В начальной школе все знали, что любимый писатель мисс Вурц — Шарлотта Бронте, а "Джейн Эйр" — ее библия. Вклад начальной школы в репертуар школьного театра в основном и сводился к постановкам отрывков из этого романа. Наверное, те девочки, что постарше, лучше бы могли изобразить столь непростой материал на сцене (а здесь и несгибаемая воля Джейн, и слепота Рочестера, и его превращение в верующего), однако мисс Вурц стояла на том, что играть в "Джейн Эйр" — неотъемлемое право учеников начальной школы. Джеку и в третьем, и в четвертом классе выпала честь играть Рочестера.
   Ну кто еще, кроме Джека, сумел бы запомнить фразы вроде "Мисс Эйр, опасайтесь угрызений совести, особенно когда вас искушают, когда вам хочется сойти с пути истинного; знайте — совесть есть яд, она отравляет человеческую жизнь". Джек умел произнести эти слова так, словно понимал их смысл.
   В постановке третьего класса партнершей Джека в роли Джейн оказалась Конни Тернбулл, девочка из шестого класса. Мрачная, замкнутая, она отлично подходила на роль сироты. Сам Станиславский не произнес бы свое "не верю!", услышав, как Конни изрекает:
   — Говорят, человеческие существа довольны покоем. Какая чушь!
   Чем-чем, а покоем Конни никогда не осталась бы довольна.
   Разумеется, зрители лопались со смеху, когда Джек-Рочестер обнимал Кони-Джейн и рыдал у нее на груди:
   — Никогда, никогда еще я не видел женщину столь хрупкую и столь мужественную! Я мог бы переломить ее двумя пальцами!
   Еще бы, Джек едва-едва доставал Конни до грудей (и не только Конни). Но Джек плакал, зрители смеялись, а Конни Тернбулл смотрела на него так, словно хотела сказать: "Только попробуй, пенис мой сладенький!"
   Однако Джек брал не способностью запоминать сложные реплики. Мисс Вурц научила его держать себя на сцене как полагается; там он был король.
   — Но как мне это сделать?
   — Джек, вообрази, что в зале — всего один зритель, один-одинешенек, — сказала мальчику мисс Вурц. — Вообрази, что на тебя смотрит единственный зритель, и вот ты должен проникнуть ему в самое сердце.
   — А кто этот зритель?
   — А в чье сердце ты хотел бы проникнуть?
   — В мамино?
   — Нет, Джек, в ее сердце ты можешь проникнуть во всякую минуту.
   Ну а в чье сердце мог проникнуть старина Рочестер? Разве это не Джейн проникала в сердца окружающих? Но кажется, мисс Вурц вела речь не об этом. Она имела в виду кого-то, кто хотел бы видеть Джека, а сам оставаться невидимым; так кто же этот неведомый зритель, чужак в театре, кому есть дело только до Джека, до Джека и ни до кого другого? Кто хотел бы восхититься способностями Джека и в то же время скрыться от его глаз?
   Конечно, Джеков единственный зритель был папа. И как только Джек научился воображать себе, что в зале сидит Уильям, он завоевал сцену. С тех пор он чувствовал — каждый шаг его, каждый миг жизни он в объективе камеры, на виду у всех. Джек позднее узнал, что искусство актера — несложное, в нем всего две тайны. Первая — ты должен уметь заставить зрителей влюбиться в тебя; вторая — затем ты должен разбить им сердце.
   Как только Джек научился воображать, что в любом зале где-то в темном углу прячется папа, он победил — с тех пор он мог сыграть все, все, что угодно.
   — Подумай, Джек, — упорствовала мисс Вурц. — К кому в сердце ты хочешь проникнуть? Ну, кто это?
   — Папа?
   — Отличная идея, для начала очень неплохо! — восхищенно сказала мисс Вурц, полыхнув родимым пятном и шрамом. — Давай посмотрим, как это работает в твоем случае.
   Все и в самом деле сработало на отлично — даже когда крошке Джеку приходилось обнимать великаншу Конни. Все сработало с первой же попытки.
   — Джейн! — сказал Рочестер-Джек. — Осмелюсь сказать, вы полагаете меня презренным атеистом... — И с этого момента зал принадлежал ему. Все выглядело донельзя, до колик смешно, но Джек завоевал даже Конни Тернбулл. Вот как он понял, что завоевал ее, — в ответ на эту реплику она взяла его руку и поцеловала ее, но не притворяясь, а раскрыв губы, прикоснувшись к ней и языком и зубами.
   — Отлично сыграно, Джек, молодчина, — шепнула Конни ему на ухо. Джек сразу почувствовал, как возненавидела Конни сидящая в зале Эмма, ее ревность ворвалась на сцену, как ураган.
   А больше всего в "Джейн Эйр" Джеку нравилась возможность побыть слепым; разумеется, моделью для этой части роли Рочестера служила миссис Малькольм. Почему Джеку нравилось быть слепым? Потому что когда он спотыкался и падал, на помощь к нему бежала мисс Вурц. Разумеется, она не могла ничем ему помочь (тем более что Джек только притворялся, будто ему больно), зато восхищала Джека своими глупыми вопросами:
   — Джек, но почему же ты упал? Как же так получилось?
   Первую сознательную реакцию вызвал у Джекова пениса вовсе не "французский" поцелуй Конни Тернбулл — ну что вы, конечно нет! Первую мысль в малыше пробудила мисс Вурц. Страсть к женщинам постарше — она пробудилась в Джеке еще в Осло, во время разговора с Ингрид My, а преследовала его всю сознательную жизнь.
 
   Руки у мисс Вурц были не больше рук ее же учениц-третьеклассниц; когда она утешала одну из них — или одного из мальчиков, — она всегда клала руку ребенку на плечо, и тот сразу чувствовал, как дрожат ее пальцы, словно там не рука, а маленькая трепещущая птица. Казалось, ладонь мисс Вурц собирается с минуты на минуту вспорхнуть и улететь прочь. Если бы одним прекрасным утром мисс Вурц и в самом деле выпорхнула из окна класса и не вернулась, никто бы из третьеклашек не удивился. Такая она была хрупкая и изящная, словно из перьев.
   Но управлять детьми мисс Вурц не умела. Дети вели себя, в общем, нормально — не хуже других третьеклашек (один только Роланд Симпсон впоследствии стал вести себя хуже прочих и в итоге попал в тюрьму). Джимми Бэкон, конечно, стонал, но с ним вообще было не очень весело — однажды он вырядился на Хэллоуин привидением, то есть напялил на себя простыню, под которой не было ничего, совсем ничего, даже нижнего белья. И когда неожиданно, как из-под земли, перед ним появился Серый Призрак, Джимми так перепугался, что обкакался прямо в этой самой простыне.
   Мисс же Вурц была столь хрупкой, что не справилась бы даже с приготовишками, да что там, со своими собственными детьми. Интересно, наверное, ее сила умела проявляться лишь на сцене. Интуиция подсказала Алисе такое вот безжалостное объяснение характера мисс Вурц:
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента