ABBYY и WEXLER
в рамках краудсорсингового проекта
«Весь Толстой в один клик»
Организаторы проекта:
Государственный музей Л. Н. Толстого
Музей-усадьба «Ясная Поляна»
Компания ABBYY
Подготовлено на основе электронной копии 29-го тома
Полного собрания сочинений Л. Н. Толстого, предоставленной Российской государственной библиотекой
Электронное издание
90-томного собрания сочинений Л. Н. Толстого
доступно на портале
www.tolstoy.ru
Предисловие и редакционные пояснения к 29-му тому
Полного собрания сочинений Л. Н. Толстого можно прочитать
в настоящем издании
Если Вы нашли ошибку, пожалуйста, напишите нам
report@tolstoy.ru
readingtolstoy.ru к проекту присоединились более трех тысяч волонтеров, которые с помощью программы ABBYY FineReader распознавали текст и исправляли ошибки. Буквально за десять дней прошел первый этап сверки, еще за два месяца – второй. После третьего этапа корректуры тома и отдельные произведения публикуются в электронном виде на сайте tolstoy.ru.
В издании сохраняется орфография и пунктуация печатной версии 90-томного собрания сочинений Л. Н. Толстого.
Руководитель проекта «Весь Толстой в один клик»
Фекла Толстая
Перепечатка разрешается безвозмездно
Л. Н. Толстой в Бегичевке.
Фотография 1892 г.
ОТЧЕТ ОБ УПОТРЕБЛЕНИИ ПОЖЕРТВОВАННЫХ ДЕНЕГ С 1 ЯНВАРЯ 1893 г.
К 1-му января 1893 г. оставалось из пожертвованных нам для помощи голодающим денег 11 496 р. 76 к., кроме того выручено от продажи печеного хлеба 2440 р., от продажи разных других продуктов в незначительном количестве 83 р. 45 к., после 1-го января в разное время получено на имя Л. Н. и Т. Л. Толстых: 1) от Ситковой 60 р., 2) новорожден. Льва 300 р., 3) Л. П. Родственной 100 р., 4) через Русск. вед. (28 р. 50 к., 164 р. 60 к., 505 р., 67 р., 101 р. 50 к., 37 р. 50 к., 170 р., 4 р., 310 р., 10 р., 48 р., 4 р., 30 р.) всего 1480 р. 10 к. 5) от Н. А. Брюль 10 р., 6) неизв. 5 р., 7) неизв. 1000 р., 8) раб. бессемеровского отд. металлургического завода 50 р., 9) Белкиной 5 р., 10) А. Иванова 20 р., 11) М. Поделянко 25 р., 12) неизв. 1500 р., 13) американцев через консула 2000 р., 14) генеральши Журавской 300 р., 15) Касаткина 100 р., 16) Никкель 10 р., 17) Платоновой 10 р., 18) неизв. 2 р., 19) неизв. 60 р., 20) И. И. Горбунова 15 р., 21) проф. А. Н. Бекетова 50 р., 22) выручка за «Плоды просвещения» 2000 р., 23) С. Л. Толстого 363 р., 24) Л. и Д. Маэртц 37 р., 25) Стадлинга 37 р. 50 к., 26) рабочих в Швеции 12 р. 50 к., 27) А. Гаррисона 18 р. 84 к., 28) Гальперина 188 р., 29) премия за «Плоды просвещения» 329 р., 30) неизв. 300 р., 31) М. К. Степановой 10 р., 32) неизв. 312 р. 50 к., 33) неизв. 6 р., 34) М. К. Цебриковой 10 р., 35) Латышевой 10 р., 36) редакц. «Недели» 300 р. Итого 11 036 р. 44 к. На имя гр. С. А. Толстой получено: 1) от неизв. из Цюриха 200 р., 2) ред. Christische Volkszeitung в Базеле 1687 р. 90 к., 3) неизв. из Цюриха 225 р. 4) христ. общ. молод. девуш. в Швеции 87 р. 37 к., 5) ред. Oppenzeller Sonntagsblat в Швейц. гор. Heiden 649 р. 65 к., 6) за «Плоды просвещения» 1668 р. 60 к., 7) Курдюмовой 100 р. Итого 4618 руб. 52 к. Через С. И. Алымову получено: 1) От С. А. Зиновьевой 200 р., 2) Н. П. Мунт 1 р., 3) М. С. Неделькович 20 р., 4) Ю. Г. Топорковой 45 р., 5) А. И. Тыртовой 10 р., 6) А. Д. Четверухиной 2 р., 7) Е. Н. Федосьевой 125 р. Итого 403 р. Всего в приходе денег 30 078 р. 17 к. Израсходовано денег с 1-го января по 1-е августа 1893 г. всего 29 955 р. 89 к. на следующие предметы.
I. На закупку провианта: 1) ржи, муки и печ. хлеба 15 935 р. 28 к., 2) гороха 708 р., 3) пшена и проса 2556 р. 30 к., 4) картофеля 898 р. 18 к., 5) соли 254 р. 38 к., 6) молока 362 р. 15 к., 7) капусты 65 р. 53 к., 8) крупы гречневой 369 р. 33 к.
II. На закупку дров: 2103 р. 29 к.
III. Дополнительные расходы: 1) Помол и рушка 233 р. 29 к., 2) подвоз хлеба, дров и др. продуктов со станции и развозка по складам 3080 р. 46 к., 3) разъезды и рассылка нарочных 199 р. 10 к., 4) наем и ремонт помещений под склады 325 р. 93 к., 5) разгрузка, приемка, поденные и жалованье служащим при складах 1293 р. 78 коп., 6) почтовые и канцелярские расходы 121 р. 36 к., 7) разные мелкие расходы 228 р. 16 к.
IV. Роздано деньгами на покупку лошадей, коров, на пашню и обсеменение полей и на др. мелкие нужды 921 р. 37 к.
V. Послано самарским голодающим через А. А. Бибикова 300 р. Итого 29 955 р. 89 к. В приходе было 30 078 р. 17 к. Итого в остатке к 1-му августа состоит 122 р. 28 к.
Дело наше, как и прежде, состояло, главным образом, в поддержании существующих столовых и детских кормежен и в помощи топливом наиболее нуждающимся в нем.
С поступлением новых пожертвований увеличивалось число едоков с тем расчетом, чтобы имеющихся в нашем распоряжении средств хватило на прокормление наличного числа едоков до нового хлеба.
Наибольшее число едоков в этом году было около 3500. Число это менялось, и самый личный состав менялся сообразно обстоятельствам; так, к весне стала увеличиваться земская ссуда во всех уездах и соответственно ей уменьшилась наша помощь и захватывались в наш район новые места и нуждающиеся, почему-нибудь обойденные земской помощью.
С 1-го мая в Епифанском уезде значительно была увеличена помощь от Кр. Кр. и стали открываться столовые, подобные нашим. Тогда мы прекратили свою помощь в этом уезде и увеличили ее в Данковском и Скопинском уездах Рязанской губ. и Ефремовском Тульской, где вообще помощь была значительно меньше, а нужда была не меньше прошлого года. Кроме упомянутых в прошлом отчете деревень, в наш отчет вошли еще деревни Данковского уезда: с. Сергиевское, Скачиловские Хутора и Гугуевка и Ефремовского уезда дер. Горяевка.
В тех же деревнях кормились грудные дети числом около 300, получавшие молочную кашу или крупу, если имелась корова. Летом помощь эта была усилена в виду того, что матери уходили на работу, оставляя детей на попечение старух и нянек.
Непосредственно денежная помощь нами избегалась и производилась только в самых крайних случаях, особенно в тех случаях, когда сам жертвователь указывал нам, что он желал бы дать именно такое употребление своим деньгам, напр. на покупку лошади, коровы, избы, семян и т. д.
Из денег, пожертвованных через С. И. Алымову, согласно ее желанию 60 р. дано крестьянам двух деревень Софьиной и с. Сергиевского в помощь на устройство школ.
Кроме того, часть оставшихся денег после закрытия столовых 1-го августа была роздана беднейшим в виде единовременного пособия на предстоящий год, от которого они не могли ожидать облегчения своей нужде.
В течение этого года нам пришлось быть свидетелями многих страданий и горя. И опыт нашей деятельности убедил нас более чем когда-либо в том, что нужда и страдания людей происходят не столько от неблагоприятных климатических условий, сколько от отсутствия в людях братской любви. И отсутствие это нельзя заполнить никакими крупными пожертвованиями. Слова «Милости хочу, а не жертвы» остаются все той же вечной божественной истиной и заставляют чуткого человека сильнее вдумываться и глубже искать причины общественных зол.
Л. Толстой.
П. Бирюков.
17 октября 1893 г.
I. На закупку провианта: 1) ржи, муки и печ. хлеба 15 935 р. 28 к., 2) гороха 708 р., 3) пшена и проса 2556 р. 30 к., 4) картофеля 898 р. 18 к., 5) соли 254 р. 38 к., 6) молока 362 р. 15 к., 7) капусты 65 р. 53 к., 8) крупы гречневой 369 р. 33 к.
II. На закупку дров: 2103 р. 29 к.
III. Дополнительные расходы: 1) Помол и рушка 233 р. 29 к., 2) подвоз хлеба, дров и др. продуктов со станции и развозка по складам 3080 р. 46 к., 3) разъезды и рассылка нарочных 199 р. 10 к., 4) наем и ремонт помещений под склады 325 р. 93 к., 5) разгрузка, приемка, поденные и жалованье служащим при складах 1293 р. 78 коп., 6) почтовые и канцелярские расходы 121 р. 36 к., 7) разные мелкие расходы 228 р. 16 к.
IV. Роздано деньгами на покупку лошадей, коров, на пашню и обсеменение полей и на др. мелкие нужды 921 р. 37 к.
V. Послано самарским голодающим через А. А. Бибикова 300 р. Итого 29 955 р. 89 к. В приходе было 30 078 р. 17 к. Итого в остатке к 1-му августа состоит 122 р. 28 к.
Дело наше, как и прежде, состояло, главным образом, в поддержании существующих столовых и детских кормежен и в помощи топливом наиболее нуждающимся в нем.
С поступлением новых пожертвований увеличивалось число едоков с тем расчетом, чтобы имеющихся в нашем распоряжении средств хватило на прокормление наличного числа едоков до нового хлеба.
Наибольшее число едоков в этом году было около 3500. Число это менялось, и самый личный состав менялся сообразно обстоятельствам; так, к весне стала увеличиваться земская ссуда во всех уездах и соответственно ей уменьшилась наша помощь и захватывались в наш район новые места и нуждающиеся, почему-нибудь обойденные земской помощью.
С 1-го мая в Епифанском уезде значительно была увеличена помощь от Кр. Кр. и стали открываться столовые, подобные нашим. Тогда мы прекратили свою помощь в этом уезде и увеличили ее в Данковском и Скопинском уездах Рязанской губ. и Ефремовском Тульской, где вообще помощь была значительно меньше, а нужда была не меньше прошлого года. Кроме упомянутых в прошлом отчете деревень, в наш отчет вошли еще деревни Данковского уезда: с. Сергиевское, Скачиловские Хутора и Гугуевка и Ефремовского уезда дер. Горяевка.
В тех же деревнях кормились грудные дети числом около 300, получавшие молочную кашу или крупу, если имелась корова. Летом помощь эта была усилена в виду того, что матери уходили на работу, оставляя детей на попечение старух и нянек.
Непосредственно денежная помощь нами избегалась и производилась только в самых крайних случаях, особенно в тех случаях, когда сам жертвователь указывал нам, что он желал бы дать именно такое употребление своим деньгам, напр. на покупку лошади, коровы, избы, семян и т. д.
Из денег, пожертвованных через С. И. Алымову, согласно ее желанию 60 р. дано крестьянам двух деревень Софьиной и с. Сергиевского в помощь на устройство школ.
Кроме того, часть оставшихся денег после закрытия столовых 1-го августа была роздана беднейшим в виде единовременного пособия на предстоящий год, от которого они не могли ожидать облегчения своей нужде.
В течение этого года нам пришлось быть свидетелями многих страданий и горя. И опыт нашей деятельности убедил нас более чем когда-либо в том, что нужда и страдания людей происходят не столько от неблагоприятных климатических условий, сколько от отсутствия в людях братской любви. И отсутствие это нельзя заполнить никакими крупными пожертвованиями. Слова «Милости хочу, а не жертвы» остаются все той же вечной божественной истиной и заставляют чуткого человека сильнее вдумываться и глубже искать причины общественных зол.
Л. Толстой.
П. Бирюков.
17 октября 1893 г.
Комментарии А. И. Опульского
«ОТЧЕТ ОБ УПОТРЕБЛЕНИИ ПОЖЕРТВОВАННЫХ ДЕНЕГ С 1 ЯНВАРЯ 1893 г.»
ИСТОРИЯ ПИСАНИЯ И ПЕЧАТАНИЯ
По всей вероятности, участие Толстого в работе над этим отчетом незначительно. Во всяком случае всю организационную работу по сбору отчетов у помощников и составлению вчерне общего отчета провел П. И. Бирюков.1 Рукописи отчета не сохранились, в силу чего степень участия Толстого в работе над ним установить не удалось.
Отчет был опубликован 19 октября 1893 г. в № 288 «Русских ведомостей» за подписями: Л. Толстой, П. Бирюков.
В настоящем издании текст воспроизводится по «Русским ведомостям».
Отчет был опубликован 19 октября 1893 г. в № 288 «Русских ведомостей» за подписями: Л. Толстой, П. Бирюков.
В настоящем издании текст воспроизводится по «Русским ведомостям».
ПРЕДИСЛОВИЕ К ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТОМУ ТОМУ ПОЛНОГО СОБРАНИЯ СОЧИНЕНИЙ.
В настоящем томе печатаются художественные и публицистические произведения Л. Н. Толстого за 1891—1894 годы. Среди них – рассказы «Хозяин и работник», статьи о голоде, «Предисловие к «Крестьянским рассказам» С. Т. Семенова», неоконченные художественные произведения: «Кто прав?», «Мать», «Петр Хлебник» и др. Идейная проблематика большинства вошедших в этот том работ Л. Толстого непосредственно связана с вопросами, возникшими в жизни России в связи с охватившим страну в 1891—1893 годы голодом.
Голод был одним из проявлений крайнего обострения социальных противоречий, особенно резко обозначившихся в России в 90-е годы. В. И. Ленин писал в 1902 году в статье «Признаки банкротства»: «Хищническое хозяйство самодержавия покоилось на чудовищной эксплуатации крестьянства. Это хозяйство предполагало, как неизбежное последствие, повторяющиеся от времени до времени голодовки крестьян той или иной местности… С 1891 года голодовки стали гигантскими по количеству жертв, а с 1897 г. почти непрерывно следующими одна за другой… Государственный строй, искони державшийся на пассивной поддержке миллионов крестьянства, привел последнее к такому состоянию, при котором оно из года в год оказывается не в состоянии прокормиться»2.
1891—1894 годы явились значительным этапом в жизни и творчестве Л. Толстого. Именно в эти годы он особенно ясно осознал социальные причины тяжелого положения трудового народа. В эти годы он пришел к несомненному выводу, что долго строй насилия и угнетения продержаться не может, что «дело подходит к развязке». «Какая будет развязка, – писал он 31 мая 1892 года Г. А. Русанову, – не знаю, но что дело подходит к ней и что так продолжаться, в таких формах, жизнь не может, – я уверен»3.
Толстой не увидел пути, который должен был привести к этой «развязке». Не революционная борьба масс за свои права, а добровольный отказ господствующих классов от привилегированного положения представлялся ему средством спасения от всех социальных зол. В этом сказалась слабость Толстого, выразителя взглядов политически отсталого патриархального крестьянства. Но величайшей заслугой писателя остается то, что «он сумел с замечательной силой передать настроение широких масс, угнетенных современным порядком, обрисовать их положение, выразить их стихийное чувство протеста и негодования»4. Это стихийное чувство протеста многомиллионных масс крестьянства против помещичье-капиталистического гнета, малоземелья, податной зависимости, против темноты и забитости, экономического и политического бесправия с огромной силой и искренностью выразил Толстой в произведениях, созданных им в период 1891—1894 годов.
Голод был одним из проявлений крайнего обострения социальных противоречий, особенно резко обозначившихся в России в 90-е годы. В. И. Ленин писал в 1902 году в статье «Признаки банкротства»: «Хищническое хозяйство самодержавия покоилось на чудовищной эксплуатации крестьянства. Это хозяйство предполагало, как неизбежное последствие, повторяющиеся от времени до времени голодовки крестьян той или иной местности… С 1891 года голодовки стали гигантскими по количеству жертв, а с 1897 г. почти непрерывно следующими одна за другой… Государственный строй, искони державшийся на пассивной поддержке миллионов крестьянства, привел последнее к такому состоянию, при котором оно из года в год оказывается не в состоянии прокормиться»2.
1891—1894 годы явились значительным этапом в жизни и творчестве Л. Толстого. Именно в эти годы он особенно ясно осознал социальные причины тяжелого положения трудового народа. В эти годы он пришел к несомненному выводу, что долго строй насилия и угнетения продержаться не может, что «дело подходит к развязке». «Какая будет развязка, – писал он 31 мая 1892 года Г. А. Русанову, – не знаю, но что дело подходит к ней и что так продолжаться, в таких формах, жизнь не может, – я уверен»3.
Толстой не увидел пути, который должен был привести к этой «развязке». Не революционная борьба масс за свои права, а добровольный отказ господствующих классов от привилегированного положения представлялся ему средством спасения от всех социальных зол. В этом сказалась слабость Толстого, выразителя взглядов политически отсталого патриархального крестьянства. Но величайшей заслугой писателя остается то, что «он сумел с замечательной силой передать настроение широких масс, угнетенных современным порядком, обрисовать их положение, выразить их стихийное чувство протеста и негодования»4. Это стихийное чувство протеста многомиллионных масс крестьянства против помещичье-капиталистического гнета, малоземелья, податной зависимости, против темноты и забитости, экономического и политического бесправия с огромной силой и искренностью выразил Толстой в произведениях, созданных им в период 1891—1894 годов.
I
В творчестве Толстого 1891—1894 годов центральное место принадлежит публицистике. К этому времени относятся широко известные статьи о голоде, которые явились горячим откликом писателя на всенародное бедствие.
Чтобы вполне понять и оценить все значение общественной и писательской деятельности Толстого этого времени, необходимо иметь ясное представление о той обстановке, в какой ему приходилось писать и действовать.
Уже летом 1891 года в газетах стали появляться тревожные известия из различных губерний России о надвигающемся голоде. Однако ни правительство, ни земства, ни официальная печать не проявляли беспокойства. В одной из статей августовской книжки консервативного журнала «Русский вестник» сообщалось: «Теперь недород хлебов поразил более десяти губерний, и никому не приходит в голову мысль о непосильности для государства борьбы с голодом… Печать исполняет свою обязанность, спокойно обсуждая меры необходимой помощи». Либерально-народническая «Русская мысль» так же «спокойно обсуждала меры необходимой помощи» и все свои упования и надежды возлагая на «чуткость» правительства. «Русские ведомости», в свойственном им тоне «умеренности и аккуратности», тоже старались не «пугать» общественное мнение надвигающимся голодом и горячо протестовали против запрещения вывоза хлеба за границу. Даже в ноябре 1891 года, когда многие губернии охватил жесточайший голод, «Русская мысль» оптимистически утверждала: «Итак, нет причины отчаиваться и опускать руки; пусть только пойдут широким руслом частные пожертвования – и наиболее острый кризис без особого труда будет осилен».
Земства, взявшиеся за организацию помощи голодающим, возглавлялись помещиками и интеллигентами, настроенными либерально, а часто и консервативно. Они не только не требовали от правительства серьезной помощи, но в своих статистических сведениях всеми способами «сокращали едоков» – число крестьян, нуждающихся в продовольственной или денежной ссуде. А губернская администрация находила обычно преувеличенными или излишними и эти урезанные требования и часто уменьшала размеры помощи, а то и вовсе отказывала в ней.
Отношение Толстого к средствам борьбы с голодом, в котором он видел огромное народное бедствие, было крайне сложным и противоречивым. С глубоким возмущением отнесся он к лицемерному обсуждению мер помощи народу, ограбленному и доведенному до крайней нужды теми самыми людьми, которые теперь собирались «опекать» своих «меньших братьев». В Дневнике он записывает: «Все говорят о голоде, все заботятся о голодающих, хотят помогать им, спасать их. И как это противно. Люди, не думавшие о других, о народе, вдруг почему-то возгораются желанием служить ему. Тут или тщеславие – высказаться, или страх; но добра нет»5. Толстой отвергает, как нелепую, мысль о возможности прокормить народ за счет подачек богачей.
Чтобы вполне понять и оценить все значение общественной и писательской деятельности Толстого этого времени, необходимо иметь ясное представление о той обстановке, в какой ему приходилось писать и действовать.
Уже летом 1891 года в газетах стали появляться тревожные известия из различных губерний России о надвигающемся голоде. Однако ни правительство, ни земства, ни официальная печать не проявляли беспокойства. В одной из статей августовской книжки консервативного журнала «Русский вестник» сообщалось: «Теперь недород хлебов поразил более десяти губерний, и никому не приходит в голову мысль о непосильности для государства борьбы с голодом… Печать исполняет свою обязанность, спокойно обсуждая меры необходимой помощи». Либерально-народническая «Русская мысль» так же «спокойно обсуждала меры необходимой помощи» и все свои упования и надежды возлагая на «чуткость» правительства. «Русские ведомости», в свойственном им тоне «умеренности и аккуратности», тоже старались не «пугать» общественное мнение надвигающимся голодом и горячо протестовали против запрещения вывоза хлеба за границу. Даже в ноябре 1891 года, когда многие губернии охватил жесточайший голод, «Русская мысль» оптимистически утверждала: «Итак, нет причины отчаиваться и опускать руки; пусть только пойдут широким руслом частные пожертвования – и наиболее острый кризис без особого труда будет осилен».
Земства, взявшиеся за организацию помощи голодающим, возглавлялись помещиками и интеллигентами, настроенными либерально, а часто и консервативно. Они не только не требовали от правительства серьезной помощи, но в своих статистических сведениях всеми способами «сокращали едоков» – число крестьян, нуждающихся в продовольственной или денежной ссуде. А губернская администрация находила обычно преувеличенными или излишними и эти урезанные требования и часто уменьшала размеры помощи, а то и вовсе отказывала в ней.
Отношение Толстого к средствам борьбы с голодом, в котором он видел огромное народное бедствие, было крайне сложным и противоречивым. С глубоким возмущением отнесся он к лицемерному обсуждению мер помощи народу, ограбленному и доведенному до крайней нужды теми самыми людьми, которые теперь собирались «опекать» своих «меньших братьев». В Дневнике он записывает: «Все говорят о голоде, все заботятся о голодающих, хотят помогать им, спасать их. И как это противно. Люди, не думавшие о других, о народе, вдруг почему-то возгораются желанием служить ему. Тут или тщеславие – высказаться, или страх; но добра нет»5. Толстой отвергает, как нелепую, мысль о возможности прокормить народ за счет подачек богачей.