принадлежит Спайдеру, для капитана было полной неожиданностью. Об этом факте не было упомянуто ни в одном агентурном донесении.
— В таком случае вы будете арестованы за то, что перевезли в трюмах этого звездолета большую партию наркосодержащих веществ и контрабандных драгоценностей, господин Спайдер, — дрогнувшим голосом произнес капитан Хэнк.
— Следуя вашей логике, господин капитан, я сам у себя покупаю наркотики? По-моему, это абсурд, господин капитан.
Хэнк в поисках поддержки растерянно посмотрел на Герба Кримсона, который, насторожившись от такого поворота в разговоре, предусмотрительно убрал наручники обратно за пояс и отодвинулся подальше от капитана. Переведя взгляд на своих подчиненных, Хэнк увидел все то же настороженно-сочувственное выражение глаз, каким смотрят на безнадежно больных людей. Земля стала уходить из-под ног капитана, но тут ему на глаза попалось яркое пальто Клифа Блекмана, и уверенность вновь вернулась к нему.
— Ха! Я понял! Твой звездолет доставил сырье и алмазы для господина Клифа Блекмана! Недаром же он прикатил сюда целый грузовик глюкогена. — От радости, что его озарила такая гениальная и простая мысль, Хэнк даже стал самодовольно потирать руки.
— Так кого я должен арестовать? — осведомился Герб Кримсон, вновь потрясая рядом с капитаном своими никелированными наручниками.
— Подожди, — остепенил своего союзника Хэнк. — Дай до конца разобраться в этом деле. Значит, теперь вы работаете на пару с Блекманом, — уточнил сам для себя Хэнк, обращаясь к Спайдеру. — Это для меня сюрприз. Но ничего, теперь вы вместе с ним, на пару будете работать на урановых рудниках в Поясе астероидов. Эдакая сладкая парочка! Грузовик глюкогена Блекману обойдется в те же двадцать лет, что и тебе, Спайдер, звездолет сырья для его производства.
— Здесь снова произошло какое-то недоразумение, капитан. Я никогда не работал вместе с этим господином, — кивнув в строну стоявшего рядом Клифа Блекмана, сказал Спайдер. — А на борту звездолета «Атлант» нет никаких наркосодержащих веществ. Там находится лишь принадлежащий мне груз туалетной бумаги, которую я намереваюсь использовать на нужды своей фирмы «Вакумклир». Я ведь уже говорил вам, что я честный коммерсант.
— И эту туалетную бумагу вы, господин Спайдер, везли с Пояса астероидов, чтобы, как вы говорите, «использовать на нужды»?
— Да, господин капитан. Хорошая туалетная бумага в наше время — большая редкость, а я стараюсь следить за своим здоровьем и здоровьем своих служащих. От этого зависит мой бизнес.
— Господин капитан, поступили данные из лаборатории, — к капитану подошел Френк Линч и, стараясь не смотреть стоявшему рядом Спайдеру в глаза, продолжил: — В трюмах звездолета «Атлант» действительно находится туалетная бумага. В ней нет никаких примесей, даже близко напоминающих наркотик.
— А драгоценные камни нашли? — спросил капитан Хэнк, еще на что-то надеясь.
— Наши специалисты просканировали каждый угол. Звездолет чист.
— Дьявол! — ясно осознав вдруг сложившуюся ситуацию, выругался капитан Хэнк. — Ты меня вновь одурачил, Спайдер. Забирай своих костоломов и можешь проваливать, но клянусь, если ты сделаешь хоть маленькую ошибку в той опасной игре, которую ты ведешь со мной, то тебе уже ничего не поможет.
Неожиданно Спайдер сделал неловкое движение, и трость выпала из его рук. Френк Линч наклонился и, бережно подняв ее, подал Спайдеру.
— Спасибо, Бониэль, — поблагодарил его Спайдер. — Если тебе когда-нибудь понадобится работа, в моем доме для тебя всегда найдется место.
— Благодарю вас, босс, — машинально произнес Френк Линч.
— Хэнк, так на кого же я, в конце-то концов, должен надеть эти чертовы наручники? — нетерпеливо спросил Герб Кримсон.
— Сейчас мы это устроим, — ответил капитан. — Зови журналистов.
— Ты меня подставил, Спайдер. Будь ты проклят. Я вернусь, чтобы вырезать твое поганое сердце, сиськи-сосиски, — злобно прошипел Блекман, когда под вспышки фотоаппаратов и бурные аплодисменты Герб Кримсон с широкой, белозубой улыбкой надел на него никелированные наручники.
— Ты сам засунул свою голову в мою паутину, Клиф. Не надо было тебе перебегать мне дорожку.
Четверо здоровых полицейских тащили главу преступного синдиката к автобусу с плотными металлическими решетками на окнах. Блекман неистово сопротивлялся, упираясь лакированными ботинками, и грязно матерился, кидаясь на всех, кто попадался ему на глаза. Его поведение вызывало большое удовольствие у журналистов и репортеров, стаей пираний круживших вокруг.
— Господин Спайдер, — сказал капитан Хэнк, когда Клифа Блекмана и его людей увели, — ваш секретарь, — Хэнк показал на Смуглера, — обвиняется в убийстве некоего Крула Мордера. У нас есть свидетель этого неприятного дела.
— Это его проблемы, — сухо ответил Спайдер.
— Но, господин Спайдер, вы можете внести денежный залог за господина Смуглера, и тогда до суда он не будет сидеть в федеральной тюрьме.
— Можете арестовывать его, господин капитан, — сказал Спайдер и безразлично посмотрел в сторону Вита Смуглера. — Он не мой секретарь — он работает на Блекмана. — И, не оглядываясь, пошел по направлению к звездолету, где у трапа стояли два пилота. Краем уха Спайдер услышал, как капитан Хэнк говорил Виту Смуглеру:
— Я бы на твоем месте стал давать показания, парень, и как можно быстрее. Ведь ты не хочешь же в самом деле попасть в камеру к Брику Илдору или другим головорезам Клифа Блекмана. Как я понял, после того, что случилось сегодня на космодроме, эти ребята не очень-то жалуют тебя.
С Дела Бакстера и Скайта Уорнера уже сняли наручники, и они стояли, растирая онемевшие запястья, превратившись в обыкновенных зрителей. Мелкий дождик, моросивший целый день, закончился, оставив после себя неглубокие лужицы на мокром бетоне космодрома, в которых плавала набухшая туалетная бумага. Полицейские вертолеты, кружившие над головой, куда-то улетели, и теперь стали слышны гвалт журналистов, крики полицейских, урчание работающих моторов машин и броневиков. Дежурившие возле друзей полицейские, потеряв к ним всякий интерес, поспешили к своим сослуживцам помочь сопроводить людей Блекмана к тюремному автобусу.
От самой большой группы журналистов, полицейских и людей в штатском в сопровождении двух громил в сторону звездолета направился джентльмен в шляпе и с тростью в руках.
— Господа, я Спайдер — владелец звездолета и получатель груза, представился подошедший. — Рад, что вы благополучно добрались до места назначения. Ваш гонорар уже переведен в Плобитаунский федеральный банк. Работа вами закончена. Мои люди перегонят звездолет на другую стоянку. Всего доброго. — Спайдер протянул руку, но ни Скайт, ни Дел Бакстер не ответили на его рукопожатие. Постояв так с протянутой рукой некоторое время, Спайдер спрятал ее в карман.
— Я вас понимаю, — произнес он и, повернувшись, зашагал прочь к своему лендспидеру.
Скайт с презрением смотрел вслед человеку, игравшему судьбами людей, словно это шахматные фигуры. И сейчас Уорнер чувствовал себя пешкой, оставшейся на доске после окончания партии. Кто позволил этому человеку так поступать с другими людьми? Кто дал ему право распоряжаться жизнью, которая ему не принадлежит? Нет, на эти вопросы Скайт не мог найти ответ.
Через несколько минут Спайдер сел в лимузин и в сопровождении своих людей уехал с космодрома. Вскоре космодром покинул и тюремный автобус с арестованными. За ним выехал грузовик Блекмана с глюкогеном в сопровождении полицейских броневиков. После чего исчезли и многочисленные журналисты. Стало тихо и безлюдно.
Дел Бакстер и Скайт Уорнер уселись на ступеньки трапа и закурили. Им еще предстояло навести порядок, закидать обратно выброшенные полицией из грузового люка коробки с туалетной бумагой и закрыть звездолет.
Поле космодрома, по которому холодный ветер носил шелестящие обрывки туалетной бумаги, было похоже на опустевший игровой стол, когда все игроки расходятся и казино закрывается…