...И вдруг Настя услышала голоса и вздрогнула от испуга, потому что не ожидала увидеть людей в этом уединенном месте. Собственно, она их пока и не видела, и не желала увидеть, потому что встреча с людьми в таком забытом Богом уголке, как кладбище катеров и моторных лодок, таит в себе некую опасность.
   А Настасья именно там и была, в старом катере «Финист Ясный Сокол», который стоял на вечном приколе, полузатонувший, с высоко торчащей кормой, где была единственная каюта. В этой каюте Настя с весны оборудовала себе местечко для тайнойжизни, недоступной никому – ни родителям, ни учителям, ни даже подругам. Она приходила сюда мечтать, разговаривать с постоянным сторожем каюты плюшевым котом Мефодием и иногда читать книжки о страшных и опасных приключениях.
   Она как раз читала одну такую, когда услышала мужской разговор где-то рядом. Разговаривали двое: один хриплым густым голосом, второй же сипел и гундосил, будто у него был насморк.
   Настя привстала с маленькой банкетки и осторожно выглянула в круглый иллюминатор.
   Совсем рядом с катером, на берегу залива, за врытым в землю столиком с почерневшими скамейками сидели двое мужчин по виду лет сорока. Один, разговаривающий хрипло, был с черной бородой, а другой – белесый, с жидкими прилизанными волосами – сидел к Насте спиной, лица его видно не было. На столе между ними стояло что-то в полиэтиленовом пакете размерами с обувную коробку. И оттуда доносились шорохи!
   Настя тут же спряталась и продолжала слушать, повернув ухо к иллюминатору, чтобы лучше было слышно. Разговор был странный.
   – ...Просто заменишь одну на другую. Понял? – говорил хриплый.
   – Да чего ж не понять, Борис Акимыч. Но что с ней делать-то?
   – С кем?
   – С новой, которую заменю.
   – Нашел проблему. Выкинь, утопи, выпусти. А с этой будь осторожен, – указал на коробку бородатый. – Лучше в резиновых перчатках. И чесноку поешь...
   Насте стало крайне любопытно – о чем они говорят? С кем надо быть осторожным? Кого надо утопить? Она ничего не понимала.
   – Завтра на этом же месте. Получишь деньги, – сказал бородатый.
   Он пожал руку гнусавому и ушел, оставив на столе пакет с коробкой. Когда тот скрылся из глаз, гнусавый огляделся по сторонам, заглянул в пакет и вытащил оттуда картонную коробку, в которой были прорезаны маленькие дырки. Из пакета же он вынул пару резиновых перчаток.
   Затем он натянул перчатки, достал из кармана головку чеснока, откусил и тщательно прожевал. Завершив эти приготовления, мужчина открыл коробку и достал оттуда маленькую серую мышь с розовыми ушами и хвостом.
   – Вот ты какая! – с неожиданной злобой проговорил он.
   Мышь покорно смотрела на него черными бусинками.
   Мужчина положил мышь обратно в коробку и спрятал ее в пакет. После чего не спеша направился по дорожке вдоль берега в сторону трамвайной остановки.
   Конечно, Настасья не могла так этого дела оставить! Ее разбирало любопытство. Дождавшись, когда он отошел, Настя вылезла из каюты, спрыгнула на землю и последовала за незнакомцем на почтительном расстоянии.
   У входа в Парк культуры, где уже было много людей, она приблизилась к незнакомцу и пошла со скучающим видом, поглядывая по сторонам. Никто бы не догадался, что она за ним следит.
   А мужчина подошел к остановке, дождался трамвая и сел в него. Никто не обратил внимания на то, что на руках мужчины тонкие резиновые перчатки.
   Настя тоже села в трамвай, пробила билет и затаилась на задней площадке.
   Через пятнадцать минут трамвай приехал к рынку. Здесь мужчина сошел и направился прямиком в зоомагазин, который Настя прекрасно знала, ибо регулярно покупала здесь «Вискас» для своей кошки Дарьи.
   Перед самым входом в магазин мужчина нырнул в подворотню, там, как успела заметить Настя, быстро достал коробку из пакета и переложил мышку в карман пиджака, а пакет с коробкой оставил на месте.
   Затем он вышел из подворотни и зашел в зоомагазин.
   В действиях его было много загадочного.
   Настя зашла за ним.
   Незнакомец подошел к большой круглой клетке с решетчатым куполом, где обитали серые домашние мыши. Их там было штук двадцать. Полюбовавшись несколько секунд на мышей, он обратился к продавщице:
   – Можно мышку посмотреть?
   – Да смотрите. Мне не жалко, – ответила та.
   – В руки можно взять? Я плохо вижу, – сказал он.
   Продавщица пожала плечами, но все же открыла клетку и выудила оттуда маленькую мышку, которую и положила на ладонь незнакомцу. Тот поднес мышку к лицу, как бы тщательно разглядывая, а сам искоса наблюдал за продавщицей. И как только она на секунду отвернулась к другому покупателю, незнакомец молниеносно спрятал мышку в карман, а из другого кармана достал мышь из коробки с розовыми ушками и хвостом.
   – Ну, посмотрели? – снова обернулась к нему продавщица.
   – Да, пожалуйста, – он протянул ей ладонь с сидящей на ней мышью.
   Продавщица несколько удивленно уставилась на мышь.
   – Ишь какая, а я и не заметила, – сказала она.
   – Что? Что вы не заметили? – заволновался незнакомец.
   – Что у нее уши такие. Раньше таких не завозили.
   – А-а... Это... – протянул он. – Да, очень необычный экземпляр. Я попозже приду, куплю. Сейчас я на работу.
   – Я ее откладывать не буду. Ее могут купить до вечера, – сказала продавщица.
   – Да мне все равно какую. Мне для кошки, чтоб играла.
   Настю аж передернуло. Кормить кошку живыми мышами! Она почувствовала неприязнь к незнакомцу.
   А тот как ни в чем не бывало вышел из магазина, снова зашел в подворотню, где вытащил из кармана подмененную мышь и бросил ее в сторону стоящих поодаль мусорных баков. Испуганная мышь юркнула в мусор.
   А незнакомец не спеша стянул резиновые перчатки и пошел куда-то по своим делам. Настя не стала его преследовать. Теперь ее больше всего интересовала мышь с розовыми ушами.
   Она вернулась в магазин.
   Мышь с розовыми ушами сидела в уголке клетки и чихала, обхватив мордочку лапками. Чихала она еле слышно: пст! пст! – остальные же мыши смотрели на нее неодобрительно.
   – Мне вот эту! – Настя решительно указала пальцем на чихающую мышь и выложила на прилавок десять рублей.
   – Я же говорила, что ее купят! – заметила в пространство продавщица, передавая мышь Насте.
   Мышь прекратила чихать и взглянула на Настю вопросительно, как той показалась. Настя дотронулась пальцем до ее спинки и ощутила теплоту и гладкость мыши. После чего, спрятав мышь в ладонях, вышла на улицу.
   Коробка с пакетом так и лежали в подворотне, их никто не тронул. Настя водрузила мышь на прежнее место и поехала на автобусе домой, на улицу Большая Зеленина.
   Ей повезло, родителей дома не было. Настя спокойно пронесла коробку в свою комнату и спрятала под шкаф. В коробку сунула кусочек сыра из холодильника, и мышь впилась в него зубами.
   Вечером пришли с работы родители. Мама принялась готовить ужин, а папа уселся смотреть новости по телевизору. Потом Настю позвали к столу.
   В конце новостей ведущая сделала ответственное лицо и сказала:
   – А теперь прослушайте обращение Управления внутренних дел...
   Отец прибавил звук. Он любил криминальные сюжеты.
   – Разыскивается опасный преступник, подозреваемый в подготовке террористического акта, – продолжала дикторша. – Как нам сообщили, преступник планирует заразить мелких домашних животных атипичной пневмонией, а через них передать инфекцию жителям нашего города...
   И на экране показалось лицо бородатого человека, в котором Настасья к своему ужасу узнала одного из мужчин, беседовавших сегодня у заброшенного катера.
   – Носителем атипичной пневмонии является китайская амбарная мышь. Отличительный ее признак – розовые ушки и хвост. Размер – около семи сантиметров в длину. По данным милиции, преступник провез ее из Гонконга в самолете. Мышь подлежит немедленному уничтожению и сожжению.
   И на экране возникла хорошо знакомая Насте китайская мышь, которая в настоящий момент мирно грызла сыр в коробке под шкафом.
   – Ух какая! – сказал отец.
   – Не дай Бог встретить, – покачала головой мама.
   Знали бы они!
   У Насти комок застрял в горле. Что делать? А папа встал из-за стола, направился к шкафчику и достал оттуда бутылку водки. Поставил ее на стол вместе с рюмкой, налил до краев, потом посыпал сверху водку черным молотым перцем.
   Мама молча наблюдала за его действиями.
   – Проверенное русское средство! – сказал папа и опрокинул рюмку в рот. – А вы чеснок ешьте, – велел он Насте и жене. – Тоже помогает.
   «Так вот зачем бородатый говорил про чеснок!» – мелькнуло у Насти в голове.
   – Тебе бы только выпить! – неодобрительно заметила мать.
   Настя кое-как закончила ужин и ушла в свою комнату. Мышь тихо шуршала в своей коробке – смертельно опасная, подлежащая уничтожению и сожжению. Настя улучила минуту, когда родители уселись смотреть передачу «Аншлаг», и вытащила коробку из-под шкафа.
   Мышь сидела там, как показалось Настасье, мрачная и недовольная судьбой. Если бы она была птицей, к ней очень бы подошло слово «нахохлившаяся», но мышь птицей не была, иначе давно улетела бы к себе в Китай из этого враждебного города, где ее хотят уничтожить и сжечь.
   Она взглянула на Настю снизу вверх – настороженно и подозрительно – и вдруг смешно чихнула, сморщив свой маленький носик.
   Настю это умилило до слез.
   – Не бойся, Сяо-Мяо, я не дам тебя во вражьи руки! – сказала Настя.
   Имя мыши она придумала на ходу. Имя было нежным и красивым, как цветок вишни.
   Настя закрыла коробку и принялась обдумывать план действий. Она, конечно, боялась атипичной пневмонии, о ней все время рассказывали по телевизору и показывали китайцев в марлевых повязках на лице. Но убивать из-за этого уже практически родную мышь? Ни за что!
   Ночь Настя и мышь провели тревожно. А утром, проводив родителей на работу, Настя вновь отправилась с коробкой к своему тайному катеру, прихватив из дома кое-что необходимое. Благо, каникулы, в школу ходить не надо.
   Она забралась в маленькую каютку, поставила коробку на столик и открыла ее. Мышь Сяо-Мяо вновь подняла голову и взглянула с ожиданием.
   – Сейчас все будет! – пообещала Настя.
   Она достала из пакета несколько кусочков черного хлеба, две головки чеснока и пластмассовую бутылку из под кока-колы с завинченной крышкой. В бутылке была прозрачная бесцветная жидкость.
   Настя отвинтила крышку с бутылки и слегка полила этой жидкостью кусочек хлеба, а потом, вынув из кармана маленький бумажный пакетик с перцем, посыпала им хлеб.
   – По русскому обычаю, – сказала Настя. – Вам, китайцам, не понять!
   После чего лихо откусила от головки чеснока, скорчила страшную гримасу и принялась поспешно жевать чеснок, выпучив глаза.
   – Исключительно ради здоровья, Сяо. Теперь ты.
   С этими словами она положила на дно коробки кусочек хлеба, смоченного водкой, рядом с ним дольку чеснока, а хлеб посыпала перцем.
   – Ешь! – приказала она.
   Мышь подползла к хлебу, понюхала, посмотрела на Настю.
   – Не бойся. Так надо, – как заклинание, проговорила Настя.
   Сяо-Мяо откусила кусочек, потом еще, затем на удивление проворно принялась поглощать лекарство, не забывая время от времени откусывать и от головки чеснока.
   – Молодец! – похвалила Настя.
   Она налила еще полрюмочки себе и проглотила, после чего ей сделалось как-то тепло и приятно.
   А мышь, наевшись алкогольного хлеба с чесноком, пришла в боевое настроение и принялась бегать по коробке, временами подпрыгивая всеми четырьмя лапами и издавая воинствннные визгливые звуки.
   – Иють! Иють!
   Затем она встала на задние лапы, а передними оперлась на стенку коробки и посмотрела на Настю косыми черными глазами, в которых были восторг и решимость. И тут же упала на бок и принялась кататься по дну коробки, уже мелко похрюкивая.
   – Эх, Сяо... – вздохнула Настя. Она пригорюнилась, оперлась на ладонь лицом и по ее щеке скатилась слеза.
   Внезапно снаружи снова послышались мужские голоса. Настасья осторожно выглянула в иллюминатор. Рядом с катером стояли двое вчерашних мужчин – чернобородый террорист, которого показывали по телевизору, и белобрысый, который в магазине подменил мышь.
   – ...Я все так и сделал, – будто оправдываясь, говорил белобрысый.
   – А откуда менты узнали? Почему такой шухер подняли? – с угрозой произнес бородатый.
   – Я не знаю, Борис Акимыч... Я свое дело сделал.
   – Сделал, да?! – заорал бородатый. – А куда мышь делась?! Ее нет в магазине!
   – Купили, наверное, – пожал плечами белобрысый.
   – Купили? Кто? А ты знаешь, что всех остальных мышей, которые с нею в клетке были, после сообщения по телеящику тут же уничтожили! И вся моя работа псу под хвост! Что я скажу заказчикам?
   – А... заказчики кто? – поинтересовался белобрысый.
   Бородач замолчал и уставился на него нехорошим взглядом.
   – Интересуешься? Любознательный? – тяжело проговорил он.
   – Да не... Да я просто... – смешался белобрысый. – Мне денежки получить и все. Обещали же. Я исполнил... – заканючил он.
   – Исполнил, говоришь... – бородатый сунул правую руку в карман пиджака.
   Белобрысый с надеждой посмотрел на карман, ожидая, что сейчас оттуда появятся деньги. Однако оттуда появился черный небольшой пистолет. Бородатый выхватил его и без всякой паузы выстрелил белобрысому в грудь. Тот зашатался, хватая ртом воздух, глаза его стали безумны, он сделал шаг вперед и упал под ноги бородатому. А тот, не мешкая, подскочил к нему и выстрелил еще раз – в затылок.
   Белобрысый дернулся и замер, уткнувшись в землю лицом.
   Настасья сползла по стенке каюты и сжалась в комочек, глядя на китайскую мышь, которой море было явно по колено. Судя по всему, мышь распевала китайские боевые песни, но голосок у нее был так тонок, что его не слышало человеческое ухо.
   Настасья же со страхом прислушивалась к происходящему снаружи катера.
   И вот она услышала, как там, на берегу, происходит какая-то возня. Кто-то – судя по всему, бородатый – пыхтел и шепотом ругался, будто мешки ворочал. Затем борт катера сотряс удар, катер задрожал, тяжелые шаги колебали его, и Настасья поняла, что бородатый втаскивает в катер тело убитого им сообщника.
   «Он хочет спрятать его здесь! – догадалась Настя. – Но где?!»
   Прятать убитого было решительно негде. Только в этой крохотной каютке.
   И действительно, Настя услышала, как бородатый, втащив труп на палубу, волочет его по направлению к двери каюты. Раздался удар – это разбойник ногой распахнул хлипкую деревянную дверь каюты, и Настя увидела его красное от напряжения лицо. Он стоял на палубе, держа за шиворот мертвого сообщника, который волочился за ним, как мешок.
   Бородатый заглянул сверху в каюту и увидел Настю. Они на мгновенье встретились взглядами, и Настя увидела, что в глазах бородатого мелькнул страх. Глаза же Насти были полны ужаса.
   Но бородатый быстро пришел в себя, отпустил воротник убитого, отчего тело глухо шмякнулось на палубу, и осторожно начал спуск по ступенькам в каюту, держась правой рукой за карман пиджака, где находился пистолет.
   Настя вжалась в стенку.
   Мышь Сяо-Мяо перестала петь ультразвуковые песни и тоже уставилась на бородатого убийцу. Как видно, она его узнала. У нее имелись собственные счеты с этим человеком. Розовые уши мыши навострились и налились кровью, а вся она будто надулась от напряжения.
   – Ты что здесь делаешь?... – вкрадчиво и тихо произнес бородатый, зачем-то оглядываясь по сторонам.
   Его рука скользнула в карман с пистолетом.
   И тут он увидел на столике белую мышь с розовыми ушами, будто изготовившуюся к прыжку.
   – Ага, вот она где... – зловеще проговорил он, делая шаг к столику и одновременно доставая из кармана пистолет.
   Но Настя опередила его. В мгновение ока она сдернула Сяо со стола и сделала шаг к бородатому, оказавшись с ним совсем рядом в тесной каютке. Она протянула вперед руку с кулаком, в котором пряталась Сяо и разжала пальцы прямо перед носом разбойника.
   Сяо сидела на ладони, сверля своими черными глазами-бусинками врага. Он побледнел.
   – Ты чего?... Эй... – отшатнулся бородатый.
   Но было поздно.
   – Сяо, фасс! – громко скомандовала Настасья, и мышь, оттолкнувшись от ее ладони, совершила прыжок на плечо бородатому. Словно розовая молния мелькнула в каюте. Не успел он вздохнуть, как Сяо юркнула ему за воротник рубашки и исчезла под нею.
   Лицо бородатого исказилось страшной гримасой.
   – Ох... Аа-ааа! – закричал он, извиваясь всем телом.
   – Стоять! – крикнула ему Настя. – Если шелохнешься, она укусит тебя, и ты умрешь страшной атипичной смертью!
   Убийца застыл на месте, поеживаясь, потому что где-то там, под одеждами, ползала по его волосатому телу заразная китайская мышь. Преступнику было щекотно и страшно.
   – Оружие на стол! – скомандовала Настя.
   Бородатый послушно положил пистолет на стол. Настя взяла его и спрятала в сумочку.
   – Сяо, голос! – позвала она.
   Из-под рубашки бородатого раздался слабый писк – тьють-фьють! Судя по звуку, мышь находилась где-то на животе бородатого.
   – Выходи! – приказала Настя, указывая на дверь.
   – Девочка... – дрожащим голосом обратился к ней бородатый. – Забери эту мышь. Я дам тебе денег и уйду. И мы в расчете. Убери ее с меня, не могу...
   И он вдруг дико и свирепо захохотал, потому что мышь, судя по всему, проникла куда-то, где было особенно щекотно.
   – Ох! Ах! Ого-го-ооо, – гоготал он, приплясывая и выпучив глаза, как Карабас Барабас.
   – Тихо! – прикрикнула Настя. – Вперед!
   Бородатый потопал по ступенькам вверх на палубу, Настя последовала за ним.
   На палубе лицом вверх лежал труп белобрысого. Он смотрел стеклянными глазами вверх, в желтое летнее небо. Бородатый переступил через него, а Настя осторожно обошла.
   – Куда идти? – обернулся бородатый.
   – Вниз, – кивнула Настя на железную, вросшую в землю лесенку, ведущую вниз, на берег.
   Бородатый неуклюже стал спускаться, дергаясь и извиваясь, будто его кусали тысячи блох.
   Он спустился на землю и застыл, глядя снизу на Настю.
   – Ну? – спросил он. – Разойдемся?
   – Я тебе разойдусь! Разошелся! Отойди от катера! – прикрикнула на него Настя. Она сама не знала, откуда в ней бралась эта решимость и храбрость.
   Тот отошел на несколько шагов, и тогда Настя быстро спустилась по лесенке и на всякий случай снова позвала мышь:
   – Сяо, как ты там?
   – Пиу-пиу! – пискнула Сяо.
   Бородатый поник головой. Он понял, что обречен...
   Спустя полчаса на Малом проспекте Петроградской стороны можно было видеть следующую картину.
   По тротуару шел бородатый мужчина в пиджаке, под которым была рубашка с расстегнутым воротом. Он шел какой-то странной походкой, иногда подпрыгивал на ходу и издавал разнообразные звуки: повизгивал, охал, крякал и будто хотел ударить себя по бокам, но не мог.
   За ним на расстоянии трех метров шла девочка лет двенадцати с сумочкой в руках. Она была одета в джинсы и полосатую кофточку. Не отрываясь она смотрела в спину бородачу, время от времени покрикивая:
   – Сяо!.. Мяо!..
   И в ответ на эти крики слышалось откуда-то тонкое попискивание.
   Но на эту картину никто не обращал внимания.
   Эта парочка дошла до Петропавловской улицы и повернула по направлению к Восемнадцатому отделению милиции.
   Бородатый, опустив голову, вошел в комнату дежурного. Настя вошла за ним.
   За столом сидел старший лейтенант милиции.
   – Вот, – сказала Настя.
   – Что вот? – спросил лейтенант.
   – Тот, которого разыскивают. Я его привела.
   – Я сам пришел! – огрызнулся бородатый, – Оформите явку с повинной.
   – С какой повинной? Что случилось! – не выдержал лейтенант.
   Сам он в это время перебирал фотографии лиц, находящихся в розыске, пока не дошел до фотографии убийцы.
   – Ага! Похож, вроде... Анисимов! – крикнул он в сторону двери.
   Оттуда появился сержант.
   – Посади в КПЗ, а я задержание оформлю. Находится в розыске, – кивнул он на бородатого.
   – Девчонку тоже? – спросил сержант, указывая на Настасью.
   – Девчонку погоди. Разберемся.
   Сержант достал связку ключей и направился к отгороженной решеткой части комнаты, за которой стояла пустая скамейка. Там не было никого. Он отпер решетчатую железную дверь и указал бородачу:
   – Проходите.
   И в этот момент, незамеченная никем, из его правой штанины выскользнула маленькая китайская мышь и юркнула под стол дежурного.
   – Ой! – воскликнул бородатый.
   – Что?! Что случилось?! – всполошились оба милиционера.
   – Ничего. Ноге щекотно, – сказал бородач и шагнул за решетку.
   А лейтенант принялся протоколировать удивительный рассказ Насти.
   Уже через пять минут к заброшенному катеру «Финист Ясный Сокол» выехал милицейский патруль, проверить показания Насти о смерти белобрысого гражданина и принять нужные меры, а лейтенант тем временем выслушивал уже рассказ Настасьи о китайской мыши, зараженной атипичной пневмонией.
   – Ну?... И где она сейчас? – спросил сбитый с толку лейтенант.
   – У него, – указала Настя на бородатого за решеткой. – Под одеждой.
   Немедленно преступник был тщательно обыскан, но мыши не обнаружилось.
   – Девочка, а может, мышь – твоя выдумка? – спросил лейтенант.
   – Да? Выходит, он сам к вам пришел? – Настасья опять кивнула на бородатого. – Он мыши боялся!.. А сейчас она, наверное, убежала. Что ей там сидеть? Дело сделано!
   – Постой, постой... Ты хочешь сказать... что она сейчас где-то тут? – лейтенант осмотрел углы. – Что она... будет нас заражать?!! – закричал он.
   – Да не бойтесь, – сказала Настасья. – Я ее вылечила русским народным средством.
   Раздался страшный рев бородача, понявшего, что его жестоко обманули. Привели в милицию под конвоем маленькой розовой мыши, которая здорова и счастлива, а совсем не заражена атипичной пневмонией.
   Настасью наградили именными часами, а мышь до сих пор живет под полом отделения милиции и постовые, возвращающиеся с дежурства, подкидывают ей за плинтус кусочки сыра и хлеба, оставшиеся от их сухих милицейских пайков.
    2003 г.