Белянин Андрей. S.W.A.L.K.E.R. Звезды над Зоной (сборник)

   – А к телевизору мне кого выпишут? – перебил его Серёга.
   – Новая девушка, ни разу замужем не была. Сейчас появится. – Менеджер обратился к сотруднице супермаркета: – Вы вызвали Надю? Черненькую?
   С сочувствием глядя на Серёгу из-под челки, консультант кивнула.

* * *

   Надя была махонькая, ребенок совсем.
   – Сколько ж тебе годков? – бестактно спросил Серёга.
   На серых глазах второй супруги наметились слезы, подбородок дрогнул:
   – Никто не верит, а мне – правда! – двадцать два. – И она добавила с вызовом: – Могу диплом показать!
   Поток воздуха от вентилятора шевелил ценники, трогал стеллажи и, как бы из вежливости, касался тонкой смоли девичьих волос. Н-да, чуть ли не мальчишескую фигурку не спрятать в шароварах и просторной блузке. Специалистка? Ясное дело, диплом купила. А что, если спросить паспорт?.. А зачем? Милая девчушка.
   Серёга махнул рукой:
   – Ну, жена, идем домой?
   – Вы мне лучше адрес скажите.
   Серёга сказал.
   Надя звонко рассмеялась:
   – Ой как хорошо! Совсем рядом! Через час буду! Сына из садика заберу, и сразу к вам!
   Серёгина челюсть ковшом бульдозера вгрызлась в глазурно-плиточный грунт:
   – Какой сын? Как сын?!
   Но специалистка уже растворилась в толпе покупателей и продавцов.
   Сзади интеллигентно чихнул Валерий Петрович:
   – Забыл предупредить: сыну вашей сегодняшней жены три года. Но ведь это совершенно ничего не меняет, не так ли?
   Серёга покачнулся:
   – Месяц, всего месяц…
   Оглянувшись по сторонам, Валерий Петрович приблизился на расстояние вытянутой руки и прошептал:
   – Вы мне симпатичны. Даже очень. Кажется, вы не обратили внимания на пункт контракта за номером тридцать семь. Смысл этого пункта сводится к тому, что зачатие детей во временном браке влечет за собой автоматическое расторжение временного брака…
   Сердце в груди Серёги застучало сильней.
   – …и перерегистрацию в пожизненный брак без права последующего расторжения, – закончил свою мысль Валерий Петрович. – Кстати, согласно тому самому Указу Кабмина, каждой девушке дается лишь четыре попытки государственного устройства ее личной жизни, то есть трудоустройства в нагрузку. А у Натальи, которая с кроватью была, вы – четвертый муж. Так что не забывайте о контрацептивах. Впрочем, решать вам.
   Весь в своих мыслях Серёга выбрел из супермаркета. Дроиды травили кислотой загаженную голубиным пометом вывеску. Над головой проплыл прогулочный дирижабль, из гондолы которого звучал марш Мендельсона.
   Резко захотелось выпить.
   Вместо того чтобы отправиться домой, Серёга свернул к пивному ларьку.

* * *

   Дверь Натальиной спальни – как быстро эта комната стала Натальиной! – уютно скрипнув, отворилась. Есть в подобных звуках что-то домашнее, хоть и не очень удобное, но свое – вроде дыр на любимой майке или вконец стоптанных тапочек.
   Открывшаяся семейная идиллия Серёгу так поразила, что он схватился за косяк. Обе новобрачные сидели на кровати, обставившись грязными тарелками, – прям укрепрайон с надолбами и противотанковыми ежами. Всхлипывал телевизор: героиня-мексиканка яростно жестикулировала вслед гордому мачо. Мальчик, похожий на Надю, белыми трусиками протирал паркетины-«ёлочки». Почесывая пупок, он забавлялся кубиками с крупно-желтыми буквами на гранях – его ручонки как раз собрали замысловатое бранное слово.
   – Вундеркинд, – с уважением подумал вслух Серёга.
   Реальность перед его глазами медленно расслаивалась, отказываясь втиснуться в рамки привычной картины мира. Вид обглоданных куриных костей на тарелках почему-то создавал иллюзию благополучия, однако бывалый ветеран интуитивно догадывался, что это обман.
   – Девочки, мне бы пожрать чего? – намекнул он.
   – Ты уже и так нажрался! – синхронно рявкнули жены.
   Серёга отпрянул.
   Дверь захлопнулась.

3. Даша

   От раскладушки, установленной посреди зала, до балкона два шага. Всего два. А за балконом – рассветная имитация неба, исчерканного инверсионными следами, и как бы каркает воронье на проводах – динамики замаскированы, звук записан много-много лет назад…
   Ночью Серёга проснулся от того, что теплая упругая тень – Наталья или Надя? – ласкала его. Очнувшись, он нашел силы подняться и, превозмогая приступ сладострастия, закрылся в туалете. Не хватало ему еще пожизненного контракта…
   – На работу нам как добираться?! – услышал он за спиной. – Как, а?!
   Прежде чем обернуться, взглянул на часы: пять пятьдесят одна. Монстры в юбках очнулись ни свет ни заря.
   – Не понял? – расцепил он зубы.
   Надя скрестила руки там, где у нее должна бы находиться грудь:
   – Ты должен ответить четко и конкретно: либо оформляешь нам статусы домохозяек с соответствующей зарплатой, либо сейчас же отвозишь на работу.
   – Какая работа? – наморщил лоб Серёга. – Вас же ко мне трудоустроили? И это… типа женили.
   Женщины, – блондинка и брюнетка – как по команде, презрительно скривились. Надя погладила по голове сына, Наталья качнула бюстом.
   – На мужиков рассчитывать себе дороже. Надо же, «ко мне трудоустроили». Ты погляди на себя – живешь ты как? Не квартира, а конура. Бомжатник какой-то: нет ничего, бутылки пустые и грязь…
   – Алкоголик несчастный! – вытерев нос пацану, закончила за коллегу Надя.
   – Что?! А не пошли бы вы… – начал вскипать Серёга.
   – Именно – не пошли. А поехали! – продолжала напирать Наталья. – На автомобиле.
   – А чем вас метро не устраивает?! – Серёга понял, что начинает оправдываться.
   Женщины ехидно переглянулись и вместе выдали:
   – Ты контракт внимательно читал?
   – Ну и? – Он насторожился.
   – И мелкий шрифт в конце? Пока мы завтракаем, будь добр, ознакомься!

* * *

   Кондиционеры спасали от жары снаружи. Отсюда не хотелось уходить, и потому народ неторопливо роился, покупая и потребляя. Куклы, болты, клонятина. Отдел канцтоваров, свечи, вибромассажеры. Смуглокожая девица примерила связку искусственного жемчуга… Только сейчас Серёга обратил внимание, что почти все посетители супермаркета – женщины.
   Ему дальше, к рядам шикарных авто.
   – Я знала, что вы вернетесь! Вы ж не какой-то там философ! – Улыбчивая красотка чуть ли не в ладоши захлопала, восхищаясь собственной прозорливостью. – Отличный выбор! «Кайман» – прекрасная машина, мощная, быстрая, респектабельная. От нее невозможно отказаться!
   – Согласен. Беру. Во-он тот «кремль», – выбравшись из спорткупе, Серёга указал на бюджетный «таз». – В кредит на два года.
   А вот хрен вам с редькой, а не двадцать минимумов с женой! Серёга ликовал.
   – Одну минуточку. – Продавщица вынула из кармана мобильник, и он сразу заскучал.
   А когда в поле явился Валерий Петрович, бравый ветеран вообще сник.
   – Здравствуйте, Сергей Владимирович.
   – И кого вы мне сегодня впарите? – Серёга проигнорировал приветствие.
   – Ну, почему же сразу «впарите»? Ваш досуг скрасит очень даже милая девушка. Вам, я вижу, понравилось у нас отовариваться?
   Серёга закрыл глаза, глубоко вдохнул и принялся считать до десяти, чтобы успокоиться.

* * *

   – Как тебя зовут?
   – По паспорту? – Пузырь жевательной резинки оглушительно лопнул, залепив сочные губки. На лице у третьей уже по счету жены пестрела беспорядочная россыпь веснушек. – Если по паспорту, то Настя.
   – Хорошее имя, – буркнул Серёга.
   – Обычное. Мне больше нравится Ася. В честь проги одной древней. Так что зови меня Асей. У тебя, кстати, тачка, ну, компьютер, по последнему писку?
   – Чего? Какой компьютер?.. – Серёга остановился, зашелестел договором и, обнаружив соответствующий пункт, застонал. – Только этого мне ещё и не хватало!.. Он дорогой вообще, твой последний писк?
   – Да уж придется раскошелиться.
   Но вовсе не это окончательно испортило многоженцу настроение.
   – УБЕРИ ОТ МЕНЯ ЭТО ЧУДОВИЩЕ!!! – именно так он отреагировал на здоровенного кибопса, которого Настя-Ася отвязала от стойки возле выхода из супермаркета и который тут же ринулся к нему и, встав на задние лапы, а передние закинув на плечи, принялся шершавым языком лизать щеки.
   – Это не чудовище, это мой песик. Я его Кинг Конгом назвала. Правда, хорошее имя?
   – У СОБАК НЕ ИМЕНА, А КЛИЧКИ!!!
   – У тебя, может, и кличка, а у моего песика имя. Кинг Конг, познакомься: это мой новый муж, его зовут Серёжа, он хороший. Кусать его можно, только когда я скажу. Иди ко мне, мамочка за ушком почешет. Иди ко мне, мое чудо, мой мальчик, мой хороший…

* * *

   Из-за всей этой суеты Серёга опять не попал на встречу с товарищем, который обещался помочь с новым бизнесом. Что совсем уже нехорошо. Надеясь извинениями загладить вину, Серёга решился на еще один звонок.
   Вот только телефоном он так и не обзавелся.
   А доступ в квартиру соседки перекрывала массивная цепь.
   – Людмила Марковна, извините, мне бы позвонить…
   – Серёженька, я очень уважала вашего папу. Папа ваш, покойный, был замечательный человек. А мама ваша… мать ваша… Замечательная женщина была, замечательная…
   – Людмила Марковна, простите, что перебиваю, вы так занимательно рассказываете… Разрешите воспользоваться вашим телефоном? Можно один звонок всего?
   Фиолетовая седина, отсутствие талии – это и есть соседка Людмила Марковна. В щель между дверью и косяком видно припудренную щёку.
   – Не обижайтесь, Серёженька, но вы ведете аморальный образ жизни. В вашей квартире полно вульгарных девок. – Старая кошелка зажмурилась и с потаенным удовольствием прошептала: – Если у вас есть справка из вендиспансера, то пожалуйста, мой телефон – ваш телефон.
   Увы, справки у Серёги не было.

* * *

   Чехлы, сменные корпуса, карточки пополнения счета и аккумуляторы… Встроенный в трубку цифровой телескоп – это вчерашний день, а миноискатель с громоотводом – позавчерашнее утро. За новинками мобильной связи не угнаться!..
   Отделом заведовала девушка в белой униформе.
   Ее приятный мягкий голос радовал слух Серёги, а отличная фигура и шелковиста коса – взгляд.
   – Хорошая труба, выбор делового человека, – сказала она. Наверное, так пели сирены, завлекая в пучину моряков.
   Выбор?.. Ну, как бы возразить нечего, остается лишь добавить и уточнить:
   – Главное, недорогая.
   – Да-да, оптимальное соотношение цены и качества.
   – Мне, простите, плевать на качество. Главное, что труба копейки стоит. Беру.
   – Отлично. – В руке у девушки сам собой возникает телефон. – Придется немного подождать, пока мы оформим. Присядьте пока…
   Неужели опять?.. Серёга закрыл глаза, ноги сами подогнулись, а ягодицы смяли-таки пуф дивана, хотя он вовсе не собирался присаживаться.
   – Что с вами?! – услышал он чарующий голосок как бы издалека. – Вам плохо?!
   Нет, ему всего лишь мерзко. Он знает, как будет развиваться сюжет этой драмы, а финал так вообще раздражает отсутствием хеппи-энда… Но ведь этого быть не может! Он и так выбрал самый дешевый телефон, устаревшую громоздкую модель с минимумом опций.
   – Познакомьтесь, это наш менеджер по особым продажам. Его зовут Валерий Петрович Скобликов…
   – Мы знакомы. – Серёга нашёл в себе силы встать навстречу серому костюму. – Валерий Петрович, вы мне снились этой ночью. От вас пахло серой.
   – Что вы говорите? Какой замечательный сон!
   – А еще у вас были рога.
   – Исключено, я – убежденный холостяк. Вы уверены, что вам не нужна наша дисконтная карта?
   – Я теперь ни в чем вообще не уверен.
   – Жену оформляем на вечер?
   Серёга выставил перед собой руки:
   – Валерий Петрович, вы что-то путаете. К этому телефону супруга вообще не положена, он стоит куда меньше двадцати необлагаемых минимумов!
   – Сергей Владимирович, вы разве не слышали об экстренном совещании Кабмина в связи с массовым выпуском в вузах Москвы? Исключая ненужные подробности… В общем, Кабмин принял поправку и…
   – Дальше можете не продолжать. Портфолио с собой?
   – Нет.
   – Не понял. – Серёга замер в ожидании нового подвоха.
   – На этот раз товар сам себя продает. – Валерий Петрович подмигнул ему. – Дашенька, будь добра, представься нашему постоянному клиенту.
   И Дашенька – продавщица отдела мобильной связи, девушка с косой – приятным голоском поведала о нелегкой своей судьбе, о творческих планах на следующие полста лет, о родителях, любивших друг друга долго и счастливо и ныне пребывающих в разводе…
   Подытожила Дашенька строгим лекторским тоном:
   – Двадцать два года. Образование – высшее. Рост – сто шестьдесят восемь, вес – пятьдесят семь, объем груди – восемьдесят пять сантиметров…
   – Маловато, – буркнул Серега, представив, с каким наслаждением он сунет под нос Людмиле Марковне серебристый корпус телефона. – Да уж, маловато…
   – Если что, я согласна на силиконовые импланты!
   – Говорю, годков вам, Дашенька, маловато: всего двадцать два. Мне вот тридцать три. Я для вас старик древний…
   На выходе из супермаркета Даша обмолвилась:
   – Это Валерий Петрович придумал.
   – Что придумал? – вяло поддержал беседу Серёга.
   – Чтобы я сама мужа искала.
   А вот это уже интересно.
   – Кому телефон продам, – продолжала Даша, – тот и будет моим мужем. Я вас выбрала.

* * *

   Когда они пришли домой, Серёга первым делом – жарко, душно даже – открыл балкон, чтобы проветрить квартиру. Тотчас у него над головой прожужжала здоровенная зеленая муха – обычный полицейский бот. Серёга помахал ей рукой, мол, спасибо за внимание, у нас все в порядке, и «насекомое», сделав круг по квартире, упорхнуло. За дверью Натальиной спальни работал телевизор: диктор вещал о рассмотрении законопроекта по запрету легких наркотиков и легализации героина, затем – об эпидемии гриппозной чумы в Киевском куполе и о том, что волнения в куполе Сеуле подавлены – в прямом смысле – танками.
   Мир болен шизофренией…
   Постучать сначала? Серёга толкнул дверь в комнату к Наталье. Заперто. С какой стати вообще? Ящик работает – и заперто?
   – Эй, кто-нибудь дома есть?
   Сводку новостей сменила реклама пропитанных женских гигиенических средств.
   – ДОМА ЕСТЬ КТО?!
   Как-то первая Серёгина жена, Светка, закрылась именно в этой комнате и слопала две упаковки слабительного (перепутала с прозаком) – якобы из-за того, что благоверный охладел к ней. Записку даже соответствующую оставила, сволочь рыжая. Лишь пару месяцев спустя он узнал: женушка бесилась из-за того, что ее бросил любовник. Но ведь она действительно собиралась покончить с собой…
   Кинув Дарье новенький мобильник, – а вдруг об стену?! – он крикнул:
   – Вызывай «скорую»!
   И ударил плечом в дверь. Защелку шпингалета выдрало с шурупами, Серёга упал вместе с дверью на пол. Увидев, что Даша стоит с открытым ртом, прохрипел:
   – «Скорую», дура!
   – А зачем? – сказала Наталья. Она сидела на кровати, закутавшись в одеяло.
   Зевнула, протерла глаза. Спала? Днем? Что-то не верится. Она же утром отправилась развозить Серёгиных жен по местам трудовой дислокации. На «кремле». И сама должна бы сейчас…
   А почему посреди комнаты валяется чей-то носок? Рядом с сетчатым бюстгальтером и ниточкой трусов?
   Серёга брезгливо – кончиками пальцев – поднял носок. Чужой. Вместо предполагаемой пятки дыра. Цвет желтый, и дурацкий рисунок еще: Микки Маус держит в лапе теннисную ракетку. Кто нацепит на себя подобную безвкусицу? Ребенок? Но размер-то недетский.
   – Алло? «Скорая»? Примите вызов: улица…
   – Даша, отбой. Всё в порядке, все – пока! – живы и здоровы. – Серёга недобро улыбнулся Наталье.
   Та отвела взгляд и поежилась, будто ей стало зябко под одеялом.
   – Где он? – Вопрос интересный, ибо в комнате проблематично спрятаться: тут лишь кровать да старые обои на стенах. Ну и телевизор еще.
   – Где? Кто? – Одеяло сползло с Натальи, как бы ненароком обнажив идеальную грудь.
   Блеснув ягодицами, истыканными антицеллюлитными присосками, и напомнив о себе номерами контактных телефонов, закончилась реклама по ящику.
   Серёга обернулся к Даше:
   – Чайник поставь, лады? Попить бы, в горле пересохло.
   Кивнув, девушка упорхнула на кухню, загремела крышками кастрюль, что-то разбилось – чашка или тарелка, или и то и другое сразу.
   Серёга сжал кулаки:
   – Эй, герой-любовник, выползай уже. Не бойся, бить не буду.
   – Только попробуй! – Наталья вскочила с кровати. – Засужу! До последнего кредо выдою, не расплатишься!
   – Парень, вылезай, под кроватью-то неудобно. – Серёга зыркнул на блондинку так, что та попятилась. – Другое дело на кровати, да? Сверху? Или снизу лучше?
   Насмешливый тон подействовал – Натальин ухажер, стыдливо прикрывая пах ладошкой, явил себя семейной паре.
   – Что это за чудо? – Серёга едва не расхохотался, разглядывая Казанову-неудачника. Тот как раз, погрузив верхнюю конечность под матрас, извлек мятую футболку, трусы в синий горошек и шорты-бермуды.
   – Это мой жених! – На лице Натальи проступили красные пятна.
   – Жених я… – подтвердил Казанова.
   – Кто?! – У Серёги дыхание сперло.
   – Я же сказала: жених! – Наталья и не думала одеваться. В отличие от любовника, сунувшего обе ноги в один раструб шорт и теперь балансирующего на грани греха и падения.
   – А я?! – рыкнул Серёга. – Кто я?!
   – Бакен от буя. – Наталья лениво набросила на себя халатик. – Ты муж. А он жених. У нас любовь до гроба. Взаимная. Разницу улавливаешь?
   – Да гроба? Улавливаю.
   – Вот только не надо угроз, Серёжа. И не строй из себя ревнивца. Тебе ж все равно. – Наталья подошла к ухажеру, тронула его за плечо: – Виталик, иди домой, никто тебя не обидит. Вечером позвоню, маме привет.
   Когда Казанова удалился, Серёга подмигнул Наталье:
   – Ещё раз подобное повторится… Контракт досрочно аннулирую. Там есть пункт соответствующий, я знаю.

* * *

   Раскладушку пришлось отдать Даше. Ничего, она девушка не капризная…
   Сам же Серёга ночевал на кухонном табурете под присмотром Кинг Конга.
   Серёга вообще-то не любил модифицированных животных. Еще в детстве его раздражали одноклассницы, сюсюкающие с пуффиками, первыми модифами, выращенными на основе белых лабораторных крыс. Пуффики неестественно резко двигались и дохли пачками: просквозило, перекормили, кто-то слишком громко чихнул рядом – модиф тут же отдавал концы. А в результате: слезы, траур, похороны в песочнице.
   Мама, помнится, однажды намекнула Серёге: если он будет хорошо себя вести, она купит ему «симпатичную зверушку». Серёга в тот же день выбил мячом окно в кабинете атомной физики, нагрубил директору школы и дал в глаз зануде-отличнику Петрову. «Симпатичную зверушку» ему так и не купили.
   И вот теперь, спустя столько лет…
   Серёге как-то попался на глаза рекламный буклет кинологической фабрики. Прочитанное хранится в памяти до сих пор.
   Модифицированный дог на пересеченной местности способен развить скорость до ста с гаком километров в час. Металлизированный скелет позволяет мышцам сокращаться в прямо-таки бешеном темпе. Добавьте к этому подрессоренные суставы конечностей, двухлитровое сердце и двенадцать тысяч килограмм-сил в армированных челюстях, и вы получите жутчайшее создание, которому точно не место в квартире!
   Слюна капала с кривых, длиной в ладонь клыков. Воспаленные глазки видели мир в инфракрасном диапазоне – оптимально для охотника: добыче не скрыться во мгле. Ноздри зверя неодобрительно трепетали. А еще в его череп вживлен локатор.
   Ну как – КАК?! – можно терпеть этого омерзительного монстра, исчадие ада, порождение ночи, гниль радиоактивных могильников?! А гладить фиолетово-зеленую шерсть, не испытывая отвращения и страха?!
   Любовь зла? Да она жестока, как испанский инквизитор, эсэсовец и вертухай ГУЛАГа, вместе взятые!
   – Да, Кинг Конг? – Серёга потрепал монстра по загривку. – У-у, псина!
   И едва успел убрать руку.
   Задорно клацнули клыки.

* * *

   Три дня без происшествий. Жёны отлично ладили между собой – ни единой ссоры! Весь негатив они выплескивали на Серёгу: почему этого нет, а где то лежит, а я без мьюзик-плеера жить не могу, неужели нет микроволновки, а как же хачапури разогреть…
   Их безумно раздражало отсутствие стульев, одноразовых вилок и нормального обеденного стола. Просьбы купить «прожиточный минимум» Серёга неизменно игнорировал, мотивируя привычкой обедать за дастарханом. И вообще – что за вилки? Тушенку ложкой ковырять надо, а ложку затем тщательно облизывать. Ну, или, в крайнем случае, мыть. Если что-то не устаивает, он в следующий раз купит армейские брикеты, так их вообще без ложки едят…
   «А мусорное ведро?!» – истерили дамы.
   «А ведро будет. Завтра. Наверное».
   Установилась очередность развозки по рабочим местам: сначала Наталью к офису, потом Надю на соседнюю улицу, к продуктовому складу, Настю-Асю надо высадить у проходной завода по производству техники гидропонного хозяйства… Сынишка Нади пока что – в детском саду карантин – оставался на попечении главы семейства. С мальчишкой требовалось не менее часа в день листать учебник по анатомии (Надя мечтала, что сын станет врачом), а потом из пластилина лепить особо понравившиеся ему органы. Честь выгуливать по утрам Кинг Конга тоже досталась Серёге.
   Лишь с Дашей у него сложились вполне человеческие отношения.
   Девушка, похоже, всерьез воспринимала брачный договор и трудоустройство в Серёгин гарем.
   Но главное – товарищ-бизнесмен не отвечал на звонки.
   Надо было что-то сделать, как-то исправить положение, избавиться от жен… Вот только что и как?! Серёга всерьез уже подумывал вернуться на фронт.
   Но и тут его ждала неудача – война закончилась.

* * *

   За стеклом совсем уже располнела имитация луны – в каждом куполе, где бывал Серёга, есть такая. Самые настоящие кошки затянули песни у мусорных баков внизу. Не заснуть…
   Она осторожно зашла на кухню и стянула через голову простенькую ночнушку. Блики фонарей из-за окна легли на ее грудь, на долю секунду опередив ладонь Серёги.
   – Ты чего? – едва сумел выдавить он.
   Кинг Конг демонстративно поднялся и заклацал когтями в коридор, дабы возлечь, как и положено нормальной собаке, на коврике у входной двери.
   – Не надо, что ты… – Серёга отстранился.
   На ее глазах блеснули слезы.
   – А супружеский долг?.. Я вам не нравлюсь?.. Спасибо, вы купили, вы должны, ну пожалуйста… – горячо зашептала она, вряд ли соображая, какую чушь несет.
   И Серёга поверил: она с ним вовсе не потому, что хочет связать контрактом до самой смерти.
   В коридоре одобрительно зарычал Кинг Конг.

* * *

   Утро и никого рядом.
   Однако неприятно просыпаться в одиночестве и гадать: было ли, приснилось?
   Клыкастый монстр храпел у плиты. Ан нет, проснулся уже, буркала выпучил.
   – Ты чего не в коридоре? – грозно спросил у пса Серёга, а у самого екнуло: значит, не было, сон, значит… А жаль. – Почему не на коврике?!
   Кинг Конг зевнул и закрыл глаза.

4. Моджахед

   После обязательной утренней прогулки модиф вновь завалился спать.
   Жены разъехались. Сын Нади наконец-то отправился в детский сад.
   Серёга смотрел, как Даша расчесывает деревянным гребнем длинные пышные волосы. Обнять бы, сделать что-нибудь эдакое, но…
   – Дарья, собирайся. Идем за покупками.
   Тотчас отложив гребень, она кивнула – и Серёга вдруг понял: ночь была настоящей, ему не приснилось.
   Они гуляли по городу. Пили холодный, как лед, лимонад в крохотной, на два столика, забегаловке. Асфальт плавился у них под ногами, им улыбались торговцы хот-догами, а токийские туристы целились в них объективами фотоаппаратов… А еще они говорили. Говорили ни о чем, просто так.
   – Сергей, вы любите бывать в тире?
   – Нет, я не снайпер. Я служил в десантном батальоне.
   – А я, Серёженька, отлично стреляю.
   – Дашенька, что ты говоришь? Какая у меня жена кровожадная… И давай уже на «ты»?
   – При одном условии. Пойдем, постреляем?
   Хозяин вирт-тира – странное название: «Добрая пуля» – выдал им тяжелые винтовки с лазерными прицелами, затем протянул пучки проводов от прикладов к вискам и объяснил задачу: достичь холмов и пристрелить противника, пока тот не успел уложить вас раньше.
   – Нам что, придется воевать друг против друга? – уточнил Серёга.
   Даша кивнула за миг до того, как они очутились в вирте.
   …Серёга крался по лесу. Без бронника, без противорадиационной защиты он чувствовал себя голым.
   Щебетали птахи, лапы елей цепляли разгоряченное лицо.
   Да, ощущения были абсолютно неотличимы от реальных, но он-то знал, что это игра. Всего лишь вирт-тир. И все-таки…
   Хрустнула под каблуком ветка – спина покрылась испариной: в лесу так шуметь нельзя. Заругалась потревоженная сорока. Серёга залег у куста шиповника – и опять тишина…
   К заданному холму вышел около полудня, взобрался, осмотрелся и…
   …Долго любовался в прицел косой Даши, выпавшей из-под кепи, ее упругим молодым телом, затянутым в камуфляж.
   Она – враг.
   Она – снайпер-противник!..
   А потом они улыбались друг другу в окуляры прицелов.
   Серёга первым опустил винтовку прикладом книзу. Даша повторила его движение. Он расшнуровал ботинок, разулся. Смеясь, сунул маслянистый ствол в рот, большим пальцем ноги надавил на спуск и…
   Отодрав от висков провода, оба хохотали до упада. Они были счастливы как дети. Точно в сказке: жили долго и умерли в один день, и без разницы, что понарошку.