И вот тут к гарему присоединился Валерий Петрович. Его явление повергло дам в шок – уж кого-кого, а его тут увидеть они никак не ожидали.
   – Здравствуйте, девушки. – Менеджер по продажам улыбнулся, продемонстрировав чуть ли не все свои зубы. – Смею вас заверить: действия вашего супруга носят сугубо легитимный характер. Второго дня Кабмин обнародовал дополнение к тому самому Указу, согласно которому многоженец имеет право расторгнуть контракт при условия препоручения своих прав и обязанностей по контракту третьей стороне. Вы разве телевизор не смотрите?
   – Да, телевизор надо смотреть, – поддакнул ветеран.
   – Ну, змей, – за весь гарем высказалась Нина Николаевна. – Ты, значит, телевизор специально разбил?!
   Серёга часто и с удовольствием закивал:
   – Не хотел, чтобы у вас появились ненужные мысли и догадки.
   Валерий Петрович махнул рукой, и янычар-капитан, отбросив табличку, чеканя шаг, прошествовал для подписания договора. Бывшие Серёгины жены дружно взвыли, кое-кто даже захотел помешать историческому моменту, но парни в тюрбанах быстро лишили их такой возможности, заодно выбрав дам сердца.
   – Поздравляю с отличной сделкой. Комиссионные, надеюсь, перечислите в ближайшее время? – Валерий Петрович пожал Серёге руку. – Неужели никто не догадался, что весь стратосферник арендован, ведь никого, кроме экипажа и вашей семьи, в нем не было? И зачем же вы так спешили на рейс?
   – Вот потому и спешил, чтобы не догадались… Кстати, никак не соображу, зачем пса понадобилось сюда тащить?
   – Клиенты разные бывают, – уклончиво ответил Валерий Петрович, и Серёга даже не подумал настаивать на подробностях, он лишь мысленно посочувствовал бедолаге, которому понадобился Кинг Конг.
   Капитан вручил Серёге кейс в обмен на подпись в договоре.
   – Не жалеете, Сергей Владимирович, что остались без такого чудесного цветника? – напоследок спросил менеджер.
   – Полмиллиона кредо помогут мне смириться с этой потерей. – Серёга похлопал ладонью по кейсу, прикидывая, как поужинает в местном ресторане «Хамди» – всего-то на тридцать кредо, если верить официальному сайту Стамбула. Лучшие локанты, радующие взгляд зеленью садов, а желудок – божественной пищей, расположены в Эминоню. Тести-кебаб, мясо, переложенное овощами, запеченное в кувшине, – колотушкой горлышко вдребезги! А похлебка из потрохов, долма и фаршированная айва?! Он должен это попробовать. Он прогуляется по узким улочкам, выложенным из не остывающих даже ночью камней и песчаника…
   Это будет ему компенсацией за все тревоги и стрессы, случившиеся в последнее время.
   …Тогда, в Стамбульском посольстве, его, пришедшего с повинной, едва не расстреляли. А потом, узнав, что он – многоженец, предложили забыть о совершенном преступлении, если… Проконсультировавшись с Валерием Петровичем (именно он потом своим звонком дал отмашку на отгрузку), Серёга узнал о новом дополнение к Указу. Оставалось только вывезти гарем за границу в полном составе и добровольно, чтобы ни одна жена ничего не заподозрила.
   Дело в том, что в Стамбульском куполе огромнейший дефицит женщин. Традиционно родители хотят детей-мальчиков, а с некоторых пор генная инженерия помогает этому желанию осуществиться.
   Короче говоря, спрос родил предложение.
   И главное – Серёга вновь свободен и вполне обеспечен.
   Уже топая к кассам, чтобы купить билет на обратный рейс, он увидел, как Даша выскользнула из лап рослого янычара и кинулась к бывшему муженьку, янычар же помчался вслед… Столь похвальная преданность растрогала Серёгу. Разведя руки, чтобы встретить любимицу крепкими объятиями, он пожалел, что досрочно аннулировал брачный контракт с ней, хорошая девушка…
   Подбежав к Серёге, Даша мыском туфли врезала ему между ног.
   Рослый янычар остановился в отдалении и залопотал что-то по-своему, мотая головой, – видать, передумал жениться. Да уж, его можно понять. Побагровев, Серёга сел прямо на холодный пол из белого мрамора и попытался представить Дашу в чадре, сплетенной из конского волоса, – и не смог. Вот Нину Николаевну – запросто. А Дашу…
   Тем временем его строптивая бывшая супруга костерила гордый турецкий спецназ, называя его бойцов шелудивыми псами и выкидышами свиней. Благо, янычары ни слова не понимали по-русски. Но ее экспрессии хватило, чтобы рослый янычар окончательно отказался от претензий на русскую красавицу.
   В итоге в Москву Серёга отправился не сам.
   – Ну и сволочь же ты, – сказала ему Даша, забирая свои вещи из его квартиры.
* * *
   А через месяц они поженились заново – уже всерьез, без покупок и трудоустройства.
   На их свадьбе присутствовали все Серёгины бывшие с новыми мужьями, включая рыжую вертихвостку Светку, только-только отсудившую все имущество у последнего ухажера.
   И жили они все долго и счастливо.
   До нового Указа Кабмина.

Святослав Логинов
Зеленый купол

   Культаун не город, а целая планета, в высшей степени спокойная, с патриархальным укладом и добронравным населением. Там нет армии – Культаун ни с кем не собирается воевать. Нет полиции – зачем полиция там, где не бывает правонарушений? Нет и правительства, потому что у планеты есть хозяин. Культаун принадлежит гангстерскому синдикату Жозефа Культи, того самого, о котором уже шестьсот лет рассказывают леденящие истории во всех обитаемых мирах. Сам основатель криминальной империи давно упокоился в фамильной гробнице, но все его потомки также носят имя Жозеф, а уголовная кликуха Культя стала фамилией, которую редко произносят вслух, но всегда подразумевают, когда речь идет о тех, кто решает судьбы Галактики.
   Жозеф Культя и его потомки на Культауне вряд ли появлялись; здесь живут отставные киллеры, дожившие до старости карманники и домушники, полисмены, не за страх, а за совесть покрывавшие преступников, вся та уголовная шушера, с которой никогда не считаются, но без которой не стоит ни одна преступная империя.
   С появлением Культауна у бывших шестерок, давно осознавших, что в боссы им не выбиться, возникла новая мечта: собственный домик с садиком на курортной планете, откуда нет выдачи и где от тебя не потребуют даже свидетельских показаний относительно давно закрытых уголовных дел.
   Профессиональный нарушитель закона на пенсии – в природе нет более законопослушного существа. Те их коллеги, что привыкли разрешать ножом и пистолетом собственные проблемы, попросту не дожили до пенсии.
   На Культауне не встретишь бродячего коммивояжера – здешние жители зубы съели на подобных шуточках, здесь нет рекламы, никто никого ни к чему не призывает. «Нет, не был, не имел, не участвовал» – таково кредо жителей Культауна. В садиках, что окружают дома, цветут непременные розы, – гиацинты и левкои не пользуются популярностью среди местных жителей, – и поседевшие герои плаща и кинжала обсуждают проблемы подрезки розовых кустов.
   Кроме пенсионеров на Культауне живет некоторое количество врачей и щепоть обслуживающего персонала. Оклады у них такие, что за свое место эти люди держатся когтями, зубами и прочими хватательными органами. А вот у пенсионеров социальным работникам поживиться нечем, разве что букетом свежих роз.
   Неудивительно, что в таких условиях преступность на Культауне неудержимо стремится к нулю и, если бы не статистические выбросы, давно бы этого нуля достигла.
   Целая планета преступников – и ни одного преступления! Так не должно быть и так не будет!
   Я отправился на Культаун.
   Дело в том, что я правонарушитель-одиночка, один из тех, с кем синдикат ведет смертельную войну. А я, соответственно, не упускаю случая устроить подлянку клану Жозефа Культи.
   Буду честным, – воры любят говорить о честности, – идейные соображения занимали в моих планах предпоследнее место. Главным была простая мысль: потомки Жозефа Культи должны где-то хранить накопленные ценности. Речь идет не о деньгах, которые пускаются в оборот, а об уникальных предметах, в первую очередь произведениях ювелирного искусства, которых за шестьсот лет обязано было скопиться немыслимое количество. Очень хотелось запустить лапу в эту сокровищницу. Знать бы только, где она…
   Но однажды меня осенило: сокровища династии Жозефа Культи – здесь, на самой спокойной планете вселенной, где, при всем том, не встретишь постороннего человека. Конечно, посторонние есть всюду, но на Культауне им неуютно, они находятся под неусыпным наблюдением; бывших гангстеров не бывает, и любой из здешних пенсионеров зорко поглядывает по сторонам в перерывах между рыхлением земли и поливкой роз.
   С ходу появляться в столице в мои планы не входило. Это значило бы голосить на весь Культаун: «Я прилетел пощупать ваш центральный банк!» А люди на Культауне живут тертые, и сколько будет дважды два – знают.
   Грузовой звездолет высадил меня у небольшого городка километрах в восьмистах от столицы. Далее я собирался путешествовать на пикапчике ярко-зеленого цвета с небольшим трейлером такого же окраса. Из оборудования было только то, что могло поместиться в мой автопоезд. Таможни на Культауне нет, ввози хоть планетарную бомбу, но помни, что за тобой присматривают профессионалы: опытные контрабандисты, наркоторговцы, террористы и прочий люд, поднаторевший в провозе куда не следует того, что не полагается. Именно потому таможня Культауну без надобности.
   Дизель у пикапчика был запитан от реактора, рассчитанного на семь тысяч лет непрерывной работы, так что в заправках я не нуждался и энергию мог не экономить. Поэтому, осмотревшись на местности, я взял курс прочь от города, в самую глушь, где обитали старики, нелюдимые даже по меркам Культауна.
 
   Первую остановку я сделал возле одиноко стоящего домика с фруктовым садом и непременными розами под окнами. Стучаться не стал, а просто поставил анилиново-зеленую палатку шагах в двадцати напротив фермерских окон, уселся у входа и принялся смиренно ждать.
   В любом другом месте вселенной хозяин через пять минут выскочил бы на улицу с дробовиком в руках, но на Культауне народ культурный, приученный бурной молодостью к вежливости, поэтому хозяин объявился лишь через полчаса, и в руках у него была только пенковая трубка.
   Мы одновременно поздоровались, потом хозяин набил свою трубочку, закурил и лишь после этого спросил, что я тут делаю.
   – Смотрю на небо.
   – Понятно, – сказал отставной гангстер, хотя ни черта он не понял.
   – Скажите, – спросил я, – вам не кажется несправедливым, что небо на всех обитаемых планетах – синего цвета?
   – Каким же ему еще быть? – удивился мой собеседник. – Небо всегда синее.
   – А между тем, самый лучший цвет – зеленый! Спросите вашего врача, он подтвердит: зеленый цвет успокаивает нервы, он лечит глаза, делает человека счастливым. Если бы небо над нами было зеленым, сколько несчастий обошло бы нас стороной!
   – Вы собираетесь перекрасить небеса?
   – Что вы, я пока еще не господь бог. Если угодно, можете считать меня проповедником зеленых небес, хотя я не призываю молиться и не обещаю пряников после смерти тому, кто при жизни будет ходить за мной, словно баран за пастухом. Я езжу по миру и рассказываю людям о зеленом цвете. Покрасьте потолок в вашей комнате в цвет свежей травы, и вы увидите, как волшебно переменится ваша жизнь.
   – Вы торговец краской?
   – Ни в коем случае! У меня нет ничего на продажу. Есть только слова, а они совершенно бесплатны.
   – Тогда чего ради вы заехали в нашу глухомань?
   – Должен же я кому-то говорить свои слова, рассказывать о великом счастье жить под зеленым небом, а жители провинции лучше умеют слушать, нежели те, кого оглушил столичный шум. Нас очень мало, тех, кто посвятил себя служению зеленой идее, но мы делаем наше дело, не поддаваясь унынию, ведь над каждым из нас зеленеет купол, – я кивнул на палатку за моей спиной.
   – И помогает? – сочувственно спросил отставной мафиозо.
   – Меньше, чем хотелось бы, – честно ответил я. – Все-таки, это всего лишь палатка, выкрашенная в нетривиальный цвет. Вот когда мы сможем построить храм… Это будет замечательное сооружение. Прежде всего – купол, зеленый и прозрачный. Разумеется, никаких изумрудов, мы не ротшильды, да и где найдешь такой изумруд. Для купола лучше всего подойдет искусственный хрусталь… – я вытащил из кармана зеленое стеклышко и приставил к глазу. – Купол будет вот такого цвета. Можете взглянуть сквозь стекло и увидеть, как разительно изменится мир.
   Многоопытный фермер быстро убрал руки за спину. Я, не настаивая, спрятал стекло в карман и продолжил рассказ.
   – Стены хотелось бы построить из светло-зеленого нефрита. Материал не слишком дорогой и очень прочный. В храме не будет никаких икон и скульптур, никаких попов, служб и проповедей. Только скамьи, где можно сидеть, думать о своем и любоваться зеленым небом. Мы не конкурируем ни с какой религией – все они говорят о смерти, хотя и называют смерть жизнью вечной, а мы просто дарим радость каждому прямо сейчас.
   – Ты, значит, собираешь на построение храма, – заключил экс-преступник, переходя на «ты».
   – Я бы так не сказал. Я всего лишь воспеваю чудесное изумрудное небо. Храм мы будем строить сами, а от остальных, чтобы не обижать людей, принимаем лишь малую лепту – одну мелкую монетку, не больше.
   – Десять сентов! – фермер захохотал. – И ради этого ты тащился в нашу глушь? Этак ты прогоришь, парень, и попросту помрешь с голоду!
   – С голоду я не умру, в машине установлен пищевой синтезатор. Не Макдоналдс, конечно, деликатесами не кормит, но и фигуры не портит. Если вы пожертвуете десять сентов на общее дело, я буду рад, а если угостите яблоком из своего сада, то и просто счастлив. Яблок синтезатор не делает.
   – Яблок не будет, сад грушевый и, вообще, сейчас не сезон. А десять сентов дам, – старик порылся в кармане, вытащил и протянул монетку. – Я люблю психов, а ты явный псих. Я как раз думал, в какой цвет красить крышу, так ты меня уболтал – крыша будет зеленой.
   – Значит, я не зря ехал сюда.
 
   Так началось мое долгое путешествие по мирным равнинам Культауна. Слух о забавном безумце летел впереди меня, жители деревенек и маленьких городков сходились послушать бредни о счастливых зеленых небесах, и каждый считал своим долгом внести десять сентов на построение храма. Кроме того, начался сезон ранней черешни, и ягоды у меня на столе не переводились. Кстати, я заметил, что яблонь не было не только у моего первого знакомца, но и вообще, ни в одном из окрестных садов. Скорей всего, яблоням не нравилось что-то в здешней почве, но мне было приятней думать, что местные садоводы в юности так поднаторели в познании зла, что теперь их от этого плода попросту тошнит.
   Через неделю я стал опытным проповедником. Если в первые дни я всего лишь повторял речи сумасшедшего стекольщика, от которого когда-то услыхал гимн зеленому цвету, то в самом скором времени расцветил его фантазии смарагдами и малахитом. И прошу заметить, я никого не обманывал, говоря слово «мы» и поясняя, что нас мало. Нас двое – я и рехнувшийся стекольщик.
   Внимайте речам сумасшедших, они всегда креативны и могут пригодиться в трудную минуту!
   Мешок с десятисентовыми монетками наполнился уже настолько, что я с трудом перетаскивал его с места на место. Еще немного, и пикапчику тоже будет нелегко таскать пожертвования добронравных воров и убийц.
   Пришла пора наведаться в столицу.
 
   Если я что-то понимаю в жизни, то отсутствующее правительство на планете с успехом заменяет правление Культ-банка, а функции армии и полиции выполняет служба безопасности все того же скромного учреждения. А значит, обо мне они уже наслышаны и не опасаются зеленого дурачка. И зря – опыт подсказывает, что дурачков надо опасаться более всех прочих.
   Пикап я оставил на бесплатной стоянке на городской окраине, а дальше отправился пешком. Здание банка нашел без труда, хотя ничем особым оно не выделялось. Никакой помпезности, все очень скромно и прилично.
   Одинокий охранник при входе не обратил на меня внимания. Я подошел к скучающему клерку и протянул свои документы. Документы были настоящими, полученными на одной из аграрных планет, где, не спрашивая о вашем прошлом, выдают паспорта на любое имя, чтобы вы могли купить участок земли, пригодной для выращивания арахиса или спаржевой фасоли. Участок я купил и через неделю подарил небогатому соседу, который остро нуждался в земле, но не имел средств для ее покупки. Так что никто в сельскохозяйственном раю не может предъявить мне претензий, и в случае необходимости я еще раз прилечу туда, чтобы получить паспорт на какое-нибудь приятно звучащее имя.
   – Чем могу быть полезен? – спросил клерк, просканировав документ.
   – Видите ли, я проповедник, и ваши граждане пожертвовали на построение храма некоторую сумму. Сумма не велика, около пятисот галактов, но она набрана мелкой монетой, так что вес получается значительным. Я хотел бы обменять монетки на более крупные купюры.
   – К сожалению, это невозможно, – сообщил клерк то, что я и так знал. – На Культауне ходит только мелкая монета: десять, двадцать пять и пятьдесят сентов. Предполагалась еще монета в один галакт, но большинство населения высказалось против ее введения. Все крупные сделки осуществляются только с помощью кредитных карточек, а бумажных купюр у нас попросту нет, даже отпечатанных в других звездных системах.
   – Что же делать? – жалобно вопросил я.
   Люблю, разговаривая с дураками, корчить из себя еще большего идиота, нежели они.
   – Мы выдадим вам кредитную карту, – снисходительно объяснил банковский служащий, – и вы, если пожелаете, можете обналичить всю сумму на какой-нибудь другой планете. Филиалы Культ-банка имеются практически всюду.
   – Замечательно! – просиял я. – В таком случае, завтра с утречка я подъеду к вам со своим денежным ящиком. Штука, прямо скажем, тяжеловатая. Вы как, принимаете монеты на вес или пересчитываете?
   – Пересчитываем, – ответил клерк и, предупреждая возможные вопросы, пояснил: – У нас есть специальная машинка для пересчета мелочи, так что ваши пятьсот галактов будут обработаны за десять минут.
   – У меня еще один вопрос, хотя он, наверное, не по вашей части. Я еще не решил, продолжать ли мне путешествие по Культауну или лететь куда-то еще. Вы не подскажете, в космопорте сейчас есть какой-нибудь готовый к отправлению звездолет?
   – Ничем не могу помочь. Рейсовых точно нет, рейсовик прилетает раз в месяц. Грузовых, вроде бы, тоже нет; во всяком случае, платежи от них не проходили. Ну а всякие вольные торговцы, туристы и прочие – не по нашей части.
   Клерк врал, не из корысти, а просто из любви к мелкому вранью. А быть может, ему было лень заглянуть в базу данных. Какую-то сумму, пусть даже исчисляемую в десятисентовых монетках, платит любое судно, совершающее посадку в порту. Но мне это вранье было только на руку.
   – Не беда, – объявил я. – Вечерком загляну в космопорт и все разузнаю. Не найдется ничего подходящего, поеду на запад и вернусь к вам через месячишко.
   Корабль в порту был, и даже не вольный торговец, а какие-то психованные проповедники вроде меня. Я слышал, как они запрашивали разрешение на посадку, и специально подгадал к этому времени свой приезд в столицу. А заодно прослушал их объяснения по поводу причин прилета и остался ими доволен. Люблю психов, на них всегда можно положиться. Заранее готовить корабль для отступления мне не хотелось, на таких вещах люди обычно и прокалываются. Лучше всего срабатывает тщательно подготовленная система случайностей.
 
   Вечерком, как и обещал, наведался в космопорт. Единственный корабль, имевшийся там, радовал взгляд обшарпанной обшивкой. Экипаж состоял из двух энергичных старушек, этаких божьих одуванчиков, которые не облетят даже в самый сильный ураган. Звездолет представлял собой передвижную библиотеку. Что такое библиотека, я спрашивать не стал, рассудив, что во время полета успею узнать подробности. Зато я не щадил красноречия, признаваясь в любви к библиотекам и удивляясь тому, что они, оказывается, бывают передвижными.
   – Как это, должно быть, прекрасно – заходишь в библиотеку, которая в это мгновение несется между звезд!
   От таких речей бабульки растаяли и согласились совершить незапланированный перелет специально для того, чтобы я мог прочувствовать всю прелесть летучей библиотеки.
   Наутро, как и обещал, я подогнал автомобиль к зданию банка, чтобы сдать пятьдесят килограммов никелевой мелочи. Любую другую операцию мне пришлось бы производить на внешних терминалах, а вот мелкую монету могли принять только в самом банке. Терминал такого делать не умеет, ему кредитку подавай.
   Охранник выглянул из дверей и улыбнулся узнавающей улыбкой.
   Хорошо все-таки иметь дело с провинциальными планетами! Все всех знают, и дружеская улыбка заменяет удостоверение личности.
   – Сынок! – попросил я, – Помоги затащить эту дуру. Тяжелая, спасу нет.
   Металлодетектор на входе взвыл дурным голосом, но никто не обратил на него внимания. Еще бы ему не выть, когда мимо тащат полцентнера мелочи… А ведь детектор честно предупреждал охрану, что надо не помогать нарушителю, а проверить, что он проносит в банк.
   Вдвоем с сынком мы втащили коробку в двери, притаранили в расчетный отдел и водрузили на стол.
   Вот и все. У современных банков очень мощная защита. Легче взять штурмом космическую базу, чем отделение крупного банка. Но теперь, включай защиту – не включай, мы находимся внутри периметра. Крепость пала без единого выстрела, остальное – дело техники.
   Я, не торопясь, распаковал коробку.
   – Что это? – удивленно спросил клерк, увидав вместо денежного ящика механизм явно не мирного предназначения.
   – Вот это – я указал на верхнюю часть агрегата, – психотронный взрыватель. Надеюсь, вы знаете, что это такое, и не станете совершать опрометчивых действий. Да, я грабитель и в настоящую минуту совершаю ограбление. Взрыватель задействован на меня. Если меня убьют, ранят, попытаются схватить, загипнотизировать или еще как-то воздействовать на меня, – он сработает. Кстати, если я усну от обычной усталости, он тоже сработает, так что не советую слишком долго тянуть с переговорами. Ваш охранник был последним, кто мог безнаказанно коснуться взрывателя: распечатав коробку, я активизировал механизм. А к чему подключен взрыватель, вы, надеюсь, поняли.
   – Планетарная бомба? – ужасный шепотом произнес клерк.
   – Молодой человек, вы на самом деле настолько безграмотны или так неуклюже проверяете, не блефую ли я? Ну, откуда мне взять планетарную бомбу? То есть украсть ее – не проблема, но как это сделать незаметно? Если бы я похитил где-то планетарную бомбу, об этом уже трезвонила бы вся галактика, ваши службы стояли бы на ушах, и подлетающие корабли вы останавливали бы на дальних подступах. Во-вторых, будь у меня на руках планетарная бомба, я бы не стал рваться внутрь здания. Поставил бы ее где-нибудь на лужайке, подальше от надоевших розовых кустов, и вел бы переговоры оттуда. И, наконец, даже самая маленькая планетарная бомба, какими уничтожают астероиды и подобные им объекты, все равно впятеро больше вот этой бандуры. Неужели вы думаете, что я стану так глупо блефовать? Это всего лишь буровая установка взрывного действия. Если она сработает, то на месте вашего банка образуется шурф диаметром около ста метров и глубиной до полутора километров, в зависимости от плотности грунта. А вся вынутая порода будет в виде мелкодисперсной пыли выброшена на высоту около десяти километров. Как нетрудно догадаться, используют такие установки только на необитаемых планетах, лишенных атмосферы. Каковы будут последствия взрыва на Культауне, сказать трудно, но вряд ли он останется курортной зоной.
   – Что вы хотите? – наконец прервал меня клерк.
   – Я надеюсь, ваше начальство на связи и слышит меня…
   – Да.
   – В таком случае – первое требование. Немедленно отзовите своих орлов, которые, должно быть, уже шерстят в порту звездолет с двумя старушками. Бабушки ничего не знают, вчера они видели меня впервые в жизни. А вот если вы вспугнете их и они улетят без меня, то я огорчусь настолько, что запал сработает немедленно. Я не такой дурак, чтобы для отхода с планеты использовать заранее подготовленных людей. Это был бы для вас прямой выход на меня. Потом, когда старушки отвезут меня, куда я попрошу, можете их допрашивать – не возражаю.
   – Понятно. Люди отозваны, – произнес клерк.
   Это уже была победа. Раз идут на уступки, значит, боятся.
   – Ну а теперь я хочу попасть в ваши хранилища.
   – Зачем? – с искренним удивлением воскликнул клерк. – Шестьдесят тонн мелкой монеты… что вы собираетесь с ними делать?
   – Меня интересуют другие хранилища, где собраны редкие ювелирные изделия.
   – У нас таких нет.
   – Есть.
   – Во всяком случае, мне ничего о них не известно, так что отвести вас туда я не смогу.
   – Вот этот другой разговор! Свяжите-ка меня со своим начальством напрямую, а вам пусть сообщат, как следует открывать настоящее хранилище. Мы пойдем туда вместе. Полагаю, вы увидите немало интересного, о чем прежде вам не было известно.
   Клерк некоторое время молчал, видимо выслушивая указания, затем, коротко кивнув, достал из ящика стола аудиоклипсу, протянул мне и коротко сказал: