Гланц Дэвид. Крупнейшее поражение Жукова Катастрофа Красной Армии в Операции Марс 1942 г.

Дэвид Гланц
 
"Крупнейшее поражение Жукова Катастрофа Красной Армии в Операции Марс 1942 г."

   (с) 1999 by the University Press of Kansas
   (c) ООО "Издательство Астрель", 2005
   М.: АСТ: Астрель, 2006. – 666, (6) с.:ил.
 

Содержание

 
   006 Карты и иллюстрации
   008 Потерянное звено
   027 Введение
   031 Глава 1. ПРЕЛЮДИЯ
   031 На Сталинград: вермахт и операция «Блау»
   034 Остановить немецкий натиск: ни шагу назад!
   037 Гром с севера
   039 Контрнаступление богов: истоки операций «Марс», «Уран», «Сатурн» и «Юпитер»
   083 Накануне
   119 Глава 2. КРАСНЫЙ БОГ ВОЙНЫ АТАКУЕТ
   119 Штурм Вазузы
   161 Глубокий удар у города Белый
   197 Продвижение по долине Лучесы
   225 Глава 3. КРАСНЫЙ БОГ ВОЙНЫ ОСТАНОВЛЕН
   229 Сычевская мясорубка
   245 Образование «котла» у города Белый
   267 Тупик в долине Лучесы
   278 Битва за Урдом
   283 Глава 4. ПРОВАЛ, ЯРОСТЬ И РАЗГРОМ
   283 Ставка, Москва, Кремль
   293 Окружение и уничтожение «котла» под Белым
   318 Окончательный провал действий у Вазузы
   333 Истощение сил на севере
   342 Поражение в долине Лучесы
   349 Подведение итогов
   355 Глава 5. ЭПИЛОГ
   355 Затмение «Марса» и крах «Юпитера»
   384 Достижения «Урана» и метаморфоза «Сатурна»
   390 Репутации богов и людей
   404 Приложение
   404 Приложение А. Из архивов: избранные приказы и директивы по операции «Марс»
   427 Приложение Б. Командный состав красной армии в операции «Марс»
   434 Приложение В. Боевые порядки
   470 Приложение Г. Сравнительные данные пооперациям
   477 Приложение Д. Постскриптум о потерях
   479 Дополнения к приложениям
   603 Примечания
   633 Избранная библиография (очень "избранная" – половина источников отсутствует!)
   639 Указатель
 

Потерянное звено

 
   Если обычная цепочка лишается одного или нескольких звеньев, то это легко заметить – она попросту разваливается. Если же вырвать не одно и не два, а все десять звеньев из цепи исторических событий, то на первый взгляд целостность картины в глазах последующих поколений не нарушается. Многие десятилетия в массовом сознании 1942 год, второй год Великой Отечественной войны, ассоциировался только с битвой за Сталинград. Для тех, кто интересовался историей войны более серьезно, это был год драматичных поворотов контрнаступления под Москвой в январе-апреле, год неудачных сражений под Харьковом и в Крыму в мае. Иногда также вспоминали завершившуюся окружением попытку прорыва блокады Ленинграда силами злосчастной 2-й ударной армии; командарм А.А. Власов в плену стал предателем. В брежневскую эпоху, когда высоких государственных постов достиг А.А. Гречко, страна довольно много узнала о битве за Кавказ. Так или иначе, история войны была написана и внешне казалась цельной и незыблемой.
   Однако в действительности из поля зрения историков выпали весьма значительные по своим масштабам и значению сражения. Из цепи операций на советско-германском фронте были вырваны не просто отдельные звенья, но целые фрагменты, куски связанных одной целью операций. Сравнить это можно, например, с исключением из истории Первой мировой войны сражения за Верден, одного из символов позиционной "мясорубки" на Западном фронте. Верденом советско-германского фронта стал город Ржев, вокруг которого почти год велись ожесточенные бои позиционного характера. Действия советских войск в районе Ржева были настолько глубоко спрятаны от посторонних глаз, что внятное их описание отсутствует даже в закрытом грифом "секретно" четырехтомнике "Операции Советских Вооруженных сил в Великой Отечественной войне 1941-1945гг.", изданном в конце 1950-х годов. У постороннего наблюдателя могло сложиться превратное впечатление, что на западном направлении летом и осенью 1942 г. царили тишь и благодать, а бог войны целиком переключил свое внимание на южный сектор советско-германского фронта. Стихотворение А. Твардовского "Я убит подо Ржевом" оставляло странное чувство. С одной стороны, Ржев интуитивно воспринимался как фронтовой город. Сдругой стороны, у подавляющего большинства отсутствовали сведения о сколько-нибудь заметных военных действиях, связанных с этим городом.
   История войны длительное время была инструментом идеологии. Хотя целесообразность тотальной лакировки действительности при этом отнюдь не была очевидна. Сокрытие боевых крупномасштабных действий было попросту нереальным. Многие из участников сражений за Ржев написали мемуары, эпизоды боев на Западном фронте в 1942 г. приводились в качестве тактических примеров в учебниках. Был даже снят фильм "Корпус генерала Шубникова", сюжет которого вполне однозначно ложится на действия 1-го механизированного корпуса М.Д. Соломатина подо Ржевом в конце ноября и в начале декабря 1942г.
   Распад СССР привел к падению ранее непреодолимых барьеров между независимыми историками и оперативными документами армий, корпусов и дивизий, участвовавших в различных операциях Великой Отечественной войны, хранящимися в Центральном архиве Министерства обороны в Подольске. Это позволило провести анализ событий по всем правилам, с учетом документов и мемуаров с обеих сторон. И пока отечественная военная наука пребывала в некотором ступоре вследствие отсутствия ориентиров для дальнейшего развития, возможностью сделать научное открытие воспользовались иностранцы. Наиболее результативно это сделал Дэвид М. Гланц, исследовавший самое большое сражение за Ржев – операцию "Марс", проводившуюся в ноябре-декабре 1942 г. К тому моменту он был отставным полковником американской армии (вышел в отставку в 1993 г. после тридцати лет службы). Полковник Гланц не был новичком в изучении военных действий насоветско-германском фронте. Еще в 1979 г. он принял участие в создании Института изучения военных действий армии США (US Army's Combat Studies Institute), где занялся анализом операций Советской армии. Первая его работа была посвящена наступлению Красной армии в Маньчжурии в августе 1945 г. В 1983 г. он стал директором по советским операциям в Армейском военном колледже (USArmy War College). Весомым достижением Гланца на этом посту было проведение недельных конференций по боевым действиям на советско-германс-ком фронте с привлечением непосредственных участников событий (по понятным причинам тогда это были только бывшие офицеры вермахта). Изданная по итогам одного из этих симпозиумов книга "Начальный период войны на Восточном фронте. 22 июня – август 1941" (The Initial Period of War on the Eastern Front, 22 June – August 1941: Proceedings of the Fourth Art of War Symposium, Garmisch, October 1987 (Cass Series on Soviet Military Experience, 2) является на сегодняшний день одним из наиболее информативных исследований событий лета 1941 г. В 1987 г. Гланц основал "Журнал советских военных исследований" (Journal of Soviet Military Studies), переименованный в связи с распадом СССР в "Журнал славянских военных исследований" (Journal of Slavic Military Studies). Достаточно известной на Западе работой Гланца является краткое описание всей Великой Отечественной войны "Когда титаны сталкиваются: как Красная армия остановила Гитлера" (When Titans Clashed: How the Red Army Stopped Hitler), вышедшее в 1993 г. Из названия книги можно сделать вполне однозначный вывод о действительном отношении Гланца к Красной армии и ее роли в войне. Одним словом, научное открытие сделал опытный исследователь. Во-первых, как историк, хорошо владеющий изучаемым вопросом, во-вторых, как профессиональный военный, понимающий механизм развития операций.
   После того как во многом благодаря Гланцу события подо Ржевом осенью 1942 г. перестали быть тайной за семью печатями, была сделана попытка представить "Марс" в качестве "отвлекающей операции", направленной на сковывание немецких резервов, чтобы они не были переброшены под Сталинград. Приведенное в представляемой книге Гланца обоснование его позиции по этому вопросу выглядит следующим образом:
   "Здесь, в центре, численность объединенных войск Калининского и Западного фронтов при поддержке сил Московской зоны обороны достигала почти 1,9 миллиона человек, здесь же было сосредоточено свыше 24 тысяч орудий и минометов, 3300 танков и 1100 самолетов. Все это, как отмечал Жуков, составляло 31% людских ресурсов, 32% артиллерии, почти 50% танковых войск, более 35% всех советских войск, и эти огромные ресурсы собраны на участке, составляющем 17% от общей протяженности фронта. Сдругой стороны, более чем миллионные людские ресурсы трех советских фронтов в районе Сталинграда поддерживало около 15 тысяч орудий и минометов, 1400 танков и чуть более 900 самолетов". Смысл приводимых Гланцем цифр вполне очевиден: в отвлекающем маневре не может быть задействовано больше сил, чем в операции, которая считается главной. Официальные отечественные оппоненты Гланца, например А.С. Орлов (доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института военной истории Министерства обороны РФ), возражают: "Численность непосредственно наступавших войск была далека от цифр, приводимых Гланцем. Они насчитывали 362 тыс. человек, 1300 танков, 3940 орудий и минометов" (Мир истории, № 4, 2000).
   Попробуем разобраться, кто в данном случае считает лучше. Воспользуемся изданным Институтом военной истории статистическим справочником (Боевой и численный состав Вооруженных сил СССР в период Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.). Статистический сборник № 5 (20 ноября 1942г.). М, 1997). Согласно этому справочнику, общая численность только боевых войск Калининского и Западного фронтов, смежными флангами которых проводилась операция "Марс", составляла 552 714 и 769 436 человек соответственно. Не будем складывать эти две цифры просто из-за чрезмерности получающегося результата. Посчитаем только ту часть войск двух фронтов, которые были так или иначе задействованы в операции "Марс" -либо в качестве активных участников, либо перекрывая промежутки между наступающими армиями. Если суммировать численность войск армий по периметру Ржевского выступа, то мы получим следующие данные: 5-я (71 249 человек, 73 танка), 20-я (95 602 человека, 301 танк), 22-я (70 275 человек, 272 танка), 29-я (54 073 человека, 93 танка), 30-я (50 199 человек, 63 танка), 31 -я (74 158 человек, 90 танков), 33-я (78 490 человек, 196 танков), 39-я (92 135 человек, 227 танков) и 41-я (116 743 человека, 300 танков) армии двух фронтов объединяли более семисот тысяч солдат и командиров и более тысячи семисот танков, а именно 702 924 человека и 1718 танков. Из вышеперечисленных армий 5-я и 33-я армии не вели наступательных действий в конце ноября и декабре 1942 г., но еще 19 ноября, за неделю до начала наступления войск двух фронтов, они получили директиву № 00315 штаба Западного фронта на уничтожение гжатской группировки противника. Ранним утром 25 ноября 5-й и 33-й армиям была назначена дата перехода в наступление – 1 декабря. Намеченное наступление этихдвух армий не состоялось только вследствие неудачи первого этапа операции. Поэтому исключение из наряда сил на "Марс" 5-й и 33-й армий неправомерно. Одновременно я намеренно исключаю из расчетов войска правого крыла Калининского фронта, участвовавшие в окружении Великих Лук, которые в принципе можно рассматривать как проводившие частную операцию в рамках общего наступления Западного и Калининского фронтов. Цифры по Калининскому фронту почерпнуты со страницы 72 указанного справочника, а по Западному фронту – со страницы 79. Принимавшие участие в операции "Уран" под Сталинградом Юго-Западный, Донской и Сталинградский фронты насчитывали 33 1948, 192 193 и 258 317 человек соответственно. Невооруженным глазом видно, что общая численность войск трех фронтов "Урана" существенно уступает численности двух фронтов, проводивших "Марс". Эту статистику можно детализировать, рассмотрев численность задействованных в контрнаступлении под Сталинградом армий. Если суммировать численность войск 1-й гвардейской армии (142 869 человек, 163 танка), 21-й армии (92 056 человек, 199 танков) и 5-й танковой армии (90 600 человек, 359 танков) Юго-Западного фронта, 24-й (56 409 человек, 48 танков), 65-й (63 187 человек, 49 танков) и 66-й (39 457 человек, 5 танков) армий Донского фронта, 62-й армии (41 667 человек, 23 танка), 64-й армии (40 490 человек, 40 танков), 51-й армии (44 720 человек, 207 танков) и 57-й армии (56 026 человек, 225 танков) Сталинградского фронта, то получим 66 7478 человек и 1318 танков. То есть строгие подсчеты говорят о меньших силах, задействованных под Сталинградом, в сравнении с наступлением, предпринятым против Ржевского выступа. При этом хочется заметить, что Московская зона обороны в расчетах не учитывалась вовсе. Гланц был вынужден включить ее за отсутствием точных данных по фронтам и армиям, опубликованным в указанном статистическом сборнике. Численность войск Московской зоны обороны составляла 92 522 человека и всего 9 танков. Так что включение войск МЗО на результат принципиально не влияет.
   Сокрытие истинных масштабов и роли "Марса" в советское время было возможно: тогда числились секретными даже самые примитивные справочники. В частности, вследствие очевидного дисбаланса сил, привлекавшихся для боевых дей-ствий на западном направлении и под Сталинградом, долгое время грифом "секретно" закрывался справочник "Боевой состав Советской армии". Открыв его, можно узнать, что в составе Калининского и Западного фронтов на 1 декабря 1942 г. насчитывалось 113 стрелковых, 7 кавалерийскихдивизий, 54 танковых, 12 механизированных и 27 стрелковых бригад. В составе Юго-Западного, Донского и Сталинградского фронтов на ту же дату числилось 74 стрелковых, 8 кавалерийских дивизий, 30 танковых, 12 механизированных и 16 стрелковых бригад.
   Сомнительным также представляется еще один тезис А.С. Орлова, выдвигаемый в качестве доказательства "второ-степенности" операции: "Именно он, убедившись, что стратегическая задача – сковать до 30 немецких дивизий на Ржевском направлении и заставить командование вермахта еще усилить Ржевско-Сычевский плацдарм резервами группы армий "Центр" и ОКХ (четыре танковых и одна моторизованная дивизия) – решена, приказал прекратить ставшую уже ненужной операцию "Марс" (http://www.1942.ru/book/orlovmars.htm). Этот тезис парируется даже без привлечения дополнительных источников. Гланц довольно подробно описывает вторую фазу наступления 20-й армии, когда был сменен ее командующий. Место руководившего наступлением 20-й армии в конце ноября 1942 г. генерал-майора Н.И. Кирюхина занял генерал-лейтенант М.С. Хозин, командовавший до этого 33-й армией Западного фронта. Приказ о возобновлении наступления Западного фронта был подготовлен утром 8 декабря 1942 г., то есть уже после того, как указанные А.С. Орловым резервы группы армий "Центр" были использованы для отражения советского наступления, в частности окружения 1-го механизированного корпуса М.Д. Соломатина под Белым. Причем задачи 20-й армии ставились не только на прорыв обороны противника, но и на продвижение в глубину, до соединения с 41-й армией Калининского фронта. План наступления детализировался по времени и глубине продвижения до 20 декабря 1942 г.
   Гланц только несколько ошибся в отношении операции, которая должна была стать развитием "Марса". Он называет ее по аналогии с другими операциями Красной армии того периода именем планеты солнечной системы – "Юпитер". Гланц предполагал ее форму и задачи в следующем виде: "Две-три недели спустя за ней ["Марсом". – А.И.] должно было последовать наступление на вязьминском направлении силами центрального участка Западного фронта, идущими на сближение с победителями операции "Марс" и полностью окружающими немецкую группу армий "Центр". Второй этап операции Жукова носил кодовое название "Юпитер"…" То есть, согласно предположениям Гланца, планировалось окружить всю группу армий "Центр", вплоть до Смоленска. Однако операции "Юпитер" в том виде, как ее обрисовал Гланц, просто не существовало. 5-я и 33-я армии, которые Гланц числит в качестве ударной группировки "Юпитера", должны были начать наступление 1 декабря 1942 г. с целью уничтожения гжатской группировки немцев, оставаясь в рамках операции "Марс". Это в явном виде озвучивалось в приказах штаба фронта командармам 5-й и 33-й армий. Впоследствии задачи фронтов не изменились. Директива Ставки ВГК командующим войсками Западного и Калининского фронтов № 170700 от 8 декабря 1942 г. ставит следующие задачи на развитие наступления: "В дальнейшем иметь в виду: после перегруппировки войск Калининского и Западного фронтов разгромить к концу января месяца 1943 года гжат-ско-вяземско-холм-жирковскую группировку противника и выйти на наш старый оборонительный рубеж. С занятием войсками Вязьмы и выходом на прошлогодний оборонительный рубеж западнее [линии] Ржев-Вязьма операцию считать законченной и войска перевести на зимние квартиры" (Русский архив. Великая Отечественная. Т. 16 (5(2). М.: Терра, 1996. С. 463). То есть предполагался выход не к Смоленску, но к рубежу, на котором в сентябре 1941 г. в тылу Западного фронта стояли армии Резервного фронта.
   Одним словом, созданный у нас образ Гланца как врага сильно преувеличен. Причина нелюбви официальной отечественной историографии к полковнику Дэвиду М. Гланцу очевидна: рассказав о "забытой" операции колоссальных, со всех точек зрения, масштабов, он подорвал доверие к российским военным историкам. Сразу возникает вопрос о том, не осталось ли в тени хорошо известных всем Сталинграда, Курска или "Багратиона" каких-либо еще сражений и операций. В какой-то мере такое отношение можно понять. В конце 1980-х и в 1990-х страну захлестнула "разоблачительная" волна в отношении событий Великой Отечественной войны. В большинстве своем эти писания не носили конструктивного характера. Под удар попали и авторитетные военачальники, и 3. Космодемьянская, и А. Матросов. Работы Гланца от трудов "разоблачителей" отличаются принципиально. Американский полковник чаще всего оказывается и профессиональнее, и честнее как официальных историков, так и Б. Соколова, В. Бешанова, сделавших себе имя на книгах со скандальными названиями и не менее скандальным содержанием.
   Но также хотелось бы предостеречь читателей и от преждевременных выводов о представляемой книге Гланца на основании ее отдельных пассажей, подобных этому: "А душу тех, кто уже исчерпал весь запас эмоций, должна была закалить пайковая водка, подготовив к дальнейшим событиям". Периодически они встречаются даже в форме наукообразных цитат из документов: "В донесении от 7 декабря один комиссар сетует, что "крайне нерегулярно бойцы передовой линии получают положенную норму водки". Как раз 12 ноября НКО увеличил размеры водочных пайков в Красной армии, приурочив это событие к началу наступления Жукова". Повышенное внимание к подобного рода деталям происходившего многих может оттолкнуть. Однако не будем забывать, что перед нами книга, написанная американцем. Такой стиль является едва ли не обязательным для англоязычной литературы о войне. Определенные идеологические шоры в отношении СССР, хотим мы того или нет, в США существуют. Но они ни в коей мере не должны бросать тень на Гланца как профессионального историка. Просто потому, что основным инструментом познания у него является анализ оперативных документов и свидетельств очевидцев событий. Можно с высокой степенью уверенности утверждать, что исследований по "Марсу", превосходящих по уровню работу Гланца, в обозримое время от отечественной исторической науки ожидать не приходится.
   Конечно, с точки зрения общепринятых стандартов у книги Гланца есть некоторые недостатки, вызванные, прежде всего, географической удаленностью от наших архивов. Существенным минусом повествовательной части книги можно назвать недостаточное внимание к действиям ВВС сторон. Гланц практически не уделяет внимания планированию и ведению советского воздушного наступления. О действиях советских и немецких ВВС сообщается преимущественно на качественном уровне – "начали действовать", "не действовали вследствие плохой погоды" и т. п. Число самолетовылетов, направления приложения наибольших усилий авиации сторон своего отражения в книге не нашли. А именно с этой точки зрения "Марс" представляет большой интерес. Слабость коммуникаций 41-й армии Калининского фронта, действовавшей в районе Белого, в ходе планирования операции "Марс" вынудила советское командование сделать акцент на использовании авиации для подавления системы огня обороны немецких войск. Сложности с подвозом артиллерийских снарядов предполагалось компенсировать "длинной рукой" авиации, не испытывавшей проблем с подвозом боеприпасов. Причем в бой для выполнения этой задачи были брошены наиболее подготовленные авиакорпуса ВВС Красной армии. "Изюминкой" действий немецкой авиации в "Марсе" было использование новейшего четырехпушечного истребителя "Фокке-Вульф-190". Этими истребителями была перевооружена I группа 51-й истребительной эскадры, выведенная с фронта в августе 1942 г. и вернувшаяся обратно на "Фокке-Вульфах" уже 6 сентября. Присутствие в районе операции подразделения новейших истребителей стало неприятным сюрпризом для советских ВВС. Под Сталинградом, вопреки многочисленным легендам, истребители "Фокке-Вульф-190" не применялись. Усугублял обстановку в воздухе над Ржевским выступом также общий характер боевых действий. "Наступление наших войск носило здесь частный характер и большого успеха, в смысле захвата территории, не имело, поэтому система ПВО войск и объектов нарушена не была, о чем свидетельствует высокий процент потерь бомбардировщиков и штурмовиков от огня 3енитной Артиллерии и Зенитных Пулеметов" (ЦАМО Ф. 362. On. 20272сс, Д.1 Л. 308). Важным фактором для действий авиации была погода в районе Ржевского выступа. Несмотря на присутствие в небе "Фокке-Вульфов-190" и неподавленную систему ПВО немецких войск, наши ударные самолеты вследствие плохих метеоусловий вынуждены были вести боевую работу с малых высот и без прикрытия истребителей. Все это привело к тому, что налет на одну боевую потерю в районе Ржева был одним из самых низких на всем советско-германском фронте. Красноречивее всего об этом свидетельствует статистика. В период с октября 1942 г. по январь 1943 г. налет самолетов Ил-2 на одну потерю в 1 -м и 2-м штурмовых авиакорпусах Калининского фронта составлял всего 17 самолетовылетов и 15 часов полета. Для сравнения, в 16-й воздушной армии под Сталинградом в октябре-декабре 1942 г. налет штурмовиков на одну потерю составлял 34 самолетовылета и 35 часов полета. При этом если на Сталинградском фронте штурмовики теряли от огня с земли 20,7% самолетов, то на Калининском фронте эта цифра была в полтора раза больше – 30,1%. Бомбардировщики под Сталинградом от огня зениток не несли потерь вообще (статистически), а на Калининском фронте 25,7% бомбардировщиков было сбито огнем зенитной артиллерии немцев. Еще красноречивее выглядит сравнение этих цифр с наиболее спокойным участком фронта, со статистикой ВВС 7-й армии, противостоявшей малочисленным и слабым в техническом отношении ВВС Финляндии. Там налет ударных самолетов на одну потерю составлял 152(!) самолетовылета. Одним словом, война в воздухе над Ржевским выступом была интересной и напряженной. Эта тема пока еще ждет своего исследователя.
   Книга об операции "Марс" представляет собой серьезное историческое исследование, написанное в яркой, популярной форме. Есть только отдельные моменты, которые требуют дополнительных разъяснений. Сразу хочу обратить внимание читателей на разницу в масштабах соединений и объединений войск сторон. Если все немецкие войска на обороне Ржевского выступа объединялись под управлением одной 9-й армии, то только активно наступавших советских армий было пять: 20, 22, 30, 39 и 41-я. Объясняется это не подавляющим численным превосходством советских войск, а меньшим масштабом оперативных объединений под названием "армия". По своему боевому и численному составу, а также уровню решаемых задач немецкая армия может быть сравнима с советским фронтовым объединением. Фронтов в "Марсе" участвовало два: Калининский и Западный. Аналогичная ситуация с танковыми соединениями. Если советские танковые войска действуют, будучи объединенными в танковые или механизированные корпуса, то у немцев танковый корпус объединяет несколько дивизий, танковых, мотопехотных и пехотных. При этом по организационной структуре и штатной численности основных видов вооружения советский танковый и механизированный корпус ближе иссго к немецкой танковой дивизии. Введение понятия "корпус" в танковые войска было вызвано, прежде всего, желанием формально повысить статус командира самостоятельного танкового соединения. Если дивизиями, как стрелковыми, так и танковыми (в начальный период войны), сплошь и рядом командовали полковники, то должность командира корпуса формально требовала генерал-лейтенанта, а планку минимально допустимого звания для лица, возглавляющего это соединение, поднимала до уровня генерал-майора. Таким образом, немецкие армейские и танковые корпуса по своим задачам примерно соответствуют советским армиям. Об этой разнице в принципах наименования соединений и объединений нужно помнить при чтении книги. Ситуация с окружением механизированного корпуса М.Д. Соломатина под Белым вта-ком контексте выглядит совсем иначе, чем можно себе представить, уравнивая советский и немецкий корпус. По своему наименованию 41-й танковый корпус генерала Гарпе не отличался от соединения М.Д. Соломатина.
   Однако в реальности 41-й корпус объединял действия четырех(!) соединений, эквивалентных по своему рангу советскому 1-му механизированному корпусу. Это 1, 12, 19 и 20-я танковые дивизии. Аналогичная ситуация в полосе 20-й армии. 5-му и 6-му танковым корпусам в разное время противостояли 5-я и 9-я танковые дивизии, а в резерве у командования 9-й армии была 2-я танковая дивизия.
   Это, кстати, стоит иметь в виду, читая повторяющиеся у Гланца рефреном слова о численном превосходстве советских войск. В действительности немцы имели существенный перевес в числе подвижных соединений. Четырем советским танковым и механизированным корпусам противостояли шесть танковых дивизий (1, 5, 9, 12, 19 и 20-я), две моторизованные (14-я и "Великая Германия"). Эти дивизии уступали советским корпусам в числе танков, но обладали высокоподвижной артиллерией и мотопехотой. Также требует пояснений часто встречающийся в тексте термин "боевая группа". Формирование так называемых "боевых групп" (Kampfgruppe) было характерным приемом ведения боевых действий танковыми и пехотными дивизиями вермахта. Боевая группа представляла собой временное тактическое объединение частей различных родов войск, входящих в дивизию. Ядром боевой группы, как правило, становился танковый или пехотный полк, которому придавались дивизионы артиллерийского полка, батареи противотанкового дивизиона, роты саперного батальона. В сложной обстановке боевая группа формировалась также вокруг частей дивизии, предназначенных для решения самостоятельных задач, – разведывательного или мотоциклетного батальонов. Часто боевая группа получала в свое распоряжение средства усиления, приданные дивизии из корпуса. Возглавлял боевую группу командир полка, а в случае танковых частей – командир пехотной бригады или танкового (пехотного) полка. На выходе получалась достаточно компактная и подвижная группа, сочетавшая в себе все огневые средства дивизии и корпусные средства усиления от 88-мм зениток до тяжелых орудий включительно. Тем самым автоматически решался вопрос взаимодействия войск, распоряжения артиллеристам и саперам отдавал сам командир боевой группы, без подачи заявок командиру дивизии или корпуса. Если уж мы затронули тактические приемы немецких войск, нашедшие свое отражение в книге, следует сказать несколько слов о мотоциклетных батальонах. Поскольку в сражении с немецкой стороны участвовали несколько танковых дивизий, одним из активно использовавшихся в качестве мобильного резерва подразделений стали мотоциклетные батальоны. Они легко опознаются по обозначению буквой "К" с сопутствующей ей цифрой, однозначно определяющей принадлежность батальона к той или иной дивизии. Например, К-1. Буква "К" – это первая буква немецкого слова "Крафтрадшутцен" (Kraftradsc-hutzen), наименования мотоциклетных частей. Часто номер батальона совпадал с номером дивизии, например К-1 входил в состав 1-й танковой дивизии. Но были и исключения. Упоминающийся в книге К-22 входил в состав 12-й танковой дивизии, а К-12 просто не существовало. В период "блицкригов" мотоциклисты были символом глубоких обходов и охватов. В сражениях позиционной войны они стали мобильным резервом для затыкания дыр и преодоления возникающих то там, то здесь кризисов. По сути своей мотоциклетный батальон воспроизводил структуру мотопехотного батальона на мотоциклах. То есть вместо грузовиков или бронетранспортеров в мотоциклетном батальоне пехотинцы усаживались на мотоциклы. В общем случае мотоциклисты вели бой в пешем порядке, используя мотоциклы лишь как транспорт для перемещения в нужную точку. Различие было только в разной проходимости транспортных средств мотострелкового и мотоциклетного батальонов. Однако к осени 1942 г. вермахт получил мотоциклы повышенной проходимости с приводом на колесо коляски, и даже в условиях средней полосы России мотоциклетные части обладали удовлетворительной маневренностью.