Газета Завтра
Газета Завтра 203 (42 1997)
(Газета Завтра — 203)
ВЛАСТЬ ПИНЦЕТОМ НЕ БЕРУТ
Александр Проханов
Всю неделю после отложенного “вотума” с разных сторон к Зюганову неслись голоса.
Одни из них понуждали:
“Что вы тянете с “вотумом” — трусите или куплены?..
За годы сидения в Думе при вашем умолчании сложился бандитский строй, где банки, воры, семья президента превратили Россию в берлогу с косматым криминальным чудовищем. Объявите “вотум” — последний шанс для России!..
В 91-м компартия сдала страну без боя. Бездарно промотала семьдесят лет истории, куда сама затолкала народ. Теперь снова трусите. Вы что, горбачевцы?..
В 93-м на баррикадах приняли бой не коммунисты Рыбкина, а простой беспартийный народ. Лег костьми. Тогда вы уклонились от боя, прошли в Госдуму на народной крови, и мы смолчали. Но теперь, если вы снова отступите, мы поставим перед народом вопрос о трусливых вождях и партии!..
В 96-м народ, оскорбленный, униженный, пошел не за коммунистом Зюгановым, а за своей надеждой, желая видеть в вожде искупление всех своих болей, требуя от него подвига, нравственной жертвы во имя Родины. Еще немного — и народ отвернется от робкого лидера, пойдет хоть за Лебедем, хоть к Лукашенко!..
Не объявив “вотума” в Думе, вы лишаетесь права призывать народ к сопротивлению, звать его на улицы и на площади. Не станет народ бороться на шпалах Транссибирской, в шахтах Кузбасса, если вы в теплой Думе боитесь проголосовать пластмассовой карточкой!..
Ваш затянувшийся союз с Черномырдиным — грязный союз с человеком, который расстрелял Дом Советов. Сначала развязал, а потом провалил войну в Чечне, стоившую России ее целостности. Прикрывал своими пустыми, как бумажный кулек, речами преступный курс, равнозначный геноциду народа. На вас, коммунистах, — трупные пятна черномырдинского правления!..
Объявляя “вотум”, вы ничем не рискуете, вам не грозит ни тюрьма, ни расстрел, как это было у ваших ранних предшественников. Вам придется три месяца после роспуска Думы агитировать, а потом возвратиться в Думу с победой. Решайтесь, робкие души!..
Если вы промедлите год или два, уклад, который воцарится в России, не оставит места для ценностей, которые вы проповедуете, вам закроется место в русской истории. Вас вычеркнут и забудут, как курьез двадцатого века!..
Хотите раскола и самораспада — пожалуйста, воздержитесь от “вотума”!..”
Эти голоса жгут Зюганова паяльной лампой. Но другие, не менее громкие, пескоструйным аппаратом сдирают кожу.
Голоса вразумляющие:
“Просим не путать; мы — не КПСС, имевшая в руках могучее государство, великую армию, финансы и СМИ. Мы — остатки разгромленной и расчлененной организации, состоящей во многом из стариков. Грех подвергать их еще одной выборной встряске, гонять по подъездам и подворотням. Умно и тонко воспользуемся пребыванием в Думе для укрепления организации…
Строй, сложившийся сегодня в России, столь силен, имеет поддержку в Америке. Его не опрокинуть простым объявлением “вотума”. Мы взращиваем сложный, медленно созревающий союз партий, движений, профсоюзов, губернаторов, элементов властных структур, чтобы сообща, согласованно изменить сокрушительный курс. Преждевременный “вотум” спугнет несложившийся хрупкий союз, обернется обычным “фальстартом”, в угоду крикунам и истерикам…
В 93-м году мы сохранили организацию — единственную, способную противодействовать власти. Оставьте демагогию о “Думе на крови”. Кровь пролилась из-за поспешных, несогласованных действий авантюрных неопытных лидеров. Где другие союзы и партии, которые действуют умнее и отважнее нас? Где могучий РОС? Где ФНС? Где “Союз офицеров”? Почему за Анпиловым в его “Марш на Москву” пошло лишь полсотни людей?..
Мы призываем народ сражаться, зовем его к забастовкам и стачкам. А голодный, безработный народ не бастует. Умирает, уходит с земли, но не покидает своих нетопленных и бесхлебных квартир. В стране идет “гражданская война особого типа”, без тачанок и конных армий, без белого и красного террора. И пока мы не овладеем технологиями этой войны, непродуманный одноразовый “вотум” будет хлопком холостого патрона…
Не колите глаза Черномырдиным. Политические союзы выходят за пределы обычной человеческой этики. Ленин вошел в союз с кайзером, Сталин — с Гитлером, Александр I — с Наполеоном, Александр Невский — с ордой. Союз с Черномырдиным, каким бы он ни выглядел грязным, — это союз против Чубайса, ЦРУ, сепаратизма, распиливания России на части…
Любители митингов, громких фраз и хлестких газетных статей, что вы станете делать, если вам в руки упадет завтра власть? Какой первый декрет подпишете? Как остановите преступность? Кто из вас возглавит финансы? Как впишете Россию в международный контекст между Европой, Америкой и Китаем? У нас есть лишь малая горстка опытных государственников, экономистов и управленцев, недостаточная, чтобы возглавить страну в час катастрофы. Мы не можем ошибиться и пустить под нож истории новые миллионы жизней. Нам нужен не взрыв, не конфликт, который уничтожит Россию, а сложное взаимодействие всех классов и общественных сил, способных преодолеть катастрофу. Если на это взаимодействие искренне идет президент, мы должны на него откликнуться…
Разговоры о “социализме” и “капитализме” из риторики тридцатых годов подменяют огромную мировоззренческую задачу, стоящую перед миром. Каков этот новый мир? Каково в нем сочетание разума и свободы? Веры и информации? Природы и машины? Принуждения и справедливости? “Левая” и “правая” мысль не дают ответа на этот современный вопрос. Сможет ли наше движение дать на этот вопрос развернутый и ясный ответ? Если да, то мы сохранимся…”
Два электрода жалят Зюганова. Тормозят, побуждают медлить. И торопят, толкают к быстрым решениям.
История не сотворяется нажатием кнопок. Ее творит отважный, ответственный, жертвенный, связанный с риском и глубоким прозрением поступок, собирающий в огненную точку не просто ум и опыт политика, но мистическую энергию народа.
Ясно одно: каким бы ни было решение — “вотум” или “невотум”, упадет ли с думского дерева гнилое “Яблоко” Явлинского или останется висеть с торчащим из него говорливым червячком, — политическая жизнь России стала уже другой. И мы, сторонники компромисса или, напротив, ярые его враги, живем уже в новой, увы, по-прежнему катастрофической фазе.
Александр ПРОХАНОВ
Всю неделю после отложенного “вотума” с разных сторон к Зюганову неслись голоса.
Одни из них понуждали:
“Что вы тянете с “вотумом” — трусите или куплены?..
За годы сидения в Думе при вашем умолчании сложился бандитский строй, где банки, воры, семья президента превратили Россию в берлогу с косматым криминальным чудовищем. Объявите “вотум” — последний шанс для России!..
В 91-м компартия сдала страну без боя. Бездарно промотала семьдесят лет истории, куда сама затолкала народ. Теперь снова трусите. Вы что, горбачевцы?..
В 93-м на баррикадах приняли бой не коммунисты Рыбкина, а простой беспартийный народ. Лег костьми. Тогда вы уклонились от боя, прошли в Госдуму на народной крови, и мы смолчали. Но теперь, если вы снова отступите, мы поставим перед народом вопрос о трусливых вождях и партии!..
В 96-м народ, оскорбленный, униженный, пошел не за коммунистом Зюгановым, а за своей надеждой, желая видеть в вожде искупление всех своих болей, требуя от него подвига, нравственной жертвы во имя Родины. Еще немного — и народ отвернется от робкого лидера, пойдет хоть за Лебедем, хоть к Лукашенко!..
Не объявив “вотума” в Думе, вы лишаетесь права призывать народ к сопротивлению, звать его на улицы и на площади. Не станет народ бороться на шпалах Транссибирской, в шахтах Кузбасса, если вы в теплой Думе боитесь проголосовать пластмассовой карточкой!..
Ваш затянувшийся союз с Черномырдиным — грязный союз с человеком, который расстрелял Дом Советов. Сначала развязал, а потом провалил войну в Чечне, стоившую России ее целостности. Прикрывал своими пустыми, как бумажный кулек, речами преступный курс, равнозначный геноциду народа. На вас, коммунистах, — трупные пятна черномырдинского правления!..
Объявляя “вотум”, вы ничем не рискуете, вам не грозит ни тюрьма, ни расстрел, как это было у ваших ранних предшественников. Вам придется три месяца после роспуска Думы агитировать, а потом возвратиться в Думу с победой. Решайтесь, робкие души!..
Если вы промедлите год или два, уклад, который воцарится в России, не оставит места для ценностей, которые вы проповедуете, вам закроется место в русской истории. Вас вычеркнут и забудут, как курьез двадцатого века!..
Хотите раскола и самораспада — пожалуйста, воздержитесь от “вотума”!..”
Эти голоса жгут Зюганова паяльной лампой. Но другие, не менее громкие, пескоструйным аппаратом сдирают кожу.
Голоса вразумляющие:
“Просим не путать; мы — не КПСС, имевшая в руках могучее государство, великую армию, финансы и СМИ. Мы — остатки разгромленной и расчлененной организации, состоящей во многом из стариков. Грех подвергать их еще одной выборной встряске, гонять по подъездам и подворотням. Умно и тонко воспользуемся пребыванием в Думе для укрепления организации…
Строй, сложившийся сегодня в России, столь силен, имеет поддержку в Америке. Его не опрокинуть простым объявлением “вотума”. Мы взращиваем сложный, медленно созревающий союз партий, движений, профсоюзов, губернаторов, элементов властных структур, чтобы сообща, согласованно изменить сокрушительный курс. Преждевременный “вотум” спугнет несложившийся хрупкий союз, обернется обычным “фальстартом”, в угоду крикунам и истерикам…
В 93-м году мы сохранили организацию — единственную, способную противодействовать власти. Оставьте демагогию о “Думе на крови”. Кровь пролилась из-за поспешных, несогласованных действий авантюрных неопытных лидеров. Где другие союзы и партии, которые действуют умнее и отважнее нас? Где могучий РОС? Где ФНС? Где “Союз офицеров”? Почему за Анпиловым в его “Марш на Москву” пошло лишь полсотни людей?..
Мы призываем народ сражаться, зовем его к забастовкам и стачкам. А голодный, безработный народ не бастует. Умирает, уходит с земли, но не покидает своих нетопленных и бесхлебных квартир. В стране идет “гражданская война особого типа”, без тачанок и конных армий, без белого и красного террора. И пока мы не овладеем технологиями этой войны, непродуманный одноразовый “вотум” будет хлопком холостого патрона…
Не колите глаза Черномырдиным. Политические союзы выходят за пределы обычной человеческой этики. Ленин вошел в союз с кайзером, Сталин — с Гитлером, Александр I — с Наполеоном, Александр Невский — с ордой. Союз с Черномырдиным, каким бы он ни выглядел грязным, — это союз против Чубайса, ЦРУ, сепаратизма, распиливания России на части…
Любители митингов, громких фраз и хлестких газетных статей, что вы станете делать, если вам в руки упадет завтра власть? Какой первый декрет подпишете? Как остановите преступность? Кто из вас возглавит финансы? Как впишете Россию в международный контекст между Европой, Америкой и Китаем? У нас есть лишь малая горстка опытных государственников, экономистов и управленцев, недостаточная, чтобы возглавить страну в час катастрофы. Мы не можем ошибиться и пустить под нож истории новые миллионы жизней. Нам нужен не взрыв, не конфликт, который уничтожит Россию, а сложное взаимодействие всех классов и общественных сил, способных преодолеть катастрофу. Если на это взаимодействие искренне идет президент, мы должны на него откликнуться…
Разговоры о “социализме” и “капитализме” из риторики тридцатых годов подменяют огромную мировоззренческую задачу, стоящую перед миром. Каков этот новый мир? Каково в нем сочетание разума и свободы? Веры и информации? Природы и машины? Принуждения и справедливости? “Левая” и “правая” мысль не дают ответа на этот современный вопрос. Сможет ли наше движение дать на этот вопрос развернутый и ясный ответ? Если да, то мы сохранимся…”
Два электрода жалят Зюганова. Тормозят, побуждают медлить. И торопят, толкают к быстрым решениям.
История не сотворяется нажатием кнопок. Ее творит отважный, ответственный, жертвенный, связанный с риском и глубоким прозрением поступок, собирающий в огненную точку не просто ум и опыт политика, но мистическую энергию народа.
Ясно одно: каким бы ни было решение — “вотум” или “невотум”, упадет ли с думского дерева гнилое “Яблоко” Явлинского или останется висеть с торчащим из него говорливым червячком, — политическая жизнь России стала уже другой. И мы, сторонники компромисса или, напротив, ярые его враги, живем уже в новой, увы, по-прежнему катастрофической фазе.
Александр ПРОХАНОВ
Губернатору Кузбаса ТУЛЕЕВУ
РЕДАКЦИЯ “ЗАВТРА”
ДОРОГОЙ АМАН,
ТВОЯ ПОБЕДА — НАША
ПОБЕДА! РЕДАКЦИЯ “ЗАВТРА”
ДОРОГОЙ АМАН,
ТВОЯ ПОБЕДА — НАША
ПОБЕДА! РЕДАКЦИЯ “ЗАВТРА”
ТАБЛО: ПОЛИТИЧЕСКИЙ МОМЕНТ
l Ельцин и его команда оказались в крайне трудном положении и более всего опасаются готовности КПРФ-НПСР “пойти до конца” и проголосовать вотум недоверия, невзирая на авторство резолюции.
Политическое будущее Зюганова и коммунистов полностью зависит от его способности добиться досрочных выборов Госдумы и в среднесрочной перспективе — президента, что должно утвердить его в качестве главной политической альтернативы Ельцину.
Партия Ельцина стремится “спихнуть” большую часть ответственности за текущую экономическую политику на парламентскую оппозицию.
Главной опасностью, о которой предупреждают Ельцина зарубежные эксперты, является выдвижение КПРФ ультимативного требования к Б. Н. публично дать обязательство “ЗАМОРОЗИТЬ ЦЕНЫ НА ЭЛЕКТРОЭНЕРГИЮ, ЖИЛЬЕ, БЫТОВЫЕ УСЛУГИ, А ТАКЖЕ ПРОИЗВЕСТИ ПОЛНУЮ ВЫПЛАТУ ВСЕХ ЗАДОЛЖЕННОСТЕЙ В МЕСЯЧНЫЙ СРОК ЗА СЧЕТ НАКОПЛЕННЫХ ЦБ 35 МЛРД. ДОЛЛ.”, что приведет к сокрушительной победе оппозиции на досрочных парламентских выборах и слому режима.
l Каковы особенности подходов партии власти и оппозиции к “вотуму недоверия”?
Послание Ельцина к Госдуме с просьбой снять вопрос о вотуме недоверия является беспрецедентным актом на фоне предшествующих “угрожающих” жестов. Более того, в последующем радиообращении он опять “протягивает руку”, стремясь “упредить вотум недоверия”. Парадокс в том, что уже накануне было ясно, что вотум не пройдет: Явлинский выдвинул свои проекты резолюций, что исключало совместное голосование с левыми фракциями. И даже внесение им дополнительного проекта (без идеологической преамбулы), предложенного якобы для совместного голосования с КПРФ, было лишь политическим маневром с расчетом на негативную реакцию фракции КПРФ. Объективно говоря, Ельцину не требовалось никаких обращений к КПРФ или же к Госдуме. Тем не менее, эти обращения были сделаны. Телефонный разговор, оглашенный Селезневым, привел к тому, что лидер КПРФ перенес голосование на неделю, мотивируя это решение потребностью “консультаций с союзниками по НПСР”. Далее Пленум КПРФ определил возможность как минимум еще одного “недельного переноса”, что должно позволить оппозиции, сохраняя позиции в Думе, довести свою платформу до народа, завоевывая новые пласты “избирателей”.
Между тем, идея “внезапного” обращения Б.Н. к депутатам-коммунистам была не случайным “капризом” Ельцина, а скоординированной акцией, которая обсуждалась на встрече Черномырдина, Строева и Селезнева за день до пденарного заседания Думы. Там же было выработано постановление СФ к Госдуме с просьбой “отказаться от дестабилизации обстановки”.
Одобрение Ельциным данной инициативы было получено Черномырдиным через Березовского, который использовал свои специфические связи с ельцинской семьей. Оба деятеля рассчитывали, что “умиротворение” ситуации способно уменьшить влияние “младореформаторов”, сформировать стабильную обстановку для завершения “приватизационных аукционов” и встроить КПРФ в сложившийся истеблишмент. Последнее должно одновременно подорвать ее позиции в протестном электорате (руководителям телевизионных каналов и ведущих “демократических” изданий были даны указания развернуть соответственную пропагандистскую кампанию) с целью понизить авторитет Зюганова как лидера и объединенного кандидата всей оппозиции на будущих президентских выборах.
Само обращение Ельцина дает Зюганову формальное право утверждать, что власть пошла на удовлетворение части требований оппозиции (круглый стол, введение представителей оппозиции в наблюдательные советы по ТВ-каналам, ослабление давления на ГД, отсрочка и поэтапное введение Налогового кодекса, совместное рассмотрение бюджета с его известным смягчением). Однако главные смысловые блоки “курса реформ” явно остались за рамками предложений Б.Н. и, по его замыслу, исключаются из круга обсуждения. Это формирование бюджета и принятие Налогового кодекса на принципах жесткой “монетаристской” политики, введение в торговый оборот земли, списки к закону о разделе продукции, наконец, — полное исключение кадрового вопроса. Но даже весьма ограниченные уступки Б.Н. показывают, что резкое политическое обострение с перспективой досрочных парламентских выборов или же пересмотра Конституции не отвечает его текущим силовым потенциям.
l Новые парламентские выборы автоматически должны были привести к комплексному обсуждению итогов деятельности Ельцина после 1996 г., а здесь для него приятных перспектив нет: и невыполнение предвыборных обещаний, и обман общественного мнения в связи с состоянием здоровья, и невыплата долгов, и скандальные истории по коррупции, и поражение в Чечне, и срывы по кадровым вопросам в региональном плане, и многое другое, — при всем желании невозможно занести в актив.
Даже итоги опросов населения продемократическими службами по изучению общественного мнения демонстрируют стабильную поддержку Зюганова на уровне 18-20 процентов. В общественном мнении сохраняется высокая степень доверия к нему как альтернативе Ельцину, а компартия и НПСР в целом спокойно могут рассчитывать на 22-30 процентов голосов при умелой агитационной деятельности на ближайших выборах.
ЛДПР и НДР за счет появления Лебедя и Рохлина значительно сократят представительство в парламенте. Явлинский, видимо, получит поддержку у части разочаровавшихся демократов и увеличит свою представительство до 9-10 процентов (если Лужков не сделает ставки на некую другую партию). Аграрии в очередной раз не смогут преодолеть планку, и в Госдуме появится Анпилов с 6 процентами. Возможно, пройдут в парламент и некие новые политические силы, отнюдь не продемократической направленности. То есть совокупная оппозиция может радикально увеличить свое представительство в Госдуме и вырасти вплоть до конституционного большинства. При этом президент утрачивает морально-политическую способность давить на парламент и вынужден будет идти на РЕВИЗИЮ своей линии. Подобная приблизительная раскладка и трехмесячный срок избирательной кампании с остановившимся политпроцессом явно не нужны Ельцину.
Более того, приостановка деятельности Думы повлечет явное неудовольствие США и Запада в целом, поскольку окажутся невыполненными обещания, которые были даны лично Ельциным своим западным партнерам (в том числе ратификация СНВ-2, список к разделу продукции, легитимизация внешних заимствований и курса МВФ). Страсбургские же обязательства Ельцина и РФ в целом жестко ограничивают радикально антиконституционные действия.
Наконец, проведение парламентских выборов в конце зимы — начале весны 1998 г. дает наиболее высокий уровень протестного голосования, которое нельзя в течение года ревизовать, что вплотную подводит режим к следующим президентским выборам 2000 г. при “связанных руках и утраченной инициативе”.
l Планы самого Ельцина сильно отличаются от расчетов Черномырдина, Строева и Зюганова. Его обращения к Думе и вовлечение КПРФ в длительный и непродуктивный диалог позволяют сделать некоторую передышку для решающего наступления на оппозицию. В этом ключе имеются указания на то, что Б.Н. собирается в очередной раз применить свою апробированную тактику “проведения ускоренными темпами референдума”. Через подобный референдум должен быть решен больной для “реформаторов” вопрос о земле, а в связке с ним — и пересмотр конституции по списочному голосованию. “Затяжка по времени через круглый стол” абсолютно необходима, чтобы внести вопросы и начать телевизионную кампанию по примеру 1993 г. По планам Б.Н. только за победой на “референдуме” нужно и можно идти на роспуск Госдумы и новое голосование. Именно это, по ельцинскому менталитету, позволит “переломить” политическую ситуацию и даст двухлетний зазор для необходимых мер по оживлению экономики (приватизационные конкурсы, жилищная реформа, продолжение жесткой кредитно-денежной политики), которые, по обещаниям младореформаторов, дадут экономический рост в 1999 г. накануне президентских выборов.
За последние недели центральным элементом политических маневров Ельцина был запуск различного рода “пробных шаров”, особенно по “третьему сроку” своего. Впервые Б.Н. обратился к этому вопросу 1 сентября и твердо заявил свой отказ, затем последовали “туманные” фразы из Нижнего Новгорода, которые подкрепил трактовкой о “первом сроке” президентства Б.Н. в своем интервью в Страсбурге Явлинский. Наконец, выступление Ельцина в Страсбурге на первый взгляд подвело черту под этим рядом.
Категоричность заявлений Б.Н. о “соблюдении” Конституции перед общественным мнением Европы, казалось бы, закрывает для него дверь к выходу на следующие выборы. ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, торжественное обещание затрудняет возврат к позиции “выдвижения”, но отнюдь не исключает этого, если КС все же примет необходимое решение — в особенности “по настоятельным просьбам трудящихся”.
“Раскачивание” ситуации за три года до выборов представляется довольно странным делом, поскольку за рамками “запугивания” Госдумы и оппозиции (после роспуска не будет выборов, а произойдет новый пересмотр конституции, если не утвердите бюджет, а отсюда и основы курса) трудно найти некую рациональность под данными маневрами Б.Н.
Но президент и его ближайшее окружение, давая старт подобным процессам, имели серьезную мотивацию делать это именно сегодня, а не, скажем, через год. Она связана прежде всего с необходимостью политическими средствами “закрыть” текущие срывы в проведении курса и сосредоточить внимание российской общественности на вопросах трансформации политической власти с выходом на перспективу преемственности.
В этой связи план Ельцина состоит в том, чтобы в очередной раз вовлечь КПРФ в псевдокомпромисс на платформе бессмысленного диалога и договоренностей, которые не будут выполняться. Следующий этап — это ВБРОС РЕФЕРЕНДУМА И ОБРАЩЕНИЕ К НАЦИИ, где вся вина будет возложена на оппозицию в КПРФ, что всего можно ожидать где-то в середине декабря или в январе. Затем новая ТВ кампания и проведение самого референдума где-то в апреле следующего года с позитивным для Б.Н. результатом (технология фабрикаций известна). По итогам референдума имеется в виду осуществить роспуск Госдумы и провести новые выборы в июле-августе исключительно по мажоритарным округам. Это, по их расчетам, даст кардинальное увеличение доли местных предпринимателей в составе нижней палаты. В процессе пересмотра конституции лично для Ельцина также возникает удобный шанс попытаться ввести в правительство Т. Дьяченко или кого-то, кто может стать “верным” преемником.
В группировке Чубайса считают, что подобная схема должна привести к укреплению ее позиций (Чубайс, Потанин и примкнувший к ним Гусинский) и росту авторитета Ельцина при расшатывании позиций других возможных кандидатов на пост президента в 2000 г.
Именно поэтому радикал-демократы объясняют Б. Н., что экономические неудачи упираются в неготовность Госдумы провести ряд законов, в первую очередь по Земле, по амнистии российского капитала вывезенного за границу и по иностранным инвестициям. Отсюда делаются предложения пойти на референдум (неконституционные решения) для утверждения новых конституционных положений. Такие предложения позитивно воспринимаются Б.Н., который в свою очередь надеется получить поддержку США и в целом западного сообщества в подобном повороте.
Примитивные схемы пересмотра конституции явно не работают сейчас. К их числу следует отнести модели с отменой выборов, разгон Госдумы и откладывание парламентских выборов с переводом их на мажоритарную систему, созыв всероссийского земского собрания взамен Госдумы, наконец, прокачку “ситуации” по модели Милошевича — превращение Ельцина в главу единого союзного государства с сохранением Кремля.
Любой подобный вариант требует весьма высокого уровня силовой готовности и длительной пропагандистской подготовки, что требует единства в рядах “партии власти”, а ныне явно блокируется избранными руководителями регионов. Для успешной реализации подобных вариантов необходимо как минимум, шесть месяцев активной телекампании, способной погасить возможное общественное негодование и сопротивление отдельных субъектов федерации. Именно поэтому единственный правовой выход на антиконституционное решение лежит через референдум. В его ходе опять же можно сплотить распавшуюся команду образца 96-го г., хотя уровень сопротивляемости на местах резко вырос, а отсюда и вероятность стихийного бунта или силового сопротивления. Только такая модель позволяет приблизиться Ельцину для решающего “прорыва” в направлении решения приоритетной для Ельцина задачи — вхождения в историю и приведения к власти нужного преемника, будь то Дьяченко или Немцов.
l Главной предпосылкой активных действий Ельцина, в особенности с выходом за конституционные рамки и силовыми акциями служит консолидация не столько собственных сил, сколько унификация позиций Запада, чего пока явно не имеется. Для создания подобной ситуации Ельцину и его приближенным нужно провести ряд кампаний, которые бы реанимировали бы, а в известной степени и инспирировали жесткое идеологическое противостояние, что незамедлительно будет транслироваться западным руководителям. Считается также, что нынешний министр иностранных дел недостаточно эффективно добивается этого, отсюда и попытки внедрить на данный пост Ястржембского.
Между тем для следующей кампании во внутреннем плане Б.Н. требуется в равной мере как поддержка группы Чубайса, так и Березовского с Гусинским (ТВ и СМИ). А в еще большей степени такого гиганта, как Газпром и популярного московского мэра. Все эти компоненты предполагают, что крупные кадровые перемещения становятся весьма затруднительными. “Зачистка” Чубайса подрывает взаимодействие с определенными американскими финансовыми кругами. Отставка Черномырдина затрудняется связкой с Германией. Отторжение Березовского и Гусинского наносит удар по Израилю и личным интересам. Отсюда для Ельцина необходим ясный курс, в рамках которого будет создан единый механизм и единый блок, что не исключает ужимание то одних, то других.
Идеальным вариантом было бы использование Белоруссии, но объединение в союзное государство наталкивается на стратегическое сопротивление США, которые опасаются, что в этом случае под “российское влияние” начнет возвращаться Украина. В США же сейчас доминирующей становится точка зрения Бжезинского относительно “ВЫДАВЛИВАНИЯ РОССИИ ИЗ ЕВРОПЫ”. Как следствие — визит в Страсбург и “педалирование” общеевропейского единства.
Одновременно позиция ФРГ и Франции оказывается более благоприятной по отношению к России, а отсюда и укрепление в российской высшей бюрократии группировок Черномырдина и Березовского, которые, тем не менее, имеют весьма конфликтные интересы по конкретным вопросам.
Вместе с тем явные “подвижки” в околоельцинском окружении показывают, что главные группировки входят во все больший “клинч”, а сам Б. Н. “заинтересован” в их примирении. Отсюда и новые нюансы по взаимоотношению с Госдумой, а также разворот в сторону “референдума” и обсуждение “третьего срока”, что идет вразрез с действующей Конституцией.
l Думская оппозиция, как известно, взяла на обсуждение предложений Ельцина неделю, но практически на следующий день приняла решение “пойти на диалог с президентом”, сохраняя “процесс недоверия” в качестве “инструмента постоянного давления”. Внутренний торг начался видимо практически незамедлительно, а во вторник вступил в конечную фазу. Ельцин и Черномырдин на встрече с Селезневым и Строевым приняли тактические политические требования (круглый стол, постоянный диалог четверки, а также некоторые подвижки партии власти по количественным показателям бюджета — “найдены” еще 60 трлн. руб.). Дано обещание о “парламентском часе” и “наблюдательном совете над ТВ”. Взаимодействие восстановится, а оппозиционные лидеры постараются в контексте круглого стола совместно доказать негодность Налогового Кодекса, а отсюда и нереальность бюджета, за чем, по замыслу, должно последовать пробивание парламентского варианта земельного кодекса и отставка Чубайса. Вотум будет отложен до декабря и поставлен в зависимость от реальных уступок исполнительной власти. Таков “мягкий” вариант действий КПРФ (ползучая победа).
Как это было не раз в прошлом, через несколько недель выяснится, что никаких реальных уступок Ельцин и исполнительная власть не сделали, а прошедшие месяцы были использованы для подготовки условий по проведению “общенародного референдума”. Далее — по апробированной схеме. За время торга будет ужат в протестном электорате авторитет Зюганова и в целом КПРФ, проведены мероприятия по подготовке нового конституционного переворота через полуконституционные действия и начнется в полном объеме антикоммунистическая истерия.
Отсюда следует вывод, что для думской оппозиции требуется другой вариант. Он должен опираться на СВЯЗЫВАНИЕ ГОЛОСОВАНИЯ ПО ВОТУМУ НЕДОВЕРИЯ С НАСУЩНЫМИ НУЖДАМИ НАСЕЛЕНИЯ. Это уже очерчено в требованиях КПРФ, которая потребовала заморозить тарифы по квартплате и коммунальным услугам. Следует требовать публичного заявления Ельцина по этому вопросу и выплаты всех задолженностей в месячный срок из авуаров ЦБ, который накопил 35 млрд. долл. за счет рублевого “кровопускания” российской экономике. Такое заявление Б.Н. не сделает, а роспуск Думы под такими ультимативными требованиями выльется в крупнейшую победу оппозиции.
Именно энергичные упреждающие действия, неожиданные для противника, позволят не только переломить ситуацию, но и радикально закрепят существующее лидерство Зюганова в оппозиционном движении с реальными шансами на движение к президентскому креслу. В противном случае — ожидание 1999 г. и медленная кончина политического авторитета, который рассыплется под напором других оппозиционных движений.
Только в принципиальном и последовательном решении о “вотуме недоверия” (его можно оттягивать, но политическое обрамление должно ориентироваться на обычного человека) находится залог “победы” над режимом и спасение народа, который пока пассивно вымирает. Несомненно, требуются новые выборы при одновременном засвечивании линии на одностороннее осуществление референдума и конституционный переворот. Перекрытие данного канала возможно через ряд постановлений (не имеющих обязывающей законодательной силы, но являющихся моральнополитической гарантией), связанных в частности и с Западом. Возможен и упреждающий вариант обращения в ОБСЕ и другие международные правовые инстанции, которые не смогут так просто констатировать конституционность действий “партии власти”.
Политическое будущее Зюганова и коммунистов полностью зависит от его способности добиться досрочных выборов Госдумы и в среднесрочной перспективе — президента, что должно утвердить его в качестве главной политической альтернативы Ельцину.
Партия Ельцина стремится “спихнуть” большую часть ответственности за текущую экономическую политику на парламентскую оппозицию.
Главной опасностью, о которой предупреждают Ельцина зарубежные эксперты, является выдвижение КПРФ ультимативного требования к Б. Н. публично дать обязательство “ЗАМОРОЗИТЬ ЦЕНЫ НА ЭЛЕКТРОЭНЕРГИЮ, ЖИЛЬЕ, БЫТОВЫЕ УСЛУГИ, А ТАКЖЕ ПРОИЗВЕСТИ ПОЛНУЮ ВЫПЛАТУ ВСЕХ ЗАДОЛЖЕННОСТЕЙ В МЕСЯЧНЫЙ СРОК ЗА СЧЕТ НАКОПЛЕННЫХ ЦБ 35 МЛРД. ДОЛЛ.”, что приведет к сокрушительной победе оппозиции на досрочных парламентских выборах и слому режима.
l Каковы особенности подходов партии власти и оппозиции к “вотуму недоверия”?
Послание Ельцина к Госдуме с просьбой снять вопрос о вотуме недоверия является беспрецедентным актом на фоне предшествующих “угрожающих” жестов. Более того, в последующем радиообращении он опять “протягивает руку”, стремясь “упредить вотум недоверия”. Парадокс в том, что уже накануне было ясно, что вотум не пройдет: Явлинский выдвинул свои проекты резолюций, что исключало совместное голосование с левыми фракциями. И даже внесение им дополнительного проекта (без идеологической преамбулы), предложенного якобы для совместного голосования с КПРФ, было лишь политическим маневром с расчетом на негативную реакцию фракции КПРФ. Объективно говоря, Ельцину не требовалось никаких обращений к КПРФ или же к Госдуме. Тем не менее, эти обращения были сделаны. Телефонный разговор, оглашенный Селезневым, привел к тому, что лидер КПРФ перенес голосование на неделю, мотивируя это решение потребностью “консультаций с союзниками по НПСР”. Далее Пленум КПРФ определил возможность как минимум еще одного “недельного переноса”, что должно позволить оппозиции, сохраняя позиции в Думе, довести свою платформу до народа, завоевывая новые пласты “избирателей”.
Между тем, идея “внезапного” обращения Б.Н. к депутатам-коммунистам была не случайным “капризом” Ельцина, а скоординированной акцией, которая обсуждалась на встрече Черномырдина, Строева и Селезнева за день до пденарного заседания Думы. Там же было выработано постановление СФ к Госдуме с просьбой “отказаться от дестабилизации обстановки”.
Одобрение Ельциным данной инициативы было получено Черномырдиным через Березовского, который использовал свои специфические связи с ельцинской семьей. Оба деятеля рассчитывали, что “умиротворение” ситуации способно уменьшить влияние “младореформаторов”, сформировать стабильную обстановку для завершения “приватизационных аукционов” и встроить КПРФ в сложившийся истеблишмент. Последнее должно одновременно подорвать ее позиции в протестном электорате (руководителям телевизионных каналов и ведущих “демократических” изданий были даны указания развернуть соответственную пропагандистскую кампанию) с целью понизить авторитет Зюганова как лидера и объединенного кандидата всей оппозиции на будущих президентских выборах.
Само обращение Ельцина дает Зюганову формальное право утверждать, что власть пошла на удовлетворение части требований оппозиции (круглый стол, введение представителей оппозиции в наблюдательные советы по ТВ-каналам, ослабление давления на ГД, отсрочка и поэтапное введение Налогового кодекса, совместное рассмотрение бюджета с его известным смягчением). Однако главные смысловые блоки “курса реформ” явно остались за рамками предложений Б.Н. и, по его замыслу, исключаются из круга обсуждения. Это формирование бюджета и принятие Налогового кодекса на принципах жесткой “монетаристской” политики, введение в торговый оборот земли, списки к закону о разделе продукции, наконец, — полное исключение кадрового вопроса. Но даже весьма ограниченные уступки Б.Н. показывают, что резкое политическое обострение с перспективой досрочных парламентских выборов или же пересмотра Конституции не отвечает его текущим силовым потенциям.
l Новые парламентские выборы автоматически должны были привести к комплексному обсуждению итогов деятельности Ельцина после 1996 г., а здесь для него приятных перспектив нет: и невыполнение предвыборных обещаний, и обман общественного мнения в связи с состоянием здоровья, и невыплата долгов, и скандальные истории по коррупции, и поражение в Чечне, и срывы по кадровым вопросам в региональном плане, и многое другое, — при всем желании невозможно занести в актив.
Даже итоги опросов населения продемократическими службами по изучению общественного мнения демонстрируют стабильную поддержку Зюганова на уровне 18-20 процентов. В общественном мнении сохраняется высокая степень доверия к нему как альтернативе Ельцину, а компартия и НПСР в целом спокойно могут рассчитывать на 22-30 процентов голосов при умелой агитационной деятельности на ближайших выборах.
ЛДПР и НДР за счет появления Лебедя и Рохлина значительно сократят представительство в парламенте. Явлинский, видимо, получит поддержку у части разочаровавшихся демократов и увеличит свою представительство до 9-10 процентов (если Лужков не сделает ставки на некую другую партию). Аграрии в очередной раз не смогут преодолеть планку, и в Госдуме появится Анпилов с 6 процентами. Возможно, пройдут в парламент и некие новые политические силы, отнюдь не продемократической направленности. То есть совокупная оппозиция может радикально увеличить свое представительство в Госдуме и вырасти вплоть до конституционного большинства. При этом президент утрачивает морально-политическую способность давить на парламент и вынужден будет идти на РЕВИЗИЮ своей линии. Подобная приблизительная раскладка и трехмесячный срок избирательной кампании с остановившимся политпроцессом явно не нужны Ельцину.
Более того, приостановка деятельности Думы повлечет явное неудовольствие США и Запада в целом, поскольку окажутся невыполненными обещания, которые были даны лично Ельциным своим западным партнерам (в том числе ратификация СНВ-2, список к разделу продукции, легитимизация внешних заимствований и курса МВФ). Страсбургские же обязательства Ельцина и РФ в целом жестко ограничивают радикально антиконституционные действия.
Наконец, проведение парламентских выборов в конце зимы — начале весны 1998 г. дает наиболее высокий уровень протестного голосования, которое нельзя в течение года ревизовать, что вплотную подводит режим к следующим президентским выборам 2000 г. при “связанных руках и утраченной инициативе”.
l Планы самого Ельцина сильно отличаются от расчетов Черномырдина, Строева и Зюганова. Его обращения к Думе и вовлечение КПРФ в длительный и непродуктивный диалог позволяют сделать некоторую передышку для решающего наступления на оппозицию. В этом ключе имеются указания на то, что Б.Н. собирается в очередной раз применить свою апробированную тактику “проведения ускоренными темпами референдума”. Через подобный референдум должен быть решен больной для “реформаторов” вопрос о земле, а в связке с ним — и пересмотр конституции по списочному голосованию. “Затяжка по времени через круглый стол” абсолютно необходима, чтобы внести вопросы и начать телевизионную кампанию по примеру 1993 г. По планам Б.Н. только за победой на “референдуме” нужно и можно идти на роспуск Госдумы и новое голосование. Именно это, по ельцинскому менталитету, позволит “переломить” политическую ситуацию и даст двухлетний зазор для необходимых мер по оживлению экономики (приватизационные конкурсы, жилищная реформа, продолжение жесткой кредитно-денежной политики), которые, по обещаниям младореформаторов, дадут экономический рост в 1999 г. накануне президентских выборов.
За последние недели центральным элементом политических маневров Ельцина был запуск различного рода “пробных шаров”, особенно по “третьему сроку” своего. Впервые Б.Н. обратился к этому вопросу 1 сентября и твердо заявил свой отказ, затем последовали “туманные” фразы из Нижнего Новгорода, которые подкрепил трактовкой о “первом сроке” президентства Б.Н. в своем интервью в Страсбурге Явлинский. Наконец, выступление Ельцина в Страсбурге на первый взгляд подвело черту под этим рядом.
Категоричность заявлений Б.Н. о “соблюдении” Конституции перед общественным мнением Европы, казалось бы, закрывает для него дверь к выходу на следующие выборы. ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, торжественное обещание затрудняет возврат к позиции “выдвижения”, но отнюдь не исключает этого, если КС все же примет необходимое решение — в особенности “по настоятельным просьбам трудящихся”.
“Раскачивание” ситуации за три года до выборов представляется довольно странным делом, поскольку за рамками “запугивания” Госдумы и оппозиции (после роспуска не будет выборов, а произойдет новый пересмотр конституции, если не утвердите бюджет, а отсюда и основы курса) трудно найти некую рациональность под данными маневрами Б.Н.
Но президент и его ближайшее окружение, давая старт подобным процессам, имели серьезную мотивацию делать это именно сегодня, а не, скажем, через год. Она связана прежде всего с необходимостью политическими средствами “закрыть” текущие срывы в проведении курса и сосредоточить внимание российской общественности на вопросах трансформации политической власти с выходом на перспективу преемственности.
В этой связи план Ельцина состоит в том, чтобы в очередной раз вовлечь КПРФ в псевдокомпромисс на платформе бессмысленного диалога и договоренностей, которые не будут выполняться. Следующий этап — это ВБРОС РЕФЕРЕНДУМА И ОБРАЩЕНИЕ К НАЦИИ, где вся вина будет возложена на оппозицию в КПРФ, что всего можно ожидать где-то в середине декабря или в январе. Затем новая ТВ кампания и проведение самого референдума где-то в апреле следующего года с позитивным для Б.Н. результатом (технология фабрикаций известна). По итогам референдума имеется в виду осуществить роспуск Госдумы и провести новые выборы в июле-августе исключительно по мажоритарным округам. Это, по их расчетам, даст кардинальное увеличение доли местных предпринимателей в составе нижней палаты. В процессе пересмотра конституции лично для Ельцина также возникает удобный шанс попытаться ввести в правительство Т. Дьяченко или кого-то, кто может стать “верным” преемником.
В группировке Чубайса считают, что подобная схема должна привести к укреплению ее позиций (Чубайс, Потанин и примкнувший к ним Гусинский) и росту авторитета Ельцина при расшатывании позиций других возможных кандидатов на пост президента в 2000 г.
Именно поэтому радикал-демократы объясняют Б. Н., что экономические неудачи упираются в неготовность Госдумы провести ряд законов, в первую очередь по Земле, по амнистии российского капитала вывезенного за границу и по иностранным инвестициям. Отсюда делаются предложения пойти на референдум (неконституционные решения) для утверждения новых конституционных положений. Такие предложения позитивно воспринимаются Б.Н., который в свою очередь надеется получить поддержку США и в целом западного сообщества в подобном повороте.
Примитивные схемы пересмотра конституции явно не работают сейчас. К их числу следует отнести модели с отменой выборов, разгон Госдумы и откладывание парламентских выборов с переводом их на мажоритарную систему, созыв всероссийского земского собрания взамен Госдумы, наконец, прокачку “ситуации” по модели Милошевича — превращение Ельцина в главу единого союзного государства с сохранением Кремля.
Любой подобный вариант требует весьма высокого уровня силовой готовности и длительной пропагандистской подготовки, что требует единства в рядах “партии власти”, а ныне явно блокируется избранными руководителями регионов. Для успешной реализации подобных вариантов необходимо как минимум, шесть месяцев активной телекампании, способной погасить возможное общественное негодование и сопротивление отдельных субъектов федерации. Именно поэтому единственный правовой выход на антиконституционное решение лежит через референдум. В его ходе опять же можно сплотить распавшуюся команду образца 96-го г., хотя уровень сопротивляемости на местах резко вырос, а отсюда и вероятность стихийного бунта или силового сопротивления. Только такая модель позволяет приблизиться Ельцину для решающего “прорыва” в направлении решения приоритетной для Ельцина задачи — вхождения в историю и приведения к власти нужного преемника, будь то Дьяченко или Немцов.
l Главной предпосылкой активных действий Ельцина, в особенности с выходом за конституционные рамки и силовыми акциями служит консолидация не столько собственных сил, сколько унификация позиций Запада, чего пока явно не имеется. Для создания подобной ситуации Ельцину и его приближенным нужно провести ряд кампаний, которые бы реанимировали бы, а в известной степени и инспирировали жесткое идеологическое противостояние, что незамедлительно будет транслироваться западным руководителям. Считается также, что нынешний министр иностранных дел недостаточно эффективно добивается этого, отсюда и попытки внедрить на данный пост Ястржембского.
Между тем для следующей кампании во внутреннем плане Б.Н. требуется в равной мере как поддержка группы Чубайса, так и Березовского с Гусинским (ТВ и СМИ). А в еще большей степени такого гиганта, как Газпром и популярного московского мэра. Все эти компоненты предполагают, что крупные кадровые перемещения становятся весьма затруднительными. “Зачистка” Чубайса подрывает взаимодействие с определенными американскими финансовыми кругами. Отставка Черномырдина затрудняется связкой с Германией. Отторжение Березовского и Гусинского наносит удар по Израилю и личным интересам. Отсюда для Ельцина необходим ясный курс, в рамках которого будет создан единый механизм и единый блок, что не исключает ужимание то одних, то других.
Идеальным вариантом было бы использование Белоруссии, но объединение в союзное государство наталкивается на стратегическое сопротивление США, которые опасаются, что в этом случае под “российское влияние” начнет возвращаться Украина. В США же сейчас доминирующей становится точка зрения Бжезинского относительно “ВЫДАВЛИВАНИЯ РОССИИ ИЗ ЕВРОПЫ”. Как следствие — визит в Страсбург и “педалирование” общеевропейского единства.
Одновременно позиция ФРГ и Франции оказывается более благоприятной по отношению к России, а отсюда и укрепление в российской высшей бюрократии группировок Черномырдина и Березовского, которые, тем не менее, имеют весьма конфликтные интересы по конкретным вопросам.
Вместе с тем явные “подвижки” в околоельцинском окружении показывают, что главные группировки входят во все больший “клинч”, а сам Б. Н. “заинтересован” в их примирении. Отсюда и новые нюансы по взаимоотношению с Госдумой, а также разворот в сторону “референдума” и обсуждение “третьего срока”, что идет вразрез с действующей Конституцией.
l Думская оппозиция, как известно, взяла на обсуждение предложений Ельцина неделю, но практически на следующий день приняла решение “пойти на диалог с президентом”, сохраняя “процесс недоверия” в качестве “инструмента постоянного давления”. Внутренний торг начался видимо практически незамедлительно, а во вторник вступил в конечную фазу. Ельцин и Черномырдин на встрече с Селезневым и Строевым приняли тактические политические требования (круглый стол, постоянный диалог четверки, а также некоторые подвижки партии власти по количественным показателям бюджета — “найдены” еще 60 трлн. руб.). Дано обещание о “парламентском часе” и “наблюдательном совете над ТВ”. Взаимодействие восстановится, а оппозиционные лидеры постараются в контексте круглого стола совместно доказать негодность Налогового Кодекса, а отсюда и нереальность бюджета, за чем, по замыслу, должно последовать пробивание парламентского варианта земельного кодекса и отставка Чубайса. Вотум будет отложен до декабря и поставлен в зависимость от реальных уступок исполнительной власти. Таков “мягкий” вариант действий КПРФ (ползучая победа).
Как это было не раз в прошлом, через несколько недель выяснится, что никаких реальных уступок Ельцин и исполнительная власть не сделали, а прошедшие месяцы были использованы для подготовки условий по проведению “общенародного референдума”. Далее — по апробированной схеме. За время торга будет ужат в протестном электорате авторитет Зюганова и в целом КПРФ, проведены мероприятия по подготовке нового конституционного переворота через полуконституционные действия и начнется в полном объеме антикоммунистическая истерия.
Отсюда следует вывод, что для думской оппозиции требуется другой вариант. Он должен опираться на СВЯЗЫВАНИЕ ГОЛОСОВАНИЯ ПО ВОТУМУ НЕДОВЕРИЯ С НАСУЩНЫМИ НУЖДАМИ НАСЕЛЕНИЯ. Это уже очерчено в требованиях КПРФ, которая потребовала заморозить тарифы по квартплате и коммунальным услугам. Следует требовать публичного заявления Ельцина по этому вопросу и выплаты всех задолженностей в месячный срок из авуаров ЦБ, который накопил 35 млрд. долл. за счет рублевого “кровопускания” российской экономике. Такое заявление Б.Н. не сделает, а роспуск Думы под такими ультимативными требованиями выльется в крупнейшую победу оппозиции.
Именно энергичные упреждающие действия, неожиданные для противника, позволят не только переломить ситуацию, но и радикально закрепят существующее лидерство Зюганова в оппозиционном движении с реальными шансами на движение к президентскому креслу. В противном случае — ожидание 1999 г. и медленная кончина политического авторитета, который рассыплется под напором других оппозиционных движений.
Только в принципиальном и последовательном решении о “вотуме недоверия” (его можно оттягивать, но политическое обрамление должно ориентироваться на обычного человека) находится залог “победы” над режимом и спасение народа, который пока пассивно вымирает. Несомненно, требуются новые выборы при одновременном засвечивании линии на одностороннее осуществление референдума и конституционный переворот. Перекрытие данного канала возможно через ряд постановлений (не имеющих обязывающей законодательной силы, но являющихся моральнополитической гарантией), связанных в частности и с Западом. Возможен и упреждающий вариант обращения в ОБСЕ и другие международные правовые инстанции, которые не смогут так просто констатировать конституционность действий “партии власти”.